Текст книги "Зимняя история (ЛП)"

Автор книги: NorthernSparrow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 1. Первый день зимы ==========

Дин пытался встроиться в утренний поток на шоссе, ведущем на восток от Рапид-сити, когда под лобовым стеклом Импалы зажужжал телефон. Солнце еще не взошло – было восемь утра, но в Южной Дакоте в это время солнце всходило поздно, и влиться в поток в час пик в сумерках было не так-то просто. Дин бросил взгляд на Сэма, в надежде, что тот ответит на звонок, но Сэм съежился у двери, закрыв глаза. Он явно дремал и не мог ответить. Да и не захотел бы, наверное.

Наконец, встроившись, Дин схватил телефон и взглянул на экран. «Неизвестный абонент», – гласил светящийся экран.

Дин нахмурился. Неизвестные абоненты звонили редко. Они с Сэмом только что закончили охоту – простое дело с участием приведения, осложненное лишь неловкостью от того, что пришлось вообще работать вместе с Сэмом. Как бы там ни было, охота была завершена, и Дин не ожидал дальнейших звонков по этому делу. Может, это по поводу чего-то нового? Этот номер знали немногие…

Дин нажал «Ответить»:

– Да, кто это?

– Могу я поговорить с Дином Винчестером? – произнес женский голос.

– Кто это? – повторил Дин. Первое телефонное правило гласило: выясни, кто звонит, прежде чем подтверждать свое настоящее имя.

– Я звоню из Восточного Регионального Госпиталя в Спокане, штат Вашингтон. Это Дин Винчестер?

Госпиталь. Хм. Может, новое дело? Что-нибудь неладное происходит в морге?

– Да, в чем дело? – ответил Дин.

– Знаете ли вы Стива Смита?

Дин замялся. Имя было незнакомое, но второе телефонное правило гласило: притворяйся, что узнал имя, когда спрашивает кто-то случайный. Может, это звонок по поводу какого-то охотника, которому нужно сфабрикованное алиби или предыстория. Но имя Стив Смит ему раньше не попадалось. Стив Смит…

А… стоп! Стив… Это имя Дин слышал, и даже не так давно! Всего пару месяцев назад. В магазинчике на заправке в Айдахо. И Смит – это, конечно, самая неброская из вымышленных фамилий.

Кас… Наверняка это Кас!

Дин вздохнул. Похоже, Кас начал самостоятельно работать над каким-то делом. Как уже пытался на месте той резни байкеров в баре Вайоминга несколько недель назад. Дин тогда постарался угомонить его и заставил вернуться к захватывающей новой работе на заправке; но может, Кас снова решил податься в охотники? Дин тогда отправил его восвояси так быстро, что даже не успел толком обсудить с ним, как важно не привлекать к себе внимания и не попадать в передряги. (На самом деле, по сути, это Гадриил отправил Каса восвояси. У Дина толком не было выбора.)

Только сейчас Дин осознал, что с тех пор у него ни разу не дошли руки позвонить Касу. Как-то не до этого было. Особенно после того как Гадриил убил Кевина…

– Сэр, вы меня слышите? Знаете ли вы Стива Смита?

– М-м, да, – подтвердил Дин. – Да, я знаю Стива Смита.

Сэм открыл глаза и посмотрел на Дина – как оказалось, он не спал. «Кас», – пояснил Дин одними губами, и Сэм слегка выпрямился. Меж тем голос в трубке продолжал:

– Стив поступил в наш госпиталь прошлой ночью. К сожалению, он не смог дать нам ничьей контактной информации, но мы разыскали его последнее место работы, и работодатель сообщил, что в кадровых документах Стив указал только вас в качестве контактного лица в экстренной ситуации. Вы не знаете, есть ли у него семья, с которой можно связаться? Это срочно.

***

Дин свернул в ближайший съезд, лихо развернулся под эстакадой и выскочил на магистраль в обратном направлении. Через две минуты они уже мчались обратно на запад. Но ехать до Спокана предстояло долго – больше двенадцати часов. Они прибудут только к ночи.

