Текст книги "Непрожитая жизнь"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Перезвони сама.

– Что? И что я ей скажу? – мое сердце готово было выскочить из груди от волнения и какого-то непонятного страха.

– Ты столько ждала, пока она позвонит, а теперь сидишь, как истукан? Может это вообще не она. Звони. Я пока схожу возьму нам кофе.

Я смотрела на телефон и старалась глубоко дышать. Наконец, нажала кнопку вызова последнего номера.

Через несколько гудков на экране загорелись цифры. Звонок был принят. Но в трубке была по-прежнему тишина. Я нервно сглотнула и тихо сказала:

– Это ты?

Боже, я не знаю, к кому я обращалась. Кто «ты»? У меня было ощущение, что я в какой-то параллельной реальности. В той, где я схожу с ума от волнения и где у меня потеют ладони. Я нервно вытерла руку о джинсы и посмотрела в окно на Радмилу, которая покупала кофе на кассе.

– Я, – наконец, ответили мне.

Я выдохнула. Мне кажется, что она слышала мое пыхтение, потому что это было действительно громко.

Соберись. Соберись, черт тебя побери, ты же самый красноречивый человек во всем институте, скажи что-нибудь!

– Привет, – также тихо проговорила я, – я ждала твоего звонка.

Боже, что я делаю? Что я говорю?

– Правда? – по ее интонации мне показалось, что она слегка улыбнулась. Я тут же вспомнила ее ямочки и невольно улыбнулась сама.

– Да.

– Боже, я не знаю, что я вообще делаю и зачем я позвонила.

– Ты нервничаешь? – зачем-то спросила я, хотя сама ерзала на сидении, будто на сковородке.

– Безумно, – призналась девушка.

– Ну, раз ты заняла почетное место переживающего собеседника, тогда мне достается спокойствие и рассудительность, – улыбнулась я, – что ты делаешь?

– Что я делаю? – переспросила она и я поняла, что вновь смутила девушку.

– Да. Сейчас.

– Я... Я собиралась выпить кофе.

– Почти полночь, – усмехнулась я.

– Да, это странно, но я люблю кофе вечером.

– Неплохо, я тоже сейчас буду пить кофе. Явно не такой вкусный как у тебя, но дешевый, растворимый и в пластиковом стаканчике – все, что можно найти в двенадцать ночи в нашем городе.

– Ты на улице? – ну наконец-то она обрела дар речи.

– Да. Около заправки. Расскажи мне что-нибудь, – вздохнула я, чувствуя, как самообладание понемногу ко мне возвращается.

– Рассказать?

– Да. Только не анкетные данные. Это так скучно.

– Не анкетные данные? – усмехнулась девушка, – что ты имеешь в виду?

– Ну, что-нибудь необычное. Не имя, рост и вес. Ладно, я тебе помогу. Например, – я задумалась, – придумала. Например, когда мне было пять, я наступила на доску с торчащим из нее гвоздем. И у меня до сих пор шрам на ступне.

– О, Боже, – засмеялась девушка.

– Да, не очень красивая история, но это первое, что пришло на ум.

– Ладно. Поняла. У меня... в детстве были рыбки и я пыталась их смыть в унитаз. Но мама зашла вовремя и успела остановить меня от первого убийства в своей жизни.

– Да ты почти убийца рыб!

– Да, несостоявшаяся.

– Ладно, что еще? О чем еще мне следует знать?

– Дай подумать... В детстве меня часто выгоняли с уроков физкультуры. Так как я плохо себя вела и срывала уроки, – хихикнула девушка.

– Серьезно? Ты еще и хулиганка?

– Была. До седьмого класса. Потом меня взяли в женскую баскетбольную команду и лишняя энергия выходила там.

– Баскетбол? Ты же не очень высокая... – пробормотала я, – я думала, там необходимо быть ростом под два метра.

– Я высоко прыгала, – усмехнулась девушка, – что насчет тебя? Ты знаешь уже две мои тайны. А я только одну и то не самую... изящную.

– Эй, истории про шрамы – самые личные.

– Не думаю, – засмеялась она, а от звука ее голоса по телу растеклось приятное тепло.

– Ладно. Я побеждала на конкурсе рисования.

– Правда? – я слышала ее искреннее удивление.

