Текст книги "Летние каникулы Энтони Кроули (СИ)"

Автор книги: Nowhere Kid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Вспомнились мультики студии Гибли, которые он смотрел в детстве, ещё до того, как мать вышла замуж во второй раз. Кроули тогда было лет шесть, может, семь, он не до конца понимал мораль этих мультиков, но он вспомнил тот восторг от сочетания музыки и картинки. Как в каком-то из этих мультиков девушка придерживала шляпу, стоя в таком же безграничном поле. Кажется, там было ещё что-то про самолёты.

Почему-то он думал, что на природе будет тихо. Всё же поле, тут нет особо птиц, зайчиков и белочек, как в лесу или джунглях. Тишины, конечно же, не было и в помине: всё шуршало, пело, шумело. Ветер гудел даже в ушах самого Кроули, обдавая приятной прохладой в сравнении с солнечным теплом, что уж говорить о километрах зелени в округе. Хотелось это всё слушать, запомнить, впитать в себя и никогда не забывать. Зелёная трава, такая сочная, что хотелось попробовать её на вкус, голубое небо с чёткими облаками, так похожими на огромные города, плывущие по небу, раскалённый асфальт трассы, на который тут и там вылезали погреться ящерицы.

Айзек, стоило отдать ему должное, не мешал Кроули наслаждаться природой: молча крутил педали впереди и лишь показывал дорогу. Где-то в километре от городка они свернули с трассы и продолжили движение по просёлочной дороге, на которой вскоре наткнулись на указатель, что через какое-то там расстояние начинается зона заповедника, по которой нельзя разъезжать на машине и нельзя вести охоту на животных. Кроули не слишком вчитывался, а смену ландшафта заметил, только когда оказался под тенью деревьев. Справа от него всё ещё пролегал бескрайний луг, а слева возвышался лес, судя по всему, сосновый или очень похожий на него.

– Предлагаю передохнуть, прежде чем мы двинемся дальше, ― сказал Айзек, притормаживая. ― Ты весь красный.

Кроули недоумённо моргнул и тоже остановился. Он как-то и не заметил, что дыхание у него давно сбилось и ему нужно делать вдохи поглубже, чтобы удовлетворить потребность организма в кислороде. Да и ноги ныли. Всё же сходу делать такой длительный заезд не следовало.

– Ага, ― пробормотал он, сползая с велосипеда. Он бы сейчас, пожалуй, отдал бы душу за пару глотков воды. Несмотря на прохладный ветер, день оказался достаточно теплым, чтобы во рту пересохло.

– Думаю, тебе это не помешает, ― усмехнулся Айзек и, будто бы прочитав его мысли, протянул Кроули термос. ― Я не думал, что ты такой впечатлительный и не заметишь усталости из-за красоты пейзажа. Преподносишь сюрпризы.

– Да не впечатлительный я, ― хрипло буркнул Кроули, раскручивая термос. В нём оказался не чай и не кофе, как он подумал поначалу, а обычная вода, только холодная и с лимоном. Кроули показалось, что он сейчас выпьет всё, если не заставит себя остановиться после первой чашки.

– Конечно не впечатлительный, ― покивал Айзек, и по его тону Кроули понял, что тот ни на минуту не поверил. ― Предлагаю отсюда пройтись пешком. Так будет тише и проще: тут уже не будет нормальной дороги.

– Ты что, просто так хочешь свернуть в лес? ― уточнил Кроули, возвращая Айзеку термос. Тот тоже налил себе немного воды.

– Да, а что? ― спросил он и сделал глоток. ― Боишься, что мы заблудимся? Зря, лес маленький, я его неплохо знаю.

– Ну, такое, ― пробормотал Кроули неуверенно. ― Лес всё же. Там дикие животные не водятся, случаем?

– Водятся, иначе это не было бы заповедником, ― с улыбкой сообщил Айзек. ― Тут водятся страшные, смертельно опасные для человека белки, зайцы и, возможно, одна семья ужасно пугливых оленей. Уже передумал со мной идти?

– Да иди ты, ― буркнул Кроули недовольно. ― Откуда мне знать, что тут водится-то?!

