Текст книги "Зимняя история (ЛП)"

Автор книги: NorthernSparrow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Я не сразу опознал в этом чувстве стыд. Так вот как ощущают стыд люди… Невыносимое ощущение.

Очень хочется позвонить Дину и спросить, что делать. Сижу с телефоном в руке и смотрю на его номер.

Но он, наверное, только посмеется. Вопросы тела и гигиены – это тема, которую он обычно находит смешной.

Как бы там ни было, я уже решил, что не должен звонить Дину с просьбой о помощи, если хочу заслужить его уважение и продемонстрировать свою полезность. Кроме того, он сказал, что сам позвонит. Лучше подожду до того момента.

Я подумал еще немного – о том, что обычно делают Сэм и Дин для очищения, когда возвращаются грязными после драки. Думаю, нужно потратиться на: 1) душ в христианской организации, 2) один из этих сухих дезодорантов, 3) мыло и 4) вторую рубашку. У меня еще есть $8.53. Страшно расставаться с каждым центом, но думаю, это нужно сделать.

***

Пишу чуть позже. Я побывал в аптеке, где купил миниатюрный дезодорант за $1.29 и маленькое мыло за $1.00, потом сходил в магазин подержанных вещей при университете и нашел, кажется, вполне приличную рубашку за $3.25. Это огромная трата, но мне нужна была рубашка, которая выглядит приемлемо. Оказалось, что рубашек есть множество разновидностей. Я хотел спросить совета, но не решился подойти к кому-либо, опасаясь, что от меня слишком плохо пахнет. В итоге я решил найти рубашку вроде тех, что носят Сэм и Дин – мягкую с прямыми углами и квадратами. Люди в большинстве своем уважают Сэма и Дина, так что, наверное, это хороший вид рубашки. Именно такую мне найти не удалось, но, кажется, я нашел подходящую: она не мягкая, но на ней есть прямые углы. Однако $3.25 – это так много! Я потратил уйму времени на изучение всех имевшихся в магазине рубашек, но думаю, эта была единственная приличная, со всеми пуговицами в комплекте, которая мне подходила и которую я мог себе позволить. Надеюсь, она приемлема.

Потом я сходил в молодежную христианскую организацию и принял душ ($1.00), побрился, нанес дезодорант и переоделся в новую рубашку. У меня по-прежнему нет полотенца, но бумажные вполне годятся. Я даже постирал белье и попытался высушить его под сушилкой для рук, на что ушло очень много времени – оно до сих пор сырое, так что мне немного холодно, но зато теперь, наверное, я чист.

И чувствую себя увереннее. Кажется, я снова могу уверенно смотреть вперед.

$8.53 – $1.29 за дезодорант – $1.00 за мыло – $3.25 за рубашку – $1.00 за душ = $1.99 в остатке. Очень надеюсь, что в пиццерии сегодня останутся непроданные куски. Я больше не могу покупать еду, а продуктовый магазин сегодня ничего не выбрасывает.

Дело уже к вечеру, но магазины открыты еще два часа, так что вернусь к своему заданию. Не отвлекаться от миссии.

9. Магазин диванов —

Я хотел вернуться в магазин диванов, но не смог заставить себя зайти внутрь. Странно.

10. Греческий ресторан – нет работы. И еда пахла так хорошо, что мой желудок не переставал урчать. Пожилой грек за прилавком смотрел на меня, хмурясь, и я подумал, что он тоже счел меня грязным и велит уйти, поэтому уже начал отступать к выходу. Но вместо этого он что-то завернул в бумагу и вышел из-за прилавка, чтобы отдать мне. Он все еще хмурился, но может быть это его обычное выражение лица, потому что в свертке оказался бесплатный кусок чего-то потрясающего – как выяснилось, это называется «пахлава». Было невероятно вкусно. Пожалуй, это лучшее, что я когда-либо ел. Я был очень ему признателен. Теперь у меня чуть больше энергии.

11. Обувной магазин – нет работы.

12. Банк – нет работы.

