Текст книги "Стандартное отклонение (СИ)"
Автор книги: Нельма
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Тём, – зову я задумчиво, наблюдая за мельтешением титров, и на всякий случай дёргаю его за рукав футболки, привлекая к себе сразу максимум внимания.
– Крольчонок?
– А вы с Мишей почему разошлись?
Кто у нас мастер задавать неудобные, несвоевременные, нетактичные вопросы? Конечно же я!
Вообще-то меня вот уже два года подмывало спросить об этом, но момент всегда казался неподходящим, а состояние Артёма – слишком нестабильным, чтобы снова бередить старые раны.
Согласно последним данным, в России к 18 годам более половины мальчиков и почти треть девочек хоть раз пробовали наркотические вещества, при этом более 80% продолжают употреблять их на постоянной основе. Средняя же продолжительность жизни после начала употребления наркотиков варьируется от 5 до 10 лет, и в первую очередь зависит от их типа.
Статистика редко обманывает. Она очень скрупулёзно и точно подбирает факты, систематизирует их и выдаёт скупой сухой остаток, за которым скрываются искалеченные человеческие судьбы.
Я сама видела много таких. Старалась посещать похороны всех участников нашей бывшей весёлой компании, кто не смог избавиться от своей зависимости и умирал от передоза или подхваченного СПИДа, или просто заканчивал жизнь самоубийством в приступе особенно жёсткого отходняка или очередной ломки.
Это – самый эффективный и действенный способ напомнить себе, какой могла бы быть и моя жизнь, не откажись я вовремя от наркотиков.
Но как говорил мой прекрасный психолог – мужчина с крайне специфическим чувством юмора и добрыми глазами – не бывает бывших наркоманов, бывают только наркоманы в очень долгой завязке.
Именно исходя из таких соображений, только узнав о том, в какой депрессии пребывал Артём после разлада в личной жизни, я смело кинулась его спасать/поддерживать/изводить – свою версию происходящего каждый выберет сам.
В отличие от его нудного и правильного брата, сюсюкавшего с ним наравне со своим маленьким сыном, моей целью было расшевелить Иванова, чтобы не позволить ему скатиться в жалость к себе и снова встать на когда-то с таким трудом оставленную кривую дорожку. И ведь получилось! Хоть ради этого и пришлось задействовать все части своего тела, включая очень редко используемый и почти заржавевший к тому времени мозг.
В сравнении с начитанным и увлекающимся искусством Артёмом я была тупая как пробка. Хотелось бы гордо вскинуть подбородок и сказать, что стала умная, но нет – я осталась той же пробкой, только отличающей Мане от Моне, что, впрочем, мало помогло мне в жизни. Зато из тухлого и унылого нечто я возродила обратно того самого очаровательного котика-Иванова, чем потом и не преминула воспользоваться.
И до сих пор пользуюсь без зазрения совести.
А раз уж я вот так бесцеремонно и нагло влезла в его мирное существование и ему в тр… кхм… в постель, то можно попытаться залезть и в душу.
– С чего это такой вопрос? – с искренним недоумением посмотрел на меня Тёмка, хлопая округлившимися глазами.
– Ну, знаешь, по данным статистики самая частая причина…
– Не надо! – взмолился он, в панике оглянулся по сторонам и схватил пару кусочков чипсов, явно рассчитывая ими закрыть мой рот.
Нет, такие штуки со мной не работают. Мой рот можно заткнуть только… ну, если без лишних подробностей, то только тогда, когда я сама этого захочу.
Поэтому Артёму пришлось потирать укушенный палец, а мне – с видом победительницы смотреть на него, эффектно приподняв вверх одну бровь.
Конечно, интерес мой к этой теме обусловлен не просто внезапно взыгравшим любопытством. Просто мама с каждым месяцем всё настойчивее наседает на меня, повторяя, что мои часики вот-вот оттикают своё, все мои подруги давно обзавелись семьями и детьми, а у меня в жизни полная неразбериха из друга-любовника, бывшего любовника и нынче просто друга, а ещё Антона – нещадно подкатывающего ко мне – Романовича.
И я даже с этой святой троицей разобраться не могу, не говоря уже о том, чтобы понять, чего вообще хочу от своего будущего. Кроме внезапно увеличившихся до третьего размера сисек, конечно же – здесь мои желания класса так с девятого школы ничуть не поменялись.
– И всё же, что за секреты, Иванов?
– Да никаких секретов, просто странно, что ты вспомнила про это спустя два года, – развёл руками он, с вообще неуместной проницательностью изучая выражение моего лица и пытаясь догадаться об истинных причинах такого вопроса.
– Я берегла твои чувства! – укор в моём голосе его совершенно не смутил, и прищур светлых глаз стал ещё более хитрым.
– Подожди-подожди, ты берегла их до того, как будила меня словами «Поднимайся, бесполезный кусок дерьма», или всё же после?
– Пффф, капец ты злопамятный! Это было всего-то один раз!
– Не один…
– Ой всё! – окончательно психанула я, отвернулась от него и начала нервно переключать кнопки, запуская второй фильм. С самыми низкими оценками зрителей и абсурдным содержанием, чтобы ему неповадно было.
Издеваться над Артёмом мне очень нравилось. А вот когда он проворачивал то же самое, становилось уже не так весело. По-настоящему, я, конечно же, не обижалась, но все мои мысли так и сходились на теме того, что бы ещё этакого придумать ему в отместку.
– Ну ладно тебе, Крольчоночек, – примирительно протянул Тёма, откровенно подлизываясь и придвигаясь ко мне вплотную. – Я думал, все и так в курсе. Миша просто захотел семью. Ну, нормальную, полноценную семью, с печатью в паспорте, ребёнком, борщами, а не какую-нибудь дурацкую замену, вроде завести общую собачку.
– И всё?
– А этого что, мало? – хмыкнул он и улыбнулся, но вышло совсем неубедительно и грустно. – Это же чистой воды эгоизм – держать около себя или самому держаться за человека, которому никогда не сможешь дать желаемое. И выбор между собственным хочу и счастьем для того, кого любишь, для меня вполне очевиден.
Жаль, что для меня – нет. Я буду до последнего цепляться за человека, даже не пытаясь разобраться, нужен ли он мне на самом деле, как делала это со своим первым парнем. Такая вот нелогичная, почти абсурдная жадность скорее портит мне жизнь, чем помогает, но и побороть её никак не получается.
У меня с детства было всё, что только хотелось. Любая игрушка, на которую указывал родителям пухлый маленький пальчик. Шмотки, побрякушки, книжки, еда. Много, очень много всего. Больше, чем было нужно и чем мне самой на самом деле хотелось.
Но радости и счастья от этого почему-то не было. И казалось, что нужно ещё и ещё, вот стоит только съесть третий кусочек торта, купить двадцатую сумочку, получить ещё один лживый банальный комплимент, принять ещё одну цветную таблеточку – и жизнь сразу наладится и заиграет яркими красками.
С возрастом я поняла, что это не сработает. Но привычка осталась и никуда не желала уходить.
– И что, вот так вот вы просто сели, поговорили и разошлись? – недоверчиво уточнила я, хотя, зная лёгкий характер Иванова, вполне могла себе представить, что именно так всё и было.
– Ну да, – пожал плечами он, – я же вроде как увёл его у девушки, а она всё это время ждала. И дождалась. И всем теперь хорошо.
Глядя на эту грустную, милую мордашку, мне с трудом верилось, что ему сейчас хорошо. Тут больше подходило определение «на грани между слезами и жгучей ненавистью к окружающим».
Утешитель из меня крайне плохой. Могу, конечно, похлопать ладонью по дрожащей от проливаемых слёз спине и пробормотать «Да ладно, всё наладится, держись», но сделаю это крайне скомкано и неубедительно. А более привычное и естественное «Ой, собери ты уже сопли в кулак» почему-то мало кого способно успокоить и приободрить.
Поэтому действовать приходится исключительно по наитию и руководствуясь первой пришедшей в голову идеей, как обычно пролегающей через нижнюю половину тела.
– Может быть, утешительный секс? – с чрезмерной бодростью поинтересовалась я, очаровательно улыбнувшись.
– Давай, делай все, чтобы я почувствовал себя максимально жалким, – буркнул насупившийся Иванов, скептически поглядывая на моё слишком уж довольное выражение лица.
Утешительный-неутешительный, а я вот уже настроилась. Так что его шансы увильнуть близились к нулю.
– Он не пойдёт в счёт оговоренных нами двух недель, – как бы между прочим добавила я, наблюдая за тем, как бесстыжие глаза напротив загораются предвкушением.
– Ох, Крольчоночек, – мурлыкнул Артём, очень грациозно зажимая меня между собой и диваном, – вот с этого и надо было начинать!
***
– Вы сегодня прекрасно выглядите! – если бы не передозировка восторга в этом простом замечании, его можно было бы принять всерьёз.
Но на губах Антона – далеко не мастера флирта – Романовича слишком широкая и прямо раздражающе-белозубая улыбка, которую так и хочется по мановению волшебной палочки превратить в печальную гримасу.
Магистр ехидной магии, профессиональная отшивальщица всех назойливо желающих пришиться и умелая отклейщица нагло клеющихся – Наталья Леонидовна Колесова, к вашим услугам.
Испоганю настроение. Быстро. Надёжно. Недорого.
– Я всегда так выгляжу, – мой фирменный «а не пойти ли тебе отсюда, парниша» взгляд встретился с его янтарными глазами и явно сбил полёт мысли, настроенной на очередной раунд заигрываний. Жаль, улыбка так и осталась при нём, хоть и стала не настолько самоуверенной.
– А это вам, – в поле моего зрения оказался белый бумажный стаканчик той самой знаменитой кофейни, на котором чёрным маркером было старательно выведено «Наталья Леонидовна».
– С двумя ложками желания угодить и посыпан сверху щепоткой лести, – недовольно скривилась я, отхлебнув один раз, и отодвинула стаканчик подальше от себя, – терпеть такой не могу. Но ваши усилия показаться душкой меня искренне восхищают, товарищ начальник.
– Я вот никак не пойму, Наталья, – начал говорить он, грустно вздохнув и опустившись на соседний со мной стул. Видимо, заметив краем глаза ещё один – на этот раз убийственный – взгляд, быстро поправился: – Леонидовна. Почему вы так категорично настроены против меня?
Вообще-то я и сама не понимала, почему это я так категорично была настроена против него. Оттого вопрос этот, как и излишнее внимание со стороны Антоши-гандоши, как и его почти жалостливое выражение лица, бесили меня неимоверно.
Особенно, когда до столь важной презентации рекламы остаётся каких-то полчаса, а меня пытаются разжалобить на флирт, свидание или секс – пойми разбери, чего это ему так сильно от меня нужно, чтобы целый месяц усердно обхаживать.
– Почему же сразу против? Я просто не за вас. Или, если хотите точнее, не за вашу манеру подкатывать к своим сотрудникам.
– Может быть, мы просто начали наше общение не с той ноты?
– Антон Романович, а этот проект вы мне дали специально, чтобы потом вот так невзначай опустить свою руку на мою коленку? – елейным голоском поинтересовалась я, взглядом указав на ту самую руку именно на той самой коленке. Миловидов руку тотчас же убрал и даже достоверно изобразил стыд вперемешку с недоумением, мол, он совсем не понимает, как же так получилось.
– Вы мне очень нравитесь, Наталья… Леонидовна.
– А вы мне как-то не очень, мужчина в поисках мимолётных связей.
– Смею заметить, что мы оба…
– Лучше не смейте.
– Ладно, – выдохнул он, понуро повесив голову, и занялся более важной в данный момент проверкой аппаратуры для проведения презентации.
Места в небольшом конференц-зале постепенно заполнялись людьми, и я чувствовала волнение, только подстёгиваемое азартом. Основной текст предстояло читать именно нашему директору, поэтому я решила полностью положиться на собственные силы и не стала делать даже маленький набросок того, о чём потом придётся говорить перед заказчиками.
Возможно, моя самоуверенность когда-нибудь меня погубит. Но импровизация всегда давалась мне легче, чем планирование, а возложенная на меня ответственность не тяготила, а напротив, лишь подталкивала действовать ещё более дерзко и решительно.
– И всё же, почему вы не хотите дать мне шанс? – снова завёл разговор наш совсем не понимающий отказа директор, пока я проверяла качество присланного мне на почту чернового варианта видео-ролика.
– Видите этот стаканчик? – мой взгляд указал на демонстративно отставленный в сторону бумажный стаканчик, принесённый им же. – Он одноразовый. И если я снова захочу кофе, то я куплю себе новый в новом стаканчике, или заведу наконец качественный, красивый и постоянный термос.
– И почему же, по-вашему, я не гожусь на роль постоянного? – стойко приняв брошенный удар, уточнил он, подперев подбородок ладонью.
– Например, потому, что сбиваете и отвлекаете меня перед очень важной и ответственной презентацией, – жёстко отчеканила я и, недолго думая, взяла в руки папку с документами по собранной статистике и анализу данных, которые могут попросить заказчики, а ноутбук подвинула к Антону – оскорблённой благодетели – Романовичу, отсаживаясь от него на максимально доступное расстояние.
– Это что это..? – возмутился было он, тут же нахмурившись.
– Не хочу каким-либо образом отвлекать внимание от вашего милого лица, господин Миловидов, – ухмыльнулась я, кивнув в сторону зала, на восемьдесят процентов заполненного именно женщинами. – Ролик по ссылке в самом последнем письме.
– Наташа, вы просто несносны! – почему-то в этом восклицании мне послышалось больше восторга, чем негодования, но моя ответная реплика была перебита острым громким звуком включённого микрофона.
Говорил мистер большой профессионал очень мало и чётко по делу, что на самом деле было редкостью в нашей среде и мне лично очень импонировало.
Я же всматривалась в лица сидящих в зале, чтобы успеть оценить их реакцию на ролик до момента непосредственной обратной связи, по плану стоящей почти в самом конце часовой презентации. И ощущения внутри были странные, будоражащие: наверное, примерно так чувствуют себя мамы, когда видят, что их ребёнок вот-вот сделает свой первый шаг.
Свет в зале стал приглушённым, перешёптывания стихли, все сосредоточили взгляды на экране, расположенном прямо за моей спиной.
– Ну иди уже сюда… – вслед за коротким смехом произнёс мужской голос, а звук похлопывания ладони по коленям очень гармонично вписался в барабанную дробь моего участившегося сердцебиения.
Мне и оборачиваться не нужно, чтобы узнать голос своего первого парня – Яна.
И хоть я никогда прежде не видела записанное когда-то по глупости мной же видео, это – точно именно оно.
Но самое страшное, что даже спустя столько лет я очень хорошо помню, что именно буду делать через минуту, оказавшись у него на коленях…
Комментарий к В-третьих, узнайте меня поближе.
Дорогие мои, не пропустите! 14 февраля в качестве маленького и скромного подарка выложу для вас мини-историю с героями «три кило»! Надеюсь, она поднимет вам настроение))
А ещё отзовитесь те люди, которые любят чипсы со вкусом краба. Вы существуете?))
========== В-четвёртых, поддержите меня в это непростое время. ==========
Кроме двух полоумных братьев-лосей имеется у Артёма ещё один, почти десятилетний Егор, рождённый его матушкой-кукушкой от молодого мужа и брошенный ею на воспитание всем, к кому он сможет прибиться. Прибивался Егорка ко всем по очереди, став нашим коллективным ребёнком, этаким Маугли, взращённым стаей.
Начерта столько упоминаний о животных, спросите вы? А я вам скажу: просто Егорка у нас задрот юный натуралист, и вот уже с пяток лет, оставаясь с ним сидеть, я не рассчитываю хоть на мгновение переключить или, не дай Бог, вообще выключить канал Дискавери.
И вот в одной из тех программ, что мы смотрели с ним, показывали бой змеи и мангуста. С первого взгляда всё было предсказуемо и банально: змея затаилась и приготовилась нападать, чтобы заглотить тельце пушистого зверька с той же жадностью, с какой я набрасывалась на нормальную еду после нескольких дней в гостях у повёрнутых на здоровом питании родителей.
Но не тут-то было!
Ничем не выделяющийся внешне зверёк в один стремительный и ловкий прыжок вонзил свои зубы в змею, тут же её обезвредив.
А я, Колесова Наташа, определённо тянула на звание мангуста рода человеческого. Ведь то движение, что совершила я в попытке выключить запущенное с ноутбука видео, наверняка бы вошло в книгу рекордов Гиннесса как самая молниеносная реакция из всех возможных.
Не успела.
Антон – спаситель чести дев испуганных – Романович захлопнул ноутбук за мгновение до того, как я потянула к нему свои руки, прервав трансляцию на самом многообещающе-пикантном и обличительном моменте. Причём хлопнул он крышкой с такой силой, что у меня который раз за это утро появились мысли об убийстве с особенной жестокостью, потому что жалобный треск охренительно дорогого девайса явно предвещал разбитый экран.
Говорят, разбить что-то – на счастье. В данном конкретном случае счастье светило только тем людям, кто промышляет поножовщиной за скромное вознаграждение, потому что у меня для них намечался новый клиент.
Удивительно, но ноутбук оказался цел. Чего нельзя было сказать о психике наших заказчиков, находившихся в состоянии, балансирующем от недоумения до негодования. И как бы мне не хотелось тотчас же сомкнуть свои вспотевшие от стресса пальцы на шее нашего впавшего в ступор директора, но спасти свою многострадальную презентацию хотелось всё равно чуточку больше.
– Просим прощения за эту маленькую накладку: случайно включили черновую версию рекламного ролика для ваших косвенных конкурентов, новой марки презервативов, – с максимально непринуждённой улыбкой выдала я и, специально чуть понизив голос и приложив ладонь тыльной стороной к губам, продолжила заговорщическим тоном: – Кстати, за совсем небольшую доплату мы готовы оставить для них именно этот бездарный и провальный вариант. За подробностями можно обратиться к Антону Романовичу после окончания презентации.
В зале замелькали улыбки, и с лиц спало напряжённое и суровое выражение, от созерцания которого впору было вспоминать все просторы России-матушки, чтобы прикинуть, за сколько тысяч километров мне необходимо будет уехать в поисках того города, куда не долетит весть о моём позоре.
– Товарищ директор, отомрите! – процедила я шёпотом и, не особенно рассчитывая на силу великого и могучего русского языка, легонько пнула Антошу ногой под столом. Может быть, не так уж легонько: стресс, сами понимаете!
Нужный ролик нашёлся быстро. Во втором по счёту входящем письме на моём рабочем ящике, а в первом до сих пор была ссылка на то проклятое видео из моей глупой и беспечной молодости в сопровождении очень тревожной надписи «Хочешь, чтобы это увидели все?».
Я – не хотела. Даже мне, женщине свободных взглядов, адекватной самооценки и крайне восторженного отношения к сексу, претило стать звездой домашнего порно.
А началось всё с того, что я была по уши влюблена в Яна и таскалась за ним хвостиком примерно с того же дня, как научилась ходить. В своей привязанности к нему я вовсю демонстрировала подаренное природой упрямство и отмеренную с излишком глупость, ничуть не смущаясь того, что сам Ян относился ко мне… ну, совсем не так, как влюблённая девочка ожидает от мальчика.
Мне казалось, что вот это дружески-братское общение и его излишняя откровенность – вещи вполне нормальные, даже вполне себе положительные. Из друзей ведь получаются самые крепкие пары! А то, что мне было известно, кто и как именно из других девушек его привлекает – так это вообще высшая степень искренности между нами!
Тем не менее, встречаться мы всё равно начали. Но не задалось. Ну очень, очень сильно не задалось.
И когда я узнала, что Ян помолвлен с какой-то очень правильной и экономически выгодной девушкой, с которой они на тот момент вместе учились в Англии, то очень сильно расстроилась. И очень сильно разозлилась – когда он предложил мне провести вместе его последние свободные зимние каникулы в Москве.
Конечно же, я послала его нахер, пожелала ему подцепить венерический букет, а его будущей жене – завести себе сразу трёх любовников (с большим членом, ловкими руками и длинным языком).
Но всё это – мысленно. А вслух сказала что-то вроде «Круто, давай» и села гуглить самые маленькие камеры для скрытой видеосъёмки.
За две «прощальные» недели с Яном я наснимала много интересного. Начиная от наших постельных утех и кадров того, как он нюхает кокаин, и заканчивая его пьяно-наркотическими рассуждениями о том, в каком месте и виде он видел и будущую жену, и её чопорную семью. Уверена, все они были просто в восторге, получив эту видеозапись в подарок под конец рождественских праздников.
Я тоже была в восторге от самой себя, пока не взглянула на всё сотворённое без одержимой жажды мести. Тогда-то поняла, какую несусветную дурость сотворила. Помолвку Яна, конечно же, расторгли, но он оказался только рад этому и даже благодарен мне за то, что избавила его от перспективы остепениться и ходить по струнке перед семьей своей жены.
А у меня мороз шёл по коже все эти годы, стоило лишь подумать, что когда-нибудь это видео может всплыть в самый неподходящий момент.
Конечно же, самый неподходящий момент наступил именно сейчас.
К счастью, дальше презентация рекламы шла как по маслу. Самый лояльный директор в мире пел соловьём, расписывая все преимущества именно придуманного нами концепта, и мне оставалось только изредка поддакивать и отвечать на предсказуемые, скучные и короткие вопросы заказчиков. А из-за того, что мысли мои были очень далеко – чуть больше, чем за семьсот километров, около живущего в Питере Яна, то и поведение моё стало образцово-приличным, скромным и, без сомнения, радующим начальство.
– Это что вообще было?! – зашипело на меня то самое начальство, как только официальная часть презентации подошла к концу и можно было начинать расходиться из конференц-зала.
В другое время я бы, конечно, с удовольствием с ним пообщалась (на самом деле нет), но в тот момент только стремглав вылетела в коридор в поисках максимально уединённого закутка, уже крепко сжимая в ладони телефон с набранным нужным мне номером.
– Слууушаю, – протянул по обыкновению Ян, ответив сразу после первого гудка, словно специально сидел и ждал моего звонка.
– Вот и слушай. Я тебя из-под земли достану и превращу твою жизнь в ад, придурок!
– Я что, опять забыл поздравить тебя с днём рождения, Натусик?
– Он в апреле! А сейчас сентябрь! – рявкнула я, но про себя отметила, что оказалась совершенно права, решив, что присланный им тогда подарок и цветы лишь показатель отличной работы его помощницы. – Почему на моей рабочей почте ссылка на наше видео?
– Какое видео? – лениво отозвался он и, по-видимому осознав смысл моих слов, испуганно уточнил: – То самое видео?! Наташа, ты говоришь про то видео? Ты понимаешь, что будет, если оно вдруг окажется у журналистов?
Судя по панике в его голосе и мгновенно появившимся почти визгливым ноткам, можно было смело откидывать изначальную версию о причастности Яна к пришедшему мне «сюрпризу». С одной стороны, это радовало: каким бы козлом я его не считала, но таких гадостей всё равно не ждала, а в рамки крайне неудачной шутки подобное уже не укладывалось.
Но с другой стороны, если видео оказалось в чужих руках, то у нас назревают очень и очень большие проблемы.
– Так, давай сразу пропустим этот цыплячий писк про то, кто твой папа и как тебе от него попадёт, – ехидно заметила я и тут же хищно улыбнулась, – реши эту проблему. Срочно! Иначе в следующий раз я позвоню уже лично твоему отцу.
Когда-то я очень хотела замуж за Яна. Лет так в пятнадцать, наверное. И для этого были две причины: его папа и его мама. Таких потрясающих людей ещё поискать нужно, оттого особенно обидно, что этому говнюку от рождения выпал джек-пот.
Не могу сказать, что я сохранила отличные и тёплые дружеские отношения со свёкрами своей мечты, но в любой ситуации, когда у Яна вдруг сносило крышу, я сразу звонила им. Или они – мне. В зависимости от того, где он находился в тот момент и что делал.
Этакий коллективный тотальный контроль над тридцатилетним избалованным дитятей.
– Ну не надо, