Текст книги "Отдай Свою Душу (СИ)"

Автор книги: Nusya_Pro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Ты можешь обращаться ко мне в любое время, Гермиона, ты часть моей жизни, как и я часть твоей, как я уже сказал, я всегда в твоём распоряжении – он наклонился и легко поцеловал её в лоб – я работать, ты знаешь где спальня.

Тёплое чувство растеклось и заполнило сердце Гермионы, когда её первый муж закрыл дверь своих покоев, оставляя волшебницу наедине со своими мыслями.

Комментарий к Глава 7. Поцелуй нелюбви.

Эта Драмиона, которая чуть-чуть Снейджер и над которой я сейчас работаю, даётся мне не легко, во всех смыслах этого слова. Начало работы над ней лежит как раз в том периоде моего творчества, где я от полного восхищения каноном и Снейджером, вдруг перешла на Драмиону, а затем приняла и другие пейринги, которые так же имеют место существовать. Поэтому я попрошу тех, кто читают и ждёт продолжения, быть терпеливыми.

Я сама, если честно, не предполагала, что всё выйдет именно так и до того момента, пока глава не была написана, я не знала, что Гермиона использует это заклинание второй раз, так же, как и не знала до последнего, что у них будет ребёнок. В моём представлении, всё должно было закончиться гораздо раньше. Но, когда ты пишешь, ты представляешь цепь событий и твоё воображение само составляет логическую последовательность того, что должно быть, а чего быть не должно, потому часто задуманное ранее отметается или принимает другую форму. Честное слово, самой интересно, что же дальше))

========== Глава 8. Кто на кого обижен. Часть первая. ==========

« Доверие – это нож, который мы отдаём тем, кого любим, и только им решать, защищать нас этим оружием или убить.

Никто не может сделать тебе больнее, чем тот, кому ты доверяешь более всего»

***

На следующее утро Гермиона проснулась в очень знакомой спальне и вдруг подумала, что всё ей просто приснилось, что она замужем за Северусом, и что такой расклад самый правильный и разумный. Но открыв, наконец, глаза и увидев платье, сумочку и туфли – поняла, что вчерашний день вовсе не был сном. На сердце появилась невыносимая тяжесть, на глаза навернулись слёзы, но волшебница, не без труда, справившись с этим состоянием, привела себя в порядок и оделась. Хватая с прикроватной тумбочки свой клатч, она обратила внимание на волшебную рамку, за стеклом которой хранился клочок пергамента и часть фотографии, которые когда-то Снейп забрал из дома на площади Гриммо, так бесцеремонно порвав письмо той, которую любил. Часть фотографии где была Лили Эванс и подпись на пергаменте «С любовью, Лили» очевидно не стали для Гермионы чем-то ободряющим. Она обулась и вышла, резко хлопнув дверью.

Сначала она никак не могла решить, куда же ей отправится, а потом всё-таки смирилась с тем фактом, что пока не стоит встречаться с кем-либо другим, кроме самого профессора. Никем не замеченная, волшебница спустилась в подземелья, удаляясь от гула толпы школьников этажом выше. Она дошла до двери кабинета зелий и остановилась на мгновение…

Как странно… Гермиона тысячу раз приходила к нему раньше, вот так запросто открывая дверь, а он, сидя за столом, или занимаясь зельем у котла, вдруг поднимал голову, услышав шорох её платья, и улыбался. Как они беседовали вечерами в этом кабинете о свойствах того или иного зелья, иногда отходя от темы и вскользь касаясь Ордена, Малфоев, Поттеров… Но сейчас… сейчас изменилось всё, и Гермиона больше не была уверена, что может вести себя как обычно.

Она легко толкнула дверь. Профессор сидел, низко склонясь над пергаментом, почти касаясь своим крючковатым носом стола, и строчил что-то, перечёркивая и подписывая.

– Не сейчас, – отрезад Снейп, услышав скрип открывающейся двери. Головы он не поднял и не взглянул на того, кто нарушил его одиночество.

– Это я, – робко произнесла Гермиона, вновь ощутив себя школьницей.

Северус, наконец, отвлёкся от работы. В его глазах не было вчерашнего тепла, а только бесконечная усталость. Он вероятно не был рад её приходу.

