Текст книги "Хрустальное счастье"

Автор книги: Ника Маслова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ника Маслова
Хрустальное счастье

Глава 1. Беглецы

Носить титул третьего лица в государстве и бежать, скрывая происхождение, лицо и даже пол – иногда Ариэль думал, что боги избрали его на незавидную роль шута для собственного развлечения. И всё же он с лёгкостью примирился бы с таким их решением, если бы тяготы выпали лишь на его долю. Но выбор оставить дворец и пуститься в полный опасностей путь через всю страну поддержали младшие братья – Томи, всё ещё ослабленный после лихорадки, приобретённой в темнице, и Кай, слишком юный и слабый, чтобы день за днём верхом, да в зимнюю непогоду преодолевать дальние расстояния, невзирая на ветер, снег и мороз.

Временами, когда Ариэль из-за холода переставал чувствовать собственные руки, держащие повод, в голову лезли предательские мысли. А стоило ли вот так бежать? Одному – да, конечно. Но тащить за собой братьев – возможно, это ошибка. С Томи и Каем он своими сомнениями не делился, но страх навредить им неверно принятым решением становился сильней с каждым следующим днём их бесконечного путешествия. Ариэль смотрел на бледного до синевы Кая, к концу дневного перехода не способного из-за холода самостоятельно слезть с лошади, слушал надрывный кашель Томи, трогал его горящий лоб и не мог понять, боится или ждёт встречи с теми, кого наверняка отправили их искать.

Возможно, следовало остановиться, а не упорствовать и пробираться от деревни к деревне по едва проходимым дорогам вместо главных трактов, ведущих от городов к городам. Возможно, они должны были сдаться, назвав свои настоящие имена, а не лгать честным людям в лицо, притворяясь тем, кем они никогда не являлись. Возможно, ему следовало забыть все страхи и пойти по благословлённому богами пути – стать настоящим хранителем очага для супругов, а там уже добиваться лучшей доли для братьев и себя, глядя противнику в глаза, а не бегая от него, будто испуганное животное.

Сомнения терзали сильнее всего долгими зимними вечерами и ночами без сна. Ариэль слушал сонное дыхание братьев, а сам не мог спать – гадал о том, что не сделал или сделал не так. Возвращался мысленно в замок, спорил с Рами и Фером, до хрипоты доказывал им свою правоту… А однажды, за все бессонные ночи и трудные дни утомившись донельзя, пожелал им обоим доброго сна и впервые после побега сам крепко заснул. Наутро выспавшейся наконец и потому ставшей соображать намного быстрей головой понял, что именно ему не давало спать, и с тех пор ежевечерне проводил маленький ритуал, позволяющий легче уснуть.

Человек ко всему привыкает и во всём может найти какую-никакую пользу. Накопившаяся за день усталость стала лучшим защитником Ариэля от горьких мыслей. Устраиваясь спать, теперь он думал о месте, куда вёл их путь. Молил богов о помощи и защите. Просил о благополучии братьев. Вспоминал и Фера с Рами в молитвах, просил об их благополучии и добром здравии – знал, что так быстрее уснёт. И на самом деле забывался таким крепким сном, что наутро не помнил ни ночных сновидений, ни вечерних сомнений, а тяготы пути представлялись ему пусть и мучительными, но посильными для них всех. Ведь там, впереди, их ждал новый дом и все шансы устроить свою жизнь.

Прав он был или нет в своих надеждах и опасениях, но каждое утро они садились на коней и отправлялись дальше в путь, ведущий на восток, к горам и арданской границе. И каждый из них не сдавался, а подтверждал поступками сделанный выбор. Томи просил не обращать внимания на свой кашель. Кай самостоятельно седлал коня и садился в седло, предусмотрительно кутаясь во всё, что можно и нельзя на себя нацепить. И Ариэль делал так же, как и его младшие братья: преодолевал трудности и боролся с сомнениями, хотя бы в малом – молчании – облегчая ношу других.