13. Кинотеатр при университете – нет работы. Но я кое-что заметил. По вечерам они показывают современные фильмы, но в полночь по пятницам и субботам ставят старые фильмы по низкой входной цене для студентов – и в следующую пятницу показывают «фильм Стива Маккуина» под названием «Большой побег». Я помню это название: Дин его упоминал. Он считает, что это «классика», и сказал однажды, что я должен ее посмотреть. Билет стоит $2.50. Но я узнал вот что: за $2.50 можно оставаться в кинотеатре целых три часа, поскольку внутрь пускают уже в 11 вечера (я спросил), а фильм заканчивается в два часа ночи. Внутри тепло, и мне удалось заглянуть в кинозал – сиденья там с мягкой обивкой и выглядят очень удобными. Немедленно мне на ум пришла новая цель, а именно: если на следующей неделе я найду работу и заработаю $2.50, то смогу посмотреть фильм Дина и провести три часа в удобном мягком кресле в тепле.

14. Компьютерный магазин – нет работы, и я моментально сообразил, что все равно ничего не знаю о компьютерах.

15. Магазин бытовой техники – нет работы. Та же проблема, я не знаю ничего полезного.

16. Пиццерия. Оказалось, они меня узнали! Студент за прилавком – тот же самый, который давал мне бесплатные куски пиццы в последние две субботы, и он меня вспомнил. Он поприветствовал меня с улыбкой, и его улыбка вызвала во мне очень странную реакцию: по правде сказать, я едва не заплакал. Сам не понимаю, почему. Как бы там ни было, работника пиццерии зовут Брайс, он студент университета, учится на инженера и спросил, как меня зовут. Я сказал «Стив» (как в полуночном фильме Дина), и он сказал, что у них есть работа для доставщика пиццы. Я сразу подумал, что это, должно быть, как в том другом фильме, который я однажды видел по телевизору, поэтому спросил, включает ли эта работа шлепанье по попе молоденьких нянечек. Он, по-моему, решил, что это уморительная шутка (оказалось, он тоже смотрел этот фильм). Он смеялся довольно долго и, кажется, подумал, что я пошутил специально. Мне никогда не понять эту культуру.

В общем, работа на самом деле заключается в том, чтобы просто развозить людям пиццу для еды, без всяких поцелуев и шлепанья. Но после этого выяснилось, что работа требует водительских прав и машины, так что в итоге все обернулось очередным разочарованием. Но Брайс был любезен и сказал, что постарается оставить мне кусок пиццы завтра, если я приду к 11 вечера (завтра он опять работает в последнюю смену). Он снова улыбнулся мне на прощанье и сказал: «Бывай, Стив». Так раньше говорили Дин и Сэм, и снова я чуть не начал плакать. Я заметил, что стал испытывать абсурдно сильные эмоциональные реакции на самые мелочи – это нормально, или, может быть, я заболеваю?

17. Заведение по стрижке волос. Нет работы, и женщины, стригущие волосы, надо мной посмеялись. Как выяснилось, стрижка волос требует обучения и сертификации. Кроме того, кажется, я перешел какую-то границу гендерных ролей, потому что потом я обратил внимание, что все в этом заведении были женщинами. Надо помнить о том, что я в мужской оболочке, и обращать больше внимания на такие вещи.

18. Туристический магазин. Нет работы. Я не мог оторвать глаз от спальных мешков. Они выглядят такими теплыми! Но очень дорогие. Самый дешевый – больше ста долларов.

19. Магазин вьетнамских супов. Нет работы, и они нанимают только членов семьи. Они спросили: «Ваша семья вам не поможет?», и я опешил, подумав сначала: «Ангелов я больше не воспринимаю как семью», потом: «Сэм и Дин сказали, что они теперь моя семья», и тут же вспомнив: «Уже нет, по-видимому», – и от этих мыслей, посетивших меня одна за другой, у меня опять вдруг защипало в глазах. Странно, как часто это стало происходить. Пришлось уйти.

20. Мебельный магазин. Нет работы.

21. Отель «Университетский». Нет работы. Хозяин сказал мне прямо: «Зачем мне нанимать кого-то средних лет без опыта работы, да еще и, похоже, нелегального иммигранта, когда у меня сотня студентов с опытом в очередь стоит?» Он сказал это не зло – по-моему, он пытался помочь. Но я ушел, в очередной раз испытав потрясение.

Это было последнее заведение на улице. Обескураживающий финал. Я справился с задачей по приведению себя в чистый вид, но я не могу сделать свою оболочку моложе. И придется ли лгать о своем прошлом? Притворяться, что у меня есть опыт работы?

