Текст книги "Девушка лучшего друга"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Эй, это даже обидно, – Марина шутливо шлепнула меня по руке, – со мной что, нельзя сходить на свидание?

– Ч-что? – я моргнула и тупо уставилась на нее. Она молча смотрела мне в глаза, насмешливо приподняв брови. – Нет. Нет! С тобой… Очень… Да. Боже, почему здесь так жарко? – я помахала на себя меню, как веером, а второй рукой оттянула ворот майки. Я так распереживалась, что начала потеть.

– Да ладно, расслабься, я же шучу, – Марина снова усмехнулась, а я уткнулась в меню.

– Мне кажется, мы должны дождаться Женю, чтобы сделать заказ, – стараясь говорить как можно спокойнее, сказала я. Произнося эту фразу, я напоминала о том, что мы тут действительно не на свидании, а Марина – девушка Жени. Напоминала об этом себе.

– Будет знать, как опаздывать, – строго ответила Марина, глазами изучая страницы с перечнем блюд.

Пока она смотрела меню, я смотрела на нее. И не могла заставить себя прекратить это. Просто не могла. Ее глаза, неспешно скользящие по строчкам, ресницы, брови, все было настолько гармоничным, что я просто не могла оторваться. Я снова пялилась на нее, как баран, высекая ее образ в подсознании. Как будто я не запомнила его с первого раза. Когда она, не задумываясь, облизнула губы, я думала меня удар хватит. Это было так естественно и так… сексуально. Наблюдая за этим, казалась бы, обычным жестом, который чуть не свел меня с ума, я даже не поняла, что произошло в следующий момент. Но увидев, как ее язык облизнул пересохшие губы, я… застонала. Громкий непроизвольный стон вырвался из моего чертового рта! Да так, что она это услышала! Потому что в следующую секунду она опустила меню и вопросительно посмотрела на меня. А я, поняв, что произошло, покраснела, как рак.

– С тобой все в порядке? – Марина смотрела на меня изучающим взглядом. – Тебе плохо?

Да, мне плохо. Мне очень плохо.

– Нет, – выдавила я из себя, улыбаясь. – Просто живот свело. С утра ничего не ела, – нашлась я, продолжая набирать цвет.

– О, – протянула она, глядя на меня с подозрением, – тогда нам лучше что-нибудь поскорее заказать.

– Угу, – промычала я, пряча лицо за папкой меню.

Я смотрела на рисунки блюд, на их названия, но не видела вообще ничего. Буквы плясали и расплывались, будто у меня была дислексия.

К нам подошел наш зайчик-официант и улыбнулся:

– Дамы, вы определились?

– Да, я закажу филе семги под фирменным грибным соусом без гарнира. И бокал красного вина. Полусладкого, – Марина отдала меню официанту, и выжидающе посмотрела на меня.

А я нихрена не видела, что там у них в меню. Я даже не поняла, что заказала она, поэтому тоже отдала папку официанту, и сказала:

– Я буду то же самое. И сок. Апельсин. Я за рулем, – пояснила я Марине.

– Два филе семги под фирменным соусом без гарнира, бокал вина и сок, – повторил молодой парень, которого я уже не слушала и, сообщив примерное время приготовления блюд, откланялся.

Я сидела и теребила салфетку, потому что не могла больше беззастенчиво пялиться на девушку своей подруги, а о чем с ней поговорить – не имела понятия.

Меня снова спас официант, вовремя оказавшись около нас с напитками. Моя вода кончилась, а так я могла занять себя хоть чем-то. Буду сидеть и давиться соком, пока не придет Женька. Где ее только носит?

– Ну, давай за встречу? – Марина подняла бокал вина и наклонила голову.

– Да, – я нервно улыбнулась, поднимая высокий стакан с оранжевым напитком.

Мы звякнули посудой, и Марина сделала небольшой глоток вина.

– О, хороший выбор, – она одобрительно кивнула, отставляя бокал.

– Да, у меня тоже, – пошутила я, поднимая свой стакан с соком.

– Значит, ты – бухгалтер? – неожиданно начала разговор Марина.

– Да, – кивнула я.

– Где ты училась?

– Обычный экономический ВУЗ. Ничего такого, – махнула я рукой.