– Тебя в кабинете защиты ждёт Малфой, – ответил профессор вместо приветствия.

– Что? – Гермиона широко открыла глаза – я не пойду.

Он вздохнул и отложил перо. Его лицо ничего не выражало, но, за много лет она научилась распознавать его настроение – Снейп был зол.

– Ты так любишь наступать на одни и те же грабли много раз? Тебе не надоело?

– Я не наступаю. Просто я видеть его не хочу!

– Мне показалось, ты не хотела, чтоб он узнал о заклинании?

– Я не пойду! – упрямо ответила она.

– Делай как считаешь нужным, – деланно равнодушно бросил Северус и вернулся к работе.

Гермиона прошла в кабинет, села за одну из парт и не уходила оттуда до самого вечера, наблюдая за работой бывшего мужа, как делала это раньше. Он же притворялся, что не замечает её, однако, заказывая ужин домовику с кухни, попросил принести на двоих.

– Хорошо, что сегодня у меня не было занятий после обеда, ты бы их сорвала – заметил Снейп, когда за окном уже стало темно, а сам он убрал пергаменты и перья в стол.

Ей хотелось ответить что-то язвительное, какую-то колкую фразу, но стук в дверь не позволил этого сделать.

– Профессор Снейп, – Альбус-Северус появился на пороге. Гермиону он не заметил, или только сделал вид.

– Что такое, Поттер?

– Профессор Макгоногалл попросила напомнить вам, что мистер Малфой всё ещё ждёт вас в кабинете защиты.

– Сомневаюсь, что именно меня, Поттер. Марш в постель, через десять минут будет отбой.

Альбус-Северус попрощался и бегом побежал в гостиную Слизерина.

– Он ждёт тебя, Гермиона, и уходить не намерен. Не откладывай то, что и так должно было случиться очень давно.

Она посмотрела в чёрные глаза-тоннели и кивнула.

– Хорошо. Я пойду и поговорю с ним.

***

Альбус-Северус действительно отправился в гостиную Слизерина и лёг в постель, в ожидании не смыкая глаз. Если всё получится, то завтра они со Скорпиусом уже будут знать правду, когда Хогвартс-Экспресс повезёт их домой. Перед тем как зайти к профессору, Альбус уже успел отвлечь учителей, патрулирующих коридоры, попросив Пивза уронить статую на шестом этаже. И, конечно, он знал, что Гермиона находится в классе, и намеренно не обратил на неё внимания.

А в это время сам Скорпиус Малфой вовсе не собирался отправляться в постель. Получив знак от друга, он тут же направился к кабинету защиты, преследуя Гермиону, и как только она зашла в класс, спрятался в нише за доспехами. Его целью была крёстная, но он даже не предполагал, что встретит здесь и отца. Альбус-Северус в спешке забыл предупредить его об этом.

Женщина вошла в кабинет, не закрыв дверь, потому Скорпиус очень хорошо мог слышать их разговор и видеть всё из своего укрытия. Он заранее решил, что действовать сразу не станет, а сейчас только убедился в правильности этого решения. Однако, спустя несколько долгих минут, мальчик понял, что разговаривать эти двое не намерены. Казалось, они просто сражаются взглядами и слова станут лишними в этом бесконтактном сражении. Он был разочарован, но всё ещё продолжал стоять и вслушиваться и вглядываться в лица отца и крёстной. И наконец, после почти двадцатиминутной немой сцены, в которой ничего по сути не происходило, мальчик решил, что медлить больше нельзя. Он ещё раз произнёс заклинание в голове, повторил действия волшебной палочки и, сделав несколько вдохов, вышел из укрытия, встав прямо напротив Драко и Гермионы.