Я так устал от лжи. Не хочу больше лгать. Не хочу обманывать, воровать, убивать и вредить кому-либо. Раз мне выпало быть человеком, я хочу жить честно.

Голод опять дает о себе знать. Пойду поищу чего-нибудь в мусорных баках у забегаловки. Интересно, получится ли дотерпеть без еды до куска пиццы завтра вечером.

***

Все еще пятница. Я вернулся в парк. Дождя больше нет, и я нашел новый картон взамен промокшего. На ночь переоделся обратно в свою грязную рубашку. Новую (кажется, пока чистую) свернул и убрал в сумку. Завтра надену ее для следующего этапа поиска работы. Душ я себе позволить больше не могу, но может быть, утром получится освежиться где-то в общественной уборной. Еще я забыл зарядить телефон, и он отключился. Теперь беспокоюсь, что пропущу звонок от Дина. Надо будет зарядить его в библиотеке завтра утром, и заодно, может быть, освежиться и повторно нанести дезодорант в тамошней уборной.

Несмотря на холод, сейчас очень красиво. В небе идеальный месяц (как раз достаточно света, чтобы писать), вокруг рассыпаны звезды – звезды, которые мне случалось видеть вблизи, когда я еще мог летать; и сова, живущая в парке, ухает прямо надо мной. Здесь замечательно, на самом деле, но почему-то луна и звезды выглядят печальными. Теперь луну затянули серебристые облака, и стало еще чудеснее, но, как ни странно, чем прекраснее ночь, тем она кажется печальнее. Даже крик совы звучит печально.

Спросить у Дина, когда он позвонит:

1. В порядке ли он/Сэм

2. Можно ли мне, пожалуйста, вернуться

Чем я могу быть полезен? Я думал об этом всю неделю и вот что придумал:

– Боевые навыки.

– Знание человеческой истории начиная с 33 года н.э. (Это, наверное, бесполезно?)

– Знание всей истории эволюции. (Тоже бесполезно?)

– Ангельский язык и сопутствующие руны/символы/заклинания. (Это полезно? Не уверен.)

– Сотни других языков. (Нет, БЕСПОЛЕЗНО. Большинство – мертвые.)

– География всей планеты, астральная навигация. (БЕСПОЛЕЗНО. Дин/Сэм пользуются своими телефонными картами.)

– Дружба? (Это полезно? Наверное, нет… Полагаю, нет. Иначе Дин не попросил бы меня уйти.)

– Может быть, я могу что-нибудь мыть? Я теперь лучше понимаю, сколько мыла нужно и как его смывать. Может быть, я мог бы мыть посуду или стирать одежду. Или даже мыть машину Дина.

Список получается слишком коротким.

3. Прочее:

– Все предыдущие вопросы.

– Сны становятся хуже. Прошлой ночью мне опять приснился сон про болото, хотя дождя не было. После мне удалось заснуть повторно – лишь для того, чтобы вновь пережить во сне то жуткое, парализующее ощущение, когда теряешь благодать и чувствуешь, как тебе срывает крылья. Интересно, у меня действительно больше нет крыльев? Или может быть, они просто настолько онемели, что я их не чувствую?

– Совсем не знаю, что делать с едой. Ситуация меня серьезно тревожит, и с голодом справляться становится труднее. Я знаю, что это истощает мою оболочку. Может быть, есть какой-то еще способ добывать бесплатную пищу, о котором знают Дин или Сэм?

– Нормально ли, когда так часто слезятся глаза? Сегодня это произошло со мной целых пять раз. Или это какая-то болезнь?

– Когда допустимо лгать? После сегодняшнего дня, боюсь, мне придется солгать о своем прошлом, чтобы получить работу, и это беспокоит меня. Я хотел быть добродетельным человеком – не лгать, не мошенничать и не воровать, – но ситуация с работой обескураживает. Люди, кажется, крайне скептически воспринимают возраст моей оболочки в сочетании с отсутствием у меня нужного опыта, водительских прав, подтверждения гражданства и адреса проживания. Некоторые спрашивают, сидел ли я в тюрьме, есть ли у меня проблемы с психикой, и не являюсь ли я «незаконным иммигрантом». Боюсь, что мне придется лгать, но так не хочется… Я знаю, что Дин и Сэм часто лгут. Должно быть, они нашли способ как-то согласовывать определенные виды лжи, которые себе позволяют, со своим внутренним чувством справедливости. Вот это я очень хотел бы обсудить с Дином: когда допустимо лгать? И более общий вопрос: Как оставаться добродетельным в мире, где добродетельные люди голодают?

