Текст книги "Нереальный эффект (СИ)"
Автор книги: Николай1993
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
После четвертой выкуренной земной сигареты Харконнен перестал уже кашлять окончательно – и теперь давил очередной бычок в пепельнице. Закончив – он уже точным, выверенным движением выудил очередную «палочку рака» из общей пачки – и протянул ее мне.
Зажигалкой мне было щелкнуть лень, поэтому я достал свой собственный уже полускуренный табачный продукт – и, прижав его к предложенной сигарете, поджег ее для Джарвиса.
Тот небрежно закинул сигарету в уголок своего рта и потянулся к бутыли – в очередной раз долить свою стопку до самого верха.
– Хочешь все же набраться сегодня? – я кивнул головой в сторону литра янтарного нектара духов.
Он поморщился. Сигарета перескочила в соседний уголок его рта.
– Да не, просто настроение поднимаю. Сегодня «норму выполнять» не стоит нашу с тобой, я считаю, – произнес он после хорошей затяжки.
Я кивнул головой, затягиваясь с ним в унисон.
«Норма в три бутылки – слегка многовато будет после сегодняшнего, это да. Хорошо, что у нас хотя бы курева полно.
Вот же мля – сколько не курил, а тут как прорвало. Ну, с другой стороны, у меня есть уважительная причина...»
– Однозначно не стоит – мало ли что. Вдруг тебе снова мысли в голову о суициде полезут. И что мне тогда твоим родным объяснять, если доживу? – Я протянул лениво, меняя сигарету в руке на стопарик янтарного – и опрокидывая его в себя.
Должен продирать, по идее – а вот нет же.
Это от эмоций, Делс.
Да уж. Погано все же на душе – но недаром говорят, что алкоголь лечит. Одно радует – если все по уму сделаем – эти пидорасы из Совета получат сполна.
Спасибо за то, что напомнил мне о том, что все еще можно исправить в нашу пользу, Борн.
Это будет трудно, но не невозможно, Джа. Главное, превзойти всех остальных до нас и предложить эту идею Бэйну тогда, когда мы будем стопроцентно уверены в том, что он нам доверяет.
Я все помню. Не бойся – я не забуду ничего.
И помни – это все ради Паллина, Кириса и твоих родных. Других шансов и «якорей» у нас нет – и не будет.
«Вместе до конца, Джеймс?»
«Без Вакариана нет Далтона», брат.
Мы стукнулись кулаками в знак согласия.
Я протянул уник к головизору.
Щелк.
– «...жестокое ограбление, уже вошедшее в историю, как „Величайшее Обналичивание“ и „Ограбление тысячелетия“ – жертвами которого стали восемьдесят четыре сотрудника охраны банка, специалиста различных частных военных компаний и Кутойского Отдела Ц-Сек, а также пятеро гражданских лиц, включая главного менеджера центрального филиала Первого...»
А с тем салари ты, походу, перестарался, Джа.
Херня – я его легонько приложил. Может, инфаркт от переживаний схватил, или инсульт – тут-то дедушка Кондратий и приобнял.
Я смотрю, ты уже успокоился.
Мы там все равно ничего поделать не могли – ты сам мне это сказал, кстати – а с гражданскими... Эти твари за всех ответят – ЗА ВСЕХ!!
И не забывай этого, Гар. Иначе все, что мы делаем – смысла иметь не будет.
Не забуду – не бойся, Ник.
Щелк.
– «...дел Правопорядка Ц-Сек на данный момент знает только лишь две приметы подозреваемых – они оба примерно одинакового среднего роста и темнокожие – это все, что смогли вспомнить о подозреваемых атакованные...»
Ищите ветра в поле.
Н-да. Каждый второй турианец на Цитадели – темнопанцирный.
Да и негров наподобие меня – тоже хватает.
Щелк.
– «...данным, полученным от нашего источника в Ц-Сек, изначально преступники планировали вынос партии кредитных чипов из основного хранилища банка – о чем свидетельствует тот факт, что на месте преступления к моменту побега преступников еще доплавлялся термит, прожигавший потолок основного хранилища. Но, по всей видимости, один из преступников обнаружил второе, секретное хранилище банка, принадлежность которого к какой-либо организации установить не удалось...»
