Текст книги "Летние каникулы Энтони Кроули (СИ)"

Автор книги: Nowhere Kid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Длинная жизнь не всегда залог того, что она была интересной, ― фыркнул Кроули пренебрежительно. ― У нас в школе учитель был, так вот он всю жизнь там преподавал, думаешь, у него нашлась хотя бы парочка забавных историй для своих учеников? Хотя с такими историями уроки географии явно были бы повеселее.

– Не всем дан дар интересно рассказывать, ― возразил Айзек. ― Мужчины им редко наделены, в отличие от женщин. Они-то вечно пересказывают разные сплетни друг другу, так что за свою длинную жизнь учатся говорить увлекательно.

– Слушай, а ты давно общался с кем-то… ну, своего возраста? ― осторожно спросил Кроули. Айзек тихо рассмеялся.

– Думаешь, я постарел душой в таком обществе?

– Если говорить прямо, то да, ― кивнул Кроули. ― Я просто в своей работе редко встречался с людьми сильно старше меня, и то ли мне не везло, то ли они все действительно такие скучные и нудные.

– Я считаю, что тебе не везло, ― Айзек поднял взгляд в небо и задумчиво уставился на постепенно темнеющий его край. ― Либо же у тебя никогда не было времени сесть и послушать. Я ещё не встречал скучных стариков. Медлительных, вредных, больных, слабых, нудно бубнящих, воняющих встречал, но тех, у кого не было бы интересных историй ― не встречал.

– Повезло, ― буркнул Кроули тихо. ― Возможно, и про время ты прав, но это меня пока не убедило.

– Именно поэтому завтра ты идёшь со мной к мадам Трейси на чай ― переубеждаться, ― усмехнулся Айзек и закинул руки за спину, самодовольно задирая при этом нос. ― И никаких возражений.

– Одно всё же есть, ― вздохнул Кроули, следуя за ним. Конечно, он не любил, когда за него решали, но Айзек же не пробы ему назначил без его ведома, а просто хотел поближе познакомить с некоторыми своими знакомыми. Это можно было понять. ― Мы же на пляж собирались завтра, вроде как.

– И в чем проблема? ― с недоумением спросил Айзек. ― Можем утром сходить или на ночь туда поехать. Только представь, какой там закат открывается, впереди только океан и всё такое. Жаль, что у меня фотоаппарата нет.

– Утром?.. Но тогда либо придётся выходить слишком рано, либо уезжать слишком рано, обгорим же, ― Кроули послал Айзеку выразительный взгляд. Конечно, тот не был совершенно белокожим: на лице и тыльной стороне ладони виднелся небольшой загар, которым тот наверняка успел обзавестись во время прогулок на велосипеде, ― однако у Кроули были подозрения, что под одеждой тот был белым, как молоко. У самого Кроули с этим проблем никогда не возникало, благо, по наследству ему досталась чуть смуглая кожа, которая просто темнела со временем под солнцем и никогда ещё не обгорала.

– Сейчас всего лишь вторая половина мая, ― отмахнулся Айзек. ― К тому же это Британия, что может случиться? Солнечный удар? Серьёзно?

То, с какой уверенностью он говорил это, заставило Кроули действительно усомниться в своих словах. Всё же он был ознакомлен только с климатом своего города, а тут не был достаточно долго, так что… Возможно, Айзек был прав.

Продолжая непринуждённый разговор, они добрались до домов уже в сумерках, и Кроули с удивлением осознал, что в их городке не было фонарей для ночного освещения. В них как бы и не было особого смысла, если все жители шли спать часов в восемь-девять вечера, но сам факт удивлял.

С Айзеком он договорился встретиться утром, в восемь часов, и даже завёл будильник, чтобы наверняка не проспать. Только уже проваливаясь в сладкую дрёму, Кроули понял одну забавную вещь: он целый день не проверял соцсети и электронную почту. Разве что навигатором пользовался, когда был в городе. Сказал бы ему кто, что так будет, Кроули бы его высмеял.

Утро выдалось удачное: он проснулся легко, успел привести себя в порядок, сложить пару бутербродов и бутылку воды с собой и даже выпить чашку кофе, прежде чем в дверь постучал Айзек с пляжным зонтом за плечом. Пожалуй, Кроули впервые увидел его в шортах и футболке, а не брюках и рубашке. Зрелище было чуть ли не домашнее.