Сестра отказалась сообщать подробности по телефону – сказала только, что Кас «очень болен» и это «срочно». Дину не хотелось раздумывать о том, что это могло означать. Он просто гнал так быстро, как мог, по дороге вспоминая последнюю встречу с Касом в том баре в Вайоминге несколько недель назад, когда Кас неожиданно нарисовался на месте происшествия в своем новом щегольском прикиде ФБР. Дин собирался позвонить ему потом. Правда собирался! Но из-за кошмара с Гадриилом, который начался сразу после, и из-за ужасной потери Кевина это как-то вылетело у него из головы.

Дин забарабанил пальцами по рулю, злясь на себя. «Надо было позвонить, проведать Каса, – думал он. – Я был в таком раздрае после Кевина, что совсем забыл».

Потеря Кевина до сих пор казалась ужасной и навсегда таковой останется, но это произошло уже несколько недель назад и первоначальный шок начал проходить. Несколько дней спустя Гадриил был изгнан (при помощи Кроули), и Сэм, похоже, почти поправился, хотя и был все еще конкретно зол на Дина. Жизнь вошла в унылое, но относительно управляемое русло. И действительно, нужно было выбрать момент и позвонить Касу.

Теперь Дину оставалось смотреть на длинную трассу, пролегающую напрямик через холмы Южной Дакоты. Сэм зловеще молчал.

«На самом деле, – думал Дин, – я и не хотел ему звонить. Не хотел надоедать ему. Не хотел впутывать его во все это. Ладно, чего уж там… не хотел сознаваться, что облажался».

Ведь если бы Дин позвонил Касу, он вынужден был бы рассказать обо всей этой истории с Гадриилом. Пришлось бы объяснять Касу, насколько сильно он лажанулся. И как он в результате выставил Каса за дверь. И как Кевин в итоге заплатил за ошибку Дина.

***

Прощание с Кастиэлем в бункере, тогда, в конце лета, было донельзя неловким. Кас совсем притих, пока Дин провожал его до двери. И не сказал ни слова, когда Дин протянул ему жалкую походную сумку – лучшее, что Дин смог подобрать Касу в дорогу. Это была паршивая старая кожаная сумка через плечо, валявшаяся в бункере. В ней было паршиво все. Паршивая потрескавшаяся кожа в пятнах. Паршивая сломанная застежка. Паршивый оторванный ремень, который Дин попытался привязать обратно при помощи шнурка. Но это была единственная сумка, которую Дин тогда смог найти.

Все, что Дин сложил в сумку, тоже казалось паршивым: восемьдесят два бакса наличными (все, что у Дина было с собой в тот момент), горстка мелочи, которую он в спешке выгреб из машины, и один из паршивых запасных мобильников с зарядкой. И, наверное, паршивее всего, – два куска вяленой говядины и завалящая пачка крекеров. Больше на кухне ничего не нашлось.

Дин поморщился, когда Кас открыл сумку и заглянул внутрь.

Но Кас лишь поднял глаза на Дина и наградил его этим своим долгим ищущим взглядом.

«Извини, это все, что есть», – произнес тогда Дин резковато.

«Все нормально, Дин. Я понимаю», – ответил Кас. Но выражение его лица говорило совершенно ясно: это не нормально и он не понимал.

Кас бросил последний молчаливый взгляд на Дина, после чего развернулся и пошел прочь по длинному проезду, ведущему к дороге, в серое холодное утро. Не сказав даже «до свидания».

«Я позвоню», – пообещал тогда Дин, глядя ему вслед. Кас уже отошел ярдов на десять и только продолжал идти.

Дин так и не был уверен, услышал ли он вообще.

***

Всю дорогу до Спокана Дин переживал этот момент, а также день, когда он встретил Каса в магазине на заправке, и потом в баре Вайоминга. И мысленно упрекал себя за все это.

И Сэм сыграл свою роль. Он тоже провел время в пути, упрекая Дина. В первый час он даже ничего не говорил, да ему и не нужно было: он мог успешно упрекать Дина просто выразительным молчанием, посылая в сторону Дина лучи осуждения.

Они оба знали, что произошло. Дин облажался по-крупному, как ни посмотри.

«Но я же пытался спасти жизнь своему брату, – думал Дин. – Разве это так плохо?»

Он вел машину в тишине, положив обе руки на руль и глядя на унылый декабрьский ландшафт за окнами. Мимо проносились голые черные ветви, контрастно очерченные на фоне темно-серых облаков. Порой деревья расступались, являя взору обширные пустые поля замерзшей грязи и мертвого пшеничного стерня, покрытого инеем первых заморозков.