Нычка Совета, Делс?
А почему нет? Незадекларированное бабло "на черный день"...
Звучит логично.
Я затушил старый окурок и достал из пачки новую сигарету.
Клац!
Пффф-фф-фф...
Огонек вновь взвился на самом конце курительной палочки, позволяя мне щедро сдабривать свои легкие смолами, а сосуды, нервы и мозги – никотином.
Щелк.
– «...инсайдерской информации – внутри хранилища была спрятана еще одна камера, успевшая записать ряд интересной информации, которую мы сейчас вам покажем в эксклюзивном голоролике...»
На экране отобразился момент того, как я набираю плиточную комбинацию – и двери хранилища открываются, являя на свет Божий и на обозрение всей галактики несметные богатства внутри...
– «А теперь в эфире наш финансовый обозреватель и аналитик Багран Такрис – с примерной оценкой содержимого вынесенного хранилища». – Произнесла азарийская ведущая новостей.
– «Должен сказать, что искренне впечатлен так называемой новой Бэйновской командой «Зарплатный День» – исходя из голозаписи, по самым примерным прикидкам, из хранилища они вынесли около ста нуль-элементных слитков «высшей категории» – это почти двести тысяч кредитов за унцию!» – Саларианец на экране говорил быстро и очень возбужденно. – «Вес таких слитков – всегда около полутора килограмм, то есть по приблизительным подсчетам грабители вынесли около миллиарда кредитов в пределах десяти-двенадцати минут – это просто запредельный результат!» – салари был почти в восторге.
Вот нам уже и имя дали, мой турианский брат...
Имя как имя. «Зарплатный День» – хе, кто-то позабавился.
А ведь Бэйн обещал нам по пятнадцать процентов с общей суммы ограбления на платиновые счета «до востребования»...
В самом худшем случае – откупимся, а, Делс?
Откупиться, может, не откупимся – но «место посадки» точно выбрать сможем.
Мы переглянулись с хитрыми улыбками.
Разумных все-таки жалко – но такие деньги этого СТОИЛИ. Хоть матери ремиссию обеспечу, если не попадемся.
Вот. Это правильный подход: как бы плохо тебе не было – во всем ищи плюсы. Тем более что все заработанные во время нахождения «под прикрытием» деньги у тебя никто законодательно отобрать не сможет.
Наши улыбки стали почти «до ушей».
«Мы начинаем становиться алчными. Хорошо это или плохо? Ну, с учетом вечного хомячества Шепарда... Я думаю, что, скорее, хорошо – но надо будет четко решить для себя, где нужно остановиться. Пока за нас все решает Бэйн – но долго это не продлится...»
– «Спасибо, Такрис. Это был Багран Такрис, наш финансовый аналитик...»
Щелк.
– «Согласно информации, полученной из нескольких источников сразу, члены новый команды Бэйна откликаются на клички «Лед» (турианец) и «Огонь» (человек). Вероятно также, что человека зовут Джеймс, и что они оба родом из пространства Альянса Цитадели – наш лингвоэксперт подтвердил то, что турианец-налетчик говорил на человеческой интерлингве...»
Я и не заметил. Что, правда?
С учетом того, что я тебя и с выключенным уником понимаю без проблем – да, правда.
Ну, Спаратус, ну, сука... Доберемся мы до тебя и подельников твоих, мразь!
Зная то, что ты мне рассказал – мне ни капли не удивительно, как он с тобой поступил. Сын, по сути, политического врага...
Батя всегда был дохуя принципиальным. И Венари «воспитал» таким же.
Принципы – это хорошо. Когда еще есть силы их отстаивать. А иначе – тебя сожрут за них живьем, если они не совпадают с принципами тех, кто тебя сильней...
Тебе надо было идти в психоаналитики, Джон.
Гаррус – у меня самого вагон и маленькая тележка проблем с головой. Если я начну еще и в психике других копаться, ну, кроме твоей...
Все-все – молчу, как рыба. Тебе еще налить?
А давай.
Щелк.
– «И к другим новостям: сегодня, на экстренном заседании Совета, советник Спаратус сообщил, что следователи Ц-Сек Джон Николас Далтон и Гаррус Вакариан погибли три дня тому назад смертью храбрых во время выполнения специального задания Совета...»
