Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

На меня, мелкоту в коляске, никто не обращал внимания. Разве Вера иногда искоса взглядывала в мою сторону, словно проверяя, все ли в порядке. Да няня периодически нащупывала мою ручонку, безотчетно ища поддержки. Впрочем, так оно и было, я старалась передать ей немного спокойного тепла, когда она касалась меня, и знала, что это помогает ей справиться с волнением. Поэтому не жалела сил, передавая их Ольге, а та в ответ словно раскрывалась, расцветая улыбкой и сияя глазами.

Алексей, как впрочем и все остальные, не обращал на меня никакого внимания, что мне было на руку и позволяло следить за ситуацией.

А ситуация того требовала. В частности, меня обеспокоила Маргарита Львовна. Великолепная женщина! Именно такая, какой я бы хотела быть, но, увы, не дано. Красивая, броская, величественная! Выдержанная.

Но… плохо, плохо со здоровьем! Состояние критическое! А тревоги у мужа и сына не вижу. Скрывает? Не знает? Что делать?

Пришлось потихоньку дергать няню за руку, чтобы наклонилась ко мне. Она вопросительно взглянула и я тихонько ответила:

– Ба-ба. Плех! – не поняла… да я и сама себя не поняла бы… Эх! Айпад надо. Но Ольга и сама догадалась. Извинилась перед Алексеем и остальными за столом и вышла, прихватив меня собой.

Добравшись до нашей гостиной, няня быстро открыла айпад и подала мне. Я написала:

– Бабушка больна, состояние критическое. Срочно нужна госпитализация.

Могу посмотреть, но нужна причина, чтобы взять ее за руку, или наоборот, чтобы она взяла. Возможно глаза в глаза, без прикосновения, но наедине.

Ольга задумалась:

– Подожди немного, я за Алексеем.

Алексей пришел быстро. Видимо, по пути Ольга передала ему наш «разговор», потому что на его лице отобразилась явная тревога за мать.

Он прочитал мое «послание», присел, устало потер виски, потом недоверчиво спросил:

– Машенька, ты уверена? Можешь сказать, что с ней?

Я отрицательно покачала головой, протягивая ручки к айпаду:

– Уверена в том, что все очень-очень плохо. Нужно срочное вмешательство. А в чем причина, не могу сказать. Может, когда посмотрю, смогу что-то добавить.

Я старалась писать быстрее, делала много ошибок, исправлять было некогда, но Алексей все понял.

Он быстро поднялся, на ходу добавляя:

– Сейчас приведу их двоих, придется позже им все рассказать. Сейчас не воспримут.

Мы с няней остались ждать, встревоженные не меньше Алексея. Ощущение надвигающейся опасности не покидало меня. Я уверена, что Маргарите Львовне нужна срочная госпитализация, а возможно, речь идет об операции.

Алексей с родителями вернулся быстро, удивительно, но на его лице не видно было ни единого признака волнения, он радушно улыбался, что-то говорил, показывая им нашу площадь, и пригласив в гостиную предложил присесть, пока Ольга приготовит кофе. Как-то само собой получилось, что Маргарите Львовне досталось место рядом со мной, а так как перед этим кресло было вплотную подвинуто к моему, то я не раздумывая схватила ее за палец. Попробуй отцепи! Она растерянно посмотрела на свою руку с вцепившейся в нее моей и рассмеялась.

– Ты хочешь познакомиться? – спросила, глядя на меня.

А я перехватила ее взгляд и… Боже мой! Она все знает! Она знает, что каждая минута может быть последней! Уже несколько лет она живет с этим. А сейчас тромб оторвался и медленно продвигается к сердцу.

Как! Как закрепить его? Счет идет на часы! Я изо всех сил сжала палец на ее руке и всеми силами желала, чтобы этот несчастный тромб рассосался, растворился, в крайнем случае, хотя бы остановился, прикрепившись там, где находится, и пробыл там до операции.

Все… ничего не помню… очнулась, похоже, быстро, но уже в спальне, в кроватке. Надеюсь, все хорошо.

Ольга смотрит с тревогой, Алексей тоже.

– Машенька, как ты? Отключилась, пока я кофе готовила.

