Текст книги "Нереальный эффект (СИ)"

Автор книги: Николай1993

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Запоминай внимательно, Далтон. Цитадель уже давно поделена между четыремя группами, специализирующимися чисто на наркоте. В отчете наверняка давались их названия, но я все же повторю для сверки – «Сумрачный Рассвет», «Черный Смог», «Четыре глаза Истины» и «Красные с Десятой улицы».

– «Красные»?! – я был «немножко» в шоке.

– Ага. Самые новенькие, самые наглые и самые беспринципные сволочи из всех наркодилеров – плюс они разбодяживают свой «продукт» по-черному. Но зато имеют на него самые демпинговые цены на всей станции – и его у них много. Реально много. Поставляют в основном человеческую «классику», «песок», «Молотильщика» и «пуреях» – в их банде на Цитадели много кроганов. Да и ворка можно найти. Хотя основной контингент – конечно же, люди. Спутать их с кем-нибудь еще сложно – минимум три красных вещи на каждом члене группировки есть всегда.

Гаррус хмыкнул и продолжил экскурс в «особенности станционной наркоторговли».

– Двигаемся далее. «Четыре глаза Истины» – мощная батарская группа. Чужаков там практически нет, а если и есть – то это турианцы. Продают все, что связано с Иерархией и Гегемонией, цены ставят исключительно по желанию своей левой пятки – и всегда на повышение. Самая большая масса цитадельских «торчков», как это ни странно, принадлежит именно им. Опознать легко – всегда носят визоры темно-синего цвета на глазах, похожие на мой, только полные. – турианец перевел дыхание.

На Гаррусе не было его привычного визора – и я прекрасно понимал, почему.

Мы же сейчас вроде как на задании под прикрытием. Глупо было бы так палиться.

– Тебя не опознают? – побеспокоился я.

– Нет, я в новостях особо не появлялся, да и на задержании почти до этого не работал. Должность немного не та. – он прищелкнул сухо мандибулами.

Тут что-то кроется. И явно не самое приятное для Вакариана…

– Ладно. – Гаррус продолжил. – Мы ушли от темы. Следущими по списку будут ребята из «Черного Смога». Единственная полностью этническая группировка – саларианская, к слову – но с большим влиянием среди «малых», так сказать, рас. «Ферроматик» и «Пыль Вечности» – их основной товар, но временами могут подогнать клиентуре и другие «вещи» – по наличию наркоты и платежеспособности покупателей. Небедные и весьма влиятельные в местных политических кругах ребята – с ними надо быть особенно осторожными. Ходят слухи, что в их «спонсорах» есть как минимум пара далатрасс… Их отличительный знак – тату в виде черной тучки, похожей на торнадо, с правой стороны шеи.

– А зачем они себя метят? – спросил я старшего по званию.

– Понты, в основном. Еще знак всем лишним, чтоб не лезли, куда не следует. – Вакариан вздохнул.

– И что, мы их не трогаем? – я спросил удивленно.

– Пока не трогали. Совет категорически запрещал Паллину «работать» над пресечением наркотрафика на станции. Но, видать, что-то где-то сдохло – или кто-то – и поэтому у нас наконец есть карт-бланш. Ты хоть понимаешь суть нашего сегодняшнего «дела»? – он внимательно посмотрел на меня.

Я кивнул.

– Естественно. Сорвать кооперацию группировок, взять с поличным курьеров и образцы их «товара» в качестве доказательств для Совета – и заодно развязать, если все сработает, войну за влияние между группировками. Я ничего не упустил? – бросаю невинный взгляд на Вакариана.

Турианская улыбка мне в ответ.

– Наконец-то! Хоть кто-то теперь умеет слушать в нашем отделе! – возликовал турианец.

Я вопросительно на него посмотрел.