Гаррус застыл как изваяние. Его глаза стали шире, чем пепельница, в которую он отряхивал пепел со своих сигарет.
Я чуть не отправил свою стопку коньяка из пищевода в обратном направлении.
– «...Гаррус Вакариан был храбрым сыном турианского народа – и, за проявленные им мужество и героизм, мы не имеем никакого морального права не вознаградить его родных. Пусть это и малое утешение – но разумные галактики должны знать, что Совет справедлив к своим сотрудникам – и раз они могут получить награду лишь посмертно – пусть хотя бы их семьи будут иметь возможность на лучшее будущее». – Спаратус был горд собой, ублюдок этакий. Пусть его потемневшие от скрытой ярости глаза и портили слегка мое впечатление от его речи.
– «Нам стало известно, что мать героя больна синдромом Корпалиса – и пусть мы не можем утешить ее ничем, кроме наших самых искренних соболезнований – мы хотя бы способны дать ей возможность вновь обрести здоровье. Пусть синдром и не излечим до конца – но в наших силах найти средства на ремиссию, которые позволят ей до конца ее дней жить полной жизнью – это самое меньшее, что мы можем сделать». – Веларн тоже улыбался в «тридцать два зуба». Однако от улыбки этой тянуло могилой.
«Подонки...»
– «Младшая сестра Вакариана – Солана Вакариан – выразила желание пойти по стопам своего, несомненно, мужественного брата и вступить в ряды Ц-Сек. Не стоит забывать и о том, что отец нашего героя – Квиетус Вакариан – долгие годы помогал нам в сохранении покоя и безопасности на этой станции. И пусть мы не всегда находили общий язык – подобная преданность долгу в семье должна быть вознаграждена. Поэтому мы нашли возможность выделить семье Вакариан квартиру в элитном районе Президиума Цитадели...» – голос Тевос был размеренным и мягким, но на самом его краю я слышал очень хорошо скрываемую злобу.
Ублюдки, прямо под вашим пристальным взором! Под вашим «крылышком», гондоны! Сволочи – НЕНАВИЖУ!! – Харконнен был готов проливать кровь, я четко видел это по бешенству в его лиловых глазах, криво оскаленному в страшной гримасе рту и сжавшимся до порезов когтями руках.
Я «обхватил» его биотикой, придвинул к себе и сказал прямо ему в «ухо»:
– Вдох.
Он послушно вдохнул.
– Выдох.
И выдохнул.
– Теперь повторяй так, «пока ярость огня не сменится яростью льда».
Он еще пару раз вдохнул-выдохнул – а потом, успокоившись – повернулся ко мне и кивнул.
Спасибо, брат.
Обращайся. Но Совет – полные дебилы.
В смысле? – он поднял вопросительно правую «бровь».
Мы действительно украли их «нычку» – просто понаблюдай за ними – и в итоге они разозлились настолько, что убили «нас» официально – стерев все наши связи с прошлым. – Я «забросил» в себя еще стопку и налил новую из практически опустошенной бутылки. – Только они забыли об одном маленьком фактике... – Мой взгляд, брошенный на новую форму Гарруса, лучился ехидством.
И тут до него дошло – а его рот «разрезался» в безумной улыбке...
Подписки более недействительны, раз мы официально мертвы!
В точку, брат. Вернее, «в яблочко».
Моя улыбка совпала с его – и мы дружно чокнулись стопками.
Ну, раз все так шоколадно – как насчет пихнуть Бэйна, чтобы он ускорил поиск подходящего «дела» для нас? Долго в четырех стенах сидеть будет скучно – мне уже начинает хотеться размять мой стрелковый палец...
Мы выпили – а после, вернув стопки на стол и развалившись в прежних позах, вновь затянулись нашими сигаретами.
Это мы еще успеем, брат мой Джарвис – ты уж не сомневайся...
Жизнь заиграла новыми красками.
Только вот я уже не знал, где было темнее – на улице или в наших душах.
Я кинул еще один осторожный взгляд на теперь уже полностью спокойного Харконнена.
