Текст книги "Хрустальное счастье"

Автор книги: Ника Маслова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4. Хранитель очага

У Ариэля ноги заплетались – всего-то с двух-трёх маленьких кружек вина. Или четырёх? Он не слишком хорошо помнил, а значит, выпил больше, чем следовало. Каю пришлось тащить его чуть ли не на себе, но до комнаты они всё же добрались.

– Как ты? – спросил Кай, когда Ариэль, упавший на холодную постель прямо в одежде, немного пришёл в себя.

– Перепил почему-то?

И правда, зачем было столько пить? Чтобы теперь мучиться? Да, вино позволяло забыться, но беглец, чей преследователь – сам король, не вправе ни на миг расслабляться.

Охватившие тело слабость, а ум – вялое раздражение не радовали. Ариэль с трудом сел, потом принялся снимать сапоги. Перед глазами кружились мухи, и он попытался их отогнать.

– Ты утром не позавтракал, помнишь? – сказал Кай. Не укорял, не язвил, как с Томи. Был милым. – Тебе стоило хорошенько поесть, а потом уже пить вино.

Ариэль улыбнулся, но ничего не сказал.

Вчера вечером, когда они добрались до деревни, где собирались переночевать, уже стемнело, и проситься на постой к хозяевам показалось делом рисковым. Натопленной хате они предпочли холодный амбар, где крестьяне хранили запас сена на зиму. Побоялись, что под вой ветра и волчий вместо предложения ночлега им покажут острые вилы. На рассвете скудные остатки еды Ариэль разделил на двоих – справедливо, когда из троих один – едва выздоровевший после лихорадки бета, а второй – неопределившийся подросток. Ариэль – самый старший и сильный – мог потерпеть. И потерпел – подумаешь, большое дело, ничего такого уж страшного с ним не случилось. Ну, выпил на пустой желудок, не подумав, чем это может закончиться, ну, перепил.

– Да, точно, – пробормотал он, припоминая, что накануне, когда укладывались спать в ароматном сене, от еды тоже отказался. Перенервничал, пока думал, что в сумерках они сбились с пути.

От последствий пережитого страха не избавила даже возникшая как из ниоткуда деревня – дома, мерцающий свет лучин в окнах, лай и ворчанье собак. Они могли заблудиться и замёрзнуть в лесу: от этой мысли Ариэлю кусок в горло не лез, и он лёг спать на голодный желудок.

Так получается, он уже больше суток не ел. То-то его так развезло всего с пары крохотных кружек.

– Так я и думал, что ты нам свою долю отдал, – сказал Кай. – А говорил, что успел поесть, пока мы спали!

Ариэль, всё это время глядящий в медленно качающийся потолок, повернул к нему голову.

– Ты не должен так делать! – Кай выглядел расстроенным. – Ты не можешь так собой рисковать, пренебрегать собой, своим здоровьем. Ты должен тепло одеваться и хорошо есть. Что мы будем делать, если ты сляжешь?

Ариэль кивнул – в этом Кай был на все сто прав. Он должен был подумать о братьях, когда отказывался от еды.

– Ты такой балбес, – мягко укорил его Кай и присел на корточки, помогая снять сапоги. – Ложись уже и отсыпайся.

– Мы хотели поговорить о том, куда едем, – напомнил Ариэль, откидываясь на набитый хрустящим сеном тюфяк. Балки потолка чинно кружились перед глазами.

– Потом расскажешь. – Кай забрался на кровать, примостился с правого бока и укрыл своей шубой. – Спи.

Ариэль и хотел бы последовать совету младшего брата – не получалось. И чем дольше он лежал, тем ясней понимал: если кое-что не сделать, уснуть не удастся. В душе что-то ворочалось, будто оголодавший медведь в зимней берлоге. Желание исполнить обряд походило на голод, который требовалось утолить.

– Я не разжёг очаг, – признался Ариэль, когда Кай спросил, почему он всё ещё не спит. Вставать не хотелось ужасно, но сон всё равно бы не пришёл – нечего и надеяться. – Надо развести огонь, или не усну.

Они разожгли камин вместе: Кай подул, чтобы сухие дощечки поскорей занялись, а Ариэль, стоя на коленях перед оранжевыми языками огня, впервые вслух, а не про себя пожелал супругам доброй ночи и крепкого сна.

