Текст книги "Хроники Фемискира (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

  ОТ O SIMONA

  «Хроники Фемискира» – живая книга.

  Я пишу ее, что называется, в прямом эфире.

  Ну, может быть, и не совсем в прямом, но в эфире – точно.

  Если называть эфиром то, что считают греки – самый верхний, чистый и прозрачный слой воздуха, пребывание богов – то как-то нескромно для девушки.

  Будем полагать, что эфир – всего лишь – мировая сфера.

  Это скромненько, гламурненько, и все, значит, в этом эфире мы находимся.

  Так о чем это я?

  О том, что пишу и сразу выставляю законченные главы.

  Продолжения будут следовать.

  С вами я – O SIMONA!

  Амазонки произошли от Ареса и Гармонии.

  Для воспроизведения потомства амазонки вступали в связь с мужчинами других народов.

  Родившихся мальчиков отсылали к отцам, или убивали.

  Девочек воспитывали новыми амазонками.

  Название «амазонки» толкуется от древнего языка – безгрудая.

  Для удобства стрельбы из лука амазонкам в детстве выжигали правую грудь.

  Главный город амазонок – Фемискира – назван в честь основавшей его первой царицы амазонок, дочери богов.

  ГЛАВА 1. СЕМИРАМИДА ИЗ ФЕМИСКИРА

  – Главка, почему же мужчины живут отдельно от женщин? – пальчики Семирамиды играли с золотыми кудрями Главки.

  – В твоих изумрудных глазах, Семирамида, горит сострадание, – Главка опустила ладонь на грудь подруги. – Хочешь к мужчинам на Кавказ?

  – Я не мечтаю о близости с мужчиной, Главка, – Семирамида звонко рассмеялась. – Но странно, что они живут отдельно от женщин.

  – То, что мы, амазонки, живем отдельно от мужчин, тебе не кажется странным, Семирамида? – Главка приблизила свои губы к губам Семирамиды. – Ты, как маленькая девочка, Семирамида.

  – Зато ты очень большая девочка, – Семирамида хлопнула подружку по упругой блестящей попке.

  – Ой, болит, болит, – Главка захныкала. – Конь понесся через заросли можжевельника.

  По камням, по кочкам.

  Растряс меня, не позаботился о моих нежностях.

  – Да у тебя там все горит, Главка, – Семирамида ужаснулась. – Опять ты ездила без седла?

  – Без седла – так естественно, Семирамида, – Главка надула губки. – Мы должны сливаться с конем.

  – Естественно и больно, Главка, – Семирамида озаботилась. – Подожди, я принесу мазь из меда и белладонны.

  Надо же как-то тебя лечить.

  Иначе ты на своего Центавра не заберешься утром.

  – Постой, Семирамида, – голос Главки стал бархатный, завораживающий, как теплое покрывало ночи.

  – Почему, Главка?

  – Что почему, Семирамида?

  – Почему ты не даешь мне принести тебе целебную мазь.

  – Ты сама для меня целебная мазь, Семирамида.

  – Как бы то ни было, – Семирамида запуталась в мыслях.

  – Я только и мечтаю о тебе, Семирамида.

  – Что же необычного во мне ты нашла, Главка?

  – Семирамида, – Главка выдохнула.

  – В твоих глазах я вижу неприкрытую страсть, Главка.

  Может быть, ты все же подождешь до мужчин Кавказа?

  – Ты тоже кипишь, Семирамида, – Главка простонала и прикоснулась губами к атласной коже шеи Семирамиды.

  – Не раскачивай меня на волнах сладострастия, Главка, – Семирамида погрозила пальчиком. – Ноги мои уже дрожат, вот-вот превратятся в ватные.

  Я же еще должна зайти к Антиопе.

  – В море окунуть Антиопу! – Главка вскочила с мраморного ложа. – Она высасывает из тебя все соки. – Только что мягкая и изнеженная Главка преобразилась.

  Она выглядела воинственно стальной.

  Страсть ласки переродилась в страсть войны.

  – Но тебе все же достается немного моих соков, – Семирамида склонила очаровательную головку к правому плечу.

  – Не хочу делить тебя с Антиопой, Семирамида.

  – Но Антиопа не спрашивает твоего мнения, Главка.

  – Я не могу противостоять всем твоим поклонницам, Семирамида, – Главка прошептала.

  – Ты так горяча и нежна, Главка, – Семирамида доверчиво прижалась к подруге. – Я ощущаю мощь и любовь твоего сердца.