Несколько часов назад он таким не был – и мои мысли поневоле вернулись на некоторое время назад…
22:59
«…Я прекрасно понимаю, что вы еще никогда не работали на таком уровне, парни – но твой партнер внушает мне искренние опасения, Делсин. Он выглядел так, как будто сейчас пойдет вешаться».
– Я решу этот вопрос, Бэйн. Не переживай. У него «откат» – он никогда не убивал разумных, тем более ни в чем не повинных. Сейчас он в шоке – но это пройдет.
«И все же я хочу, чтобы ты побыл с ним. Насчет «груза» не переживай – Алекс доставит все, куда надо. Он даже не знает, что везет – и слава Пресвятой Марии Магдалине, что он этого не знает. Иначе я вряд ли смог бы удержать его от того, чтобы хоть что-нибудь «взять на сувениры». Даже с моими связями, мне потребуется минимум два месяца на реализацию этого – и свои сто пятьдесят миллионов вы оба получите прямо на анонимные счета, активирующиеся по первому требованию при наличии кода – так никто «ненужный» к ним доступа не получит».
– Приятно иметь с тобой дело, Бэйн.
«Рад, что тебе понравилось. Но, черт побери, – ты самый удачливый сукин сын из всех, что я знаю. Так угадать пароль…»
– «Дуракам везет» – есть такая пословица. – Я устало усмехнулся в левую видеокамеру подвала.
«Да-да-да, это я уже слышал. Черт, до сих пор не верится... Ладно, Огонь – я теперь буду искать вам «операции» только высшего разряда – вы вряд ли теперь захотите сильно снизить ставки, верно?».
– Да, подобный стиль жизни затягивает, не буду обманывать.
«Это отлично – значит, вы с большим энтузиазмом будете «работать в поле». Окей, я свяжусь с тобой, как только у меня появится какая-либо новая информация, способная заинтересовать вас, парни. И пригляди за своим «братом» – он отличный стрелок. Жаль будет его потерять».
– Давай, Бэйн. Удачи.
«До связи».
Вызов закончился – и мне внезапно жутко захотелось раздеться, вымыться и, наконец, уже лечь.
Одна ментальная команда и две минуты спустя – я почти любовно сложил броню в ее ящик.
Болит все, как будто через мясорубку прошел… Ну, так оно и есть, в принципе.
Оружие я положил прямо на свой стол. Туда же отправились и сумки. Но что-то не давало мне покоя, как будто что-то было не так…
Костюм можно было теперь отправлять исключительно в мусоросжигатель – что я и сделал. Еще минуту спустя, когда я, наконец, покончил с лохмотьями, что оставались на мне и в последний раз окинул подвал взглядом, отправляясь наверх – я понял, что мне покоя не давало.
Коготь Джарвиса.
А вернее, его отсутствие на столе для оружия турианца.
«БЛЯТЬ!!!»
Я ломанулся по лестнице вверх так, будто за мной гнались, и, не останавливаясь, повернул за угол налево и снова помчался вверх – на второй этаж…
…Где в конце коридора, за горящим красным огнем интерфейсом двери я уже слышал:
– …да простят меня духи моих предков…
«НЕЙРО-АКТИВАЦИЯ!!!»
Я взломал дверь, несмотря на стоявшую на ней блокировку, микросекунды за три – притом, что в моей голове было тормознутое и греющееся «безопасное» нейро…
Мне показалось, что у меня в голове взорвалась граната – но дверь уже открывалась…
А за ней – Вакариан, стоявший на полу комнаты на коленях, уже поднес свой Коготь к подбородку…
Ему не хватило где-то микросекунд пятнадцать, чтобы нажать на курок – мы ровно столько по продолжительности в среднем моргаем.
Моя биотика выбила пистолет у него из рук – и тот отлетел под стол с терминалом, стоящий в его комнате, а я сам – в прямом смысле – напрыгнул на него сзади и обхватил его корпус руками намертво, врубив биотику «на максимум».
– Нет.
– ПУСТИ, СВОЛОЧЬ!!!
– Нет.
– Я СКАЗАЛ – ОТПУСТИ МЕНЯ!!!
Вместо ответа, я лишь сильнее прижал его руки к корпусу своими.
