Текст книги "Строптивая в бегах (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

  Мысль о том, что три девушки, одна из которых поражала бледностью, белейшими волосами и худобой, справились с тремя воинами, никак не могла появиться в голове стража.

  Но все же, он начал медленно поднимать меч.

  Первая девушка налетела, словно белый вихрь.

  Полукс только увидел два ярких изумрудных глаза и сразу погрузился во тьму.

  Лакоон упал одновременно с ним.

  – Демагог, на нас напали, – с камня поднялся бородатый ветеран. – Только что девка ногами слету сбила Полукса и Лакоона.

  – Ты не спишь, Феофан? – Демагог зевнул и так остался с открытым ртом.

  Девушка с белыми волосами ускакала далеко вперед от своих подружек, наклонилась и на ходу срезала ножом прутья палатки.

  Легкое сооружение упало на спящих воинов.

  В руке другой девушки сверкнул меч.

  – По коням, – Феофан очнулся и зычно призвал. – Нас атакуют девки!

  Ответим им тем же! – Феофан сделал шаг к коню и упал.

  Он поскользнулся на перезревшем персике, который выкатился из корзины.

  Падение Феофана вызвало панику в отряде воинов.

  – Феофана убили! – Константин нагнулся и ожидал стрелы сверху.

  Пока воины охранного поста разбирались, в чем дело, Афродита, строптивая и Харибда были уже далеко.

  – Нас все равно догонят, – Сторм резко остановила коня. – Лошади у них свежее, и воины знают свое дело.

  – Можно улечься на солнышке и загорать, пока не сгорим – все же лучше, чем попасть им в лапы, – Харибда ловко соскочила с коня.

  Она выглядела великолепно обнаженная, но ее нагота была сейчас скорее помехой девушкам, чем подмогой.

  На голую девушку обратит внимание каждый пастух. – Есть и другой путь, менее жестокий для нас, лучше, чем умирать.

  Отправим коней в горы, пусть пасутся.

  Они быстро найдут убежавшего друга, начнут ржать, переговариваться по-лошадиному.

  Солдаты отправятся по следам коней, подумают, что мы спрятались в горах.

  Пока найдут коней, пока обнаружат, что нас рядом с ними нет, пройдет достаточно времени.

  Может быть, воины подумают, что мы прячемся в горах.

  – А где мы будем прятаться? – Афродита тоже спрыгнула с лошади, опустила руки на плечи Харибды. – Вернемся в лагерь солдат и затаимся у них в палатках?

  – Мы пойдем ближе к горам, если что – прыгнем в кусты, – строптивая легонько хлопнула лошадь по шее. – Мы без лошадей, поэтому нас будет обнаружить сложнее.

  Не собираемся же мы ржать?

  – Похоже, что зажжённая тобой уверенность, останется во мне навсегда, – Харибда согласно кивнула головкой.

  Конь строптивой не собирался уходить в горы, искать пропавшего своего товарища.

  Харибда шепнула ему в ухо, погладила по холке, и лошадь затрусила к горам.

  За ней, после небольшого раздумья, отправился и второй конь.

  – Хорошо быть конем, – Афродита произнесла с непонятным чувством.

  – Это твой опыт – стать норовистой кобылкой? – Харибда чуть наклонила головку к правому плечу.

  Все втроем засмеялись и бодро отправились дальше в путь.

  Первую деревню они обошли, стороной.

  Во второй деревне, пока Харибда пряталась в зарослях ореха, Афродита купила немного одежды – для всех.

  Появляться обнаженной Харибде в деревне не следовало, а строптивая со своими белыми волосами, вечно снежной незагорающей кожей и изумрудными глазами надолго осталась бы в памяти жителей, и они могли бы донести на нее.

  Афродиту приняли, как свою, тем более, что она нарочно торговалась над каждой мелочью, и крестьяне были поглощены торгом, а не рассматриванием путницы.

  К вечеру девушки уже входили в шумный город.

  – Купальня, фрукты на ужин и долгий продолжительный сон без снов, – Афродита сладко потянулась.

  – Где нас твой враг будет искать в первую очередь и поджидать? – Харибда спросила строптивую с неподдельной тревогой. – Мужчины, когда ищут женщину, большие выдумщики.