  Почувствуй и ты меня.

  – Я чувствую тебя, Семирамида, – Главка страдальчески улыбнулась. – Как только ты прикасаешься ко мне, мое тело начинает трепетать на волнах чувств.

  Ответное желание...

  – Почувствуй мою настоящую любовь, Главка, – Семирамида отстранилась от подружки. – Когда почувствуешь, тогда поймешь меня.

  И не будешь осуждать, что я навешаю Антиопу и других амазонок.

  – Я верю тебе, – Главка чуть слышно прошептала. – Верю тебе и в тебя.

  – Я не Афродита Мраморная, чтобы в меня верили, – Семирамида отшутилась.

  Но увидела пламя в очах Главки и спрятала улыбку.

  – Семирамида, Антиопа скажет тебе и попросит...

  – Главка, что мне скажет Антиопа и о чем попросит, о том я тебе сразу же передам, – Семирамида засмеялась и шлепнула ладошкой подружку по блестящей упругой попке.

  – Ты не очень-то, – Главка сделала вид, что больно. – Мне еще скакать.

  – Поскачем, – Семирамида лукаво подмигнула и выпорхнула из дома.

  – Чувствую я большие перемены, – Главка печальным взглядом проводила Семирамиду и в глубоком раздумье присела к мраморному столику, добытому без боя у изнеженных восточных торговцев.

  – Чувствую я большие перемены, – Семирамида привычно направилась к амфорам с ароматическими маслами.

  Она даже не подозревала, что повторила слова Главки о больших переменах.

  – Семирамида, зачем Гераклу был нужен пояс Ипполиты? – Антиопа обнаженная возлежала на камнях около источника.

  Розовый дым тонкими струйками просачивался между камней.

  – Антиопа, опять обкуриваешься, – Семирамида покачала очаровательной головкой. – Не доведет дурманящий розовый дым до добра.

  Никого до добра не довел. – Семирамида говорила вслух.

  Она знала, что Антиопа ее не слышит и не видит сейчас нормальным зрением и обычным слухом.

  Антиопа ощущает Семирамиду. – Вот мне наказание, что на меня единственную не действует этот дурманящий дым. – Семирамида перенесла три кувшина: с оливковым, розовым и жасминовым маслами поближе к Антиопе. – Я, вроде, как у тебя прислужница, Антиопа.

  – Жрица, жрица Семирамида, – глаза Антиопы открыты широко.

  Направлены на Семирамиду.

  Раньше «взгляд» Антиопы пугал, настораживал.

  Но за многие годы Семирамида к нему привыкла и убедилась, что Антиопа, когда выйдет из транса, то не вспомнит о том, что было во время общения с розовым дымом.

  – Пророчествуешь с помощью дыма, без него не можешь, – Семирамида проворчала. – Дано же тебе пророчествовать, а мне дано не сходить с ума от твоего дурманящего розового дыма. – Семирамида налила на ладошку немного жасминового масла.

  Прикоснулась к шее Антиопы. – Давай, быстрее уже напророчеествуй, а то меня Главка ждет с нетерпением.

  Она не хочет меня отдавать никому, даже на минутку. – Семирамида плавными нежными движениями начала втирать масло в шею и плечи Антиопы.

  – Эврисфей приказал Гераклу добыть пояс, который подарил Ипполите Арес, – Антиопа напряглась, задрожала, а потом расслабилась.

  – Первый прошел, – Семирамида рассмеялась.

  Она знала, что во время пророчества Антиопа под ее руками, под плавными движениями, в струйках дурманящего розового дыма будет напрягаться и расслабляться постоянно. – Сколько же в тебе силы, Антиопа. – Семирамида, в который раз, произнесла с уважением.

  – Геракл прибыл в гавань Фемискира.

  Ипполита хотела добровольно отдать пояс Гераклу, – Антиопа улыбнулась.

  Улыбка на ее красивом лице казалась каменной. – Ипполита любила Геракла.

  – Что за чушь, – Семирамида добавила чуть розового масла, спустила ладони чуть ниже, на лопатки Антиопы. – Ипполита не могла любить ни Геракла, ни другого мужчину. – Семирамида говорила, словно Антиопа могла ее слышать.

  Но надо же Семирамиде с кем-то поделиться мнением, если Главка далеко.

  – Гера приняла облик амазонки и объявила воительницам, что царицу увозят, – Антиопа провела руками по бедрам Семирамиды.

