Текст книги "Marvel/DC. Мы - Павук (СИ)"

Автор книги: Несущий Слово

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11. Четвертое – в бою участвуют лишь двое

Я бегу подворотнями. Подошвы сапогов чавкают по грязи и лужам, брызжа во все стороны веерами мутной воды. Крысоловы-наблюдатели исправно передавали мне в мозг последние новости – горели не только места, где я побывал, горел весь Бруклин. Я стал катализатором, запустившим молниеносную цепную реакцию, пламя бессмысленной и беспощадной резни давно тлело в сердцах местной шушеры, а ублюдки всех мастей прочно укоренились в теле города, выползая на свет стихийного бунта слепыми трупными червями. Определенной части криминального контингента, в особенности, наделенного суперспособностями, даже веского повода не нужно, чтобы начать бойню, а тут такое совпадение – Амбал мертв и кто-то начал носиться по городу, взрывая здания, грех не поучаствовать. Налет цивилизации удивительно быстро слетает с человеческой грязи, обнажая кровожадный оскал голодных варваров, к которому пикантным гарниром добавляется форсирование планов таких ребяток вроде культистов, чьи щупальца пронизывали особо горючие местечки нашей помойной ямы. Крысоловы засекли мутные телодвижения основной массы Церкви Древних богов, их боевики, доукомплектованные монстрами, вырывались на улицы, ну и рассекречивание разрозненных ячеек наподобие старины Галлахера, куда уж без этого, безумных гениев хлебом не корми, дай только влиться во всеобщий хаос, под шумок которого можно своровать пару-тройку свежих еще дышащих человеческих тел. Они выползали из своих нор и убивали, пулей, ножом, магией и ручными зверушками – не у одного любителя клонов был свой Охотник.

Коктейль Молотова влетает в витрину кафешки, вмонтированной в первый этаж пятиэтажного монстра из стекла и железобетона. Звон разбитого стекла. Тускло поблескивающее в огне мелкое крошево пополам с крупными осколками. Пламя облизывает пол и стены, перекидывается на стулья и столики, жадно вгрызается в стойку приема заказов и расположенное за ней меню во всю стену.

Несколько предприимчивых джентльменов выковыривали из креплений банкомат, погружая его в кузов старого пикапа. Выстрел эхом отражается от фасадов домов. Один из них мешком падает на землю, ружейная пуля раскрошила кости лопатки, перекрутила в фарш сердечную мышцу с частью легких и вылетела из грудной клетки. Туша деньгохранилища тяжелая, его компаньон не выдерживает и с металлическим лязгом роняет ее, а спустя секунду отлетает в мир иной со сквозным отверстием в черепной коробке, свинец вошел точно в переносицу и вышел из затылочных костей вместе с солидным куском мозгового вещества. На сцену выныривает мужичок, суетливо перезаряжающий двустволку. Это он зря. Нужно было дождаться пока они погрузят, а потом уже валить – как он эту громаду в одну каску взваливать в тачку собирается?

Стайка подростков забивает огрызками арматуры какого-то бомжа. Лица спрятаны масками. Когда бродяга перестает сопротивляться, скрючившись в позе эмбриона, тихо постанывая, главный останавливает избиение, склоняясь над ходячей гематомой. Поправка, неходячей гематомой, колени раздроблены в труху, ноги вывернуты под неестественными углами, ветхие штаны порваны заостренными кусками костей, ткань набухает кровью хлещущей из разорванного мяса, мужик в полубессознательном состоянии и не осознает происходящее, утонув в бушующих волнах боли. Нож-бабочка, размазавшись металлическим пятном, описал красочный финт, принимая боевое положение. Пиздюк поднимает голову бездомного за волосы и перерезает ему горло, точнее перепиливает, недостаточно острое лезвие и сказывается малый опыт в таких делах, он пытался сделать все как в фильмах, показывая свою крутость, но в жизни это в разы сложнее чем кажется.

