Текст книги "Перерождение (СИ)"
Автор книги: Олника
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Хочу, очень хочу! – взволнованно воскликнул Алексей, – но мне кажется, вы не очень рады видеть меня.
Интересненько, так кого он тут очень хочет видеть? Меня или няню? Мне кажется, он еще и не заметил меня пока. Вон как тянется аурой к Ольге, да и она тоже. И чего танцы с отступлениями хороводят. Давно все ясно и понятно.
– Алексей Николаевич, я спросить хочу, можно ли мне айпад выделить для работы с Машей.
Видимо, почувствовав нелепость своей аргументации, Ольга попыталась спасти ситуацию, покраснев при этом, словно делала что-то недостойное.
– Маша очень любит фотографии, мы часто снимаем сад, себя, но у меня на айфоне маленький экран, ей бы побольше, – совсем тихо добавила она.
Ну конечно! Разве может она сказать, что Маша де мол сказала, что айпад хочет. И кого тут за идиота примут? Вернее, за идиотку… И так со стороны выглядело так, будто Ольга причину нашла для себя айпад выпросить. Хорошо, что папочке и не до айпада, и не до Машеньки было, тем более не до объяснения причин. Мне кажется, попроси сейчас Ольга у него самолет, якобы Машеньке летать нравится, он послушно головой кивнет.
Но с айпадиком, кажется, сладилось. Сидят, голубки, воркуют. А я тут ползай, не ползай, все равно дела до меня нет. Ну да ладно, мне ничего для нянюшки не жалко, пусть и папочку прибирает к ручкам, только бы айпадик заполучить.
Ой, что-то я отвлеклась, пропустила что?
Смущенный-то какой. Вскочил, пробормотал извинения и в сад сиганул. И что тут у них случилось, пока я задумалась?
Кажется, ничего страшного не произошло. Вон Ольга тихая, еще и улыбается, значит, порядок. Вот только кормить меня что-то не торопится. Напомнить, что ли?
– Ня-ня, ням-ням! – подергала я ее за штанину.
– Ой, прости, девочка моя! Совсем голова забита чем попало.
Ну это ты в самую точку! Знаем мы чем забита твоя голова и куда мозги делись. Но прощаю, только дай поесть все же, а извинения, так и быть, пропустим.
Часа через два, когда я уже поела и даже выспалась, нам принесли айпадик. Беленький, новенький, чудо как хорош! Как же я счастлива! Схватила его, и так, и эдак пытаюсь пристроить, то стоя, то лежа, то плашмя, то боком. Ну никак! Не получается одновременно и держать, и смотреть, и манипуляции какие-то проводить.
Ну как есть, мартышка и очки!
Все, без помощи няни никак не обойтись! А она сидит себе в кресле, улыбается, что мол еще придумаешь.
Я попыталась состроить умоляющую мину, глядя Ольге в глаза.
Она встала, обвела взглядом комнату, остановилась на моем креслице и принесла съемный столик, приладила его к креслу, отрегулировала наклон крышки и начала меня устраивать.
Так, так… ближе, повыше… ой, сползаю, держите! Ага, ступенечка есть! Уперлась в нее ножками, хорошо, и зарядка заодно будет!
Уф! Кажется есть! Спасибо, нянюшка! Экран вижу, ручкой достаю, второй вцепилась в кресло, чтобы не сползти ниже.
Ну! С богом! Начали!
Так-с… что мы имеем? Ура! Полный набор. Даже интернет подключен. И главное, ворд стоит, вот он, мой родненький. Теперь все отлично.
Эх, люблю я все же тебя, папочка! Хоть ты и зараза. Вот где три недели шлялся? Ладно уж, за такие подарки и не то простить можно. Хотя где бы я видала этот подарок, если бы не Ольга. И ей особое спасибо!
Первые мои слова в ворде, писала долго, пальцы что хотят пишут, и ладно бы писали, что-то просто так, но мне ведь конкретные слова написать надо, а неверную букву еще и стереть надо, но для этого тоже в кнопочку попасть надо, вот где засада! Но все же, через десять минут на экране красовалась надпись: «Айпадик, я тебя люблю!». Гордая за себя, я повернула экран к няне. Она встала с кресла, взяла меня на руки и прижав к себе выдохнула: «Машенька! Откуда ты такое чудо?»