  – Я уже достаточно большая девочка, чтобы постояла за себя, – строптивая по-дружески погладила Харибду по плечу.

  Плечо мраморное, горячее и ароматное, пропитанное горами и степью. – Мы не знаем его планов, поэтому первую ночь будем спать там, где захотим.

  С завтрашнего дня начнем прятаться.

  – В первую очередь нужно замаскировать твои шикарные волосы и глаза, – Афродита придвинулась к Сторм близко, дыхание в дыхание.

  Все в строптивой приводило ее в восхищение и трепет.

  Сильным движением Афродита отскочила от Сторм.

  Черные блестящие волосы Афродиты рассыпались по плечам и черной рекой упали ниже пояса.

  Ее великолепные глаза пронизывали строптивую насквозь.

  «Афродита воодушевлена и похожа не на гладиатрикс, а на богиню из храма», – строптивая засмеялась и поймала взгляд Харибды.

  Три девушки молча переглядывались.

  Затем Харибда и Афродита стали вдвоем пристально смотреть на Сторм.

  Они надеялись, что она смутится или рассердится за эту игру, однако, строптивая, как всегда сохраняла северное величие и непроницаемость.

  Сторм встряхнула волосами, и на несколько секунд вокруг ее головы образовался белый ореол, пронизанный солнцем.

  Строптивая первая вошла в дом отдыха и с лукавой усмешкой обернулась к подружкам:

  – Не знаю, что от вас ожидать.

  Вы поставите в тупик даже Холдора.

  В глубине ваших хитрых глаз таится столько секретов, что ни один философ не разгадает их за всю жизнь.

  – Как и во всякой девушке сплошные тайны, – Афродита взяла строптивую под локоток и провела под навес. – Не понимаю, о чем ты говоришь, но понимаю, что в первую очередь мы спрячем тебя, потому что ты слишком заметная. – Афродита кивнула Харибде, и та поняла без слов.

  – Хозяин, комнату на троих, да похуже, – Харибда отыскала хозяина за печью для хлеба. – Шутка.

  Нам бы вымыться с дороги, да выспаться. – ты распорядись, а то вижу, что занят очень.

  – Не занят я, сейчас сам все покажу и подам, – хозяин попытался вырваться из рук своей клейменной рабыни.

  – Кастор, никуда ты не пойдешь, пока не слюбимся, – молодая женщина лет тридцати зажала хозяина в углу. – Убежишь, а потом буду вылавливать тебя по сараям.

  Сначала любовь, давай женись на мне, а потом с постояльцами занимайся.

  – Эфталия, ты рабыня, а я свободный, – хозяин уже не делал попыток высвободиться.

  – Сейчас я покажу тебе, какая я рабыня, а какой ты свободный, – девушка левой рукой схватила хозяина за шею сзади, притянула хозяина к себе и всосала его губы.

  Правой рукой рабыня шарила у хозяина ниже пояса спереди.

  Хозяин мычал, вырывался, но сил у него не хватало, чтобы избавиться от назойливой рабыни.

  – Ну, прямо, как у нас в долине, – Харибда усмехнулась. – Кастор, я так поняла, что мы сами занимаем комнату, а, когда ты истощенный освободишься, то заглянешь к нам.

  Или – лучше не заглядывай! – Харибда засмеялась.

  Эфталия махнула рукой, мол – иди, ступай.

  – Даже рабыня – хозяйка над свободным мужчиной, – Харибда отправилась обратно, к комнате.

  Но около купальни чьи-то крепкие и в то же время мягкие руки обняли ее за плечи и мягко подтолкнули к ложу с соломой.

  Харибда обернулась и увидела юношу, лет восемнадцати, с выпуклыми, как у главного барана в стаде, глазами:

  – Я не потрачу долго свое драгоценное время на любовь с тобой, – в словах юноши, в его жестах и улыбке сквозила уверенность в том, что ни одна девушка не устоит против его обаяния. – Три минуты и ты заплатишь мне за любовь два серебреника.