– Да. Ну... точнее, конкурс рисунков. Во втором классе. Было около девяти участников. Остальные забыли нарисовать свои творения.

– На этом твоя художественная карьера была окончена? – вновь рассмеялась девушка.

– Увы, – пожала я плечами, а сама поняла, что мне очень нравится ее смешить.

В этот момент неожиданно открылась дверь и, чертыхаясь, в машину залезла Радмила с двумя стаканами кофе в руках:

– Возьми стакан, я кажется облилась. Черт, новые джинсы!

– Ты не одна? Я тебя отвлекаю? – тут же взволнованно проговорила моя собеседница.

– Нет-нет, – успокоила я ее, забирая один из стаканчиков из рук Радмилы, – кофе доставили.

– А, ну, тогда приятного кофепития, – сказала девушка.

– Спасибо.

– Ладно, не буду тебя отвлекать и... спасибо за цветы. Забыла поблагодарить сразу, – смущенно добавила она.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась я, – я... могу тебе как-нибудь еще позвонить? Вдруг решишь поделиться еще какими-то ужасными подробностями своей жизни.

– Да ты и так знаешь уже достаточно, чтобы можно было тебя убить, – засмеялась девушка, – но да, ты можешь мне как-нибудь позвонить.

– Отлично. Тогда... спокойной ночи. Не пей много кофе.

– Спасибо. Ты тоже.

Я убрала телефон и откинулась на сиденье.

– Ну? – требовательно спросила Радмила.

– Я люблю ее, – улыбаясь, сказала я и отпила кофе.

– Понятно, приехали. Очередная "та самая". Ладно, поехали домой, – сказала подруга и завела машину.

– Нет. Она не очередная. Она действительно "та самая".

– Да. Конечно.

Несмотря на то, что Радмила не разделяла моего ликования, настроение было на высоте.

– Ну и как ее зовут? – спросила подруга по дороге к дому.

– Кого?

– Девушку эту.

– А. Не знаю, – пожала я плечами.

– Отлично. Ладно, сколько ей лет?

– Не знаю.

– Эм... Где она работает или учится? – брови Радмилы все выше ползли на лоб.

– Не знаю. Давай, я облегчу тебе задачу – я не знаю ничего, кроме того, что она любила хулиганить в детстве на физкультуре, чуть не убила рыбок и занималась баскетболом.

– Ну да, ты права, этого действительно достаточно, чтобы влюбиться, – язвительно заметила Радмила.

– Да. Этого достаточно.

– Ладно, а кто этот парень? Что был тогда с ней?

Я молча посмотрела на подругу, на что она только вздохнула и пробормотала:

– Понятно. Этого ты тоже не знаешь. Нет, я конечно привыкла, что ты часто вытворяешь странные вещи, но это – самое странное из того, что ты делала.

– Да какая разница как ее зовут, скажи мне? Что это изменит?

– Ты мне еще тут Шекспира процитируй, "что значит имя, бла-бла-бла". Романтик чертов. Как давно ты вообще увлеклась подобной ерундой? Я прагматичнее тебя людей не знаю.

– Что я такого сделала? – возмутилась я.

– Ты даришь цветы и пишешь записки неизвестным женщинам. Боже, и этот человек притворялся больной, чтобы не отмечать день святого Валентина с Олей.

– Во-первых, со Светой. И неважно. А во-вторых, не женщинам, а женщине. Точнее, девушке. Одной. Я не дарю каждый день кому-попало цветы.

– Вот именно!

– Что тебя не устраивает?

– Ира... – подруга сделала паузу, прежде чем продолжила, – я знаю, что несмотря на то, что твой язык будто без костей и иногда ты действительно невыносима, но я также знаю, что внутри ты очень ранима...

– Что за ерунда?!

– Постой. Я не договорила. Я... Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Или чтобы ты совершила ошибку, – тихо сказала Радмила и посмотрела на меня.

– Спасибо за то, что ты переживаешь за меня, но все в порядке. Когда еще делать ошибки, если не сейчас? Мы молоды, самое время поступать безрассудно!

– Вот об этом я и говорю. Это непохоже на тебя. Ты никогда не поступаешь безрассудно. Странно – да, непонятно для меня и многих окружающих – да. Но не безрассудно. И это, честно говоря, меня пугает.