Обеденное время в доме, как и предполагалось, сдвинули на час вперед. Теперь Ольга могла присоединиться к компании немногочисленных обитателей усадьбы, и это ее радовало. Ей надоело обедать урывками, в одиночку. Да и общество Веры, Василия и Татьяны Николаевны не напрягало. Говорили за столом мало, и никогда никого не обсуждали. Беседы крутились вокруг новых рецептов, сорняков, хозяйственных вопросов и даже любимых Татьяниных сериалов. Всех это устраивало, никто не лез в душу, не расспрашивал, да и не делился душещипательными подробностями личной жизни. Ольга, с ее скрытным характером, легко вписалась в компанию и была рада такому общению.
Сегодня, уже привычно направившись в кухню, где проходили их обеды, Ольга уловила звук посуды и тихую речь в столовой, в которой она, практически не бывала. Заглянув все же на кухню и не найдя никого на месте, она прошла в столовую, где и застала всех домочадцев, активно пытающих ся помогать Вере в сервировке стола. Поймав вопросительный взгляд няни, Вера негромко засмеялась и сказала:
– Проходи-проходи, не стой на пороге. У нас сегодня обед по случаю приезда Алексея Николаевича. По традиции он здесь проходит.
– А разве он уезжал? – удивленно спросила Ольга? – я его сегодня в саду видела.
– Так только что и прилетел, как ты сообщение мне кинула. Прочитал, чемодан поставил и пошел вас искать.
Ольга растерянно подошла к столу, пытаясь принять участие в общей суете, но Вера мягко отстранила ее, ласково направив к стулу.
– Иди, присядь, все уже готово. Сейчас Алексей Николаевич спустится, будем обедать.
Стол был достоин праздничного банкета. Видно было, что Вера не просто умеет делать, но очень любит эту работу. Сама Ольга никогда не интересовалась подобными вопросами, да и с чего им было столы накрывать. Она и на банкетах– то не была ни разу, если не считать одну-две студенческие свадьбы сокурсников.
Но чувство стиля у Ольги было врожденное, и она могла оценить представленную картину. Это была поистине совершенная художественная композиция, которую жаль было осквернять, нарушив гармонию. Как жаль, что у нее нет с собой айфона!
Вдруг она сорвалась с места и со словами:
– Простите, я на минутку! – выскочила из столовой.
Ольга прибежала в детскую, схватила новенький Машин айпадик и побежала обратно. И как она не догадалась раньше! Ведь можно и для Маши не только сад, но и дом фотографировать! А такое чудо, как праздничный стол, которое живет всего несколько минут до первого движения стульев у стола, нужно непременно зафиксировать!
Вбегая обратно, углубившись в свои мысли, она едва не столкнулась в дверях с Алексеем.
– Ой, простите, Алексей Николаевич! – она прошла мимо отступившего в сторону молодого человека, иронично глядевшего на засмущавшуюся девушку.
– Подождите! – воскликнула Ольга взявшейся за спинку стула Татьяне. – Пожалуйста, я на одну минуточку! Очень жаль будет, если мы не сохраним эту красоту, – добавила она, подходя к столу и открывая айпад. Татьяна с Василием удивленно смотрели на Ольгу, обходящую стол по кругу и делающую снимки, а Вера расцвела горделивой улыбкой, придирчиво оглядывая стол на предмет несуществующих изъянов.
Алексей, прислонившись к дверному косяку, почти с гордостью смотрел на Ольгу, не понимая, как он сам ни разу не догадался сохранить подобную красоту ни здесь, ни за домашними обедами-ужинами, с любовью сервированными любимой матушкой.
Ольга закончила съемку, подняла глаза и смутилась под взглядами четырех человек.
– Я не фотограф… просто жаль такую красоту… Вера, это изумительно! Я никогда такого не видела! – похвалила она исполнительницу представленного великолепия.
Алексей отлепился от косяка и с извиняющейся улыбкой направился к Вере:
– Да… А ведь сколько было подобной красоты. Прости, Вера, и, спасибо, Ольга Васильевна! Мне тоже очень жаль… да, не восстановить того, что уже давно съедено… – он шутливо почесал в затылке и развел руками, – давайте исправляться! С сегодняшнего дня будем вести историю наших домашних посиделок. Вы не против? Я предлагаю всем нам сделать фото за этим столом.