Блять, а вот это уже смешно. Группа нигеров-"гэнгста" наехала на толкача. Почему именно "гэнгста"? Во-первых, они долбоебы. Во-вторых, они не отстреливающие реалии криминальной жизни долбоебы, которые пытаются подражать другим "гэнгста", в свою очередь подражающим медийному образу некоторых рэперов, и в отличии от хищных беспризорников вот эти плюс-минус двадцатилетние лбы дико ссутся под себя от происходящего, старательно делая вид, что они профи. Решили чутка приподняться, оперативно воспользовавшись моментом. Бесформенные темные толстовки, черные банданы на мордах, сливающиеся с цветом кожи, толстые перстни и не менее толстые позолоченные цепи на шеях. Стволы, типа прицеливаясь, держат выше головы и как-то боком. И, сука, это даже нормальным стволом язык не повернется назвать по крайней мере у меня, дядя Бен... ладно, не в гробу переворачивается, а так, злобно шуршит горкой пепла. Сделанная флэтлендскими барыгами на коленке по пакистанским технологиям копия "Glock"-а, которая заклинит после первого же выстрела или вообще взорвется нахуй, отрывая пальцы. Один упирает в голову распластавшегося на земле толкача это недоразумение оружейного дела, что-то агрессивно втирая, пока двое других шмонают блекло-серый "Рено Логан".

Мозг несколько отстраненно фиксирует движение, ноль эмоций, голые инстинкты, мой разум сосредоточен на более важных вещах. Привычно на ходу вскинуть дробовик. Выстрел. С паучьими рефлексами мне точно светит дорога в снайперы. Оставшегося безымянным тощего парня в балаклаве с битой наперевес откидывает в стену. Он медленно сползает на грязный, заваленный размокшими обертками и пакетами асфальт. Мятые банкноты выпадают из карманов. Что-то хрипит, булькая кровью. Картечь пробила легкие, расколола ребра. Судорожный вдох, попытка закричать... он не поверил в свою смерть даже когда сердце перестало биться. Скидываю в Паутину отметку о свежем мясце, ярко подмигнувшем отметкой-ярлыком на трехмерной карте, образованной зрением наблюдателей.

В Флэтленде перестрелка, строчат короткими очередями из двух калашей, время от времени поддерживаемых пистолетной пальбой. Чье-то изуродованное пулями тело внутри изрешеченной машины уткнулось головой в руль, оглашая округу мерзким воем сигнализации.

Грохот. Приглушенный расстоянием рев рушащегося здания.

Рывком вжимаюсь в стену. Над головой на скорости спорткара пролетела одна из Женщин-Пауков. Я потянулся к ней Паутиной, нащупывая общие очертания ее разума – Гвендолин. Остальных не может обнаружить ни Паутина, ни наблюдатели. Ну да, фронт работ запредельный, а их всего трое. Интересно, они уже сотрудничают со "Щ.И.Т."-ом? И что еще интереснее, я смогу кого-нибудь из них замочить со всем текущим снаряжением и армией Крысоловов? Последний козырь, правда, мне хочется светить меньше всего.

Старый добрый Флэтленд, зловонная сточная яма цивилизации, вспухла гнойным нарывом темной магии, оказывается здесь баловались не только нарушением основных пунктов уголовного законодательства, но еще и вещами похуже стандартных убийств и изнасилований. Они были беззвучны и уродливы. Настолько, что в первые секунды своего созерцания больше напоминали визуальную иллюзию или плод больного воображения, вторгшийся в рамки адекватного восприятия окружающего мироздания. Ночные Призраки или же Ночные Страдальцы, цепные песики Ноденса, сынишки Азатота, Джонатан был о них довольно неплохо наслышан – относительно разумные твари, обитающие на выжжено-искривленных пустошах Страны Грез, сюрреалистичного предбанника Ониксового Замка Кадафа. Отлично идущие на контакт со всевозможными демонологами и колдунами спрессованные и обревшие плоть куски ночных кошмаров, дистрофично тощие, лоснящиеся кромешной чернотой шкуры человекоподобные существа, с непропорционально длинными худыми конечностями, оканчивающимися крюками когтей. Загнутые вовнутрь рога, нетопыриные крылья, гибкие колючие хвосты и блеклые пятна лиц, чем-то похожие на маску "Рейдера", разве что у бронекостюма были намеки на глазницы. Метр восемьдесят роста, пятьдесят килограмм веса и размах крыльев в три метра. Они абсолютно беззвучно кружили над Флэтлендом стаей оголодавшего воронья и ни один наблюдатель не запечатлел момент как, откуда и в какой момент они появились. Блядская магия.