– Кхм. Окей. Закончим, пожалуй. Остались только азари из «Рассвета». – турианец призадумался. – Опасные разумные, пожалуй, даже самые опасные из всех вышеперечисленных. Все они плотно сидят на «Халексе», хотя часть сидит на прочих азарийских «препаратах». Чем балуются – тем и торгуют, в общем. Отличить легко – татуировка в виде стилизованной половинки оранжевого-черного восходящего солнца, сверху на левом запястье. Чаще всего бывают немного под кайфом – но ради сегодняшнего дня, я думаю, специально выделят курьера или «в завязке», или смурного, как кроган после пьянки. Не самое хорошее сочетание. – Гаррус закончил.

Какая симпатичная компания к нам в кафе завалится сегодня.

– Как Паллину удалось выяснить точный столик, где они будут сидеть? – мне было действительно интересно.

– Бариста сегодняшней смены – наш инсайдер. – тихонько сказал Гаррус.

Ага, значит, со стороны бара в спину нам не ударят.

– Парня выведут из-под огня? – я спросил «в лоб».

– Да. Закерийский отдел после нашего задержания заберет всех – их после переведут к нам, в Центральный. Джон, мы обязаны взять и курьеров, и товар. Живыми. Иначе «игра» может провалиться.

– Их кондиция на момент взятия «теплыми» не важна? Лишь бы пульс был?

– Не убьешь их при задержании – можешь готовиться к новому званию, Далтон. Убьешь… Ну, я даже не знаю. Но оперативной работы тебе больше будет не видать, как своих ушей. Это я тебе, как твой непосредственный начальник, говорю. – взгляд Вакариана не сулил мне ничего хорошего в случае провала.

Я чуток сглотнул.

Круто. Или грудь в крестах, или голова в кустах…

До места нашего рандеву с подозреваемыми оставалось около пяти минут пешком.

– Гаррус?

– Да, Джон?

– А тебе сколько лет? Мне всегда было интересно.

– Двадцать пять, а что?

– То есть, ты родился прямо перед Войной?

– Ну, кому Война, а кому из «наших» и Инцидент… Но, вообще-то, да.

– И уже третий после Директора? – я постарался спросить повежливей. – Не подумай, я ни на что такое не намекаю…

Вздох Гарруса был полон горечи.

– Да это, в общем-то, и не секрет, Джон. Но ты в отделе всего две недели – и ты вполне мог еще не узнать…

Гаррус замялся. Но, собравшись с духом, все-таки продолжил свой монолог:

– Мой старый начальник и хороший друг моего отца, Окари Велиссиан, погиб при исполнении, два года тому назад. Мне тогда было двадцать три – и я уже был старшим следователем. Паллин назначил меня лично, сказав, что это была предсмертная воля Окари. С тех пор я непосредственно отчитываюсь перед Бейли. Он отличный хозяйственник и прекрасно справляется с прессой – но вот в расследованиях он разбирается… ну, не как варрен в ригари (аналог цитрусовых с Палавена), но где-то недалеко от этого. Очень любит оказывать давление на подозреваемых. – Вакариан поморщился.

Вот это номер!

– Не разделяешь его точки зрения? – уточнил я.

– Да. Следователь должен головой думать, а не рожи подозреваемых бить. Но Бейли не любит, как он это говорит, «множить сущности». – турианец покачал головой.

– Ну, «бритва Оккама» тут, и правда, выглядит не к месту…

– Рад, что ты меня поддерживаешь, Далтон. Но мы уже почти пришли.

На зеленой вывеске, что была на фасаде первого этажа приличного такого по размерам торгового центра, висели неброские белые буквы – «Кофейня «23 вкуса кофе».

– Оригинально. – протянул я.

Вакариан пожал плечами и схватился за дверную ручку.

– Будем изображать ожидание делового партнера за столиком неподалеку от столика целей. Мы будем к ним боком, Джон – удобнее атаковать. – прошептал Гаррус, пока мы проходили вглубь полутемной и, как ни странно, пустынной кофейни.

– Как подтвердим наличие товара – атакуем?

– Да. Боеготовность – «Что-то Шалина задерживается». Сигнал к атаке – «О, от нее пришло сообщение». Если нас «вскрыли» – «Опять перенесла время, зараза». Если нет – «Обещала быть через пять минут». Если последнее сказано – атакуй по выбору, но тех, кто будет слева за столиком.

