Текст книги "Хрустальное счастье"

Автор книги: Ника Маслова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7. Защитники

Перед глазами всё белое, сияет и искрится, но это не снег. Это накидка из драгоценного шёлка, расшитая серебром и камнями, прозрачными, словно навечно застывшие капли родниковой воды. Рисунок нитей повторяет морозные узоры, мастерство вышивальщиц достойно всяких похвал. Но Ариэлю совсем не нравится роскошный наряд. Ведь именно в нём ему предстоит пережить этот долгий, мучительный, ужаснейший из ужасных день свадьбы.

Он смотрит на своё отражение в зеркале: лицо бледное, глаза лихорадочно блестят, волосы убраны и завиты на концах. Он облизывает губы, видимо, не в первый раз, и они выглядят слишком яркими, почти красными. И это так… Ариэль думает: «Непристойно», – но слышит с замиранием сердца:

– Красиво. Твоя красота ослепляет, пленяет.

Ариэль поворачивает голову на знакомый голос – Фер сидит на краю кровати. Никого больше в комнате нет. Он одет очень просто, как воин, на нём только чёрное. Но с простым воином его не спутать. Амулет огня яростно сверкает у него на груди, а на волосах лежит королевский венец. Той, огненно-красной, расшитой рубинами, накидки на нём нет. Ещё не надел? Она была на нём в тот страшный день – Ариэль точно помнит цвета их облачений. Огонь и солнце. И чистейший белый, как снег.

– Что вы здесь делаете? – спрашивает Ариэль.

В тот день они встретились в главном зале при тысячах свидетелей. Перед свадьбой Фер в покои будущего супруга не заходил – соблюдал обычай. Ариэля не беспокоили, давали собраться в тишине с помощью слуг. Он помнил – хотя предпочёл бы забыть. Пожелай Ариэль, и он всё вспомнит, каждую подробность того дня, каждый взгляд, каждое слово и даже мысль. Вот только желания нет, ни вспоминать, ни переживать это снова.

– Видеть избранника в свадебном наряде до свадьбы – плохая примета, – говорит Ариэль.

Фер встаёт. Он не приближается, но Ариэль едва не дрожит. Он весь как натянутая тетива за мгновение до выстрела.

– Вы не должны быть здесь. Вам здесь не место, – говорит он королю, который имеет право быть везде, где захочет.

Фер наклоняет голову, но взгляда от Ариэля не отводит. Его глаза тёмные, блестят, его взгляд пронзает насквозь.

– Я всего лишь хотел вновь вас увидеть.

Он делает шаг вперёд, и Ариэль отступает.

Фер качает головой.

– Пожалуйста, не бойтесь меня. Ариэль… Ариэль! Эль, ты меня слышишь?

*

Ариэль давно уже не спал так крепко и сладко. Он пригрелся под наваленными на него шубами и, хотя его, кажется, пытались будить, отказывался не только двигаться, но даже открывать глаза и вообще как-то показывать, что живой. Ему что-то снилось. Снег? Да, кажется, это был снег – белый, искрился, тревожил покой. Сквозь сон Ариэль слышал голоса братьев, негромкий шум, но пошевелился, лишь когда тело стало настойчиво заявлять о своих нуждах.

– Ну наконец! Вставай скорей и пошли со мной, я тебе такое покажу! – встретил его пробуждение Томи.

Розовощёкий, с блестящими глазами и растрёпанными волосами, он выглядел до крайности взбудораженным. Воспитанные люди называли таких, как Томи, увлекающаяся натура, прочие – шило в одном месте, так что Ариэль и не подумал вскакивать и бежать за ним по первому зову.

Томи едва не подпрыгивал от нетерпения поделиться новостями, но рассказывать о них не захотел.

– Сам увидишь! Это надо видеть самому.

Ариэль вставал медленно, потягивался, зевал во весь рот – Томи начал злиться из-за промедления. О чём шла речь, он отказывался говорить, и требовал скорей идти за собой.

– Это надо видеть!

Кай радостного возбуждения брата не разделял, к компании присоединиться отказался.