Или я просто вовсе не «добродетельный»? Может быть, это наказание? И я его заслуживаю?

Может, и заслуживаю.

***

Дин снова вынужден был прервать чтение. На этот раз он не встал, не вышел и не закрыл тетрадь. Вместо этого он положил тетрадь на одеяло поверх ног Каса, придвинул стул ближе к кровати и наконец взял Каса за руку.

– Кас, – начал он и немедленно запнулся.

Сказать хотелось слишком многое. И Кас, конечно, все равно ничего не услышит. Дин посидел несколько секунд в тишине, положив руку поверх руки Каса. Наконец он произнес:

– Ладно, слушай, Кас, во-первых, начнем с этого твоего сна. Ты же знаешь, что я никогда не дал бы тебе так утонуть, правда?

Потом он подумал: «Но именно так я и сделал».

Он умолк.

Кисть Каса казалась прохладной на ощупь, поэтому Дин взял ее обеими руками и начал легонько растирать Касу пальцы, пытаясь их согреть. Потом он крепко сжал руку Каса между ладонями и долгое время сидел так, молча.

Клик-пшшш.

========== Глава 3. Октябрь ==========

Рука Каса не становилась теплее. Это наконец дало Дину повод задуматься – о чем-то помимо того, каково было Касу спать в одиночестве на улице под сентябрьским дождем, мучаясь голодом и дрожа от холода. И страдая от кошмаров. «От кошмаров обо мне, – думал Дин. – От кошмаров о том, как я его покинул. После всего, через что он прошел в жизни, ему, блин, снились кошмары обо мне».

«Сосредоточься! – одернул он себя. – У Каса рука холодная. Займись этой проблемой».

Дин поднялся со стула и вышел к стойке медсестры справиться, не слишком ли у Каса холодные руки. Две медсестры немедленно пришли проверить. К удовлетворению Дина, они добросовестно сняли температуру Каса и его жизненные показатели и заботливо поправили вокруг него одеяла. Отдав тетрадь, лежавшую в ногах у Каса, Дину в руки, они подоткнули края одеяла вокруг ног Каса и прикрыли его плечи. Пока они делали свое дело, Дин стоял в стороне, сжимая в руках тетрадь и чувствуя свою бесполезность.

Потом сестры углубились в обсуждение того, стоит ли дальше согревать Каса от переохлаждения, или же главное теперь – следить, чтобы у него не начался слишком сильный жар от пневмонии. Оказалось, что у Каса-таки был жар, по крайней мере в туловище, но его конечности еще не согрелись после вчерашнего переохлаждения.

– То есть ему нужно больше одеял, и ему нужно меньше одеял? – спросил Дин, без особого энтузиазма цитируя одну из своих любимых комедий. От шуток всегда как-то легче, да ведь?

Сэм бы узнал цитату (она была из «Взлетов и падений» – фильма на все времена), но сестры не узнали. И Кас, конечно, тоже.

«Кас бы все равно не понял эту шутку ни за что на свете, – подумал Дин. – Даже если бы был в сознании». Кас бы только нахмурился, глядя на Дина со своим характерным озадаченным прищуром. И добавил бы эту таинственную ремарку Дина в свой мысленный список из миллиона непонятных вещей, с которыми он сталкивался ежедневно – включая все прочие шутки Дина, которые тот никогда не трудился ему объяснить, и все особенности жизни в двадцать первом веке, с которыми Дин никогда не старался ему помочь.

Желание шутить пропало начисто. Дин переместился к пластиковому стулу в углу и сел там, наблюдая за сестрами, пока они суетились вокруг Каса, подтыкая под него одеяло. На прощанье сестры попытались приободрить Дина, сказав, что Кас «держится» и «еще борется». Что бы это ни значило.