– То есть ты знала, что станешь бухгалтером? – Марина откинулась на спинку стула, и ее поза стала более расслабленной. Чего нельзя было сказать обо мне. Казалось, я сидела, напряженная, как струна.

– Ну, мне всегда нравились цифры… Отчетность, статистика, таблицы. Все имеет свой алгоритм, порядок. Стабильность, – слегка улыбнулась я, стараясь не задерживаться взглядом на ее глазах, которые смотрели изучающе.

– Значит, ты любишь стабильность? – она снова сделала маленький глоток вина и поставила бокал на стол. Но руку не убрала, продолжая гладить пальцем ножку бокала. Я, не отрываясь, следила за ее движениями. Какие красивые длинные пальцы. Наверняка, они нежные и сильные. Аккуратный маникюр и маленькое колечко на среднем пальце. Но это были самые красивые пальцы на свете.

– Что? – я моргнула, понимая, что прослушала ее вопрос, пока представляла, насколько нежными могут быть эти пальцы.

– Я говорю, значит, ты любишь стабильность? – она снова усмехнулась, вздернув бровь.

– Я? – я нахмурилась, пытаясь изо всех сил сосредоточиться на разговоре. – Я – да. Стабильность – это хорошо.

Боже, какая я идиотка. «Бе, ме, стабильность – это хорошо». С попугаем была бы более увлекательная беседа.

– А ты? Как ты стала финансовым директором в… прости за дерзость, сколько тебе лет? – отлично, Лера, целая фраза и без заиканий. Молодец, идешь на рекорд.

– Мне тридцать четыре. Ну, я в этой фирме уже восемь лет, начинала тоже с бухгалтерии, потом в финотдел перевелась, и так… В итоге, теперь я финансовый директор.

– Хороший карьерный рост, – уважительно кивнула я. – Ты молодец, правда.

– Спасибо.

Мы ненадолго замолчали, потом Марина посмотрела на меня, будто что-то вспомнив:

– Ты недавно говорила, что тебя не было в городе. Ты ездила куда-то отдыхать?

Когда я это говорила? На выставке? Боже, она что, меня слушала?

– Ну, можно сказать и так, – кивнула я. – Я была в своем, как говорит Женя, поместье.

– Поместье?

– Ну, это просто дом за городом. Дача. Не огород, а именно дом для отдыха. Там я отдыхаю. Вокруг почти никого, ни машин, ни шума, только природа, – мечтательно сказала я, чуть не прикрывая глаза от удовольствия. О даче я могу трещать часами.

– Это очень здорово. Я сама думала о том, чтобы купить себе домик где-нибудь за пределами города, чтобы проводить там выходные.

– Правда?! – я чуть не подавилась соком. Я хочу жениться на этой женщине.

– Да, – усмехнулась Марина, – до пяти лет я жила в деревне. Потом отец стал известным, начал продавать картины, и мы перебрались в город.

– Здорово, – присвистнула я.

– Да… Наверное, древние корни меня тянут к природе, – улыбнулась девушка.

– А где твои родители сейчас? – осторожно поинтересовалась я.

– Папы не стало, когда я только поступила в институт, а мама сейчас живет в Тайланде.

– Правда?

– Да, – Марина закатила глаза, – она… Несколько лет назад она освоила компьютер и начала… – девушка рассмеялась, – Боже. Начала писать женские романы.

– Ты серьезно? – я не верила ушам. А еще я не заметила, как уже облокотилась на стол и наклонилась к ней, слушая во все свои уши.

– Да-а, – протянула она. – Ну, в стиле: «Он вынул свой жезл любви, она затрепетала» и все такое.

– Это же порнушка голимая, – рассмеялась я.

– Это называется женский эротический роман, – подняв палец, смеялась Марина.

– Потрясающе. И теперь она живет на побережье и пишет романы?

– Да, представляешь? Причем, неплохо зарабатывает. Ее романы в киосках печати и даже аэропортах продаются, расходятся, как горячие пирожки.

– А как ее зовут? Ну, авторский псевдоним?

– Боже, нет! Я ни за что тебе не скажу! – замахала руками Марина, смеясь.

– Да ладно тебе, я никому не расскажу, – продолжала я дразнить ее, искренне любуясь улыбкой девушки.

– Может когда-нибудь я и открою тебе ее имя, но не сейчас, – таинственным голосом ответила Марина, подмигнув мне.