  – Три минуты – так мало и так дешево? – Харибда завизжала от восторга, подпрыгнула и повисла на шее соблазнителя. – Спасибо тебе, красавчик, а то я бы пропала без мужского внимания.

  С тобой я получу ценный опыт любви. – Харибда обвила правой ногой талию юноши, раскачивала его, как дерево с апельсинами.

  Но при попытке закинуть вторую ногу на талию самоуверенного красавца колено Харибды сорвалось и сильно ударило в низ живота парня.

  Он ойкнул, попытался упасть.

  Харибда спрыгнула с него, не мешала юноше свалиться, как подрубленному оленю: – Ах, извини, я нечаянно.

  Забылась от счастья и мое колено повредило тебе. – Харибда с заботой взглянула на помятый обнаженный низ живота красавчика. – Мы, девушки, должны заботиться о вас, мужчинах, а я не умею еще заботиться.

  Неловкая я! – Харибда вздохнула, а юноша стонал, лицо его посинело, как и мужское достоинство. – Беда-то произошла!

  Теперь ты, минимум неделю, не сможешь доставить мне плотское наслаждение.

  Жаль, у вас не дом отдыха для путников, а прекрасное место для любви. – Харибда удрученно покачала головой и покинула бессознательного юношу.

  – Хорошо ты его приложила коленом, – в комнате Афродита встретила Харибду улыбкой.

  – Вышло случайно, я не хотела обидеть красавчика, – Харибда округлила глазки. – Ты следила за мной?

  – Не следила, а приглядывала.

  Мы так мало знаем тебя, вдруг, ты нас сюда нарочно привела, в ловушку.

  – После того, что между нами было, ты мне не веришь?

  – А что между нами успело произойти? – наивная Афродита искренне удивилась.

  – Ну, ты прижималась ко мне, трогала.

  – Не трогала, а поддерживала, а это совсем другое.

  Не обижайся, мы все должны приглядывать друг за дружкой. – Афродита протянула Харибде кувшин со сладкой водой. – В этом доме все резкие насчет любви.

  А насчет того, что нечаянно твое колено сорвалось и ударило его в туда, ты можешь обмануть кого-хочешь, но только не гладиатрикс.

  Кстати, Сторм умеет ногой... – Афродита замолчала и решила не открываться Харибде тайный удар ногой строптивой.

  Кто знает, как поведет себя новая знакомая в дальнейшем, вдруг, превратится во врага.

  Она не должна знать о том, как строптивая молниеносно, с силой жеребца бьет высоко поднятой ногой в челюсть любого воина.

  Харибда заметила ее заминку и с наивной улыбкой прошептала, при этом приблизила свое лицо к лицу Афродиты:

  – Я знаю, как Сторм бьет ногой в челюсть, – жаркое ароматное дыхание Харибды окутало Афродиту облаком, ей стало тяжело дышать. – Весь стадион видел, как она ногой свалила тебя на арене.

  Нескромно ударила, показала свою промежность всем.

  За это Сторм нужно наказать, оставить без сладкого.

  – К сожалению, – Афродита вздохнула и отстранилась от Харибды.

  Но затем порывисто поцеловала Харибду в лоб. – К сожалению, да.

  Что, к сожалению, не знаю. – Афродита оглянулась – строптивая уже спала, широко раскинув во сне руки и ноги.

  В комнате жарко от нагретых за день каменных стен, поэтому Сторм спала полностью обнаженная.

  На ее груди и лбу блестели бриллиантами капельки пота.

  – Она очень худая, – Харибда прошептала, – неимоверно худая, но очень красивая.

  – Видела бы ты Сторм, когда ее без сознания притащили в школу гладиатрикс.

  Избитая, светится вся насквозь, ни одного живого места на теле.

  Вот тогда она была истощённая, а сейчас просто – худая. – Афродита отвела взгляд и облизнула пересохшие губы. – Ты можешь пока посетить купальню – сама видишь, что никто тебе не помешает наслаждаться, а я сбегаю на базар.

  Нужно купить для Сторм одежду, которая полностью закрывает волосы и лицо.

  А то ее снежные волосы и изумрудные глаза, как бы кричат:

  "Я беглая гладиатрикс Пантера.