– Понял, принял, запомнил.

– Хорошо. Остается только ждать.

Наш столик был почти рядом с барной стойкой, в самом углу кофейни. Проходя мимо, я увидел, что столик, стоящий слева метрах в восьми от нашего, уже кем-то зарезервирован.

Гаррус сел спиной к стойке и лицом к темным окнам кофейни – я же сел напротив него.

Молодая азарийская официантка принесла нам кофейное меню и меню завтрака – и мы сели выбирать свои заказы.

До встречи наркодельцов оставалось ровно ровно сорок пять минут.

***

15.02.2182, 09:26, район Закера, квартал 215, кофейня «23 вкуса кофе».

Вторая яичница за утро была хороша – не хуже первой, во всяком случае.

Неспешно наслаждаясь своей арабикой, я решил убить время, почитав эпос одного героя нынешних времен, до которого у меня все не доходили руки. Пальцы отстучали привычную дробь по голоинтерфейсу, и на экране моего уника возникла старая закладка – название новой главы.

«Путь до и во время обороны Элизиума».

Что-то мне подсказывает, что это будет как минимум эпично.

«Атака на Мэндуар», произошедшая, как Вы уже, без сомнений, знаете, в 2170 году, все же не могла не оставить следов на карьере Джона Шепарда.

Во-первых, молодой рядовой первого класса получил сразу звание старшины, как и его давнишний знакомый Кайдан Аленко. Во-вторых, их наставник Алитари Вирннус получил звание флотского капитана – и стал весьма уважаем как среди генералитета Альянса, так и среди простого человеческого населения.

Стоит также учитывать тот факт, что подобный карьерный рост, пусть и собственного ветерана – но во флоте другой расы – вызвал взрыв негативных эмоций у турианской дипломатии и госструктур. Однако одновременно это вызвало резкий подъем уважения к Альянсу со стороны турианских военных – ибо по их представлениям, клятвопреступник вернул свою честь, искупив свой проступок подвигом, подобных которому не случалось со времен Кроганских Восстаний…

Результатом подобного дуализма восприятия стало то, что общественное мнение Иерархии оказалось расколото надвое.

Одна половина твердо стояла на том, что «предавший единожды – предателем останется», и обвиняла Альянс в том, что он сумел таким хитрым способом узнать ряд турианских военных секретов – Вирннус и не скрывал, что сообщил своей новой расе все, что знал сам.

Вторая же половина утверждала, что «Алитари Вирннус – это пример победы личности над обстоятельствами», и что «героями не рождаются, героями становятся». Именно поэтому после 2170 года в Иерархии (и особенно за ее пределами) во многих турианских семьях с глубокими военными традициями новорожденных стали называть «Алитари».

И по сей день, почти десять лет спустя, Иерархия расколота в данном вопросе примерно надвое. Об этом говорит хотя бы тот факт, что до сих пор лучшим способом начать массовую драку в барах Палавена считается выкрик «Алитари – предатель!». Либо ему противоположный – «Вирннус – герой!».

На Джоне данная ситуация отразилась в том плане, что отработки взаимодействий с турианскими патрулями и наземными частями стали практически обыденными как для обычных гарнизонов Альянса, так и для отрядов N.

В августе 2176 года отряд морской пехоты под командованием (тогда уже сержанта N3) Джона Шепарда был высажен фрегатом Альянса «Айзенкур» на поверхности колонии Элизиум для секретной отработки боевого взаимодействия вместе со спецотрядом турианского «Кабала» под командованием младшего сержанта Найрин Кендрос».

А как же «ее биотические навыки не использовались по назначению»?!

«Отряды находились на полигоне в двух километрах от колонии, когда радары «Айзенкура» засекли большое количество кораблей – и часть из них с пиратскими сигнатурами.

Надо знать, что колония, подобно Мэндуару, защищена горными массивами – и единственный проход в нее из космопорта находится меж двумя грядами ущелья Копье. На тот момент времени, весь списочный состав боевой группы «Айзенкура» находился на поверхности, а турианская патрульная флотилия, привезшая «кабалимов», была в другой системе.

