Текст книги "Спасибо за обман (СИ)"
Автор книги: NeTa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Он знал, что человек, которому он собирался позвонить, точно не спит даже в такой поздний час.
– Доброй ночи, Анна Сергеевна, – негромко произнёс Арай, набрав нужный номер телефона. – Надеюсь, не разбудил?
– Нет, – прозвучал быстрый ответ. Женский голос был несколько уставшим, но спокойным, ровным. – И тебе, Арай Александрович, привет. Я слышала, важный день завтра?
– Очень важный.
– Почему же звонишь? Почему не с невестой?
– Дело есть. Постараюсь быть кратким. – Он изложил лишь известные ему факты, без эмоций и красок, хотя пересказывать то, что узнал от Тамары, было сложно, до того скрипели зубы и захлёстывало кровь в мозг. На всё ушло несколько минут и несчётное количество нервных клеток. – У меня вопрос: что происходит с компанией и её владельцем, если они стали угрожать людям? Вроде адекватный мужик-то был. И какие действия я могу предпринять, чтобы отвадить уродов? А то ведь кулаки чешутся!
– Так. Если честно, я слышала кое-что, но не вникала, поскольку на заводе они почти закрыли все договоры. Потерпи минут десять, выясню и перезвоню.
– Жду.
Арай ещё не закончил говорить, а Анна уже отключилась. Он усмехнулся, вспомнив жёсткий характер директора по безопасности. Её уважали бесконечно, но при этом жутко боялись. Яркая, высокая, худая, она наводила порядок на их предприятии беспощадной рукой. Взгляд чёрных глаз Анны Сергеевны, казалось, мог пригвоздить к стене любого нарушителя. Лишь с мужем, дочкой и немногочисленными друзьями она могла позволить себе быть обычной женщиной. Арай несколько раз ездил на природу с компанией, где были супруги Тарасовы, потому мог считать себя пусть не другом, но товарищем, хотя Анна всегда относилась к нему со вниманием и предлагала обращаться, если потребуется помощь.
«Вот впервые пришлось воспользоваться её открытой крепкой ладонью, – думал он, обходя уютную квартиру Тамары. Проверив сон Саши, снова вернулся на кухню. – Странно… От переживаний захотелось курить. Когда бросил-то? Лет пятнадцать-семнадцать назад? И вдруг такое дикое желание затянуться. Хорошо, что сигарет нет поблизости. Но как же тянет! Нельзя. Шурка увидит, не поймёт, чем это папа занимается».
Телефон в руке завибрировал, на экране появилась надпись «Тарасова Анна Сергеевна».
– Слушаю.
– Так, Арай, – строго, даже сурово начала она. – Твоя Тамара правильно сделала, что отказалась идти в полицию. Она или не всё тебе сказала, или обладает звериным чутьём.
– То есть?
– Нельзя их трогать. Уже «ведут» эту команду. Спугнуть их сейчас, значит, провалить дело, на которое потрачены годы кропотливой работы. Что касается владельца: отец отошёл от управления «СУ», оставил себе другие интересы. У него их и без того много. Там и автосервисы, и магазины, и платные парковки. Плюс несколько квартир и торговых точек в городе, которые он сдаёт в аренду. А строительный бизнес оставил сыну. Вот его-то действия и привели к краху и разбазариванию отличной организации. Он окружил себя тёмными личностями. Его отец, кстати, сейчас где-то на обследовании: Германия или Израиль, или и то, и другое. Он вернётся в конце лета. До этого «следаки» не будут себя проявлять. В общем, дело серьёзное. Не лезь туда, очень прошу! Ты меня знаешь, я не из пугливых, но тут – ни в коем случае не смей вмешиваться. Ты ничего не знаешь, не видишь, не слышишь. Всё понял?
– Да. Спасибо.
– В следующий понедельник будешь на работе?
– А куда же я денусь?
– Давай-давай, там без тебя не всё получается. Роман крутится, как волчок, да и Букреев живёт на работе, но…
– А конкретно, что не так?
– Вот отпуск кончится, тогда и узнаешь. Всё, давай, до встречи.
– Пока.
Гудки ответили ему, что Анна раньше дала отбой.
– Мыслей меньше не стало, – констатировал Арай. – Почему Роман ничего не сказал сегодня? А, ладно, пусть поработают без меня… Значит, Тамару нельзя отпускать от себя ни на шаг. А я и не отпущу.