– Да уж побыстрее… стынет все… – нарочито недовольно пробурчала Вера, пламенея от удовольствия.
Двухминутная суета с расстановкой у стола и спорами по выбору кандидатуры, кому быть «за кадром», разрешились в пользу всех – Алексей, сбегав к себе, принес штатив и быстро сделал несколько кадров.
Такое необычно оживленное начало раскрепостило всех, и в отличие от традиционных обедов, где никогда не присутствовало спиртное, Алексей попросил принести фужеры и бутылку шампанского.
Как говорится в сводках, обед прошел в непринужденной обстановке. Все были необычайно воодушевлены. Ольга, пользуясь случаем, незаметно выскользнула к себе. А Алексей, поблагодарив Веру за устроенный праздник, а иначе, по его словам, сегодняшний обед нельзя назвать, и предоставив оставшимся расслабится в приятной обстановке, поспешил вслед за Ольгой.
Глава 18
С момента встречи с Ольгой сегодня утром, Алексей никак не мог согнать с лица улыбку. Вот и сейчас, вспоминая эпизод у крыльца, он засмеялся, представив, как восприняли это Вера с Василием. Не успел он закрыть дверь машины, как встречавшая его Вера приняла сообщение на свой телефон, и, прочитав его, с улыбкой передала Алексею:
– Это Вам, Алексей Николаевич.
Ольга, его Оленька! спрашивала у Веры о возможности встречи с ним.
Не думая ни секунды и передав чемоданы Василию, даже не заходя в дом, Алексей быстрым шагом прямо по саду направился к гостевому крылу, где разместились Ольга с малышкой. Едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, он не видел ни недоуменных взглядов растерявшейся Веры, ни застывшего с чемоданами в руках Василия. В душе у него все пело в ожидании встречи, в то же время проскальзывали тревожные мысли о причине, побудившей Ольгу искать встречи с ним. То, что это не личное, он был уверен. Только бы не просьба об увольнении! Он не сможет ее отпустить! Все, что угодно, только не это!
Обходя гостевое крыло, он поднялся на террасу, и с удовольствием отметил, что его кабинет расположен почти над гостиной, и с балкона верхнего этажа отлично видно выходящую на эту сторону часть террасы, и тропинку, ведущую от нее в сад. По ней ходит гулять его любимая, здесь, на этом кресле она сидит, думал он поднимаясь по ступенькам и опускаясь в стоящее на террасе кресло. Он и желал и оттягивал момент встречи, намеренно не входя в гостиную. Побыть с ней рядом, зная, что она близко, подышать одним воздухом, почувствовать атмосферу дома, пронизанного ее пребыванием здесь. Это ли не счастье?!
Он просидел на террасе, довольно долго, купаясь в тихом спокойствии предполуденной летней поры, отдыхая от закончившейся наконец рабочей гонки, от перелетов и переездов, от безжизненных гостиничных номеров…
Очнулся он от шороха ног на тропинке, повернул голову и увидел приближающуюся Ольгу с коляской. Она была уже не в брючном костюме, а в легком летнем сарафане, и выглядела так юно и трогательно, что у Алексея вновь защемило сердце.
Рванувшись к ней, он подхватил коляску, занес на террасу, и отметил мимоходом, надо бы пандус сделать. Сделал приглашающий жест на кресло и тоже опустился на соседнее.
– Добрый день, Ольга Васильевна. Что-то случилось? – он с тревогой вглядывался в ее лицо, боясь увидеть подтверждение своим предположениям. Но нет, непохоже. Улыбается, расслаблена после прогулки. А загорела– то как! Он еще не видел ее такой милой, беззащитной, такой открытой…
– А? Что? – он почти пропустил ее вопрос, а когда до него дошел смысл вопроса о том, что он не хочет появляться здесь помимо приглашений, растерялся, не зная, что ответить, и выдавил из себя, – ну что Вы, хочу, очень хочу! – подразумевая встречи с Ольгой, – только, как я понял, вы не очень настроены видеть меня.
О боже! Что он мелет! Она же имела в виду встречи с ребенком! Какой же он идиот! И почему он сразу не сказал, что это не его дочь! Надо срочно все объяснить.