– Не забывайте, он уже день как на антибиотиках, – сказала одна из сестер. – Мы на самом деле думаем, что у него бактериальная пневмония, а не вирусная, хотя началась она с вируса гриппа. Знаете, так иногда бывает – начинается с гриппа, а потом организм ослабевает и не может сопротивляться бактериям, которые попадают в легкие. Правда, обычно это происходит, когда подавлена иммунная система – может быть, он находился в какой-то стрессовой ситуации? Не высыпался? Недоедал, может быть?

Дин едва различимо кивнул, не доверяя голосу. Сестра продолжала:

– Я так и подумала. Обычно больные гриппом заболевают бактериальной пневмонией, только если у них уже ослаблен иммунитет или организм находился под стрессом. Так или иначе, хорошая новость в том, что при бактериальной пневмонии улучшение иногда наступает уже через день-два на правильном антибиотике. Хорошо бы он начал дышать сам в ближайшее время – сегодня, будем надеяться… Потому что иначе… это не очень хороший признак, когда… В общем, не теряйте надежды.

«Обычная чушь», – подумал Дин, но молча кивнул. Вторая сестра улыбнулась ему, потянула его за руку, заставив подняться на ноги, отвела назад к стулу у кровати Каса и усадила туда. Наконец они обе ушли.

В палате снова стало пусто и тихо.

Клик-пшшш.

Взгляд Дина упал на тетрадь, которая все еще была зажата у него в руке. Он наскоро пролистал страницы. Было уже ясно, что началась эта тетрадь, может, и как список вопросов к Дину, но потом превратилась в нечто совсем иное. В нечто личное.

Очень личное.

«Не стоит мне дальше читать, – решил Дин, снова закрывая тетрадь. Но потом подумал: – Я прекращаю читать, потому что уважаю личную жизнь Каса, или потому что мне слишком тяжело осознавать, что я с ним сделал? И что если там написано что-то, что поможет вывести его из этой комы?» В тетради могло быть какое-то объяснение, отчего Кас заболел. Или, может быть, какая-то информация о том, как ему помочь.

Минут двадцать Дин колебался. Он сходил за еще одной чашкой кофе – она тоже остыла, и в итоге он вылил ее в раковину, как и две предыдущие. Наконец он снова сел у кровати, пододвинув к ней стул как можно ближе. Посмотрел, который час. Четыре утра.

Медсестры спрятали руку Каса под одеяло, поэтому Дин проскользнул рукой под край одеяла и нащупал ее там. Она по-прежнему казалась прохладной на ощупь.

– Эй, Кас, – сказал Дин, глядя Касу в лицо. – Это снова я, Дин. Слушай, я тут посижу с тобой еще немного. Я держу тебя за руку… Эй… Ты хоть чувствуешь мою руку? Может, давай так: сожми мне руку, если чувствуешь?

Попытка не пытка. Дин подождал немножко, на всякий случай.

Клик-пшшш. Грудь больного поднялась и опустилась. Больше никакого движения не было. Рука Каса безвольно лежала в ладони Дина.

– Ну что ж… ладно, – Дин сглотнул. – Я просто посижу с тобой и… я дочитаю твой дневник, Кас. Ты уж извини, я знаю, что это личное, но мне нужно знать, что случилось. Если не хочешь, чтобы я читал, тогда… может… очнись и скажи мне сам?

Дин снова сделал паузу.

Клик-пшшш.

– Или просто добавь это в список того, за что ты мне потом наваляешь. – заключил Дин со вздохом. – Ясно, что на данный момент это уже, сука, длинный список.

Клик-пшшш.

Свободной рукой Дин прижал тетрадь к краю кровати, открыл ее, нашел место, на котором остановился ранее – долгий бесплодный поиск работы Касом в последнюю пятницу сентября – и перевернул страницу.

На этот раз он читал, не отпуская руку Каса.

***

Следующие несколько дней поиска работы прошли так же безрезультатно, как и первый. В субботу Кас прошел всю дорогу вдоль шоссе 20 туда и обратно, остановившись на всех заправках и во всех мотелях, что встретились по пути. Нигде ему не повезло. В воскресенье все было закрыто, и ему пришлось провести большую часть дня в поисках еды в мусорных баках. В последовавший понедельник он проработал старые магазинчики в центральной части города, чуть дальше от университета. Во вторник он даже сходил в аэропорт, чтобы поискать работу там. (Пять миль за город в одну сторону. Пешком. Автобус за $1.25 Кас себе позволить не мог.) В среду он дошел до нескольких пригородных ферм.

