Текст книги "Шорох вереска (СИ)"

Автор книги: Нифилетсар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Смешавшись с разношёрстной толпой, Фили и Кили наслаждались возможностью вырваться из шумного улья, в который превратилась Одинокая гора. Приготовления к пиру в честь возвращения наследника знатно накалили обстановку под сводами подгорного королевства. К тому же с утра прибыл обоз с вином из Лихолесья, а вместе с ним и свиток от короля Трандуила с посланием к Торину.

– Дядя сегодня явно был не в духе, – заметил Фили, расплачиваясь за жареную баранину и пару кружек пива.

– Ещё бы! Ты видел от кого передали весточку? – улыбнулся Кили. С аппетитом облизнувшись, он взял два небольших вертела, от которых шёл аромат пряностей и мясного сока.

– Если честно, то нет, – ухмыльнулся старший гном, прикрывая глаза, – мысли мои были далеки от королевской почты в это утро…

– Хмм… – то ли неодобрительно, то ли задумчиво протянул младший гном, жуя. Он уже успел откусить порядочный кусок мяса, хотя братья ещё не дошли до места, где собирались перекусить – фонтана-стрелы на главной площади Дейла. – Письмо из Лихолесья, – пояснил Кили, прожевав, когда гномы уже непринуждённо расположились на белом мраморе, огораживающем фонтан круглым бассейном. – Верно эльфийский король всё никак не уймётся со своими самоцветами.

Фили прыснул со смеха, сдув пенную шапку с пивной кружки. Он как раз намеревался пригубить хмельной напиток. Кили перехватил у брата свою кружку, приговаривая: «Эй-ей, осторожно!» Старший гном одним движением руки смахнул усы из белой пены и, не переставая посмеиваться, произнёс:

– Так вот почему Торин выгнал гонца взашей! А я-то всё не мог взять в толк, чем ему бедный остроухий не угодил?

– Ну, дядя не жалует эльфов как таковых, а тут ещё они наглеют с утра пораньше! – развеселился Кили. Он прикончил большой шампур баранины и пребывал в прекрасном расположении духа.

– Не удивлюсь, если он потребует от них снизить цену на партию вина… – хохотнул Фили, принимаясь за мясо.

– Тогда не миновать войны, – пошутил младший из братьев.

Оба гнома беззаботно рассмеялись, впервые за долгое время почувствовав лёгкость на душе. Раздалась пронзительная мелодия губной гармошки. К ней присоединились печальные вздохи бубнов. Женский голос затянул песню о прошлом. Перед глазами смертоносной стеной вспыхнуло пламя дракона. Плачь по сгинувшим в вихре огня растёкся алыми змеями по мощеной крупным камнем площади. Журчание воды, вырывающейся из наконечника мраморной стрелы, стало едва слышным. Заходящее солнце окрасило поток в кроваво-красный цвет. Краски вечера потускнели, будто неряшливый художник смазал их суетливым движением.

– О чём ты размышлял этим утром? – серьёзно спросил Кили, нахмурив брови.

Фили ответил не сразу. Проведя рукой по холодному мрамору, старший гном задержал взгляд на чёрных разводах, которыми пестрел камень. На мгновение он подумал, что именно так выглядит душа, поражённая злом. Следы эти останутся навсегда.

Горько хмыкнув, наследный принц тихо заговорил, разглядывая благоговейно замершую толпу:

– Я думал о Гундабаде… Но не как о своей темнице! – он вскинул руку в успокаивающем жесте, предупреждая возгласы встрепенувшегося брата. – А как о твердыне, которая издревле принадлежала гномам. Там проснулся Дурин, наш праотец. Эта гора вновь должна принадлежать khazad…

– Ты же знаешь, что её уже пытались отбить у орков, но тот, кто управляет ими слишком силён… – мрачно возразил младший гном, пристально глядя на суровый профиль брата.

– Да, силён, – сквозь зубы выдохнул Фили, – и он вцепился в священную гору клыками и когтями орков неспроста… – светловолосый принц заглянул в глаза брата. – Там его северная цитадель, логово, которое нужно уничтожить! Выжечь огнём, если понадобится, и Торин знает об этом…

– Однако он не хочет первым развязывать войну… – слабо возразил Кили.