  Холдор, Родион, Ахилл, ловите меня!" – Афродита пошла к выходу из комнаты.

  – Почему ты на базар, а я буду нежиться в купальне? – Харибда закусила губку.

  – Ответ ты прекрасно знаешь, – Афродита улыбнулась, хотя даже сама не знала, что имела в виду под этими словами. – Получишь ценный опыт в купальне.

  Это будет твой опыт. – Афродита озадачила подругу заявлением об опыте и быстро выскользнула наружу.

  Харибда догнала ее около выхода со двора:

  – Афродита, подожди, – я твоя должница.

  – Не помню. И что же ты мне должна? – Афродита вжала кулаки в бока.

  – Ты поцеловала меня в лоб, а я тебя в лобик не поцеловала. – Харибда стремительно приблизилась и чмокнула Афродиту в лоб.

  И тут же рассмеялась, глядя на изумленное лицо подруги. – Вдруг, тебя на базаре убьют, а долг поцелуя будет висеть на мне.

  – Убьют меня? Ах, ты... – Афродита шутливо замахнулась на Харибду, но та уже побежала к купальне.

  Афродита вернулась через час, довольная и задумчивая.

  Она сначала заглянула в комнату, полюбовалась на спящую Сторм, затем отправилась к купальне.

  Харибда все еще нежилась в неглубоком бассейне.

  На камнях рядом стояла корзина с фруктами.

  Харибда время от времени, лениво отрывала ягодки от огромной виноградной кисти.

  – Ты зря время не теряла, – Афродита разделась и без стеснения присоединилась к подруге в купальне.

  – Эребос угостил меня, нас, – Харибда медленно, с явной неохотой вышла из воды. – Он просил больше не набрасываться на него, потому что не уверен, что от моих счастливых порывов сможет восстановиться.

  А, если мое колено второй раз нечаянно соскользнет с его талии и случайно попадет мужское достоинство, то точно – он уже никогда не вернется к мужскому началу.

  – Ты уже уходишь? – Афродита откусила от персика.

  Сок заструился по ее гладкому подбородку.

  – Я должна выспаться, чтобы ночью вас сторожить, – Харибда произнесла мягко.

  Она погладила Афродиту по головке. – Будем спать по очереди: ты и я.

  Строптивая пусть отсыпается, сколько захочет.

  Она – если ты не возражаешь – самая ценная в нашей команде.

  Без нее нам некуда идти.

  – Разумеется, – Афродита согласно кивнула точеной головкой и шаловливо бросила в Харибду косточку персика. – Мы иногда должны спать.

  – Я не стану бурно протестовать над этими словами, тем более что они тоже – опыт, к сожалению, не мой.

  Все люди спят. – Харибда испугала Афродиту, что снова углубится в философские дебри, но, к ее великому облегчению, замолчала, а затем произнесла полушепотом: – Афродита!

  – Что? – Афродита насторожилась, ожидала от Харибды какой-нибудь выходки, наподобие представления с отдачей поцелуя. – Наверно, вода в бассейне холодная, хотя мне так не показалось.

  Наверно, я не заметила...

  От холодной воды твои груди снова увеличились, а соски напряглись и вызывающе смотрят вперед.

  Мне-то что, я даже не заметила все это.

  Но в доме много озабоченных – как мужчин, так и рабынь.

  Ты бы поостереглась. – Харибда оставила Афродиту с открытым ртом и скрылась в доме.

  – Да, это все от холодной воды, – Афродита крикнула вслед Харибде и подумала:

  "Почему хороший ответ приходит слишком поздно?

  Харибда уже не слышала его. – Афродита махнула рукой и с головой погрузилась в воду. – В воде остался аромат Харибды".

  Утром Харибда растолкала спящую красавицу:

  – Афродита, хорошо же ты охраняла наш покой.

  Спишь под шелковицей, а Сторм исчезла?

  – Я? Как? Заснула? – гладиатрикс вскочила, словно подброшенная морской волной. – Сторм украли?

  – Успокойся, она исчезла из комнаты, – Харибда опустила руки на плечи Афродиты. – Не падай в обморок, ты еще нужна строптивой

  Она мило беседует с рабыней около корзины с хлебом.