– Но тебе стоит сходить, – сказал он и повторил за Томи слово в слово: – Это надо видеть собственными глазами.

Когда они приблизились к воротам, Томи сначала показал знаками: веди себя тихо. Затем: смотри.

Ариэль выглянул наружу из узкой щели между неплотно закрытыми створками ворот и поначалу ничего особенного не заметил. Шёл снег – пушистый, красивый. Укрывал белым покрывалом замок, прилегающие здания, большой двор. Кроме идущего снега, Ариэль не заметил ни единого движения: ни человека, ни животного, ни птицы, вообще никого. Из-за снегопада даже следов трёх лошадей во дворе не осталось. Было тихо, совершенно пусто, безлюдно, безмолвно – так на что тут смотреть?

Томи выбрал до крайности неудачное время, чтобы шутить. Ариэль решил, что обязательно поговорит с братом. Пусть называет его занудой – всё равно.

Он уже открыл рот, чтобы высказать всё, что думает, когда одна из огромных птиц-изваяний, стоящих у главного входа в замок, ожила: покачала головой, встряхнулась, взмахнула крыльями. В воздух поднялось целое облако только что укрывавшего её каменное тело снега. Он осел, и стало казаться, что не было ничего. Только на одной птице лежал целый сугроб, а на другой – почти ничего.

Горгульи!

Томи навалился Ариэлю на спину, закрыл рот тёплой ладонью – только потому удалось сдержать крик.

– Тише ты, – шепнул брат на ухо. – Заметят, и всё нам. От них простым мечом не отмахаешься.

Ариэль высвободился из захвата и с предельным вниманием приник к щели между створками ворот.

Сначала ничего не происходило. Но вскоре уже вторая горгулья потянулась, раскрыв огромные крылья, а затем принялась разгребать снег на крыльце, орудуя когтистыми лапами. Теми самыми, которыми, судя по размеру, могла свалить с ног коня или растерзать медведя.

– Боги милостивые, вам славу воссылаем, – прошептал Ариэль, осторожно отходя от ворот, и Томи подхватил тоже шёпотом:

– Ага. Милостивые боги отвели им глаза, потому что если бы эти милые птички заметили нас этой ночью, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

Томи был во всём прав.

– Их только двое? – спросил Ариэль.

– Двое – это уже слишком много. Куда уж больше.

– Хорошо, что мы вчера не пошли в замок, – в красках представив последствия ночной встречи с горгульями, сказал Ариэль.

Томи кивнул.

– Ну что, теперь остались вопросы, почему тут так чисто? – спросил он обычным голосом, когда они отошли вглубь конюшен подальше. – С такой охраной этот замок никогда не разграбят.

– Когда-нибудь их магия развеется, и они превратятся просто в груду камней, – меланхолично заметил сидящий на тюке сена Кай.

– Ага, лет через десять-двадцать, – подхватил Томи. – К тому времени мы уже давно умрём с голоду и превратимся в обглоданные крысами скелеты.

– Нам нужно пробраться в замок, – сказал Ариэль.

– А смысл? С этими птичками нам ни выйти из замка, ни войти. Мы что тут умрём с голоду, что там.

– Если мы войдём в замок, то станем его новыми хозяевами, и горгульи нам подчинятся.

Кай кивнул.

– Я тоже думал об этом. Но как мы туда проберёмся?

– Их придётся отвлечь, – сказал Ариэль.

Томи вздохнул.

– Ну, и кто принесёт себя в жертву?

«Жертвой» назначили Живчика. Он оказался совсем не против побегать по двору без седла, пока его хозяин прячется в конюшне. Расчёт оказался верен: в лошади горгульи не увидели угрозу, но принялись за ней наблюдать, пытались навести порядок – загнать её назад в конюшню, и пока они занимались этим важным делом, а Живчик не давался и громко ржал, Ариэль успел добежать до цели – высмотренных из окна конюшни боковых дверей в замок, где, скорее всего, располагался вход в кухню. Пока братья прятались под прикрытием ближайших построек, Ариэль сбил камнем замок и открыл дверь.