– Не переживай. Я не буду терять голову, – попыталась я успокоить подругу.

– Ладно, – кивнула Радмила и улыбнулась, – ты знаешь, что сказал отец на прошлой неделе?

– Нет, удиви меня? – я была искренне рада сменить тему, так как понимала, что беспокойство подруги отчасти оправдано.

– Он выдал, что если бы мы с тобой решили стать парой, он был бы не против. Представляешь?

– О, Боже, серьезно?

– Да! Он сказал это с таким лицом, будто уже готов организовать для нас свадебный вечер.

– С ума сойти. А ты?

– Что? Я не хочу с тобой встречаться!

– Я не об этом, ненормальная! Что ты ему сказала?

– А, ну примерно то же самое, – засмеялась Радмила.

– Знаешь, отчасти я могу его понять, – хихикнула я, – это бы упростило задачу.

– О, да.

На самом деле, это вообще была странная история. Мы с Радмилой дружили чуть ли не с детского сада. Наши родители знакомы, у меня нет ближе человека, чем она. И так уж вышло, что однажды мы поняли, что нас обеих привлекают девушки. Я не буду говорить про тот случай, когда мы с Радмилой в четырнадцать учились целоваться друг на друге, но в целом, у нас никогда не было и мысли попробовать что-то более серьезное. Друг с другом. Я поделилась с ней своими переживаниями о том, что мне кажется нравятся девушки в шестнадцать. Она лояльно отреагировала, сказав, что это нормально. Через год Радмила меня обрадовала тем же. Она приняла это в себе намного спокойнее и проще, чем я.

Более того, несмотря на корни семьи Радмилы, ее родители оказались весьма прогрессивных взглядов. Ее мама попереживала с недельку, но отец успокоил женщину, сказав, что главное, чтобы их дочь была счастлива. Обо мне подруга им тоже рассказала. С тех пор ее отец постоянно шутит на тему меня и Радмилы.

Я по-доброму даже завидовала ей. Потому что своей семье я ничего не сказала и даже представить не могла, как бы они отреагировали. Но что-то мне подсказывало, что они были бы не так благосклонны.

– А ты... Смотрела на меня когда-нибудь не как на подругу? – решила я задать вопрос.

– Что ты имеешь в виду? Как на... девушку?

– Ну да.

– Да, – честно ответила Радмила, но на ее лице не отразилось ни единой эмоции.

– В самом деле? – я немного напряглась, сама не понимая почему.

– Да. Когда ты мне рассказала. Неожиданно я подумала, а может нам... Но потом поняла, что не может, – захохотала девушка, – я до сих пор помню, как в шесть лет ты подобрала с пола жвачку на улице и засунула ее себе в рот. Какая гадость. Так что нет.

– О, Боже.

– Да, ты так и сделала.

– Я бы предпочла об этом забыть, – проворчала я.

– Знаешь, если бы мы познакомились недавно, то может быть я бы и смогла в теории представить нас парой. Но после стольких лет, – покачала головой Радмила, – определенно нет.

– Черт, мы в пятнадцать учились пользоваться тампонами, стоя в соседних кабинках в школьном туалете! Какие отношения?! – засмеялась я.

– Именно так, – кивнула подруга, улыбаясь.

4

Я не выдержала уже через день и позвонила ей в понедельник вечером, с трудом справившись с охватившим меня волнением:

– Привет, – сказала я почти ровным голосом.

– Привет, – ответила она, явно улыбаясь.

– Знаешь, я сегодня читала историю про парня, который пришел в ресторан со своей золотой рыбкой и попросил повара ее приготовить. Вы не родственники?

Сначала ответом была тишина, а потом она звонко рассмеялась:

– Нет. Не родственники. Я не хотела есть своих рыбок, я лишь хотела их отправить в путешествие по канализации. Я же тогда не знала, что это не лучшее место для плавания.

– Да, конечно. Будем считать, что я поверила.

Она вновь рассмеялась, а я продолжила:

– Как прошел твой день?

– Знаешь, хорошо. Я спасла кошку, – ответила девушка и я услышала звук льющейся воды.

– Что... что ты делаешь? Я слышу воду. Ты спасла кошку и хочешь опять что-то сделать с рыбками?