– Я только сейчас понял: ты всё это время сам разжигал огонь, – заметил Кай, когда пламя взялось облизывать толстые брёвна, и следить за ним больше не было нужды. – Зачем ты скрывал от нас правду? – спросил он, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с колен.

Ариэль пожал плечами и тоже встал. Его качнуло, пришлось схватиться за стену. Крепкое всё же им подали вино, коварное – и очень вкусное. Внутри всё ещё сохранялось приятное тепло, согревало сильней, чем разожжённый огонь.

– Я не врал вам. Просто не хотел беспокоить.

– Такие вещи важно говорить. Хоть в этом мы могли бы помочь тебе.

Ариэль вздохнул.

– Мне нечего было вам рассказывать, я дошёл до вот этого, – он кивнул на огонь, – сам, когда не смог спать. Всего пару дней назад понял, что нужно делать. Когда я желаю своим мужьям доброго сна, что-то вот тут, – он прижал руку к груди, – успокаивается. Если при этом разжечь огонь, то становится совсем тихо.

Как быть хранителем очага, Ариэлю никто не объяснял, но он, всю жизнь готовящийся к пути альфы, в итоге оказался в омежьих делах не таким уже и невежей. Когда беспокойство впервые пришло, стало царапать внутри, как не даёт уснуть мышь, нашедшая в пропитание зачерствелый сухарь, Ариэль вспомнил старые предания, сказки, кое-что прочитанное – разобрался, чем себя успокоить. Одно из драгоценных воспоминаний детства – как омма разжигал огонь и улыбался, вспоминая имя отца – помогло окончательно разобраться. Ариэль сделал так же, как омма – и это помогло ещё лучше, чем когда он просто, без разожжённого огня, желал мужьям крепкого сна. Да и магия вела за собой, в том, правильно он поступает или нет, стала лучшим советчиком.

– Я думал, обязанности хранителя очага – всего лишь обычай, – сказал Кай, когда они вновь забрались в постель. – Помнишь? Наша няня всегда так говорила. Сначала пугала сказками, а потом, когда, вместо фей и добрых духов, я начал видеть приведения, призналась, что всё это россказни для детей, и просила меня не выдумывать такие страшные вещи.

Ариэль повернул голову к лежащему рядом Каю. За окнами постепенно темнело, и тёплые блики на стенах от горящего в очаге огня сделали погружающуюся в полумрак комнату намного уютнее.

За давностью лет он уже успел позабыть, что его младший братишка в совсем нежном возрасте беседовал с духами умерших, ну, или так говорил.

– А разве ты всё это не выдумывал, чтобы её попугать? – спросил он, разглядывая лицо брата.

Кай недолго молчал.

– Не уверен. Это было давно. Мне казалось, я и правда видел, но… надеюсь, что все те, кого я помню, мне просто приснились. Могло ведь быть и так.

Он потянул за серебряную цепочку и достал из-под одежды большой синий камень, окружённый опалами, сжал амулет в кулаке.

– После того, как мне его подарили, духов я больше не видел.

Всем известно: вода – самая живая из стихий. Лучше неё ничто не уравновесит магию смерти.

– Ты его никогда не снимал? – спросил Ариэль, и Кай покачал головой: нет.

– Надеюсь, мне всё это только казалось, – сказал он негромко. – Сам знаешь, как люди относятся к магии смерти.

– Так же, как к магии власти над разумом. Люди боятся того, чего не понимают, и выдумывают небылицы, а потом пугают ими своих детей. Для бет любая магия – сказка.

– Но не всякую сказку они боятся. Няня сбежала от нас, как только узнала, на что я могу быть способен.

Ариэль даже не думал, что Кая всё ещё беспокоит та старая история.

– Никуда она не сбегала. Просто тебе уже исполнилось семь лет, и время нянюшек закончилось, началось время учителей.

Кай не выглядел убеждённым, но, помолчав, сам сменил тему:

– Мы отвлёклись. Что ты ещё скрываешь от нас, чтобы не беспокоить?

– Ничего, – ответил Ариэль, не открывая глаз. – Я поклялся хранить очаг, разжигать огонь для супругов, и это не просто слова. Ритуал связал нашу магию, часть моей стала общей для нас троих, и теперь я обязан это делать, где бы ни находился. Магия знает, что я нарушил слово, и в наказание лишает сна.