– Айпад!

– Да-да! – Алексей быстро поднес экран, няня приподняла меня на подушке.

– У меня все хорошо, бабушка была на грани. Тромб. Срочно скорую, возможно, необходима операция. Не слушайте ее, она все о себе знает.

Звони, папа. Пока едет скорая, еще хочу посмотреть, что получилось.

Надо к бабушке.

Ольга подхватила меня на руки, Алексей достал трубку и начал набирать скорую. Пока он вызванивал машину, договаривался с клиникой и бригадой в хирургии, мы вернулись в гостиную и Ольга села рядом с встревоженной Маргаритой Львовной, попросив дать ей руку. Та вопросительно взглянула на девушку, протягивая ладонь. А я опять, словно невзначай схватилась за палец. Такой мягкий, такой ухоженный! У меня самой за все девяносто лет никогда руки не были такими ухоженными!

Так-так… нет, не вижу, поделиться силами, подбодрить, успокоить смогла бы, но силенок нет. Надо поймать взгляд. Но как назло, бабушка все еще смотрит на Ольгу, как бы спрашивая, а что дальше?

Ну нет! Давай-ка на меня обрати внимание, я же беспокоюсь! Только-только засветила радость в будущей семье, не надо нам горя. Бабушка у меня, кажется, мировая будет, надо ее сохранить во что бы то ни стало.

– Ба-ба! – обнаглела я. А что, все равно скоро все узнают, а мне сейчас надо! Маргарита Львовна буквально раскрыв рот, уставилась на меня, Алексей, увидев такую картину, тихо фыркнул, видимо, вспомнив вчерашнего себя, а я быстро перехватила бабушку на себя и заглянула в ее сердечко. Ох! Получилось! Почти! Тромб малюсенький, крошечный совсем стал, к стенке сосуда притулился, замер на месте. Похоже, удалось приклеить пока. Эх, если бы еще силенок, попробовала бы совсем убрать, но никак, даже думать в эту сторону не получается. Наверное, самозащита моей тушки включилась.

Убрала руку и отпустила взгляд Маргариты Львовны. Та ошеломленно потрясла головой, с недоумением оглядывая нас всех.

А я посмотрела на Ольгу и Алексея. Как поступить? Дальше шифроваться, или сразу все вывалить?

Алексей обреченно махнул рукой и сходил в спальню за айпадом. Понятно. Раскрываем себя.

– Мама, папа, – начал он, подходя. Прошу вас никому ни при каких обстоятельствах не раскрывать того, что сейчас увидели и того, что увидите и узнаете. Позже мы все объясним, а сейчас нет времени.

Родители оба синхронно кивнули и он подал мне айпад. Я постаралась как можно быстрее написать.

– Сиюминутная угроза миновала. Тромб остановился, уменьшился. Но необходимо срочное обследование, госпитализация не отменяется. Операцию пока желательно отложить, я попробую повторить процедуру через день-два. – Писала долго, поэтому за реакцией родителей Алексея не следила, потом, все потом.

Прочитав, Алексей открыл оба моих сообщения – во время обеда и последнее, – и дал прочитать родителям.

Изумление, неверие, страх, вопрос, обида… как много можно сказать одним взглядом! Николай Николаевич именно так смотрел на жену, а та немного виновато и извиняюще пожала плечами и ласково посмотрела в ответ. Этим двоим не нужны слова. Они не задали ни единого вопроса о Маше, словно это было пока за пределами их восприятия.

Скорая подъехала быстро, уехали Маргарита Львовна, Николай Николаевич и Алексей. Мы остались в беспокойном ожидании. Вера, Василий и Татьяна Николаевна знали только, что у Маргариты Львовны случился приступ и ее увезли в больницу. И, видя, что она вполне неплохо себя чувствует, зная, что Алексей для матери сделает все возможное, а также невозможное, все равно беспокоились.

Так неожиданно начавшийся обед также неожиданно закончился.

В доме повисла атмосфера напряженного ожидания.

Через несколько часов Алексей позвонил и сообщил, что вердикт врачей более чем положительный, светила недоумевают по поводу причины рассасывания тромба и однозначно вынесли – подождать! Маргарита Львовна, остается в клинике, под контролем врачей, возможно, процесс завершится полным исчезновением угрозы. А сейчас ей будет проведено полное обследование.