  Губы ее распахнулись в нетерпении, и Антиопа снова ворвалась в небо и опала весенним дождем. – Амазонки в полном вооружении поскакали к кораблю.

  В бою Геракл убил Ипполиту и завладел ее поясом.

  – Еще одна ложь, – на этот раз Семирамида рассердилась. – Ты, Антиопа, не можешь лгать, но все равно это ложь.

  Не мог простой смертный убить царицу амазонок.

  Ипполита была лучшей из лучших.

  – Геракл не простой смертный, – Антиопа вздрагивала от возбуждения.

  Стоны вырывались из ее груди.

  Руки вцепились в ягодицы Семирамиды, искали поддержки.

  Тонкие пальцы пророчицы дразнили разгоряченное тело Семирамиды.

  – Что-то ты сегодня разбушевалась, Антиопа, – Семирамида добавила оливкового масла и втирала в талию Антиопы. – Я еще до твоих бедер не дошла, а ты уже пылаешь, как жаровня.

  – Геракл любил Ипполиту, – Антиопа неожиданно расхохоталась.

  Смех ее казался жутким и неестественным, словно в Тартаре.

  – Геракл любил Ипполиту? – Семирамида фыркнула. – В это я еще поверю.

  Но в то, что славная Ипполита полюбила Геракла – никогда!

  – Это наказание Гераклу, его тяжелая ноша – вспоминать, как он убил свою любимую, – глаза Антиопы расширились до невозможности. – Сладкая ноша самобичевания.

  – Я по другим легендам знаю, что Геракл не убивал Ипполиту, – ладони Семирамиды на миг застыли на талии Антиопы. – Геракл похитил Меланиппу – сестру Ипполиты.

  Ипполита отдала пояс Гераклу, чтобы он отпустил ее сестру.

  Геракл забрал пояс и отдал Меланиппу Ипполите.

  – Люди хотят красивых легенд, а не правды, – очередная буря выгнула тело Антиопы. – Но правда всегда одна.

  – Ни кому не нужна правда, если она не правда, – Семирамида засмеялась. – Очень умно я сказала: никому не нужна правда, если она не правда. – Семирамида поглаживала ягодицы Антиопы.

  – Жил за горами Кавказа Царь Мидас, – Антиопа глубоко вздохнула. – Были у него три дочери, и все на выданье.

  – Как это на выданье? – Семирамида вернула ладони на шею Антиопы, затем провела масляную дорожку до коленочек. – Дочери были рабынями своего отца?

  Царь хотел продать их, выдать врагам?

  Новая легенда, которую я еще не слышала, Антиопа.

  – Однажды три принцессы в своей купальне вели беседу между собой.

  Старшая сестра говорит:

  «Хоть бы отец выдал меня за тирана».

  «Я хочу, чтобы отец выдал меня за диктатора», – средняя сестра подплыла к старшей.

  "А я замуж не хочу, – младшая сестра засмеялась звонко и заливисто.

  Радуга поднялась над купальней от ее смеха. – Я хочу заморского царя нагнуть и постучать копьем по его спине".

  Царь подслушивал беседу дочерей в купальне.

  Удивился он желанию младшей дочери.

  Но не мог же он не исполнить их мечты.

  – Правильно, – Семирамида нежно поцеловала Антиопу в шейку.

  Сдерживала ее очередную бурю. – Мечты амазонок всегда сбываются.

  Мужчины должна прислуживать нам, даже цари.

  – Царь выдал старшую дочь за тирана.

  Среднюю дочь отдал диктатору.

  А о третьей дочке опечалился.

  Рассказал он знакомым царям о ее странном желании.

  Разгневались цари, хотели войной пойти на Мидаса.

  Тогда царь Мидас приказал своим воинам:

  "Моя младшая дочь позорит меня и предрекает беду.

  Выгоните ее из царства.

  Пусть она сгинет на чужбине".

  Младшая дочь узнала о приказе отца.

  – Тоже подслушивала, вся в отца, – Семирамида засмеялась. – Мы, девушки, очень коварные.

  – Младшая принцесса взяла с собой в мешке мужскую одежду.

  Воины царя Мидаса отвели девушку к границе и вытолкали ее в шею из родного царства.

  Девушка в лесу набросила на свою женскую одежду мужской наряд.

  Вышла она к воинам другого царства в мужском.

  «Эй, парень, не видел ли ты девушку поблизости?» – Царь соседнего царства Карл узнал, что Мидас хочет прогнать свою дочь.