– Не отпущу, Джа. Ни за что.
– ДА ЧТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ, УБЛЮДОК!!! ОТПУСТИ!!!
– Нет. Я никогда тебя не отпущу.
Его начали душить рыдания.
– Духи всемогущие, да я ее лицо успел увидеть, перед тем, как она…– его голос пресекся полностью, а гармоники зарыдали во всю мощь. – Пусти, пожалуйста!.. Пусти!.. Не хочу, не х-хоч-чу, не-хочу, не-хочу, не-хочу-не-хочу-не-хочу-у-у-у-у-у-у-у-у… – рыдания захватили его.
Я осторожно отпустил его со спины – и, чуть повернувшись, намертво прижал турианца к груди, поглаживая его по головным наростам.
Он вцепился в меня, как в спасательный круг. Я и был его спасательным кругом.
– Знаешь, – начал я тихо, – жил когда-то один мальчик. Не хороший и не плохой, не умный и не глупый, не добрый и не злой – просто жил, как живется, радуясь каждому новому дню. Жил он плохо – во всяком случае, те дни, когда он мог поесть больше одного раза, считались им за праздники. Он никогда так и не узнал, кто его породил – у него не было семьи, а жил он до восьми лет на улице, среди таких же отбросов общества, как и он сам.
Потом, в восемь лет, мальчику выпал первый реальный шанс в его жизни – стать хоть кем-нибудь, пусть всего лишь винтиком системы – но хотя бы не остаться мусором, грязью под ногами «общества». И мальчик тот попал в специальный детский дом – дом, где из детей делали цепных псов для охраны собственности одной очень на тот момент богатой галактокорпорации.
Рыдания давно уже стихли. Вакариан слушал, не отрываясь и даже не всхлипывая. Лишь его субгармоники периодически выдавали напряженную, тяжелую ноту душевной боли…
Я продолжал, не прерываясь и продолжая поглаживать турианца по голове:
– Мальчика, как и его товарищей по несчастью, естественно, никто не спрашивал о том, чего они хотят – или не хотят. Мальчик должен был есть с рук у тех, кто в будущем будет отдавать ему приказы. Но мальчику повезло – его воля оказалась сильнее обстоятельств – и он выдержал, не сломавшись, и так и не став до конца тем инструментом, что пытались из него создать.
Даже субгармоники моего «брата по духу» замолчали.
– Дальше он выдержал, не показав этого, школу, совмещенную с военным университетом, где его научили выживать, убивать и исполнять приказы. Должны были наоборот – но у мальчика «недовыжгли» совесть и чувства. Да еще и с преподавателями ему повезло – это были в основном люди, достойные своего места и своих знаний. – «Эх, Кусанаги…»
– И произошло распределение – мальчика, бывшего лучшим в своей группе и сдавшего влет все свои экзамены – взяли с распростертыми объятиями в «спецназ» корпорации. Там он дослужился от рядового до майора всего за четыре года – к двадцати двум. И вот там мальчик на практике ознакомился со значением пословицы «Армия – это место, где ты можешь встретиться с новыми людьми, посетить с ними разные интересные и не очень места – и пострелять в них». И там же он понял еще одно – «системе» насрать, жив ты или умер – главное, чтобы ее приказ был исполнен. Любой ценой. И без отклонений. – Мой голос был сух и полон горечи.
Молчание стало потрясенным.
– Мальчик творил жуткие вещи по приказам своих «хозяев» – зачистки тех, кто бунтовал от голода, бедности или просто нежелания быть рабами, усмирение тех, у кого права были или не было никаких прав, убийства тех, на кого укажут пальцем «денежные мешки», сидевшие «сверху», стычки с отрядами других корпораций за любые нужные ресурсы…
– А потом, в один прекрасный день, он – как заместитель командира на важном задании от корпорационных боссов – решил поступить по совести, а не по приказу. И спас людей, которых спасать не должен был – ИБО ОНИ НЕ СТОИЛИ И ТЫСЯЧНОЙ ДОЛИ ТОЙ ИНФОРМАЦИИ, ЧТО ЕГО ОТРЯД ДОЛЖЕН БЫЛ ЗАБРАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ИХ НЕ БЫЛО В ПАРАМЕТРАХ «МИССИИ». – Мой голос был тяжел и преисполнен яда.
