Текст книги "Зимняя история (ЛП)"

Автор книги: NorthernSparrow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Наконец, на боковой улице в квартале от библиотеки Дин заметил особенно длинный сугроб – в длину как раз похожий на Континентал. Дин смел с капота охапку снега. Проглянуло золото, и Дин победно улыбнулся. Он попробовал ключ – ключ подошел.

Дин позаимствовал на ближайшей заправке снеговую лопату. Вернувшись, он откопал колеса Континентала (резина требовала замены, отметил он), разбросал снег спереди и сзади них, после чего смел охапки пушистого снега с капота, багажника и крыши, и из зимнего кокона появилась машина.

«78-го года, – определил Дин, осматривая ее. – Неплохая. Добротная. Потянет с трудом, но это ничего». Если ему не изменяла память, в конце семидесятых Континенталы выпускали с мощностью всего в 150 лошадиных сил – по сравнению со впечатляющими 385-ю у Импалы. Континентал никогда не был мощной машиной – как Дин и говорил Сэму, ее всегда разрабатывали для комфорта, а не для скорости. «Потянет плохо, и ускоряться, наверное, не может вообще, – размышлял Дин. – Но, если верить Касу, она на ходу. И места в ней навалом, и эти старые Линкольны строили как танки. При таком весе у нее должно быть хорошее сцепление с дорогой, если только резину заменить».

– Неплохой выбор, Кас, – пробормотал себе под нос Дин.

Он приоткрыл водительскую дверь и заглянул внутрь. Из-за наледи на окнах внутри был тусклый сумрак, но Дин различил разложенный на заднем сидении знаменитый синий трехсезонный спальный мешок. Он выглядел изрядно потрепанным и явно нуждался в стирке. Также на заднем сидении валялись разбросанные обертки от крекеров, несколько пустых бутылок из-под воды и большая куча скомканных бумажных салфеток, которые Кас, должно быть, использовал вместо носовых платков. Немногочисленная сменная одежда Каса – комплект нижнего белья, рубаха, темные штаны от его злополучного «наряда ФБР» и несколько носков – была разбросана сзади в ногах. Видимо, в последние дни у Каса уже не было сил опрятно складывать свои пожитки.

Дин прикусил губу при мысли о том, как Кас лежал здесь в одиночестве, не имея ничего кроме крекеров и воды. Кутаясь в спальный мешок. Жутко было осознавать, что Кас был здесь на волоске от смерти – совсем один, на холоде, всего два дня назад.

«Но он бы умер еще раньше, если бы у него не было машины, – подумал Дин. – Это машина вообще спасла ему жизнь».

Дин сел на водительское сидение и вставил ключ в зажигание. Машина завелась с нескольких попыток. «Аккумулятор почти дохлый», – подумал Дин.

Автомобиль уже больше недели стоял на холоде, а аккумулятор и без того, наверное, был старый. Стрелка уровня топлива показывала на «Е» (пусто), но несколько капель бензина в баке, должно быть, еще оставалось. Дин вырулил с заснеженного места парковки на дорогу. Машину несколько раз повело.

«Точно, нужна резина, – подумал Дин, пробираясь по улице со скоростью улитки, бережно направляя большой старый автомобиль через снежные наносы. – И, как я и думал, тяга ни к черту». Казалось, что до шестидесяти он будет разгоняться как минимум полчаса.

Но машина ехала. Задула печка, и внутри стало теплее. Сиденья были весьма мягкие. Машина была просторная и добротная, и даже неплохо управлялась. Конечно, это был корабль. Но комфортабельный корабль.

Дин медленно доехал по улице до заправки, откуда ранее позаимствовал лопату. Он наполнил бак, вернул лопату и заглянул под капот. Инспекция переросла в длинную беседу с механиком, который завоевал сердце Дина тем, что оказался большим поклонником Импалы.

Дин послал Сэму короткое сообщение: «Новости есть? Машину нашел. Но нужно подлатать». Сэм ответил почти сразу: «Его забрали еще на анализы, а потом переводят из реанимации. Сказали, еще час, может, два».