  Карл приказал воинам поймать ее и привести к нему силой.

  – Никогда амазонка не подчинится чужой силе, – Семирамида втирала розовое масло в пятки Антиопы.

  – Воины царя Карла не признали, что под мужской одеждой прячется девушка.

  «Не видел я девушек давно, – принцесса в мужском наряде ответила воинам царя Карла. – Но у меня донесение до царя Карла».

  «Откуда у тебя донесение и от кого?»

  «Оттуда».

  «Откуда оттуда?»

  «Вам знать не положено».

  «На положено много чего положено».

  «Передайте царю Карлу, что принцесса, младшая дочь царя Мидаса его нагнет и постучит копьем по спине».

  – Надо сразу колоть царя, а не стучать по спине, – Семирамида дождалась очередного взрыва Антиопы.

  – Воины побежали передавать сообщение своему царю.

  – Могли бы послать одного гонца, а остальные сторожили бы границы, – Семирамида покачала очаровательной головкой. – Глупые они.

  – Принцесса в мужском наряде отправилась вглубь царства Карла.

  Остановилась она на ночь в бедном трактире.

  Каждое утро принцесса одевала мужской наряд.

  Понравилась она трактирщику так, что он разрешил ей работать у него в саду.

  Однажды принцесса окапывала тысячелетнюю яблоню.

  Вдруг, ее кирка наткнулась на твердое.

  Принцесса раскопала землю и нашла огромный кувшин с золотом.

  Она не потеряла голову от золота.

  Не побежала сдавать его менялам.

  – Золото – презренный металл мужчин, – Семирамида заметила черную кошку около Антиопы.

  Кошка пристально смотрела на Семирамиду. – Только что не было тебя, кошечка, а теперь есть. – Появление кошки из ниоткуда каждый раз заставляло сердце Семирамиды биться учащенно.

  Нет, Семирамида не боялась волшебную кошку.

  Удивительно было, что Антиопа ничего об этой кошке не знала, и ни разу ее не видела, когда находилась в нормальном, не обкуренном состоянии.

  – Принцесса всего выкопала тринадцать больших кувшинов с золотом.

  Построила она на месте трактира огромный дворец.

  Высокие стены окружали это прекрасное сооружение.

  – Жизнь во дворцах – не для настоящих воинов, – Семирамида произнесла с презрением.

  – В стенах было тринадцать ворот.

  Каждый день в эти ворота входили нищие.

  Во дворце для нищих накрывали пиршественные столы.

  Каждому ходоку давали по золотой монете.

  Услышал царь Карл, что на его землях кто-то подкармливает нищих без его разрешения.

  «Царь я или не царь», – Карл в поход собрался.

  Около дворца принцессы, младшей дочери царя Мидаса, царь Карл спешился.

  "Я войду в этот чудесный дворец, как нищий.

  Увижу жизнь глазами простого бедняка.

  Многие лета мне здравствовать.

  Это я хорошо придумал".

  Царь Карл переоделся в лохмотья и направился к воротам дворца Принцессы.

  Принцесса узнала под грязными тряпками царя Карла.

  Много раз она видела его изображения на золотых монетах.

  Но вида не подала.

  "Нищий, мы каждому даем обильную пищу, золотую монету и предоставляем возможность смыть груз жизни со своей спины, – принцесса проводила переодетого царя Карла к купальне. – Раздевайся, бедняк, искупайся.

  Не стесняйся своей ужасающей наготы.

  Здесь все мужчины".

  Царь Карл разделся, сбросил с себя ветхие лохмотья.

  «Ступенька, еще ступенька, будь осторожен, нищий», – принцесса в мужском наряде помогла Царю Карлу спуститься к воде.

  Там было скользко, поэтому царь Карл нагнулся, удерживался за бортик, чтобы не упасть.

  Принцесса подняла копье и начала лупить царя по спине.

  Царь Карл от неожиданности не удержался и в воду свалился.

  Тогда принцесса, младшая дочь царя Мидаса, сбросила мужской наряд.

  Осталась в легком девичьем платье:

  "Перехитрила я тебя, царь Карл.

  Нагнула и копьем по спине постучала.

  Исполнилась моя мечта".

  "Перехитрила ты меня, хитрого, – царь Карл засмеялся. Умная ты и красивая, дочь царя Мидаса.

  Не узнал я тебя в мужском наряде.

  Умная, красивая, – царь повторял сдавленно. – Но это не главное.