Мужчина и женщина одновременно повернулись. Скорпиус не сразу понял как он смог себя обнаружить так скоро, ведь они не могли видеть его в темноте. Но спустя мгновение всё прояснилось. Две волшебные палочки вылетели из карманов своих хозяев и зависли прямо в воздухе на расстоянии двух метров от мальчика, угрожающе направив свои кончики ему в лицо. Никем неуправляемые они действовали независимо от хозяев, синхронно двигаясь только относительно друг друга. Внутри каждой как будто созревали маленькие солнышки, разрастаясь и загораясь всё ярче. Его собственная палочка, которую Скорпиус держал прямо перед собой, собираясь произнести заклинание, начала нагреваться, и прежде чем кто-то из взрослых смог отреагировать, все три палочки выстрелили белым светом и соединились одной светлой линией. Палочка в руке младшего Малфоя начала вибрировать, полоса света была всё ярче и сильнее… он пытался разорвать связь, но даже не мог выпустить свою палочку из рук. Мальчик не понимал, почему отец и крёстная ничего не делают, но вскоре стало очевидно, что палочки создали мощное защитное поле, не позволяющее коснуться тех, кто внутри. И, наконец, светлая полоса вспыхнула и взорвалась беззвучно, но настолько сильно, что Скорпиус отлетел к противоположной стене и стукнулся об неё, сползая вниз. Перед тем как всё потемнело, он услышал как три волшебные палочки с характерным стуком упали на каменный пол Хогвартса.

***

«Скорпиус сидел у озера, в водах которого отражался величественный Хогвартс. Он был не один. Рядом с ним сидел старый волшебник, в белой мантии, с длинной бородой и в остроконечной шляпе. Из-под очков половинок улыбались голубые глаза.

– Хорошая здесь погода… – сказал тот, разворачивая какую-то конфету.

Скорпиус осмотрелся. Тёплый ветер трепал волосы, касался лица, и нежно что-то шептал, мягкая трава зеленела на склонах, а деревья запретного леса были украшены молодыми листьями. Звуки отсутствовали, не слышно было ни шума воды, ни шелеста листьев. Только голос старика, задавшего вопрос, и что-то ещё. Скорпиус прислушался. Это пела женщина. Очень красиво пела.

– Кто это поёт? – спросил он, рассматривая старца, в котором спустя мгновение узнал прошлого директора школы.

Альбус Дамблдор развернулся и посмотрел на него, широко улыбаясь.

– Приори Инкататем… как удивительно, неправда ли?

Мальчик не понял, ожидая ответа на свой вопрос. Старик выглядел опечаленным.

– Вещи, которые делает любовь, часто непостижимы…

Скорпиус продолжал молчать, глядя на волшебника.

– Только с помощью любви волшебник может зайти далеко за пределы своих возможностей…

Песня прекратилась.

– Она перестала! – воскликнул младший Малфой.

Альбус Дамблдор улыбнулся.

– О да…

– А кто это? Профессор?

– О, это? – Дамблдор наслаждался погодой – это твоя мама.

– Мама – Скорпиус вскочил на ноги и посмотрел по сторонам, но никого не увидел, кроме бесконечно зелёной территории, прилегающей к Хогвартсу.

– Не стоит искать её здесь, мистер Малфой… – Дамблдор тоже встал – теперь он был серьёзен.

– Почему?

– Ты не задал мне главного вопроса, ты даже не подумал о нём, ведь так?

В голове Скорпиуса будто загорелась лампочка.

– Вы хотите сказать, что я умер? – спокойно спросил он. По неизвестной причине младший Малфой был к этому готов.

– Тебе решать… – пожал плечами Дамблдор – никто не сможет решить это за тебя.

Скорпиус задумался.

– Так вы говорите моя мама там? – спросил он в пустоту.

Перед ним больше никого не было.

Мальчик подождал несколько минут, если эти минуты здесь существовали, и, раз уж ничего больше не происходило, он лёг на траву, глядя в синее небо.

– Сынок, мой родной сынок, – услышал он очень знакомый голос.

Скорпиус закрыл глаза и попытался представить мамино лицо.

– Вернись ко мне, я жду тебя, я хочу, чтоб ты вернулся. Я жду тебя. Я очень тебя люблю.

– Скорпиус, очнись. Скорпиус…»

– СКОРПИУС!

Мальчик открыл глаза и сначала ничего не увидел, но через несколько минут очертания предметов выступили из темноты. Это было больничное крыло, он лежал на спине и тяжело дышал. Скорпиус выровнял дыхание и повернул голову, стараясь не шевелиться. Рядом на стульях сидели мужчина и женщина. Гермиона спала на плече у его отца.