На Арктур и 79 турианской патрульной флотилии были высланы депеши о пиратской атаке.

А тем временем сводный отряд под командованием Шепарда и Кендрос отступил к Копью вместе с персоналом космопорта.

Несколько «кабалимов» и морпехов Альянса были отправлены в колонию за поддержкой и развертыванием антикорабельных орудий. Основная часть сводного отряда, тем временем разделившись надвое, взошла на вершины Когтя с обеих его сторон и заняла стратегически важные высоты.

Орудия колонии были развернуты через пять минут – и пиратским кораблям пришлось сесть в космопорте для выгрузки своих отрядов. «Айзенкур» атаковал их прикрытие издали, находясь под защитой орудий колонии – и сумел навязать бой примерно пятой части всего пиратского флота – а он состоял из более чем пяти десятков кораблей!..

Которые везли на себе почти четыре тысячи пиратов…

Из двухмилионной колонии, тем временем, под руководством самого Джона Гриссома, нескольких турианских ветеранов и пары «бывших» азарийских десантниц, прибыл сводный отряд ополчения и четверть охраны самой колонии – около девяти с половиной сотен разумных.

За те пятнадцать минут, пока пираты разгружались в космопорте и готовились к штурму, защитники колонии практически облепили оба склона «бутылочного горлышка», ведущего в колонию.

И, несмотря на почти четырехкратный перевес нападавших – командир группы Джон Шепард лучился уверенностью.

Ибо он уже прошел через подобное – на Мэндуаре.

Все биотики встали на поддержку щитов сводного отряда.

Все снайперы взяли оружие «на изготовку». Как и все специалисты по тяжелому вооружению.

«Айзенкур» в небе над колонией рвал пиратский арьергард на части. Ему активно помогали колониальные орудия.

И когда атакующая толпа бандитов, наемников, работорговцев и пиратов (при поддержке двух десятков батарианских БТР) оказалась на расстоянии менее километра от гряды…

Их встретило противотанковое минное поле, предварительно оставленное объединенным отрядом турианского «Кабала» и человеческого спецназа под литерой «N».

А вслед за ним – и стена оружейного огня от защитников колонии.

Слабоизрезанная местность. Минимум укрытий. Дорога, простреливаемая отовсюду.

Противник – за биощитами, на «высотке», с почти сотней снайперских винтовок…

В историю это сражение позже войдет как «Пятнадцать минут Элизиумского Прайда». А официальное название «Скиллианский Блиц» приобретет практически издевательское второе значение.

Потому что именно столько времени потребовалось ополчению Элизиума для того, чтобы обратить врага в бегство…

После десяти минут боя пиратский отряд был уполовинен, потерял две трети бронетранспортеров от мин и тяжелого вооружения – и был полностью раздавлен морально.

Еще через пять минут, пираты бросились наутек так, как будто за ними гнались – но «Прайд» и не думал их преследовать…

В спину отступавшим неслись снайперские выстрелы напополам с матерком защитников колонии. Равнина и берега небольшой реки перед въездом в ущелье были усыпаны телами мертвых и умирающих пиратов.

Потери Элизиумского ополчения составили ровно двух легкораненых.

А подсчет тел позже показал более двух с половиной тысяч трупов с другой стороны…

Пока пираты (почти сорок минут) отступали в космопорт, фрегат «Айзенкур» уже вынес вперед ногами все пиратское прикрытие – без малого тринадцать кораблей!

И взор его команды пал на космопорт. А вернее, на начавшие взлетать оттуда пиратские корабли – в количестве почти трех десятков.

Пиратам пришлось ряд кораблей бросить – просто из-за отсутствия на них команды.