Они питаются страхом. Страх, ужас, боль – все что несет негативный оттенок впитывается их системой органов, не имеющей аналогов ни у одного биологического вида, обитающего на земном шаре.

Сегодня у них пир.

На стыке зон влияния двух местных воротил, работающих по диаспорам, негры и то ли латиносы, то ли азиаты, неподалеку от разборки горячих парней с автоматами, рухнуло еще одно здание, подняв густое облако пыли, стрельнув красочным флером шрапнели битого кирпича. Что-то очень большое, темное, со смазанными очертаниями проломило своей тушей несколько стен, обрушив находящуюся в аварийном состоянии халупу с ветвистой трещиной во весь подъезд. Отчетливо послышался влажный треск разорванного мяса и хруст костей всех, нашедших покой среди руин. Кому-то повезло меньше и он полураздавленным тараканом оглашал округу воплями боли. Гвен Стейси резко меняет маршрут, нарезая круги в воздухе вокруг места кустарного сноса. Низкий клокочущий рев. Смутный силуэт, ломаное движение. Опять это блядское паучье чутье. Человек-Паук судорогой искривляется в полете, пропуская мимо своего тела огрызок арматуры, с визгом рассекаемого воздуха вбившийся до половины в стену ближайшего целого здания. Люди нестройными, давящими друг друга потоками вырывались из домов. Пыль немного оседает, проясняется, во всяком случае для зрение Крысоловов.

Оно чем-то отдаленно напоминало Охотника, по крайней мере самим фактом своего существования вызывало схожие эмоции. Около нескольких десятков человеческих и собачьих тел, сплавленных в приземистое, горбатое подобие антропоморфной фигуры, закованной в неровный, идущий разрозненными кусками костяной панцирь из ребер, черепов и позвоночников потерявших четкую форму, потекших расплавленной на солнце шоколадкой. Между этих пластин видно сырое мясо, лишенное кожного покрова, зияющее обнаженными мышцами, пульсирующими чернотой кровеносными сосудами и вывернутыми наизнанку внутренними органами. Гипертрофированной правой лапой, скребущей по земле когтями обломков большеберцовых костей, выковыривает из руин бетонную плиту, приподнимает ее, помогая себе второй конечностью, длинным гибким щупальцем из нескольких сросшихся кишечников, и запускает снаряд в непродолжительный полет. Переоценил себя, слишком тяжелый попался кусок, полетел даже не в сторону Женщины-Паука. Впечатывается в разбитое дорожное покрытие, выворачивая выцветшие асфальтовые заплатки.

Ломаным спринтом мчусь туда, стягивая свободные Стаи. Столько биомассы... в одной этой туше хватит плоти, чтобы похоронить половину Флэтленда в Крысоловах. Да и вряд ли оно могло зародиться само по себе в сточных бруклинских водах, может чего интересного найдется в черепной коробке ее создателя.

Женщина-Паук с трудом удерживается в воздухе, крутанув от неожиданности суицидальную сальтуху, а я сбился с шага, когда ЭТО заговорило. Нет, даже не заговорило, не закричало, а... запело. Несколькими голосами одновременно. Хрипло. Визгливо. Рычаще. Ревуще. Пугающе.

-МеРтВыЕ нЕ тЛеЮт, нЕ гОpЯт.*

Голоса наслаиваются друг на друга, перекрывают себя, завывая корабельной сиреной, сложно вычленить отдельно взятые слова. Кажется, это русский язык. Я знаю его по верхам, как-никак распавшийся СССР – мировой поставщик автомата Калашникова, одного из самых ходовых товаров среди публики Бенджамина Паркера, когда он еще по-крупному вел дела, но даже так общий смысл ускользал от меня. Что-то про смерть. Рукотворный холм трупов пытается петь про смерть – это ли не ярчайший показатель окончательной деградации человечества, отравленного суперской чумой?