Живчик продолжал бегать по двору и весело ржать, так что проникновение в замок его магическими охранниками осталось незамеченным.

Внутри стояла полная тишина. Ни звука. И это, как и угрожающе хлопающие крыльями горгульи во дворе, вселяло надежду, что замок совершенно пуст и будет не против обрести новых хозяев.

Глава 8. Тишина

Боги, как видно, решили разом одарить братьев всеми милостями, которых прежде лишали. В замке не было людей, но сам он оказался не пуст. Он будто ждал их незваного появления и тщательно готовился к встрече, чтобы всем и во всём угодить.

Первым делом они попали на кухню. Она встретила их рядами начищенных сковород и котлов, висящими на самых видных местах, свежим воздухом, порядком и чистотой. Ариэль знал, как обычно выглядит кухня, на которой готовят для сотен живущих в замке людей. Здешняя выглядела на фоне той, из воспоминаний счастливого детства, совершенно иначе – пустой, тихой и до неправдоподобия чистой. Всё лежало по местам, лезвия остро наточенных ножей сияли, еды – хоть какой-то – нигде не было видно.

Томи нарушил идеальный порядок, бросив то, что нёс в руках – мешок с припасами и оружие – на ближайший стол. Предложил:

– Давайте сначала кладовые осмотрим. Хочу знать: на завтрак можно съесть один кусок мяса или побольше. – Он потёр себя по животу и облизнулся. – Я б полкабана съел, если б он жарился тут, в очаге.

– Если бы тут жарился кабан, то и человек, который добыл кабана, стоял бы у этого очага и твоему появлению вряд ли б обрадовался, – заметил Ариэль и улыбнулся. – А вот осмотреть припасы – дельная мысль.

– Дельная мысль? – Кай покачал головой, будто не верил услышанному.

Он оглядывался вокруг с недоверчивым видом. Ему явно не нравилось то, что он видел.

– Раскройте пошире глаза! Ничего не замечаете?

Он провёл пальцем по поверхности стола и поднял его вверх.

– Здесь слишком чисто! А значит, здесь кто-то живёт. Пока мы будем ходить по кладовым, хозяин несуществующего кабана как раз вернётся.

Томи раскинул руки в стороны и покрутился на месте.

– Это ты раскрой глаза. Здесь совершенно пусто. Теперь мы тут хозяева, ясно?

– Только не вздумай кричать э-ге-гей. Я тебе ещё за вчерашнее не отомстил. Вчера нам повезло, горгульи на твой «собачий» зов не пошли. Но если ты сейчас закричишь, и на твой крик прибежит злой хозяин этого места нас убивать, я тебя сам убью, первым, ты понял? – предупредил Кай серьёзно. – Да, здесь тихо, но разве ты не видишь, как чисто? Это подозрительно. Где десятилетняя пыль? Её нет!

Ариэль провёл рукой по гладкой поверхности деревянного стола и поднёс ладонь к лицу. Идеально чистым он бы этот стол не назвал, но и правда, за десять с лишним лет пыли должно было бы накопиться побольше. Наверное. Утверждать он не мог, никогда такими вопросами не задавался. Но, может, здесь чисто оттого, что пусто много лет? Если некому сорить, то, может, и должно быть так, как есть – не слишком-то грязно.

– А ты когда-нибудь видел десятилетнюю пыль? – спросил Ариэль задумчиво.

– Нет, не видел! А если и видел, то не спрашивал, сколько ей лет. – Кай упёр руки в бока. – Но разве ты не видишь? Здесь. Слишком. Чисто.

– А ты бы предпочёл увидеть грязь, беспорядок? Сгнившее мясо, испорченные крупы, бродящих среди гор мусора крыс и мышей? – спросил Томи у Кая.

Ариэль укоризненно покачал головой, глядя на брата. Ну вот зачем ещё больше расстраивать Кая? Разве не понятно, что Кай спорит из-за того, что испуган? Зачем добавлять ему причин для волнения?

Все знали, как Кай боялся крыс и мышей. Находил их ужасными, отвратительными, как и тех сорванцов, которые ловили мышей, чтобы потом пугать ими своих маленьких братьев.