– Нет, – усмехнулась она, – я набираю воду в чайник. Всего лишь.

– Ну ладно. Что там с кошкой? Как ты ее спасла?

– Ну, это был котенок, если точнее. Съел пластиковую игрушку и она находилась в желудке. Я ее удаляла, – спокойно ответила девушка.

– Удаляла? – не смогла я сдержать искреннего удивления, – ты... ветеринар?

– Именно.

– Здорово, – восхитилась я, – и давно ты работаешь?

– Не очень, устроилась сразу после того, как закончила обучение.

– И было это...

– Что? Зачем тебе мой трудовой стаж? – засмеялась она.

– Я пыталась выяснить хотя бы примерно твой возраст, чтобы не спрашивать напрямую. Но так как с намеками у тебя явно беда, спрошу по-другому. Сколько тебе лет?

– А, двадцать четыре, – улыбаясь, сказала она и на заднем фоне что-то стукнуло.

– Двадцать четыре, – протянула я. Черт, она выглядит ненамного старше меня.

– А тебе? – поинтересовалась девушка, – или скажи, когда ты окончила обучение, а я догадаюсь.

– Ну уж нет, хочешь воспользоваться моими уловками? Не выйдет.

– Ну, я хотя бы попыталась, – рассмеялась она.

– Слушай, мы уже на втором телефонном свидании, поэтому я, как честный и порядочный человек, просто обязана спросить.

– Что? – я ощутила, как она напряглась.

– Не переживай так, ничего такого. Как твое имя?

– Думаешь, второй телефонный разговор – это уже знак, что пора представиться?

– Думаю, да. Если ты не против. Но если тебе кажется, что мы торопим события...

– Наталья. Меня зовут Наталья, – прервала она мою тираду.

– Отлично.

– Что? Ты опять не ответишь на такой же вопрос и не представишься?

– Ладно, думаю, я тоже готова сказать тебе свое имя.

– Это замечательно. И какое оно?

– Начинается на "и", оканчивается на "рина". Угадай.

– Дай подумать, это не просто. Быть может, Виолетта? – смеялась девушка.

– Ты плохо слушала задание, – шутливо проворчала я.

– Ладно, дай мне еще шанс.

– Сколько угодно. У меня весь вечер свободен, – сказала я и растянулась на кровати.

– Пожалуй, это... Ирина?

– Бинго! Ты молодец.

– Спасибо, мне пришлось постараться.

– Не сомневаюсь.

Около минуты мы молчали, потом я вновь прислушалась.

– Ты пьешь что-то?

– Да ты просто детектив, – усмехнулась девушка, – учитывая, что я сказала, что ставлю чайник.

– Кипятить воду можно не только для чая или кофе, – ответила я.

– Правда?

– Конечно. Чтобы подогреть воду, например. Или... чтобы сварить джинсы.

– Я думала, это делали лет тридцать назад и в кастрюлях.

– Неважно. Ты живешь одна? – я заступала на опасную территорию.

– Почему ты так решила, интересно?

– Ну... Ты позвонила мне в прошлый раз в полночь. Сейчас, – я убрала телефон от уха, чтобы посмотреть на время, – сейчас почти десять. И ты со мной разговариваешь. Я предположила.

– Что ж, твое предположение верное. Я живу одна.

– Значит, когда-нибудь ты сможешь меня пригласить на вкусный кофе, – сказала я, и мне показалось, что мой голос слегка дрожал от волнения. Я только что сама пригласила себя в гости к девушке своей мечты? Правда?

– Думаешь?

– Ты помогаешь животным, за исключением тех бедных рыбок, значит ты добрая. Ты же не сможешь позволить, чтобы я снова пила тот мерзкий кофе с заправки? Меня весь следующий день от него мутило.

– А, ну в таком случае, конечно, – усмехнулась девушка, – знаешь, если ты действительно когда-нибудь окажешься у меня, я тебе заварю настоящий кофе. Молотый, привезенный из Индии.

– Черт, я уже хочу попробовать. Ладно, думаю, через еще пять-шесть телефонных свиданий я решусь тебя позвать на настоящее.