Но, не успел… Ольга завела разговор об айпаде, потом он вдруг ляпнул про кофе и срочно ретировался, не зная, как выйти из сложившейся ситуации.
Покачав головой и согласившись с собой, что рядом с любимой, он теряет остатки разума, Алексей все с той же улыбкой постучал в дверь детского блока.
Ольга вернулась к себе после обеда как раз к тому моменту, когда я только-только проснулась и еще позевывая хлопала глазами, переходя от сна в явь.
– Маша, сейчас умываемся, – комментировала Ольга свои действия, – и я тебе кое-что покажу. Так… иди ко мне, моя хорошая…сейчас будем смотреть фотки.
Она усадила меня в креслице, придвинула его поближе к себе и открыла айпад.
– Смотри, это столовая. Сегодня вернулся твой папа и, как выяснилось, в дни его приезда все обедают в столовой, а не на кухне как обычно.
Няня подробно рассказала, кто есть кто, чем занимается, хотя я и так уже примерно знала всех обитателей дома, но все равно было интересно.
Оказывается, жизнь полным ходом идет, и моя няня принимает в ней активное участие, пока я сплю себе. А папуля, выходит, и нормальным бывает, вон какой очаровашка. А то иногда как взглянет, так мороз по коже. А столовая-то какая красивая! О! А стол!!! В жизни такого не видела!
Тут я попыталась вспомнить какое-нибудь празднество… ох, как давно это было. Уже лет тридцать никаких застолий. А до того? В голове только унылые длинные ряды столов, застеленные белыми скатертями, ритмично расставленные пустые тарелки с минимальными приборами (нож-вилка, ложка), да средний ряд с чередующимися тарелками салат-закуска-салат-закуска, разбавленными группами бутылок. Мда… с сервировкой на моей памяти наши люди не очень дружили. А тут… Молодец Вера! Такое в одиночку, да чтоб тут же все порушили и сожрали! Да ни в жизнь бы не стала время тратить!
О! Опять у нас гости! То месяцами никого нет, а тут второй раз за день. И кто на этот раз пожаловал?
Ба! Знакомые все лица! Алексей Николаевич пожаловали. Опять мямлить будет.
– Ольга Васильевна, я должен вам кое-что объяснить – сходу начал он.
Ну наконец-то! Я уж думала, никогда не решится. Ну давай, объясняй, а мы послушаем. А нянюшка-то смотрит куда как ласково, надеюсь, хоть дослушает.
Вот-вот, присаживайтесь поближе.
– А я смотрю, Машенька на самом деле интересуется фотографиями – вдруг обратил внимание на меня папочка, заглядывая в айпад.
Это хорошо, что он у меня на фотке, а не в ворде открыт был. Вот была бы ситуация! Но-но, папа, не отвлекайся, пришел объясняться, давай, вперед! А то опять не успеешь.
– Ольга Васильевна, я хочу объяснить, – повторил он, – сегодня утром вы меня не так поняли… я конечно, хочу вас навещать, и вас, и… Машу…
Только вот, понимаете..
Ну вот! Опять мямлит! Ну говори же! Так никогда не доберешься до конца.
И няня сидит, как в рот воды набрала. Ну чисто дети!
– Понимаете… Маша…
– Алексей Николаевич! – отмерла Ольга, – не надо ничего объяснять. Это ваше право появляться, или не появляться. Только мне кажется, можно было за три недели навестить ребенка хоть на полчасика, – она укоризненно посмотрела ему в глаза.
Смотри-ка, сморщился. Правда глаза колет? Да, папуля, завел ребенка, будь добр, уделяй внимание. Хотя мне грех жаловаться, живу как королевна, еще и технику подогнали, но от избытка внимания мы не страдаем, можно бы и побольше выделить этого самого внимания на душу населения на нашей детской жилплощади.
Но папуля хорош. Вскинулся-то как, обиделся что-ли?
– Но меня не было в городе! Я не мог прилететь на полчасика! Да и сейчас, я пришел предупредить, что улетаю сегодня… к сожалению, уже сейчас, – он поднялся, – до встречи. Кстати, Ольга Васильевна, вы позволите ваш номер телефона? И еще… я хотел ваше расписание занятий с малышкой зафиксировать, вы не будете против?