– Война уже развязана, – холодно отчеканил Фили, расправляя затёкшие плечи. – Покусившись на Эребор, Азог доказал это… он был не просто налётчиком, возжелавшим сокровища Одинокой горы. Сама гора – сокровище для его хозяина…

– Эребора ему не видать! – пылко перебил брата Кили. Несколько людей, слушавших песнь памяти, обернулись на его голос.

– Орки и гоблины вновь придут к нашему порогу. Это только вопрос времени, – жёстко вымолвил светловолосый гном. – Мы должны вернуть твердыню предков, чтобы стать сильнее. Чтобы вновь заселить Серые горы…

– Нас слишком мало, – сокрушенно покачал головой темноволосый принц.

– Но это не значит, что надо отсиживаться за укреплёнными стенами! – всплеснул руками Фили. – Иначе нас станет ещё меньше… С каких пор ты стал бояться орков, брат?

– Ещё чего! – с мальчишеской бравадой воскликнул Кили, его взгляд загорелся решимостью. – И всё же Торин не одобрит подобный замысел…

– Одобрит, – уверенно произнёс Фили, загадочно ухмыляясь.

Темноволосый лучник открыто улыбнулся, лукаво переглянувшись с братом. Только сейчас гномы заметили, что песня стихла. Дейл вновь взбудоражено зажужжал, в мир вернулись краски, людской поток загомонил, двинувшись по своим делам. Гномы тоже поднялись на ноги. Оставалось совсем мало времени на развлечения. Скоро нужно было возвращаться в Эребор, чтобы их отсутствие не бросилось в глаза.

Проходя мимо дружной группки детишек, которые разинув рты наблюдали за кукольным представлением, Фили задержался. Деревянный дракон, выкрашенный в красный цвет, яростно махал крыльями и разевал клыкастую пасть над маленькой соломенной куклой, наряженной в голубое платьице. Она закрывалась от него пухленькими руками, перехваченными алыми лентами. Актёры, разыгрывающие представление, что-то говорили, но он не слышал их голосов. Вдруг дети восхищённо запищали. Из-за ширмы показался соломенный герой с оголённым мечом. Он в два удара сразил огнедышащего зверя и принялся целовать куклу-принцессу. Только сейчас старший гном разглядел маленькую бумажную корону на её голове.

– Фили? – младший гном вернулся к отставшему брату и, не дождавшись ответа, проследил за его взглядом. Хитро улыбнувшись одним уголком рта, Кили тронул Фили за плечо. Тот зажмурился и тряхнул русой копной, возвращаясь в реальность.

– Надо купить подарок для моей чудесной племянницы, – улыбнулся Кили, указывая в сторону крытых павильонов, раскинувшихся неподалёку от здания ратуши.

***

Дорога домой тянулась дольше, чем путь на ярмарку. Гномы выпили по пинте, отправляясь в Эребор. Предупредительно взяв с собой фляги, они обеспечили себя пивом на обратный путь. Звёзды горели светлячками на чёрно-синем полотнище небес, а юный месяц освещал тропу, ведущую к Одинокой горе.

– Не торопишься ли ты обзаводиться семьёй, братишка?! – шумно икнув, спросил Фили. – И с каких пор Кхела стала для тебя не просто девчонкой, с которой мы играли в салки…

– Ну… – протянул Кили, собирая разбегающиеся мысли в кучку. – Именно тогда, когда мы перестали в них играть.

Фили пьяно хохотнул и отхлебнул из фляги.

– А если серьёзно, – выдохнул кареглазый гном, – она очень помогла мне – после того как ты пропал… – глаза Кили подёрнулись болью, которая не отпускала его годами.

Фили положил руку на плечи брата, ободряюще потрепав того по плечу. Они зашагали в ногу, легонько раскачиваясь из стороны в сторону. Сверчки оживлённо трещали им вслед. Призрачный свет молодого месяца высвечивал на дороге лужи – редкие следы прошедшей бури.

– Разар понравится воздушный змей? – непринуждённо спросил Кили, стремясь поговорить о чём-то приятном.