  Главное, что ты... – Карл закашлялся в смущении. – Главное, что ты... что у тебя есть то, чего у меня нет.

  Поэтому становись моей женой и царицей".

  «Зачем мне под боком муж царь, который не отличит парня от девушки? – Принцесса засмеялась. – Не хочу быть женой мужчины, которого я наклонила и которому по спине копьем постучала». – Принцесса сказала и исчезла.

  Одни говорят, что она улетела.

  Другие спорят с первыми и доказывают, что младшая дочь царя Мидаса превратилась в черную кошку.

  – В черную кошку? – Семирамида перевела взгляд с попки Антиопы на кошку. – Нет уже никакой кошки.

  Услышала, что ты о ней рассказываешь, и испугалась.

  – Висячие сады царя Навуходоносора, – Антиопа тяжело дышала после очередного урагана страсти. – Семирамида, ты отправляешься к Царю Навуходоносору и заберешь у него пояс Ипполиты.

  – Что? – пальцы Семирамиды вцепились в попку Антиопы. – Антиопа, лучше дальше не говори ничего.

  Я должна буду исполнить твое пророчество.

  Но я не хочу никуда уходить, особенно – в легенду.

  МНЕ ЕЩЕ РАНО УХОДИТЬ

  – Каскад многоуровневых садов, где растут многочисленные породы деревьев, кустарников и виноградных лоз.

  Не заблудись, Семирамида, иначе не выйдешь из лабиринтов садов никогда.

  – Спасибо, Антиопа, век не забуду твоей благодарности, – Антиопа хлопнула ладошкой по попке Антиопы. – Я тебя услаждаю маслами.

  Не скажу, что мне самой это в тягость.

  Мне даже приятно.

  Но до этого дня ты никакими пророчествами не омрачала наши отношения.

  Твои пророчества всегда сбывались, потому что ты предсказывала победы амазонок.

  Мы побеждали, и это хорошо.

  Но я, к царю Навуходоносору? – Семирамида постаралась успокоить дыхание: – Зачем я себя обманываю?

  Ты предсказала.

  Пророчество не от тебя, а от богов происходит.

  Ты – только жрица в розовом дурманящем дыму.

  Придется мне подчиниться воле богов.

  Всего-то дел – отобрать у царя Навуходоносора пояс нашей бывшей царицы Ипполиты. – Семирамида задумалась на пару минут. – Конечно, ни помощи, ни подсказки, ни советов я от тебя не услышу. – В волнении Семирамида чуть больше налила масла розы на спину Антиопы.

  Масло растекалось тонкими благоухающими ручейками.

  Семирамида нежно втирала его во внутренние стороны бедер Антиопы.

  – Семирамида, что ты делаешь? – Антиопа подскочила, словно вынырнула из глубин моря, где пиршествовала с Афродитой. – Перестань немедленно. – Антиопа соскочила с камней.

  – Делаю то, что и всегда делала, – Семирамида засмеялась. – Помогаю тебе пророчествовать.

  Антиопа, меня каждый раз забавляет, когда ты возвращаешься.

  Ты до, и ты после – две разные амазонки.

  – Я чувствую себя, словно меня по этим камням молотили. – Антиопа провела ладонью по лбу.

  Взглянула на камни, на которых до этого лежала: – Я была здесь?

  – От тебя остались мокрые пятна, Антиопа.

  Ты по пятнам можешь легко догадаться, где у тебя что лежало, – Семирамида развеселилась.

  – Пятна от меня?

  – От масла пятна, Антиопа.

  – Все пятна от масла, Семирамида?

  – Не все от масла, Антиопа.

  – Даже так, Семирамида?

  – Ты не маленькая, Антиопа, догадаешься сама!

  – И что же я на этот раз напророчествовала, Семирамида?

  – Ты же знаешь, что я тебе не отвечу, Антиопа.

  – Судя по тому, как я потрепана, я сильно...

  – Очень сильно, Антиопа.

  – Все, больше ничего мне не говори, Семирамида, – Антиопа обворожительно засмеялась и натянула тунику.

  Затем пытливо посмотрела на Семирамиду.

  Разгладила сборки туники.

  Из груди Антиопы вырвался хриплый вздох.

  Темный румянец покрыл нежные щеки Антиопы.

  – Антиопа, мне понадобится много денег на дорогу, – Семирамида проговорила неуверенно.

  – Ты уезжаешь, Семирамида? – Антиопа справилась со своим телом.