Гвен Стейси по всем показателям абсолютно неопытный герой, в особенности, по вопросам наподобие этого. Так что тут в дело вступают стереотипы, первые приходящие на взболтанный нестандартной ситуацией ум ассоциативные цепочки. Как обезвредить кого-то высотой с двухэтажный дом, имея в своем арсенале только паутину? Правильно – связать ему ноги, чтобы он грохнулся на землю, а дальше уже дело техники, по своему опыту могу сказать, обездвиживать лежачую цель куда проще, чем двигающуюся и пытающуюся тебя убить.

-Hе бОлЕюТ, нЕ бОлЯт.

У меня не хватает слов чтобы внятно это описать – Женщина-Паук ебанула несколько кругов вокруг ходячего кладбища, каким-то образом непрерывно стреляя паутиной из левой руки, а правой создавая лианы, с помощью которых передвигалась в пространстве, цепляясь за крыши. Выстрел, прочертить своим телом дугу, отпустить "веревку" и в полете соткать новую. Абсолютный акробатический пиздец, мне о таком даже думать больно, позвоночник и координация движений начинают жалостливо ныть. Стоит запомнить – если дать ей возможность маневрировать, то я ее при всем желании не смогу завалить.

Паутина рвется об асимметрично зазубренные шпоры костяных наростов. Щупальце перехватывает опутывавшую ноги нить, обвивает ее и рывком тянет на себя, буквально выдергивая Гвен из распланированного узора перемещений, впитавшего в себя привычные гимнастические финты и инстинкты, передавшиеся с моей кровью блядским пауком. Она пытается сгруппироваться в воздухе, с двух рук делает залп в бугристую голову твари, вдавленную в плечи и лишенную намека на шею. Точно в россыпь глаз на перекрученном зарубцевавшимися швами месиве из изуродованных лиц. Рев. Выстрел в край карниза, она стрелой разрывает дистанцию, но не успевает. Монстр выбросил лапу практически наугад и умудрился попасть, мертвой хваткой вцепившись в икру.

Когти легко вспарывают ткань ее костюма – "Щ.И.Т." отметаем, они бы точно навешали на нее что-то посолиднее обтягивающей пижамки. Костная ткань, пропитанная кровь и грязью, облепленная бетонной крошкой, гидравлическим прессом преодолевает укрепленный кожный покров и более плотные, усиленные мышечные волокна. Тонкий, жалобный, надрывный вскрик челопука смешивается с хрустом больше и малоберцовых костей.

И... да блять.

Он просто швыряет ее в стену, сосредотачиваясь на отлепливании паутины со своего хлебала. Сука. Почему так? Он вполне мог наощупь оторвать ей голову. Переломать все кости. Измочалить внутренности. Перемолоть все ее тело в однородный мясной коктейль. Но нет же, он просто, ебать его в рот, отделался клишированным откидыванием, после которого главному герою, конечно же, ничего не будет. Мир проклят.

-И эТо ВсЕ? – нихера себе, оно знает английский, – жАлКоЕ ЗрЕлИщЕ.

Да ну, блять, давай, толкни еще пафосную речевку.

-Я пРиНеСу тВоЕ сЕрДцЕ в ЖеРтВу МеРтВоМу БоГу.

Ну, отлично, еще один культист и еще один новый бог. Я сжался за углом, минимализируя очертания собственного силуэта. Хотелось взять винтовку Судного Дня и перетереть хоть одну свою порочную копию в прах пока она занята мясным големом, но это было... расточительно. Чтобы гарантированно ее убить нужно устроить эпицентр взрыва точно у нее под ногами, вот только из-за этого от питательной тушки останется только прах, от жевания которого я не получу ровным счетом ничего кроме морального удовлетворения.

-МеРтВыЕ нЕ зРеЮт, нЕ гНиЮт

У Гвен раздроблен позвоночник. Здесь магия суперской логики не сработала. Тело моей женской версии не настолько мощное, чтобы без последствий пережить такое. Сотрясение, лицо залито кровью, от нее темнеет ткань костюма и слипаются волосы, осколки ребер ежом торчат в разные стороны, поврежденная нога вывернута под неестественным углом, обширное внутреннее кровотечение, дополняемое повреждением легких, кровь клокочет при каждом ее вдохе и выдохе, вспухая пузырями на губах.

Самое время чтобы вмешаться.

Примечание автора:

* Гражданская Оборона – Мертвые

Глава 12. Пятое – бои идут один за другим

Приклад к плечу, снять с предохранителя. Вдох-выдох.

Выстрел.

Прямая линия импульса демаскирует мою позицию, щупальцем безумного кракена впиваясь в брюхо монстра, шаблонно-медленно шествующего к издыхающему недобитку. На чашах весов куча стандартной биомассы и плоть квази-Королевы Пауков, по-моему выбор очевиден. За секунду до вспышки взрыва, ударившей по глазам Крысоловов, на коже перекрученных человеческих торсов мигнули алым пламенем смутно знакомые Галлахеру руны – "Защита", "Крепкость" и "Стойкость", все в несколько слоев. Я удивлен – творение гения Джастина Хаммера не перетерло в пыль исполина, нет, оно его просто разорвало на полуобугленные куски, размазав по выщербленному асфальту.

Спускаю Стаи с поводка, нацелив на ошметки рук и ног, ставлю "эмку" на предохранитель и закидываю за спину, фиксируя в креплениях, сходу срываясь на спринт. Меньше десятка секунд и я стою над телом поверженного чудовища, уперев дуло револьвера в лоб его создателю. Тушка-то оказалась не самостоятельным отродьем или цепным песиком, а чем-то наподобие экзоскелета, огонь содрал защитные пластины и основную массу плоти, открывая взгляду опутанную хоботами кишок тощую нескладную фигуру. Ночные Призраки щелкают хвостами, подражая звукам плетей, закручиваясь в черное торнадо над моей головой. Крысоловы пеленают Гвен, накачивают ядом, замедляя метаболизм, оттаскивают ее к ближайшему распахнутому люку. Глубоко ввалившиеся в черепную коробку провалы глазниц с блеклыми выцветшими глазами, впалые щеки, неправильно сросшийся нос, острые скулы, треугольный подбородок, слегка заросший щетиной. Гладко выбритый скальп исполосован ритуальными шрамами и рунами. Он поддается вперед еще сильнее вдавливая себе в голову ствол, смотря мне в лицо, спрятанное под маской. Все ниже плеч не шевелиться, намертво слившись с начинкой кадавра.

–Отправь меня к моим богам... – надтреснуто хрипит, скалясь щербатой ухмылкой. Незнакомые памяти Джонатана письмена холодно взирают с его зубов, языка, десен и обратной стороны щек.

Револьвер на пояс. Немного повозиться с креплениями бронекостюма, приподнимая край лицевой пластины. Насчет посторонних не беспокоюсь – наблюдатели доверительно сообщили, что публика тут особо не поменялась и прекрасно понимала когда лучше сваливать не оглядываясь, компаньонок Гвен не видно, а камер тут считай с момента основания не было. Выпускаю хелицеры из пасти, что интересно, это не вызывает и грамма удивления у культиста, он продолжает улыбаться, улыбаться странно – мерзкий гибрид счастливой улыбки ребенка, получившего мороженку, и кривой оскал смертника, сделавшего последнюю затяжку. Я вгоняю жвала ему под ключицы, впрыскивая кислоту, разжижающую все ткани и соединения.

И меня накрыло. Я буквально выпал из своего тела, погрузившись в Знание, пронизывающего каждую клетку Вадима Петрищева, эмигранта из Казахстана, который узнал то, на чем лучше не заострять внимание человеческому мозгу, если он не хочет плавленным сырком вытечь из ушных раковин.