Он присел в кресло рядом со спальней сына. Почему-то хотелось слушать его дыхание, присматривать за тем, как Саша ловко переворачивается во сне, подоткнув часть одеяла со спины, а другую сторону засунув между ног.
«Я и сам так всегда спал в детстве. Помню, мама хотела укрыть полностью, до самой шеи, но потом обнаруживала одеяло не так, как оставила… Мама. Скоро встретимся. Какой ты стала? Как там отец? Как вы отнесётесь к Тамаре? Не имеет значения. Это моё решение, снова только моё».
Неожиданно ему вспомнилась сотрудница управления Романа, робкая девчушка по имени Неля. Как-то раз она зашла в кабинет с документами; слово за слово, и у него сам собой вырвался вопрос о выборе, который порой так трудно сделать. И вдруг эта маленькая «пчёлка», как часто её называли на работе, набралась смелости и спросила его:
– А может, вы никогда и не делали выбор сами? Его кто-то определял за вас, заставляя следовать не по тому пути?
Высказалась, покраснела, извинилась и выскользнула за дверь, оставив его размышлять. В тот момент, около года назад, перед ним тоже стоял выбор.
«И скорее всего, я бы тогда сделал ошибку. Неля задела своими вопросами, или счастливое стечение обстоятельств, но тогда мне удалось не ступить в грязь. Даже стыдно теперь вспоминать об этом, зная, что завтра Тамара скажет мне «да». Разве можно её сравнить с той, другой, которая едва не вмешалась в мою жизнь. Само слово «сравнение» уже принижает Тамрико. Никогда не расскажу ей о своём позоре. Или задетой гордости?»
Арай вздохнул и улёгся головой на спинку кресла. Понимал, что надо бы выспаться перед важным завтрашним событием, но в сон даже не тянуло. Чувствовал: эта ночь дана для того, чтобы оставить позади всё, о чём не надо вспоминать в будущей жизни.
«Тамара – тепло, свет, добро. И сила, магнит, огонь. Почему-то кажется, что обычного слова «любовь» слишком мало для неё. Как не обнять небо, так и не выразить того, что чувствую к ней. Я бы хотел прожить весь остаток дней с моей Тамрико. Теперь надо сделать так, чтобы и ей этого захотелось с той же силой. Но необходимо быть достойным такой женщины. Для неё слова – пустое место. Да я и не мастак по говорливости. – Стоило закрыть глаза, как перед ним возникла её улыбка, добрая хитринка и лёгкая грусть в глазах. – Немного было женщин в моей жизни. Она лучшая».
Усилием воли заставил себя перенестись в те дни, которые остались в памяти серым болотом с неприятным душком, чтобы навсегда вычеркнуть их из памяти. Это случилось с ним около года назад, незадолго до переезда в гостиницу. Тогда Арай ещё жил в съёмной квартире, которую нашёл после того, как закончилась семейное сосуществование. Здесь его всё устраивало: близко к работе, можно даже дойти пешком; тихий старый район; пожилая хозяйка, появлявшаяся очень редко. Они заключили договор, чтобы не было проблем с законом. Оплата поступала раз в квартал на карточку старушки-пенсионерки. Почему она решила оформить квартиру на дочь Виолетту, Арая не интересовало, но знакомство с молодой женщиной лет тридцати оставило странное, не очень приятное впечатление. Ему показалось тогда, что она смотрела на него не просто оценивающим взглядом, а жадно-плотоядным. Он списал тогда это ощущение на усталость и забыл почти сразу. Однако новая владелица жилья стала часто навещать его. А учитывая то, как поздно постоялец возвращался с работы, выходило «на ночь глядя». Араю это не нравилось, хотелось выспаться, отдохнуть, но вынужден был выслушивать слезливые, с придыханием жалобы на её сложную жизнь матери-одиночки и недвусмысленные намёки на желание «слепить вместе» два одиночества. Упоминание о дочери-подростке пятнадцати лет удивило его, и она поспешила сообщить, что родила её чуть ли не в шестнадцать, конечно, по большой любви. Но наличие ребёнка не будет мешать их встречам. Такая настырность его просто обескураживала. Ответить ей грубо не мог, не позволяло воспитанное с детства уважение к женщине. Она же воспринимала его молчание за скромность, несмелость и, видимо, согласие. Виолетта была маленького роста, чуть больше полутора метров, в меру стройная, с копной прямых волос цвета ржавчины, с круглым лицом, усыпанным веснушками. Голубые глаза казались очень яркими на фоне этих красновато-коричневых оттенков. В ней не было ничего искусственного… кроме поведения и подачи себя.