Она промолчала, а я мысленно била себя по заднице за свой длинный язык. Она сейчас положит трубку, а завтра сменит номер. Испугавшись, что это действительно может произойти, я тут же поспешно добавила:

– Если ты не против, конечно, – в ответ опять молчание, – судя по тому, что ты не отвечаешь, я так понимаю, это не хороший знак. Ладно, давай еще раз. С момента "черт, я уже хочу попробовать". И все. Потом я замолчала.

Я услышала сдавленный смешок, и она, наконец, ответила:

– Да. Лучше так. На самом деле... Я не могу пойти с тобой на свидание. У меня есть жених.

Эти слова прозвучали как приговор. Черт, я же знала, что она с кем-то встречается, чему так удивляться? Я же не думала, что после того звонка и десятиминутного разговора она бросит этого чертового парня и будет ждать, когда я приглашу ее на свидание.

Я собралась с мыслями и бесшумно выдохнула:

– Ничего страшного. Это значит, ему очень повезло. Но мы же можем общаться как друзья? Ну, я имею в виду... болтать, смотреть фильмы, ходить... куда-нибудь. Не как свидание, – уточнила я на всякий случай.

– Да. Я была бы рада. Не знаю почему, но мне так легко с тобой разговаривать. Хотя я тебя даже не знаю. Это так странно. Но приятно.

– Согласна, – сказала я, а сама чуть не взвыла от досады. У меня были те же ощущения. Будто мы общаемся уже не первый год и у нас нет проблем с выбором темы и чувством юмора друг друга. Я понимала, что мне рассчитывать там не на что, но просто дружба с ней – это уже что-то.

– Тогда... еще три звонка и на четвертый я приглашу тебя на кофе.

– Три звонка? – протянула я, задумавшись.

– Да.

– Ладно, – весело ответила я и положила трубку.

Хихикая сама с собой и радуясь своей изобретательности, я вновь набрала номер.

– Связь оборвалась... – начала было Наташа, но я вновь отключила звонок. И снова набрала.

– Что с телефоном...

И еще раз.

– Да что происходит?!

И контрольный.

– Ира?

– Да? – как ни в чем не бывало, ответила я.

– Что со связью? Звонки обрываются...

– Четвертый звонок. Приглашай, – прервала я ее.

С минуту в трубке не было ни звука. Потом она, смеясь, ответила:

– Значит, ты решила вот так?

– Именно. Я жду. Ты же не даешь ложных обещаний?

– Увы, нет. Ладно, приглашаю тебя на кофе.

– Как неожиданно! – воскликнула я, – я с удовольствием. Когда?

– Скажем... в среду, тебя устроит? Я до семи, около восьми часов можешь приезжать.

– Отлично. Тогда жду адрес. И я специально не буду звонить завтра, чтобы ты соскучилась по мне, – добавила я, опасаясь, как она это воспримет. Но вроде бы Наташа поняла это правильно, как милую шутку.

– Ладно. Я буду ждать среды. Тогда спокойной ночи. Адрес пришлю.

– Спокойной ночи, – улыбаясь, ответила я и отключила звонок.

Боже, что я делаю? Я же непременно влюблюсь в нее. Ладно, я и в тот момент была уверена, что уже влюблена по уши. Но тем не менее, я сознательно закапывала себя все глубже.

В среду, вернувшись с занятий, я была в панике. Да, это не свидание, это дружеская встреча, но это встреча с девушкой моей мечты. Боже, представляю, что бы со мной творилось, будь это свиданием. Наверное, я бы спятила и довела себя до нервного срыва, даже еще не выйдя из дома.

Это было для меня ново. Не знакомо. Я и раньше, конечно, волновалась перед встречами, но чтобы так – никогда. Я всегда оставалась собрана и спокойна. А тут я иду в гости к абсолютно незнакомой девушке. По телефону разговаривать – это одно, а лично, живое общение, контакт глазами – это совсем другое.

Просидев в душе около получаса, я взвешивала все «за» и «против» этой затеи. Может не ходить никуда? Не отвечать на ее звонки и исчезнуть? Хотя кто сказал, что она вообще будет мне звонить? Зачем я собираюсь туда? Пить кофе? Нет, я просто хотела увидеть ее. Ее зеленые глаза, ямочки на щеках. Странным образом, мысли от этого плавно перетекли в размышления, почему у нее ямочки, если она не полная? Поняв, что я думаю уже о какой-то ерунде, я немного успокоилась.