– Я умею ждать, – кивнула я, сама не понимая, о чем именно говорю.

– Посмотрим, – Марина хотела сказать что-то еще, как ее глаза чуть расширились, а губы изогнулись в улыбке. – А мы уже думали, ты не придешь.

Я повернула голову и увидела приближающуюся к нам Женьку. Она была в брюках и пиджаке, слегка помятая и явно уставшая.

– Простите, девочки, работы просто невпроворот, – Женька чмокнула Марину в губы и похлопала меня по плечу. Я сдержанно улыбнулась ей, чуть отодвигаясь обратно – на спинку стула.

– Я такая голодная, – с жаром проговорила Женя, рукой показывая официанту, чтобы он подошел.

Минут через десять непринужденной беседы, нам с Мариной одновременно принесли наш заказ. И тогда я поняла, что зря не слушала, что она говорила официанту. Потому что мне принесли… рыбу.

– Ты стала любителем морских деликатесов? – подняв бровь, спросила Женя, уставившись в мою тарелку.

– Я… Ну…

– А в чем дело? – поинтересовалась Марина, доставая из тканевого «карманчика» нож и вилку.

– Лера терпеть не может рыбу, – пояснила Женька, смотря на меня с недоумением.

Черт, ну не признаваться же мне, что я во все глаза пялилась на ее девушку, и даже не соображала, когда делала заказ?

– Там… Там много фосфора, – пробормотала я, тоже доставая вилку и с жалостью смотря на филе бедной семги, которая лежала под соусом, в котором еще были и грибы. – Это полезно. Ну, для мозга там… И всего остального.

– Как и грибы, видимо? – продолжала допытываться Женя. – У тебя прошла аллергия?

– Я… – тут я не знала, что на это ответить. – Я не думала, что там будут грибы…

– Но это же… грибной соус, – логично заметила Марина.

– Знаете, я что-то не голодна, – отодвинув тарелку, пробормотала я. Готова спорить, мои уши просто горели. Я всегда веду себя, как идиотка.

– Трудный день? – усмехнулась Женька. – Давай я съем твою рыбу, а ты возьмешь мое мясо. Мне без разницы, чем забивать желудок. Тем более, рыба уже здесь, а мясо еще готовится. А я жутко голодна.

Я с благодарностью посмотрела на Женьку и кивнула. Я тоже хотела есть, но… рыба и грибы? О чем я только думала? Ах, да, я же не думала вовсе. Когда пялилась во все глаза на Марину. На девушку Жени. На ее девушку. Черт.

Мясо было очень вкусным, и спустя час мы уже сидели сытые и довольные. Женька заказала себе пива, Марина еще один бокал вина, а я, кажется, выпила уже литр сока.

Мы разговаривали о новой квартире Марины, в которую она все еще закупала мебель, когда Женька неожиданно хлопнула себя по лбу и сказала:

– Ты же говорила, что у тебя там несколько шкафов и кровать сборные? Ты хотела еще нанять кого-нибудь для того, чтобы их собрали.

Марина медленно кивнула, не понимая, к чему ведет Женька. Зато я начала догадываться.

– Пусть Лерка соберет. Она знаешь, какая умелая? Вон на ее говнодаче сарай был, так она его перестроила сама.

– Эй! – возмутилась я. Женька может и не любить мой домик, но оскорблять его я не позволю.

– Ладно-ладно, – примирительно подняла руку подруга, – на ее загородной усадьбе. Плантации. Коттедже. Так лучше? – смеясь, спросила Женька.

– Другое дело, – улыбнулась я.

– Так вот, она может тебе помочь. Да же, Лер? – Женя беззастенчиво смотрела на меня, хлопая глазами.

– Ну… Это как-то неудобно, – засомневалась Марина.

– Да брось ты, – махнула рукой Женька. – А то так и будешь спать на голом матрасе.

– Ты спишь на матрасе? – пришла моя очередь вопросительно поднимать брови.

– Ну, кровать сейчас в состоянии сложенных досок, поэтому да, – улыбнулась Марина, пожимая плечами.

– Тогда действительно, лучше с этим не медлить, – улыбнулась я. – Без проблем, я соберу.

– Правда? – глаза Марины засияли.

– Конечно. Не вопрос, – утвердительно кивнула я.