– Не хочешь серьёзных отношений, я готова просто так скрасить твоё одиночество. Молодой горячий мужчина не может не хотеть секса, – убеждала Виолетта его при каждой встрече.
Арай стал подумывать о том, чтобы найти другое жильё, но решил подойти к этому вопросу более осмотрительно, если уж совсем лопнет терпение. И оно закончилось в один момент. Как раз подошло время очередного платежа за квартиру, новая хозяйка напомнила об этом и попросила отдать ей наличные под расписку, нарушив пункт договора. Для этого она собиралась посетить его после работы. Арай перенёс совещание на следующий день, примчался раньше и с изумлением обнаружил приоткрытую дверь. Тихо зашёл, не представляя, кто бы мог находиться внутри. И услышал разговор Виолетты с дочерью, как понял чуть позже.
– Зачем ты со мной попёрлась? Вдруг он раньше придёт, – ныл женский голос.
– Да уйду сейчас, – раздражённо ответила юная особа. – Ты давай уже, поторопи его. Надоело ждать. Когда ещё тебе директор подвернётся? У них деньжищ куры не клюют!
– У него трое детей, алименты платит. Не такой уж и выгодный вариант.
– Да брось! Двое почти взрослые, потерпим немного, зато потом только четверть платить будет, а всё остальное нам.
– Он родителям помогает, я узнала у твоей бабки.
– А эти обойдутся. Им всё равно помирать скоро. Я уж смогу уговорить «папочку» урезать аппетиты родственников, – со смехом проговорила дочь Виолетты. – Так что поактивней предлагай себя! Не мне тебя учить, как зарабатывать деньги. Столько раз получалось, а тут не можешь залезть на какого-то… Мам, я тебя не узнаю!
– Иди уже, а то у меня сердце прям не на месте. Неспокойно что-то.
Арай, услышавший достаточно для выводов, осторожно вышел в подъезд. Поднялся этажом выше и там встал у окна.
«Оказывается, за меня уже всё решили, расписали мои заработки, распределили, кому и сколько. А я, как лопух, тешил свою гордость, что женщина просто хочет меня… Лопух и есть. Дочь и мать, словно сутенёр и проститу… Деньги, деньги и снова деньги – только это интересует во мне».
Через несколько минут по лестнице застучали каблучки, потом всё стихло. Набрав полные лёгкие воздуха, задержал дыхание, чтобы хоть немного успокоиться. Выдохнул и решительно направился в квартиру, чтобы собрать свои вещи. Он лишь поздоровался с Виолеттой, прошёл мимо неё и начал быстро складывать немногочисленное имущество в спортивную сумку.
– Арайчик, что случилось? Командировка? А деньги принёс? – с игривой скромностью спросила она, порхая вокруг него.
– Завтра обращусь по поводу расторжения договора, – не глядя на бывшую хозяйку, тихо произнёс Арай, – по истекшему сроку я тебе ничего не должен.
– Что? Ничего не поняла.
Её покрасневшее лицо выглядело настолько растерянным, что он рассмеялся бы, если бы не чувствовал себя таким глупцом. Выйдя из комнаты, он почти столкнулся с ней в узком коридоре. Виолетта повисла у него на руке, заголосила пискляво:
– Не уходи! Я не могу без тебя, любимый!
Арая передёрнуло, скривился, как от зубной боли. Он постарался осторожно освободиться от навязчивой женщины, взял сумку и уже на выходе обернулся, чтобы сказать:
– Я плохой папочка, – голосом подчеркнул последнее слово. – И ты никогда не интересовала меня как женщина.
– Арай! Не уходи! – взвыла она на весь подъезд.
– Очень хочется плюнуть, но воздержусь… Это же подло, Виолетта. Ты себя продаёшь.
Вслед ему неслась ругань со слезливыми вскриками…
Вздрогнув, Арай проснулся. Огляделся.
– Как хорошо, что это просто сон, – сказал себе, вставая с кресла и направляясь в ванную. – Умоюсь холодной водой, чтобы смыть эту грязь. Пусть утечёт в слив, там ей самое место.