Глаза Вакариана вновь стали размерами с его пепельницу.
– Военный трибунал, лишение всего, чего только возможно лишить военного, двадцать пять лет высокорадиоактивных рудников, где разумные живут не более пяти лет… Мальчика отправили на верную смерть – без шансов выжить. Но тут мальчику повезло второй раз в его жизни – его тюремный корабль не долетел до места назначения из-за сбившегося автопилота и притяжения незнакомой планеты, возле которой этот самый корабль и выбросило, – ухмыльнулся без единого намека на юмор я. – А на планете уже были хозяева – вернее, хозяева и добыча. Две расы – «пацифисты» и «Рой», неспособный на жалость и эксплуатировавший «пацифистов» напропалую. К тому же, громко резавший всех, кто им пытался сопротивляться.
– Но мальчик пережил крушение – и, выбравшись наружу, спустился в тропический Ад Планеты в первый раз. Храмы и замки, старые деревни и футуристические корабли пришельцев, левитирующие горы и древние боги, чье незримое присутствие ощущается кожей – и которые очень любят, когда проливается кровь… А кровь мальчик умел проливать очень хорошо.
– Долго ли, коротко ли – но мальчик, пройдя все испытания, все-таки нашел путь с планеты – в виде спасательной шлюпки, что была внутри корабля пришельцев, при этом убив их Королеву – и оставив Рой беспомощным. А когда он уже третий день дрейфовал над планетой – его подобрал крейсер землян… принадлежавший той самой корпорации, которая его и «сделала».
Вакариан, казалось, забыл, как дышать.
– Он не знал, каких богов благодарить, что его не опознали сразу – а предложили спасение и свободу в обмен на черный ящик ранее упавшего на этой планете военного корабля. Мальчик было обрадовался – но уже когда он прошагал пешком через Ад Планеты во второй раз – его вновь макнули рожей в говно, телепортировав на него с небес боевой отряд из таких же, как и он… – Я взял маленькую паузу. Меня душила ненависть к этим просвещенным ублюдкам, называвшим себя «золотым фондом человечества».
«Золотой фонд». Блять – «Генетические ошибки с рождения» – вот как вас было бы правильно назвать, пидорасы…
– Он был голоден, устал, в одежде, которая, казалось, пропиталась всем дерьмом Вселенной – и была больше похожа на тряпье. Он не был готов убивать своих «братьев» морально – настолько жестокость и кровь стали ему отвратительны тогда… Но его предали – снова – и у него не было выбора.
– Они были обучены, бронированы, вооружены по последнему слову человеческой техники и готовы порвать его на части. У них были все преимущества – и у них был приказ. Им было абсолютно и полностью насрать на то, кто он такой.
Моя ухмылка превратилась в оскал хищника.
– И у них не было ни одного сраного шанса. Мальчик им их не дал. Они погибли, сражаясь – но они сдохли ВСЕ.
– А потом, уже когда он нашел при помощи «пацифистов» старый, забытый временем человеческий челнок с гипердвижком и парой легких ракет на борту – он был просто счастлив.
– Пока крейсер, который перехватил его в первый раз, не приказал ему сдаться.
– Мальчик ничего не ответил крейсеру – и тот выстрелил по его челноку торпедой. И, пока крейсер готовился добивать челнок мальчика, выводя в рабочий режим свое главное орудие – мальчику невероятно, абсолютно повезло в третий раз – он совершил противоторпедный маневр и «скинул» торпеду с хвоста, а потом еще умудрился выстрелить одной из ракет прямо в раскрывшийся отсек с главным калибром крейсера.
– И крейсер разнесло к ебеням.
– А потом Леди Удача, наконец, отказала мальчику – и его гипердвигатель занес его в другую Вселенную – в ту, где он нашел друзей – его семью, которой у него никогда не было. Хотя, сам мальчик бы поспорил на этот счет – ведь его же не разнесло вместе с его челноком… А могло бы.
Джарвис Харконнен – он же Гаррус Вакариан – смотрел на меня, как на Великого Духа, сошедшего с небес.