«Первый день астрономической зимы, – вспомнил Дин. – До Рождества четыре дня».*

Сэм к этому моменту ненавидел Дина всем сердцем и не выказывал никаких намеков на прощение. Кевин был мертв. Кас – «очень болен» и в реанимации. Настроение было не очень-то рождественское.

***

После часового молчания Сэм, наконец, выдал:

– Не могу поверить, что ты даже не поинтересовался, как он.

– Знаю, – ответил Дин.

– И я имею в виду не только последние две недели. Я имею в виду последние шесть месяцев! Какого хрена? Какого хрена, блядь, Дин?

– Знаю. Я собирался, но просто… Ты был едва жив, и я боялся, что Гадриил узнает, если я поговорю с Касом, и просто свалит и оставит тебя умирать. И у Каса был мой номер – был. Он мог позвонить. И, Сэм, он вообще-то неплохо справлялся! Он нашел работу, начал устраивать свою жизнь – вполне сводил концы с концами. Во всяком случае, до Вайоминга. Он же хорошо выглядел тогда, ты помнишь?

Сэм с неохотой кивнул.

Дин добавил:

– Я думал, что не стоит путаться у него под ногами и хватит уже приносить ему неприятности, если честно.

Сэм тихонько фыркнул и отвернулся к окну. Он принялся теребить рукой рычаг стеклоподъемника, бесконечно вращая пальцем круглый металлический набалдашник. Дину эта рутина была хорошо знакома: раздраженное фырканье, молчаливый взгляд в окно, теребление набалдашника… Все это означало: «Сэм по-прежнему зол».

Дин сделал еще одну попытку:

– Слушай, ну с ним наверняка все будет в порядке. Да, он болен, но он же выносливый, ты же знаешь, какой он. Все будет нормально. У него как минимум девять жизней – благодаря самому Боссу, насколько можно судить, – и он использовал только три-четыре. Наверняка он и в больнице-то не дал наши контакты потому, что хотел быть самостоятельным. Но мы будем за ним ухаживать! Мы заберем его оттуда и отвезем обратно в бункер, где он сможет отдохнуть. И даже Рождество ему устроим! С пирогами в неограниченном количестве. И с подарками – все как положено. Все будет хорошо.

Некоторое время Сэм молчал. Спустя десять минут он сказал:

– Я не могу понять, почему ты хотя бы не позвонил ему, Дин.

Поездка обещала быть долгой.

***

– А, вы экстренный контакт Стива Смита? Это вам мы звонили утром?

– Да, – ответил Дин. Он уже смотрел через плечо медсестры в отделение реанимации, пытаясь разглядеть, где Кас, – но белые шторки скрывали все из виду. – Как он? Что случилось?

– Его привезли прошлой ночью, примерно сутки назад, – сказала сестра, перебирая бумаги на стойке и вытаскивая медицинскую карту с надписью: «СТИВ СМИТ». Она явно не торопилась отвести их к Касу, вместо этого листая карту и рассказывая: – Его нашли без сознания у витрины магазина в нескольких кварталах отсюда. К сожалению, похоже, люди думали, что он бездомный и просто спит там, поэтому проходили мимо. Но слава богу, охранник магазина додумался осмотреть его и понял, что он болен. У него пневмония: мы думали, может быть, он как раз направлялся сюда, когда ему стало плохо. К тому времени, когда его обнаружил охранник, он заработал еще и переохлаждение. Помимо этого, у него были предыдущие повреждения – по всей видимости, в результате какого-то происшествия пару недель назад.

– Предыдущие повреждения? – переспросил Дин. – В каком смысле?

– У него много рваных ран и ушибов на лице и груди, – ответила сестра, бросив взгляд на Сэма и Дина. – И даже несколько швов. То есть, швы у него уже были, когда он сюда поступил. По виду – двухнедельной давности. Возможно, последствия автомобильной аварии. Но с другой стороны, раны в общем-то похожи на ножевые. Вы не знаете, что с ним произошло?

– Не знаем, – сказал Сэм, качая головой, после слегка затянувшейся паузы.

Дин пожал плечами, стараясь сохранять бесстрастное лицо.