Потом глубоко вздохнул, расправил плечи, раскинул руки и широко улыбнулся.
– Осталось совсем чуть-чуть. Уже рассвело. Я соскучился, моя Тамрико.
А Тамара в это время безмятежно спала. Накануне, когда пришла к Марии, еле заметно дрожала, словно замёрзла. Тётушке было невдомёк, что не предстоящая свадьба тому причиной, а внезапно проснувшееся желание, которое не угасало, заставляя молодую женщину нервно потирать ладони и вздыхать. Мария, недолго думая, предложила Тамаре чай, добавив в него несколько капель пустырника.
– Платье готово, его осталось только отпарить, так что отдыхай, сделай себе маску, волосы расчеши до блеска, – приговаривала пожилая портниха, хитро поглядывая на успокоившуюся невесту. – А мне до жути интересно, что же завтра будет? Все друг друга спрашивают, волнение такое! Как в детстве, когда ждали от родителей подарков под ёлкой. Да там и было-то: «подушечки в сахаре», мячик резиновый или книжка с картинками. Но само ожидание!
– А наряды уже подготовили? Тётушки, наверное, приходили за консультациями?
– Только Фрося была. Сама знаешь, она же у нас любит яркие цвета. Но я тебе ничего не скажу! Сама завтра увидишь. Все девочки придут с утра, поболтаем немного, обсудим планы. А ты иди в спальню, я здесь на диванчике лягу, когда закончу с платьем. Иди-иди, отдыхай.
«Девочки. Как это мило прозвучало. В них столько добра, энергии, жажды жизни! Молодые могли бы позавидовать, только нет их рядом. Лишь я, Арай, Сандро, – думала Тамара, удобно устраиваясь под одеялом. Глаза закрывались сами, улыбка блуждала на губах. – Тётушки завтра будут красавицами, всем на загляденье, я уверена. Мои самые лучшие подружки невесты…»
Глава 6
Пробуждение было быстрым, она чувствовала себя отдохнувшей и бодрой.
– Вставай-вставай! – пропела в зале Мария. – Пора приводить себя в порядок. С макияжем не переборщи. Я уже была в ванной, причёску сделала, скоро буду одеваться. Девчонки уже звонили, тоже торопятся к нам. Вставай, Тамрико, дел полно! Хорошо, что жара ушла, иначе тушь потекла бы.
Она говорила и говорила, шуршала чем-то в комнате, отвечала на звонки.
«День начинается. Боязно почему-то стало, не по себе как-то. Грустно! Мы же занимаемся обманом. Да, я понимаю, что всё это действо только из-за Сандро. Значит, можно? Или это у меня волнение невесты началось? Не поздновато ли спохватилась? Отставить сомнения! Родители приедут, надо выглядеть счастливой, и пусть потом будет… А что будет, никто не знает».
С этими мыслями Тамара начала свадебное утро. Она еле успевала за своей наставницей. Чуть позже к ним присоединились Софико, Анна и Фрося. Но пришли они в обычной, повседневной одежде, объяснив это тем, что не хотели испачкать или помять праздничные наряды.
– Ой, девочки! – восхищённо прощебетала тётушка Фрося. – Во дворе такое делается! Вы не видели? Там же настоящий шатёр устанавливают, большой, просторный. Молоденькие мальчики в темных брюках и рубашках так и снуют с коробками, а некоторые уже в белых жилетах и с бабочками.
– Как ты всё разглядела-то? – усмехнулась Соня. – У тебя только один глаз видит.
– Так я этим глазом и смотрела, а потом к другому бинокль прикладывала. Да вы просто себе не представляете, какое это счастье снова увидеть мир! Говорят порой «хоть бы одним глазком», вот теперь я понимаю, что это значит. Господи милосердный, дай здоровья и счастья нашему доброму и щедрому Араю. Если бы не он… Ой! Совсем забыла сказать! Там всем руководит огромный дядька с бородой, вот просто огромный, как медведь на задних лапах. Эти мальчики-официанты уважительно называют его Леонидом Петровичем. И рядом с ним такой же, только молодой мужчина, у которого ручищи, как у… даже не знаю, с чем сравнить. Его Лёнечка кличет Захаром, сынок его, наверное – до того они похожи. Вот это имена! Девочки, какие же они красавцы!