– А надувного круга у тебя нет? ― не без издёвки поинтересовался он, беря пакет с едой и закрывая за собой дверь.

– Есть, но сомневаюсь, что тебе сильно захочется на нём плавать, ― усмехнулся Айзек.

До пляжа было ехать меньше часа, но, поскольку Айзек был не слишком расположен к разговору, путь показался длиннее. Впрочем, не то чтобы Кроули скучал. Раньше он, пожалуй, счёл бы это даже грубостью: молчать в таком положении. Но сейчас ему было всё равно, на самом деле: вокруг было красиво, свежо, зелено, и наблюдение за окрестностями было ничуть не скучнее разговора.

Облака бежали над ними маленьким кучками, то закрывая солнце, то снова давая ему слепить глаза. Минут через пятнадцать дороги Кроули почувствовал запах моря и удивился тому, как отвык от него и как океан в Лос-Анджелесе отличался от местного. Возможно, он просто привык к тому, какой воздух был дома: горячий, с привкусом выхлопных газов, но при этом всё ещё свежий по сравнению с другими мегаполисами. Тут же, на юге Англии, не было выхлопов, не было раскаленного асфальта. Тут было только море и запах каких-то цветов, щекотавший нос. С удивлением Кроули подумал о том, что, как и в детстве, предвкушает появление бескрайней синей полосы на горизонте.

Ближе к побережью Айзек всё же подал голос, советовал, где повернуть, и даже показал в туристическом городке охраняемую стоянку.

– Сезон ещё не начался, но всё же предлагаю прогуляться к пляжу подальше, ― сказал он после того, как Кроули заглушил двигатель. ― Там меньше людей и просто случайных прохожих.

– Чего мы тогда не поехали туда сразу? ― хмуро буркнул Кроули, собираясь снова завести двигатель, но Айзек перехватил его руку.

– Потому что туда не ведут дороги, ― просто ответил он. ― Идём. Прогуляться пешком никогда не вредно, знаешь ли.

– Ты не похож на двинутого на здоровом образе жизни, но с каждой нашей встречей мне всё больше кажется, что ты питаешься одними овощами и однажды попытаешься и меня на это подсадить, ― проворчал Кроули недовольно, но ключи убрал.

Ещё с полчаса они шли к заветному пляжу Айзека, обмениваясь колкостями и болтая на пустые темы: Айзек рассказывал о том, что произошло вчера после ухода Кроули в киноклубе, о чём он узнал со слов мадам Трейси, Кроули фыркал, смеялся и время от времени замечал, что из всего городка получился бы классный ситком о жизни пенсионеров, если бы каждый день у них проходил так же. Под конец пути он уже начинал думать, что Айзек ведёт его в какие-то подозрительные места, но потом они внезапно оказались на абсолютно безлюдном пляже. На песке виднелись лишь птичьи следы.

– Хорошее место, чтобы спрятать труп, ― пробормотал Кроули, задирая голову вверх. Они пришли сюда по плавному спуску между скалами, и теперь он понимал, почему: спуститься прямо на пляж было невозможно, его ограждала буквально каменная стена, по которой смог бы спуститься не каждый альпинист. Зато с другой стороны было море: большое, синее, чистое и спокойное.

– Ага, поможешь? ― спросил Айзек весело. ― У меня тут в зонте отрезанная рука.

– Шуточки у тебя…

– Сам начал, ― фыркнул Айзек и, подойдя ближе к воде, огляделся и кивнул. ― Давай тут. Солнце хорошо светит и до воды недалеко.

– Как скажешь, ― вздохнул Кроули. ― Я вообще купаться пришёл, а не на солнце валяться.

– А-а, ― Айзек как-то загадочно усмехнулся и принялся раскладывать вещи. ― Ну удачи в этом.

Кроули одарил его недовольным взглядом и, бросив вещи прямо на песок, принялся раздеваться. Когда он остался в одних плавках, то бездумно побежал к воде и с ходу влетел в неё по колено. А потом с воем вылетел из неё, покрывшись гусиной кожей и волосами, которые встали дыбом от холода. Похоже, что со стороны он смотрелся очень забавно, потому что Айзек даже не думал сдерживать смех.