Последовало укрепление дружбы с механиком – парнем по имени Билл – на почве любви к мощным тачкам. Вскоре они уже обменивались историями о машинах и Дин поверялся Биллу: «По правде говоря, мой лучший друг в больнице, в реанимации. Ему в последнее время пришлось нелегко, и эта машина – все, что у него есть. Я надеялся починить ее для него на Рождество» (Дин слушал сам себя и с удивлением отмечал, что это была чистая правда, хоть и звучала она как классический слезовыжимательный развод). Десять минут спустя Континентал стоял в ремонтном отсеке и Билл уже одалживал Дину набор инструментов.

Дин поменял в машине масло и заменил аккумулятор на новый, пока Билл ставил новую резину. Работа шла быстро, и меньше чем через час все было готово. Дин попросил Билла сделать и несколько более основательных работ: отрегулировать зажигание, поменять изношенный ремень и помыть машину внутри и снаружи. Он договорился, что вернется за машиной позднее вечером. В заключение Дин собрал обертки от крекеров и салфетки с заднего сидения и выкинул их в мусор, сложил одежду Каса в полиэтиленовый пакет и засунул спальный мешок в прилагавшуюся к нему сумку.

Наконец Дин отошел от машины с сумкой одежды в руке и спальным мешком под мышкой. Он окинул автомобиль критическим взглядом. «А золотой цвет неплох, – подумал он. – Немного отполировать – и засияет».

– Увидимся вечером, Золотко, – сказал он Континенталу, нежно похлопав автомобиль по багажнику. – И спасибо, что помогал моему другу.

У Дина еще оставалось время, поэтому он справился, как дела у Сэма, и вернулся в отделение реанимации забрать одежду Каса, которая была на нем, когда он поступал в больницу. Вскоре у Дина был целый сверток одежды, включая пальто (в котором нашелся телефон Каса) и полосатый свитер, который Кас так тщательно выбирал в секонд-хенде в Айдахо.

После этого Дин отправился в прачечную самообслуживания. Чтобы постирать всю одежду Каса и трехсезонный спальный мешок. «Я тоже могу мыть и стирать вещи, Кас, – думал Дин. – Я могу стирать твою одежду и мыть твою машину. Может быть, я не знаю ангельского языка, но я тоже могу быть полезен. Честное слово. Я тебе докажу».

***

К полудню Дин и Сэм уже сидели в новой палате Каса – теперь в обычном терапевтическом отделении. Результаты обследования оказались хорошими. Как выяснилось, легкие Каса выглядели чище, температура спала и анализы крови тоже внушали оптимизм – врач даже сказала несколько обнадеживающих слов по поводу возможной выписки завтра утром.

Кас спал с тех самых пор, как Сэма и Дина пустили к нему в палату. Они просидели с ним несколько часов, съев обед, взятый на вынос из кафетерия, и неспешно беседуя. Поначалу Дин едва не закипал от восторга по поводу того, что нашел машину Каса. Но шли часы, и он начинал все более беспокоиться о том, что скажет Кас, когда им наконец удастся поговорить. Теперь Дин ссутулился на стуле с телефоном в руках, пытаясь найти в интернете описание на Континентал и то и дело поглядывая на Каса.

Сэм сидел на стуле рядом с лэптопом на коленях, просматривая сайты каких-то интернет-магазинов. Как только Дин сказал ему, что Континентал будет готов для длинного переезда (если, конечно, Каса выпишут завтра), Сэм переключился в неожиданно открывшийся у него режим праздничного шоппинга.

– Смотри, что я нашел! – прошептал Сэм, разворачивая лэптоп к Дину. Дин посмотрел на экран. Сэм открыл страницу рождественской распродажи байковых пижам на сайте универмага и показывал на теплую мужскую пижаму, покрытую… изображениями Человека-Паука.

– Человек-Паук? – спросил Дин с сомнением.

– Класс же, да? – прошептал Сэм в ответ. – Ему наверняка понравится! Она байковая! Будет очень теплая.

– Сэм, он понятия не имеет, кто такой Человек-Паук. И ему не пять лет.

Сэм заметно упал духом.

– Да?.. Ну да, наверное, Паучка он не знает. Эх… Но класс же, да?

Сэм еще немного поразглядывал пижаму, тихо вздохнул и стал кликать по другим ссылкам.

– Смотри! Дин! ПИЖАМА С БЭТМЕНОМ!

– Сэм…

– Ладно, ладно. Эй, а может купим пижаму эльфа? Только представь Каса в наряде эльфа! – Сэм заулыбался.