Они не для того проделали такой сложный и трудный путь, чтобы сдаться, когда до их нового дома оставалось всего ничего. Они смогут. Они не сдадутся. А там, когда они доберутся, всё станет в разы легче – у них появится дом.

Ариэль повторял это про себя так часто, что умудрился поверить в собственные слова, хотя знал, что всё может оказаться и по-другому. Замок, который, как он знал, уже много лет стоял без хозяина, мог оказаться обжитым и наполненным людьми. Или разграбленным и совершенно непригодным для жизни. Если они зря проделали такой большой путь… Нет, об этом он даже себе не собирался говорить ни единого слова. И, разумеется, братьям не говорил – попросил поверить себе, и они доверились, пошли за ним, и ни разу ни от Томи, ни от Кая Ариэль не услышал ни одной жалобы.

Боги милостивы. Должно же им, в конце-то концов, повезти!

Глава 2. Тепло и кров

Ариэль попрыгал на крыльце, стряхивая с сапог и одежды снег, откинул с головы капюшон и потянул на себя толстую дверь придорожной таверны. Погружённое в полумрак помещение дыхнуло в лицо благословенно тёплым воздухом, жилым духом, мирным говором приглушённых голосов, и Ариэль на миг зажмурился. Боги, как же он мечтал отогреться. Заледеневшие руки и лицо тотчас защипало, нос защекотали разнообразные, в том числе аппетитные запахи. Даже смешно стало – когда-то он думал, что ненавидит тушёную капусту. А теперь аж слюнки текли: хотелось и её, и всё, что есть в печи. Ариэль хотел всего: есть, спать, сидеть у камина, вытянув ноги к огню, пить подогретое с пряностями вино – и всё это ну вот прямо сейчас и одновременно.

Последний день пути выдался утомительным. Погода дальнему путешествию не благоприятствовала, с первого дня и до сегодняшнего – а прошло уже без малого две недели – мороз и пронизывающий ветер соревновались друг с другом за право зваться главным врагом. Снег, если и шёл, то колючей колкой пылью сыпал в глаза, что, конечно, не так и плохо: дороги оставались проходимыми повсеместно. Только раз, спускаясь с заросшего лесом холма, часть пути пришлось преодолеть пешком, ведя коней под уздцы.

Уже два дня как Северный Ветер поскользнулся и охромел на правую заднюю ногу, и Забияке с того недоброго часа пришлось нести двоих седоков. Отличный выносливый конь, а Ариэль ещё сомневался, брать его или Упрямца, и теперь радовался, что не постеснялся забрать с собой подарок Рами. Все лошади Ариэля были быстроногие, с норовом, хороши на коротких дистанциях; в такую погоду да так долго в пути ни один из скакунов, даже Живчик, не вынес бы двоих. Северный Ветер сдался первым, Живчику тоже приходилось непросто, удила он больше не рвал, а если и своевольно прибавлял шагу, то только при виде таверны – конюшни, вкусного сена, тепла.

Ничего, сказал себе Ариэль, ещё солнце не село – а за ночь и люди, и лошади отдохнут. Из ближайшего окна виднелись поросшие лесом горы, чьи вершины уходили высоко вверх, прячась в белой пелене снежных облаков, и Ариэль кивнул своим мыслям: они почти добрались, день-два пути – и они будут на месте. А уж там… Там могло оказаться по-разному, и Ариэль решил подумать о возможных несчастьях как-нибудь на досуге.

Сейчас же у него имелось важное дело, и исполнить его следовало хорошо.

В этот час – всё же не вечер, да и уже не обед – в таверне собралось немного народу. Двое краснолицых, громогласных, с блестящими глазами грелись у открытого огня, видно, добрались сюда, как и Ариэль с братьями, совсем недавно. Большое семейство с многочисленными детьми, половина из которых – девочки всех возрастов, заняло стол у окна, стучали приборами и посудой. Выглядящий важным старик сидел в полном одиночестве в центре комнаты, с поверхности его глиняной кружки поднимался дымок. Единственный одарил вошедшего цепким – охотничьим – взглядом, но, разглядев короткие волосы Ариэля, быстро потерял интерес. Ариэль тоже отвёл взгляд, не стоило дразнить судьбу.