Кай выпятил вперёд подбородок, сузил глаза, отчеканил звенящим голосом:

– Ах, ах. Ну раз ты такой умный, то объясни мне, недалёкому, кое-что. Будь так добр, Томи, рассуди-ка. Вот хозяин замка казнён, вот погибли его сыновья. И что делают в таком случае слуги? – Он обвёл кухню руками. – Слуги, чьи хозяева мертвы, вместо того, чтобы разграбить здесь всё и сбежать, наводят на кухне порядок? Так, по-твоему? Это подозрительно, как и эта тишина, как и всё здесь.

– Вероятней всего, они их похоронили и убрали здесь всё. Если любили их, уважали, то почему нет? – ответил Томи негромко. – Если они долго работали на эту семью, то бросить всё вот так и уйти, да ещё и обокрасть мертвецов им не позволила бы совесть.

Кай закрыл глаза и шумно выдохнул.

– Ты такой хороший, Томи. Ты судишь людей по себе. Но ты правда веришь, что кто-то стал бы драить эти столы и посуду до блеска, хотя не было никого, кто заставил бы это делать? – Он покачал головой. – С таким пониманием природы людей, тебе придётся набить немало шишек. Мне жаль это говорить, но это правда. А что ты думаешь, Эль?

– Что тебе стоит верить в людей немного больше, Кай. Не представляю, какую ненависть надо испытывать к человеку, чтобы не позаботиться о его погребении, если больше это некому сделать.

Кай тяжело вздохнул и покачал головой.

– Вам обоим следует понять, что не все люди – такие, как вы.

Иногда Кай вёл себя, будто старик, за плечами которого – длинная трудная жизнь, а не четырнадцатилетний подросток.

– Мы будем стараться, – ответил Ариэль с улыбкой. – Пока же давайте всё-таки проверим припасы.

– Но я ведь сказал…

– Мы будем осторожны, Кай. Не беспокойся. Я услышал тебя. И Томи тоже услышал.

– Да. – Томи взял меч со стола. – Я возьму с собой оружие, чтобы мы могли себя защитить, если что. Пусть я и уверен, что только зря буду его таскать за собой, но сделаю это, чтобы тебе… то есть нам всем было спокойней.

Кай сжал губы.

– Здесь слишком тихо и слишком чисто. – Он прижал руку к груди. – Я вот тут чувствую, что что-то не так.

Ариэль ещё раз огляделся кругом, но не заметил ничего, чтобы его насторожило. Он не считал тишину подозрительной. Она умиротворяла, навевала покой. Он так хорошо выспался этой ночью, но так и тянуло зевнуть, потянуться, найти место для отдыха и ещё подремать. Тяжёлый путь остался позади, обошлось не без приключений, но они, наконец-то, добрались. И тут, внутри, оказалось так тихо и так спокойно. И очень чисто – Кай прав. Но думать о плохом не хотелось, уж лучше благодарить за милость богов.

В кладовых, расположенных ниже уровня земли, новые хозяева нашли бочки с винами, крупами, солениями, сухими фруктами и травами.

– Не уверен, что этой пшенице десять лет, – задумчиво сказал Кай, потирая семена между пальцев. – Её бы давно съели жучки, да и запах не затхлый. – Он втянул носом воздух. – Её можно есть.

– Здесь холодно не только зимой, – заметил Томи слегка раздражённо. – Да и что с того, что люди ушли отсюда всего год или даже месяц назад? Можем сказать им за это спасибо.

Он, будто улыбчивый толстолапый щенок, радовался каждой следующей находке, а их уже случилось немало. Томи первым шёл вперёд, открывая дверь за дверью, и упорно отказывался видеть плохое в хорошем.

– Да, здесь маловато пыли и гнилья нет. – Он вытащил из ближайшей бочки солёный огурец и сочно захрустел им. – Вкуснотища.

Кай покачал головой и под хруст уже второго огурца пробормотал:

– По крайней мере, очевидно, они не отравлены.

Томи – как и Ариэлю – мысль о том, что еда в кладовых могла быть отравлена, даже в голову не приходила. А вот Кай о таком думал. Поразительно.