– Фрося, успокойся, – миролюбиво сказала Анна, глядя на смеющихся подруг. – Ты прямо слюни распустила на мужчин. Забыла, сколько тебе лет?
– А какой теперь год? – выпрямив спину, спросила самая маленькая из всех женщин.
– Боже, дай нам силы, – пробормотала Мария, утирая слёзы от смеха и осторожно расправляя фату на манекене. – Всё ясно с тобой, Фрося. Памяти нет, но на мужичков заглядываешься.
– Так оно и к лучшему. Хоть поглядеть, это же не потрогать. Подумаешь, чуть за семьдесят…
– Кхе-кхе, – наигранно закашлялась Анна.
– Ладно, согласна, чуть за восемьдесят, но женщина всегда остаётся женщиной, до последнего вздоха, если она счастлива… Ой, какое платье, фата! Машенька, ты просто волшебница, а Тамрико самая красивая невеста.
Все повернулись к невесте, нервно теребившей пальцами кусочек белой ткани. Она понимала, что тётушки стараются для неё, дарят смех, уверенность, делятся своим настроением, но чувствовала такое волнение, что готова была разрыдаться.
– Сама не знаю, что со мной. Я боюсь надевать фату. Внутри всё дрожит, плакать хочется.
– Не вздумай! – строго сказала ей Соня, а потом тихо добавила, покачивая головой. – Ты невероятно красивая, Тамрико. Честно? Я никогда не думала, что ты такая стройная. Всегда в брюках, шортах, и не поймёшь ничего, а тут…
Платье из белого шифона было сшито строго по фигуре. Длинное, с небольшим шлейфом, расшитое жемчужинами, оно выглядело воздушным за счёт простого верха. Бретели открывали руки и плечи, глубокий и широкий вырез доходил строго до округлостей груди, не давая возможности разыграться воображению. Спина тоже была открыта по лопатки. Свадебное платье подчеркивало тонкую талию Тамары дорожками жемчужин, словно стремившихся соединиться в самом узком месте фигуры.
– Сказочная красавица, – прошептала Анна. – Платье белое, но кажется, что немного с розовым отливом, да?
– Это я специально сделала такую основу, – пояснила Мария. – Будто под шифоном ничего нет, сразу тело. Чувственно же получилось?
– Да, – хором ответили подруги.
– Так, а теперь оставим невесту. Тамара, не хочешь надевать фату, не надо. Это твой день. Только, наверное, волосы собери в высокую причёску, открой шею. Всё, девочки, нам тоже надо время, чтобы нарядиться. Аня, я к тебе…
В квартире стало очень тихо, лишь из подъезда доносился весёлый гомон подруг.
Она смотрела в окно, медленно укладывала волосы, скалывая их шпильками с жемчужными бусинами. Старалась сдержать себя и не подойти ближе, чтобы не видеть приготовления к свадьбе, но звуки всё равно долетали. Руки сами взяли фату, потом опустили вниз, снова подняли вверх и замерли.
– Что я делаю? – прошептала Тамара. – Фата, белое платье, как у настоящей невинной невесты – разве это правильно? Или нам необходимо сыграть всё по-настоящему, чтобы ни у кого не закралось сомнений в реальности нашего брака? А у кого оно может появиться? Не придёт же сюда его бывшая жена. Тогда зачем? Обманываю всех своих соседей, родителей. И его обманываю.
Она настолько погрузилась в размышления и переживания, что не заметила, как приколола фату к причёске, расправила воздушную ткань за спиной и надела тонкие, почти прозрачные перчатки выше локтей. Всё это делалось автоматически, а мысли были далеко, рядом с маленьким молчаливым мальчиком и его немногословным отцом.
Прикосновение чего-то теплого к плечу оказалось таким неожиданным, что Тамара вздрогнула и резко обернулась. Короткая фата, как снежный вихрь, метнулась за ней и улеглась на одно плечо.
– В чём ты меня обманываешь? – тихо спросил Арай, стоявший совсем рядом. – Если, конечно, ты говорила обо мне.
– О тебе, – растерянно ответила она. – А что ты здесь делаешь?
– Я долго ждал тебя. Все уже собрались, регистратор вот-вот подъедет, Шурка извёлся: крутит головой в поисках своей Тамрико. Нам пора идти. Или ты передумала? – Он помолчал немного, пристально вглядываясь в её глаза. – О каком обмане шла речь?
