Текст книги "Прекрасная и несчастная пленница (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

  Через пять минут он осторожно высунул голову из песка, затем появились плечи, осмотрелся – так песчаный лис оглядывает свои владения:

  – Проскакали мимо, зачем скачут, если не знают куда?

  Рвение свое показывают, усердие, выслуживаются, а результат – нулевой.

  Хорош не тот слуга, который в поту, а тот, который дает результат! – Юноша помог Virginie Albertine de Guettee выбраться из песка.

  Графиня долго чихала, отряхивалась и смеялась беззаботно, потому что живая.

  После лежания в песчаном гробу чувства обострились, графиня тонкими аристократическими ноздрями уловила запах моря, показала пальцем – Туда.

  – К морю? В море пираты!

  От пиратов ушла, и к пиратам неразумно тянешься! – Юноша сначала удивился, а затем подчинился, тем более что своего плана на спасение у него нет.

  Они шли не меньше часа, встретили по дороге двух паломников, видели вдалеке отшельника и, наконец, вышли к лачугам около порта.

  Virginie Albertine de Guettee сразу узнала место, куда ее привезли, и откуда она еще вчера попала в рабство.

  Она наклонила голову, чтобы кто-нибудь ее случайно не узнал, но на нее не обращали внимания, нет у Virginie форм, подобных формам пиратки Perla, а девушку без форм в этих местах не уважали.

  Худоба помогала слиться с портовой беднотой, это успокаивало, но раздражало, что ее не возвеличивают, ей не поклоняются, не восторгаются ее блестящей снежной внешностью.

  Графиня закусила нижнюю губу, немного подумала, раздумывала: разреветься ли от досады, или найти другое применение своей злости.

  Вдруг в ее левый глаз ударил луч надежды.

  На волнах, около причала покачивался ее корабль, а другой корабль, корабль пиратов исчез.

  Возможно, что пираты продали ее корабль, потому что он слишком заметный, либо свой корабль увели в море, чтобы вдалеке от города принять на борт капитана Alexandre и его сестру, а захваченное судно пополняло запасы продовольствия.

  Не исключено, что пираты продавали награбленное, на что требуется много драгоценного времени.

  – Мыыыыыыыы! – Virginie Albertine de Guettee замычала, еще раз мысленно прокляла того, кто отрезал ей язык, и всех тех, кто это допустил.

  Палец графини указывал на ее корабль.

  – Ты хочешь, чтобы мы уплыли на корабле, но это опасно, нас догонят и вернут Юлию! – Юноша дрожал, несмотря на испепеляющую жару.

  Virginie не презирала парня, она устала презирать помощников, лишь заморозила юношу взглядом и отрицательно покачала головой.

  – Тогда зачем на корабль показываешь пальцем?

  Палец – неприлично, если на нем нет драгоценного кольца, а в нашем положении палец – опасно.

  Жаль, что ты без языка, а то много бы мне рассказала! – Юноша засмеялся без злобы, без сарказма.

  Virginie Albertine de Guettee в ответ замычала и снова показала пальцем на корабль, затем раздвинула ноги и постучала по юбке там, где выступал бугром подвешенный мешочек с золотом.

  Мальчик водонос посчитал жест девушки забавным, остановился, открыл рот и ждал продолжение спектакля.

  А пожилая женщина с корзиной плодов дуриана на голове плюнула под ноги Virginie Albertine de Guettee, обозвала непонятным словом и с проклятиями, к счастью, ушла.

  Юноша ударил водоноса по щеке, но мальчик намек не понял, не уходил, интерес к чужой игре его затягивал, водонос подставил другую щеку, полагал пощечину небольшой платой за просмотр.

  Юноша догадался и дал одну из монет капитана Alexandre, показал рукой на север.

  Мальчик вздохнул, не нравилось ему, что он него откупились, и ушел.

  Графиня пальцем показала юноше на выпирающей под юбкой мешок, затем руками начала показывать будто гребет на лодке.

  – Ты хочешь купить корабль? – Юноша даже присел по-детски, на его безволосом лице застыла наивная улыбка. – Целый корабль?