  Обсуждают хозяина, какой он подлец.

  Эта картина растрогает даже самое черствое сердце. – Харибда присела у ног Афродиты, снизу вверх смотрела на нее. – Ты вчера послушала мой совет?

  – Какой совет? – Афродита спросонья и с досады, что заснула на посту, плохо соображала.

  – Я советовала тебе спрятать увеличившиеся от холодной воды груди и вызывающие соски. – Харибда состроила невинную рожицу.

  Афродита покраснела, груди ее начали снова увеличиваться, что не укрылось от взгляда Харибды.

  Афродита ничего не могла с ними поделать.

  – У них своя голова, у меня своя голова.

  Я за них не в ответе: сами решают, когда им что делать. – Произнесла смущенно.

  – У меня впечатление, будто вы решили сделать из меня соломенное ленивое чучело, – Сторм появилась и прервала интересную беседу. – Я сплю, а вы сменяете друг дружку на посту, охраняете меня.

  Не думайте, что мое сердце счастливо сжимается, от восторга, что вы меня выделяете в особую. – Сторм в недовольстве топнула ножкой.

  – Лучше примерь, что я тебе купила, – Афродита обрадовалась, что исчезли темы ее груди и сна на посту. – Платье скроет полностью твои слишком заметные на юге белейшие волосы и необычные глаза. – Афродита поманила за собой строптивую в комнату.

  – И заодно твою худобу тоже прикроет широкое платье.

  – Что не так с моей худобой? – строптивая не рассердилась на замечание, а озаботилась.

  – Худоба твоя прекрасна, но слишком заметна, – Харибда помогла Афродите нарядить Сторм.

  – Но под этим платьем не видно ни моих глаз, ни волос.

  Зачем тогда их иметь, если затем скрывать?

  – Лучше на время скрыть, чем остаться без них, – Афродита подправила последний штрих в платье Сторм. – И не показывай на людях свой характер, строптивая гладиатрикс. – Афродита шутливо хлопнула Сторм по попе. – По характеру тебя тоже легко запомнят, а потом расскажут Холдору, где ты была, вплоть до мест уединения.

  – Да, – Сторм тихо произнесла и обрадовалась, что под защитной сеткой одежды не видно, как ее лицо покраснело. – Но я сниму это платье...

  – Как только посчитаешь нужным, – Харибда успокоила Сторм. – Твои густые белоснежные волосы в беспорядке разлетятся по кровати, а изумрудные глаза будут прожигать. – Харибда подняла в восторге руки. – Я даже завидую, что ты скрыла лицо – это настолько интересный опыт.

  – Харибда, ты с овцами научилась так складно разговаривать и шутить? – Афродита проверила – легко ли выходит меч из перевязи.

  – Разумеется, с овцами, – Харибда охотно откликнулась. – Овцы не перебивают и не сердятся, как гладиатрикс.

  У вас в школе гладиаторов не шутили, потому что за шутку можно поплатиться головой.

  В моей долине овцы радостно воспринимали все мои слова, даже перенимали мой опыт. – Харибда покачала очаровательной головкой.

  Вошел хозяин, посмотрел в глаза Харибде, окинул ее томительным безучастным взглядом, старательно не задерживался там, где одежда обрисовывала грудь и попу.

  На губах хозяина играла подобострастная вымученная улыбка.

  – Когда будете уходить, ударьте меня коленом между ног, как покалечили Эребоса.

  Я должен оправдаться перед Эфталией, что не могу с ней заниматься любовь с утра до вечера.

  Мне пятьдесят лет – время философии, а ей – тридцать – золотая осень.

  Вы должны меня понять, Харибда, вы же тоже философ.

  – Просто скажи Эфталии, что я тебя уже ударила и лишила мужского, – Харибда озадачилась. – Зачем портить добро, даже, если им редко пользуешься.

  – Эфталия не поверит, она проверит.

  Там должно быть все разбито в смятку, как вы разбили Эребосу. – Кастор тяжело вздохнул, в уголках его глаз появились слезы.

  – Философ философу всегда поможет, – Харибда без размаха, но остро и резко ударила коленом в низ живота хозяина заведения.