У стойки трактирщика собрались несколько местных, пили из больших деревянных кружек, судя по кислому запаху – сидр. Ариэль вежливо поприветствовал всех, включая рыжеволосого, круглолицего, в относительно чистом белом переднике трактирщика.

Бета вежливо наклонил голову, приветствуя, и Ариэль поступил так же.

– Комнату с камином на троих, – сказал Ариэль, когда дело дошло до заказа. – Лошадям – овса. Поесть горячего здесь и запас на всех с собой – дня на три, чтоб до Кирчестера добраться.

Бета кивнул несколько раз, потом заметил:

– В такие погоды до Кирчестера можно и пять дней добираться. Снежные облака пришли из Ардана, совсем закрыли вершины. Знающие люди, – он кивнул на пьющих сидр, – пророчат большую метель.

– Тогда мы возьмём еды на пять дней, – тотчас согласился с предложением Ариэль. Похлопал себя по поясу, пожал плечами. – Последние деньги, но возьму, мало ли, вдруг непогода застигнет в пути. – Он вздохнул. – А сейчас вина с пряностями две, нет, три кружки, а лучше кувшин. И поесть сытно. Всё на троих.

Трактирщик предложил жареного кабана – тот как раз скворчал на вертеле, и Ариэль кивнул несколько раз. Аромат жаркого щекотал нос, и есть хотелось зверски.

Расплатился Ариэль одной серебряной монетой и медяками. Демонстративно достал плоский кошель из кармана, долго перебирал монеты всё ещё плохо гнущимися, но успевшими покраснеть в тепле пальцами. Кошель убирать не спешил – давал чужакам в подробностях рассмотреть, что даже одним золотым здесь не поживишься. Практика показала, что худым потрёпанным кошелькам внимания уделяли меньше, в комнату под покровом ночи не лезли, спаивать, чтобы получить хоть какую-то выгоду, не пытались.

Предосторожность была не лишней: уже во второй по счёту гостинице им пришлось с оружием в руках отвечать на вопрос: кошелёк или жизнь. Ответить-то они ответили, даже Кай поучаствовал, но после золото перекочевало в плотный чулок, крепко-накрепко завязанный на талии Ариэля. Кай и Томи спрятали в одежде тоже по горсти золотых – мало ли что бывает в дороге, вдруг придётся разминуться. Но с той первой, многому научившей стычки с злодеями, сражаться за жизнь им не приходилось – только если с морозом.

Ариэль подошёл к камину, протянул ладони к огню, правую – в перчатке с обрезанными пальцами. Показывать обручальное кольцо тоже не стоило, можно было не только без золотого кольца, но и без пальца, руки, а то и без головы всем троим остаться.

Снять бы его – и дело с концом, но Ариэль не решился. Мало ли какие защиты и проклятия, помимо благословений, вплели в брачные клятвы, недаром колдовство продолжалось несколько дней и исполнялось лучшими в королевстве артефакторами. Пока кольцо не беспокоило, Ариэль выбрал не беспокоить его.

Кай подозревал, что среди прочих на кольце может находиться следящее проклятие – как на особо ценных предметах из королевской сокровищницы. Колдовство это тонкое, сложное, исполнить его могут единицы, но Фер ради власти над несговорчивым супругом, несомненно, мог пойти на такие хлопоты.

Томи предполагал, что беспокоиться нет нужды, иначе бы их выследили ещё до исхода первой ночи после побега из замка.

Ариэль предпочитал об этих вопросах и вовсе не думать.

В последние дни он много раз и по разным поводам повторял себе: «Подумаю об этом позже». Эти слова стали его молитвой: он делал всё, что мог, ради собственного и братьев спасения, выживания, благополучия, а опасения и сожаления отодвигал на потом. Кольцо его не беспокоило – и о кольце он не думал.