– Сэм. Ему не пять лет.

– Да конечно пять! Если считать в миллиардах, – ответил Сэм. Дин бросил на него сердитый взгляд, и Сэм наклонился ближе, шепча еще тише:

– Ладно, костюм эльфа отменяется. Но серьезно, надо ему что-нибудь купить. И сегодня на это единственный день. Я тут подумал… Что если я уеду сейчас, возьму Импалу и смотаюсь за покупками? Нам все равно нужно купить какие-то простыни в машину, чтобы он мог лечь.

Дин кивнул. Он думал о том же, во всяком случае по поводу простыней. И Сэм был прав: пора было собраться с мыслями и придумать для Каса подарки на Рождество.

– Ладно, – прошептал он в ответ. – Годный план. Езжай тогда сейчас и раздобудь простыней и подушек, а уж я прослежу, что машина готова. Возвращайся к трем, тогда и я смогу отойти и тоже кое-что купить, окей?

Сэм кивнул и стал собираться.

– Только, Сэм, – прошептал Дин, когда тот уже выходил из палаты. Сэм обернулся. – Никаких эльфийских нарядов! Это была бы умора, я согласен, но он хочет не выделяться из коллектива. Он и так переживал по поводу того, что не знает, как выбирать мужскую одежду. Он хочет быть похож на людей.

– Ох уж эти «досадные незначительные нюансы», – сказал Сэм, цитируя напрямую из дневника Каса. – Не такие уж незначительные, да?

– Именно. Так что не сбивай его с толку! Если будешь покупать одежду, выбери что-нибудь, в чем он будет хорошо выглядеть. Что-нибудь… в меру стильное. То есть без Бэтменов и Человеков-Пауков, ага?

Сэм неохотно кивнул и вышел. И Дин подумал, злорадно улыбаясь: «Не надо ему пижам с Бэтменами и Человеками-Пауками – а вот сам ты получишь такую от меня!»

***

Дин просматривал информацию о ремнях привода Континентала и от хриплого «Здравствуй, Дин» едва не выронил телефон.

– Кас! – воскликнул он, поворачиваясь к Касу. Глаза Каса были открыты. – Ты не спишь! – Дин засунул телефон в карман и пододвинул стул поближе.

Кас обвел взглядом палату, и на его лице промелькнуло хмурое беспокойство.

– Сэм… Сэм ушел?

– Нет, вовсе нет… – успокоил его Дин. Он похлопал Каса по руке. – Сэм просто вышел за покупками. Он вернется, честное слово. Мы сидели с тобой по очереди последние пару дней. На самом деле, он уже вот-вот должен вернуться.

Кас снова посмотрел на него.

– Он сказал, что… не сердится на меня… но… тогда почему… – Кас сделал паузу, потом, глядя на Дина, продолжил: – Дин, три недели назад… ты сказал, что мы не можем работать вместе… – Ему приходилось делать передышку через каждые несколько слов, но он не сдавался. – Я так рад, что… ты передумал… но, Дин… я не понимаю.

– Кас, послушай… – Дин пододвинул стул вплотную к кровати Каса.

На этом он умолк, уставившись в одеяло и пытаясь сообразить, с какой стороны вообще начать. Рассказать нужно было так много. И Кас был еще очень слаб – ему явно тяжело было даже говорить. Но Дину нужно было объяснить суть дела, объяснить, что он на самом деле никогда не хотел прогонять Каса.

– Дин? – позвал Кас. – Ты в порядке? Сэм в порядке?

«1. Спросить, в порядке ли он/Сэм».

Дин не знал, смеяться или плакать.

– Кас, – сказал он, заставив себя посмотреть Касу в глаза. – У нас кое-что случилось. Кое-что нехорошее. Началось, на самом деле, с самого дня испытаний – с того самого дня, когда пали ангелы. И я не мог тебе сказать. Поэтому я тебя и отослал. Я совсем не хотел тебя прогонять. В общем, гм… Кас, если кратко, то я очень сильно ошибся.

На лице Каса отражалось все большее замешательство. Дин набрал воздуху в легкие и приказал себе продолжать.

– Я позволил ангелу по имени Гадриил вселиться в Сэма, без согласия Сэма…

Дальше он говорить не смог. Глаза Каса расширились, и он сделал такой резкий вдох, что закашлялся.