  Сторм и Афродита вскрикнули одновременно с ним, будто им передалась боль.

  Кастор со счастливой улыбкой упал на пол и зажал промежность ладонями:

  – Спасибо, Харибда, никогда не забуду твою доброту.

  – Обращайся, – Харибда почесала за ухом.

  – Вы должны уходить, потому что Эфталия не простит вам, что вывели из строя меня.

  Она в гневе страшнее армии легионеров.

  – Мы уходим, – последнее слово осталось за строптивой.

  – Счастливого пути, – хозяин прохрипел им вслед.

  На его губах выступила розовая пена.

  – Откуда он узнал, что у нас будет путь? – Харибда пробормотала, когда уже отошли от дома отдыха на две улицы.

  Через час после их ухода в доме появился новый гость.

  Гигант склонился в два раза, чтобы пройти через высокий проем и боком протиснулся в комнату.

  На полу лежал умиротворенный хозяин заведения.

  Лицо его сияло счастливой философской улыбкой.

  Около Кастора на коленях стояла рабыня Эфталия.

  Она, наоборот, находилась в двух состояниях: в величайшем гневе и в огромной печали.

  – Пришел! За своими! Сразу видно – одна банда!

  У тебя белые волосы, как и у нее, глаза тоже зеленые, не глаза, а ужас! – рабыня зашипела на гостя, показала не рабскую покорность, а свободную строптивость.

  – За своей пришел, – гигант Холдор поправил рабыню. – Где Сторм?

  – Да чтоб ей провалиться на сто локтей под землею, да чтоб той девице, которая моего мужа покалечила...

  – Не муж я тебе, Эфталия, не муж! – Кастор простонал. – Я твой хозяин, а ты моя рабыня.

  – Я пришел убить ее, – гигант Холдор сразу понял, что Сторм, или ее подруга обидела хозяина дома, а его рабыня за это возненавидела ее. – Чем быстрее скажешь, тем быстрее я оторву ей голову.

  – Ой, да это совсем другое дело, – рабыня тыльной стороной ладони вытерла слезы. – Они пошли не в сторону Афин, до Афин далеко, а двинулись к центру города.

  – Наверно, на базар! – гигант скривил лицо в подобие улыбки. – Все дороги женщин ведут на базар.

  – Конечно, на базар, – Кастор, когда не нужно каждую минуту дрожать, что на него накинется жадная до любви рабыня, расслабился.

  – Ничего ты не знаешь, – Эфталия неожиданно окрысилась на своего хозяина.

  Затем подняла лицо, на нем сияла надежда. – Воин, могучий воин.

  Когда разделаешься с этой, которую ищешь, приходи, навести меня.

  Я приготовлю для тебя жареного барана.

  – Эфталия, я твой хозяин, – Кастор в удивлении приподнял голову.

  Но рабыня не удостоила его даже взглядом.

  Она жадно облизывала взглядом великолепного северного гиганта.

  Холдору понравился жар в глазах рабыни.

  – Я сам решаю, кто хозяин моим женщинам, а кто нет, – Холдор назвал рабыню своей женщиной, и она расцвела. – Ты, женщина, оденься, а то я прямо сейчас затащу тебя в кровать, а мне сначала надо поговорить со Сторм.

  – И не мечтай пользоваться моей рабыней, – Кастор ощетинился, как еж.

  – Где его покалечили? – гигант не обратил внимания на гнев хозяина заведения.

  – Отбила Кастору коленкой мужское достоинство, – Эфталия не стала дополнять, что отбила не Сторм, а одна из ее подруг.

  Если воин оторвет голову девушке с белоснежными волосами, то он, заодно, и подруг ее прикончит.

  Одной головой больше, одной – меньше.

  – Тогда называйте мужчин, которые без яиц, кастратами, – гигант коротко хохотнул и вышел из комнаты.

  Он уже подходил к воротам, когда тонкая рука схватила его за рукав.

  Гигант недовольно засопел – неужели, здесь все рабыни настолько страстные, что цепляются к любому гостю?

  Но вместо девушки Холдор обнаружил худого юношу с бледным лицом.