– Выбирайте день, и будем собирать мебель, – радостно сказала Женька, отпивая пиво прямо из бутылки, игнорируя предложенный официантом стакан.

– Может, в пятницу, после работы? Если тебе не сложно, конечно, – скромно улыбнулась Марина, глядя на меня.

– Да, давай так. В пятницу. Часов в семь нормально? Или рано? Я просто в пятницу до шести.

– В семь отлично, в самый раз. Да? – Марина посмотрела на Женю.

– Ну, я до семи, но я просто приеду позже. От меня там все равно никакого толку, – рассмеялась Женька.

И это было правдой. Женька умела заговорить и разговорить любого человека, могла за пару минут стать в компании авторитетом, умела манипулировать, но по части хозяйских дел была полным профаном. Сомневаюсь, что она хоть раз гвоздь в руках держала. Зато у меня с этим было все в полном порядке.

– Тогда договорились, – улыбнулась Марина.

Когда я после ужина с друзьями возвращалась домой, то поймала себя на неутешительной мысли – мне нравится Марина. И у меня были подозрения, что не только внешне. И если я не буду осторожной, то все это грозит стать настоящей катастрофой. Чего я никак не должна была допустить.

Примечание к части

Шестая, седьмая и восьмая части уже на Патреоне: https://www.patreon.com/_Nogaulitki_

>

6

Остаток недели прошел, как обычно. Работа-дом, звонки Нины и выслушивание ее нотаций, пара разговоров по утрам с Георгием Ивановичем, в общем, ничего необычного. За исключением того, что все эти несколько дней я упорно работала над собой, стараясь не думать о Марине. И мне это практически удавалось. По крайней мере, я добилась того, что при воспоминании о ее улыбке мои ноги не подкашивались. Но когда в пятницу я ехала к ней после работы, не буду врать – я нервничала. Особенно потому, что мы с ней будем около часа или даже больше совершенно одни. Наедине. Только я и она.

Направляя свой старенький «Ниссан» по нужному адресу, я боролась сама с собой, объясняя своему эмоциональному фону, что Марина мне друг и товарищ, и негоже думать о друзьях в постельном аспекте.

Я взрослый человек, и я в состоянии быть с собой честной. Ну, хотя бы время от времени. И я отдавала себе отчет, что Марину я считаю не только очень красивой, но и чертовски сексуальной. И да, рядом с ней я четко ощущаю внутренний «стояк». Фигурально выражаясь, конечно. Но ничего, у Женьки было много красивых девушек, и многие меня возбуждали. В конце концов, у нас очень похожий вкус на женщин. Я же могу оценить женскую красоту эстетически? Так что это ничего не значит и ни о чем не говорит.

Поймав внутри себя пусть слабое, но равновесие, я докатилась до дома Марины. Она жила в недавно построенном районе. Не так далеко виднелись несколько высоких зданий, которые были все еще в состоянии строительства, а ее дом и еще четыре таких же, располагались в виде пятиугольника, посередине которого была и детская площадка, и огромная парковка, и даже небольшой парк с фонтаном.

Я достала из багажника чемоданчик с инструментами и пошла искать нужный подъезд.

Стоя у коричневой стальной двери с ручкой серебристого цвета, я старалась не напевать пришедшую так не вовремя на ум песню: «На седьмом этаже, за семь часов счастья…». Это точно не мой случай. Хотя этаж седьмой.

Марина открыла через несколько секунд после моего звонка в дверь, будто ждала прямо в прихожей. Я натянула улыбку, готовая поприветствовать ее, и когда дверь открылась, я так и осталась стоять с улыбкой Гуинплена и глупым выражением лица.

Марина, видимо, принимала недавно душ. Марина не успела одеться. Марина, черт бы ее побрал, стояла в одном полотенце, придерживая его рукой. Все еще стоя на лестничной клетке, я медленно опустила глаза, не в состоянии не разглядывать девушку. Ее плечи с ее чертовыми выступающими ключицами, ее красивые сильные ноги, с проглядывающими мышцами на икрах, и, конечно же, мое любимое – эта манящая ложбинка между грудей. У всех свои фетиши, а у меня это. Я вперилась взглядом в ее ложбинку, не в силах оторвать глаз. Если бы кто-то задал мне сейчас вопрос, любой, даже если бы спросили мое имя, я уверена, что не смогла бы ответить. Или проблеяла бы что-то нечленораздельное.