Раны от ангельских клинков. Значит, ангелы снова нашли Каса. И либо это была отчаянная битва, либо его банально пытали (снова). И если раны были «двухнедельной давности», это, вероятно, случилось сразу после того как Дин прогнал его в том баре в Вайоминге.

– Понятия не имею, как он мог оказаться в таком положении, да еще совсем один, – проговорил Сэм, метнув в сторону Дина грозный взгляд. Дин опустил глаза.

– Ну, к счастью, большая часть ран уже заживала, – сказала сестра, снова глядя в карту. – Хоть и медленно. И конечно, они не пошли на пользу общему состоянию его здоровья. Боюсь, пока он очень болен. А, вот форма, которую я искала! – она оторвала взгляд от карты, приготовив ручку для записи. – Прежде чем я отведу вас к нему, я должна спросить, кем вы приходитесь Стиву. Вы оба. Насколько хорошо вы его знаете? И для сведения… – при этих словах она многозначительно подняла бровь, – просто чтоб вы знали: если вы не члены семьи, боюсь, я смогу дать вам лишь ограниченную информацию о его состоянии. И еще это будет означать, что вы не сможете находиться с ним после восьми вечера. – Она взглянула на часы на стене. Дин проследил ее взгляд: часы показывали двенадцатый час ночи. – Так кем вы ему приходитесь? – повторила вопрос сестра.

– Мы члены семьи, – ответил Дин. – Он наш э-э… – Дин замялся.

Сестра послушно ждала.

– Кузен, – произнес Сэм ровно в тот момент, когда Дин сказал: – Родной брат.

Сестра моргнула. Дин пояснил:

– Он кузен, который также брат. Понимаете, сестра нашей мамы… в общем, сложно объяснять. Одна из этих… семейных тайн – ну, знаете, как бывает? К этому надо привыкнуть. В общем, где он?

На лице медсестры отразился скепсис, но пробормотав: «Семья, понятно», она сделала пометку в карте и после этого снова посмотрела на них:

– Скажу вам прямо. Мы не смогли найти больше никого, кто бы его знал. Он в критическом состоянии. Он был без сознания, когда его нашли, и с тех пор не приходил в сознание. Сейчас его состояние очень плохое. Вы точно не знаете никаких… других членов его семьи? Кого-то, кому нужно сообщить? Это срочно. Если у него есть еще близкие, их нужно уведомить немедленно.

– Нет… больше никого нет, – сказал Дин, сухо сглотнув. – Мы уверены. Но… с ним все будет в порядке?

Лицо сестры приняло профессионально нейтральное выражение.

– Он сейчас получает наилучший уход. Доктор скоро поговорит с вами.

Это прозвучало совсем не хорошо. От сухости в горле Дину отказал голос, и Сэму пришлось вступить:

– Можно нам его навестить теперь?

– Поскольку вы, гм… близкие родственники, – да, вы можете остаться с ним, сколько пожелаете. Особенно учитывая, что с ним никого больше нет. – Сестра захлопнула карту и вставила ее обратно на полку. – Но должна вас предупредить, он вряд ли проснется. И он на аппарате искусственной вентиляции легких – сам он недостаточно хорошо дышал. Так что даже если проснется, то говорить не сможет.

Наконец она провела их к одному из реанимационных отсеков и отодвинула занавеску.

***

Каса было трудно узнать. Укутанный в одеяла и согревающие простыни, он был настолько худ, что очертания его тела едва различались под одеялами. Кругом виднелись трубки и провода. С боку больничной койки свисали две толстые голубые гофрированные трубы, присоединенные к трубке, идущей к его горлу, к груди были прикреплены еще трубки и провода, в обеих руках были инъекционные иглы капельниц, на пальце клипса, а у изголовья кровати стоял целый ряд приборов, в том числе громоздкий аппарат искусственного дыхания. Аппарат издавал звук «клик-пшшш», повторявшийся примерно раз в три секунды.