А тем временем, 79 флотилия туриан уже вошла в систему…

Если описывать дальнейшие события сухим языком статистических таблиц, то цифры будут таковы:

– Из пиратского флота в пятьдесят семь кораблей величиной до ретранслятора Ветус добрались лишь два – и те на честном слове и молитвами их пилотов с экипажами;

– Общие потери пиратского объединения составили почти три тысячи восемьсот разумных;

– Фрегат Альянса «Айзенкур» уничтожил двадцать два корабля противника за один бой – и стал самым результативным кораблем в одиночном сражении за всю известную галактическую историю, превзойдя ряд турианских дредноутов времен Кроганских Восстаний;

– Джон Шепард, прозванный «Львом Элизиума» и изначально награжденный единственным, отказался от своей второй «Звезды Терры» в пользу «Элизиумского Прайда» – отряда защитников колонии. Руководство Альянса в экстренном порядке пересмотрело свое решение – и «Звезду» получили сразу четверо – ККА «Айзенкур», ставший первым действующим гвардейским фрегатом Альянса, отряд «Элизиумский Прайд» – ставший вторым отрядом после «Шести Безумцев Шаньси», получившим звание гвардейского планетарного отряда обороны, и сам Джон Шепард.

Четвертым награжденным стала замком сводного отряда «Кабала» и группы N – Найрин Кендрос. За эту операцию она и Джон были также награждены «Восходящим солнцем Палавена» – второй по старшинству наградой Иерархии после «Созвездия Сверхновых» – высшего турианского ордена.

Все остальное нам и так известно.

Джон Шепард получил звание ефрейтора второго класса и статус N4. И стал первым дважды награжденным «Звездой Терры» прижизненно.

В том же году на орбите колонии была заложена академия имени Гриссома-Шепарда, где был открыт новый биотический проект Альянса под названием «Восхождение».

На главной улице колонии ныне расположена штаб-квартира «Элизиумского Прайда» – и на сегодняшний, 2180 год в его состав входит почти сорок тысяч разумных из населения колонии. Выучка там не хуже, чем у морской пехоты Альянса или турианской «Черной Стражи», а войти в состав отряда является невероятно почетным как среди людей, так и среди инопланетян, населяющих колонию.

Мемориал «Защитникам Элизиума», стоящий на новой площади Свободы, является одним из пяти самых посещаемых туристами мест во всем Альянсе.

Но самое главное – эта победа стала общей и для Альянса, и для Иерархии, еще сильней сгладив ксенофобию первых и еще более убедив во взаимном сходстве вторых.

Но это было лишь началом так называемого «Великого Периода» Джона Шепарда.

Элизиум был победой многих над многими.

Но все, что произошло дальше – было лишь исключительной заслугой самого Джона».

Глава кончалась на этом моменте.

На голофото после главы, где Джон стоит в обнимку с практически лысым и седым, но еще крепким Гриссомом и совсем еще девочкой-Кендрос, были изображены и другие «прайдовцы» – кто с чем и кто в чем – но зато все поголовно с горящими глазами.

Прямо как у той «троицы» с Мэндуара… Эх, умеет же Джон вести за собой других разумных!

Я усмехнулся и посмотрел на время – оставалось еще двадцать минут до начала встречи, а целей еще не было.

Успею прочитать про Акузу.

***

«Акуза. Синдром одиночки».

«О событиях, произошедших в марте 2177 года на поверхности Акузы, до сих пор спорят как конспирологи и любители везде приткнуть свое мнение, так и серьезные ученые с галактическим именем.

Список вопросов с годами не меняется и не становится яснее.

– Что (или кто) же на самом деле привлекло молотильщиков к первопроходческой экспедиции?

– Почему молотильщики атаковали стаей, а не поодиночке?

– Почему молотильщики вообще отошли от своих охотничьих угодий почти на пятнадцать километров?

– Как объяснить саботаж аварийной системы связи, из-за чего исследователи так и не смогли предупредить об опасности?

Но все эти вопросы меркнут по сравнению с главным из них.

– Почему ефрейтор уже третьего класса и N-Четвертый Джон Шепард не взял с собой на миссию никого, кроме своего напарника – старшего сержанта N3 Итана Тумбса?