Итак, есть наша Вселенная, то что вокруг планеты моего текущего местообитания – множество миров, рас, цивилизаций и прочего говна, которому суждено склониться перед паучьим родом. Но так же существует Мультивселенная – чудовищное скопление видоизмененных копий этой Вселенной. А есть Омнивселенная – паутина Мультивселенных, блядский матрешкообразный киндер-сюрприз запредельно космических масштабов. Но Омнивселенная не более чем мир-ячейка в бесконечности иных реальностей, над которыми стоят Четверо, владыки всего пространственно-временного континуума. Если раньше Налл казался мне крутым, то сейчас... это сильно бьет по самооценке, заставляет чувствовать собственную неполноценность, ощущать себя жалким и никчемным. Четверо могли буквально взглядом перетереть в ничто с сотню Омнивселенных. Это напрягает. С такими ребятами лучше дружить, что и решил провернуть Вадим. Начал он стандартно, с человеческих жертвоприношений. Восемь человек нашли покой в лесополосе – один повешен на собственных кишках, руки другого прибил гвоздями-двухсотками к стволу дерева и вскрыл брюхо, третьему перерезал глотку, четвертому отрезал голову, пятому вырезал сердце, шестому отпилил руки и ноги, оставив истекать кровью, седьмого подвесил вниз головой, сцедив с него всю кровь, в которой утопил восьмого. Садистические наклонности идеально легли в шаблонную парадигму служения Темным богам, вот только Четверым оно особо и не нужно было, не тот уровень, они давно перешагнули из разряда религии в идеологию и образ жизни, да и церкви с молитвами немного не то что нужно в повседневности сущностям космического масштаба. Но на зов откликнулся Мертвый бог, хороший знакомый Великой Четверки. Он дал Петрищеву азы некромантии и отправил в свободное плавание, наблюдая что из этого выйдет.

Вышло относительно неплохо – Вадим быстро развернулся, собрал стартовый капитал, сколотил свиту из пары-тройки неформалов, в черепушки которых с помощью продемонстрированных фокусов вколотил фанатично-благоговейный трепет перед собой. А потом рванул с ними в Штаты. Осел он во Флэтленде, где сошелся с парой колдунов-самоучек, в основном работающих по методикам Альхазреда. Потихоньку собирал "Скафандр" и набирал новых последователей. Мой взрывной дебют он воспринял, как Знак. Завалил всех новоприобретенных послушников, соединив их с некротической машиной смерти и пошел учинять бесчинства, воздавая цитированием песни некоего Егора Летова хвалы мрачным богам Полигона, мира Четверых.

Отлипаю от высосанного под чистую тела.

Я видел вечность, тот ее кусочек, который доступен для понимания и не грозит тотальным безумием. Прошло меньше минуты. Пиздец. Такого рода информация существенно влияет на восприятие поглощенной плоти. Приделываю маску обратно. Нужно будет что-то с этим решить, не каждый же раз так заморачиваться, чтобы пожрать.

Быстро осматриваюсь.

Руины дома. Брызги крови, обмякшие мертвые тела, переломанные конечности, торчащие из-под завалов, выбитые осколками окна. Пауки сноровисто разделывают плоть павшего гиганта на более компактные куски и засовывают их в люк. Гвен уже на полпути к моему логову. Мотнул головой, отгоняя наваждение. Мне показалось, что... Вадим уделял этому особое место в своем разуме – Четверо по меркам остальных богов, известных человечеству, абсолютно конченые. Или неподвластные осмыслению простыми смертными, ведь с какого хера боги должны соответствовать ожиданиям людей?

Мне послышался трек, воспринимаемый мозгом не через барабанные перепонки, а напрямую в извилины, резонируя от подкорки.

The blood runs over me but not the cavalry

I am alone in everything I see, do you believe?

The thunder sounds and I hear the call

The underground is the fire below my enemies and

I can never seem to get up to find the hope

The faith and the fightеr lighting up the streets

Singing for the damned

Confеssing to the choir, bury every beast and

We are Born Again *

Должен отметить, музыкальный вкус у них неплохой.

Музыка потекла по жилам, смешиваясь с норадреналином. В мозжечке и лобных долях полыхнуло желание воздать им молитву своими деяниями, заорать куда-то в небо "Во славу Темных богов!", безумно улыбнуться кому-нибудь в лицо, выпалив "Во славу Четверых, конечно же" и получить в ответ "Во славу Темных богов, естественно" – своего рода приветствие в среде ребяток, вставших на путь Четверых.

Это зыбкое ощущение быстро прошло.

Дым пожаров облизывал броню. Меня ждет Гвен Стейси, меня ждут неотложенные яйца, Пугало и культисты. Ночь коротка, нужно постараться успеть все. Во славу Четверых, конечно же.

Блять.

Примечание автора:

* BLACK VEIL BRIDES – Born Again