Дверь скрипнула и показалась полоска света. Младший Малфой тут же снова закрыл глаза, притворившись спящим. Кто-то шёл прямо к ним. Шаги были всё громче и вот наконец гость остановился.

– Драко, Гермиона, – прошептал Гарри Поттер.

– Что случилось? В чём дело? – ответили они, одновременно сонно и устало.

– Приори Инкататем… и лучше не здесь.

Послышался звук отодвигаемых стульев и удаляющиеся шаги. Дверь больничного крыла закрылась, но Скорпиус так и не пошевелился, он лежал затаив дыхание и думал, думал, думал… Неужели она его мама, неужели он не ошибался?..

***

– Что случилось, Поттер? – Драко устало провёл рукой по волосам, отойдя на некоторое расстояние от двери больничного крыла.

– Приори Инкататем сработало с вашими палочками… – ответил тот, подходя к Малфою.

Гермиона встретилась взглядом с Гарри, останавливаясь там же. Драко обнял её за плечи и притянул к себе.

– Приори Инкататем… – произнёс Снейп, подошедший внезапно и этим напугавший присутствующих – заклинание, которое сработало с двух палочек одновременно против одной…

– Крёстный, мы все заработаем инфаркт, если вы будите так появляться – возмутился Малфой.

–…Это невероятно, и этот случай похож на ваш, Поттер – продолжил Северус, игнорируя высказывание крестника.

Гарри кивнул.

– Да, это так, Приори Инкататем сработало не обычным образом, даже более не обычным, чем между двумя палочками с одной сердцевиной.

– Получается, это произошло, потому что Скорпиус решил использовать заклинание против своих родителей? Но ведь известно много таких случаев, и ничего подобного не происходило… – всё ещё пытаясь уловить суть проблемы, спросил Малфой.

– Драко, – Снейп пристально посмотрел на Гермиону, ему было действительно жаль её, но сейчас положение обязывало объяснить всё Драко, нужно было сказать ему правду – Гермиона должна кое-что рассказать…

– Нет, Северус, пожалуйста, – взмолилась та, высвобождаясь из объятий Драко – это не имеет никакого отношения, не сейчас…

Снейп начал злиться и ему плохо удавалось это скрывать.

– Может быть ты уже возьмёшь на себя ответственность за свои поступки. Хотя бы раз в этой чёртовой запутанной ситуации. Давай, скажи ему. Это же твой выбор Гермиона, тебе и отвечать за последствия. Ни я, ни Поттер не можем этого сделать. Иначе ты никак не объяснишь такое действие волшебных палочек, а Драко должен знать правду… он отец, Гермиона! Говори! – Северус действительно был очень зол, и сдерживаться тут уже не имело смысла.

Гермиона снова стояла перед этими тремя мужчинами, как и много лет назад, с опущенной головой, ожидая наказания за то, что сотворила. Драко перевёл взгляд с Гарри на Снейпа, а со Снейпа на Гермиону, и в его глазах стало появляться понимание.

– Драко, я…

Он взглянул на неё снова, теперь с недоверием, ужасом и ненавистью, больно ранив этим сердце волшебницы.

– Так вот значит как ты меня спасла?! – тихо произнёс он – А ты, Поттер, прикрывал её! И ты, крёстный?!.. как вы могли? Как? – по мере того как он продолжал говорить, звук его голоса всё нарастал и нарастал. И вскоре он уже не мог остановиться, не мог владеть своими эмоциями.

Малфой отошёл от Гермионы и заговорил так громко, что Снейпу и Гарри срочно пришлось создавать заглушающие чары.

– Там лежит твой собственный сын! Наш сын! Тебе на него плевать?! Тебе всегда было плевать на моего сына! Астория была в сто раз лучшей матерью, чем ты! Это мой сын! Ты поняла?! Мой! – он остановился и посмотрел на всех присутствующих, как загнанный волк, разочаровавшийся в надежде на спасение, потерявший веру и доверие к этому миру.

– Разбирайся с этим сама, как хочешь. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Живи как знаешь, но больше не смей приближаться ко мне и моему сыну. Никогда! Слышишь? Никогда!

Драко был в бешенстве. Гарри никогда не видел, чтобы Малфой был так зол.