Только несколько минут спустя Кас, наконец, снова начал дышать ровно, свернувшись на боку и делая медленные, осторожные, хриплые вдохи под надзором медсестры. Дин, тем временем, виновато переминался в углу.

– Не тревожьте его! – прошипела сестра Дину, когда Кас наконец успокоился. Дин кивнул, и сестра ушла.

– Ты сказал Гадриил? – выдавил из себя Кас, как только Дин подошел к его кровати. – Без согласия Сэма?

– Да, – признался Дин.

– Как ты мог так поступить с Сэмом? – спросил Кас. – Тем более – Гадриил? Из всех возможных ангелов? Как до этого вообще дошло?

На пересказ истории ушло некоторое время. И теперь, когда Дин рассказывал ее с начала, она звучала еще непростительнее. Почему, черт возьми, он не рассказал все Касу сразу, когда это случилось? Стало совершенно ясно, что Кас сразу заметил бы нетипичное для Эзикила поведение того ангела.

И потом Дину пришлось рассказать о смерти Кевина. При этом Кас закрыл глаза руками и пробормотал:

– О, нет, Дин. Только не Кевин…

Дин, думал, глядя на скорбь Каса: «Как я вообще мог подумать, что замена масла в его машине что-то исправит? Да что со мной? Этого никогда не исправить».

– Я мог бы помочь, – пробормотал Кас, в конце концов опуская руки. – Дин, я мог помочь, я знаю…

– Теперь я понимаю. Я понимаю, понимаю, – прошептал Дин хрипло, опускаясь на корточки у кровати, упершись локтями в колени и сжав кулаки под подбородком. – Тогда мне так не казалось. Я так ошибся… И… я… ладно, слушай, я должен признаться тебе еще в одном: я прочел твой дневник позапрошлой ночью – надеюсь, это ничего… – Кас зажмурил глаза и свернулся в еще более тугой комок.

– Ох, черт, Кас, – сказал Дин, теперь чувствуя приступ тошноты. – Нельзя тебя расстраивать! Лучше я уйду. Я сейчас уйду – прости, прости меня, я уйду, а ты отдыхай…

– Не уходи! – попросил Кас, открыв глаза и едва не схватив Дина за руку. – Пожалуйста, не уходи. Ничего, что ты его прочел… Наверное, я для тебя и писал. Просто не ожидал…

– Кас, мне так жаль… безумно жаль, что тебе прошлось пройти через такое – я не знал, что все так! Ты ничего этого не заслужил, ничего! Я должен был позвонить, но я паниковал по поводу Сэма и Гадриила – я жил в постоянном страхе… ох, Кас, все вышло так неправильно… Гадриил постоянно угрожал, что бросит Сэма умирать, как только ты появлялся или хотел остаться с нами. И я был просто в ужасе – и старался только улыбаться, сжав зубы, и как-то перетерпеть это, притворяясь, что все в порядке – но все это превратилось в какой-то бесконечный кошмар… Прости, было совсем несправедливо бросать тебя в одиночестве…

– Так значит, у тебя… не все было в порядке, – пробормотал Кас, пристально глядя на него. – У тебя не все было в порядке. Все это время… все было совсем не в порядке. И у Сэма тоже… У меня было предчувствие… все это время… что что-то не так.

– Но даже при всем этом, я не должен был вот так выставлять тебя за дверь. Почему-то я полагал, что у тебя все будет нормально, как всегда. Я должен был задуматься о том, как тебе будет нелегко. Я должен был догадаться. Должен был найти способ помочь тебе – прости, Кас, я просто не знал… я пытался спасти Сэму жизнь! Я пытался, но… – Дин испустил прерывистый вздох, покачав головой. – Я никогда еще так не подводил Сэмми – никогда. Он готов был умереть, а я оттащил его от края и заставил впустить ангела… Кас, он никогда меня не простит. Он никогда еще не был так зол на меня. Между нами просто ледяная стена. Он никогда меня не простит! И Кевин – Кевин умер, Кас, он умер, и это моя вина, что он умер, это моя вина, он погиб, он доверял мне и погиб, и мне придется как-то жить с этим, и я не знаю, как! У меня перед глазами стоит картина, как он лежит… И теперь я узнаю, что ты прошел через ад, и я даже не знал… – черт, Кас, мне так жаль, честное слово! И я знаю, что никогда не заслужу твоего прощения – хреновый из меня друг, Кас…

В этот момент Дин узнал, что Кас имел в виду, когда писал в дневнике: «…ни с того ни с сего я заплакал. И не смог остановиться».