– Скоро приеду, – закончил он – отца не смог уговорить уехать со мной. Определил его в соседнюю палату, чтобы хоть отдохнуть мог иногда.

После отбытия скорой я лежала в кроватке и пыталась обдумать то, что сегодня произошло. Несомненно, у меня отрылись паранормальные способности. Сначала видение ауры, потом передача эмоций через прикосновение, и потом корректировка психики через внушение, как в случае с Верой. Гипноз что ли? А потом Алексей. Здесь вообще не могу определить, каким образом я действовала, просто очень-очень хотела, чтобы он был здоров. И получилось! То же самое с Маргаритой Львовной. Ведь тоже получилось. Не до конца, но получилось же! И как? И что это? Лечение мыслью? Ну так хоть представлять нужно уметь, что и как ты хочешь вылечить. Получается, ха-ха, лечение пожеланием здоровья! А что! Здороваемся же бы постоянно. Желаем здоровья, вольно или невольно, задумываясь или нет, искренне или не очень, но желаем! Может, я очень-очень сильно пожелала своим родным здоровья? Но, увы! Смешно думать, что я одна искренне желаю кому-то добра. Почему же тогда есть больные и не все выздоравливают? И как долго будет действовать эффект такого выздоровления? А вдруг у Алексея завтра опять сердце даст сбой, а у Маргариты Львовны тромб снова начнет расти? Сколько вопросов, и ни одного ответа. Все! Надо приступать к методичному изучению интернета на сей предмет. Не может такого быть, чтобы я была единственная в таком качестве. Значит, надо искать.

Алексей вернулся к вечеру, радостный и воодушевленный. Рассказал, что врачи в недоумении, тромб на самом деле уменьшился в разы, но подвинулся ближе к сердцу, а сейчас снова остановился. Все, как сказала Машенька!

Отец очень расстроен, что мать не сказала ему сразу, хотя, по мнению Алексея, она правильно сделала. Незачем отравлять пусть даже последние часы и мучаться ожиданием конца любимого человека. Но теперь он ее не оставит ни на час. Будет сам контролировать все процедуры и читать заключения. Будем надеяться, что они будут положительными.

Вечер прошел вполне благополучно, в составлении планов на будущее. Вопрос со свадьбой отложили, само собой, до выздоровления Маргариты Львовны. Но перспективы все же наметили. Обсудили близкий возможный отъезд Алексея, его непременное желание взять с собой уже жену, а не невесту, и неожиданное препятствие этому в моем лице. Почему-то никто из них не додумался до такого простого решения проблемы, как оставить со мной бабушку. Все равно теперь уже она будет в курсе моих способностей, апартаменты у нас с Ольгой просторные, вполне способны и бабушку с дедушкой вместить. Из домашних Вера почти все знает, а дальше вмешиваться не будет. Татьяне Николаевне глубоко плевать на меня, ползает кто-то где-то, и пусть ползает. Так что не вижу проблем. Основная задача ложится на меня – не выдать себя при посторонних. Ну так неважно, кто будет рядом, Ольга или бабушка, если я языком начну молоть, когда не надо.

Вот и остановились пока на таком развитии событий. А пока нужно решать текущие задачи.

Я настояла на том, чтобы Алексей поехал завтра в клинику и договорился (не знаю как, но надо!) о том, чтобы меня пустили в палату, или бабушку выпустили на встречу со мной. Это первое. Второе, я рассказала ему о его проблеме с сердцем. Вернее, уже об отсутствии проблемы. И попросила пройти обследование. А поскольку он ни в какую не соглашался оставить свою вновь обретенную Оленьку, то решили, что ездить они будут вдвоем, а пока их нет, я остаюсь на попечении Веры, чему та будет только рада. На этом и остановились. Завтра прямо с утра я с Верой, они в клинику.

Наутро, после завтрака, мои будущие родители упорхнули, держась за ручки, а я осталась с Верой.