Дин прочел каждую запись. Про каждое заведение, каждое место, куда сходил Кас. Про каждый день. Каждый длинный, утомительный, обескураживающий, голодный день и каждую холодную ночь.

Невозможность согреться стала частой темой в записях Каса. Днем все было неплохо, но ночи в начале октября в Айдахо были уже откровенно холодные. Вскоре Кас стал делать короткие записи каждое утро о том, как прошла ночь. Читая эти записи – о том, сколько раз за ночь Кас просыпался от дрожи, приходилось ли ему вставать в три часа утра и бродить по парку, чтобы восстановить кровообращение в ногах, и как он то и дело возвращался к магазину подержанных вещей посмотреть на куртки, шапки и шарфы, которые не мог себе позволить, – Дин сжимал руку Каса все сильнее. И временами прерывал чтение, чтобы проверить, по-прежнему ли тщательно подоткнуто одеяло вокруг его ног.

***

Пятница, четвертый день октября. Кажется, я больше не смогу высыпаться ночами. Я неизменно просыпаюсь в районе двух-трех часов утра, и дрожь настолько сильная, что не дает больше заснуть. Но сегодня, спрашивая в библиотеке о вакансиях, я сделал открытие. К сожалению, как выяснилось, студенты получают преимущество при найме на работу в библиотеку. Но пока я был там, я заметил, что два-три студента дремали над книгами. И я подумал, что, может быть, тоже смогу так немного вздремнуть! Конечно, я не похож на студента, но там были и несколько человек постарше – примерно того же возраста, что и моя оболочка. Вероятно, это преподаватели или какие-то академики. Я только что опробовал этот план – разложил вокруг себя разнообразные книги на столе за перегородкой и положил голову на раскрытую книгу. Это не очень удобно, но здесь тепло, так что вскоре я задремал и проспал, наверное, около часа. Я чувствую себя гораздо лучше.

Может быть, получится делать так каждый день. Где-то до двух часов утра, пока не разбудит холод, я могу спать в парке, а потом гулять вокруг парка или вдоль шоссе 20, пока не взойдет солнце. Библиотека открывается в восемь утра, так что можно приходить утром и спать часок-другой. Нужно, конечно, делать это крайне осторожно и следить за своей чистотой, чтобы выглядеть как один из посетителей. Но этот план внушает оптимизм. Здесь так замечательно тепло.

***

В следующий понедельник, вторник и среду Кас методично прорабатывал территорию университета, факультет за факультетом, справляясь о работе. Но студенты уже заняли все рабочие места. И Кас натыкался на все те же препятствия: отсутствие опыта, отсутствие документов, отсутствие подтверждения гражданства, отсутствие рекомендаций, отсутствие истории трудоустройства. Однако он не оставлял поисков.

Еду он добывал в основном из мусорных баков. Дважды он прошел в студенческую столовую, прежде чем его засекла охрана, один раз наткнулся на кладезь бесплатных печений на семинаре физического факультета и все чаще приходил к Брайсу в пиццерию за бесплатными кусками пиццы поздно вечером. Но еды всегда не хватало, и он по-прежнему не мог найти работу. Хотя теперь ему временами удавалось ухватить по несколько часов сна в библиотеке университета.

***

Четверг, десятый день октября.

Мне кажется, я больше не ангел четверга. Потому что сегодня четверг, и я потерпел оглушительную неудачу. Библиотекарь разбудила меня и попросила документы, засомневавшись, являюсь ли я сотрудником университета. Я сказал, что я лингвист и у меня нет при себе документов (такое «алиби», как выражались Дин и Сэм, я придумал себе заранее – и по большей части это правда). Она посмотрела на меня с недоверием и взяла в руки одну из книг. Вокруг меня были разложены разнообразные книги, и та, которую она взяла, оказалась на греческом (я этого даже не заметил). Она выбрала предложение из книги и попросила меня его перевести. Я был еще сонный и по глупости перевел его на ангельский язык (поскольку именно на него я привык мысленно переводить тексты и речь – я даже английский до сих пор мысленно перевожу на ангельский). Я перевел предложение на ангельский и по выражению ее лица понял свою ошибку. Запаниковав, я перевел предложение на английский, а затем на иврит, на турецкий, на древнеарабский и на хазарский. Когда я дошел до скифского, она попросила меня остановиться. Она посмеялась и сказала, что я действительно похож на лингвиста. Но потом сказала, что в этом заведении нет факультета лингвистики и ни один из этих языков здесь не преподают.