– Лера? – я увидела, как Марина обеспокоенно машет рукой у меня перед глазами, и подняла взгляд, встряхнув головой.

– Да? – я заморгала, уставившись на нее.

– Не хочешь зайти? – девушка чуть отошла назад, чтобы я смогла войти в квартиру.

– Да! – ответила я с большим энтузиазмом, чем того требовала ситуация. – Да, я хочу.

Боже, она что, издевается?!

– Извини, я только из душа, думала, успею. Проходи на кухню, я сейчас. Она выпроводила меня в просторную кухню, а сама исчезла в комнате, закрыв за собой дверь. Я же кинулась к раковине, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Если бы была возможность, я бы и лед в штаны напихала, лишь бы стереть из своей памяти образ Марины с влажными волосами, укутанной в полотенце.

Пока я ждала хозяйку, то осмотрела кухню. Очевидно, она переехала совсем недавно. Потому что кое-где еще стояли коробки, а лоджия и вовсе была ими завалена. Видимо, у нее мало свободного времени, чтобы разобрать тут все. Женька, блин, могла бы и помочь своей девушке.

– Ну как ты? – я вздрогнула, неожиданно услышав ее голос за спиной, и обернулась. Лучше бы не оборачивалась.

На Марине были спортивные штаны, которые доходили до щиколоток, а также свободная майка-алкоголичка. Ее плечи были голыми, я видела выступающие лямки спортивного бюстгальтера, а также я видела неплохое декольте. Нет, ее спортивный топ прикрывал все самое важное, но ложбинка была видна, чтоб ее.

– Тут мило, – прокашлявшись, сказала я.

– Тут все в разобранном виде, – усмехнулась Марина. – Хочешь что-нибудь выпить? У меня есть сок, – она показала на холодильник и вопросительно уставилась на меня.

– Нет, лучше приступим к делу, а потом уже… Ну, чтобы не терять настрой, – улыбнулась я, думая только об одном: «Не опускай глаза. НЕ. ОПУСКАЙ. ГЛАЗА.»

– О, как скажешь, – кивнула девушка, – тогда пойдем.

Мы оказались в комнате, которая должна была в скором времени стать спальней. На полу был постелен светлый ламинат, обои тоже были светлые. Несмотря на то, что в комнате был только матрас и тумбочка, в ней было довольно уютно. И еще вкусно пахло. Апельсинами. Или это от Марины пахло ими, не знаю. Также на полу было несколько огромных чемоданов, два из которых были открыты, и из них торчали вещи.

– Чемоданы вместо шкафов? – улыбнулась я.

– Что? А, да, – Марина неожиданно покраснела и закрыла один из чемоданов. Оттуда торчал лифчик, как я успела заметить. И тоже покраснела.

– Ну, где твоя кровать? – спросила я и переложила чемоданчик с инструментами в другую руку.

– Обычно предлагают сначала познакомиться поближе, – засмеялась Марина, чем снова вызвала у меня приступ смущения. Честно, обычно я нормально реагирую на подобные шутки, но, очевидно, не с ней.

– Кхм, да, – усмехнувшись, я уставилась на свои носки.

– Вот, тут каркас, – она показала на дальнюю часть комнаты, где лежали перемотанные скотчем доски.

Я подошла к груде дерева и улыбнулась. Икея. Ну, конечно.

– Почему ты улыбаешься? – Марина уже стояла рядом со мной. Как ей удается так быстро и бесшумно перемещаться?

– Икея. У меня почти такая же кровать.

– А что? Дешево и сердито, и удобно.

Я достала инструкцию и открыла ее. Марина, как ребенок, крутилась рядом и заглядывала мне через плечо. Я чувствовала запах ее геля для душа. Или не геля. Пахло апельсинами.

– Согне… Согн… Сон-ге-санд, – прочитала она вслух и по слогам. – Черт, язык сломаешь с их названиями. Кто вообще их придумывает? Или человек просто садится за компьютер, бьется головой о клавиатуру, и то, что получилось – и есть название. Мне кажется, так и происходит.

– На самом деле, нет, – усмехнулась я. – Эти слова всегда что-то обозначают. Они не вымышленные. Все зависит от категории мебели. Скажем, шкафы, ковры, кровати. Какие-то слова – это топонимы Швеции или других стран. Дании, например. Какие-то слова обозначают города или реки. Еще профессии тоже.