– Ты знал! Ты знал, засранец, и не сказал!

– Конечно я знал, ― сквозь смех пробормотал Айзек. ― Это же Англия! Тут вода прогревается не так быстро, ещё рано для купаний. Но видел бы ты своё лицо…

С этими словами Айзек снова сорвался на смех. Кроули резко захотелось набрать этой холодной воды из моря и вылить ему на голову. Он бы так и сделал, если бы под рукой обнаружилась хоть одна нормальная тара. Но ведёрко и пасочки он с собой не взял, пришлось сдержаться и вместо праведной мести завернуться в полотенце.

– Ты сволочь, ― обиженно заявил он, падая на подстилку рядом с уже растянувшимся на ней полуголым Айзеком. ― Мог бы и предупредить. Я-то привык, что океан тёплый почти всегда…

– Если бы я не был иногда сволочью, ты бы со мной соскучился, ― ухмыльнулся Айзек. ― И не отрицай это.

Сказать в ответ было нечего. Кроули надулся и, плотнее завернувшись в полотенце, полез за термосом с кофе и бутербродом. За час, пока они добирались, и от холодного купания захотелось есть и чего-то горячего, хотя солнце сегодня явно собиралось жарить так, что стоило бы запастись кремом.

– Да не обижайся ты так, ― вздохнул Айзек примирительно. ― Ты бы всё равно мне не поверил и полез бы проверять. А так наверняка знаешь. Там не так холодно, на самом деле, просто нужно привыкнуть. В следующий раз могу пойти с тобой, чтобы было не так обидно.

– Я запомнил, ― пробурчал Кроули и зло откусил кусок бутерброда. Ему стало легче после слов Айзека, но в основном потому, что он уже планировал его обрызгать холодной водой.

На пару минут он засмотрелся на отблески солнца в воде. Хотя океан был спокоен, это совершенно не означало, что вода была ровной. Маленькие, совсем тихие волны возникали то там, то тут, устраивая для Кроули игру света в себе и удивительным образом умиротворяя. Как-то так вышло, что, живя у моря, Кроули никогда не находил времени просто сходить на пляж и насладиться видом. Работа, работа, работа, выпивка, сигареты, Вельз и снова работа. Какое-то непонятное колесо, в котором он бежал, как хомячок: разогнался слишком сильно и не мог уже спрыгнуть.

– Ты не думал о том, чтобы переехать из Лос-Анджелеса в место потише? ― внезапно спросил Айзек. Кроули удивлённо перевёл взгляд с моря на него. Сосед смотрел на него серьёзно и немного сочувствующе. В глубине души Кроули зародилось подозрение, что у того сложилось какое-то не особо хорошее впечатление о нём.

– Нет, с чего бы? ― ответил он чуть резче, чем планировал. ― У меня работа в Лос-Анджелесе, она мне нравится, да и удобно быть рядом, следить за тенденциями…

– Просто ты выглядишь умиротворенным здесь и срываешься каждый раз, когда пытаешься вернуться к работе или даже просто вспоминаешь о ней, ― объяснил Айзек. ― Надеюсь, что не лезу не в своё дело, но ты уверен, что счастлив там?

– Конечно уверен! ― взорвался Кроули. Почему-то мысль о том, что кто-то вроде Айзека, бездельничающего в пригороде, ставит под вопрос его счастье, задевала до ужаса. ― У меня шикарный дом с видом на море, я известен в своей сфере и один из ведущих специалистов студии, что к моему возрасту ― отличный показатель! Я не просиживаю штаны на деньги родителей или кого там ещё, я знаю, к чему стремлюсь и чего хочу от жизни, с какого хрена, позволь спросить, ты решил, что я не счастлив?!

Кажется, он перегнул палку. Выражение лица Айзека об этом ясно говорило. Повысил голос, фактически наорал, а теперь мог слышать даже эхо от своих слов, отражающееся где-то в скалах. Чёрт.

– Прости, я не хотел повышать голос, ― пробормотал Кроули, отводя взгляд. ― Но я уверен в том, что ты ошибаешься.