– Не сердись и не кричи, ― фыркнул Айзек. ― Я не мог не подколоть, прости уж. Ты просто такой напряженный, просто ужас, а это всего лишь куча деревьев и ничего более. Обещаю, что там нет плотоядных животных и даже приблизительно опасных. Если ты так на них закричишь, они испугаются тебя больше, чем ты их.

– Ну эй!

– Прости, ― Айзек уже не сдерживал смеха. Интересно, кто в последний раз так легко и, что самое главное, не зло подшучивал на Кроули? Его коллеги относились к нему с деловым уважением и не позволяли себе такого, редкие девушки обычно не отличались хорошим чувством юмора и все их шутки касались темы ниже пояса. Пожалуй, только в универе и недолгое время после него у Кроули были друзья, способные на такое… Неужели он уже настолько старый, что с ним и пошутить нормально нельзя?

– Забей, ― вздохнул он тихо. ― Слушай, а как так вышло, что ты живёшь именно тут? В смысле, в городе было бы, наверное, удобнее, разве нет? Хоть ты и критик, но должен же появляться в издательстве иногда, да и на какие-то мероприятия ходить…

– Я не настолько важный и крутой критик, чтобы ходить на приемы, ― Айзек пожал плечами. ― А живу тут, потому что мне тут нравится. Я провёл детство в городе ненамного больше этого, постоянно мечтал переехать в Лондон, мне казалось, там будет чертовски весело и всё такое. Но оказалось, что город ― это только шум, грязь и не всегда приятные люди. Жители города постоянно куда-то торопятся, бегут, стремятся. Они не всегда понимают, что завтра, послезавтра, через год их жизнь вряд ли кардинально изменится, что рядом с ними будет жить всё тот же сосед, который не любит шума, что если смывать лапшу в унитаз, то рано или поздно тот забьётся, или что распивая с друзьями пиво на лестничной площадке, они же споткнутся утром о собственные неубранные бутылки. В городе люди постоянно что-то ищут: карьеру, семью, успех, своё место в жизни. Я тоже что-то искал, пока не понял, что вот такой вот поиск ― это не моё. Сначала я менял квартиры, конечно, но как-то с соседями у меня постоянно не складывалось: по ночам было слишком шумно, утром не хватало солнечного света и тому подобные проблемы. Я когда-то даже попробовал снимать дом в центре Сохо, но даже если у тебя нет соседей, это не освобождает тебя от шумных машин и тому подобного. По-настоящему спокойно я чувствовал себя только за городом, когда возвращался в дом родителей. Через какое-то время я понял, что мне нужен такой же свой дом ― тогда и перешёл на удалённую работу, конечно. Мне тут комфортно, вот и всё, никаких таинственных историй. Не против, если я закурю?

Говоря это всё, Айзек стоял, придерживая свой велосипед и роясь по карманам. Под конец он достал серебряный портсигар и, получив утвердительный кивок от Кроули, прикурил. Пока он затягивался дымом, Кроули про себя удивился тому, что с такой вредной привычкой у Айзека явно не было проблем с тем, чтобы спокойно проехать на велосипеде пару километров за раз. Он не то что не вспотел, даже не запыхался, в отличие от Кроули: к его спине не слишком приятно липла футболка, и он как никогда чувствовал себя слабаком.

– Как тебя послушать, так у тебя жутко скучная жизнь, ― пробормотал Кроули и инстинктивно потянул носом, когда Айзек выдохнул дым. Руки буквально зачесались тоже закурить, но сейчас это было бы очень некстати.

– Не то чтобы твоя пестрила интересными фактами, судя по рассказу, ― хмыкнул Айзек. ― Как ты там говорил? Родился, отучился, поработал, надоело?

– Обиделся, что ли? ― Кроули недовольно на него покосился. ― Я правда не хочу рассказывать слишком много о своей жизни, потому что это сеть очень долгих и запутанных историй. Получился бы отменный документальный сериал, знаешь ли, а психотерапевт мог бы классную научную работу написать.

– Ты думаешь, что у меня жизнь была не такая интересная, потому что я живу с пенсионерами? ― спросил Айзек, выгнув бровь. ― Я, между прочим, несколько лет прожил в Сохо.

– Я не знаю, что такое Сохо. Вообще был в Лондоне только проездом.

– Тогда погуглишь, когда вернёшься. Очень интересное место, хочу тебе сказать. Пойдём дальше?

Он предложил это так неожиданно, что Кроули не сразу понял, чего от него хотят: пара секунд ушла на осознание, пока Айзек смотрел на него со своей фирменной доброжелательной улыбкой.

– Да, идём, ― запоздало буркнул Кроули. В целом, он отдохнул. На велосипед, конечно, полезет ещё не скоро, но медленно пройтись по лесу ― это было самое то. Айзек потушил сигарету о пепельницу в портсигаре и убрал окурок туда же, прежде чем двинуться следом за Кроули.

Земля была усыпана старыми сосновыми иголками и из-за этого будто бы пружинила под ногами. Ощущалось необычно, но идти было легко и даже приятно. Если бы Кроули решил заняться утренними пробежками, то выбрал бы это место для такого развлечения. Тут было не так жарко, как на шоссе, но и не дул ветер. Летом тут, скорее всего, было довольно приятно гулять в любое время суток.

Стоило им немного пройти под кроны деревьев, таща за собой велосипеды, как на деревьях стало заметно шевеление. Кроули сначала подумал, что это птицы, но, присмотревшись, признал белок-людоедов, о которых говорил Айзек. К его удивлению, они были мало похожи на ярко-оранжевые изображения из книжки и были скорее какими-то серо-бурыми: отличный цвет для маскировки на дереве.

– Я думал, что они будут поярче, ― пробормотал Кроули. ― Никогда не видел белок вживую. В детстве меня как-то по зоопаркам не водили, а потом было не до того. В том зоопарке, где я был, в основном держали обезьян и змей.

– Террариум? ― уточнил Айзек. ― Если вы жили на Юге, то это понятно.

– Я живу в Лос-Анджелесе, так что да, белки там не водятся, ― хмыкнул Кроули. ― Уж точно не на улицах города.

– Прекрати язвить, ― в голосе Айзека послышался укор. ― Я вот обезьян никогда не видел. Только в документальных фильмах, но это вряд ли считается. Лет в одиннадцать мне нравилось смотреть «Планету животных».

– И тебя не клонило в сон от неё? ― Кроули удивлённо вскинул брови. ― Самый нудный канал же. Никакой динамики.

– Это для тебя он нудный, а я любил получать знания из разных сфер жизни, ― фыркнул Айзек. ― Что же тогда ты смотрел в детстве по телевизору? Только мультики?

– Обижаешь, ― Кроули расплылся в довольной улыбке ― кино было его темой. ― К десяти годам я уже смотрел блокбастеры, фантастику и Доктора Кто.

– Ну хоть что-то у нас есть общее, ― усмехнулся Айзек. ― Я тоже любил Доктора Кто. Пожалуй, его любили все дети Британии.

– Даже спорить не с чем, ― согласился Кроули. С этим сериалом у него были связаны очень тёплые воспоминания: шерстяной колючий плед, горячий чай с мёдом, мать рядом на диване. Это была одна из немногих их семейных традиций, и как только начинала играть заставка, они тут же мчались к телевизору наперегонки. ― Но вообще я больше любил полнометражные фильмы и мультики. Даже связал с этим профессию и… ― Кроули прикусил язык. Что-то он увлёкся, рассказывая о себе. ― Я продюсер, ― он чуть нервно ухмыльнулся, вспоминая, что Айзек об этом вроде как не говорил и, возможно, не знал, когда предположил, что он ― тот самый Энтони Кроули. Можно будет вывернуться и в последующих рассказах. ― Говорят, неплохой, но… В последнее время что-то не прёт.

– Работа осточертела? ― спросил Айзек.

– Вроде того, ― Кроули грустно кивнул. ― Поначалу я получал настоящий кайф от всего этого, а теперь… Всё не так, в общем. Коллеги бесят, процесс утомляет, обстановка раздражает.

– Думаю, что понимаю, о чём ты, ― кивнул Айзек. Свет, пробивающийся сквозь кроны уже не только хвойных деревьев, плясал пятнами на его лице и одежде, пока он двигался. Кроули почему-то подумал, что Айзек практически всегда «светится». То ли светлая одежда давала такое ощущение, то ли удачное освещение, но он выглядел как исключительно положительный персонаж. ― Не уверен, что тебе это поможет, но хочу рассказать историю. Я поступил в университет в Лондоне, чтобы стать литературным редактором и, скажем так, «делать книжки». Мне всегда нравилось читать, и в голове сложилось представление о моей собственной идеальной книжке. Я думал, что могу помочь написать её кому-то. Я действительно пытался это сделать: ждал своего автора, пытался вложить свои мысли ему в голову, но это всё было не то. Через какое-то время у меня опустились руки: хорошим редактором я так и не стал, зато из-за того, что я был довольно придирчивым к чужим работам, из меня получился неплохой критик. Стоит заметить, что до определённого момента в жизни я вообще не видел себя как писателя. Я думал, что у меня недостаточно навыков, недостаточно воображения для хорошей истории. Но потом я так достал одного знакомого писателя, что он заставил меня сесть и написать вступление к моей «идеальной» книге. Оказалось, что я могу. Не сразу, конечно, но в принципе могу. ― Говоря всё это, он не поднимал взгляд на Кроули, а просто шагал вперёд, смотря то в глубь леса, то себе под ноги, чтобы пнуть попавшуюся на дороге шишку. ― Часто это называют кризисом среднего возраста. Когда то, чем занимался всё время до этого, перестаёт играть теми красками, которые ты видел раньше. Я считаю, что наше подсознание просто корректирует наш путь в жизни, подсказывает, что мы что-то упускаем, делаем что-то не так. Самое сложное ― это понять, что именно. Мне кажется, что именно для этого ты взял отпуск.

Кроули слушал, не перебивая. Параллельно со словами Айзека где-то в лесу считала оставшиеся годы жизни кукушка, а ветер шелестел листвой старого дуба. Наверняка за ними следили белки.

Когда Айзек только начал свою историю, Кроули подумал, что сейчас будет что-то нудное и не слишком полезное. Оно так и звучало, на самом деле, если не брать во внимание конец. Он никогда не задумывался о том, что он делает что-то не так. Мог думать, что плохо делает, но концепция «неправильно» не существовала до этого момента. Что же может быть неправильного в фильмах, которые делал Кроули? В сценариях, которые он писал? Ответ пришёл, когда Кроули в полной мере осознал первую часть истории Айзека: как и Айзеку, Кроули не нравились сценарии и фильмы, которые по ним выходили. Осознание накрыло его настолько внезапно, что ему показалось, от него изменился мир вокруг: стал ярче, свежее, и на мгновение умолкший шум леса накрыл его с новой силой. Кроули остановился, как вкопанный.

– Всё в порядке? ― Айзек удивлённо обернулся, успев уйти на пару шагов вперёд. ― Я не хотел тебя оскорбить или что-то в таком роде…

– Нет-нет, ― пробормотал Кроули тихо. ― Ты высказал очень дельную мысль… Просто мне нужно время, чтобы её обдумать с нужной стороны.

– О, ― Айзек удовлетворённо кивнул и двинулся дальше. ― Тогда не буду мешать.

Кроули осторожно сделал следующий шаг за ним. Потом ещё один. Земля не ушла из-под ног, и это было приятным открытием: окружающий мир изменился недостаточно сильно, чтобы привыкать жить в нём заново с самого нуля. Пожалуй, проблема жизни в городе и проблема Кроули конкретно заключалась в том, что и Кроули, и обычному горожанину чаще всего не хватало времени на то, чтобы остановиться и проанализировать свои действия и желания. Кто-то когда-то научил их двигаться вперёд, пока не достигнешь цели. Только вот курс Кроули явно сбился, и он как-то разминулся со своей целью и детской мечтой. В тени леса это было понятно как никогда раньше, как не было понятно в шумном Лос-Анджелесе, как не было понятно на съёмочной площадке, как не было понятно в самолёте до Лондона и в маленьком коттедже со стеклянной верандой.