– Серьезно? – Марина подняла бровь, в недоверии уставившись на меня.

Мы стояли так близко, что я разглядела все крапинки в ее глазах. А также небольшой шрам под губой. Наверное, от ветрянки в детстве. Очень милый, красивый шрам.

– Да, – сказала я еле слышно. Тут же придя в себя, я прокашлялась и продолжила: – Ну что, приступим?

– Давай, командуй. Я буду помогать.

***

Спустя час кровать была готова. Это был вариант из белого крашеного дерева с четырьмя ящиками внизу и решетчатым изголовьем. Потом мы перетащили на нее матрас и стояли, осматривая свою работу.

– Мы отличная команда, – весело сказала Марина, поднимая руку, чтобы отбить «пять».

– Да. И ты почти не мешала, – засмеялась я.

– Эй! Я старалась, – она шутливо ударила меня в плечо и ее глаза расширились. Она еще раз ткнула меня в плечо. И еще раз.

– Марина, что ты делаешь? – недоверчиво спросила я. Нет, я не против, чтобы в меня тыкала красивая женщина, но я должна хотя бы понимать, для чего она это делает.

– У тебя такие мышцы, – протянула она, продолжая тыкать пальцем мне в предплечье. – А с виду ты худенькая. Я еще заметила, когда мы матрас перетаскивали.

– Эм… – я смутилась. Снова. – Спасибо.

– Ты чем-то занимаешься? – спросила она, перестав, наконец, пытаться пробить во мне дыру.

– Занимаюсь? – не поняла я. – Чем?

– Ну, в смысле спортом.

– А… Нет. Нет, – покачала я головой. – Раньше занималась легкой атлетикой, но это было много лет назад.

– Почему бросила? – Марина отошла от меня и достала из чемодана довольно объемный пакет.

– Надоело, – пожала я плечами.

Это был наматрасник. Я помогла ей его постелить, и мы снова уставились на кровать, будто на ней лежали голые нимфы.

– Класс. Спасибо тебе огромное, – искренне поблагодарила Марина, повернувшись ко мне.

– Да без проблем. Что следующее?

– В каком смысле? – нахмурилась девушка.

– Ну, Женька говорила, что еще шкафы там… Или стеллажи?

– А. Нет…

– Нет?

– Ну, я думаю, с этим я потом разберусь. Кровать – самое важное. А шкафы соберу со временем, – отмахнулась Марина. – Ты и так устала.

– Давай мы соберем все, что сможем собрать, пока у меня в руках шуруповерт, – улыбнулась я.

– Мне неловко тебя так эксплуатировать, – призналась Марина.

– Перестань. Показывай, что еще?

Мы прошли в другую комнату. Там стоял телевизор, уйма коробок разного размера, а также много досок.

– Тут два стеллажа, – Марина показала в угол комнаты. – Слу-у-ушай, – протянула она, – а может, ну их, эти стеллажи, а ты лучше мне дырку сделаешь?

– Что, прости? – не поняла я последней фразы.

– Дырку, – повторила Марина и слегка покраснела, – в стене в смысле. Мне нужна дырка в стене, чтобы повесить картину, – девушка кивнула куда-то в сторону, и я повернула голову.

У стены стояла картина в красивой раме, на которой был морской пейзаж. Небольшой кораблик, плывущий по волнам на фоне закатного вечернего неба.

– Это очень красиво, – честно призналась я, разглядывая картину.

– Мы с папой вместе ее рисовали, – грустно улыбнулась Марина, подходя ближе. – Незадолго до того, как его не стало.

– Что… Что с ним произошло?

Девушка посмотрела на меня пронзительной зеленью глаз.

– Печень. Он пил много в последние годы. Кто-то всю жизнь не просыхает и ничего, а кто-то… А кто-то как он… – она снова посмотрела на картину. Очевидно, боль от потери отца еще не прошла. Да и вряд ли такое забывается. Родители – это родители.

– Мне жаль, – тихо проговорила я. Я не знала, что еще сказать. А что тут скажешь?

– Спасибо, – улыбнулась она, а ее глаза были чуть влажными. – Я не понимаю, почему я тебе это рассказываю. Я даже Женьке этого не говорила. Правда, она и не спрашивала.