– Я понял, ― кивнул Айзек слегка заторможенно. О чём он думал, сейчас было сложно сказать: всё его дружелюбие только что словно волной стёрло. Кажется, Кроули переступил какую-то незримую черту и испортил отношения с человеком, которого, по большому счёту, совсем не хотел обижать. ― Правда, я так и не понял, что из всего перечисленного делает тебя счастливым. Наверное, кому-то вроде меня это просто не понять.

С этими словами Айзек отвернулся и, достав из рюкзака книгу, погрузился в чтение. Разговор был окончен. Кроули остро кольнул стыд, но сказать что-то ещё он не решился.

– Я пройдусь по берегу, ― пробормотал он, поднимаясь с подстилки. Айзек кивнул в знак того, что услышал, но от книги отрываться не торопился. Точно обиделся.

Доедая бутерброд, Кроули двинулся вдоль побережья, зарываясь пальцами в песок, прогретый лишь сверху и всё ещё холодный, если копнуть чуть поглубже. Чего он так взорвался из-за слов Айзека? Да, он полез не в своё дело, но… Это же не повод, он ведь был не прав в своих утверждениях. Так почему тогда Кроули вышел из себя?

Слабенькая волна накатила на берег и задела ногу Кроули, заставив вздрогнуть от холода. Он и не заметил, как стал идти слишком близко к воде: чем дальше проходил пляж, тем уже он становился и грозил рано или поздно совсем сойти на нет. Если идти по самому краю воды, то зайти можно было довольно далеко. Кроули тяжело вздохнул и взглянул вверх: над ним возвышались скалы, абсолютно вертикальные, как будто тектоническая плита заканчивалась тут, конкретно на этом побережье. Потрясающее зрелище, если не думать о том, что море с каждым годом всё больше подмывает эти скалы. Сколько-то столетий спустя прекрасные британские острова уйдут под воду вместе с Японией. Возможно, вместо них на Земле появятся какие-то новые материки, вулканы, горы. Кроули не будет, Айзека не будет, фильмы, которые снимает Вельз, забудутся, человечество эволюционирует в каких-нибудь разумных ящеров, а современные люди станут для них очередным видом топлива… Интересно, что от современной культуры дойдёт до того времени? Статуи Микеланджело? Книги Достоевского? «В джазе только девушки»? Фильм должен остаться, как бы там ни было, он слишком крут.

Кроули тоже хотелось бы оставить что-то после себя в киноиндустрии. Что-то, чем он мог бы гордиться, а не то, что он называл бы «пробами пера». Что-то, что его заставляла бы делать не ненависть к своему прошлому… Почему он вообще подался в киноиндустрию? Возомнил себя великим актёром? Хотел быстро стать знаменитым и богатым? Хотел. Думал, что там быстро пробьётся наверх и утрёт нос отчиму, который вечно говорил, что из такого раздолбая ничего не выйдет. Двигался на силе ненависти к нему, к матери, которая и слова поперёк не сказала этому уроду… Хорошая была сила: всё сметала на своём пути. Кроули пробился, Кроули заработал много денег, приобрёл имя, но ярость прошла, а удовлетворение так и не наступило. Отчим спился ещё до того, как Кроули успел показать ему фак со сцены. Стоило признать, с тех пор работать стало совсем не так весело.

Кроули сделал шаг в сторону и коснулся теплого камня скалы. Способен ли хоть один человек создать что-то такое же долгоживущее, как эти скалы? Если да, то Кроули хотел бы попробовать стать тем человеком, который сможет. В конце концов, его выбор профессии был обусловлен не только желанием славы и денег. Он любил кино. Но не то кино, которое делал в последнее время. В этом и был ответ: да, Кроули достиг успеха, в своём понимании, но не был счастлив, занимаясь зарабатыванием денег, а не созданием кино.

«Твой сценарий ― фигня полная!», ― прозвучали в голове слова Вельз, и Кроули горько усмехнулся морю. Пора было возвращаться: он уже ушёл так далеко, что едва мог разглядеть точку на пляже, которой был Айзек. Развернувшись на пятках и оставив след на мокром песке, Кроули двинулся обратно. Его след быстро смыла очередная волна. Впрочем, как и время смывало его фильмы. Что если он просто не способен на что-то большее, чем рядовые блокбастеры? Что если это его потолок? Он так и будет до конца жизни писать сценарии, которые никогда не станут чем-то большим, чем очередной большой кассовый сбор за время премьеры? Интересно, когда он окончательно прекратит приносить прибыль студии, у него ещё останутся деньги, чтобы вернуться на это побережье и приобрести тот прекрасный коттедж, в котором он живёт сейчас? В принципе, он, наверное, мог бы писать рекламные ролики и обеспечить себе пенсию ими. Если у него вообще останется желание работать.