Глаза Каса были закрыты. Его лицо казалось усталым и изможденным: он выглядел на несколько лет старше, чем во время последней встречи с Дином. На коже виднелись синяки, как и сказала сестра: впечатляюще багровые, зеленые и желтые пятна, протянувшиеся через нос и обе щеки, и еще несколько разбросанных на лбу и подбородке. Похоже было, что синякам уже недели две, раз они успели достичь «разноцветной» стадии. Под синяками была мертвенная бледность – даже губы Каса отдавали синевой. Изогнутая рана над левой бровью была аккуратно зашита. Его обычно грубоватая щетина была теперь примерно недельной длины и выглядела грубее обычного. Волосы тоже отрасли: они спадали от лица на подушку спутанными, немытыми, унылыми прядями.

Непривычно было видеть Кастиэля таким неопрятным. Он выглядел даже хуже, чем в Чистилище.

Дину вдруг вспомнилось, каким свежим, бодрым и счастливым Кас казался в баре Вайоминга всего три недели назад. И как он улыбнулся, когда впервые заметил их с Сэмом. Дин резко отвернулся и прошел к стулу в самом дальнем углу палаты, у ног Каса. Он плюхнулся на стул, повозил ногами по полу и уставился на свои руки.

Но Сэма, казалось, представшая перед ними картина совсем не взволновала: он подошел прямо к кровати, запустил руку между трубками и проводами и похлопал Каса по плечу.

– Привет, Кас, – сказал он. – Как ты? Это я, Сэм. Дин тоже здесь. Мы пришли тебя проведать.

Единственным ответом было ритмичное «клик-пшшш» аппарата искусственного дыхания. Сэм пододвинул второй стул вплотную к кровати, с легкой досадой взглянул на Дина и снова повернулся к Касу.

– Ну что, Кас, похоже, досталось тебе, да? Но теперь все будет в порядке. Мы с Дином останемся тут с тобой. Ты поправишься. Ты только держись…

Сэм продолжал болтать. Дин сидел на пластиковом стуле в углу и наблюдал. Даже с этого места ему было видно, как грудь Каса периодически поднималась в ритме «клик-пшшш», когда аппарат накачивал воздух в его ослабленные легкие. Это был единственный признак движения во всем его теле.

Дин едва сдержался, чтобы не прокомментировать вслух, что беседовать с Касом явно бесполезно. Было очевидно, что Кас не услышит Сэма.

Минуту спустя вошла врач и прервала односторонний разговор Сэма, чтобы сообщить им несколько весьма обескураживающих подробностей. Как оказалось, Кас подхватил грипп – который, как считал Дин, не так уж страшен, но «на фоне ослабленного из-за прочих ранений состояния» вызвал осложнение, обернувшееся серьезным воспалением легких. После чего переохлаждение стало завершающим аккордом. Доктор барабанила фразами «ослабленный организм», «дышал с трудом», «чудом выжил», «почти на пределе», и «следующие сутки будут решающими». Закончила она традиционным «не теряйте надежды».

«Обычная чушь», – подумал Дин, вспомнив последние часы Бобби.

Когда врач вышла, Сэм и Дин устроились обратно на своих местах: Дин – на скрипучем пластиковом стуле в углу, Сэм – на втором стуле рядом с Касом. Сэм глядел на Каса с минуту, после чего произнес тихо:

– Он не должен был оставаться один, вот так.

– Знаю.

– Блин, пневмония? У него за плечами годы сражений с демонами, полубогами, архангелами – и его свалила пневмония? Он небось даже не знал, что от холода нужно прятаться. – Сэм посмотрел на Дина угрюмым взглядом. – Мы должны были следить за ним.

«Снова-здорово».

– Знаю, – повторил Дин.

– Тебе нужно было найти способ оставаться с ним на связи, Дин. И нужно было сказать мне гораздо раньше, что ты прогнал его одного, вот так, в Вайоминге. Нужно было сказать мне сразу же, как только я избавился от Гадриила. Бросить Каса среди ангелов, половина из которых охотилась за ним – без благодати, без способности защищаться, без ничего? Да он был для них готовой мишенью! И ему пришлось в одиночку с этим разбираться? А теперь – еще и пневмония?

– Я знаю, ладно? Знаю! Слушай, я же объяснил: Гадриил сказал, что… он угрожал… – Дин остановился. Они уже проходили это миллион раз.

Сэм вздохнул и вытянул ноги. К удивлению Дина, он оставил тему. Может быть, ему тоже уже надоело. Несколько минут они сидели молча, наблюдая за Касом и слушая «клик-пшшш».