– Спросит, – улыбнулась я. – Ну, что? Ты будешь мне помогать? – я решила, что перевести тему будет самым лучшим вариантом.

Примечание к части

Седьмая, восьмая и девятая части уже на Патреоне: https://www.patreon.com/_Nogaulitki_ Входим в режим "По понедельникам" =)

>

7

Женька заявилась только в половине десятого. Принесла пива и чипсов. За это время мы все собрали и даже кое-что расставили по местам. Пока мы занимались сборкой и уборкой, мы много разговаривали, много смеялись, узнавали друг о друге что-то новое.

Это была самая потрясающая женщина из всех, кого я знала. Самая. Она сочетала в себе все, что я искала в девушках. Все мои пассии были не слишком похожи друг на друга, потому что в одной меня привлекало чувство юмора, в другой – оптимизм, в третьей – начитанность и эрудированность. А Марина была той, в которой это все перемешали и приправили потрясающей внешностью. Ее искренность, участие и добродушие меня просто покорили. Она рассказала, что каждый месяц ездит в приют для животных и помогает там. Убирает, моет, гуляет, ухаживает за собаками, привозит им корм и игрушки. Я чуть не расплакалась, когда это слушала. Не расплакалась от того, что это действительно самая потрясающая женщина и… это не моя женщина.

– Да вы настоящие молодцы! – восхищенно проговорила Женька, прогуливаясь по квартире и оценивая наш труд. Она держала Марину за талию, а их руки были сплетены. Я старалась не смотреть на это. Кажется, впервые в жизни я завидовала Женьке. Действительно завидовала. Что она может прикасаться к Марине, трогать ее, обнимать, целовать и… Боже. Заниматься с ней любовью. Я руку готова была отгрызть, чтобы у меня была возможность хоть раз прикоснуться к ней так, как делала это Женька. Но я просто стояла и смотрела на подругу, стараясь дышать ровно.

– Ого, вот это кровать, – присвистнула Женька, заходя в спальню. – Да тут настоящий траходром! – засмеялась подруга. Марина покраснела, а я сжала челюсть.

– Жень, перестань, – Марина пристыдила мою дебильную подругу и, обняв ее за талию, сказала: – Ну что, пойдемте выпьем чего-нибудь? Мы с Лерой точно заслужили.

– Лерон, я взяла тебе безалкогольного, – улыбнулась Женя, подходя ко мне.

– Спасибо, – я натянуто улыбнулась, а в голове звучало только одно слово: «Беги. Беги! БЕГИ!». – Знаете, я совсем забыла, мне еще нужно съездить по делам, – пробормотала я, собирая инструменты в чемодан.

– Каким делам, ты что, упала? Все твои дела сделаны, – запротестовала Женька.

– Нет, правда. Мне нужно… Съездить в одно место… – проклятая отвертка никак не хотела укладываться в выемку.

– На свидание, что ли? – прищурилась Женька. – Я чего-то не знаю?

– Что? Какое свидание? Нет, – пробурчала я. – Если у меня дела, то что, сразу свидание?

– Я надеялась. У тебя давно нет подруги. Я беспокоюсь за твое здоровье. Долгое воздержание – это вредно. Да же, Маринк? – засмеялась Женька, а я впервые захотела ей врезать. Раньше ее глупые пошлые шутки меня не раздражали. Но сейчас… Это неуважительно. Неуважительно по отношению к Марине. И эта ее постоянная привычка называть ее «Маринка», будто какую-то уличную девку или просто подружку. Черт, мне лечиться надо. Определенно.

– Не переживай за мое воздержание, – скупо улыбнулась я, сложив, наконец, все инструменты. – Ладно, хорошего вам вечера, не скучайте.

– С такой кроватью?! Конечно не будем! – воскликнула Женька.

– Лер, ты что, правда уходишь? – Марина смотрела на меня изучающим взглядом.

– Да, у меня еще дела, я совсем про них забыла. Спасибо за… вечер, – кивнула я и, быстро прыгнув в кроссовки, уже начала открывать дверь.

– Тебе спасибо. Правда. Приходи в гости.

– Ага. С перфоратором, – улыбнулась я и вышла из квартиры.