Ольга, сообразив, что вышла промашка, и отсутствовал Алексей не по своей воле, смутилась, не стала спорить, быстренько принесла расписание и надиктовала номер айфона.
– Если что понадобится, звоните, не стесняйтесь. Смогу – отвечу. Нет – перезвоню. А теперь, простите, спешу, – он глянул на часы и ушел.
А няня моя опять загрустила. Опустила голову и сидит в задумчивости. Нееет, так дело не пойдет.
«Ня-ня»! Зову ее и показываю ручкой на террасу. Она понимает и мы отправляемся гулять, захватив с собой мой айпадик. Прогулка у нас – первое лекарство от хандры. И действительно, как можно грустить, когда вокруг такая красота? Мы часто гуляем в первой половине дня. Так уж получается. А вот вечером обычно отдыхаем на террасе. Но сегодня я решила прогулять няню, чтобы не отвлекалась на ненужные расстройства.
Гуляем мы по аллее, не отворачивая на мелкие тропинки, потому что уже скоро и смеркаться начнет, по лесу с коляской не сильно разбежишься. Да и аллея быстро закончилась, пришлось поворачивать. Но от меня так быстро не отвертишься. Надо гулять – будем! Я «потребовала» провезти меня к воротам, поразглядывала, что там, на воле, то есть за решеткой ворот. Внимательно присмотрелась к охраннику, вышедшему посмотреть на новых персонажей, и выяснить, что им понадобилось здесь к ночи поближе. А ничего мальчик. Серьезный, вежливый. Вот умеет же папуля людей подбирать.
Покрутила я головой, пока няня перекидывалась словами с молодым человеком. За воротами считай тот же парк, и никакого жилья не видно вокруг. Хорошо-то как! А вот на территории, немного в стороне от ворот, виден небольшой домик, свет в окнах. Как я догадалась, Василий там живет. Мне с балкона видно было, как он с этой стороны периодически подходит. Может посмотреть? Вопросительно посмотрела на няню и незаметно двинула ручкой в сторону домика. Незаметно – это чтобы вопросов у охранника не возникло. Но тут Ольга осуждающе покачала головой и решительно развернула коляску к нашему дому, то есть, к нашему крылу. А я и не думала возражать. Нет, так нет. В другой раз посмотрим. А сейчас и вправду не очень удобно по ночам рыскать вокруг чужого жилья.
Ну вот и вернулись, немного прогулялись, зато теперь уж моей нянюшке действительно не до личных переживаний. Время позднее, а я такая вся неухоженная и голодная. То-то! Будет знать, как хандрить.
Сидим с утра в гостиной, я с айпадом, конечно. Хорошо, что Ольга вчера фоточки сделала. Хоть так познакомиться с домом. А кстати, почему бы нам экскурсию не устроить по дому? Хоть по первому этажу на коляске проехаться? Надо эту идею няне подкинуть. Сказано – сделано!
А для меня новое упражнение. Пишу фразу на айпаде. Шрифт сделала покрупнее, помучилась, но справилась. Покрупнее, это чтобы сразу ошибки видно было. А то пока сообразишь, что не то написала… привыкла в прошлой жизни не глядя тексты набирать, теперь вот проблема. Как проскочишь неверно набранную букву, так потом изведешься, нужно же курсор точнехонько подвести, чтобы ее удалить, а это даже не ноутбук, ткнуть пальчиком точно надо. Пальчики-то у меня в самый раз, тонюсенькие, никакого стилуса не нужно, только вот с координацией пока плоховато, ведешь его в одну букву, а он сам по себе прыгает на другую. Но нас учили, нас закаляли, и прочно вбили в голову – упорство и труд, все перетрут! Будем упираться, я не против.
Наконец написала длинную фразу:
«хочу гулять в доме на первом этаже», – подумала и добавила «везде!»
Няня прочитала, удивленно взглянула на меня, на часы и, помедлив, согласно кивнула головой:
– Хорошо, пойдем.
Все, готова. Айпадик со мной, пусть попробуют отнять! Может я его вместо погремушки использую. Ах, не гремит? Ну зато светится, если постараться. И футляр у него под стать, красненький, яркий, как раз для младенцев!