  Что мы с ним делать будем вдвоем, мы же не матросы, и у нас нет капитана?

  В ответ Virginie Albertine de Guettee пальцем ткнула себя в грудь, не рассчитала, и удар получился болезненный.

  – Ты будешь капитаном? Капитан без языка? – Юноша упал на спину, хотел задрыгать ногами и захохотать, но передумал, вдруг, Virginie, действительно, капитан, и тогда она не простит ему насмешки. – А команда? где мы возьмем верную команду головорезов, которые подчинятся, прости меня, девушке?

  Женщина на корабле вызывает бунт и шторм, а капитан девушка – неслыханное и невиданное. – Юноша замолчал, глаза его покрылись пеленой ужаса, он страдал, неужели, леди без языка не шутит, но тогда перевернутся с ног на голову все представления о мореплавании. – Я знаю местные обычаи, и помогу тебе... нам, постараюсь договориться о покупке нужного тебе корабля, если хватит золота. – Юноша сдался, получил от Virginie Albertine de Guettee многообещающий взгляд, но не как от девушки мужчине, а как – от капитана к юнге.

  Virginie снова подняла юбку, на этот раз ее действия не вызвали неодобрения в порту, здесь девушки часто поднимали юбки перед мужчинами, тайно от чужих глаз сняла мешочек с золотом, оставила одну монетку для себя, а остальное передела в честные руки юноши, не опасалась, что он скроется с золотом за горизонтом.

  Скованные одной якорной цепью.

  Юноша покачал головой, на прощание не поцеловал графиню в щечку, скрылся среди опрятных домиков с менялами, зазывалами и стряпчими.

  Virginie Albertine de Guettee зашла в ближайшую лавку одежды, увидела на продажу столько, сколько до сих пор не видела: от сладостей и живого коня, до астрономических приборов, а в углу стоял пожилой нагой раб на продажу.

  Раб не заинтересовал Virginie, а женские одеяния в просторной комнате затянули, покорили, заставили сердце выскочить из груди.

  Virginie долго примеряла наряды королев, наверно, это добыча, купленная у пиратов, красовалась перед серебряным зеркалом в свадебных невесомых платьях из легчайшего ветра, но всё это приметно, выделит ее из толпы, а графиня вынуждена некоторое время не привлекать внимание стражи и людей старика Юлия.

  Она выбрала глухое платье-колокол с капюшоном: оно скрывало волосы, прозрачная ткань на лицо не давало возможности рассмотреть цвет глаз, бесформенное с головы до пят (или от кончиков рогов до копыт), под ним может прятаться любое существо.

  Virginie Albertine de Guettee провела в лавке не менее четырех часов, немудрено, что юноша забеспокоился, он искал ее везде, даже заглянул на рынок рабов.

  – Здесь не появлялась девушка с белыми волосами и ледяным взглядом?

  Она не рабыня, она – вольная птица! – юноша без надежды зашел в лавку, расспрашивал продавца, голос его хриплый, оттого, что задавал вопрос тысячу раз за последний час.

  Хозяин лавки поднял голову от медного тазика, в котором дымился рис с овощами, с улыбкой указал на графиню.

  – Она? В одежде, которая не подчёркивает достоинства ее фигуры? – юноша польстил Virginie, она от счастья засмеялась под тряпками, еще бы, мужчина, а Virginie Albertine de Guettee на радостях сразу записала юношу в мужчины, в благородные рыцари, говорит о достоинствах ее фигуры.

  Но он тут же все испортил другим высказыванием: – Зато платье и вуаль скрывают все недостатки. – Юноша не разглядел черты лица под прикрытием на лице, он приподнял на графине платье, но так как сверху заглянуть под него невозможно, то осмотрел Virginie Albertine de Guettee снизу до пояса: – Virginie, ты меня напугала! – Чем напугала, не уточнял, и Virginie Albertine de Guettee решила, что сейчас не станет мстить юноше за его слова, тем более что он узнал ее по ногам, а это многого стоит.