– Чтобы ноги вашей не было в пределах Малфой – Мэнора. Я знать вас не хочу. Убирайтесь! И это вы будете виноваты, если со Скорпиусом что-то случится!

– Драко – Снейп попытался остановить его.

– Убирайтесь все! – заорал он – Предатели! Убирайтесь! Вы… каждый из вас будет виноват, если Скорпиус не выживет… Ненавижу!

Драко выплюнул эту фразу и ушёл в больничное крыло. Никто не последовал за ним. На всех троих напало оцепенение, все понимали, почему он отреагировал именно так.

– Он говорил бы по другому, если бы не эта ситуация. Почему вы этого не учли? – спросил Гарри, наконец приходя в себя.

– Я был уверен, что Скорпиус не станет направлять палочку на двух родителей одновременно – произнёс Снейп, что-то обдумывая.

Мужчин отвлёк лёгкий шорох, они одновременно повернулись, как раз в нужный момент, чтобы успеть поймать Гермиону, которая соскользнула вниз по стене и горько и безмолвно заплакала.

***

Летние каникулы были в самом разгаре. Июль шёл медленно и вальяжно, будто уверенный в себе джентльмен навстречу прекрасной даме. Джинни и Гарри вместе проводили отпуск дома. Рон с женой уехали в Египет, потому Роззи и Хьюго Уизли составили компанию детям Поттеров. В доме стоял невообразимый гул. Снейп так же почти не покидал этот дом, помогая родителям одолеть малышню и наблюдая за своей бывшей женой. Он был единственным, с кем она могла общаться. Все единогласно решили, что Гермионе не стоит оставаться одной, потому сейчас она и находилась здесь, а не в Паучьем тупике, где привыкла жить большую часть своей жизни.

Дом Поттеров представлял собой двухэтажный коттедж, одна сторона которого выходила в деревню, огороженная лишь небольшим садиком с деревянным забором и калиткой, с другой стороны забор был удлинен до самой реки, протекающей внизу холма, на котором они жили. Там была беседка и фонтан, а так же клумбы, где Джинни сажала цветы. Защитные заклинания распространялись лишь на территорию внутри забора, потому Гарри предпринял все необходимые меры, чтобы дети не смогли попасть за эту границу. На первом этаже дома располагалась кухня, сан. узел и кладовая, а на втором большая гостиная с витринными стёклами, двери из которой вели в две спальни – гостевую и хозяйскую. В другую сторону от гостиной шёл коридор, где были комнаты мальчиков и комната Лили. Дом давно оброс виноградником и летом его стены вовсе не было видно за зелёной листвой.

Один из летних тёплых вечеров сгущал краски, сумерки накрывали деревню осторожно, как бы крадучись по крышам домов и улочкам, наводнённым людьми. В этот самый вечер Снейп сидел в гостиной, вместе с хозяином, запивая чаем фирменные эклеры миссис Поттер, которая, в свою очередь, возилась с детьми в саду у дома. Они подвинули кресла и маленький столик к окну, и любовались красотой уходящего лета.

Гарри свернул «Пророк» и кинул его на стол.

– Снова пишут о новых открытиях Полумны и Рольфа, никакой реакции со стороны Конфедерации Чародейства, никаких известий о том взрыве в поезде.

– Никогда не считал Лавгуд слишком глупой, – ответил Снейп, пододвигая газету к себе и рассматривая фотографию, с которой улыбались счастливая чета Скамандеров – а после взрыва минуло слишком много времени, я полагаю, это запретили освещать в прессе. Мне не понятно только, почему об этом не знает начальник отдела магического правопорядка…

– Потому что начальник отдела магического правопорядка в отпуске – отозвался Поттер.

Снейп усмехнулся.

– Но ведь вы сами по просьбе Гермионы запретили об этом писать, – вдруг вспомнил он.

– Нет, – Гарри посмотрел на профессора – я запретил им писать о Драко, но очевидцев взрыва было слишком много, чтобы скрывать и это.

Снейп пожал плечами и промолчал.

Гарри хорошо был виден сад, где веселились Джеймс, Роззи, Хьюго и маленькая Лили, о чём-то лепетавшая с Джинни, а так же часть улицы со стороны выхода из деревни, и пару домов на окраине. Гарри устроился в кресле поудобнее.