– Именно поэтому я никогда не отпущу тебя, Джа. Иначе я, во-первых, рехнусь, а во-вторых – ты мой брат, которого у меня никогда не было… И скорее я сдохну сам, чем позволю уйти тебе – тому, кто поверил мне и в меня – не задавая вопросов и ничего не требуя взамен…
Я поднял его голову – и прислонился своим лбом к его, глядя прямо в его фиалковые глаза:
– Джарвис Харконнен – ты больше никогда не будешь один. В какой бы жопе Вселенной ты не оказался – ибо у тебя всегда буду я, который верит в тебя… И я никогда тебя не брошу. Это мое слово – как брата твоего. Ты, Кирис, Паллин – вы те, кто удержали разум того мальчика из моей истории на плаву, не дав ему окончательно сойти с ума от сотворенных им вещей… – слезы полились, наконец, из моих глаз – и теперь уже я уткнулся в грудь Харконнену…
Тишина, опустившаяся на нас, была недолгой.
– Знаешь, брат. А ведь у меня тоже есть для тебя история… – Произнес турианец уже с внутренней верой, которая, казалось, лучами теперь исходила от него.
Несмотря на душившие меня слезы, я победно улыбнулся.
«Выкуси, срань костлявая. Мы будем бороться до конца – и мы победим.
Победим потому, что мы едины.
В конце концов, я – спецназ.
И таких, как я – не побеждал никто и никогда».
23:14
Мы сидели уже внизу, на диване большого зала, что был на первом этаже нашего дома. Пистолет давным-давно лежал на своем месте, мы были вымыты, чисты – и ели заказанную на дом пиццу прямо из коробки.
Вакариан тащился от бекона, кстати говоря.
«Какими глазами посмотрела на нас азари-курьер, когда мы вышли к ней вдвоем – с руками на плечах друг у друга… Наверно, долго еще гадала, кто из нас кого… хм-м… романсит, во!»
Бояться? Чего? Наши лица нигде еще не мелькали – а шанс того, что затраханный работой и разъездами курьер кого–то вспомнит, если он видел его единожды в жизни – я вас умоляю…
Заморив питона в желудках, мы наконец-таки были готовы обсудить прошлое Вакариана – раз уж про мое он узнал непосредственно от меня.
Шанс того, что нас слушал Бэйн, был устрашающе низок – мужик был потрясающе принципиальным и со своими подопечными связывался только в случае самой крайней необходимости. Возможно, это было связано и с тем, что так он обеспечивал свою безопасность – находясь рядом и держа руку на пульсе вещей – но при этом не ограничивая ни в чем своих «работников».
Так или иначе, его либерализм был нам весьма на руку. Хотя чайник с глушилкой, в котором уже заваривался чай (иначе был бы в нем смысл?), на сей раз – мы поставили наготове. Разговор, в конце концов, обещался быть долгим – у самого близкого мне турианца, как я понял по обрывкам информации, собранным еще в нашу бытность следователями – было не прошлое, а «Прошлое».
Именно так, с большой буквы.
«Хотя мое, пожалуй, пришлось бы в таком случае писать заглавными буквами. Для выразительности и полной передачи глубины этого самого прошлого».
Чай был разлит по чашкам, и перед тем, как сделать первый глоток, Харконнен перекинул рычажок в положение «глушения».
Когда звуковой удар прошел, накрыв тишиной пространство вокруг нас, турианец взял чашку и, грея об нее когтистые руки, сказал мне прямо, как отрезал:
– Я не умею рассказывать так же интересно, как ты, Далтон, но и мне есть, чем поделиться с тобой, раз уж ты был со мной настолько откровенен о себе. – Он отсалютовал мне чашкой.
– Не буду плясать вокруг да около. Тебе наверняка интересно, как можно стать третьим разумным в иерархии… – черт, меня аж коробит от этого слова, бляха муха… – в пирамиде власти Ц-Сек к двадцати пяти годам? – Он, слегка поежившись, спросил меня.
– Не скрою – мне это весьма интересно.
Мне и вправду было очень любопытно, как же Джарвис-Гаррус взлетел в такие выси. Во всяком случае, я подозревал, что это как то связано с его семьей – слишком многое говорило мне об этом.