  Они вышли из лавки, юноша опустил глаза, носком изящной туфли чертил в песке иероглифы:

  – Virginie! За наше золото мы можем купить любой корабль в порту, даже с командой, кроме корабля, на который вы указали.

  Его безумный капитан Thomas запросил за корабль огромную сумму, ее хватит на три других корабля.

  Возможно, что капитан бредит, потому что у него из живота торчит трубка, а по ней из мочевого пузыря вытекает моча. – Юноша из кармана камзола извлек мешочек с золотом и виновато протянул Virginie Albertine de Guettee.

  Не справился с заданием, хотя и не его вина, но щеки его горели стыдом, а из глаз вылетали молнии гнева.

  Virginie Albertine de Guettee, к удивлению юноши, не сильно расстроилась, из-под маски не послышалось рыдание.

  Холодными ладонями Virginie приняла мешок с золотом и молча, а иначе она без языка не могла, направилась к рынку рабов, не сомневалась, что юноша следует за ней, как паж.

  Он перебирал длинными тонкими, как у девушки, ногами, молчал в глубокой задумчивости обреченного.

  Virginie Albertine de Guettee решила, что он в нее влюбился, а иного и быть не могло.

  Торги на рынке шли вяло: рабов на продажу привезли множество, а покупатели в вечерний час разошлись, делали вид, что их не интересует живой товар, но по усмешкам на лицах торговцев легко читалось: «Денег у вас нет, а не желания!».

  Седьмым чувством казначея стражники почуяли запах золота, он исходил от Virginie Albertine de Guettee, забивал запах женщины.

  – Ты собираешься купить нам рабов? – Юноша, хоть и красивый, но догадался, и от догадки чуть не присел на помост для рабов. – В нашем положении? – Затем догадался, думал, что догадался: ты решила подарить им свободу? – Ресницы юноши затрепетали листьями розы на ветру. – Зачем рабу свобода? – Он уже забыл, что сам раб.

  В ответ из-под балахона Virginie Albertine de Guettee высунула белую мраморную руку, потянула юношу за ухо, не сильно, но поучительно, и он сразу вспомнил, кто капитан, даже, если нет еще корабля.

  Графиня поднялась на помост с рабами, за ней следовал ее друг с красным ухом, а рядом суетился торговец рабами, уменьшился в росте, возможно, что дорогое одеяние Virginie Albertine de Guettee на него подействовало угнетающе, или хотел быстрее, до вечера продать скоропортящийся товар, который еще и ужином и завтраком придется кормить, если не распродадут рабов, а люди также теряют свежесть, как свежевыловленная рыба.

  – Строптивая, непокорная, никому не подчиняется, я отдам ее почти даром! – Торговец палкой ударил по левой коленке девушки с темной кожей и густыми угольными прямыми волосами. – Вы можете ее запороть на конюшне для своего удовольствия. – Торговец едва успел отпрыгнуть, невольница рванулась к нему, удержала ее лишь толстая цепь.

  Рабыня на цепи, как злой сторожевой пес, испускала злобу из всех своих органов.

  Virginie Albertine de Guettee усмехнулась, но под накидкой ее ироничную усмешку никто не видел.

  В глазах следующей невольницы Virginie не нашла жизнь, тело женщины жило, а душа умерла, поэтому графиня прошла мимо, ей не нужны мертвые среди живых, зато обратила внимание на худенькую девушку с золотыми волосами и простым взглядом аристократки.

  Рыжеволосая рабыня не выражала эмоций, что говорит о ее высоком происхождении.

  Через час за малую цену приобрела девятнадцать рабынь, ее выбор удивил торговца, но не настолько, чтобы он осмелился спросить об изощренном вкусе покупательницы.

  – Virginie, что ты задумала? – Юноша спросил у первой пальмы, рабыни в ожидании своей Судьбы, застыли, будто соляные разноцветные столбы.

  Он забыл, что Virginie Albertine de Guettee без языка, или не ждал ответа, а спросил, потому что его разрывало от желания узнать замысел своей спутницы.