– Но вчера тебе негде было его распалить. Как же ты заснул?

Ариэль улыбнулся сквозь дрёму.

– В углу я нашёл пару камней, подпалил горстку сена – так и уснул.

Он сделал это далеко за полночь, промучившись часы без сна под уютное сопение братьев и фырканье лениво жующих сено лошадей. Сон не шёл, что он ни делал, сколько бы овец, прыгающих через изгородь, ни насчитал и сколько бы раз ни вспомнил Рами и Фера. Но когда догадался разжечь огонь и пожелал доброй ночи супругам, то заснул сразу же, стоило лечь.

Кай придвинулся ближе, накинул поверх них обоих свою шубу, и стало совсем тепло. Огонь потрескивал в очаге, ветер завывал за окном, они и лошади находились в безопасности, и Ариэль имел право наконец отдохнуть.

Для начала ещё раз пожелав благоденствия супругам.

Глава 5. Путь

Выехали ещё до рассвета. Снег укрывал землю, небо от края до края затянули белые тучи, так что снаружи оказалось довольно светло, чтобы решиться отправиться в дорогу, не теряя времени зря. Морозец легонько пощипывал щёки и руки, ветра не было, так что, по сравнению с предыдущими днями, погода поездке благоприятствовала.

Томи, пришедший ночевать за несколько часов до отъезда, душераздирающе зевал, но выглядел неприлично довольным. О причинах хорошего настроения Ариэль его не спрашивал, и так было понятно, что о ночи, проведённой без сна, брат не жалел. Пока не похвалялся очередной победой, но Кай уже поглядывал на него с опасным блеском в глазах. Они, делящие одну лошадь, ещё не начали подтрунивать друг над другом и ссориться, так что Ариэль считал выдавшееся утро мирным и даже немного сонным.

Скрестив пальцы на удачу, он пожелал им всем хорошего дня и благополучно достичь цели ещё засветло.

Они покинули деревню в тот час, когда хозяйки только думают вставать с нагретой постели, чтобы подоить коров и коз. Лошади шли ровно, дорога вела в гору всё выше и выше среди стоящих под снежными шубами сосен и покрывшихся инеем дубов и берёз. Дышалось легко, пахло лесом, свободой.

– Откуда ты знаешь, куда ехать? – спросил Кай, когда Ариэль на развилке выбрал не примятую следами лошадей и повозок, а занесённую снегом дорогу, ведущую вверх.

Ариэль указал рукой на проглядывающую поверх верхушек сосен серую громаду замка. До него, как подсказывали глаза, оставалось расстояние сравнительно небольшое, но, увы, по прямой туда могла долететь только птица. Бескрылым придётся добираться по петляющей между деревьев и обрывов дороге – долго и муторно, и хорошо бы весь путь проделать на лошадях, а не пешком.

– Настолько приметный указатель пути сложно не заметить, – объяснил Ариэль.

– Его я и сам вижу, – улыбнулся Кай. – Я имел в виду, откуда ты знал, куда ехать, где именно располагается Карский замок? Он же совсем старый и не такой уж большой. И уж точно неважный. Бароны Карские даже в сотню главных родов не входят. А ты так уверенно привёл нас сюда и о дороге по пути ни у кого не расспрашивал.

– Карские когда-то входили в ближний круг, – поправил брата Ариэль. – Славный древний род. Сейчас он считается угасшим, но теперь мы знаем, что это не так.

Томи помалкивал, то и дело зевая. Иначе бы уже атаковал сотней вопросов, как делал обычно, а так, благодаря милой отзывчивой девушке, Ариэлю пришлось отвечать только Каю – терпеливому, зато склонному придираться к деталям.

– Так это король тебе рассказал, как сюда добраться?

Ариэль на миг представил Фера, объясняющего, куда именно ехать, чтобы укрыться от наверняка брошенных на их поиски соглядатаев, и фыркнул. Вот ещё! Он покачал головой.

– Нет, конечно. О Карском замке ещё прошлой зимой мне рассказал лорд Дэфайр – на уроках. Неподалёку отсюда около пятьсот лет назад произошла знаменитая Карская битва. Замок находится на месте, где стороны заключили мир. Для строительства крайне неудобное место, зато очень выгодное с точки зрения обороны.