Ну что сказать! Конечно, нянюшку мою мне никто не заменит. Да и нельзя все Вере открывать. И так вот-вот начнет догадываться, что я не очень похожа на обычного младенца. Опыт-то не пропьешь, как говорится. Да и лежать, дрыгая ножками целыми днями мне не улыбается. Но найдем выход. Перед уходом Ольга положила мне в кроватку айпадик и наказала не трогать его, де мол я привыкла к этой игрушке и плохо сплю без него. А еще положила на стол расписание. А в нем я почти все время должна спать. И опять же няня наказала, что, когда я сплю, никому в комнате находиться нельзя. Так что время на занятия у меня будет. А во время бодрствования гулять ходить будем, что тоже неплохо. А то лето скоро закончится, по зиме, конечно, тоже прогулки хороши, но уже не то, что летом – круглые сутки на свежем воздухе.

Итак, первая проба. По расписанию сон. Делаю вид, что засыпаю, одной рукой за айпад держусь, повернулась лицом к двери. Прикрываю глаза, слышу как закрывается дверь. Лежу тихонько, знаю, что Вера не вытерпит и придет проверять. Так и есть! Приоткрывается дверь, заглядывает Вера и присматривается ко мне. Ну что делать, придется воспитывать, иначе не будет мне свободного времени. Нарочито вздыхаю и открываю глаза. Вера, испуганно охнув, закрывает дверь. Прикрываю глаза и жду следующего захода. Ну… недолго вытерпела… опять заглядывает, а я опять «просыпаюсь». Три раза пришлось повторить, пока Вера не уяснила, что заглядывать, сплю ли я бесполезно, все равно «проснусь». Все, до окончания сна, как указано в расписании, она больше не сунется. Теперь можно и в айпадике порыться. Переворачиваюсь, устраиваюсь, и зарываюсь в инфу. Кайф!

На первые сеансы у меня нет никаких конкретных планов по сбору информации. Так, погулять по поискам, просмотреть, что это вообще за звери такие типа экстрасенсов и эзотериков. Или как их там правильно называть? В общем, найди то, не знаю что… будем искать. Незаметно пролетел час. Меня даже сон сморил. Закрыла крышку айпада, уложила на него ручку, как положено, и отправилась в страну Морфея.

Ровно по расписанию, минута в минуту открылась дверь, впуская Веру. Теперь она уже с полным правом зашла и направилась к кроватке, застав картину просыпающейся малышки, открывающей на нее огромные голубые глаза и улыбающейся до ушей. Всем хорошо, все довольны.

Вера взяла меня на руки, и понесла в ванную. Наверное, заранее с расписанием сверилась, а может и выучила уже, чем черт не шутит. Ответственная дама, да еще в эйфории от отступившейся фобии. Теперь некоторое время на других малышах будет пробовать себя. А там, глядишь, и на своих решится. Это хорошо. Это просто здорово, что удалось пробить ее щит.

Теперь у нас черед бодрствования, идем гулять. Недалеко, ненадолго, на наше любимое место к водоему. Поваляться на травке, поковыряться в песочке. Слишком не усердствую, валяюсь потихонечку, ползаю чуток, переворачиваюсь… Нужно же мышцы нагружать хоть немного.

Так пунктик за пунктиком подбираемся к ужину. А пока ползаю по террасе, поджидаю «родителей».

Ну, наконец, дождалась!

Подъехали, оставили машину на Василия и, минуя центральный вход, направились прямо к нам на террасу. Счастливые! Довольные! Прямо душа поет, глядя на них. И опять за ручки держатся. Дети, ей-богу, дети!

– Верочка! – Алексей подхватил Веру за талию, приподнял и закружил округлившую глаза женщину по террасе.

– Алексей Николаевич! – испуганно пропищала она, – что вы делаете!

Мы с няней зашлись смехом, так нелепо выглядела безвольно висящая, вытаращившая глаза, Вера в руках Алексея, не знающего на кого выплеснуть свое счастье.

– Верочка! – повторил он, поставив ее на ноги. – У нас все замечательно! Я здоров, мама скоро выпишется, завтра мы с Машей поедем ее навестить, а потом – свадьба! А сейчас – ужинать! Мы голодные! Всем, – он обернулся к нам, нахмурив брови, как будто только что заметил наш смех, – полчаса на душ и сборы! Жду в столовой! И вышел вслед за пулей выскочившей впереди него Верой.