Удивительно, в каких местах и как людей настигают озарения. Это может случиться в общественном туалете кинотеатра во время премьеры, может случиться, пока человек доедает свой гамбургер после суточного дежурства охранником какого-то склада, а может посреди леса, под шум ветра в кронах. Кроули осознал, что ему не нравится не сама его работа, а то, как он её делает. Он специализировался на блокбастерах: они хорошо заходили аудитории и почти всегда окупались, но при этом они были пустыми, как банка из-под колы, лежащая у урны. Кроули уж точно не хотел делать такие фильмы. Раньше он снимал куда более красивые картины, без крови и оружия… Если быть совсем уж откровенным, он смог снять только один такой фильм, и он оказался в разы менее успешным, чем любой другой блокбастер. Кажется, именно поэтому Кроули так и зациклился на всей этой стрельбе и тому подобном. Подстроился под аудиторию. И именно поэтому случился ступор с короткометражкой: нельзя было в десять минут влепить все штампы, которые так любил зритель.

Погруженный в свои мысли, Кроули и не заметил, как они с Айзеком почти вышли на светлую лужайку среди деревьев. Айзек притормозил его, взяв под локоть и жестом показав, чтобы Кроули не шумел. Когда это всё же привлекло должное внимание, Айзек пальцем указал на дальний край лужайки и шепотом объяснил:

– За теми камнями, присмотрись. Кажется, мы наткнулись на ту самую семью оленей.

Кроули моргнул и во все глаза уставился в указанном направлении. Сначала он не сразу заметил, возможно, потому, что Айзек не уточнил, что «олени» ― это маленькие оленята и их мать, судя по всему. Мать лежала, подобрав ноги у самого камня, наблюдая за своим выводком, а оленята разбежались щипать траву вокруг. Кроули затаил дыхание, боясь спугнуть этих тонконогих красавцев и красавиц. Они переступали тихо и казались такими мирными, что нарушать их покой жутко не хотелось.

– Тебе повезло, ― усмехнулся Айзек. ― Я и сам впервые вижу их так близко.

– Представляю, ― пробормотал Кроули очарованно. ― А можно подойти ещё ближе?

– Попробуй.

Он осторожно поставил велосипед у ближайшего дерева и сделал ещё пару шагов к поляне. На третьем под ногой предательски хрустнула ветка, и олени все разом посмотрели в его сторону. Кроули почувствовал себя так, словно завалился в женскую гримёрку. В следующее мгновение оленей с поляны как ветром сдуло.

– Не повезло, ― заметил Айзек с весёлой усмешкой. ― Зато тут отличное место для того, чтобы перекусить.

– В следующий раз я должен взять с собой фотоаппарат, ― буркнул Кроули недовольно, возвращаясь за велосипедом. ― Чего они такие пугливые-то?

– Они тебе не кошки, чтобы идти и ластиться, ― Айзек тоже взял велосипед и прошёл на поляну, остановившись лишь у груды камней и усевшись прямо на неё. ― Будешь бутерброд? Я ещё не завтракал, так что взял немного еды с собой.

– Какой ты продуманный, ― фыркнул Кроули. ― Разве что один. Нужна энергия, чтобы вернуться обратно и дойти до душа.

– Да, я заметил, что ты не из тех людей, которые регулярно тренируются.

С этими словами Айзек протянул Кроули один из бутербродов, завёрнутых в фольгу. Если бы кто-то неделю назад сказал Кроули, что он будет обливаться слюнями от одного запаха бутерброда с ветчиной, сделанного другим мужчиной, он бы высмеял смельчака за такое предположение. Это был самый вкусный бутерброд, который Кроули когда-либо пробовал: на гренке, с расплавленным сыром, ветчиной и свежим огурцом.

– Ты флифком фкуфно хотофифь, ― заявил он с набитым ртом, когда в руках осталась только фольга.

– Слишком вкусно для кого? ― не без издевки спросил Айзек. Свой бутерброд он ел не так поспешно и даже с каким-то аристократизмом. ― Между прочим, я уже довольно давно живу один, если бы не научился готовить, это было бы как-то некомфортно.

– Я когда-то тоже умел нормально готовить, ― пробормотал Кроули, избегая ответа на вопрос и стараясь не слишком явно облизываться на оставшиеся бутерброды Айзека. ― Потом на это перестало хватать времени, и я питался в основном в ресторанах или через доставку.

– А твои пассии не слишком любили готовить? ― поинтересовался Айзек. Взгляды Кроули на свои бутерброды он то ли не замечал, то ли успешно игнорировал, не собираясь больше делиться.

– Ну, не то чтобы… ― Кроули скривился, вспоминая все свои кратковременные отношения и чем они обычно заканчивались. Самыми яркими и запоминающимися были отношения с Вельз: при более близком знакомстве оказалось, что она не то что готовить, а даже убираться за собой не умеет. Либо просто настолько ленится это делать, что за два месяца совместного проживания Кроули решил, что лучше уж до конца жизни останется холостяком, чем вот такое вот. ― Просто они были не слишком хозяйственными девушками, скажем так. Да и это было не обязательно, на самом деле.

– О, так ты из того типа мужчин, ― Айзек многозначительно усмехнулся и откинулся спиной на тёплый камень. ― Понятно, понятно.

– Что тебе там стало понятно?

– Неважно, Кроули, не так уж важно.

– Я имею право знать, что тебе там понятно обо мне!

– А вот и не имеешь.

Белка, которая только привыкла к гостям в своих владениях и уж было почти осмелилась для того, чтобы подойти поближе и выклянчить у посетителей заповедника еду, испуганно убежала по веткам, услышав взрыв хохота с поляны.

========== Писательский прорыв ==========

С прогулки они вернулись ближе к обеду. Путь обратно оказался не таким лёгким, как хотелось бы Кроули: пришлось ехать вверх, и он особенно остро почувствовал, что ему давно стоит озаботиться своим физическим здоровьем. Поэтому, стоило ему отдать Айзеку велосипед, распрощаться и зайти в свой дом, он буквально упал на диван. По-хорошему надо было завалиться в душ, освежиться и всё такое, но сил не хватало.

«Я полежу минут пять… пятнадцать. Может, полчаса. И потом, всё потом», ― подумал Кроули, смотря безучастным взглядом в потолок. Надо было бы приготовить обед, есть всё же хотелось, но если бы Кроули сейчас встал, то, скорее всего, колени бы подкосились через два шага возвратив его обратно в горизонтальное положение. Разлегшись на диване, он подумал, что несмотря на зверскую усталость, он чувствовал себя морально куда лучше, чем вчера в это же время. Похоже, рекомендации Айзека помогали. Пока было рано говорить о том, что там с творческим кризисом, но, во всяком случае, повеситься не хотелось. И поскольку в ближайшее время Кроули вряд ли сможет сделать что-то условно полезное для своего тела, следовало хотя бы покопаться в душе.

В лесу на него снизошло озарение по поводу того, что ему не нравится то, чем он занимается. Следовательно, стоило разобраться с тем, что именно ему не нравится. Сюжеты? Штампы? То, как его сценарии реализуются? Он прикрыл глаза и мысленно прокрутил перед глазами трейлеры к пяти своим последним фильмам. Разнообразием они не отличались: взрывы, стрельба, серьёзная рожа главного героя, облитая кровью или чем-то таким. Будь Кроули на десять или двадцать лет моложе, он бы пошёл смотреть такой фильм? Честным ответом было «нет».

Работать в сфере кино он хотел, сколько себя помнил. Его захватывал мир на экране телевизора, оторваться было сложно, и неважно, были это мультики, развлекательные шоу или музыкальные клипы. Кроули не любил только документалки, потому что они были статичными и малоподвижными. Наверное, именно поэтому, снимая его фильмы, бедный оператор носился с камерой в поту вокруг актёров, будто его в зад ужалили. Когда Вельз выступала режиссёром, она удачно ловила то, что хотел словами сказать Кроули, и создавала именно тот мир, который он хотел увидеть, когда писал сценарий. Но если всё было так круто, что же в итоге пошло не так?

Одинаковые сюжеты? Банальные проблемы главных героев?

Кроули открыл глаза, нашёл взглядом телефон и кое-как дотянулся до него, не вставая с дивана. Ютуб учтиво подсунул ему трейлеры его же фильмов. Кроули просмотрел их все, один за другим, пытаясь понять, что же было не так. Лучше, конечно же, было бы просмотреть сами фильмы, но вставать и идти за ноутом было жутко лениво, да и столько времени тратить на ковыряния не хотелось.

Когда перед глазами проносился уже четвёртый трейлер, в голове Кроули зашевелилась ленивая мысль: «Не цепляет». Потом эта мысль крупно вздрогнула и теперь уже заорала во весь голос, резонируя в черепной коробке: «Не цепляет! Не це-пля-ет». Кроули поморщился и отложил телефон. Да, не цепляет. Когда это был первый фильм, это было мощно, ново. Третий тоже был ничего, он делал его уверенно, пробовал что-то новое, экспериментировал. Но пятый, шестой, седьмой… Это было слишком скучно, и поэтому начало раздражать. Но что же теперь могло бы зацепить Кроули? Вообще, существовало ли ещё такое кино?

Вбив в гугл «Топ 10 фильмов этого года», Кроули наугад ткнул в название, чтобы глянуть на работы конкурентов. И ничего. Никакого эффекта. Он смотрел трейлеры, читал описания с таким же ничего не выражающим, уставшим лицом, как и до этого. Может, он просто слишком сильно вымотался и не мог испытывать достаточно эмоций даже для чего-то хорошего?

«Или же твои конкуренты ― такие же бездари, как и ты», ― подсказал противный голос в голове. Кроули закатил глаза. Хотелось бы так думать, но он не мог. Сценарий одного его знакомого уже был номинирован на Оскар, многие получали другие награды, а он… А он сам продолжал снимать непонятно что.

Тяжело вздохнув, Кроули сделал последний гугл-запрос, пообещав себе, что после этого точно пойдёт в душ и готовить обед. «Звёздные войны, трейлер». В своё время Кроули обожал эти фильмы, как и любой мальчишка его возраста, они были настоящей параллельной вселенной, в которой было возможно практически всё. Он помнил, как впервые увидел рекламу этого фильма и какой восторг она у него вызывала, когда её нужно было пересматривать. Сейчас же он мог легко разложить трейлер по основным составляющим и точно сказать, чем создатели завлекали аудиторию. И всё же что-то в нём было. То ли ностальгия взыграла, то ли ещё что-то, но безучастным Кроули это короткое видео не оставило.

Из глубоких раздумий его вырвал стук в дверь. Тяжело застонав, Кроули отодрал себя от дивана и пошёл открывать.

– Надеюсь, не разбудил, ― дружелюбно улыбнулся Айзек. ― Я принёс книги, которые рекомендовал вчера. Подумал, что, может, сегодня вечером ты всё же решишь попробовать почитать.

В его руках было два небольших томика: один из них мог бы претендовать на историческую ценность, если бы не почти отвалившийся корешок.

– Это сонеты Шекспира и новеллы О. Генри, ― объяснил Айзек, протягивая Кроули книги. ― Не уверен насчёт Шекспира, но О. Генри тебе определённо должен понравиться. Хорошего вечера!

Избавившись от книг, он развернулся и ушёл к своему дому. Кроули так и остался стоять с такими себе подарками в руках, с недоумением смотря Айзеку вслед. Вечера? Только же обед был.

Правда, оказалось, что провалялся с телефоном Кроули почти два часа, поэтому можно было уже действительно смело говорить о вечере. Сходив всё же в душ, Кроули решил приготовить что-то вкусное, пока купленные продукты не начали портиться. У него было немного курицы, картошка и что-то там для соуса. Стоило попробовать это всё дело испечь: раньше неплохо получалось. И да поможет ему Интернет.

Полчаса спустя условная запеканка отправилась в духовку, а Кроули косо посмотрел на книги Айзека. Пока его ужин готовился, можно было бы посмотреть, что там за сонеты, да? Он проходил Шекспира в школе, но все его знания сводились к тому, что этот мужик был очень крут в своё время, но очень нудным для современности со своими драмами. Сборник сонетов явно видал виды, а на форзаце даже был явный отпечаток кружки то ли от чая, то ли от кофе ― нюхать Кроули не стал. На обложке едва ли можно было разобрать название: «Сонеты о жизни». Открыв первую страницу, Кроули начал читать.

Стоило отдать Айзеку должное: он подобрал чтиво удачно. Кроули не просто увлёкся ― он погрузился с головой и чуть не пропустил момент, когда нужно было доставать еду из духовки. Он был согласен далеко не со всеми утверждениями, преподнесёнными в стихах странной формы, но от этого было только интереснее. Раньше Кроули не замечал за собой такого интереса, но сейчас он практически целенаправленно искал в словах другого человека, который жил на несколько столетий раньше него, свежие идеи. Лишь сев за еду, он отложил книгу. Стихи ему не понравились: складные, конечно, с идеей, но то ли слишком старые и заезженные, то ли примитивные сами по себе, они не цепляли. Хороши, но недостаточно.

– Классика, ― сообщил Кроули книге и отправил в рот кусок картошки. Прожевав его, он понял, что забыл посолить своё блюдо.

Поев и убрав посуду, Кроули уставился на вторую книгу, О. Генри. Она выглядела поопрятнее Шекспира и носила гордое название «Дороги, которые мы выбираем». Это должна была быть проза, на обратной стороне обложки размещалась краткая биография писателя. Кроули пробежался глазами и тихо хмыкнул. Интересные данные, однако.

Заварив себе чай, он поднялся с книжкой в спальню и, удобно развалившись на подушках, открыл первую страницу.

Четырнадцать часов спустя, прочитав книгу от корки до корки, заснув прямо с ней в руках и совершенно забыв о чае, проснувшись утром и осознав прочитанное, Кроули едва смог заставить себя привести свой внешний вид во что-то приличное и выждать ещё с полчаса, чтобы не завалиться к Айзеку слишком рано.

– Доброе утро, ― улыбнулся он соседу, когда тот открыл дверь в половине девятого утра, стоя босиком на пороге с чашкой чего-то горячего в руке и сонно смотря на Кроули. ― Я тут прочитал книги и хотел спросить, нет ли у тебя ещё чего-то такого…

– Есть, конечно, ― сонно пробормотал Айзек, вряд ли до конца осознавая, что вообще нужно его гостю. Судя по всему, он вообще только проснулся: волосы, и без того не слишком ухоженные, сейчас были растрепаны ещё больше, а пару прядей будто бы корова лизнула. Да к тому же тот костюм, в котором Айзек его встретил, явно был пижамой. ― Заходи. Кофе будешь?

На этот раз Айзек пустил его на кухню, которая, как и гостиная-кабинет, не отличалась особенным порядком. На столе лежала доска для нарезки, на ней ― кусок сыра, в раковине стояла батарея из немытых чашек, на плите пыхтел кофейник. Кроули осторожно присел на один из табуретов.

– Прости, что так рано, не думал, что ты любишь поспать, ― сказал он, следя, как Айзек разбирался с кофе.

– Вообще я редко грешу таким, ― отозвался Айзек. ― Просто вчера заработался вечером допоздна. А то, что ты тоже читал допоздна, я понял. У тебя окна горели наверху почти до полуночи. Как только смог встать в такую рань?

– Видимо, профдеформация, ― усмехнулся Кроули. ― Я не привык спать много. Кроме того… Знаешь, я никогда не думал, что книги могут быть такими. Этого О. Генри никто не экранизировал раньше?

– Экранизировали конечно, ― улыбнулся Айзек, ставя перед ним чашку с ароматно пахнущим кофе. ― Он же писал в девятнадцатом, начале двадцатого веков. Просто фильмы довольно старые, возможно, ты просто не сталкивался с ними из-за этого. Можешь поискать, насколько я знаю, есть экранизация «Вождя краснокожих», как минимум, насчёт остального не уверен: не интересовался темой. А что, захотелось снять фильм?

– Не то чтобы, скорее посмотреть, ― Кроули пожал плечами и сделал первый глоток кофе. Напиток обжег губы и язык, а потом отдал горечью. ― Просто его рассказы, они… Я не знаю, как это описать. «Дары Волхвов» просто потрясающие. Цепляют.