Едем в гости! Или домой? В принципе, если это дом моего родителя, значит и мой? Здорово! Значит, я по собственному дому гулять пошла. Все интереснее и интереснее.
Замечательная у меня коляска, я в положении полулежа, обзор прекрасный, еду, головой кручу по сторонам, глаза распахнуты. Как все интересно! Интерьеры – просто сама бы лучше не придумала. Красота!
В общем, по нашим комнатам, бывшим раньше гостевыми, я уже поняла, что архитектор, который здесь работал, просто уникум. Очень уж хороши интерьеры, как говорится, надо бы лучше, да некуда.
Проезжаем небольшой коридор с арочными проемами без дверей и попадаем в большой, просто очень большой для жилого дома зал-холл. Насколько я понимаю, это центр всего дома. С тыльной стороны, конечно же, кухня, запахи обалденные! Как же так кухню разместили, что в зале сразу понятно, что сегодня на обед? Ага! Прямым ходом туда и направляемся! Все ясно, здесь тоже тамбур имеется, но уже с с дверьми, которые настежь распахнуты.
И Вера здесь. Увидела нас, всплеснула руками и, ойкнув, застыла. Странно, и что так реагировать, словно привидение увидела. Я на нее смотрю не мигая, а она на меня так же. Надоело мне, я повернула голову к няне и смотрю вопросительно на нее. Няня на Веру, круг замкнули.
– Вот, мы решили познакомиться с домой, – решила разрядить обстановку Ольга.
Вера скованной походкой подошла к столу и безвольно опустилась на на стул, опустив руки на колени и глядя в какую-то точку на крышке стола.
Ольга, отодвинув в сторонку коляску, подошла к Вере и присела рядом.
– Что случилось? Чем я могу помочь?
– Ничем мне не поможешь – глухо ответила Вера, не поднимая взгляда -
прошу вас, увезите ребенка, я не могу на него смотреть.
Ольга тут же поднялась и шагнула ко мне.
Но я свела, как могла, брови и отрицательно закачала головой.
Она вопросительно взглянула, а я пальчиком указала на себя, потом на стул, на котором сидела женщина. Ольга опять не поняла, недоуменно переводя взгляд с меня на стул и обратно.
Вот засада! Сказать не могу, няня даже в вопрос-ответ поиграть не может, что делать? А может…? Подняла опять палец, указала на айпад и на няню. Кажется, дошло… Взяла айпад, встав между мной и Верой, распахнула его и открыла ворд. Я, как можно быстрее, набрала:
– меня к ней, близко – опечаток больше, чем букв, но Ольга, кажется, поняла.
Не спрашивая больше ничего она взялась за коляску и аккуратно придвинула ее вплотную к Вере. Та по-прежнему отрешенно сидела за столом, потупив взгляд. Я подняла ручку и уцепила ее за палец. Надо бы за руку, да где там мне ее руку обхватить! Хорошо, что за палец получилось.
Женщина вздрогнула, резко выпрямив спину и глядя перед собой, но руку не отняла. Посидев так немного, она медленно перевела взгляд на свои руки, недоуменно уставилась на мои вцепившиеся пальчики, потом решилась повернуть ко мне голову.
А я старалась улыбаться во все свои несуществующие тридцать два зуба и смотреть открытыми глазами, излучая радость. Второй рукой я вцепилась в айпад. А Вера смотрела мне в глаза, не предпринимая попыток отнять руку и встать. Через несколько минут я перевела взгляд на Ольгу, так и стоявшую не шевелясь все это время, и кивнула головой. А потом опять обернулась к Вере, и опять ей заулыбалась. Теперь она ожила, взгляд стал осмысленным и вопрошающим. Она посмотрела на Ольгу, потом на меня и вдруг громко, в голос, зарыдала.
Присев рядом, Ольга обняла ее за плечи и притянула к себе, приговаривая, поглаживая, поправляя ей волосы, вытирая слезы, пока она немного не успокоилась. В последний раз судорожно вздохнув, Вера встала и, налив стакан воды, выпила его не отрываясь. Потом намочила полотенце, протерла лицо и обратилась к няне.
– Выпьем чайку?