Спустившись по лестнице, не имея ни малейшего желания ждать лифт, я выскочила на улицу. Прохладный воздух немного привел меня в чувство. Я просто чудовищно вляпалась. Так банально и так глупо. Влюбиться в девушку своего самого лучшего друга. Это нужно быть просто катастрофической идиоткой.

Я села в машину и стукнула по рулю. Черт, черт, черт! И что теперь делать? То, что я влюбилась в нее, я поняла наверняка. Я не настолько тупая. Более того, я знала, что так я не влюблялась еще никогда. У меня, безусловно, и раньше были увлечения, но ничего даже близко походящего на это. Чтобы девушка застревала в моей голове настолько сильно. И как теперь общаться с Женькой? Ждать, когда она бросит Марину? Или что? Общаться, будто ничего не происходит? Делать вид, что все в порядке, хотя ни черта не в порядке? Что?

По дороге домой я приняла решение. Я буду общаться с Женькой, а Марину буду стараться избегать. Ну, что-нибудь придумаю. Буду говорить, что хочу побыть с Женькой вдвоем, посплетничать. Почему нет? Вот только картину Марине повешу, я обещала, и тут же исчезну. Это будет самое разумное решение.

Примечание к части

Восьмая, девятая и десятая (чет дохера большая) части уже на Патреоне: https://www.patreon.com/_Nogaulitki_

>

8

Я решила не тянуть кота за причинное место и как можно скорее воплотить свой план по избеганию Марины в действие. А для этого я решила договориться о том, чтобы нам устроить несанкционированную встречу в среду, чтобы я помогла повесить злосчастную картину на стену. Женька с радостью согласилась и сказала, что они с Мариной будут меня ждать. Она хотела, чтобы я сама написала той, и договорилась о времени, но я, поставив в аргумент, что это она с ней встречается, ответила, чтобы все организаторские нюансы встречи та взяла на себя. В итоге, получив смс, что в среду в половине девятого они будут меня ждать, я выдохнула и попросила свое самообладание потерпеть еще немного, акцентируя на том, что, вероятно, после этой встречи я Марину и не увижу больше вовсе.

Честно, я напоминала себе помешанную. Я, как могла, пыталась не думать о девушке, но у меня не выходило ровным счетом ничего. А злило больше всего то, что, черт возьми, в тридцать один год я так тупо попала. Я считала, что такая скорая влюбленность – удел подростков с их гормонами и присущим максимализмом. Что же получается на деле? От этой херни вообще никто не застрахован? Неужели опыт и цифры в паспорте ничего не меняют перед непонятной химией чувств? Неужели я вынуждена страдать от какой-то больной уязвимости перед девушкой, которую практически не знаю? Мне тридцать один, прости, Господи. Это что, вообще ничего не значит?

Что-то подобное я испытывала в школе, когда влюблялась с периодичностью две недели то в одноклассниц, то в учительниц, то в тренера по легкой атлетике. Я невольно улыбнулась воспоминаниям. Анастасия Павловна. Моя первая «влюблённость», как мне казалось. Мне было семнадцать, когда она пришла к нам в секцию, сменяя старого тренера, ушедшего на заслуженный пенсионный отдых. Ей было двадцать пять, хотя выглядела она чуть старше нас. Молодая, веселая, с огненно-рыжими волосами, отливающими на солнце до ряби в глазах. Она так понравилась всем нам, будущим чемпионкам, как она нас называла, что невольно мы все соперничали за ее внимание. Вряд ли кто-то был так же на ней помешан, как я, хотя у меня и были подозрения, что пара девочек с команды были бы не против, если бы Анастасия Павловна с ними несколько перешла границы отношений учитель-ученик.

Но я старалась больше всех. Выматывалась на тренировках, выкладываясь на все сто. И она это заметила. И как-то после каких-то соревнований, где я лично заняла первое призовое место, мы вместе вернулись в школу, чтобы забрать вещи. Остальные девчонки уже разошлись, а я чего-то копалась в раздевалке, собирая форму и переодеваясь. Кажется, я действительно перетрудилась, потому что у меня болели все мышцы от напряжения. Поэтому мои движения были медлительными и причиняли некоторый дискомфорт. Я не услышала, как она вошла в раздевалку, поняла это, лишь когда почувствовала на своих плечах сильные горячие ладони. Я вздрогнула от неожиданности, но тренерша руки не убрала.