Ни солёного, ни вяленого мяса не нашлось ни кусочка, но в остальном им и правда следовало поблагодарить тех, кто оставил в замке припасы. С таким количеством круп они лишь на них одних могли прожить годы.

Томи очень надеялся на последнюю дверь, но небольшая комната, внутри которой ощутимо тянуло сквозняком, а в потолок были вбиты крюки, оказалась совершенно пуста. Принюхавшись, можно было ощутить аромат специй. Или, возможно, придумать его.

– Мяса нет, – вздохнув, сказал Томи. – Придётся заняться этим вопросом. Если, конечно, птички позволят нам выйти из замка. А так тут хорошие леса. Пойдём на охоту, что-нибудь да добудем. Крупы у нас есть. Справимся.

Подкрепившись не так роскошно, как надеялся Томи до посещения кладовых, они отправились осматривать замок дальше.

Глава 9. Открытия

Всего несколько дверей на первом этаже оказались заперты на замок. В надеждах обнаружить оружейную комнату Томи жаждал попасть туда любой ценой – она манила его, будто огонь в ночи мотылька, – но Ариэль сказал «нет».

– Мы не станем ничего здесь ломать. Когда найдём ключи, тогда и откроем.

– Давай я хотя бы поковыряюсь с замком, может, и так открою. Ты же знаешь, я умею.

– Не стоит пока.

– Но почему? – Томи хмурился.

Ариэль – тоже.

Он не знал, как объяснить. Неясное ощущение, скорее, чувство, чем мысль, растревожило всё внутри, стоило Томи начать всерьёз настаивать на проникновении внутрь запертой комнаты. Ариэль не знал почему, но грудью бы встал на защиту этой двери. Как и любой другой – в этом и странность.

– Скорее всего, мы найдём ключи в главном зале.

– Главный зал закрыт, – напомнил Томи.

Они проверили его первым, но, увы, их встретили запертые двери.

– Поэтому мы обходим всё тут, ищем другой вход, – в свою очередь напомнил Ариэль. – Хватит спорить. Пойдём. Если уж придётся использовать твои умения, то начнём там. Может, если замок нас признает, то и эту дверь не придётся вскрывать.

Томи покачал головой, закатил глаза. Всем собой показал недовольство.

– Иногда ты такой раздражающе правильный. Этот замок что, твой родной?

Ариэль опустил глаза, вновь прислушиваясь к неясному ощущению, требующему относиться ко всему здесь с уважением и заботой. Он не знал, как и чем это объяснить. Магией этого места? Смутным чувством, что их пустили сюда и присматриваются: достойны ли, как себя поведут?

– Пусть я хоть сто раз буду занудным и правильным, но мы поступим так, как правильно. Ничего не станем ломать без крайней необходимости, – сказал он наконец. – Ведь ты бы не стал ничего ломать в собственном доме? Значит, и тут нельзя. Теперь это наш дом. Относись к нему соответственно.

– Правильное решение, – поддержал его Кай.

Он стоял неподалёку, скрестив руки на груди. Кутался в меха, будто всё ещё мёрз, хотя внутри замка оказалось не так и холодно. Зябко, конечно – Ариэль тоже не раздевался, но пояс развязал: так ходить по бесконечным комнатам и коридорам оказалось легче. Дышалось легко. Но гуляющие по коридорам замка сквозняки то и дело заставляли ёжиться.

Размерами замок Карских от основного здания королевского дворца не сильно отличался, но значительно – необычным убранством. Любовь хозяев к воинскому искусству проявила себя во всей красе. Если на стенах висели гобелены, то непременно с батальными сценами, чуть ли не у каждой двери, будто безмолвные стражи, стояли статуи воинов, в нишах тускло сияли рыцарские латы, на стенах даже в спальнях висело оружие, разное, современное и старинное, вышедшее из обихода. Но ржавого Ариэль не заметил, любой топор или пика могли пойти в дело. В льющем из узких окон-бойниц свете блестели остро наточенные лезвия. Угрожающе сверкали со стен тех мест, где даже днём приходилось пользоваться свечами.