Дин, конечно, не был плаксой. Вовсе нет. Он вообще едва ли мог припомнить за свою жизнь случаи, когда он плакал. Но шок от того, что Сэм едва не умер, долгий кошмар с Гадриилом, ужас от жуткой смерти Кевина, чувство вины из-за мучений Каса – все несчастья последних месяцев разом обрушились на него, и ему пришлось спрятать лицо в ладонях.

– Паршивый я друг, – выдохнул Дин, закрывая лицо руками. – Не знаю, с чего ты взял, что со мной вообще стоит поддерживать связь. Ох, черт… я не должен тебя волновать… тебе надо отдыхать… лишь бы ты поправился…

Он почувствовал легкое, как перышко, прикосновение к своему плечу.

– Наклони… голову, – произнес Кас.

– Ч-что? – не понял Дин, поднимая на него взгляд.

– Наклони голову, – повторил Кас. – Закрой глаза. Наклони голову.

Дин был слишком взволнован, чтобы выяснять, зачем. Он вытер лицо рукавом и сделал, как велел Кас, закрыв глаза и уронив голову вниз, на край кровати, все еще пытаясь совладать со своим дыханием.

Через мгновение он почувствовал руки Каса у себя на голове – одна легла ему на лоб, вторая – на затылок.

Кас начал что-то шептать. Низким, хриплым шепотом, едва слышно. На ангельском языке.

– Что ты делаешь? – спросил Дин. Он приоткрыл глаза и искоса взглянул на Каса. Кас свернулся на боку, лицом к Дину, так, чтобы дотянуться обеими руками до его головы. Глаза его тоже были закрыты. Он открыл глаза и бросил на Дина короткий взгляд.

– Это ритуал, – прошептал Кас. – Закрой глаза. Не прерывай.

– Какой ритуал?

– Отпущения грехов, – прошептал Кас.

Дин недоуменно моргнул.

– Погоди… Погоди, Кас, нет, я этого не заслуживаю, не надо! – Дин попытался поднять голову, но Кас удержал его с неожиданной силой.

– Это мне… решать, – сказал Кас, сузив глаза.

– Но… ангельский ритуал отпущения грехов… Кас, ты серьезно? Я же… – голос Дина дрогнул, и ему пришлось закончить шепотом: – Я не заслужил.

В этот момент все грехи Дина, казалось, столпились вокруг него. То, как он покинул Кастиэля и предал доверие Сэма, смерть Кевина. И другие события. Все, в чем он был виноват. Все, кому он причинил вред. За многие годы. Вся ложь, все бестолковые решения. Все, кто умер, все, кто пострадал. Бобби, Лиза, Бен, Джо, Эллен – все они, и многие другие. Вплоть до самого лета в Аду.

– Я этого не заслужил, – повторил Дин. – Не заслужил, Кас. Я такие вещи делал – ты и не представляешь… не только когда тебя прогнал, но и раньше… – Он никогда толком не рассказывал Касу об Аде. – Еще годы назад…

Кас прошептал в ответ:

– Дин. Я знаю каждый из твоих грехов. Я знаю обо всем, что ты делал в Аду.

Дин отдернул голову, вырвавшись из рук Каса, чтобы посмотреть ему в глаза. Кас ответил ему прямым взглядом своих голубых глаз. Он повторил, неожиданно окрепшим голосом:

– Я знаю обо всем, что ты делал в Аду. Я знаю все твои грехи. Всегда знал. Я ведь вынес тебя из Ада, я держал в руках твою душу, а значит в тот момент я стал твоим хранителем. С тех пор я – твой ангел-хранитель. Я никогда не говорил с тобой об этом… потому что не был уверен, что тебе это понравится. Но я знаю тебя. И, Дин, я делал и худшие ошибки, тебе ли не знать. Так что… пожалуйста, дай мне закончить ритуал. Он, может, и не значит ничего, потому что я больше не ангел. Но все же… – Кас вздохнул, и его лицо приобрело задумчивое выражение. – Право проводить этот ритуал всегда было у серафимов. У них есть и право, и способность решать, кто заслуживает прощения. По сути, ритуал означает, что ангел знает обо всех грехах человека, знает насквозь его душу, но не потерял веры в него. Веры в то, что этот человек – хороший человек. И я ее не потерял, Дин. У меня есть эта вера.