Мы с Ольгой переглянулись и опять рассмеялись. Мне кажется, я впервые слышу смех своей няни. Значит, отпустило. Как же много горя приняла она на свои плечики, если не могла расслабиться.

Ужинали весело, с шутками, с предложениями и вопросами по поводу будущих событий. Вера выясняла дома ли будут проходить торжества, или в ресторане. Даже обычно отстраненная от всего Татьяна Николаевна, включилась в процесс обсуждения и предложила взять на себя оформление зала, если торжество состоится дома. Василий соглашался со всеми, только изредка улыбался краешками губ.

Меня, конечно же, забыли накормить. Хорошо хоть взяли с собой к столу. Поужинать-то я успею, а вот такое застолье мне очень интересно. Оказывается, не такой уж и строгий мой «папочка», а «мама» так и вовсе чудечко!

Глава 21

На следующий день после завтрака мои «родители» снова направились в клинику, прихватив меня с собой. В отделение сердечной хирургии нас, конечно же не пустили, но Маргарита Львовна спустилась к нам в небольшой уютный холл. Вполне себе живенькая, энергичная, довольная жизнью.

– Машенька! Девочка моя! – кинулась она ко мне, едва не напугав своим порывом. – Спасибо тебе, родная моя! – возбужденно благодарила она, не замечая ничего вокруг. – Ты вернула меня к жизни! И Алешеньку спасла от врожденной напасти!

Алексей с Ольгой, застывшие с первых слов Маргариты Львовны, и отметившие оглядывающихся на нас людей, синхронно вскочили и стали обнимать ее, приглашая сесть и успокоиться. Пока все устраивались, подошел и Николай Николаевич. Маргарита Львовна, оглянувшись по сторонам и заметив любопытные взгляды, только гордо выпрямилась, непринужденно улыбнулась. Она действительно забылась на радостях, но пусть все окружающие думают, что она это говорила в контексте того, что внучка заставила ее собраться с силами и вернуться к жизни. Да… небольшая промашка вышла, призналась она сама себе. Надо поосторожнее быть. Затем выкинула все из головы, взяла Машу на руки и осторожно, но крепко обняла.

– Спасибо, внученька!

Интересно, а она знает, что я не ее внучка?

То же повторилось и с «дедушкой», только обнимал меня он еще бережнее.

Ну все! Теперь я своя в доску для этих двоих! Что бы ни случилось – они мои бабушка с дедушкой!

Но, вспомним, за чем мы здесь. Я отстранилась от дедушки и произнесла:

– Ба-ба – на удивление, он или понял, или просто догадался, потому что тоже беспокоится, но передал меня обратно бабушке. А я снова дотронулась до нее, успокаивая и подбадривая, и заглянула в глаза. Таааак! Интересно! Я обернулась к Ольге и попросила айпад.

– Вам делали осмотр вчера или сегодня? – обратилась я к Маргарите Львовне.

– Нет, только позавчера, – растерянно ответила она, прочитав мой вопрос. – А нужно было? Что-то случилось?

– Нет, все хорошо. Просто тромб на сегодня почти исчез, видно, запустился обратный процесс. Давайте решим, убирать его сейчас, или подождем естественного рассасывания? Если будем ждать, то желательно прямо сейчас сделать снимок для сравнительного анализа процесса. Если будем убирать, то после все равно снимок сделать надо.

Мне кажется, лучше подождать до завтра. Тогда у врачей, получивших еще один промежуточный снимок, не возникнет вопросов к факту исчезновения тромба.

Маргарита подняла глаза на Николая. Видно, что ему очень хочется освободить жену от этой страшной болячки немедленно, но, понимая правоту моих слов, он согласно вздохнул и сжал руку Риты.

– Подождем.

Маргарита тоже согласно кивнула, а я добавила.

– Уверяю вас, сейчас нет никакой опасности. А завтра мы снова приедем и, если будут еще остаточные явления, я их уберу и тогда пройдем последнее освидетельствование. – Я улыбнулась. – Вы останетесь в истории медицины, как пример самопроизвольного излечения.

– И я тоже, – добавил Алексей, – у меня исчез моя «болячка», мои лечащие светила разводят руками. А я заявил им, что это у меня от сумасшедшей любви!

– Девочка моя! Машенька! Откуда это у тебя? Как ты нас понимаешь, как чувствуешь? Как ты это делаешь? – засыпала вопросами Маргарита.

Я пожала плечиками:

– Не знаю… родилась такая, наверное…, – отписалась и закрыла айпад, давая понять что время вопросов-ответов еще не наступило.

Маргариту Львовну выписали на следующий день. Доктора разводили руками, но объяснить, куда девался угрожающий тромб, не могли. Исчез. Совсем. Неделю назад был, три дня назад был, да еще вчера был, хоть и едва заметный. А сегодня нет. Чисто! Фантастика!

Маргарита безоговорочно отмела все предложения по тщательному обследованию и поиску причин данного феномена, а на все уговоры потерпеть ради науки отвечала одно – вы ученые, вы и терпите, а у меня дома внучка маленькая. Не видите? Ей уход нужен! И показывала мою ясноглазую младенческую рожицу. Аргумент непробиваемый.

Свадьбу назначили буквально через два дня, так как Алексею нужно было срочно вылетать на службу. Отговорившись необходимостью закончить лечение, после чего он уже не должен будет дважды в год зависать в клинике, Алексей Николаевич твердо пообещал через три дня появиться на объекте. Так что времени в обрез.

Назначив дату и время регистрации, Алексей решил, отметить радостное событие дома, в семейном кругу. Кроме присутствующих на помолвке, пригласил на торжество только Марию Павловну, Ольгину соседку по квартире. Мы и не заметили, как пролетели оставшиеся два дня.

Я порадовала себя первым зубиком, себя – потому что всем вокруг было не до меня. Ну ничего, я дама с понятиями, самостоятельно уже теперь и до кухни могу добраться, так что голодная не останусь. Ползаю совсем неплохо. Даже штанишки мне теперь уже без лямочек одевают. Это чтобы снять смогла при случае. Да и на горшок я уже сама сажусь. Ну как сажусь… скорее заползаю попой назад, придвинув горшок к стенке, чтобы не отползал вместе со мной. Но все равно – достижение!

Да и хожу уже вдоль опоры вполне сносно. Надеюсь, скоро сама пойду.

Бабушка перебирается в соседние с нашими апартаменты. Просьбу Алексея побыть с Машей, пока они уедут с Ольгой на его службу, она восприняла с неожиданным энтузиазмом. Собралась в течение дня, в своем доме оставила сторожа и наутро, накануне свадьбы, уже прибыла в усадьбу сына, с ходу включившись в процесс подготовки на кухне. Татьяна Николаевна с Василием занялись оформлением зала, закупили множество цветов, а Ольга с Алексеем были предоставлены себе с условием, что наряд невесты и кольца остаются за ними.

На регистрацию поехали втроем, вовремя вспомнив про свидетелей и прихватив с собой Василия. Отец с матерью остались дома. Маргарита Львовна категорически отказалась от присутствия на регистрации, заявив, что смотреть там нечего, а стол приготовить они с Верой обязаны. За Марией Павловной заехали по пути, счастливая, она уже ждала их у подъезда, сжав в руке букетик и нервно перебирая ручки сумочки, словно не веря происходящему. Когда вчера к ней позвонили в дверь и на пороге показался тот самый парень, что год назад приезжал к Ольге, у нее екнуло сердце, пропустив очередной удар. И только когда увидела спешащую вслед за ним Ольгу, облегченно вздохнула. И не удивилась, и напоила чаем, и приняла приглашение на свадьбу. А вот сейчас переживает, словно приснилось все. Ан нет! Приехали! Алексей вышел из машины, взял Марию Павловну под руку и помог сесть на заднее сиденье, рядом с пожилым мужчиной, представившимся Василием. Впереди сидела Оля. Красивая, нарядная! Наконец-то повезло девочке! Всю жизнь билась через силу, горько подумала старушка, хоть теперь счастье будет.

Расписались быстро, без церемоний, и со свидетелями определились – Мария Павловна со стороны невесты, Василий со стороны жениха. Оба гордо поставили свои подписи на документах.

Все! Молодые кажется еще не верили своему счастью. Но свидетельство в руках, кольца на пальцах, а осколки бокалов, разбитых на счастье, на полу.

– Ну чего застыл! – проворчала Мария Павловна. – Быстро жену в охапку, и в машину!

Алексей отмер и смеясь, поднял Ольгу, на руки, разворачиваясь к выходу.

А дома их ждали у входа – родители, Вера, Татьяна Николаевна и я. Куда же без меня!

Это был день искреннего счастья для всех.

Наутро Алексей с Ольгой улетали. Чемоданы они собрали еще накануне, чтобы не тратить последний вечер на сборы. Так что вся компания практически до ночи провела в гостиной. Периодически кто-то отлучался, возвращался, снова кто-нибудь выходил… В итоге получилось так, что Мария Павловна успела познакомиться и переговорить с каждым. А уж Маргарита Львовна не упустила возможности раздобыть информацию о девушке, так неожиданно ставшей ей дочерью, из первых рук. Они долго беседовали с Марией Павловной, которая охотно рассказала все, что могла и о трудном детстве Оленьки, и о тяжелой трагедии, случившейся с ней больше года назад, и о том, как ей повезло снова встретиться с Алексеем.

Вот теперь для Маргариты Львовны все встало на свои места. Какая трагическая случайность разделила девушку с ее сыном! И такой же невероятно счастливый случай свел их снова! Теперь Маргарите стал многое понятно в поведении сына. Да, он однолюб, как и Николай. Теперь остается только надеяться, что Ольга также сильно любит Алексея и будет ему поддержкой в жизни, а не источником проблем. Но, кажется, здесь можно быть спокойной, в девушке есть стержень. Маргарита вспомнила, как Ольга отреагировала на прохладную реакцию об их помолвке. Не сорвалась, не закатила истерику, ни слова упрека Алексею. Хотя Маргарита видела едва сдерживаемые слезы в ее глазах. И как выяснилось позже, именно Ольга в утро помолвки убедила Алешку не бежать немедленно в загс, что он собирался сделать как только выяснил свою нелепую ошибку в ее отношении. Да, девочка хотела проявить уважение к его родителям. Маргарита слегка поморщилась, вспоминая о допущенной ею бестактности. Теряю хватку, подумала, усмехнувшись. Но тут же откинув невеселые мысли, выпрямилась и нашла взглядом молодых. Они сидели рядом в одном кресле, Алексей бережно прижимал к себе откинувшуюся ему на грудь девушку. Расслабленная усталая улыбка человека, закончившего наконец сложное дело и имеющего право на отдых, застыла на его губах.

– Мальчик мой! Дорогой! Сколько же вы оба вынесли за это время. Дай вам бог счастья!

День подошел к концу. Марию Павловну разместили в одной из гостевых комнат, где раньше жила Наташа, чем очень ей угодили. Меня отправили спать, нечего ребенку по ночам сидеть! А про накормить можно и забыть. Нет уж! Схватила увозящую меня Веру за рукав и протянула ручку к кухне.

– На кухню? Ох ты ж! Моя маленькая! Покормить забыли! – Вера бегом бросилась на кухню, и, прихватив бутылочки со смесью, вернулась ко мне.

Быстро подогрела питание, положила мне бутылочку, проследив, как я ем, и только тогда пошла наливать воду в ванночку.

Я сегодня тоже устала от впечатлений. Слышала я всю историю моей нянюшки. Многовато для малышачьей психики оказалось. Едва искупали, переодели, а у меня уже глазки закрываются.

Сплю…

Шесть утра. Грустно. Няня впервые после того, как ее Наталья выставляла из дома, не пришла ко мне ровно в шесть. И вообще никто не пришел. Я конечно уже не та беспомощная малышка, что была в месяц. Могу и с кроватки сама сползти, и до кухни добраться. Но все равно еще помощь требуется. Да и привыкла к присутствию нянюшки.