– Как она? – спросил он, стараясь говорить как можно тише, и не поворачивая головы в сторону профессора.

– Отказывается есть. Приходится поить зельями…, но и с этим придётся что-то делать. Я тут бессилен – Снейп отвечал так же тихо, всё ещё смотря на газету.

– Поместье слишком далеко от нас, и шансы слишком малы.

–Да, мистер Поттер, учитывая обстоятельства, я так и не смог попасть туда. При отличном знании всех защитных заклинаний и расположении поместья, я не в силах не увидеть его, ни найти. А что в министерстве?

Гарри отрицательно покачал головой.

– Единственное, что известно Кингсли, так это, что Малфой взял отпуск за свой счёт и никто не видел его уже несколько месяцев.

– Макгоногалл говорит, он изъявил желание перевести Скорпиуса в другую школу.

Гарри немножко подвинулся влево, и заметил у стены своего младшего сына. Альбус не улыбался с тех пор, как Драко запретил Скорпиусу общаться с ним. Роззи подошла и присела рядом, что-то говоря с очень серьёзным видом.

– Сколько у неё есть времени?

– Несколько месяцев, не больше. Головокружения стали уже её обычным состоянием, но пока сознания она не теряла.

– Я мог бы сделать официальный запрос на обыск поместья… – задумчиво произнёс Гарри – тогда, Малфою придётся снять парочку заклинаний для министерских.

Снейп посмотрел на Поттера и изогнул бровь.

– Вы разрушите репутацию Драко, с таким трудом добытую. Пресса будет издеваться как только возможно, когда станет известно об обыске.

– Именно поэтому я пока не прибегаю к крайним мерам. Но, если он планирует продолжать в том же духе, я предпочту сделать всё, чтобы достать его из этого убежища и показать как стоит себя вести.

– Гермиона и Драко ведут себя абсолютно идентично. Я в жизни не встречал таких упёртых, обидчивых и так похожих друг на друга людей.

Гарри кивнул и снова посмотрел в окно.

– Скорпиус жив и здоров, не понимаю, почему он всё ещё злиться…

– Драко, в отличие от Люциуса Малфоя, так же безжалостен как и многие Блэки, не думаю, что это закончится скоро.

– Это уже смешно, – Гарри улыбнулся уголком рта – до глупого, смешно. Когда она снова попадёт в Мунго, он прибежит и будет плакать у её постели.

– Главное, чтобы не было слишком поздно, – сжал губы Снейп – вы помните, как спросили меня, сможет ли Гермиона жить нормально когда-нибудь?

– Припоминаю, – подтвердил Поттер.

– Так вот, именно поэтому я никогда не даю надежду и не делаю преждевременных выводов.

Наступило молчание, продлившееся некоторое время. Молчание, которое первым нарушил Гарри.

– Что именно хотел сделать Скорпиус в тот вечер?

Снейп посмотрел на него.

– Я думал, будучи отцом его лучшего друга, вы в курсе, мистер Поттер.

– К сожалению, нет.

Снейп снова заинтересовался газетой, вероятно, чтобы чем-то занять руки.

– Мистер Малфой был увлечён идеей узнать, кто его настоящая мать.

Гарри округлил глаза.

– Почему ему пришло это в голову?

– Я полагаю, он чувствовал это, когда Гермиона приходила в гости.

– И чего же он добивался? – Гарри заинтересовало это не меньше, чем странность в поведении Драко.

– Он нашёл заклинание в библиотеке Малфоев и тренировался пока не появился шанс его использовать. Скорпиус хотел направить его только против Гермионы, но по стечению обстоятельств там оказался и Драко.

– Мальчику наверняка не под силу такое заклинание.

– Нет, не под силу. Он его и не произнёс.

– Но, Приори ведь сработало…

– Да, мистер Поттер, сработало, и лишь потому, что Гермиона спасла Драко, тем самым связав этим заклинанием не только их двоих, но и своего ребёнка.

– Вы серьёзно? Это как-то действует на такие родственные связи?

Снейп кивнул.

– Я не могу понять одного, как мисс Грейнджер, которую я учил и которую я знал, вдруг смогла так всё запутать?