Дин не сводил с него взгляда.

– Я в тебя верю, – сказал Кас. – Я тебя знаю, и я в тебя верю. И хотя я больше не ангел, и это, вероятно, бессмысленно, я все равно хотел бы провести ритуал. Если ты не возражаешь?

Дин посмотрел Касу в глаза. «Я больше не ангел», – сказал только что Кас. Но Дин был уверен, что смотрит на ангела. Может быть, у него не было крыльев. Может быть, не было нимба, небесной мощи и благодати. Но перед ним был тот, чьей главной задачей было следовать слову Божьему, и когда этого сделать не получилось, он посвятил себя попыткам спасти мир и человечество. Конечно, были и ошибки, и уроки, которые пришлось выучить по ходу, и потерянные жизни. Но даже после полного краха Кас жил одной целью – наладить все на Небесах и исправить все ошибки. Перед Дином был тот, кто видел всю необъятную человеческую историю, держал в руках человеческую душу и помнил все, что видел и узнал за все долгие тысячелетия. Тот, кто, потеряв все, хотел лишь быть полезным своим друзьям и отдавал последние крохи еды птицам. Тот, кто в самом конце, думая, что все усилия тщетны и он умирает в одиночестве, умирал с последней мыслью: «Всегда твой друг». Дин знал, что перед ним ангел.

– Наклони голову, – сказал Кастиэль. – Закрой глаза. – Он явно уставал говорить: его голос вновь ослабел и опустился до шепота. Но в его глазах сохранился решительный блеск.

Дин кивнул и опустил голову. И закрыл глаза.

Руки Каса легли ему на голову, и Кас снова завел монотонный речитатив, начав с начала. Дин сидел не шевелясь, чувствуя ладони Каса у себя на голове и слушая его знакомый низкий шепот.

Ритуал не был похож на магическое заклинание. В нем не было никакого пафоса. И Дин не чувствовал ни внезапного облегчения от прощения, ни душевного подъема, ни небесной благодати – ничего такого. Кас просто что-то произносил, а Дин просто сидел и слушал. Слушал голос своего друга, чувствовал тепло его рук, и думал: «Ангел меня прощает. Мой ангел-хранитель. Мой ангел меня прощает».

И глубоко в груди Дина что-то отпустило.

***

Во время ритуала голос Каса заметно ослаб – Дин знал, что Касу не стоило так много разговаривать, и дал себе слово, что после этого Кас замолчит и будет спать. В какой-то момент Кас сделал паузу, и Дин догадался – по мимолетному шороху у двери, по тому, как изменилась атмосфера в комнате и пошевелились руки Каса, – что Сэм осторожно заглянул в палату, увидел, что происходит нечто важное, поймал взгляд Каса, говорящий: «Дай нам минутку», – и удалился.

Наконец Кас завершил свою речь.

– Все, – сказал он. – Я закончил. Спасибо, Дин.

Дин медленно поднял голову. Он не сразу набрался решимости встретиться глазами с Касом. Однако Кас лишь невозмутимо смотрел на него. Он теперь выглядел очень уставшим, но в его взгляде было только спокойствие.

– Я ведь причинил тебе боль, – прошептал Дин.

– Я тоже причинял тебе… боль… В прошлом, – ответил Кас слабым голосом. Он снова начал делать перерывы между словами. – И ты… простил меня.

– Но… разве я не должен как-то искупить вину? – неуверенно спросил Дин. – Исправить свои проступки?

– Это… тебе решать, – прошептал Кас. – Но в моих глазах… и, наверное, в глазах Неба… на тебе нет вины.

Дин покачал головой.

– Мне все равно надо как-то искупить ее перед Сэмом.

– Это между… тобой и им, – сказал Кас, кивнув. – Но полагаю… ты не повторишь те же ошибки… правда?

– Нет, я сделаю новые, – ответил Дин и неожиданно для себя усмехнулся. Даже Кас изобразил слабую улыбку.

– Прямо как я, – прошептал Кас. – Каждый раз… новые ошибки. Так… интереснее.