– Знаменитая битва? – подал заспанный голос Томи. При упоминании войн и всего, что с ними связано, предсказуемо оживился. – Что-то я не припомню такой, – сказал он, зевая.

– А нечего было спать на уроках, – с усмешкой ответил Ариэль. Лукавил немного, Томи не мог знать об этой битве. До начала её изучения ему оставался целый год.

Настроение Ариэля всё улучшалось – скоро, совсем скоро они обретут новый дом. И сделанный выбор теперь, когда до цели осталось меньше дня пути, представлялся Ариэлю со всех сторон прекрасной идеей. Безупречной – если, конечно, его надеждам суждено оправдаться. Беспокойство грызло его все предыдущие дни, но сегодня, сейчас он перестал сомневаться. Что сделано, то сделано. Они уже здесь, и скоро своими глазами увидят, стоила ли их цель всех тягот пройденного пути.

И пока то, что Ариэль видел, его только радовало. Непримятый снег на дороге, на ней же – поваленные кое-где деревья вселяли надежду, что здесь давным-давно не ступала нога человека. Благодарение богам.

– Эль, не превращайся в зануду. Расскажи! Я и правда не помню, хотя знаю всё обо всех крупных битвах, – Томи присоединился к вопросам со свойственным ему азартом.

– Ты не помнишь, потому что мы проиграли, имея большое преимущество в числе войск, а о поражениях обыкновенно много не говорят и королей за них не славят.

Ариэль отвлёкся: придержал коня, не дал перепрыгнуть через подозрительный сугроб. Не хватало только, чтобы ещё и Живчик охромел, когда Забияка нёс двоих, а Северный ветер – всего лишь поклажу. Только безопасно объехав препятствие, Ариэль вернулся к беседе:

– Можно было сражаться до последнего человека, или попытаться взять эти земли в осаду, но Альфред Победоносный принял другое решение. Он договорился с горцами о мире. Предводителю горцев, его звали Кар, был пожалован титул барона.

– Мне рассказывали о вхождении горцев под наши знамёна иначе, – проворчал Томи.

– Без упоминания проигранных битв? – Ариэль понимающе улыбнулся. – Лорд Дэфайр много раз говорил, что летописи пишут победители.

«Ценность допущенной ошибки иногда может быть выше достигнутой победы. Вот о чём вам следует думать, знакомясь с этими бумагами, мой принц», – говорил лорд Дэфайр, открывая перед Ариэлем то, что о его славных предках в летописях не писали. И пока Томи штудировал победы, Ариэль исследовал поражения. «Изучите всё, найдите иное решение, выиграйте войну», – требовал от него лорд Дэфайр, и Ариэль тратил часы, дни, а иногда и недели, извлекая из грязной породы чужих ошибок ценное зерно.

– Так нынешний король – потомок горцев, – протянул Кай, разглядывая всё кругом с большим интересом, чем прежде. Словно думал увидеть за ближайшей сосной горцев в меховых шубах с топорами и луками в руках.

Ариэль ответил, пряча улыбку:

– Да. Но не только. Альфред не только пожаловал барону Карскому титул, но и отдал ему младшего сына-омегу в мужья. Так что Фер по обеим линиям кровь от крови королевского рода.

– А этот горец неплохо прижал короля, – с нескрываемым восхищением заметил Томи. – Получил земли, титул и принца в мужья.

– Да. А ещё лучшую армию в подчинение: первый барон Карский – родоначальник Лесного братства, он придумал их устав, его люди стали первыми лесными братьями. Королевство расширилось на территории, находящиеся под властью горцев, но стоило это Альфреду немало.

– Видимо, не такой уж он был и победоносный, как его прозвали.

– Победы достигаются не только на поле брани, – ответил Ариэль словами лорда Дэфайра.

Он помнил тот день, когда они с учителем обсуждали Карскую битву и её последствия. Король Альфред предложил загнанному в горы противнику переговоры, хотя сил хватало, чтобы устроить затяжную осаду и, вероятнее всего, рано или поздно одержать победу, но ценой множества жизней. Он заплатил за честное слово предводителя горцев даже больше, чем тот попросил. Заплатил, в том числе, судьбой сына, но в итоге приобрёл сильнейшего союзника и вассала – усилил королевство искусными воинами и присоединил земли, чьи жители всегда восставали против тех, кто приходил к ним с мечом из долин.