– Пойду схожу за кофе, – сказал наконец Сэм, поднимаясь со стула. – Кстати, надо, наверное, снять номер в мотеле. Я могу взять на себя первую смену – посидеть с ним сегодня, а ты поспи. Ты за рулем был целый день. Если что-то изменится, я тебе позвоню.

– Да не… – отмахнулся Дин. – Я посижу в первую смену. Ты иди спи.

Сэм посмотрел на него.

– Ты только что проехал двенадцать часов без перерыва, Дин. Ты без сил.

– Я посижу в первую смену, – повторил Дин.

Сэм еще несколько секунд пристально смотрел на него с непроницаемым выражением лица, потом просто сказал:

– Ладно. – Он повел плечами, потирая шею и морщась. – Сильно жаловаться не стану. Я бы не отказался прилечь. Ты заметил отель напротив – попробую там. Но ты обязан мне позвонить, как только что-то изменится. – Он обернулся к Касу. На его лице появилась тень искренней тревоги, и он добавил: – И я серьезно, Дин. Только попробуй не позвонить, если… Ты должен немедленно позвонить, если вдруг…

– Знаю, – ответил Дин. – Я позвоню.

Сэм снова посмотрел на Дина, и Дин не смог встретить его взгляд.

Сэм сказал:

– Сначала принесу тебе кофе, – и вышел.

Хоть какой-то жест перемирия.

Дин сидел, слушая «клик-пшшш» и отдаленные звуки, доносившиеся снаружи: разговоры медсестер и докторов, шум перекатываемого оборудования, инвалидных колясок и каталок.

И Дин смотрел на Каса. Настолько неузнаваемым Каса сделали вовсе не синяки и не бледность, думал Дин, а то, каким безвольным и пустым казалось его лицо. Дин обычно считал, что у Каса довольно невыразительная мимика, но сейчас он понял, что это даже отдаленно не так. Да, может быть, Кас нечасто улыбался, но в его выражении лица всегда была интеллигентная сосредоточенность. Без этих ярко-голубых глаз – иногда серьезных и печальных, иногда широко открытых и любопытных, но всегда внимательных – Кастиэль не был похож на Кастиэля.

Здесь ли он вообще? Может, он покинул свою оболочку? Но у него не было благодати. Он не мог покинуть тело, не имея благодати. Он больше не был ангелом. Он должен был быть все еще здесь.

Клик-пшшш.

Сэм вернулся с двумя стаканами кофе в руках и поношенной кожаной сумкой на плече. Сумкой, которая выглядела до боли знакомо. Он передал один стакан кофе Дину, затем продемонстрировал сумку со словами: «Это Каса».

– Что? – спросил Дин, сев прямее.

– Сестра, кажется, решила поверить, что мы действительно его семья. Думаю, она просто не может найти никого больше. А может, поддалась духу Рождества. Так или иначе, это вещи Каса – во всяком случае, то, что у него было с собой, – и мы должны их типа забрать, или хранить. – Сэм стряхнул сумку с плеча Дину на колени.

Дин поставил кофе на столик рядом и сжал сумку в руках. Точно. Та самая сумка. Только еще сильнее потрепанная по краям, и со свежими темными пятнами. Вероятно, засохшей крови.

Сэм легко коснулся плеча Дина. Дин в удивлении поднял на него глаза.

– Может, поговори с ним немного, – предложил Сэм.

– Он в коме, Сэм, – ответил Дин хрипловато. – Он ни черта не слышит.

Сэм пожал плечами.

– Все равно, поговори с ним. Никогда ведь не знаешь. – Он снова похлопал Дина по плечу – в качестве прощального жеста, на удивление по-дружески – и отхлебнул кофе. – Ладно, я пошел. Планирую вернуться в семь утра – нормально?

Дин кивнул, и Сэм в последний раз повернулся к Касу, чтобы и его потрепать по плечу.

– Держись, Кас, – сказал Сэм. – Мы за тебя кулачки держим. Скоро Рождество, а Рождество пропускать нельзя, так что поправляйся, ага? Я вернусь утром. Дин с тобой останется. Дин здесь рядом.

Сэм ушел. И Дин остался наедине с «клик-пшшш» и молчаливым, неподвижным Кастиэлем.