Поговаривают, все дело было в предчувствии самого Джона. Говорят, что он практически не спал в ночь перед миссией – и пытался понять, что же на самом деле вызвало пропажу первой группы колонистов.

Так или иначе, Джон Шепард отказался следовать протоколу – и на поверхность планеты фрегат «Айзенкур» десантировал не пятьдесят морпехов категории N, а лишь двух.

Позже кто-то назовет это «божественным Провидением». Кто-то – «воинской удачей Шепарда». Кто-то признает капитана самым крутым из всех ныне живых военных лиц в Галактике.

А кто-то скажет, что это было первое поражение «как командира» в карьере коммандера.

Потому, что выжив, и, по сути, спася всю свою группу высадки, Джон Шепард все-таки потерял бойца.

Математика войны: один погибший – это несоизмеримо лучше пятидесяти.

Но для Джона Шепарда и один погибший, вверенный под его командование – было слишком много.

Ходят разговоры, что коммандер до сих пор не может простить себе этого.

И дело не в том, что Шепард – идеальный солдат или командир-перфекционист.

Нет. Я лично общалась с Джоном – и я скажу Вам одно.

Джон Шепард всегда защищает других. Вне зависимости от их расы, внешнего вида, пола, политических или религиозных побуждений – он всегда готов помочь любому другому разумному.

Он из тех командиров, что пойдут за своих бойцов грудью на амбразуру, накроют собой гранату или упадут на мину – чтобы другие жили. Потому, что иначе он не может. Это, кстати, его собственные слова.

Поэтому так долго переживал он из-за прошедшего на Акузе. И я уверена – он переживает до сих пор.

Потому, что не сделал абсолютно все, что мог сделать. Потому, что не спас. Потому, что выжил, когда напарник погиб…

Потому, что оказался лучше, чем другой – и это привело к гибели либо исчезновению «другого».

И, пожалуй, время описать, как это произошло, уже наступило».

Интересно, а если Тумбс жив – это поможет Джону обрести полноценный душевный покой?

«Челнок с капралом Тумбсом и ефрейтором Шепардом был высажен «Айзенкуром» рядом со стоянкой первых колонистов. Командир корабля твердо настоял на прямой трансляции с набронных камер солдат – и именно поэтому мы теперь знаем, что случилось дальше.

После продвижения вглубь временного поселения, оба бойца обнаружили следы борьбы и крови, останки человеческих тел и куски вооружения – как будто кто-то разорвал всех колонистов на части. А посреди лагеря стоял маяк – с неисправной системой голосовой трансляции…

Шепард отправился к маяку – приказав Тумбсу отступать к челноку в случае малейшей угрозы. Итан отказался, сказав, что не бросит Джона – тогда ефрейтор приказал старшему сержанту «оставаться в укрытии рядом с площадью». Сержант нехотя послушался своего командира – и остался между «домами» колониальной экспедиции.

Само поселение расположено было рядом с комплексом пещер. Шепард явно ожидал атаки оттуда – но никак не из-под земли. Поэтому, когда отключив маяк, Джон услышал подземный рокот…

Первое, что он крикнул, было – «Вали отсюда, Итан!!»

Оказалось, что уже было слишком поздно. Хвост одного из трех атаковавших Джона молотильщиков высунулся рядом с Тумбсом и отшвырнул его в сторону пещер – уничтожив заодно и камеру в броне. Сержант, поднявшись, потерял ориентировку и со всех ног побежал именно туда – надеясь, что своды пещер сумеют защитить его от реальных родственников «сарлакка» или «песчаного червя». А при попытке Джона перехватить своего напарника – из толщи земли ему навстречу выглянули сразу два молотильщика.

Джон Шепард (даже находясь на грани смерти) не растерялся. Он побежал к левому молотильщику – абсолютно суицидальный шаг, это вам любой ксенобиолог скажет! – и резко ускорился влево, когда молотильщик готовился ударить. Молотильщик справа занял выжидательную позицию – вдруг что-то и ему перепадет от человечка.

От удара головой Джон увернулся перекатом – и запрыгнул молотильщику на голову с помощью биотики.