  – Уезжаю, Семирамида.

  – Это связано с моим пророчеством?

  – Может быть да, может быть, нет, Антиопа.

  – Понятно, что никто не должна знать, даже я, – Антиопа закусила нижнюю губку. – Напророчествовала я выше горы, наверно. – Антиопа быстро быстро моргала. – Семирамида, ты пропустила два лета без детей.

  – Намекаешь, что я погибну и не оставлю после себя девочку амазонку в наследство?

  – Ты не погибнешь, Семирамида, – Антиопа произнесла неуверенно.

  – Приятно слышать от предсказательницы, – Семирамида усмехнулась. – Но я не хочу пока быть с мужчиной, чтобы родить.

  Не хочу сейчас, и не знаю, захочу ли в будущем.

  – Это быстро, с мужчиной, – Антиопа снова покраснела. – Главка тоже смотрит на тебя, и также, как ты пока отказывается понести ребенка.

  В этом ты плохо влияешь на Главку.

  К сожалению, мы вынуждены использовать мужчин для зачатия.

  Пока другого способа продолжить наш род не найдено.

  – Значит, мужчины главнее, чем девушки, если без мужчин род прервется?

  – Мужчины не могут рожать, поэтому не они главные, губы Антиопы побелели. – Придет время, когда женщины смогут рожать без мужчин. – И добавила, меняла тему:

  Ты отбываешь одна?

  – Одна? – Семирамида переспросила.

  Она не знала, что ответить, и как поступить.

  "В пророчестве Антиопа ясно сказала, что я должна.

  Она не добавила: вы должны.

  Наверно, придется ехать одной.

  Возможно, что одна я стану привлекать меньше внимания".

  Семирамида вместо ответа словами страстно припала своими губами к губам Антиопы.

  Когда она оторвалась, то глаза Антиопы сверкали драгоценными камнями.

  – Поцелуй на дорожку, – Семирамида засмеялась через силу.

  Дыхание ее стало прерывистым.

  – Все так серьезно, Семирамида? – Антиопа побледнела, как снег на вершине горы.

  – Мы амазонки, у нас все серьезно, – Семирамида задрожала и двинулась к выходу.

  – Сейчас? – Антиопа вскрикнула. – А, как же мои пророчества?

  Никто не заменит тебя, Семирамида, если ты...

  – Если я не вернусь?

  Ты это хотела сказать, Антиопа? – Семирамида обернулась. – Мы не боимся не вернуться, Антиопа.

  – Главку возьмешь с собой? – Антиопа приблизилась, сильно и властно обняла Семирамиду.

  Нетерпение чувствовалось в каждом движении Антиопы.

  – Я даже не скажу Главке, что уезжаю.

  – Понимаю, что расставание было бы очень тяжелым для вас.

  – Расставания всегда печальны, Антиопа.

  – Если только расставания, не ошибка.

  – Ты говоришь загадками, Антиопа, а в сознании, – Семирамида улыбнулась.

  – Деньги, Семирамида.

  – Я должна тебе деньги, Антиопа?

  – Я должна тебе денег дать на пророчество, Семирамида.

  – Давай.

  – Возьми.

  – Возьми-давай? – Семирамида лукаво склонила головку к правому плечу.

  Она любила играть с Антиопой в бессмысленное перекидывание словами.

  Иногда из бессмысленного, легкого выходили какие-то совсем не легкие, а тяжеловесные мудрости.

  Семирамида считала их отблеском предсказаний Антиопы.

  – Здесь все, что у меня... у нас есть, – Антиопа наклонилась за мешочком с деньгами.

  Ее попка оголилась, туника уже не скрывала ничего от взора Семирамиды.

  «Кажется, что Антиопа нарочно слишком долго не распрямляет спину», – Семирамида улыбнулась.

  Обернулась и поймала взгляд Антиопы.

  – Семирамида, если надо еще денег, то я сбегаю...

  – Деньги – не предел мечтаний, Антиопа, – Семирамида покачала головкой. – Долгие проводы ведут к беде, Антиопа.

  – Не упоминай беду, когда собираешься в поход, – Антиопа погрозила Семирамиде пальчиком.

  Она изо всех сил пыталась казаться безмятежно веселой.

  – Сегодня утром я летала, – Семирамида приняла от Антиопы мешочек с деньгами. – Я не знала, чего хочу.

  Но сейчас я знаю...

  – И чего же ты хочешь, Семирамида?