– Неудивительно, что ты меня хорошо понимаешь, – сказал Дин, вытирая глаза. – Кас, должен сказать, я не считаю, что заслуживаю твоей дружбы.

– Я твоей тоже… не заслуживаю, – ответил Кас. – Так что мы квиты.

Дин снова усмехнулся. Но веки Каса уже дрожали, поэтому Дин сказал:

– Закрывай глаза. Отдыхай.

И остался сидеть у постели Каса, наблюдая, как тот погружается в сон.

========== Глава 8. Канун Рождества ==========

В пять утра в канун Рождества Дин сел в золотистый Континентал, который теперь стоял на холодной больничной стоянке, и завел машину. Сэм был уже в больнице, помогая Касу одеться и спуститься в фойе – Дин должен был встретить их у выхода на машине (на «Золотке», как он теперь ее называл).

Выезд в пять утра был несусветно ранним. Но ехать предстояло долго. Хорошая новость заключалась в том, что вчера вечером Кас удовлетворил всем критериям для выписки. Он просыпался каждый раз в ясном сознании. Он поел – не много, но съел чуть-чуть супа и пудинга, и его не тошнило. Вечером он даже недолго посидел на кровати и посмотрел «Снеговика Фрости» по телевизору, прежде чем снова заснул – и, как выяснилось, это засчитывалось за «способность пациента самостоятельно сидеть» (Кас позднее проснулся, бормоча: «Чем там кончилось? Он растаял?»). Он даже умудрился встать и доковылять до туалета – хотя Дин с Сэмом поддерживали его с двух сторон, и даже с их помощью Касу приходилось делать передышку каждые пять шагов. У него все еще была температура и сильный упадок сил, и его мучил упрямый кашель, но было ясно, что он идет на поправку. Поэтому врач Каса одобрила выписку, и персонал в госпитале услужливо помог им организовать ранний отъезд. Оказалось, все понимают желание привезти пациента домой на Рождество. Хотя врач заставила Дина и Сэма выслушать длинную подробную лекцию о том, что Кас все еще болен, ему нужен тщательный уход, и о том, как важно, чтобы он был в тепле, достаточно пил и ел во время длинного пути. Выписали Каса только под клятвенное обещание Сэма и Дина за ним ухаживать.

На улице еще было темно, как ночью, и очень холодно. Дин вывел Золотко со стоянки и подъехал к главному выходу. Машина шла хорошо – у новой резины было крепкое сцепление с дорогой, и двигатель стал работать ровнее. Пока Сэм рано утром обустраивал на заднем сидении «ангельское гнездо», как он это называл, Дин проверил давление в колесах и еще кое-какие детали.

Теперь он подрулил прямо к дверям больницы. Каса и Сэма еще не было видно в фойе, но Дин не глушил мотор, чтобы к выходу Каса в машине было тепло. Он обернулся на заднее сидение проверить удобство «гнезда».

Утром у Сэма родилась блестящая идея заполнить пространство для ног сзади их с Дином сумками вровень с сиденьем. Это позволило растянуть поверх сидения и сумок пару мягких флисовых одеял, которые Сэм купил в ближайшем универмаге. Таким образом из заднего сидения получилась широкая кровать, на которой удобно было лечь в любой позе, не боясь упасть. К одной из дверей теперь были прислонены две новые подушки – тоже раздобытые во время похода Сэма по магазинам, – и еще несколько флисовых одеял были перекинуты через спинку переднего сидения, готовые к использованию, как только Кас уляжется. Синий спальный мешок Каса, свежий после стирки, был кучей навален рядом с Дином – его можно было использовать в качестве дополнительного одеяла. Рядом с ним на переднем сидении лежал пакет с запасной одеждой Каса – тоже свежевыстиранной и опрятно сложенной.

Дин критически осмотрел набор вещей, засунутых между сумками – вещей, которые могли понадобиться Касу в дороге. Бутылки с водой, термос с супом, запас крекеров, несколько фруктов (врач предложила взять виноград и бананы), пачка салфеток и мешочек для мусора. Дин положил туда еще маску для сна и беруши, купленные в больничной аптеке, на случай если Касу захочется тишины, а Сэм пожертвовал свой айпод на случай, если Кас захочет послушать музыку (Сэм даже потратил добрую часть ночи, загружая в айпод вещи, которые, как ему казалось, могли понравиться Касу – классическую музыку, народные песни и какое-то пижонское инди, – а Дин в последний момент протолкнул несколько хитов классического рока).