А потом применил метод «скорострельный дробовик – пять выстрелов в упор в одну точку».

В тот день Шепарду повезло несколько раз:

– На него напали три молодых молотильщика, примерно две трети длиной от взрослой особи,

– Молотильщики были уже сытыми и решили поиграть с жертвами,

– Джон был действительно сильным биотиком,

– Первый молотильщик был убит первой же атакой Шепарда.

Обляпаный зеленой кровью с ног до головы, Джон спрыгнул с головы дохлого монстра – лишь для того, чтобы оказаться лицом к лицу со вторым.

Молотильщик решил, что «игры кончились» – и сразу плюнул кислотным плевком, задев ефрейтора по касательной.

Часть брони с правой стороны Джону пришлось стаскивать с себя на бегу, уворачиваясь от плевков молотильщика. И во время своего оббегания молотильщика справа, чуть-чуть не доходя до зоны удара головой, Шепард увидел, как взбесившийся третий молотильщик рушит своды пещеры, в которую за секунду до того забежал Тумбс.

Звериный рев Шепарда был настолько громким, что даже молотильщик, вокруг которого нарезал свой круг Джон, дернулся.

И, примерно в эту же самую секунду кровь первого молотильщика попала через расцарапанное правое плечо, оголенное после снятия той части брони, в кровоток Джона…

Неизвестно, что увидел в глазах Шепарда молотильщик. И увидел ли вообще – у молотильщиков очень плохое зрение.

Ясно только одно – Джон в следующую секунду выдрал молотильщику голой биотикой язык – с мясом.

Изо рта молотильщика пошла фонтаном кровь, и он глухо завыл, тряся головой. Шепард тем временем, не теряя ни секунды, подбежал к молотильщику и, пригнув биотикой его голову к себе, повторил процесс, аналогичный уничтожению первого атакующего.

Когда третий молотильщик, пятнадцать секунд спустя, вылез рядом с местом боя – то, судя по всему, ему тут же захотелось залезть обратно – ибо биотика Джона стала больше похожей на костер. И на голозаписи очень хорошо это видно – как все становится ярко-фиолетовым и текучим, как посреди языков пламени…

Третий «червь» попытался сбежать, явно почуяв, чья кровь покрывает предполагаемую «жертву» с головы до ног.

Вот только у Джона Шепарда были другие планы.

Вы когда-нибудь видели, как из земли вытаскивают длинного земляного червя для рыбалки?

Теперь представьте, что вместо рук используется биотика, а вместо червяка – отчаянно упирающийся молотильщик. Представили?

Вот примерно так это и выглядело. А когда Джон его достал биотикой, то его взгляд упал на одиноко стоящую рядом гранитную гряду высотой метров в шесть…

Дальнейшие семь минут избиения молотильщика «затылком о гранитную скалу» даже кроганы признали «издевательством над животными». Именно поэтому скала через семь минут уменьшилась втрое, оказалась покрытой трещинами и стала кислотно-зеленой вместо темно-коричневой.

Молотильщик находился в состоянии болевого шока и уже ни на что не реагировал. Даже на то, что Джон едва ли не голыми руками отодрал ему заднюю поверхность черепной брони, запихнул туда «Сингулярность», а после, отбежав метров на десять – запустил в «Сингулярность» «Деформацией».

Результатом последовавшего биотического взрыва стало то, что молотильщик «пораскинул мозгами». В прямом смысле.

Шепарда оправдывает то, что он был в состоянии аффекта. Однако это не спасло его от дисциплинарного взыскания – Тумбс так никогда и не был найден.

Результатом всей высадки стали полученное Шепардом звание лейтенанта флота и статус N5, крест «За личное мужество», выговор за отход от стандартного протокола действий – и пожизненное чувство вины за то, что не сумел спасти товарища.

А еще – общегалактическая известность и невероятное уважение среди практически всего кроганского народа. Подумать только – первый разумный в истории, убивший сразу трех молотильщиков, да еще и в одном бою!