Надев джинсы, толстовку, сверху легкую куртку и бейсболку, я направилась из дома к остановке. До нее ехать почти час, а так как с пустыми руками приходить в гости нельзя, пришлось ехать на автобусе, а не на такси. Зайдя по дороге в магазин и купив какой-то чизкейк, я поспешила на остановку.

На улице было ветрено, поэтому когда я опустилась на потрепанное сиденье, я вздохнула, перемещаясь ближе к печке, так как продрогла.

Оценив погодную ситуацию, я по дороге набрала Радмилу, упросив ее меня забрать около десяти вечера. Пару часов же провести в гостях достаточно? Я надеялась, что Наташа не выгонит меня раньше.

Время было без пяти минут восемь, когда я стояла у подъезда с домофоном и собиралась с силами.

Еще не поздно сбежать. Можно сесть в автобус в обратную сторону, уехать домой, и там заесть свою трусость этим самым чизкейком. Но я знала, что пойду до конца. Поэтому я глубоко вдохнула, набрав в легкие побольше воздуха, и нажала на кнопки номера ее квартиры.

5

Я еще не пила вкуснее кофе в своей жизни, чем тот, что мне сварила Наташа. И я думала, что мои нервы куда крепче, чем оказалось. Я старалась держать руки на коленях, потому что мои ладони беспрестанно потели от то и дело охватывающего меня волнения. Это не удивительно, не каждый день я ходила в гости к практически незнакомой девушке, один вид которой сводил меня с ума и заставлял мои колени дрожать. Чего было нельзя сказать о Наталье. Было ощущение, что именно этим она и занималась последние лет десять своей жизни – принимала в гостях абсолютно незнакомых людей и вела с ними светские беседы. Поначалу чувствовалось небольшое ее напряжение, но в целом, она была куда более собрана и спокойна, чем я.

Это было странно, но мы разговаривали обо всем. Она немного рассказала о своей семье, о детстве, о работе. Я поведала о своей учебе, о том, что понятия не имею, зачем поступила на экономический, в то время, как цифры – абсолютно не мое. Мы обсуждали любимые фильмы, книги, сошлись на том, что современная музыка – это шлак, а зарубежный джаз семидесятых и восьмидесятых, и Нина Симон в частности – это самые лучшие звуки для ушей.

Из ее квартиры я вышла, когда на часах было пол-одиннадцатого вечера, под ругань Радмилы, что доносилась из телефонной трубки. Подруга уже полчаса ждала меня у подъезда.

– Чем вы там занимались? – начала ворчать она, как только я села в машину.

– Ничем, – пожала я плечами, – разговаривали.

– Два с половиной часа?!

– Ну да.

– И все? – карие глаза впились в меня, будто пытались понять, не умалчиваю ли я чего.

– И все, – вздохнула я, – у нее есть жених. Тот самый парень, что был тогда в ресторане. Они встречаются уже почти три года.

– О, – протянула Радмила, – сочувствую.

– Чему? Все нормально, – постаралась улыбнуться я, но почти уверена, что это вышло довольно жалко.

– А как же "она та самая", "девушка мечты" и так далее?

– Ну, что поделать. Не всем мечтам суждено сбыться.

– И это все? Ты просто будешь с ней... дружить? – недоверчиво спросила Радмила.

– Да. Что мне остается? Буду искать другую "ту самую". С ней интересно, знаешь. У нас столько общего, что даже удивительно. Она тоже любит Нину Симон, представляешь?

– Боже, это та афроамериканка с мужским голосом? – сморщилась подруга.

– Именно.

– Ну ладно. Не расстраивайся, уверена, еще полно красивых и умных девушек, которые любят эту певицу. И которые полюбят тебя.

– Да правда, я в порядке, – кивнула я, – на ней свет клином не сошелся.

– Я тоже так думаю. Когда-нибудь ты осчастливишь действительно хорошую девушку.

Я молча улыбнулась, погружаясь в свои невеселые мысли. Конечно, я не могла сказать, что я страдала от неразделенной любви, мы виделись-то всего два раза. Но где-то в самом темном уголке моего сознания была мысль, что хоть я и сказала, что свет на ней клином не сошелся, но все же понимала, что, черт, сошелся. И мне надо с этим что-то делать.