Ариэль рисовал расстановку войск в Карской битве, пути подвоза провизии из контролируемых провинций и подхода резерва из столицы, пытался найти своё – другое – решение и ломал голову много дней подряд, пока не согласился с доводами учителя, что выбор Альфреда – идеальное поражение, приносящее большую пользу, чем любая, даже самая бескровная победа. Тот урок – проигрывая, побеждать – Ариэль запомнил очень хорошо, как и нарисованные собственноручно карты.

Узнав имя оммы Фера, Ариэль узнал о нём самом почти всё. Ну, не всё, конечно, но важное.

Он знал, где Фер провёл детство, а значит, знал единственное место во всём королевстве, где никто не станет искать принцев-беглецов. Место, где он, хранитель очага, может не бояться, что магия брачных клятв, если она проснётся, накажет его. Хранить очаг родного дома старшего мужа, скрываясь от него же – идеальное поражение, приносящее больше пользы, чем вреда. Красивое решение – лорд Дэфайр бы за него похвалил. Но Ариэль больше не нуждался в его одобрении, только в толике везения. Если план удастся осуществить – они победили. Уже где-где, а в собственном доме Фер не станет искать. Ариэль был в этом уверен. Как и в том, что замок уже годы стоял пустым.

Род Карских объявили угасшим, замок, насколько Ариэль знал, никому не жаловали. Горцы – гордый народ. Чужака в бароны они бы не приняли. Следовало избрать преемника из местных старейшин или вождей, но кланы не смогли между собой договориться, и избрание затянулось на годы. Регентом барона и мировым судьёй как назначили много лет назад соседа – герцога Торвудского, так он до сих пор и исполнял эти обязанности.

Ариэль все эти подробности знал, потому что после Карской битвы они с лордом Дэфайром обсуждали и нынешние проблемы жизни горцев. Вместе искали решение и находили его в одном – в дрязги местных кланов из столицы лучше не лезть, возвысив одного, равного остальным, можно получить междоусобную войну, а затем и мятеж обойдённых щедротами против центральной власти. Пока подати платились и воины подчинялись приказу, следовало выждать естественного определения сильнейшего. Кому-то помочь деньгами, кого-то лишить поддержки, но действовать осторожно, не ошибиться, сделав ставку на не того человека. А чтобы выбрать достойного, надо хорошо знать их всех – или положиться на время, оно рассудит и выведет в лидеры подходящего человека.

Отец, по словам лорда Дэфайра, пошёл по второму пути. Титул барона Карского пылился много лет в ожидании своего будущего носителя. Замок стоял пустым – насколько Ариэль мог знать, ведь с разговора о делах горцев с учителем минул почти год. Но вряд ли что-то изменилось за это время. С чего бы меняться? Здесь, вдали от столицы, время течёт медленно и степенно, решения взвешиваются и принимаются годами.

Интересно, горцы знали, что сын их барона всё ещё жив? Возможно, да, и потому они годами затягивали выбор представителя кланов – чтобы не делать его. Кто знает? И стоит ли об этом сейчас гадать?

Ариэль присмотрелся к занесённой снегом дороге перед собой и соскочил с коня. Похоже, к полудню добраться до замка у них не получится.

– Дальше идём пешком, – сказал он братьям. – Кай, ты замыкаешь. Иди осторожно, по нашим следам.

С другой стороны, следовало порадоваться. Сугробы тут нанесло такие, что сомнений не осталось: дорогой никто не пользуется, а значит, замок стоит пустой – ждёт новых хозяев.

– Опять снег, – сказал Томи. – Смотри.

И правда, с неба начали спускаться первые пушистые снежинки.

Ариэль поймал одну гигантскую открытой ладонью и, будто ребёнок, не удержался и съел.

Снег становился всё гуще, обещая совсем скоро скрыть от любопытных глаз цепочку уходящих от основной дороги следов. Боги будто смилостивились над ними, и Ариэль от всего сердца поблагодарил их за заботу.

За снег, за уходящую вверх нетронутую чужими следами дорогу, за новый дом.

Глава 6. Снег, снег, снег

Надежды добраться до замка к полудню не оправдались. Как и к обеду. Да и к ужину туда тоже вряд ли удастся дойти. Уже село солнце, весь день невидимое за плотными снежными тучами, и в лесу потемнело, но не настолько, чтобы не видеть дороги. Петляющая между отвесных скал и обрывов, она вела за собой и не давала сбиться с пути. С подветренной стороны позволяла передвигаться довольно быстро, но радоваться было нечему: ведь там, где ветер потише, приходилось преодолевать глубокие, в пояс, заносы. Ещё утром Ариэль бросил считать, сколько раз сходил с коня и вёл его за собой под уздцы. Ни к чему травить душу.

Его тонконогие, непривычные к таким условиям скакуны помочь ему не могли. Повредить себе что-то – легко, но помочь – это вряд ли.

Снегопад не кончался. Снег шёл весь день, делая сугробы выше, а и так сложную дорогу едва проходимой. А когда-то Ариэль так радовался первому снегу. Сейчас же хотел видеть что угодно, только не белое. Лучше всего серое – эх, вот бы оказаться в замке скорей.

Когда Ариэль останавливался передохнуть, то всегда искал глазами их цель за плотной завесой бесконечного снега. Временами ему казалось, что замок не приближается, а отдаляется от них – будто болотный огонь, уводящий неосторожных путников в непроходимые топи. Ум играл с Ариэлем в странные игры, усталость подкидывала желание сесть в снег и уснуть. Потому Ариэль глубоко вдыхал и делал следующий шаг. Каждый, даже крохотный, приближал к желанной цели, а сколько их потребуется сделать пусть считает тот, кому нечего делать.

До замка они добрались уже ночью. К концу пути на Кае лица не было, смертельно уставший, он ехал на Забияке, покачиваясь из стороны в сторону – спал. Томи ехал на Живчике, держал поводья лошади Кая, как и поводья прихрамывающего Северного ветра, несущего лишь седельные сумки. Ариэль шёл пешком впереди, давно не чуя ног под собой и тихо надеясь, что раздающийся вдали волчий вой не обернётся появлением стаи голодных зверей у них на пути. Если лошади испугаются, удержать их в его состоянии не удастся – он очень устал и рук тоже почти не чувствовал. Но упасть в снег лицом не входило в его планы, когда до ворот оставались считаные шаги.

Он преодолел их на чистом упрямстве и уткнулся лбом в каменный столб. Так и остался стоять, держась чудом, пока братья слезали с лошадей и тихо переговаривались между собой.

– Как ты? – спросил подошедший Томи негромко. – Очень устал?

Его голос показался непривычно неуверенным, даже смущённым.

Ариэль понимал чувства брата, лишённого болезнью права сражаться со снегом в полную силу, но пока даже не мог говорить. Слёзы текли из глаз от желания упасть наземь и никогда больше не двигаться, но показывать это Ариэль не собирался. Наклонившись, он растёр лицо снегом, потряс головой.

– Сейчас пройдёт, – ответил он, досадуя на хриплый голос.

– Тебе стоило позволить мне себя заменить, – ещё тише сказал Томи.

– Дело прошлое. Хватит уже спорить. Со мной всё хорошо. Устал немного.

Ариэль устал так сильно, как никогда в своей жизни, но признаваться не собирался. Он сам вызвался пешком прокладывать для всех путь там, где можно было потерять лошадей. Томи рвался помочь, заменить его хоть через раз. Но зачем мучить себя двоим? Ариэль не собирался рисковать здоровьем едва вылечившегося после тюремной лихорадки брата. Он приказал Томи сидеть на лошади и не отвлекать спорами. Они едва не поссорились, пока не вмешался завернувшийся помимо шубы ещё и в походное одеяло Кай. Что он Томи говорил, Ариэль не стал слушать – пошёл вперёд, и лошади с седоками последовали за ним.

Боги, как же хорошо, что они всё-таки добрались. Что осталось лишь как-то преодолеть ворота, ну а потом… Ариэль встряхнул головой. Что будет потом, он решит тогда, когда до этого потом доживёт.

Кай сунул ему в ладонь кусок вяленого мяса и заставил съесть. Затем дал хлеб и фляжку воды.