Ему на мгновение стало страшно: «А вдруг опять лишь материальная заинтересованность во мне? Нет, не может быть. Только не она. Нет. Тут что-то другое».
– Всё так быстро закрутилось, – пожав плечами, запинаясь на каждом слове, начала говорить Тамара, – а я почти ничего не знаю о тебе.
– Спроси, о чём хочешь, я отвечу.
– Ты православный? – вдруг вырвался вопрос, которого и на уме-то не было.
По тому, как округлились её глаза от удивления собственному любопытству, Арай понял, что не это беспокоит Тамару, и улыбнулся.
– Да, православный.
– А в том браке венчался? – ещё больше поражая странными фантазиями себя и его, продолжила спрашивать она.
– Нет. Не было в мыслях ни у меня, ни у неё. Тамара, скажи прямо, что случилось? Ты такая красивая, что мне сложно сосредоточиться и вести серьёзные разговоры. Ускользает нить и суть. Не тяни, говори.
– Я обманула тебя, – чётко и спокойно произнесла Тамара, будто подписывая себе приговор, и кивнула в подтверждение своих слов. – Я согласилась выйти за тебя замуж не из-за Сандро, вернее, не только из-за него. Твоё предложение было совершенно неожиданным, я сама в тот момент хотела сказать, что тебе надо найти женщину, готовую помочь в решении проблем и стать твоей женой – на время. Но ты опередил меня. А я… ты… у меня к тебе есть… не могу сказать.
Она вздохнула и подняла руку к фате, будто собиралась снять её. Но Арай остановил, перехватив это движение, и заглянул в голубые глаза, наполнявшиеся слезами.
– Правильно ли я понял, что у тебя ко мне есть… симпатия? И твой обман состоял в том, что ты захотела настоящий, а не фиктивный брак?
Говоря всё это, он обнял её другой рукой и притянул ближе к себе. Тамара затаила дыхание, но согласно кивнула, подтверждая его догадки.
– И что плохого в этом обмане? Я полный дурак, что не сказал тебе сам… Отвык говорить о чём-то кроме работы. Прости, Тамрико. Не буду и сейчас ничего придумывать, скажу только, что очень, очень рад твоему обману. И ты гораздо смелее меня. Или умнее. Сандро, конечно, не повод для того, чтобы жениться, но он стал тем маленьким чудом, которое соединило нас, надеюсь, навсегда. Он ждёт внизу, когда мы появимся. Мы должны оправдать его надежды. И наши.
– И наши? Не только мои? – всё ещё сомневаясь, спросила она.
Вместо ответа Арай дотронулся пальцами до её подбородка, приподнял выше и поцеловал сжатые от волнения губы. Его прикосновения были нежными, мягкими. Тёмно-карие глаза смотрели так пристально, что у Тамары закружилась голова. Ей хотелось утонуть в этой мягкой мгле, увидеть, как она расцветится золотыми искрами счастья.
Она ответила на поцелуй, разрешив себе всё. Чуть прихватила его нижнюю губу, провела языком, сразу почувствовав, как крепко рука Арая прижала к себе, а потом нежно прошлась по спине, погладила шею.
– Тамрико, ты понимаешь, что мы опаздываем на собственную свадьбу? – шёпотом спросил он, обжигая её горячим прерывистым дыханием, продолжая целовать, оставляя розовые следы на светлой коже.
– Не опоздаем. Уже идём, – мечтательно ответила она, так же смело прижимаясь к нему. – Ты даже побрился ради такого события? А всё равно колешься.
– Что поделать? Такова моя природа. Но скажу тебе по секрету: на груди у меня нет волос.
– Да? – покраснев, удивлённо спросила Тамара. – Я проверю, не обманываешь ли ты.
– Обязательно проверишь. Сегодня.
Они уже были перед дверью, когда Арай вдруг остановился и тихонько хлопнул себя по лбу.
– Ты меня так закружила, что я чуть не забыл о подарке. – В его руке появилась бархатная длинная коробочка, из которой он быстро извлек тонкое жемчужное ожерелье. – Надень, пожалуйста. Я не знал, в каком платье будет моя невеста, но оказалось, что угадал. И ещё букет – мне показалось, что незабудки очень подходят к твоим глазам. А теперь идём?