Этот замок больше походил на оборонительную крепость – да и был ею со дня своей закладки полтысячи лет назад. С десятком-другим опытных людей и при малой толике везения, такая крепость могла выдержать многомесячную осаду. Но людей тут не было, никого. Казалось, по коридорам и залам уже давно не ступала нога человека. Но утверждать это Ариэль бы не стал – следы в пыли могли бы подсказать точный ответ, если бы тут была пыль. Но её не было, как и людей.

– Да, я заметил, – тихо ответил Ариэль, когда Кай обратил его внимание на невероятную чистоту давно – а может, и нет – заброшенного замка. Здесь она казалась даже более очевидной, чем на кухне.

На серых каменных полах никто не разглядел бы ни пыли, ни грязи, но простоявшая десяток лет без человеческого внимания мебель точно не могла выглядеть так. Покрывала кроватей, обивка кресел и диванов радовали глаза свежей яркостью красок – и тревожили ею же. Тщательно отполированные поверхности шкафов, столов и стульев блестели так, будто кто-то совсем недавно их протирал – Кай уже не раз провёл пальцем и поднял его вверх: ни пылинки!

Ариэль лишь молча кивал: да, он это тоже видел.

Но всё же замок казался пустым. Внутри стояла тишина, подобная мертвенному покою старинного склепа. Лишь гулкое эхо шагов далеко разносилось по коридорам, и звонкий голос Томи резал тишину, будто глухую ночь свет маяка.

– Веди себя тише. – Не выдержав, Ариэль схватил его за плечо.

– Почему? – тот и не подумал понизить голос. – Здесь нет никого. Я готов руку дать на отсечение, что здесь никто не живёт.

– Слишком чисто, – сказал Кай. – Раскрой глаза, наконец.

– Я всё вижу. – Томи пожал плечами и плюхнулся на красивый диван с гнутыми ножками, широко раскинул руки. – Здесь убрано, будто хозяева замка ждут в гости короля со свитой и бросили на уборку полк слуг, лишь бы не ударить лицом в грязь перед столичными. Но я могу поклясться, что на этом диване уже вечность никто не сидел, а в этой постели – никто не спал. – Он поднялся на ноги. – Это мёртвая чистота. Я не чувствую даже тени угрозы. Никто не смотрит мне в спину, никто не думает ударить исподтишка. Здесь пусто.

– Тогда кто здесь убирает? Кто заботится о припасах? – Кай упёр руки в бока.

– Не знаю. Может, смотритель какой. Есть такие люди, они как собаки верны. Будут служить даже мёртвому хозяину, заботиться о его интересах, повторять одни и те же бессмысленные действия снова и снова, словно так смогут вернуть утраченное навсегда. Мы не проверяли, но во дворе наверняка какой-нибудь флигель есть, сторожка привратника, и вот там, могу поспорить, и живёт первопричина чистоты и порядка. Но не здесь, не в замке. Этот человек ему служит, как привык, выполняет даже чужие обязанности – чтобы порядок был. Но благами, понятно, не пользуется – ведь всё здесь хозяйское, не его.

Кай скептически покачал головой, и Томи сказал:

– Можешь считать меня наивным дурачком, если хочешь. Но это я, а не ты заметил горгулий. Меня учили видеть угрозы, учил сам мастер соглядатаев – я спиной чую опасность, затылком вижу направленный на себя злой взгляд. Ариэль на два года старше, но уже три года как не может выиграть у меня ни одного боя на мечах. Знаешь, почему? Я вот тут, – он похлопал себя по груди, – чую, что он сделает ещё до того, как решит это сделать. Мастер Лайрус рекомендовал отдать меня на обучение лесным братьям не просто так, знаешь ли. Если б не отец… – с горечью давней, но так и не пережитой обиды Томи прервал себя и жёстко закончил: – Так что поверь, я знаю, о чём говорю. Здесь нет людей, никто нам не угрожает.

Он отвернулся от всех, шумно вздохнул, а когда повернулся, то на его лице уже сияла широкая уверенная улыбка.