  В правой руке парень держал кривой нож для разрезания пергамента.

  – Я подслушал ваш разговор, – юноша не отпускал руку гиганта, и это стало забавлять мощного воина.

  – Ты в десять раз меньше меня, и пытаешься остановить? – гигант находил ситуацию забавной.

  – О, я уже остановил тебя, – голос юноши хриплый, но с тонкими нотками. – Я Эребос, зарабатываю на женщинах.

  Женщины любят меня, а потом платят за любовь деньги, по два, а иногда по три серебреника.

  Твоя знакомая лишила меня заработка, поэтому ты ответишь за нее и заплатишь.

  – Она тоже отбила тебе яйца? – гигант захохотал.

  – Ничего смешного, – Эребос показал предмет спора.

  Выглядел предмет разбитым. – Если бы она меня не покалечила, я бы сейчас воплощал свои мечты в реальность. – В глазах юноши разгоралось пламя безумия.

  – Ты сказал, что тебя зовут Эребос, а я думал – Кастор, – гигант снова коротко хохотнул.

  Сторм близко, никуда не денется от базара, и это подняло настроение мощному воину. – Теперь Кастор – кастрат, и ты тоже – Кастор, а не Эребос.

  – Три серебряника в день, в год получится тысяча серебреников, а за всю оставшуюся жизнь, – юноша двигал губами, подсчитывал в уме, сколько потерял денег вместе с потерей мужского достоинства. – Заплати тысячу серебреников, иначе я тебя зарежу! – Эребос угрожающе поднял кинжал.

  – Ты хорошо считаешь, кастрат Эребос, – гигант в благодушном настроении не хотел калечить напористого смелого юношу. – Математика заменит тебе женщин.

  – Тысячу серебреников, – лицо юноши перекосилось в гневе.

  – Ты просто озорник, гигант с сожалением покачал головой. – Родинка на правой щеке не мешает?

  Отправляйся в Валгаллу! – Холдор ладонью смял лицо Эребоса и толкнул парня.

  Со стороны толчок казался несильным, но несчастный юноша полетел, пробил спиной глиняную стену, дальше – сломал на лету печь и оказался головой в жаровне.

  Из дыры торчали тонкие щиколотки Эребоса – предмет вожделения многих дам.

  Да, действительно, Эфталия не ошиблась, потому что тоже женщина.

  Как ни плутали девушки, но оказались на базаре, и на нем завязли.

  – Гирфунские шелка, – Харибда с восторгом щупала ткань, обматывала вокруг восхитительного тела шелк. – Я не уйду отсюда, пока все не перемеряю.

  – Анфинские кружева, – Афродита задохнулась воплем восторга около рядов с афинскими розовыми кружевами.

  Они притягивали не только взор, но манили разными ароматами и красками.

  – Шкуры северного оленя карибу, – строптивая, разумеется, тоже не устояла. – Я не пройду мимо!

  Девушки распылились в пестрой толпе базара.

  Следили за карманниками строго, время от времени, отмахивались от них ножами.

  Воры, признав в девушках опытных покупательниц с боевым стажем, с сожалением отстали.

  Они видели в Сторм и Афродите гладиатрикс, а в Харибде – хитрую девушку, которая ударит камнем, и не заметит упавший труп.

  Не мудрено, что девушки на время расстались, клятвенно друг дружке обещали, что «Встретимся через час у ворот».

  Сторм ворошила мешки с мехами, не могла насладиться до конца запахом свежих шкур северных оленей, барсов и волков.

  – Положи мне руку сюда, – в одной из лавок купец ласково принял ладонь строптивой и прислонил к своему пупку. – Я погадаю по твоей ладони, с кем ты сегодня проведешь ночь. – Купец Макарий считал себя знатным собаководом и гадальщиком.

  До этого дня его предсказания сбывались.

  – Я сама вижу, как я проведу ночь, – строптивая вырвала руку из ладоней купца.

  Макарий все же успел что-то прочитать на ладони девушки.

  Завопил, прижал ко рту кружевной фиолетовый платок с монограммой королевского дома.

  Лицо Макария превратилось в свеклу, а руки – в изжеванные ослом морковки.