Не знаю, сколько бы я еще провела времени, размышляя об этом, но меня отвлек голос Радмилы:

– Ты знаешь, кого я встретила в магазине, перед тем, как поехать к тебе? – весело спросила подруга.

– Не представляю. Кого?

– Свету! Она опять в городе.

– Какую Свету? – нахмурилась я, не понимая, о ком идет речь.

– Приехали. Ту Свету, с который ты на свидания бегала два месяца.

– А. Эту Свету. И как она?

– Хорошо. Похудела. Про тебя спрашивала, – ухмыльнулась девушка.

– Я надеюсь, ты сказала, что я уехала куда-нибудь и неизвестно когда вернусь? – протянула я, вспоминая всю нашу историю с этой самой Светой.

– Нет, – хихикнула подруга, – я сказала, что ты свободна и в поисках любви.

– Что?! – чуть не задохнулась я.

– Да ладно, шутка. Я ей сказала, что ты очень занята учебой.

– Спасибо. У меня нет желания опять прятаться.

– Зато было весело.

– Очень.

Со Светой я имела неосторожность связаться около года назад. Не буду кривить душой, говоря, что меня заинтересовал ее «богатый внутренний мир». Ни черта подобного. Света была очень красивой и очень... странной. Поначалу меня забавляло ее неординарное чувство юмора, граничащее с сарказмом и скепсисом. Но потом я узнала, что почти все шутки, над которыми я смеялась, были вовсе не шутками. Света была довольно озлобленной и жестокой барышней, что порождало некий диссонанс в сочетании с ее милой внешностью. Поняв, что она за человек, я тут же разорвала с ней отношения. Но девушка оказалась не робкого десятка и еще полтора месяца в прямом смысле этого слова преследовала меня. Пришлось соврать, что в данный момент я решила вплотную заняться образованием и у меня абсолютно нет времени на отношения. И спустя еще недели две она, наконец, оставила меня в покое. А вскоре и вовсе переехала жить в мегаполис к родителям.

В пятницу, когда я валялась с книгой на кровати после учебы, позвонила Наташа.

– У меня есть билеты на джазовый концерт завтра. Ты хочешь пойти со мной? – с надеждой в голосе спросила она.

– Завтра? А во сколько?

– В шесть. Я могу за тобой заехать. Я так хочу пойти, но Петя ничего не смыслит в музыке и я не хочу краснеть, когда он захрапит посреди концерта.

Петя тот еще конечно кадр. Я вообще не понимала, что она с ним делает. Она ветеринар, а он терпеть не может животных. Она ценитель хорошей музыки, он с трудом оперу отличит от кантри. Она любит читать, а он просматривает только колонку «спорт» в газете. Что их связывало, я не понимала.

– Да, конечно, я с удовольствием с тобой схожу. Во сколько заедешь?

– Около пяти. Не хочу опаздывать, – радостно ответила Наташа, – спасибо тебе. Все, тогда до встречи. У меня хорек в приемной сидит.

– Пока, – усмехнулась я и положила трубку.

Как с кем-то может быть так легко? Я раньше думала, что такое только в дурацких мелодрамах бывает, когда люди знакомятся, начинают общаться и у них возникает ощущение, что они знают друг друга всю жизнь. Ну, или большую ее часть. Как бы я не хотела это отрицать, но с Наташей было именно так. Мне казалось, что мы идеально подходим друг другу. Но может это просто знак, что я нашла еще одного хорошего друга? В любом случае, ничего больше мне не светило.

6

Было начало лета. Погода стояла великолепная, изредка по ночам проходил дождь, но наутро небо было вновь безоблачным.

Наша дружба с Наташей отмечала трех или четырехмесячный "юбилей", а я не переставала удивляться, как можно быть такой... замечательной. Я не встречала человека добрее, интереснее и мягче. Когда она говорила, я слушала, открыв рот, потому что настолько это было захватывающе, скрашено неподдельными эмоциями, что было ощущение, что я читаю книгу или смотрю фильм.

Ее открытость – это вообще отдельный разговор. Искренность в каждом слове, действии, мысли. Она доверяла мне свои тайны, сомнения, мечты. А я была благодарна за ее откровенность и честность.