Я должен был это знать. Я думал, что просто еще не нашел факультет лингвистики. И когда я не смог предъявить университетское удостоверение, она сказала, что мне придется уйти.

Это был удар.

Она была любезна – извинилась и сказала, что это новое правило. Что-то связанное с «перестрелками в школах». Они больше не разрешают людям без документов пользоваться библиотекой.

Так что пришлось уйти. Я намеревался продолжить поиски работы в университете, но признаюсь, после этого отправился прямиком в парк и сидел там долгое время.

Мысль, что даже те немногие навыки, которые у меня еще есть, бесполезны, приводит в уныние.

Я не знаю, что делать.

Солнце только что село. Сижу тут, смотрю на луну и слушаю сову. Мне бы надо составить план, но ничего не приходит в голову.

***

Пятница, одиннадцатый день октября.

Прошлой ночью вообще не удалось поспать. Слишком холодно. В первый раз были заморозки. Я боялся отморозить себе пальцы рук и ног.

Придется позвонить Дину за помощью.

Посмотрю еще, как пройдет следующая ночь.

***

Суббота, двадцать первый день октября. Я наблюдаю за трехсезонным спальным мешком.

Всю прошлую ночь я провел на ногах, чтобы не замерзнуть, – и продолжал ходить после рассвета (не мог согреться даже когда взошло солнце). Но на рассвете я неожиданно набрел на каких-то людей, раскладывающих разнообразные предметы на траве перед домом. Оказалось, они готовили так называемую «распродажу во дворе» – собирались продавать на своем газоне вещи, которые они больше не хотят иметь. Вещи все подержанные, и ассортимент, по сути, случайный – музыкальные записи, кружки со сколами и тому подобное, но их отдают очень дешево, и среди книг и прочего лежит СПАЛЬНЫЙ МЕШОК. Он старый, с неопрятно зашитой дырой и слегка грязный, но уж точно не грязнее, чем я сейчас.

К сожалению, они выставили его по цене пять долларов. Я спросил, не согласятся ли они взять $1.99. Это все, что у меня есть, – последние из тех денег, что дал мне Дин. Они предупредили меня, что это «только трехсезонный мешок, не зимний мешок», и это внушает некоторое беспокойство, но все равно это определенно лучше, чем вообще ничего. Они сказали, что подумают снизить цену до $1.99, если к концу дня он не продастся. Так что я жду на противоположной стороне улицы, наблюдая за трехсезонным спальным мешком.

***

12:35. Девушка смотрит на спальный мешок.

Взяла его в руки. Спрашивает цену.

О, положила назад!

Ушла! Не купила.

***

2:45. Молодой человек смотрит на спальный мешок.

Тоже спросил цену.

Носит мешок в руках. Нехорошо это выглядит.

Еще смотрит на маленькую складную палатку.

Кажется, выбирает между мешком и палаткой.

Положил мешок обратно! Выбрал палатку.

Купил палатку, а не мешок! Слава богу.

***

4 часа дня – ОН МОЙ! – человек из дома подошел и сказал, что они согласны на $1.99, раз я жду тут целый день. Я сейчас держу его у себя на коленях! Эта тетрадь лежит прямо на нем.

Я владею спальным мешком!

Я чувствую, как становится теплее уже оттого, что он у меня на коленях! У меня теперь вообще нет денег, и тем не менее я ощущаю воодушевление!

Он синий. Мне нравится цвет – он почти такого же оттенка, как синий галстук, что у меня был. По форме он похож на кокон. И к нему прилагается своя собственная синяя сумочка, в которую он помещается.

***

Сейчас следующий день. Воскресенье, тринадцатый день октября. Я ПРОСПАЛ ВСЮ НОЧЬ. Спальный мешок просто потрясающий! Очевидно, осень – один из трех сезонов, для которых он предназначен.