– Мисс Грейнджер, с которой я учился и которую я знал – ответил Гарри – вполне могла изобразить что-то подобное. Я был бы удивлён, если б всё прошло гладко и сейчас Гермиона была счастливой женой и матерью Уизли.

– Неужели…

– Несмотря на всё, что произошло, я вынужден сообщить вам, что вы не знаете Гермиону Грейнджер. Вы совсем её не знаете, – Гарри встал и сделал пару шагов по комнате, остановившись у другого окна, недалеко от Снейпа – у меня сейчас появился один вопрос.

Снейп поменял позу на более удобную и вопросительно взглянул на Поттера.

– Когда я говорил в больнице с Малфоем, он упомянул, что знал о заклинании, которое было внутри огня в том поезде.

Профессор задумался на некоторое время.

– Вы клоните к тому, что мы могли избежать повторного заклинания daanimamea?

Гарри кивнул и сложил руки на груди.

– Я думал, что вам тоже оно известно…

– И вы хотели спросить меня почему я не остановил Гермиону? – перебил его Снейп.

Гарри снова кивнул.

– Увы, – Северус грустно улыбнулся – я не знал. Мне неизвестно это заклинание. Полагаю, если бы я больше проводил времени в библиотеке Малфой-Менора, с этим бы не возникло проблем. Для меня действительно стало открытием то, что вы сейчас сказали.

– А что если Малфой думает, что не только он знал о нём и что Гермиона всё подстроила специально, чтобы привязать его к себе, заставить жениться?

– Поттер, вы утрируете ситуацию, впрочем, как и всегда. Я очень сомневаюсь, что Драко думает именно так, и это менее вероятно ещё и потому, что он её любит. И предупреждая вашу возможную логику, он точно не считает, что она навредила Скорпиусу специально.

– Но ведь вы помните, что он говорил в нашу последнюю встречу.

– Конечно, я прекрасно это помню, но разве вы в гневе не говорите вещи, которые зачастую звучат очень жестоко, при этом не подразумевая этого на самом деле?

Гарри безмолвно согласился.

Джинни вошла, застав двух мужчин в полном молчании, провела детей на кухню, и вновь заглянула в гостиную.

– Гарри… похоже, что Скорпиусу удалось отправить послание.

– Правда? – Гарри заволновался.

Снейп встал.

– Что он пишет?

Джинни пожала плечами.

– Альбус сказал, что ему нужно поговорить с Гермионой и, что никому не скажет, пока не поговорит с ней.

Гарри нахмурил лоб, Снейп оставался невозмутим, хотя тоже явно забеспокоился.

– Пусть пойдёт, Джинни, пусти его, – решил Гарри, бросив взгляд на профессора, в поисках поддержки.

Северус кивнул.

Джинни с недоверием взглянула на мужа, но послушалась и отправила Альбуса к Гермионе.

***

– Привет, – Альбус бочком протиснулся в комнату Лили-своей сестры, где с начала лета обитала его крёстная.

Гермиона лежала на кровати к нему спиной. Её волосы разметались по подушке и были похожи скорее на большое воронье гнездо, чем на её пышную гриву, каковой она была последнее время. Женщина медленно села, и совершенно спокойно произнесла.

– Привет, Ал.

– Можно с тобой поговорить? – мальчик не отходил от двери.

Альбус видел Гермиону этим летом всего дважды, и, если уж быть честным к самому себе, она впервые была такой на его памяти, и это её состояние сильно пугало.

Она пожала плечами.

Альбус решился. Он смело обошёл кровать и встал прямо перед лицом волшебницы, заглядывая ей в глаза.

Женщине было как будто абсолютно всё равно, её руки безвольно лежали на коленях, взгляд, бывший ещё недавно таким ясным и чистым, сейчас помутнел. Появились морщинки вокруг глаз, а краснота, оставшаяся от слёз, не спадала. Альбус-Северус чувствовал как ей плохо, это ощущение носилось в воздухе, в этой комнате, в лучах заката, проскользнувших через окно, в запахах трав и цветов – во всём. Глаза мальчика и глаза Гермионы встретились, и голос Альбуса прозвучал в этой комнате странно и не правильно, опережая мысли. Ему даже показалось, что это вовсе и не он произнёс эти слова. Но в карих глазах, в которых Альбус видел своё отражение, зажёгся огонёк, которого не было прежде. Огонёк, который обычно означает возродившуюся надежду.