– В сотый раз повторяю, – с деланной ворчливостью буркнул Фили. – Дочка будет в восторге!

– Тебе несказанно повезло, – мечтательно вздохнул темноволосый гном. – Найти Нилоэлу после всего, что… было, – Кили осёкся, заметив, как брат изменился в лице.

Фили снял руку с плеч брата. Отвернувшись, он со злостью пнул подвернувшийся под ногу камень. Тот с глухим ропотом покатился вперёд. Гномы вышли на пригорок. Вдали замелькали огни Эребора.

– Я такая свинья! – гневно выкрикнул старший принц. Он залпом выпил оставшееся пиво и брезгливо отбросил флягу.

Оглянувшись на недоумевающего брата, Фили объяснил:

– С момента нашего приезда я избегаю Нило… – встретив удивлённый взгляд Кили, гном горько усмехнулся: – На это есть свои причины, но… она не заслуживает, чтобы…

Кили обнял брата за шею и, притянув его голову к своей, многозначительно произнёс, подражая загадочной манере Гендальфа:

– Никогда не поздно всё изменить.

Предостерегающе зашелестели заросли вереска, вплотную подходящие к каменистой тропке. Ветер стих, и ночная долина смолкла. Звезды подёрнулись дымкой, затмившей холодный свет, льющийся с неба. На том месте, где мгновением ранее разговаривали подгорные принцы, возникла тёмная фигура. Полы чёрного плаща шевелились, хотя незнакомец не двигался. Пустой капюшон повернулся в сторону Эребора. Две янтарные искры мрачно вспыхнули в его глубине.

========== Ярко-алый ==========

Imagine Dragons – Battle Cry

Никто не спасёт тебя!

Король повенчан!

Борись или умри!

Никто не спасёт тебя!

Единственный звук!

Это боевой клич!

Это боевой клич!

Боевой клич!

Никто не спасёт тебя!

Борись или умри…

– У меня никогда не получится! – Воздушный змей с тихим шорохом шлёпнулся на выжженную траву. Разар с раздражением отбросила деревянную катушку в сторону, сложила руки на груди и резко отвернулась от своего дяди.

В карих глазах гнома запрыгали смешливые искорки. Кили склонил голову набок, снисходительно ухмыляясь. Пробираться сквозь высокое море мёртвой растительности, не испачкав парадный камзол, было непросто. Волнуемые ветром цепкие стебли сухостоя затрудняли движение, но он в несколько размашистых шагов достиг брошенной игрушки.

– Просто нужно соблюдать условия… – терпеливо попытался объяснить мужчина, но был прерван обиженным возгласом:

– Я не глухая и не глупая, дядя Кили! «Бежать против ветра, но не слишком быстро». Помню! Но всё равно ничего не получается!

Гном не спеша подошёл к расстроенному ребёнку, опустился на колени и приподнял лицо малышки за подбородок, заставив вскинуть блестящие голубые глаза, в которых стояли слёзы.

– Ты не глухая и не глупая, Разар. Это правда. Но ты страшная раззява! – полушутя-полусерьёзно заявил Кили. – Было ещё третье условие…

Разар виновато шмыгнула носом, утирая непролитые слёзы тыльной стороной ладони. Сморщив разгорячённый лоб, она принялась вспоминать, что говорил ей дядя, когда показывал, как правильно запускать воздушного змея. Но несмотря на все усилия, девочка не могла припомнить, каким именно было третье условие. Кажется, что-то о ветре, однако в этот момент Разар отвлеклась на ярко-алые цветы – единственные растения, выдерживающие смертельный жар солнца. Будто капли свежей крови, они проглядывали то тут, то там, стоило жухлой траве качнуться от шагов или прикосновения бродяги ветра, гуляющего над сонной долиной.

– Ветер… не помню точно… – тихо отозвалась малышка и умоляюще посмотрела на дядю, который в этот момент пристально разглядывал тропу, ведущую к Эребору.

Сморгнув, Кили одобрительно улыбнулся, положив руку на кружевной рукав племянницы:

– Верно. Ветер нужно поймать во-о-о-т сюда. – Гном перевернул змея и ткнул пальцем в его «сердце», в самый центр причудливой конструкции. – Попробуй снова!