– Надо перелезть через забор и открыть ворота, – сказал Ариэль, подкрепившись. В голове уже не так шумело, и он мог думать.

– Я это сделаю, – вызвался Томи и замахал руками. – И не спорь. Ты еле на ногах стоишь.

– Ты должен сесть на лошадь, – сказал Кай, когда подсаженный общими стараниями Томи принялся взбираться на высокую, сложенную из камней стену. – Тебе надо отдохнуть. Давай, Эль, ты уже сделал всё, что мог. Наша очередь позаботиться о тебе.

Ариэль взъерошил бы брату волосы, но тот не только надел на голову капюшон, но и накрылся одеялом, и – за исключением лица – теперь немного напоминал по цвету и виду сугроб.

Сверху раздался оглушительный свист. Лошади заволновались, начали переступать ногами. Ариэль, пытавшийся взобраться на Живчика, чуть не упал – впервые за годы.

– Зову собак, – объяснил Томи, сидящий на вершине стены. – Не хотелось бы остаться без задницы или чего поважней.

Недолго подождав, он свистнул ещё раз.

– Нет ни одной. Здесь вроде как и правда пусто, ты был прав, Эль. Нигде в замке нет огней. – Томи помолчал. – А знаете, тут жутковато.

– Открывай уже ворота, – сказал Кай. – И нечего нас пугать. Если ты ещё помнишь, о чём мы говорили, то мы все надеялись, что тут никого не будет. Так что хорошо, что тут никого нет.

– Кажется, что никого нет, – поправил Кая Ариэль. – Что ты видишь? – спросил он у Томи.

– Ничего такого, это и странно, – ответил Томи. – Да, тут пусто, как мы и надеялись. Но если нет никакой охраны, даже собак, то почему ворота не открыты и замок не разграблен?

Ариэль пожал плечами, и даже это крохотное действие вызвало боль в измученном теле.

– Наверное, потому что это дом барона Карского. Горцы уважают своего предводителя.

– И за десять с лишним лет ни один разбойник не поинтересовался, чем тут можно поживиться? – сказал Кай и вздохнул. – Томи прав, это странно.

Пока они спорили, Томи успел спуститься во двор замка и после непродолжительной задержки из-за войны с проржавевшими засовами, ворота открылись.

Во дворе оказалось на удивление пусто. Снег ровным покровом лежал поверх каменного плаца и хозяйственных зданий, и единственные следы, которые незваные гости, желающие стать хозяевами, увидели, принадлежали им самим. Идущий снег скрывал очертания замка, но и правда: все окна оставались тёмными. Даже в такую непогоду горящие внутри огни были бы видны.

– Подумаем об этом завтра, а сейчас ляжем спать, – предложил Ариэль. – Я согласен провести ночь в конюшнях. В замок, наверное, лучше пойти утром, когда будет светло, – подумав, предложил он. – Не хочу в темноте бродить по коридорам, не зная точно, куда идти.

Кроме того, конюшни располагались ближе, а Ариэль настолько устал, что имел значение каждый шаг, отделяющий его от желания упасть и уснуть.

Так и решили.

В конюшни они попали беспрепятственно, разместили лошадей и сами заняли одно стойло на всех.

– Этому сену не десять лет, – заметил Кай, сгребая в кучу всё, что смог найти. Сено он накрыл попонами, получилось пышное ложе.

Ариэль с ним согласился. Он сидел на коленях в углу, у жалкой кучки сухих веточек, которые сложил между камней, и упорно щёлкал огнивом. Искры сыпались, но огонь не загорался.

– Ты совершенно без сил, – сказал Кай и отобрал огниво, помог разжечь маленький костёр.

С закрытыми глазами, покачиваясь и пытаясь заснуть сидя, Ариэль прочитал краткую молитву и пожелал своим супругам крепких снов.

– …Рами и Феру, то есть Люциферу и Рамиэлю. Спите спокойно этой ночью, согретые огнём очага и моим сердечным к вам чувством, – закончил он, запинаясь через слово.

– Пойдём-ка. – Томи помог подняться на ноги и добраться до обустроенного Каем места ночлега.

Ариэль послушно шёл, куда вели, и уснул, кажется, ещё до того, как голова коснулась постели.