– Выглядишь расстроенным, ― заметил Айзек, когда Кроули наконец дотопал до подстилки. Путь обратно оказался короче. Странная закономерность. ― Не понравился пляж?

– Нет, пляж прекрасен, ― пробормотал Кроули, садясь на песок. ― Просто меня грызёт совесть.

– Да ладно? ― Айзек выгнул бровь и с явным недоверием посмотрел на него. ― Ты уже извинился, помнишь? Я не в обиде, расслабься. Либо же прекрати скрывать, что тебя так гложет, мне казалось, мы уже достаточно вина выпили вместе, чтобы над подобным не заморачиваться.

Кроули поджал губы, отводя взгляд. Айзек был прав, но жаловаться на свои проблемы на трезвую голову было не так просто.

– Это как-то нечестно, сваливать на тебя свои проблемы после того, как я на тебя наорал, ― буркнул Кроули, надеясь всё же уйти от ответа.

– Могу наорать на тебя в ответ, чтобы стало проще, ― предложил Айзек. Почему-то его слова вызвали улыбку, и стало немного легче. Кроули тяжело вздохнул, собрался с мыслями и начал:

– Помнишь, я говорил, что мою работу очень сильно раскритиковал человек, к мнению которого я привык прислушиваться? ― Айзек кивнул, и на его лице на мгновение промелькнуло выражение лица, которое было ближе всего к «ты до сих пор из-за этого загоняешься?». Правда, этот вопрос тот так и не озвучил, что позволило Кроули спокойно продолжить: ― В общем, я тут подумал… А что, если я не способен писать хорошо то, что хочу писать хорошо? Типа, если я только попробовал, а вышло так плохо, то может… Ну, может, это настолько не моё, что…

– Что и пытаться не стоит? ― продолжил вместо него Айзек. Прозвучало глупо. Но Кроули поймал себя на мысли, что именно об этом и думал. Пришлось кивнуть и спрятать взгляд, чтобы не сгореть от стыда. ― Знаешь, я мало знаю о твоей работе, но ты вообще спрашивал чьего-то ещё мнения, кроме того человека, который тебя раскритиковал? Я, конечно, ничего об этом не знаю, но мне кажется, что если критика действительно была настолько грубой, то тут дело вряд ли в том, что ты написал. Возможно, твой авторитетный источник просто не слишком хорошо разбирается в этом жанре?

Кроули нахмурился. Вельз ― и плохо в чём-то разбирается? Звучало как самая большая глупость в мире, но если так подумать… Их студия же специализировалась именно на боевиках. Как ни странно, но предположение Айзека могло бы всё объяснить.

– Это первое, что я хотел бы сказать, а второе ты должен бы знать и без меня, ― Айзек мягко улыбнулся и похлопал Кроули по плечу. ― То, что творец считает гениальным, зрительно обычно понимает не так. А то, что сделано «для разминки», почему-то обретает популярность. Может быть, это просто такой случай, это совершенно не означает, что ты плох в чём-то. А теперь тебе нужно отвлечься от этих мыслей. Идём купаться?

– Холодно же! ― возмутился Кроули, когда Айзек поднялся с подстилки и потащил его к воде. Причём потащил так, что сопротивляться было невозможно ― у Кроули даже возникло ощущение, что Айзек легко бы поднял его на руки. ― Я уже накупался!

– А я нет! ― весело заявил Айзек. Пляжные шорты он так и не снял, прямо в них войдя в воду. Кроули заметил, как светлые волоски на его ногах встали дыбом. ― И ты обещал меня обрызгать.

– Желание как-то пропало! ― Кроули зашёл в воду по щиколотку и внезапно обнаружил, что теперь она не такая уж и холодная. Либо он сам привык, пока шёл по пляжу. ― Блин, не сезон же купания…

– Я видел у тебя термос, значит, нам будет чем согреться, ― ухмыльнулся Айзек. ― Давай, я жду своей расплаты. Или я буду вынужден заставить тебя её совершить.