Я не встречала больше людей, настолько тактильно расположенных, если можно так сказать. Она любила милости, нежности, прикосновения. Ни грамма пошлости или каких-то двусмысленных намеков. Для нее было абсолютно естественно и нормально взять меня за руку в темном зале кинотеатра или на прогулке в парке при свете дня. Она любила класть голову мне на плечо, когда мы устраивали "марафон ретро-кино" у нее дома. И каждый раз, каждый чертовый раз при любом прикосновении, я плавилась, как раскаленный металл, и вздрагивала, стараясь контролировать свои мысли и действия.

Иногда я ловила на себе ее пристальные взгляды, которые заставляли сердце падать в ноги. А на мои вопросительно изогнутые брови она лишь качала головой, улыбаясь, или отвечая, что просто задумалась.

Я многое узнала о ней за это время. Очень многое.

Например, что ее родители живут в соседнем районе, отец бизнесмен, который пару лет назад пережил кризис и большие проблемы. Ее мама врач, работает лет двадцать в одной и той же городской больнице. Они с ней очень похожи. Ее матери предлагали не раз устроиться в частные клиники, заманивали деньгами, льготами. Но она отказывалась, потому что считала, что в частных больницах лечат из-за денег, и врачи там теряют главное – желание помогать людям.

А этот Петя оказался сыном то ли депутата, то ли просто какой-то «шишки» в городской администрации. Именно его отец и помог ее папе, когда были проблемы с бизнесом. Сам Петя работал в строительной фирме и часто уезжал в командировки на объекты.

А я влюбилась. Я влюбилась в нее без памяти. В ее волосы цвета темного шоколада. В ее зеленые глаза с карими вкраплениями. В ее белоснежную улыбку, будто из рекламы зубной пасты или стоматологической клиники. И, конечно, в ямочки. Когда ее губы растягивались в улыбке, они тут же появлялись на щеках. Не такие, как у толстеньких маленьких детей, а совершенно особенные.

Ее руки были самыми теплыми, а смех самым приятным. Взгляд самым ласковым, слова самыми добрыми, а сама она – самой необходимой.

Не проходило практически и дня, чтобы мы либо не созвонились, либо не встретились. А когда такое изредка случалось, я скучала по ней. Я действительно тосковала как брошенная собака. Я ждала ее. Я ждала ее как верный пес, чтобы вновь приветливо "махать хвостом" и таять от ее объятий и таких простых слов "я соскучилась".

Радмила только качала головой, глядя, как расплывается мое лицо при виде сообщения от нее или звонка. Я окончательно теряла почву под ногами и я это понимала.

Какой-то переломный момент случился в день ее рождения. Она должна была отметить его с родителями и Петром, а на следующий день, в выходной, пригласила меня отпраздновать это событие вдвоем.

Я давно придумала, что ей подарить, но на это нужны были деньги. Поэтому я уже два месяца подрабатывала в фирме отца Радмилы, взяв с него обещание, что если что-то будет не так, то он мне об этом сразу скажет.

Скопив достаточную сумму с зарплаты, стипендии и тех денег, что мне давали на карманные расходы, я заказала ей подарок на интернет-аукционе. Радмила говорила, что я сошла с ума, что это слишком, но меня это не волновало. Я лишь хотела видеть эмоции на лице и в глазах Наташи в момент, когда она откроет подарок.

Я приехала к ней около пяти часов. Мы решили не придумывать ничего сложного, поэтому маленький стол в гостиной украшали пара салатов, горячее из мяса и две бутылки вина. Красное и белое. Красное, потому что его пила я, и белое, потому что его пила Наташа. Я разулась и прошла в уже знакомую и полюбившуюся мне гостиную, бросив взгляд на старый проигрыватель для пластинок. Раритетный, большой и ухоженный. Мы не раз проводили совместные вечера, наслаждаясь терпким вкусом вина и пластинкой с каким-нибудь исполнителем джаза, блюза или соула. Наташа искренне считала, что все лучшие композиции необходимо слушать именно на виниле. Говорила, что это придает какую-то дополнительную ценность звучанию.

Мой подарок был большим, квадратным и плоским, завернутым в красивую оберточную бумагу и оформленный лентой. В центре была приклеена карточка с пожеланиями вместо открытки, а почти в углу располагался яркий бант.