Вновь ощутив в руках бархатистую поверхность игрушки, маленькая гномиха решительно выдохнула и упрямо вздёрнула подбородок. Горячее прикосновение ветра взъерошило золотистую косу, смахнуло выступившие на лбу капельки пота. Сорвавшись с места, Разар побежала, приподняв одной рукой трепыхающегося змея.

«Это как играть в салочки с ветром!» – подумала девчушка, хитро улыбаясь.

– Ты вода! – задиристо вскрикнула она, обращаясь к невидимому сопернику.

Внезапно воздушный змей выскользнул, красной стрелой уносясь в пепельное небо. Он уносился всё дальше и дальше. Девочке пришлось резко остановиться и начать крутить катушку, чтобы удержать красного «дракона». Змей махнул хвостом из золотистой ткани, зависая над головой Разар. Малышка радостно взвизгнула и оглянулась назад, ища дядю. Кили, с волнением разглядывающий дорогу от Дейла до Одинокой горы, невольно взглянул на племянницу. Захлопав в ладоши, гном широко улыбнулся, одобрительно качая головой.

– Вот так! Я знал, что у тебя получится! – произнёс он, неторопливо направляясь к девочке, стоящей у подножия невысокого холма.

Сильный порыв ветра потянул воздушного змея вперёд. Резко дёрнувшись, малышка изумлённо вскрикнула, но не выпустила из рук ускользающую катушку.

– Брось его, Разар! – встревоженно прокричал Кили, бросившись за племянницей, но она была уже на вершине холма.

С отчаянным криком девочка выпустила змея из окровавленных ладоней и, запнувшись, кубарем полетела вниз. Принц в мгновение ока взобрался на холм. Его взгляд лихорадочно метался, силясь отыскать в безмолвном море сухостоя ярко-алое платьице. На миг ему показалось, что пахнет гарью.

– Разар! – Истошный вопль вспорол тишину раннего утра.

Сквозь зловещий шорох выжженной травы Кили услышал слабый голос. Молниеносно спустившись с холма и не обращая внимания на то, что камзол безвозвратно потерял парадный вид, гном подбежал к девочке. Она сидела, повернувшись к нему боком, и разглядывала что-то.

– Дядя! Посмотри! – мужчина склонился над малышкой, схватив холодными ладонями исцарапанное личико.

– Ты не пострадала? – севшим голосом произнёс он.

– Нет… но им нужна помощь. – Разар кивнула на черноволосого мальчика, неподвижно лежащего в траве. Глаза ребёнка были закрыты, а лицо отдавало смертельной белизной.

Запах гари стал ощутимым, усиливаясь с каждой минутой. Кили вскочил на ноги и двинулся глубже, раздвигая широкими движениями сухие стебли трав. Немного поодаль, на боку лежала темноволосая девочка. На вид она была младше мальчишки. В ручках кроха сжимала окровавленный кинжал. Гном осторожно склонился над ребёнком. Сердце неистово билось о рёбра, но он не смел дышать. Дрожащими пальцами мужчина взял оружие и покрутил его, внимательно рассматривая.

– Работа гномья… но не похоже на нашу ковку… Неужели? – последнее слово выпорхнуло слабым шёпотом.

– Дядя? – Разар вопросительно вскинула голову, отрываясь от созерцания необычной находки, но Кили, не услышав её, уже карабкался на гребень соседнего холма, выходящего на каменистую дорогу.

Гном поражённо выдохнул, горячие слёзы застили глаза. Через мутную пелену он разглядел уничтоженный караван гномов, который ему поручили встретить. Развороченные повозки, изувеченные тела, удушливый запах гари и тропа, ставшая ярко-алой от крови. Рука непроизвольно сжала ручку кинжала, которым маленькая девочка защищалась от разбойников.

***

– Почему?! Почему, Торин? – тронный зал Эребора сотрясался от голоса наследного принца. – Почему не выступить против Гундабада этой осенью?!