  Графиня Virginie Albertine de Guettee приподняла ткань, скрывающую лицо, и тогда юноша отчетливо, хотя не умел читать, прочитал ответ в ее ледяных безбрежно голубых глазах, черпал из источника вдохновения, никак не мог напиться, а когда осознал глубину замысла подруги, или убедил себя, что все понял, то встал перед графиней Virginie Albertine de Guettee на колени и орошал жаркими слезами потрескавшуюся землю.

  Рабынь торговцы приковали в одной цепи, цепь – бонус покупателю за приобретение живого товара оптом.

  Юноша качал головой, покорно вел рабынь за Virginie Albertine de Guettee, ничего не понимал, кроме того, что графиня сошла с ума.

  Шли недолго, остановились на пляже с белоснежным песком, вокруг волны и чайки, люди не любят пляжи, на которых нет пищи.

  Virginie Albertine de Guettee бамбуковой палочкой написала на песке:

  "Я ваш капитан, графиня Virginie Albertine de Guettee!

  Пираты отрезали мне язык, – немного солгав, добавила, потому что не пираты, а из-за пиратов потеряла язык, – за мою неземную красоту. – Пусть рабыни сразу поймут, кто самая красивая среди них. – Грамотные среди вас найдутся и с языком?" – Virginie без ошибки посмотрела на золотоволосую прозрачную девушку.

  – Я леди Kathleen, герцогиня... – Девушка с рыжими волосами подняла подбородок, рассчитывала, что красиво, но показалось очень дерзко.

  Virginie оборвала ее речь, и так понятно, что Kathleen умеет читать и писать, а слушать болтовню леди Kathleen о своих благородных корнях Virginie Albertine de Guettee не желала, у нее у самой корни далеко ушли...

  Она видела, как оскалила зубы темнокожая строптивая девушка, та, которую торговец предложил запороть насмерть на конюшне, или в стойле для верблюдов.

  "Я сейчас освобожу вас, каждая вольна идти, куда хочет, хоть снова на торги, хоть в море без лодки! – Virginie писала, герцогиня озвучивала для неумеющих писать.

  Virginie Albertine de Guettee махнула рукой в сторону пустыни – живите с отшельником, если пожелаете! – С вашей помощью я хочу захватить мой корабль.

  Мы уплывем из рабства, – графиня с горечью подумала, что она уже хлебнула рабства, целый день провела без прав, а некоторые из этих девушек, еще не знают, как тяжела ноша рабыни, – а затем посмотрим друг на дружку, и каждая задумается о своей судьбе!

  Но сначала мы дожны завладеть моим кораблем, не силой, а коварством, потому что мы девушки, а не воины.

  Кто не согласен, можете идти, а кто осмелится вернуть прежнюю свою судьбу, оставайтесь со мной!" – Virginie писала долго, но иначе не могла донести свою мысль до рабынь.

  Она не снимала балахон, голосом себя не выдавала, поэтому они не знали, что под ним прячется – мужчина, женщина или бездушный демон.

  Virginie Albertine de Guettee ключом открыла замок на цепи, подарила рабыням свободу, которая ничего не стоит.

  Девушки смотрели друг на дружку, пожимали плечами, но никто не уходил, будто их приклеили к песку.

  Чернокожая рабыня с недоумением смотрела на юношу и на балахон, под которым скрывалась Virginie, она хотела мстить обидчикам, задушила бы своего хозяина или хозяйку, но новый хозяин отпускал ее на свободу, и рабыня не имела на него зла, наоборот, благодарна, а с благодарностью не убивают.

  Через пять минут одна из девушек, брюнетка с кожей цвета апельсин, встала и медленно пошла в сторону порта.

  – Воюйте, а я девушка, я хочу роскоши, сладостей, обожания, танцев, унижений в неволе! – Девушка оскорбительно захохотала, наклонилась и похлопала себя по правой ягодице.

  Остальные девушки негодующе загудели.

  Virginie Albertine de Guettee замычала, без языка у нее не получалось гудение.