Например, то, что Паллин однажды напрямую сказал Гаррусу, что тот «копия своего отца в молодости»…
– Не гадай понапрасну. Венари Паллин стоит у руля Ц-Сек уже двадцать лет, и он просто не видел на своем месте никого более подходящего, чем сына того, кто научил его всему.
Даже та-а-к…
– Ага. К какой карьере я должен был готовиться, кроме той, которой мой отец посвятил всю свою жизнь?
– Квиетус Вакариан, – продолжил мой брат-турианец, – сорок лет проработал в Ц-Сек, из них пятнадцать – его руководителем. Он был настойчивым, принципиальным и непреклонным – и достал за годы своей работы не только Тевос, но и совсем молодого еще тогда Спаратуса. А если брать в расчет то, что мой отец находится в дружбе с самим Примархом Федорианом и Генералом Армии Палавена Виктусом… – Последние слова он почти прорычал. – Черт подери, воспоминания Харконнена уже начинают поднимать голову… – Его взор опустился в чашку.
– Эй. Гаррус.
Он посмотрел на меня.
– Ты можешь забыть свое имя, ты можешь забыть своих родных, ты можешь возненавидеть все, что любил – но пока ты сражаешься за правое дело – ты всегда будешь поступать по совести. Иначе ты не можешь назвать свое дело правым. – Я оставил в воздухе приглашающую паузу.
– А мы? Разве мы можем сказать, что мы сражаемся за правое дело? Мы ведь убиваем разумных, не только вооруженных – но и просто тех, кто оказался не тогда и не там…
– Вакариан. Есть, к величайшему моему сожалению, во Вселенной такая вещь, как «математика войны». И мы ничего не можем с ней поделать. А заключается она вот в чем – у власти в Галактике прямо сейчас стоят три безжалостных урода, которые управляют триллионами жизней разумных – и способны, в силу своей беспринципности, отправить миллиарды из них на убой – просто ради своей прихоти. И есть мы, двое – ты и я, которые знают о таком милом пунктике у наших «хозяев».
– Но у нас нет доказательств…
– Они есть в Архивах Совета, Вакариан – вся информация с их личных терминалов и инструментронов попадает прямо туда. Там наверняка есть и поэтапные отчеты о нашей трансформации, и их шантажные «подтирки» для нас обоих, и там даже есть, наверняка, сам момент шантажа нас Спаратусом…
– Хорошо. Допустим, мы каким-то образом найдем способ достать ее оттуда – хотя защита у Архивов просто запредельная, но это ладно, побоку – что мы сможем извлечь из этого? Куда мы с этим пойдем? – Джа недоумевал совершенно искренне.
«Не опускай руки, брат. У младшего все схвачено, хе-хе-хе».
Вместо ответа я раскрыл на своем инструментроне одну недавно скачанную мной книгу.
«Уголовный Кодекс Галактического Совета Рас».
– Знаешь, в любое время и в любом месте своды законов чаще всего составляют не дураки. А если они еще и разумные с мозгами – то они предусматривают разные ситуации – даже те, которые, кажется, не должны случиться никогда. Итак, глава шестая – «Должностные преступления», раздел первый – «Советники и связанные с ними лица», параграф семьдесят восемь. – Я, слегка прикрыв глаза, нараспев начал читать по памяти, дав увидеть текст Вакариану:
«В том случае, если разумный обладает неопровержимыми доказательствами преступных действий, примененных к нему лично, либо к его родным, со стороны какого-либо Советника или всех членов Совета одновременно – он имеет полное и неотъемлимое право предъявить эти доказательства на всеобщее обозрение. В случае доказанной вины Советника или всего Совета в целом – разумному обязана быть выплачена моральная компенсация в размере, установленным коллегией присяжных Галактического Суда.
Дополнение: В случае совершения разумным каких-либо противоправных действий, вызванных либо спровоцированных преступными действиями Советника либо Совета в отношении самого разумного либо его родных, то разумный признается – при наличии неопровержимых доказательств противоправных действий Советника либо Совета – НЕВИНОВНЫМ в совершенных преступлениях и вправе требовать…», ну, и так далее по тексту… – мой голос был переполнен ехидства.