– Пойдёмте, наконец, и откроем главный зал. Хватит искать тайный ход. Мы его просто так не найдём, а дел ещё много. Живчик всё ещё бегает по двору, разве ты не хочешь позаботиться о нём, Эль? А ты, Кай, разве не хочешь уже выбрать спальню, развести огонь, согреться и отдохнуть?

Обойдя всё кругом, они вышли к главному залу – тронному залу, если бы это был замок королей. Высокие резные двери оставались запертыми, как и тогда, когда они подошли к ним впервые. Две статуи воинов, опирающихся на мечи, охраняли их, будто стража. Ариэль, как и в первый раз, поискал ключ у постаментов, но ничего не нашёл. Ломать дверь не хотелось, но Томи стоял за спиной, подгоняя с принятием решения. Лучше б им войти тайным ходом, но, увы, они так его и не нашли.

– Эти двери не выбьешь и вдесятером, – сказал Ариэль, поднимая свечи выше и внимательно разглядывая резное полотно из тёмного дерева. Возможно, морёного дуба или чего-то такого же прочного.

– И не надо, – ответил Томи. – Я вскрою замок.

– Попробуешь вскрыть, – уточнил Кай.

– Вскрою, – пообещал Томи с улыбкой. – Верь в меня, братик.

Пока Томи возился с замком, а Ариэль стоял рядом с канделябром в руке, Кай сказал:

– Я тут подумал: раньше ты часто упоминал мастера Лайруса, а потом перестал.

– О мёртвых или хорошо, или ничего, – ответил Томи ровно. – Я не мог говорить об учителе плохо.

– А он…

– Был признан врагом короны и казнён за измену. – Томи замолчал. В тишине слышалось лишь царапанье металла о металл. – А я ещё, дурак, воровал ключи у начальника стражи, ходил к нему в темницу, спрашивал, как он мог предать нас. Наверное, разочаровал его страшно… Иногда наша наивность может стоить жизни хорошему человеку.

– О чём ты говоришь? – спросил Ариэль. Он даже не помнил мастера Лайруса, но слёзы отчего-то подступили к глазам, и горло сдавило.

Томи тоже пришлось справиться с собой.

– Я мог открыть его клетку, но не стал этого делать. Мастер Лайрус сказал, чтобы я уходил, и я ушёл вместо того, чтобы вытащить его. У меня в руках была возможность спасти его жизнь, а я ушёл. Поверил, что он виновен.

– Отец бы не пощадил тебя только потому, что ты его сын, – сказал Кай. – Если бы ты выпустил из темницы мастера над соглядатаями, то и сам стал бы предателем, врагом короны. Так что ты всё правильно сделал. Ты не должен был собой рисковать.

Томи распрямился и повернулся к Каю.

– Если бы я понимал, что мастер Лайрус невиновен, то непременно выпустил бы его из темницы и сам бы с ним ушёл. Только я, дурак, думал, что его предательство, служба арданскому королю, в которой его обвинили – правда. А теперь почти уверен, что отец просто избавился от него. Возможно, даже потому, что мастер Лайрус ходил к отцу просить за меня, хотел взять в ученики, научить большему, а не только основам.

Томи провёл рукой по лицу, словно снимая с себя липкую паутину. С силой потёр щёки. Все молчали.

– Ладно. Дело прошлое, ничего уже не изменишь.

Он криво улыбнулся, и Ариэль вспомнил его недавние слова: «Иногда наша наивность может стоить очень дорого».

– Ну что ж. Прошу! – Томи слегка поклонился и потянул дверь на себя. С громким, резким скрипом та пришла в движение, открываясь. И в следующий миг с лязгающим грохотом обе статуи воинов сошли с постаментов, угрожающе поднимая свои мечи.

Всё случилось так быстро. Кай закричал, Томи бросился к лежащему на полу мечу, но никак не успевал ни поднять его, ни защититься. Да и что против камня тонкая сталь? То же, что и кости, кровь, плоть. Каменный воин рубанул воздух мечом, и Ариэль закрыл брата тем единственным, что у него оставалось – собой, собственным телом.