По правде говоря, мне все равно было не совсем тепло – вчера температура опять упала ниже нуля, так что стало зябко, и когда я проснулся, на мешке снаружи был иней. Но разница поразительная. Не нужно было беспокоиться, что я отморожу руки. Сегодня я чувствую себя куда лучше.

И это означает, что пока не придется звонить Дину. И ему не нужно знать о том, что я плохо справляюсь (во всяком случае, пока не нужно). Может быть, у меня еще есть шанс найти работу до начала зимы. И реализовать свои цели. Хотя бы некоторые из них. Я понял, что более глобальные цели, вероятно, реализовать не получится – во всяком случае, не в этом году. Но если бы мне хотя бы удалось вернуть себе благодать… Или снова присоединиться к Винчестерам, если бы я мог быть чем-то полезен им…

Может быть, стоит пересмотреть миссию. И цели, и стратегию.

МИССИЯ: Исправить некоторые из своих ошибок? Хотя бы некоторые?

КОНКРЕТНЫЕ ЦЕЛИ: Вернуть себе благодать, если что-то от нее осталось, заработать снова уважение и дружбу Дина (если возможно), а также Сэма (если возможно).

СТРАТЕГИЯ по достижению целей: По-прежнему нужно заработать деньги на неотложные нужды (пока продолжать спать в парке, в трехсезонном спальном мешке); затем найти жилье. Я начал сомневаться, что смогу купить машину; теперь, когда я больше знаю о том, что сколько стоит, боюсь, передо мной выбор между жильем и машиной, и очевидно, что жилье мне нужно больше, по крайней мере на зиму. Но когда я найду жилье, возможно, я смогу связаться с Дином и Сэмом и убедить их, что я все еще полезен.

ТАКТИЧЕСКИЙ ПЛАН НА НЕДЕЛЮ: Я просто обязан найти работу. Но я абсолютно не продвинулся в решении этой задачи, хотя занимаюсь ею уже неделями. Кроме того, я начинаю беспокоиться, что опять возникнет проблема чистоты. Я протираюсь мокрыми бумажными полотенцами в уборной городской библиотеки. Эта библиотека слишком маленькая, чтобы в ней спать (она крошечная, открыта не всегда, и в ней нет укромных отсеков как в университетской библиотеке – только деревянные стулья), но она открыта по несколько часов в день, и я обнаружил, что в ее уборной можно наскоро привести себя в порядок. Мне даже удавалось там побриться и дважды – постирать рубашку в раковине. Но я беспокоюсь, что нужен полноценный душ. И что штаны у меня слишком грязные. Это снова может негативно сказаться на моих шансах найти работу.

Но более серьезное препятствие – это все та же неразрешимая проблема отсутствия опыта, рекомендаций, адреса, документов. По сути, главная проблема – что я не человек.

Значит ли это, что придется лгать?

***

Сейчас вечер вторника, пятнадцатый день октября. Два дня с момента прошлой записи.

Я повторно обошел весь город и так и не добился успеха в поиске работы, но только что случилось нечто обнадеживающее. Сегодня был очередной длинный день бесплодных поисков. После этого я зашел в пиццерию перед закрытием. Там снова был Брайс, и сегодня он оставил для меня 3 куска пиццы! На одном из них сверху были кусочки колбасы, на другом – кусочки ананаса и бекона, а на третьем – грибы. Все они были просто сказочно вкусные. Брайс разрешил мне посидеть внутри, в тепле, и поесть, пока он закрывает ресторан, что было еще лучше. Когда он все закончил, я еще доедал третий кусок и стал торопиться, чтобы он мог уйти домой, но он велел мне не спешить. Потом он спросил, как продвигается мой поиск работы и где я уже побывал. Я рассказал ему про свои трудности и показал тетрадь со списком – списком тех мест, где я спрашивал о работе. Потом я сообразил, что он может прочесть детали инцидента в магазине диванов и записи о том, где я ночую (я наконец понял, что люди начинают сторониться меня, когда определяют, что я ночую на улице), и я попытался выхватить у него тетрадь. Но он уже заметил первые несколько пятничных записей, и одним из первых там упоминался магазин, где требовался «опыт работы на кассе» – магазин на автозаправке. Брайс тогда сказал: «Иди сюда, за прилавок», – и показал мне как обращаться с кассой! И с машиной по считыванию кредитных карт!