– Скорпиус писал мне…

***

Прошло больше часа, на улице стемнело, дети ушли спать, а окна были давно закрыты, но Альбус так и не вышел от Гермионы. И, наконец, когда Джинни, Гарри и Снейп уже не находили себе места, и сами собирались пойти за ним, мальчик появился. Взрослые сразу кинулись к нему.

– Что случилось сынок? Что она сказала тебе? – с ходу спросила Джинни, присаживаясь перед сыном.

– Скорпиус разрешил мне сказать вам, только после того как я скажу всё Гермионе… – он посмотрел в лица отца, матери и профессора, в честь которого был назван. В лица людей, которые действительно беспокоились за него, за Скорпиуса и за Гермиону, и решился – Скорпиусу удалось отправить мне сову.

– Что там происходит, Ал? С ним всё в порядке? – участливо спросил Гарри.

– Да, папа. Мистер Малфой отправит его учится в США. Он уедет двадцать девятого августа.

Джинни сжала губы.

– Неужели Драко сможет так поступить?

– Скорпиус сказал, что мистер Малфой изменился. Он не поедет с ним, а останется здесь. Никто не знает чем он занимается, закрываясь у себя в кабинете.

– И это называется ничего не происходит! – возмутился Гарри – хорошо сынок, продолжай. Что он просил передать Гермионе?

Альбус-Северус вздохнул.

– Когда это случилось с их палочками… – он замялся.

Все молчали, выжидающе смотря на Альбуса. Тот продолжил.

–…в общем, когда это случилось, Скорпиус видел профессора Дамблдора, когда лежал без сознания, и тот сказал ему, что его мама – Гермиона.

Взрослые переглянулись.

– Так и сказал? – уточнил Гарри – это мало похоже на Альбуса Дамблдора.

– Ну не совсем так, он говорил загадками, но Скорпиусу теперь известно, что она его мама.

– И он попросил тебя задать Гермионе этот вопрос, чтобы быть уверенным до конца?

– Нет, – Альбус отрицательно покачал головой – не совсем… он попросил меня передать ей несколько слов, и по её реакции определить ответ.

– И ты, конечно, сообщил ему этот ответ раньше, чем нам?

Альбус кивнул.

– Нашим способом. Отец убьёт его, если узнает об этом.

Джинни обняла сына и умоляюще взглянула на Гарри и Снейпа.

– Сделайте что-нибудь, так продолжаться не может.

========== Глава 8. Кто на кого обижен. Часть вторая. ==========

***

Маленький частный вертолёт Чарльза Адамсона легко лавировал в потоках усиливающегося западного ветра. Его друг и второй пилот Оливер Бергман, рассказывал анекдоты, игнорируя порывы, болтающие их воздушное судно из стороны в сторону.

– Мы действительно на верном пути? – спросил Чарльз.

Вот уже пол часа, как его стало это беспокоить, но спросить он решился только сейчас. Местность над которой они летели была пуста и абсолютно ему не знакома. Им нужна была передышка, но как на зло, ни одной деревни не было на много миль вокруг.

Оливер перестал отвлекаться.

– Бортовое давление ветра и правда выше нормы, но компас указывает, что мы на верном пути.

– Послушай, если мы попадём в бурю нам не выжить, не лучше ли спустится и переждать? – Чарльз уже с трудом удерживал штурвал.

– Мы выбрались не на прогулку, а по нашей чёртовой работе. Это ты предложил снять репортаж в таком месте, так давай же не будем останавливаться на середине пути.

– Здесь помехи, мы не можем лететь.

– Выход есть всегда, мы можем облететь приближающийся шторм стороной.

– Как ты планируешь это сделать, Оливер?

– Сажать вертушку в любом случае уже поздно. Видишь эту тучу, думаю, если мы облетим её на несколько миль к северу, то попадём как раз в то место, только чуть позже, чем планировали.

Чарльз промолчал. Ему ничего больше не оставалось, как согласится с другом и повернуть штурвал в указанную сторону.