– Ты не посмеешь…

– Хочешь проверить?

А потом они одновременно махнули ногами, окатывая друг друга холодными брызгами. Вой Кроули в тот момент, наверное, был слышен даже во Франции.

========== Разговор с Адамом ==========

Комментарий к Разговор с Адамом

Утро на самом деле удалось. Кроули даже немного поплавал в невероятно холодной воде, а потом сидел на берегу, укутавшись в полотенце, и стучал зубами о чашку от термоса. Айзек так и не зашёл в воду, а потому держался лучше. Правда, он налажал в другом: провалялся под солнцем до полудня, и когда они уже собирались уезжать, бледная спина Айзека приобрела характерный красный оттенок, свидетельствующий о солнечных ожогах. Ну что же, Кроули его предупреждал.

Обратно они ехали по самому солнцепёку, и Бентли в такое время явно не помешал бы кондиционер. Айзек всё никак не мог удобно устроиться в кресле: видимо, обгоревшая спина давала о себе знать. И кто бы мог подумать, что в конце мая тут будет так тепло? К тому же по дороге обратно они почти не разговаривали: Кроули чувствовал себя вымотанным, Айзек, похоже, тоже.

– Надо, наверное, поспать перед чаепитием у мадам Трейси, ― сообщил он, когда Кроули высадил их у дома. ― Ещё есть время. Тебе тоже советую отдохнуть. Встретимся в половине пятого, ладно? И напиши мне, а то я боюсь проспать. Теперь-то мы можем переписываться.

– Если не ответишь в четверть пятого, я тебе позвоню, ― ухмыльнулся Кроули. ― А если и тогда не ответишь, закидаю щебёнкой твои окна.

– Я думаю, что звонка будет достаточно, ― усмехнулся Айзек устало. ― До скорого.

Оказавшись дома и кинув плавки сушиться, Кроули снова задумался о сценарии. Сказанное Айзеком будто бы открыло ему глаза на своё положение и положение Вельз. А ещё дало надежду. Немного подумав, Кроули бросил всё и взял в руки ноутбук, впервые с того момента, как закончил писать сценарий. Иконка с текстом до сих пор висела на рабочем столе и будто бы сверлила его взглядом. Кроули сверлил её взглядом в ответ, не решаясь открыть сразу. Гляделки могли продолжаться сколько угодно долго, но Кроули решил не затягивать и всё же открыл документ.

Как ни странно, текст не стал ни хуже, ни лучше с тех пор, как он видел его в последний раз. Текст как текст, с опечатками, идеей и разбивкой на диалоговые фразы, как и полагалось сценарию. Пролистывая страницы и правя грамматические ошибки, Кроули невольно подумал о том, а не мог ли Айзек быть прав насчёт всего этого? Тогда действительно стоило бы подумать о том, чтобы получить мнение третьей стороны.

Быстро перебрав в голове всех знакомых режиссёров, продюсеров и коллег-сценаристов, Кроули с грустью осознал, что в основном он пересекался с ними в студии Вельз и не имел ни малейшего понятия о том, какими проектами они занимались помимо блокбастеров. Были, конечно, и те, с кем Кроули познакомился вне студии, но это точно были не те люди, которым можно было бы позвонить и сказать: «Эй, чувак, я тут экспериментирую, заценишь?».

Правда, был один человек, который разрешил звонить в любое время, если Кроули подумает о том, чтобы… как же он тогда выразился? «Выйти за рамки»? Что-то в таком роде. Кажется, Кроули тогда не придал ему значения, а сейчас было самое время. Не давая себе времени на раздумья и волнения, он быстро нашёл нужный номер в телефонной книжке и нажал кнопку звонка. Ему ответили после первого гудка:

– Доброе утро, это телефон мистера Эпплби. Его рабочий день ещё не начался, поэтому вам придётся говорить со мной, его секретарём, или же подождать ещё полтора часа, ― сообщил ему уставший голос на том конце провода. Кроули с недоумением моргнул, пытаясь понять, почему ему пожелали доброго утра, если уже за обед перевалило. Через секунду пришло осознание про разницу во времени: в Лос-Анджелесе сейчас наверняка ещё и семи не было.