– Бежим!
Как только они вышли из подъезда, чуть запыхавшись от быстрого спуска, их встретили овациями, смехом и даже свистом. Тамара удивлённо окинула взглядом всех присутствующих, выискивая среди пожилых людей «соловья», но они сами выглядели ошеломлёнными. Большинство голов повернулось в сторону крупного молодого мужчины в светлой рубашке с закатанными рукавами, который быстро убрал пальцы от лица и посмотрел в сторону с невинно-задумчивым видом, словно это не он только что оглушил всех разбойничьим свистом.
– Кто это? – испуганно прошептала она, прижавшись к Араю. – Он такой огромный! На нём рубашка сейчас лопнет. Боже, а там, у стеночки ещё один стоит, такой же гигант! Это, наверное, про них тётя Фрося говорила. Бедные тётушки! Напугались же.
Старший мужчина, о котором говорила Тамара, одетый в тёмные брюки и неброский голубой джемпер, подчёркивающий его мощную фигуру, укоризненно посмотрел на молодого, покачал головой и улыбнулся. Даже на расстоянии, казалось, можно было увидеть ту доброту, которой светились его глаза.
– Это мои друзья. Тот, что постарше, Леонид, а второй – его сын, Захар. Именно Лёня взял на себя полную организацию и подготовку нашей свадьбы.
– О! Да он настоящий волшебник? Или Дед Мороз? Исполняет желания?
– Можно и так сказать, – с улыбкой ответил гордый за своих друзей жених, – а вообще, он хозяин гостевого дома в городе, да и ещё несколько подобных заведений в его владении. Захар работает охранником при… ну, это неважно. Идём к столу регистратора, там Шурка нас ждёт. Он мой самый главный помощник.
– Как это?
– Скоро узнаешь.
Пока они шли, Тамара рассматривала такой родной, но ставший незнакомым двор, посреди которого раскинулся большой белый шатёр, аккуратно расположившийся между деревьями. Его полотняные стены слегка шевелились от слабого ветерка, создавая эффект воздушности, словно шатёр парил над зелёной лужайкой. Туда-сюда сновали парни-официанты, не обращая внимания на готовившуюся свадебную церемонию. Площадка для танцев была окружена плетёными скамейками. Оставалось только изумляться тому, как всё продумал организатор, зная, что среди гостей будут пожилые люди. А из окна первого этажа негромко зазвучала нежная мелодия старой пластинки с шуршанием и потрескиванием:
«…Как будто парус кораблю,
Три слова: «Я тебя люблю».
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…»
Тамара чуть сильнее сжала мужскую руку, получив в ответ такую же ласку.
– Я попросил Леонида, чтобы не ставили арку, – тихо сказал Арай, – это как-то не подходит к нашему двору, слишком современно. Согласна? Или…
– Согласна, здесь ей не место. Но там стоят невероятные трёх– или четырёхъярусные вазы с цветами, смотри! Там вода разбрызгивается, и радуга, кажется, появилась! Сказка просто.
– Это творчество Ирмы, жены Захара. Она мастерица, может сделать из старого башмака необычную клумбу. Но её саму почему-то не вижу.
– А вот и мама с папой. Ой, папа в военной форме!
Сбоку от регистратора стояли Зинаида Петровна и Николай Палыч, державший за руку Сашу. Маленький мальчик, одетый в настоящий светло-серый костюм-тройку с бабочкой, смотрел во все глаза на своего отца и Тамару. На его личике появилось восхищение, восторг; он чуть-чуть помахал рукой, в которой была зажата бархатная коробочка. Тамара почувствовала, как в горле запершило.
«Самые дорогие люди здесь! Мама, папа, Сандро, а ещё мои любимые старики. За что мне такое счастье?»
Арай заметил её состояние, осторожно приобнял и прошептал:
– Всё хорошо, Тамрико? Улыбнись своей волшебной улыбкой!
Она посмотрела на него сквозь слёзы и рассмеялась.
– Всё просто прекрасно!
– Ты готова стать Тамарой Николаевной Аракелян?
– Ух ты! А звучит! Готова, Арай Александрович. Только скажи, эта выездная церемония бракосочетания равносильна ЗАГСу? Или надо будет ещё и туда ехать?
– По секрету: надо было бы ехать, но Лёня договорился.