Ряд исследований современных ученых говорит о том, что Шепард во время своего боя впал, под воздействием крови молотильщика, в так называемую «Биотическую Ярость» – состояние, при котором биотическая сила увеличивается в несколько раз на короткий период времени. Именно поэтому настоящая кровь молотильщиков – один из самых редких и дорогих составов, продающихся на современном галактическом рынке.

Существует несколько теорий, согласно которым старший сержант Тумбс не погиб, а пропал без вести в пещерных комплексах Акузы, ибо в желудках молотильщиков его ДНК не было, а все, что нашли от него – сломанный и погнутый шлем от его брони. Ни следов борьбы, ни следов крови, ничего другого – только лишь шлем. Но «куда он исчез»? – этот вопрос до сих пор остается без ответа.

Остается добавить, что следующее биотическое измерение после данной высадки показало, что био-потенциал тогда уже лейтенанта Шепарда превысил отметку в пять единиц. И в будущих событиях его карьеры это сыграет выжнейшую роль…»

Внезапно Гаррус прошептал мне негромко:

– Вижу первую цель. Подходит к кофейне.

Я второпях свернул книгу и вновь принялся за уже почти холодный кофе.

На досуге дочитаем. Но, бляха-муха, какой же крутой мужик!..

***

15.02.2182, 09:53, район Закера, квартал №215, кофейня «23 вкуса кофе».

Первым из «четверки обдолбышей», как «про себя» я окрестил наши цели, пришел саларианец. Неброский зелено-черный костюм, чем-то напоминающий «близнецов», но с синей окантовкой глаз – и черной «тучкой» на правой стороне шеи, которую я очень хорошо разглядел при его проходе. В его руках был небольшой чемоданчик с кодовым замком.

Он сел левее за моей спиной, метрах в семи – и спиной к нам, поставив чемоданчик возле своего стула. Мой полицейский сканер в инструментроне показал, что у него есть пистолет под курткой.

Бариста тут же подошел к нему с меню, в которое саларианец сразу же уткнулся.

Примерно две минуты спустя, когда саларианец уже сделал свой заказ, в кофейню вошел среднеразмерный зеленопанцирный кроган с красным шарфом и в бордовом костюме – с красной же спортивной сумкой через плечо.

Сразу вслед за ним вошел подтянутый турианец в зелено-желтом одеянии, напоминающем обычные «треники». На его лице был полный темно-синий визор – а за спиной висел светло-серый спортивный рюкзачок.

Оба подошли к саларианцу – турианец сел справа от него, вторым от нас, а кроган занял дальнее место, сев к нам лицом. Рюкзак турианец повесил на спинку своего стула, а кроган свою сумку положил рядом с собой. У крогана сканер показал дробовик под одеждой – а вот турик был чист.

– Почти все. – сказал я шепотом, делая вид, что наслаждаюсь кофе.

Гаррус моргнул, подтверждая, и продолжил медленно смаковать какую-то турианскую сладость, что он взял к своей «каффе».

Еще через три минуты, когда за соседним столиком начался разговор на пониженных тонах, в кофейню, наконец, вошла азари. На ее левом запястье была характерная татуировка в виде солнца, а лицо ее выражало вселенскую тоску. С собой у нее была небольшая дамская сумочка. Скан показал у нее с собой два ножа.

Гаррус потянулся на стуле и сказал нормальным тоном.

– Что-то Шалина задерживается.

Я задумчиво покивал и произнес:

– Может, перезвонишь ей?

– Не, она сама напишет.

Азари уже села за столик и поздоровалась со всеми присутствующими. Бариста, уже видимо знающий об ее предпочтениях, принес ей кофе.

Пару минут спустя, когда турианец полез в рюкзак, а все остальные – по чемоданам и сумкам…

– О, от нее пришло сообщение. Обещала быть через пять минут! – Гаррус произнес это с видимым облегчением.

Я слегка развернулся на стуле и произнес громко:

– Официант!

На мне скрестились все глаза в зале, но главное – курьеры на секунду застыли.

Мне именно это и было нужно.