Лорд Дэфайр назвал бы его дураком, только, конечно, другими словами. И Ариэль бы с бывшим учителем даже согласился, но уж слишком много всего случилось, слишком многое требовало его внимания и душевных сил. Ариэль подозревал, что если бы позволил себе всего лишь задуматься о тех несчастьях, которые с ним уже произошли и, несомненно, могли произойти в будущем, то встал бы, как дошедшая до крайней степени истощения лошадь, зашатался и бессильно упал.

А так, не задумываясь, он отодвигал ту злую минуту, когда силы совсем покинут его. Ещё немного – и они с братьями окажутся в убежище, где их никто не найдёт. И уж тогда он позволит себе подумать обо всём произошедшем, включая обручальное кольцо, спрятанное от чужих глаз под изуродованной перчаткой. О коротко, как у бет, обрезанных волосах. О прошлой, будто сказочной, и будущей сложной – реальной – жизни. О том, что он забрал обоих братьев с собой, хотя возможно там, в королевском замке, Каю жилось бы лучше, и пусть он пока молчал, но когда-нибудь выставит счёт… Ай, ладно, всё! Пока, слава богам, их путь слишком труден, чтобы задумываться о чём-то большем, чем драгоценное тепло, питьё и еда, да ночлег хоть под какой-нибудь крышей.

Ариэль закусил губу, глядя на огонь сухими, будто в них песка насыпали, глазами. Его ошибки – если, конечно, он их допустил – будут стоить очень дорого и ему самому, и его братьям, и даже, не дай боги, стране. Чем дальше они отъезжали от столицы, тем меньше восторгов слышали в речах обывателей о королевском бастарде, сменившем на троне старого короля – пусть сумасшедшего изверга, но законной – древней, чистой, правильной – крови. Отсутствие восторгов не означало ни готовности бунтовать, ни даже неприязни, но о королевской свадьбе все слышали и появления законного наследника королевской крови ждали, а Фера воспринимали, скорей, как регента при будущем короле.

Пройдёт время, и наследника как не было, так и не будет – и что все эти люди станут говорить?

Ариэль потряс головой и приказал себе: хватит!

«Я подумаю об этом потом».

Глава 3. Лицедеи

– Ты здесь один? – спросил задумавшегося о «подумаю об этом потом» Ариэля стоящий неподалёку мужчина: коренастый бета с обветренным красным лицом и руками, маленькими бегающими глазами. Один из тех, кто недавно добрался до таверны: он тоже грелся у огня, да и лицо с холода совсем раскраснелось. По виду – человек простой, в добротной одежде без изысков, а вот взгляд – неприятный. Внимательный слишком.

Охотник? Торговец? А может, сыскных дел мастер? Так сразу и не поймёшь.

Ариэль не стал отвечать, тем более что его уже успели забросать другими вопросами, и всё стало ясно: его выбрал в жертвы самый обычный мошенник.

– Будешь третьим? – Бета кивнул на своего молчаливого приятеля. – Выпьем, расслабимся, может, сыграем в кворч или дракис? Играть-то умеешь?

Да уж, прямолинейнее некуда. Ариэль не нуждался в гадании по воде или облакам, чтобы понять чужой замысел: подпоить, мухлюя, обыграть, раздеть до нитки или чего похуже. Кай говорил, что всякие мерзавцы липли к Ариэлю как мухи, потому что лицом он – будто ребёнок, а короткая стрижка впечатление чистоты и детской наивности взгляда только подчёркивала.

Ариэль привычно состроил на лице дружелюбную маску. «Нет» можно сказать разными способами, и он сразу определил самый выгодный – чтобы исключить повторение подобных предложений от других мнящих себя хитрецами людей.