– С удовольствием, – облегченно выдохнула Ольга, пристраивая мою коляску, чтобы мне можно было наблюдать за ними обеими. Обе мы понимали, что сейчас последует исповедь, и готовились внимательно выслушать, а если понадобится, то и поддержать в меру сил.
Некоторое время Вера гремела посудой, что-то переставляя-передвигая, заваривала чай, доставала печенье и сладости к чаю и, наконец, собравшись с духом, поставила на стол чашки и присела сама.
– Мне было восемнадцать… – начала она, разливая по чашкам чай, – история банальная сама по себе, но вот последствия…
Она опять вздохнула-всхлипнула, но сдержавшись, продолжила.
– Я забеременела. Не буду пересказывать причины, но рожать я не стала, сделала аборт. Уже там, на кресле, я поняла, какую ошибку сделала, но было поздно.
Вера замолчала и сидела, словно забыв про нас. Я сидела, спокойно глядя на нее, а Ольга потихоньку попивала чай и не пыталась ни о чем не спрашивать.
Наконец, Вера встрепенулась – Все было хорошо, про операцию я почти забыла через пару часов. Девка молодая, крепкая была. А ночью все и началось. Мне приснился младенец, синий, мертвый младенец… он поворачивал ко мне лицо с закрытыми глазами и пытался схватить за руку. Это повторялось и повторялось… В какой-то момент я не вынесла и обратилась к врачу. После долгого лечения понемногу все прошло, я ожила, начала работать. Но месяца через два в подъезде я встретила молодую маму с коляской и мой взгляд упал на лицо ребенка. Тогда я упала в обморок, очнулась уже в больнице. Дело в том, что на месте ребенка, как вы понимаете, я увидела мертвого младенца из сна.
И опять лечение, антидепрессанты… После этого я еще несколько раз попадала в больницу, ситуация повторялась почти один в один. Со временем выяснилось, что я не могу видеть младенцев месяцев до пяти-шести, с более старшими проблем не наблюдалось. Я стала избегать встреч с малышами, сворачивала в сторону, едва увидев коляску, категорически не ходила в гости к знакомым, имеющим младенцев. В общем, мне долгое время удавалось это. А здесь, в этом доме, я и вовсе забыла о своей беде. И вот теперь, с рождением Маши, я опять попала в ту же ловушку.
Она подняла на Ольгу глаза и, словно извиняясь, сказала – я ведь и встречать Машеньку из роддома не поехала, и здесь тоже сбежала..
И вам, Ольга Васильевна, я не могла помочь, простите.
А вот… – Вера удивленно, все еще сомневаясь, посмотрела на свою руку, палец на которой я недавно сжимала, боязливо повернула голову в сторону Маши, но остановилась на полпути, не решаясь взглянуть на нее еще раз.
– Когда Машенька вцепилась в меня своей ручонкой, тепленькой, мягонькой, я даже не поняла сначала, что это такое. А потом от этой ручонки такое тепло пошло ко мне, словно светом всю омыло.
Вот тогда я и решилась посмотреть на девочку. А она смотрит на меня и улыбается, а глаза сияют, словно звездочки. Вот и все. – закончила Вера.
– Может, вы хотите погулять с Машенькой? Мы как раз собирались…-
Ольга опять вопросительно посмотрела на меня, и я активно закивала головой – мы собирались пройтись по саду и посидеть у пруда. Давайте вместе?
Вера, не ожидавшая подобного, немного зависла, потом тряхнула головой:
– А давайте! Не вечно же мне прятаться! Если что, Василия позовете, – усмехнулась она, убирая посуду и снимая фартук.
– Можно и купальник захватить, погода хорошая, водичка прелесть, – добавила Ольга. – Я частенько купаюсь.
– Ой, сто лет не купалась! – радостно воскликнула Вера, – подождете? Я мигом!
И побежала наверх, в свою комнату.
А они там сейчас неплохо устроились, подумала я. Одна, Татьяна Николаевна то есть, в правом крыле, другая в левом. Красота! И опять благодаря кому? Все я родимая! А то так бы и жили втроем с одной ванной. А теперь у каждой, считай, отдельные апартаменты.
Вера на самом деле отсутствовала пару минут и вернулась уже в сарафане, как и Ольга, в кепке и с пледом в руках. Мы вернулись в наше крыло, прошли через него на террасу и спустились вниз. Здесь возились рабочие и кажется, я знаю, что они делают. Надо же, какой заботливый у нас папа, и про пандус подумал, и организовать работы не забыл.
А мы прошествовали мимо и направились к нашему с няней любимому месту – зеленой полянке среди деревьев у небольшого чистого пруда с проточной водой. Возможно, он и не пруд вовсе, а что-то другое, но мне все равно, главное, что нравится нам обеим и мы понимаем о чем говорим.
Солнышко светило как раз со стороны пруда, вода искрилась под его лучами, все было замечательно. Меня выпустили на выпас, а женщины, скинув сарафаны, улеглись на плед, подложив скрещенные руки под подбородки и натянув кепки на носы. Ольга, уже загорелая до черноты, так явно отличалась от белокожей Веры, что я невольно хихикнула. Негритянка и белая. Они синхронно повернули головы ко мне, Ольга посмотрела осуждающе, а Вера с любопытством, на что я тут же приняла отмороженный вид и принялась ковырять землю руками. А Вера с опозданием сообразила, что смотрит на младенца, то есть на меня, и глаза ее становились все испуганнее. А я снова поймала ее взгляд и постаралась вложить в него всю силу, что могла, чтобы успокоить, убрать ее страхи, залечить душевную рану, с которой никак не может справиться она сама.
Уф! Кажется помогло!
Вера опять недоуменно, и в то же время с интересом и просыпающейся надеждой в глазах, смотрела на меня.
Потом на Ольгу:
– Я… смотрела на нее…я ее не боюсь… – все еще не веря в происходящее, прошептала она.
Ну вот! Приплыли! Я что, монстр какой, чтобы меня бояться. Понимаю, что это не про меня, а про ее страшилки, но все равно мало приятного.
А потом я, как обычно, возилась в траве, ковырялась в песке, ползала, в общем, развлекалась как могла, а девочки мои, кто ж они для меня, как не девочки. Так вот, девочки загорали, купались, болтали… пока Вера не забеспокоилась, что подгорает. А тут и про дела вспомнили, и про еду..
Подъезжая в террасе мы увидели уже готовый пандус, да не просто полоса наклонного бетона, а выложенная плиткой красивая лента из шероховатых, под камень, плиток, которая по дуге спускалась вниз и вливалась в основную тропу. Молодцы! И красиво, и удобно, и не скользко.
И объявку не забыли оставить. На трехногой рогульке повесили лист с надписью – «до завтра не ходить!» Хи-хи! А завтра с утра опять завтра будет! И так каждый день. Тогда уж написали бы – «никогда не ходить!»
Расставаясь, Вера очень осторожно подошла ко мне.
– Можно мне взять ее за ручку? – спросила у Ольги.
Ишь! На мою ручку разрешение у няни спрашивает. А Ольга смеется, у Машеньки, говорит, спросите. Вера за шутку приняла, и за разрешение заодно. Улыбнулась и протянула ко мне руку. Я позволила ей себя взять, погладить, осторожненько поперебирать пальчики. На глазах у нее заблестели слезы, но я знаю, что это хорошие слезы, и рыдать она больше не будет. И бояться младенцев тоже не будет.
Откуда я это знаю? А и сама не знаю. Вот знаю, и все тут.
Вера ушла, а я вдруг так захотела спать, перегрелась, что ли. И пока Ольга переодевалась после купания, я прикорнула на полу на подушечке. Как меня она мыла после лазания по земле, как укладывала в кроватку, я не чувствовала. Спала, как убитая!
Проснулась голодная, няни рядом нет! Ау! Кушать хочется!
– Ня-ня! – позвала я. Никакой реакции. Придется ждать, вздохнула я.
Ого! Вот это я поспала! Время к шести вечера! А вернулись мы с прогулки часов в двенадцать, может, чуть позже. Не посмотрела.
Огляделась я, с кроватки пока все же воздержусь сползать. Кстати, надо Ольге посоветовать ножки у нее подпилить, тогда вот точно проблем не будет с туда-обратно. Положить с двух сторон на пол что-нибудь мягкое, типа матов детских, и прекрасно. Да, надо сделать. Вот бы еще горшок как-то приспособить для самостоятельного использования. А то стыдно как-то…