– Эм, это Кроули. Энтони Кроули. Ада́м говорил, что можно звонить сюда, если… В общем, сказал звонить. Не знал, что это рабочий телефон.

– Ну, теперь знаете, ― недовольно отозвался секретарь. ― Он всем так говорит, хочу вам сказать. Без большинства из этих звонков ему было бы лучше и спокойнее. Если вы по поводу алиментов, то…

– Отдай трубку, ― послышался на заднем плане третий голос, и Кроули с облегчением узнал Адама и его акцент. ― Йоу, Кроули, а я думал, ты уже не позвонишь!

– Я тоже не был уверен, что позвоню.

– Шутишь, как всегда, ― Адам на той стороне что-то скомандовал своему секретарю и только после этого явно уделил всё своё внимание Кроули. ― Прости, я тут нанял человека, чтобы отвечал на звонки, но он немного не так понял. Забей на него. Что-то тебя давно не было видно, где пропадаешь?

– Я в отпуске, ― объяснил Кроули и тяжело вздохнул. ― Творческий кризис, понимаешь?

– Понимаю, бро, ― с искренним сочувствием ответил Адам. ― Тебе хоть помогает? Где отдыхаешь? Мальдивы? Гаити?

– Юг Англии, ― кисло ответил Кроули. Адам относился к той самой элите кинобизнеса, которая не всегда понимала приземлённых желаний обычных людей. ― Впрочем, неважно, мне нужно твоё авторитетное мнение, потому что я тут немного сменил жанр… На пробу, скажем так. Но мой продюсер жутко раскритиковал сценарий, поэтому я не уверен, что он хорош.

– Ты засомневался в своём продюсере? ― в голосе Адама послышалось удивление и уважение сразу. ― Ну нифигашечки же! И кто был твоим продюсером до этого?

– Вельз.

– А, ну тогда я не удивлён, ― фыркнул Адам. ― Знаешь, она, конечно, выглядит внушительно и специалист своего профиля, но жутко не любит что-то новое. А судя по тому, что она тебя засрала ― не перебивай, я уверен, что так и было ― значит, ты пошёл в новый жанр, а она ждала не этого.

– Ты слишком проницательный, ― хмыкнул Кроули. ― Да, я решил попробовать что-то новое. И не уверен, насколько хорошо вышло.

– Это для фестиваля? ― серьёзно поинтересовался Адам.

– Да.

– Тогда делаем так: ты мне высылаешь синопсис, и я тебе смогу что-то сказать уже через десять минут. К чёрту планирование дня, без меня справятся. Подождёшь?

– Подожду, сейчас скину синопсис тебе на электронку.

– Кайф, жду, ― с этими словами Адам бросил трубку, а Кроули почувствовал, как в желудке нарастает паника. У него не было синопсиса, и он не решился сказать об этом, а сейчас ему за две минуты нужно было его написать. Пальцы забарабанили по клавиатуре. Мысли перескакивали одна другую, но кое-как уложились на листе за три минуты: видимо, опыт давал о себе знать, как и курсы скоропечатания, которые Кроули прошёл ещё во время обучения в университете.

Следующие пять минут были самыми длинными в его жизни. Он сверлил взглядом телефон, свою электронную почту и окно попеременно. Стучал ногой по полу, поднимался, наматывал круги вокруг дивана, снова падал на него. Пять раз проверил, включён ли звук на телефоне. Ещё четыре раза ― отправилось ли письмо с синопсисом. Нервы достигли своего пика, когда телефон всё же зазвенел. Кроули поднял трубку моментально.

– Прости, что долго, бро, ― тут же сказал Адам, ― на моём телефоне не было возможности звонков за границу, взял другой. Так вот, по твоему творению.

– Нгк, ― выдавил из себя Кроули. Нормальные слова как-то резко закончились, а в ушах от волнения шумела кровь.