***

Кофе остыл, прежде чем Дин о нем вспомнил.

Со временем Дин заставил себя пересесть на ближайший к кровати стул, все еще держа сумку Каса на коленях. Наконец он вышел из ступора достаточно, чтобы произнести: «Привет, Кас», – но больше ничего придумать не смог.

Еще некоторое время спустя его посетила мысль открыть сумку. Вещей в ней оказалось немного. Там был ангельский клинок Каса с приклеенной к нему запиской: «Найдено в рукаве куртки – Стив Смит – положить к личным вещам». Под клинком находился плотный сверток: чистая рубашка, аккуратно обернутая вокруг комплекта нижнего белья, пары носков и полиэтиленового пакетика, в котором лежали дешевая зубная щетка, миниатюрный тюбик зубной пасты, простенькая бритва и мини-дезодорант. Что ж, похоже, став человеком, Кас научился путешествовать налегке. То есть он адаптировался!

Дин старательно завернул все это обратно, отложил сверток на прикроватный столик и снова заглянул в сумку. Под одеждой пряталась синяя тетрадь со спиральным переплетом и шариковой ручкой, прицепленной к металлической спирали. Под тетрадью лежал еще один пакетик – в нем было две долларовые купюры, одна монета в пять центов и три по одному центу, ключи от машины и пара пластиковых удостоверений. Дин выудил из пакета удостоверения, чтобы рассмотреть.

Одно из них было простым беджем с надписью: «Приветствую, я – СТИВ». Дин видел, как Кас носил его пару месяцев назад в магазине при заправке в Айдахо.

Второе оказалось каким-то более официальным удостоверением личности работника магазина. На нем было фото Каса, подписанное именем Стива Смита и идентификационным номером сотрудника, адрес магазина и корпоративный номер телефона автозаправочной компании. Видимо, так госпиталь и вышел на начальника Каса, у которого была контактная информация Дина.

Дин изучил фото. В те редкие моменты, когда Кас оставлял свой привычный хмурый взгляд с прищуром, его лицо иногда приобретало открытое, простодушное выражение, одновременно безнадежно бестолковое и в то же время очаровательное. На фото у него был как раз такой вид: брови высоко подняты, большие голубые глаза широко раскрыты и блестят, будто он только что в первый раз открыл для себя целый мир. В уголках его рта даже угадывалась едва заметная улыбка. Это был самый счастливый вид, какой Дин вообще мог припомнить у Каса.

«Должно быть, когда он только что получил работу», – подумал Дин.

Он убрал обе карточки обратно в пакет, положил пакет рядом со свертком одежды и взял в руки синюю тетрадь. Это была дешевая тетрадь со спиральным переплетом и разлинованной бумагой внутри – такая, какие ученики используют для конспектов. У нее был мятый, морщинистый вид тетради, которую давно носили с собой и в которой часто писали. Дин раскрыл ее. На первой странице элегантным почерком Каса было написано:

***

Спросить у Дина, когда он позвонит:

1. В порядке ли он/Сэм

2. Может быть спросить: можно ли мне вернуться (спрашивать осторожно)

3. Прочее:

– Почему Дин не хотел, чтобы я говорил с Сэмом? Сэм тоже на меня зол?

– Новости о Метатроне? Ангелах? Переводе скрижалей?

– Чем я могу помочь? Должно быть что-то, чем я еще могу помочь.

– Напомнить Дину, что теперь я не слышу молитв (если он пытается связаться со мной молитвой, я не слышу).

– Очень нужен совет по поводу денег.

– Что включает в себя покупка машины?

– Удостоверение личности и гражданства для работы? Требовалось уже несколько раз.

– Стоит уточнить о средствах самозащиты, чтобы не убивать людей кинжалом. Не хочу убивать.

– Стрижка волос? Дезодорант? Я освоил чистку зубов и волос в приюте, но много других вопросов. Нужно выглядеть презентабельно, не выделяться из общества.

– Совет по одежде. Больше нюансов, чем я полагал. Очень нужно не выделяться.

– Рекомендации по поиску места для ночлега, если нет денег – не хочу подвергать опасности людей в ночлежке, как в прошлый раз. Нужно держаться отдельно, но где спать?

– Совет по еде. Сколько еды необходимо / сколько голода нормально?