– Хотел бы, да не могу, – ответил он, оглядываясь на открывшуюся как раз с улицы дверь. – Видишь, белогривый лордёныш идёт? Я за ним присматриваю. Сдаст меня сиятельному отцу, как домой доберёмся, и всё, не видать мне платы как своих ушей. – Ариэль вздохнул и сказал тише, делясь «тайной»: – Нет бы сразу оплату попросить, да денег на расходы в дорогу. И как я так сглупил? Последние медяки за овёс для чужих лошадей отдаю. Как думаешь, лорд мне их потом возместит, не пожадничает? А то в кошеле медяков на завтрак только и осталось.

С самого первого дня они придумали и выбрали для себя роли, и теперь, после множества «выступлений» на публике, личина простоватого слуги-сопровождающего при «лордёныше» для Ариэля стала привычной, как потёртое, но такое удобное седло. Вскочил – и вперёд, к заданной цели. В его случае – к тому, чтобы перестали смотреть на них как на добычу. Не потому что отпор могут дать, а потому что денег нет. Нет денег! Эй, слышите, кому говорю! Здесь брать нечего.

Ариэль для наглядности вытащил худой кошель из кармана и потряс грустно зазвеневшими медяками.

Краснолицый бета сразу поскучнел, но не поленился состроить сочувствующую мину.

– Ага, вернут тебе денежки. Держи карман шире. Вот же изверги, а. Нигде нет житья бедному человеку. Везде облапошат, даже благородные лорды. – Он покивал. – Ты иди-иди, ждут уже тебя, бедолага.

Ариэля и правда ждали. Всё ещё кутающийся в пушистую шубу Кай уже уселся у стола, Томи, уложив пару мечей в простых ножнах рядом с собой на скамью, сел, когда Ариэль к ним присоединился. Служанка как раз принесла миски с дымящейся едой и кувшин с горячим вином. Первым делом они наполнили маленькие глиняные кружки и опустошили их одновременно.

Щёки побледневшего до цвета собственных волос Кая начали быстро розоветь. Томи шумно выдохнул и шепнул: «Эх, живём», – и потянулся за мясом. А Ариэль ощутил горячую волну, согревающую желудок. Вот правду говорят: только оказавшись в тепле, можно осознать насколько замёрз. Ариэля внутри всего трясло, и он вновь потянулся за пряным горячим вином – надо поскорей отогреться.

– Там болтают, что ты редкостный простофиля, облапошить которого может даже коза, – хмыкнул Томи, поглядывая поверх плеча Ариэля. – Опять наговорил, что на овёс лошадям медяков не хватает?

Ариэль усмехнулся. То, что его наигранную глупость сейчас обсуждали, нисколько его не разочаровывало, наоборот.

– Я был очень убедителен.

– Да, наивность тебе играть не приходится, – заметил Кай, двумя пальцами поднимая над миской кусок зажаренного до угольков мяса и глядя на образец готовки трактирщика с мукой на лице. – И вот это мы должны есть? И вот за это заплачено?

Ядовитый тон диссонировал с его нежной утончённой красотой, порозовевшими в тепле после мороза щеками, яркими, блестящими от мясного сока губами и синими глазами, глубокими, как бескрайнее море. Длинные белые волосы волнами лежали поверх мехов, которые Кай так и не снял, отогреваясь. Он выглядел невозможно хорошеньким, но с таким выражением лица – не ангелочком, а именно что зловредным «лордёнышем».

– Ну а тебе не приходится из себя строить капризного привереду, – ответил Томи за Ариэля и весело засмеялся, когда Кай в подтверждение его слов недовольно скривился.

Ариэль как старший должен был бы вмешаться, развести бойцов по углам хотя бы на словах, но устал настолько, что предпочёл всем миролюбивым беседам кусок мяса. Оно и правда кое-где подгорело до угольков, но всё равно оставалось свежим и вкусным, сочным, горячим и ароматным. Хотя сомневаться не приходилось: главной приправой, превратившей обычное блюдо в достойное королевского пира, был режущий живот голод. Ариэль мирно жевал, иногда прикрывая глаза от удовольствия, вполуха слушал окружающий говор и подтрунивания Томи и Кая друг над другом.