– Если Вельз это обосрала ― она дура, ― подвел итог Адам сразу, будто чувствовал, что именно это нужно было Кроули. Шум крови в ушах резко сменился звенящей тишиной. Кроули хотел это услышать, но совершенно не был готов. Тем временем Адам продолжал: ― Я не скажу, что это идеально для данного жанра, даже вряд ли выиграет премию, но как первая проба ― очень хорошо. Я бы даже взялся снимать, если ты согласишься немного изменить концовку. Ну и, если будем работать, я ещё буду комментировать сам сценарий. Ты готов к этому?

У Кроули будто бы что-то замкнуло. Ему очень, очень хотелось сказать «да, конечно, вылетаю», но одновременно с этим не верилось в сказанное Адамом. Не могло всё так просто сложиться, учитывая, сколько он страдал по этому поводу, не могло и всё тут.

– Энтони? ― позвал Адам осторожно. ― Ты ещё там?

– Да-да, ― поспешно ответил Кроули, пытаясь собрать мысли в кучу. ― Я тут, просто… Твоё предложение очень неожиданное. Я не могу просто взять и решить сейчас, у меня договор со студией…

– Понимаю, ― перебил его Адам. ― Я неправильно выразился. Смотри: до конца недели у меня идут съемки, потом пара дней отдыха, а потом я начинаю планировать дальнейшую деятельность. Готов взяться и профинансировать эту твою короткометражку, и знаешь что? Думаю, что тебе нужно будет познакомиться с одним моим знакомым и, возможно, поработать с ним. Мне кажется, вы споётесь. Короче, у тебя есть неделя, чтобы подумать, окей? Если ответишь раньше, это будет замечательно.

– Спасибо тебе, ― вздохнул Кроули, чувствуя невероятное облегчение. ― Как только я буду уверен, что у меня не будет проблем с текущим договором, я тебе напишу о своём согласии.

– Мне нравится твой подход, ― по голосу Адама можно было точно сказать, что он ухмыльнулся. ― Тогда жду твоего письма, бро.

– Бывай.

Когда звонок прервался, Кроули поймал себя на том, что просто ошарашенно смотрит на потолок. Не всё потеряно. Его сценарий не дерьмовый. Карьера, кажется, только начинается…

– Офигеть, ― сообщил Кроули потолку, пытаясь прийти в себя от таких открытий.

Следующие три часа он провёл в полной прострации. Нет, он не сидел на месте, продолжая смотреть в потолок, скорее наоборот: приготовил себе обед, поел, поставил стирку, взялся за уборку и даже написал письмо Вельз, чтобы уточнить, была ли её критика изначальным отказом снимать по его сценарию и насколько ей будет пофиг, если он пойдёт снимать это к другому продюсеру и режиссёру. Спрашивать об этом лично он попросту не рискнул. Но при этом в голове то и дело, как бегущая строка, всплывала одна мысль: «Офигеть», «Офигеть», «Да ну, точно офигеть», ― заставляя Кроули улыбаться без причины и чуть ли не танцевать по дому. Такого приподнятого настроения у него не было довольно давно, поэтому, когда дело дошло до подбора гардероба на визит к мадам Трейси, он даже достал свой дизайнерский пиджак с ярко-красной подкладкой, в котором приехал в этот коттедж, кажется, целую жизнь назад.

– Выглядишь… впечатляюще, ― пробормотал Айзек, когда Кроули открыл ему дверь. Он не проспал, пришёл даже раньше, чем собирался вставать.

– А ты уставшим. Что, не дали поспать? ― усмехнулся Кроули в ответ. ― Может, кофе? Время ещё вроде есть.

– Нет, нет, не стоит, я у мадам Трейси попрошу, ― покачал Айзек головой. ― У неё просто потрясающий кофе, она где-то заказывает. А поспать мне действительно не дали, агент позвонил.

– У тебя есть агент? ― Кроули удивлённо вскинул бровь, попутно закрывая дом на ключ. Время у них, конечно, было, но он бы предпочёл провести его за прогулкой: возможно, Айзек растормошит его по пути?

– Да, рабочие вопросы решает, всё то, что слишком скучно и требует общения с серьёзными людьми, ― Айзек усмехнулся и развёл руками: ― Я не слишком люблю таким заниматься, нервничаю.

– Ты нервничаешь? Не верится, ― фыркнул Кроули и покачал головой. ― Давай, показывай дорогу к своей мадам. И подробнее о твоей фобии общения с серьёзными шишками, мне интересно.