«Вполне добротное гнездо», – решил Дин, осмотрев заднее сиденье. Он похлопал себя по карманам, проверяя, что взял все лекарства Каса: драгоценные антибиотики, кодеин от грудных болей, микстуру от кашля и снотворное. Хотя Дин твердо намеревался не давать Касу больше рекомендованной дозы снотворного. «Никаких тройных доз, – подумал он про себя. – Никакого накачивания до отключки. Во всяком случае, без консультации с врачом».

Все было готово.

Дин послал Сэму короткое сообщение: «Я у входа. Золотко на парах». Он оставил машину заведенной и пошел в фойе.

Спустя несколько минут в поле зрения появились Сэм и Кас: Сэм катил Каса в инвалидном кресле по длинному коридору, ведущему в фойе. Согласно мерам безопасности, принятым в госпитале, Касу полагалось покинуть двери госпиталя в инвалидном кресле. Вероятно, это было и к лучшему, учитывая, что сам Кас едва ли мог пройти пятнадцать шагов до машины.

На голове у Сэма был новый нелепый красно-белый колпак Санта-Клауса – еще одно приобретение во время шоппинга, вышедшего из-под контроля (почти весь салон Импалы и половина багажника Континентала были завалены сумками с покупками; хотя и Дин внес свою лепту в их количество, сделав краткую вылазку предыдущим вечером).

Сам Кас теперь был одет в новенькую фланелевую пижаму и теплую флисовую куртку. Сэм надел на него больничные тапочки поверх его шерстяных носков, а также свежевыстиранные шапку и шарф. Кас выглядел очень даже неплохо. По правде говоря, он выглядел замечательно. Главное, он выглядел живым и реагировал на происходящее.

Дин стоял, наблюдая, как Сэм везет его по коридору. Сэм наклонился над ручками кресла и что-то говорил Касу с улыбкой. Кас повернул голову, вытянул шею, чтобы видеть Сэма, и кивал тому, что тот говорил. Руками Кас бессознательно разглаживал свою новою пижаму и мягкий флис куртки.

Глядя, как они приближаются, Дин почувствовал комок в горле.

– Как ты, Кас? – спросил он, когда они, наконец, поравнялись с ним.

– Сэм только что подарил мне замечательные подарки, – известил его Кас, показывая на свою пижаму. – Смотри. Пижаму. Мягкую, с прямыми углами и полосками. Она удобная. И теплая. И смотри, еще мягкую куртку. Она невероятно теплая. И очень удобная!

Сэм выбрал флисовую куртку, потому что она была одновременно достаточно теплая, на случай, если Касу нужно будет выйти на улицу, и достаточно удобная, чтобы спать в ней в дороге.

– Шикарная пижама, Кас, – похвалил Дин. – И куртка отличная.

– Полагаю, ее можно назвать «потрясной», – сказал Кас. – Мне так кажется.

– Без сомнения, – согласился Дин. – Молодец, Сэмми. И, Кас, у меня для тебя тоже вроде как есть подарок. – Кас вопросительно посмотрел на него. – Помнишь, мы сказали тебе, что поедем назад в Импале?

Кас кивнул.

– Ну так вот, план изменился, – сказал Дин. – Я не хотел ничего обещать, пока все не сделаю и не буду уверен, что все исправно. Но посмотри сюда. – Он указал сквозь стеклянные окна фойе на Континентал, стоявший заведенным на улице.

Машина просто сияла. Ее золотистая краска эффектно мерцала в свете больничных фонарей. Билл вчера основательно ее вымыл, и Дин еще раз протер кузов тряпкой полчаса назад.

Кас долго вглядывался в Континентал. Потом повернулся к Дину, недоверчиво глядя ему в глаза.

– Это что… моя машина?

– Да, это твоя машина, – ответил Дин, не в силах сдержать улыбку.

Кас еще долго не мог оторвать взгляда от машины, потом снова взглянул на Дина.

– Ты нашел мою машину? Мы возьмем ее с собой в Канзас? Я думал… Я думал, придется оставить ее здесь. Я не думал, что получится ее забрать. Я не хотел вас обременять…