  – Я хочу тебя, хочу Главку, хочу вас всех, – Семирамида пыталась удержать улыбку. – Антиопа, мне нужно оружие.

  – Разве ты не возьмешь свое? – Антиопа удивилась. – Понимаю, ты не хочешь встречаться с Главкой. – Антиопа засуетилась.

  Семирамида кивнула, не в силах ответить.

  – Мой конь?

  – И твоего Буцефала, Антиопа.

  – Мой Буцефал будет охранять тебя, Семирамида.

  С ним не пропадешь.

  – С ним не пропаду, – Семирамида пошелестела губами.

  Через пять минут она вскочила на коня.

  Не оглянулась на Антиопу.

  Похлопала Буцефала по мощной шее.

  Умный конь оглянулся на Антиопу, ржанул, прощался с хозяйкой.

  Но как только вышел на дорогу, пошел уверенно.

  – Боевой конь, ты принадлежишь войне, – Семирамида ободрила Буцефала. – Для тебя хозяйка та, которая ведет тебя в битву. – Семирамида выбирала самые тихие улочки.

  Через некоторое время Семирамида покинула Фемискира.

  – Сразу стало как-то легче, – девушка расправила плечи. – Когда цель ясна, а еще более ясно, что без того, за чем еду, нельзя возвращаться, то это успокаивает. – Семирамида решила не оглядываться на родной город. – Плохая примета – оглядываться, когда уезжаешь. – Семирамида спорила сама с собой. – Но мы, амазонки, в приметы не верим.

  Если посмотреть через правое плечо назад, то ничего страшного не произойдет. – Амазонка уговаривала себя. – Но через левое плечо нельзя оглядываться.

  На левом плече сфинкс сидит.

  Нет, сфинкс невидимый сидит только на левом плечу у мужчин. – За милой болтовней Семирамида въезжала в оливковую рощу.

  Вдруг, из густых зарослей вылетел мощный черный конь.

  Он, в отличие, от белоснежного Буцефала, казался призраком ночи.

  Лук моментально оказался в руках амазонки.

  Тетива натянута, стрела не дрогнет.

  – Главка? – Семирамида опустила лук.

  Главка медленно приближалась.

  Центавр – знаменитый боевой жеребец Главки оскалил зубы.

  Буцефал тоже показал свои немалые зубки.

  Кони либо улыбались, либо пытались показать свое презрение друг другу.

  Буцефал Антиопы и Центавр Главки знали друг друга с детства.

  Но каждый раз при встрече начинали бычиться.

  Потом снисходительно друг друга оглядывали, обнюхивали.

  На несколько минут делали вид, что теряли друг к другу интерес.

  Затем уже только начинали играть.

  "На этот раз Центавр слишком почтителен с Буцефалом, – Семирамида старательно не смотрела на Главку. – Центавр чувствует, что Буцефала ждут битвы и поэтому завидует ему. – Семирамида пыталась унять дрожь. – Что я скажу Главке?

  Ничего не скажу.

  Она сама понимает, что Антиопа своим предсказанием отправляет меня в поход.

  Поэтому утром Главка так бушевала, и не хотела меня отпускать к Антиопе.

  Теперь Главка будет ухаживать за моей любимой Кассиопеей.

  Она и лошадка будут ждать меня.

  Но как Главка догадалась, что я не заеду к ней попрощаться?

  Все же догадалась и поджидала меня в оливковой роще.

  Сердце Главки чувствовало, что на этот раз пророчество и задание будут для меня непростыми.

  Что я не захочу волновать ее, и уеду без проводов". – Семирамида все же отважилась и посмотрела на Главку.

  Она увидела только ледяную ярость в глазах любимой подруги.

  Черные молнии вылетали из светлых глаз Главки.

  «Главка даже в битве так не бесилась», – Семирамида сдерживала себя пару секунд.

  Затем в прыжке, как во время стычек с вражескими всадниками, вылетела из седла.

  Грудью сшибла Главку с Центавра.

  Центавр, словно все понимал, не заступался за свою хозяйку.

  Он отошел в сторону и вместе с Буцефалом сделал вид, что заинтересован свежей травой.

  Семирамида набросилась на подружку, кусала ее губы.

  Главка с неистовой силой отвечала.

  Две амазонки боролись, словно насмерть.

  Не замечали острые камни, жесткую траву.

  Сначала Семирамида была сверху, давила и давила.

  Затем Главка перекатила Семирамиду, уселась на нее.