– У меня нет слов…
Саша деловито направился к ним и, встав между отцом и Тамарой, взял их за руки, причём важная коробочка оказалась со стороны Арая.
– Не положено так, – строго сказала регистратор, – вы должны вдвоём стоять.
– Нам сегодня можно всё, – спокойно произнёс Арай суровым голосом директора, – и если мой сын захотел стоять с нами, значит, так и будет.
Представитель ЗАГСа помолчала несколько секунд, но потом взглянула в глаза ребёнку и кивнула. Она зачитала стандартную речь, спросила о согласии брачующихся, потом уточнила о замене фамилии, пригласила проставить подписи в журнале, объявила жениха и невесту законными супругами. Всё торжественное мероприятие проскочило так быстро, что Тамара не успела опомниться. И как бы ни старалась отделаться от ощущения формализма, ничего не получалось.
«С другой стороны, лучше быстрее отпустить незнакомых людей и остаться только с родными и близкими», – думала она, разглядывая официального представителя городской службы, которая очень старалась хотя бы голосом подчеркнуть важность момента.
Тамара пришла в себя, когда молодым предложили надеть друг другу кольца. Внимание всего двора переключилось на Сашу. Он забрал коробочку у отца, встал перед молодожёнами, открыл её и протянул Араю. Смущённо улыбнулся и потом резко кивнул, словно требуя, чтобы отец взял кольца.
– Спасибо, сын, – негромко, чтобы слышно было только им, троим, сказал Арай. – Ты мне очень помог.
Мальчик сделал пару шагов назад и сложил руки за спиной, наблюдая, как его отец и Тамара надевают друг другу кольца.
– Оно такое красивое, – прошептала она, чуть растопырив пальцы и рассматривая широкую белую полоску металла без всяких камней, гравировок и оттенков. – Так подходит к моему первому колечку! Теперь у меня обе руки окольцованы. И у тебя точно такое же.
– Я хотел, чтобы все издалека и сразу видели, что я женат. Я горд этим. И на тебя пусть никто не бросает взглядов. Ты только моя.
После этих слов Тамара забыла, где находится, смотрела в глаза своему мужу, который чуть наклонился и прикоснулся к её губам.
Саша тут же закрыл глаза руками, но потом раздвинул пальчики и подсмотрел за взрослыми. Все вокруг замерли на мгновение, и вдруг – хоровая волна:
– Горько! Горько!
Мальчик вздрогнул и бросился к родителям Тамары.
– Не бойся, Сандро, – взяв его за руку, сказал Николай Палыч; и Зинаида Петровна погладила по чёрным волосам, одновременно прикладывая платок к глазам. – Это так говорят, чтобы жизнь у этой семьи была сладкой. Все люди радуются за них.
С разных сторон звучали поздравления и пожелания, Тамара и Арай смеялись, обнимали друзей и близких.
– Торжественную часть объявляю закрытой, – прогремел над головами голос Леонида. – Пожалуйте к столу, гости дорогие. А танцы чуть позже.
Невеста оглянулась в поисках своих подруг. Они стояли рядышком и кивали ей. Мария показала большой палец, поднятый вверх. Она, как всегда, была неотразима: тёмное платье в крупный горох, с обнажённым плечом, чёрные и белые браслеты украшали руку, красивый тюрбан на голове и – сияющая хитрая улыбка. Рядом, с высоко поднятым подбородком стояла София. На ней было чёрное платье с любимым жёлтым шарфом и жемчужным ожерельем. Её гордая осанка подчёркивала значимость момента. Анна оделась в белую блузку и по-прежнему напоминала учительницу. Лишь её седые волосы, собранные в высокий хвост, отличались от привычного образа. Смущённо приподнятые руки и добрая улыбка были обращены то к молодожёнам, то к Фросе, которую было не узнать. Тамара подумала о том, что тут, без сомнения, приложила старания Мария. На самой маленькой тётушке было платье в зелёных тонах; квадратное украшение, похожее на малахит, держалось на крупной, многорядной тёмной цепи; в ушах маленькие серьги-гвоздики; на голове светло-оливковый шарф в тонкую полоску, сложенный чалмой, из-под которой почему-то не выглядывала привычная рыжая чёлка. Теперь волосы были благородного седого цвета. А глаза скрывались за красивыми очками в чёрно-зелёной оправе.