– Плохо ли для здоровья, если дрожишь ночь напролет, каждую ночь? Сентябрь – темп. в парке ночью падает. Опасно ли это, или просто неприятно?

– Как совладать со страхом? (уронит ли это меня в глазах Дина? Это не спрашивать.)

– Как избежать плохих снов?

***

Дин сидел и смотрел на список; во рту у него пересохло.

Клик-пшшш.

Комментарий к Глава 1. Первый день зимы

*В США сезоны отмечают по астрономическому календарю. Соответственно, осень продолжается до 20 декабря, и зима начинается 21 декабря, в день зимнего солнцестояния.

========== Глава 2. Сентябрь ==========

Дин прочел жуткий список еще раз, с резким хлопком закрыл тетрадь и встал со стула. Он убрал тетрадь обратно в потрепанную кожаную сумку Каса, аккуратно поместив ее поглубже, на самое дно. Поверх тетради он положил пакетик с деньгами и удостоверениями, поверх этого – сверток одежды, и на самом верху – ангельский клинок. Когда тетрадь была надежно спрятана, Дин застегнул сумку, бережно поставил ее на придвижной стол, откатил стол на другую сторону палаты, к стене, вернулся и снова сел у кровати Каса.

Но после этого Дин каким-то образом опять оказался у стола и чуть было не взял сумку в руки. «Нет уж, – пробормотал он про себя. – Это не для моих глаз». Читать написанное и так было мучительно, а вдобавок, похоже, это было еще и весьма личное. Дин заставил себя вернуться и сесть на стул у кровати.

Но теперь он не мог сидеть спокойно. Вместо этого он встал, скрестив руки на груди, еще раз осмотрел лицо Каса в синяках, его закрытые глаза, и понаблюдал, как медленно поднимается и опускается его грудь с каждым «клик-пшшш» дыхательного аппарата.

В конце концов Дин провел руками по волосам, резко развернулся и вышел из реанимационного отсека поискать еды. Хотя есть хотелось не очень.

Дин знал по опыту многочисленных ночных бдений в больницах, что в каждом госпитале где-то есть круглосуточный кафетерий (как правило, в самом неудобном месте в прямо противоположном конце здания). Дин вышел в холл, нашел указатель со стрелкой на «кафе» и двинулся в направлении стрелки по длинному пустынному застеленному линолеумом коридору, который, как и ожидалось, вел напрямик в другой конец здания. Дин проходил отделение за отделением: общую терапию, лабораторию, компьютерную томографию, рентгенологию, химиотерапию. Он едва замечал названия – в голове его бесконечно крутилась одна и та же фраза:

«Спросить у Дина, когда он позвонит».

«Спросить у Дина, когда он позвонит».

«Спросить у Дина, когда он позвонит».

«”Когда” он позвонит, – думал Дин. – Не “если”. Когда…»

По коридору разносился едва уловимый характерный больничный запах – смеси хлорки, спирта, марлевых тампонов и йода. Может быть, с примесью несвежего дыхания больных и умирающих. Запах навевал слишком яркие воспоминания – о том, как умер отец, как Бобби был парализован, как Бобби умер, как Лиза чуть не умерла, как чуть не умер Сэмми. Дин сидел у больничной койки слишком много раз за свою жизнь. Дежуря… Ожидая… Надеясь…

Даже молясь. Молясь Кастиэлю, обычно.

Кас всегда помогал, как мог. И даже когда не мог помочь, он все равно появлялся или звонил. Может, иногда он бывал бесцеремонен и чересчур прямолинеен – в своем духе; но когда Дин действительно нуждался в нем, Кас всегда откликался.

К тому моменту, когда Дин нашел кафетерий, аппетит окончательно пропал. Кафетерий оказался маленьким: в нем имелась лишь горстка гамбургеров и картошки под лампами подогрева, а также какие-то йогурты, готовые салаты и бутерброды в холодильнике. За столиками рядом сидели немногочисленные ночные посетители: пара чьих-то встревоженных родственников, хмуро глядевших в тарелку с несъеденной картошкой фри, сотрудники больницы в голубой униформе, оживленно болтавшие с двумя парамедиками и уплетавшие бутерброды в ночной перерыв, и один амбулаторный пациент, возивший за собой стойку с капельницей.