  – Уходи! Я дам тебе денег, лишь бы ты ушла! – Макарий заверещал, как кузнечик, пытался спрятаться под печь.

  – Я настолько страшная, что испугала тебя до смерти? – строптивая смерила купца изучающим строгим взглядом.

  – Прости, я не хотел тебя обидеть, – Макарий смущено извинился. – Я просто хочу жить.

  А рядом с тобой жизни нет.

  – Рядом со мной ничего хорошего пока нет, – строптивая произнесла примирительно.

  Она выгнула спину, протянула Макарию руку, чтобы удержать его во время падения.

  Но купец судорожно дернулся, завопил и убежал за ширму.

  Этого для строптивой оказалось достаточно, чтобы она почувствовала опасность.

  Ее сердце билось громко, казалось, что разбудит все города.

  Сторм опустила прекрасную головку и выбежала из лавки.

  Она успела забежать в узкую улицу между рядов каменных холодных домов.

  Вдруг, с одной стороны, загораживая проход, появился Холдор.

  Он стоял расслабленно, уверенный в своей победе.

  Обежать его не было никакой возможности, и нет шанса скрыться в домах.

  Строптивая замерла, оглянулась, как мышь в капкане.

  Сзади, загораживая отход, появился другой гигант.

  Белые волосы, изумрудные глаза, широкие до невозможности плечи.

  "Окружили, загнали в тупик, – строптивая спокойно скинула капюшон. – Нет надобности мне скрывать свое лицо, волосы и глаза.

  Враги прекрасно знают, что находится за маской.

  Приму смерть, как должна принять смерть..."

  Сторм не успела красиво додумать.

  Раздались шум, визг, вопли девушек.

  За спиной второго врага появились Харибда и Афродита.

  – Сторм, остановись! Мы вызвали стражу! – Афродита и Харибда спешили на помощь своей любимой подруге.

  Раздались свистки приближающихся стражников.

  Строптивая пыталась высвободить нож из ножен, спрятанный за волосами на затылке.

  Но мешал капюшон, заматывал нож, как змей.

  «Спереди Холдор, сзади его помощник, – строптивая в гневе пыталась извлечь оружие, но не получалось. – Неужели, я умру нелепо между двумя врагами мужчинами?»

  Холдор приближался неумолимо, как грозовая туча.

  Он нацелил меч на Сторм, но, заглянув за ее спину, сменил тактику.

  Холдор выхватил кинжал и мимолетно метнул его в строптивую.

  Увернуться на узкой улочке от кинжала нет никакой возможности.

  Пантера строптивая открыла рот в безмолвном крике, готовилась к смерти.

  Но, вдруг, ослепительной яркой молнией перед ней возник тот, кто бежал сзади.

  – Прости, – воин принял кинжал, летящий в Сторм, в себя. – Я слышал, что ты в городе, но не верил в это счастье.

  Я поспешил, но не успел, моя госпожа. – Воин с кинжалом в груди упал на колени перед Сторм.

  – Йорик? Бедный Йорик! Ты пришел спасти меня? – строптивая со слезами заключила в ладони голову спасителя. – Извини, что не узнала.

  Я думала, что ты – человек Холдора, заодно с ним.

  – Я принял в грудь кинжал, который летел в тебя, – на губах Йорика выступила розовая пена. – И это моя цель жизни.

  Я безмерно счастлив, что умираю у ваших ног, моя Королева. – Воин испустил дух, но ног Сторм не отпускал.

  Холдор увидел приближающихся Афродиту, Харибду и стражу.

  Он страшно скрипнул зубами:

  «Никуда от меня не денешься, Сторм», – и, взмахнув крылом черного плаща, скрылся в узких улочках.

  – Сторм, что он тебе сказал? – подоспевшая Харибда с любопытством заглянула в глаза строптивой. – Я слышала только его слова – «Моя».

  – Да? Разве он сказал «моя»? – строптивая Сторм перевела холодный взгляд с Харибды на Афродиту. – Он перед смертью произнес, что все будет прекрасно! – Строптивая понимала, что не стоит раскрывать, что воин на последнем выдохе прошептал: «Моя Королева».