– Красавица, – обратился Томи к проходящей мимо девушке – миленькой, но и только, – принеси-ка нам ещё кувшин такого же горячего пряного вина. На улице так холодно, а здесь у вас – рай. А ты в этом раю – самый милый ангел.

Девушка стрельнула глазами, раскраснелась, заулыбалась. Когда убежала выполнять поручение, Кай сказал, понизив голос:

– Если из-за этой девицы нам, как прошлый раз, придётся драться с её постоянными ухажёрами, или это окажется дочка трактирщика, и расстроенный родитель выставит нас на мороз, то я очень постараюсь, и в следующий ночлег ты заимеешь расстройство желудка. Не то что за девицами не побегаешь, но с горшка не слезешь. Томи, я сейчас серьёзно. Оставь эту девку в покое, и подари нам с Элем хотя бы одну спокойную за тебя ночь.

– О нет, ты видел, как она мне улыбалась? Эту красотку я не упущу, – посмеиваясь, сказал Томи. – И перестань так злиться, а то я решу, что ты моим успехам завидуешь. Лучше смотри, как я делаю, и учись.

– Я не шучу! Уймись!

– В следующий раз – обязательно.

– Не будет следующего, – всего тремя словами Ариэль угомонил начавшуюся ссору. – Это наш последний ночлег в пути.

Братья сразу притихли.

– Так мы добрались? – спросил Кай с разгорающейся надеждой во взгляде. Он старался держаться, но тяжёлая дорога выматывала его даже сильнее, чем Томи, ослабленного болезнью.

– Не понимаю. Ты же говорил, что до замка от Гордейла почти неделя пути? А Гордейл мы обогнули позавчера. – Томи требовательно уставился на Ариэля. – Это как понимать? Ты что, нас обманул?

Не совсем. Всего лишь придержал при себе кое-какие подробности. Но об этом Ариэль не собирался сейчас говорить.

– Неделя, если ехать от Гордейла через Кирчестер по хорошей дороге, а мы уже срезали путь и завтра пойдём прямиком через горы – доберёмся за день.

Язык заплетался, глаза закрывались. Ариэль подпёр голову ладонью, какой же тяжёлой она казалась. Сильно хотелось спать. Он вздохнул.

– Поговорим об этом за закрытыми дверьми, – предложил он и попытался подняться. Тело казалось тяжёлым, ужасно неповоротливым. Он к такому не привык. – Я наверх. Томи, забери у трактирщика мешок с припасами. Там должно быть на пять дней – чтобы до Кирчестера добраться хватило. Я за них уже заплатил.

– И не вздумай при этом тискать дочку трактирщика, сразу иди наверх, – предостерёг Кай. – Я провожу Эля, а то смотри он какой. Ещё с лестницы свалится.

Кай забрал с собой кувшин с подогретым вином, принесённый улыбчивой девушкой. Та за недолгое время отсутствия успела прихорошиться и даже повязать на шею красный платок и теперь улыбалась, искоса поглядывая на Томи и не спеша уходить. Томи, разумеется, сиял улыбкой в ответ – будто отполированная золотая монета. Ариэль лишь покачал тяжёлой головой, не собираясь вмешиваться, а Кай подождал, чтобы Томи с девушкой отошёл, и крикнул им вслед:

– И смотри там, поторапливайся. Иначе, как вернёмся, папе расскажу, как ты за девками бегал в каждом придорожном трактире.

Томи медленно повернулся, зыркнул из-под косой чёлки убийственным взглядом, но ответил так, как полагалось слуге:

– Слушаюсь, благороднейший Кай.

– То-то же, – смилостивился Кай и похлопал Ариэля по плечу. – Давай-ка просыпайся. – Подбоченясь, он добавил капризным тоном: – Ну что за напасть с этими слугами. Если не сони, то лодыри.

Да, роль вредного капризного ребёнка удавалась Каю особенно хорошо. Под смешки собравшихся Ариэль пошёл к выходу, а затем начал подниматься по лестнице. Кай шёл следом – просил быть осторожней, страховал каждый шаг.