Король под горой угрюмо нахмурился, нервно сцепив зубы. С самого утра старший племянник атаковал его призывами к походу на гору, давно потерянную для гномов. Такого мнения придерживался Торин. Хотя стоило упоминанию о столице орков коснуться его слуха, как в груди болезненно сжималось сердце, а во рту разливалась желчь, вызывая нестерпимое желание сплюнуть. И всё же гном не спешил собирать армию, чтобы выступить против заклятых врагов.

– Фили, ты прекрасно знаешь, каких жертв стоило нашему народу отвоевать Эребор. Ни у меня, ни у Даина нет столько воинов, чтобы очистить Гундабад от орочьей мрази… – Торин устало потёр переносицу и украдкой покосился на Балина, который стоял рядом с троном.

Белобородый гном слышал разговор с самого начала, но не спешил высказывать своё мнение. Он внимательно изучал свитки – послания королю под горой, на которые нужно было ответить как можно скорее. Обычно старший сын Фундина занимался составлением ответных писем, но по некоторым вопросам всё же было необходимо советоваться с Торином. В который раз пробегая по давно знакомым строкам, Балин многозначительно кивал на каждый довод, который приводил Фили, и одобрительно подмигивал наследнику. Однако стоило королю взглянуть на него, как мудрый гном прятал горящий интересом взгляд, углубляясь в изучение корреспонденции.

– Балин, что ты думаешь на этот счёт? – вопрос Торина едва ли застал Фундинула врасплох.

– Ваше Величество, – осторожно начал белобородый мудрец, – в словах принца есть истина…

– И ты туда же! – вспыхнул король, резко выпрямляясь на троне. Золотой отблеск сверкнул на короне, подобно молнии.

– Но даже несмотря на то обстоятельство, о котором поведал нам Фили, – невозмутимо продолжил свою мысль Балин, – для подготовки к походу требуется куда больше времени… – гном перевёл взгляд с закипающего Торина на его наследника.

– Мы можем попросить помощи у короля Красных Гор, – упрямо возразил Фили, наблюдая за реакцией дяди.

– Даже если я отошлю весть с караваном, который должен вот-вот прибыть, – раздражённо начал Торин, вцепившись в мраморные подлокотники трона. – Ответ дойдет до Эребора не раньше чем через год… Если удача будет благоволить нам.

– Ворон долетит быстрее! – не отступался молодой гном.

– Пустая затея, – коротко бросил король, хмуро качая головой. – Азагхал* никогда не пойдёт на это.

– Откуда такая уверенность?! – вспылил Фили, двигаясь к трону.

– Не забывайся! – Торин приподнялся, подаваясь навстречу племяннику. Его властный голос раскатился громовым эхом.

– Мне до конца дней не забыть, что я пережил в тех темницах… – горько заметил наследник, сжимая руки в кулаки. – Нечто худшее ожидает всех кхазад, если священная гора не будет очищена. Вы никогда не задумывались, Ваше Величество, – мрачно хмыкнул Фили, – почему наш народ терпит одно бедствие за другим?

Торин вопросительно вскинул брови, меняясь в лице. Ему не удалось скрыть растерянность, которую вызвали горячие речи племянника.

– Место пробуждения Дурина Бессмертного осквернено. Вся гниль течёт оттуда, затопляя и владения гномов, и земли других народов.

Балин многозначительно молчал, наблюдая за изменениями, происходящими с подгорным королём. Тот будто в один миг постарел на тысячу лет. Виновато ссутулившись, Торин грузно опустился на трон. Казалось, его что-то гложет, но что именно, белобородый гном не взялся судить.

– Ты многое пережил, – глухо ответил король, избегая взгляда племянника. – Но это не повод отвоёвывать темницы, чтобы изгнать оттуда своих пленителей.

– Так вот в чём на самом деле причина, – удручённо покачал головой Фили. – Вы думаете, что мною движет месть, но не хотите слышать, что я пытаюсь сказать!

– Не говори того, о чём пожалеешь, – гневно предостерёг король, вскидывая ледяной взгляд на принца.

Взгляд Фили застила ярко-алая пелена. Гном услышал внутри себя незнакомый голос. Прекрасный и сильный, он повелевал не отступать, призывал бросить в лицо королю обвинения в трусости и слабости. Испугавшись, принц болезненно зажмурился. Резко повернувшись спиной к монаршему родственнику, он собрался покинуть тронный зал, но в этот момент увидел Кили. Тот бежал, тяжело дыша. Фили первым разглядел брата: местами разорванный камзол пестрел грязными пятнами, пучки жухлой травы застряли во всклокоченных волосах, бледное лицо было покрыто мелкими ссадинами, в глазах могильным холодом застыл ужас.

Младший наследник остановился рядом с братом и, опёршись руками о колени, согнулся, пытаясь отдышаться. Балин и Торин взволнованно переглянулись. Усилием воли вернув самообладание, король спросил:

– Кили, что произошло?

Темноволосый гном поднял голову и срывающимся голосом произнёс:

– Караван с Востока, Торин… они мертвы. Орки напали на них прямо у нас под носом. В живых осталась лишь пара детей.

В зале воцарилась гробовая тишина. Фили слышал лишь, как кровь шумит в ушах, отдавая пульсирующей болью в виски.

Комментарий к Ярко-алый

Красные Горы или Орокарни – горный массив, располагавшийся в Руне, далеко на востоке Средиземья.

Четыре рода Гномов: Железнорукие, Жёсткобороды, Черноволосы и Камненоги – пробудились на востоке. Хотя Красные Горы и не названы местом их пробуждения, это кажется вероятным, потому что они являются главной горной цепью той местности.

Карты Средиземья Третьей Эпохи не показывают местность к востоку от моря Рун, но вполне возможно, что к моменту повествования Красные Горы всё ещё возвышаются на этих землях.

Т.к. о гномах востока известно только название родов, то я позволила себе придумать для них правителя и дала ему имя “Азагхал” – так звали владыку гномов Белегоста в Первую Эпоху.

========== Трещина ==========

Poets Of The Fall – Change (венский вальс)

С самого прибытия в королевство гномов из Нилоэлы старательно лепили принцессу. Приставили гномиху-компаньонку – Гурдун. Её общество можно было бы назвать приятным, но постоянные наставления и нотации выводили Нило из себя. Она ожидала чего-то подобного, когда согласилась отправиться в Эребор, однако реальность оказалась намного более изнуряющей и раздражающей.

Нило и Разар поселили в отдельных покоях, которые соединял небольшой тайный проход. В комнатах Нилоэлы он маскировался под одну из створок гардеробной, у Разар – в стене, рядом с камином. Комнаты девочки находились ярусом ниже – там, где располагалась вся королевская семья.

Нилоэла почти не виделась с принцем. За две с небольшим недели они пересекались только на совместных трапезах. В эти короткие встречи ей казалось, будто Фили чем-то озабочен. Хоть он и пытался держать маску радостного оживления, но время от времени взгляд голубых глаз делался печально-задумчивым. На все вопросы принц отшучивался или вовсе не удостаивал их ответом.

Он каждый вечер приходил проведать Разар. Нилоэла же в это время либо принимала ванну, либо уже спала беспробудным сном, вымотавшись за день. Но не всегда сновидения приносили облегчение. Время от времени ей снился кошмар, в котором она спасалась от огромного чёрного волка. Зверь загонял её в узкую расселину, что разбивала огромную скалу на двое. И из неё не было выхода. Это был тупик. Чудовищные клыки лязгали около лица, а в ярко-алых глазах горела ненависть.

Она начинала жалеть о принятом решении перебраться в Эребор. Жизнь под сенью Одинокой горы была пронизана болезненной тревогой. Казалось, древнее королевство гномов, так же как и в первый раз, отталкивает полукровку, давит на плечи грузом отчуждённости.

В сердце зрела обида на Фили. Нилоэлу очень беспокоило, что принц начал отдаляться. Помимо этого, задевало ещё одно обстоятельство. Он представил её семье только лишь как мать своей дочери. Нилоэла пребывала в смятённых чувствах. Постепенно Нило начинала угрожающе закипать, подобно оставленному без присмотра молоку на огне.

Откуда же ей было знать, что, если гном представляет женщину как мать своего ребенка, это подразумевает его обязательство жениться на ней? Но Нилоэле некому было поведать об этом. Все вокруг были слишком взбудоражены и ошеломлены внезапным появлением наследника. Эребор кипел, готовя грандиозный пир в честь его возвращения.

***

Тысячи горящих свечей таяли в огромных подвесных люстрах из позолоченного металла. В зале с высоким потолком царило янтарное сияние, наполняя воздух теплом. Огромное зеркало во всю стену отражало три маленькие фигурки. Две из них сосредоточенно повторяли движения за третьей. Приятный женский голос с командными нотками то и дело повторял «три шага, поворот» или «кружимся, полуоборот, глубоко присели». Тяжелое дыхание и редкие слова, стук каблучков по старому камню – вот всё, что слышал танцевальный зал Эребора. Эхо ритмичных шагов порой прерывалось, когда кто-то из танцующих оступался.

Пот тонкой струйкой стекал по ноющей спине, которую Нилоэла старалась держать прямо. Ноги в простых атласных туфельках на невысоком каблуке нещадно болели, стираясь в кровь. Ей нестерпимо хотелось сбросить их. Особенно, когда дело доходило до второго танца, который танцевался на празднестве. Он нравился Нило куда больше, чем первый – медленный и вальяжный. Быстрый ритм и простые движения, напоминающие разудалую джигу, которую она отплясывала в Шире на Солнцеворот, казалось, уже целую вечность назад. Танец так и назывался «дигги». Та же джига, только на гномий манер.

Лёгкое платье, едва прикрывающее колени, прилипло к телу, и только летящая юбка вздувалась, напоминая облако, когда Нилоэла кружилась. Она уже порядком устала. Репетиции начинались после завтрака. Длились два-три часа. Затем следовала примерка праздничного платья у портных, либо уроки правил поведения, принятых среди гномов королевства.

***

Фили жестом приказал стражникам разойтись. В недрах горы свечение, исходившее от лазоревых вод подземного озера, ослепляло. На его дне покоился королевский камень – Аркенстон. Много лет назад он упал туда, выскользнув из рук Нило. Но гном не знал об этом. В тот момент Фили находился в плену у бургомистра Озёрного города.

Блики света серебряными змейками скользнули по броне стражей, кажущейся чёрной в таинственном полумраке. Массивные ворота изящной ковки дрогнули, подпуская принца к самому сердцу горы.

Фили приблизился к холодным водам. Водная гладь время от времени покрывалась мелкой рябью, словно от прикосновения ветра. Создавалось впечатление, что озеро дышит. Прикрывая ладонью глаза, гном вглядывался в безмолвную глубину.

Он стал часто появляться здесь с тех самых пор, как Кили рассказал, что камень короля покоится на дне озера. Благодаря кому Аркенстон попал туда, младший брат не поведал и всячески уклонялся от ответа на этот вопрос. Фили приходил к сердцу горы, чтобы поразмышлять над ответом. Ему чудилось, что здесь успокаивается душа, появляются силы, проясняется разум. На деле же гном становился зависимым от этого места. Тень, преследующая Фили с тех самых пор, как он покинул темницы орков, больше не являлась. Кошмары отступили, сменяясь сном, больше походящим на чёрное забытье. Изредка ему снился Гундабад. Но не как твердыня врага, а как процветающее королевство подгорного народа. Гном думал, что свет Аркенстона не позволяет мраку проникнуть в Эребор, и стремился почаще находиться в его «спасительных» лучах, которые до сих пор дарили чарующее сияние миру.

Внезапно принца охватило непреодолимое желание дотронуться до водной глади. Ощутив порыв холодного ветра, он дрогнул и опустился на одно колено. Зажмурившись, гном прикоснулся к ледяной поверхности озера. Тысячи разноцветных искр вспыхнули, словно фейрверк. Перед мысленным взором замелькали лица: Трор, Траин, Торин, он сам и… огненноволосый гном, не знакомый с первого взгляда, но Фили с уверенностью мог сказать, что где-то видел его… или увидит. Драконья болезнь исказила черты каждого, превращая в уродливые маски. Горечь разлилась во рту, оставляя на языке привкус крови. Ему захотелось уйти отсюда немедленно.