Ладно, хватит киснуть, пора действовать. Выбралась из кроватки, поползла в ванную. Только-только с грехом пополам стянула штанишки и пристроилась на горшок, как хлопнула дверь в моей спальне и раздался встревоженный голос няни:

– Машенька!? Ты где?

– Няня! – радостно завопила я!

Ольга влетела в ванную, опустилась на колени и заплакала, обняв меня.

Я быстренько пописала, сползла с горшка и потянула на себя штаны. Няня все же не выдержала и рассмеялась. Справившись, я поднялась на ножки, опираясь на няню, подала ей ручку и сказала: «Дем»!

– Понятно, – вздохнула Ольга. – каких-то три-четыре дня, а мы уже почти ходим, одеваем штаны, садимся на горшок… что же будет, когда я вернусь?

Маша, я тебе подарок принесла.

Она достала айфон, с прикрепленной к нему тесемкой.

– Это тебе, звони, здесь мой телефон и телефон папы. Попроси бабушку добавить ее контакт и тоже поставить на срочный вызов. Здесь вайберг, скайп, пиши мне что сможешь. Как носить, реши сама. Хочешь, на шею повесь, только, боюсь, мешать будет. А можно просто за веревочку за собой таскать. Пусть думают, что тебе такую игрушку отдали. Я тебе чехол специальный одела, чтобы грязь не попала, так что и в саду можешь за собой таскать.

Она говорила и говорила… а слезы катились по щекам…

Да чего там… я тоже плакала…

Так и застали нас Алексей с Маргаритой.

– Оля, нам пора, – растерянно выдавил он, увидев такую картину.

– Да, иду, – вытирая слезы тыльной стороной руки, ответила она. – До свидания, Машенька!

И поцеловала меня в щечку!

Маргарита подхватила меня на руки, пытаясь отцепить тесемку айфона, которую я примотала к ручке.

– Неть! – решительно выдернула я руку. – Мой!

– Простите, Маргарита Львовна. Это я Маше подарила, пусть он всегда с ней будет. И вас попрошу свой контакт туда добавить. У нас не было времени поговорить. Прошу Вас, если что-то непонятно будет, Маша вам будет писать на айпаде. Айпад всегда лежит так, чтобы Маша сама могла достать, не убирайте, пожалуйста, высоко. Расписание я положила в гостиной на стол. Девочка привыкла к четкому режиму, если можно, постарайтесь не нарушать.

– Оля, не беспокойся, – серьезно ответила Маргарита. – Я все поняла. Вам, к сожалению, пора. Но мы всегда на связи, по всем вопросам буду звонить.

Пойдем, дорогая, мы вас проводим.

Маргарита со мной на руках прошла через террасу к выходу. Машина уже поджидала Алексея, чемоданы уложены, водитель стоял рядом с открытой дверью.

Ольга еще раз обняла меня и села в машину. Алексей хотел последовать за ней, обняв отца и чмокнув мать в щечку, но я протянула руки и потребовала:

– Па-па!

Он изумленно уставился на меня, а все вокруг захохотали.

– Дочку забыл поцеловать! – хмыкнул Николай Николаевич.

Алексей подошел, внимательно посмотрел мне в глаза и поцеловав, серьезно произнес:

– До свидания, доченька! Береги бабушку с дедушкой!

Вокруг опять раздались смешки. Но и я, и родители Алексея понимали, насколько он серьезно это сказал. И в первый раз назвал меня дочкой.

Я кивнула и помахала ручкой вслед отъезжающей машине.

Уже много позже, перебирая в голове давние события, я поняла, что именно с этой минуты можно вести отсчет существованию нашей семьи.

А сейчас и здесь началась наша жизнь без няни. Искренне данное Ольге обещание о соблюдении графика, к сожалению, оказалось невыполнимым. Маргарита Львовна, как человек привычный к военному режиму, без проблем выполняла четкие указания расписания. К сожалению, у нее были такие же четко сложившиеся стереотипы, что хорошо и необходимо для ребенка, а от чего нужно воздерживаться, если не сказать жестче – избавиться. И началась наша почти трехмесячная тихая война.

Я старалась больше двигаться, ползать, кататься, кувыркаться. Маргарита старалась перемещать меня на руках, в крайнем случае в коляске.