  Со стороны страннику показалось бы, что сейчас одна из девушек обязательно убьет другую.

  Но кто бы так подумал, не знал амазонок.

  Через десять минут, Семирамида влажная от слез и не только от слез, сорвалась с места.

  Вскочила на Буцефала, прикрикнула на него.

  Конь все понял, поэтому понесся, как в битве, когда надо спасать раненую хозяйку.

  Только за горой, когда заблестел ручей Эридан, Семирамида прошептала на ухо возбужденному скачкой коню:

  – Тихо, Буцефал, спокойно, – Семирамида вытерла ладонью влажные щеки. – Я не плачу, Буцефал.

  Это дождь, это роса. – Семирамида направила коня к броду. – Ты сильный, ты мощный конь.

  К утру мы будем уже в Микенах. – Семирамида долго водила разгоряченного коня около воды.

  Затем позволила ему напиться с избытком.

  Семирамида скинула с себя одежды и вошла в воду.

  – Кто знает, когда мне удастся в следующий раз искупаться, – Семирамида окунулась с головой в прозрачные струи. – В Микенах вода стоит дорого.

  Купальни, нежность, излишества! – Семирамида с презрением фыркнула.

  Она, как и все амазонки, свысока относилась к другим племенам и народам.

  Конь услышал фырканье Семирамиды и с интересом взглянул на нее: – Буцефал, без глупостей, – Семирамида засмеялась и погрозила коню пальцем. – Тоже мне жеребец нашелся на меня тоненькую, беззащитную. – Семирамида брызнула в коня хрусталем воды. – Ладно, Буцефал, не обижайся.

  Иди ко мне купаться. – Семирамида едва успела отскочить в сторону.

  Буцефал с горой брызг пробивал могучей грудью ручей. – Эй, Посейдон, конь морской! – Семирамида захохотала.

  После купания она с удовольствием натянула на мокрое тело одежду.

  Заботливо проверила лук, стрелы, меч и копье. – Надо потренироваться, чтобы привыкнуть к оружию Антиопы. – Семирамида взвесила на пальчике меч. – Баланс у ее меча ближе к рукояти, чем у моего меча. – Амазонка прислушалась.

  Безмятежно убрала меч. – Буцефал, не спеши. – Семирамида похлопала коня по шее. – Ты искупался, обновленный, разгорячённый играми в воде.

  Если сейчас понесешься, то простудишься.

  – Ржуууу? – Буцефал с удивлением косил лиловым агатовым глазом.

  Боевой конь не понимал, что значит простудиться.

  Разве простуда – это серьезно?

  Семирамида говорила одно, но тут же показала другое.

  Что простуда здесь ни при чем.

  Она вжала ноги в бока коня.

  Развернула его в сторону густых кустов.

  Эти знаки были понятны Буцефалу, не то что загадочная простуда.

  Буцефал без сомнения, даже с удовольствием ломанулся в кусты.

  Наконец, наконец можно бить, крушить, топтать, кусать, лягать...

  Хотел затоптать, но Семирамида властно остановила его.

  Приказы наездниц Буцефал с детства выполнял беспрекословно.

  Что это за боевой конь, который воюет сам по себе.

  – Убила, убила меня, – тоненький подросток валялся около раскидистой секвойи.

  Потирал рукой область груди.

  Лицо юноши перекосила гримаса страдания.

  – Сейчас не будет больно, – Семирамида произнесла ласково и соскочила с коня. – Буцефал тебя только грудью в грудь толкнул.

  Я же грудью не буду биться с презренным шпионом.

  Я избавлю тебя от боли.

  Боялся, что конь мой тебя убил?

  Напрасно опасался коня.

  Я убью тебя шпион мужчин, а не Буцефал тебя растопчет. – Семирамида сделала шаг к юноше.

  – Нет, нет, не убивай, меня, – паренек пропищал.

  Закрыл рукой лицо, словно рука спасет от клинка. – Я не шпион.

  – Голосок у тебя тонкий, – Семирамида не опускала руку с мечом. – Выглядишь миловидно, как девушка.

  Ты – кастрат? Евнух?

  Но туника на тебе мужская, и волосы подстрижены, как у кавказцев.

  – Если бы, – паренек настороженно убрал руку от лица.

  Затем поднял край туники и оголил чресла.

  – Ого, кто же тебя так изуродовал? – Семирамида отшатнулась в ужасе. – Много я видела шрамов, но чтобы открытая рана между ног...