***

– А сегодня дядя Кили и я учили гномят из Красных гор запускать воздушного змея. Мы забрались на парадный балкон, и вся стража видела, как мы это делаем. Вот смеху было!

Разар щебетала без умолку, рассказывая матери об очередной проделке, которую они затеяли вместе с Сигилом и Лайей. Малышка быстро сошлась с детьми, ставшими сиротами после разграбления каравана. Их родителями были купцы, переправлявшие дорогие ткани с Востока. Сигил – черноволосый мальчик с зелёными глазами – был ровесником Разар. Замкнутый и немногословный, он был полной противоположностью своей кузины, тёмные глаза которой горели хитростью. Лайа, которая была младше его на три года, была подобна летней грозе, такая же внезапная и шумная. Девочка за поразительно короткий срок встала на ноги, не утратив воли к жизни, чего нельзя было сказать о её двоюродном брате.

Разар, казалось, быстро освоилась на новом месте, тесно сдружившись с осиротевшими детьми. Именно благодаря ей Сигил и Лайа становились частыми виновниками весёлых проделок, будь то ночные набеги в кладовые Эребора или походы в шахты, когда там кипела работа. Хотя порой девочка говорила, что скучает по Гномьей норе, по Беорну и Зору. Оборотень вместе с гномом-карликом не задержались надолго под сенью Одинокой горы. Нило прекрасно понимала почему Зору стремился скорее вернуться домой. Неприязненные взгляды и перешёптывания доводили Огонька до бешенства. Гномы считали, что из рода предателей давно никого не осталось. Пребывание в Эреборе его представителя волновало народ.

Они находились в небольшом помещении, где работали портные. Сегодня была последняя примерка праздничных платьев. Нилоэла стояла на небольших круглых подмостках, затянутая в корсет. Две портнихи колдовали над огромной пышной юбкой, крепящейся на талии с помощью причудливых застёжек, служивших также украшением. Множество гладких ромбов сплетались между собой в цепочку, образуя пояс, искрящийся бриллиантами. Стоило его обладательнице нажать на один единственный рычажок, как вся конструкция, удерживающая громоздкую юбку, расшитую золотыми нитями, распадалась, являя на свет менее помпезную сестрицу ниже колен. Такой замысловатый наряд был частью традиции, ведь на гномьих торжествах зачастую открывавшихся вальсом, преобладали быстрые танцы. Поэтому носить весь вечер громоздкую парадную юбку было бы сущим издевательством. Но именно внешней юбке уделялось больше всего внимания при пошиве платья. Каждая гномиха старалась сделать её запоминающейся.

Рядом с Нило на таких же подмостках находилась молодая рыжеволосая леди. Её звали Кхела. Она приходилась дочерью одному из приближённых короля. Девушка была хороша собой: слегка полноватая, розовощёкая, с миленьким курносым носом и аккуратными золотистыми бакенбардами.

Кхела стала частой спутницей Нилоэлы на занятиях по танцам и манерам. Нило недоумевала – зачем прекрасно воспитанной гномихе учиться тому, что она и так прекрасно знает? Это было заметно невооруженным взглядом: все фигуры танцев девушка исполняла идеально, разве что дигги ей не во всем удавался; подходящие случаю фразы отлетали от безупречно белых зубов. Порою полукровке казалось, что Кхелу приставили к ней, чтобы самой Нило не было одиноко, но со временем она отмела эту мысль. Рыжеволосая гномиха при любом удобном случае старалась поддеть её, бросая скользкие намёки на происхождение Нило. Проходилась она и по статусу полукровки, ведь официально та ещё не была представлена двору. О существовании мисс Тук знал лишь узкий круг приближённых, да некоторые не болтливые слуги.

Нило злилась, но старалась вести себя достойно. Она парировала выпады нахальной девицы, однако сдерживаться с каждым разом становилось всё труднее.

Разар вертелась на месте, доставляя швеям, которые занимались её платьем, массу неудобств.

– Леди Кхела, а правда, что вы и мой дядя поженитесь?

Гномиха, раздающая указания портным, замолчала. Нило устало прикрыла глаза, выдыхая скопившееся в груди напряжение. Однако ей было крайне интересно услышать ответ.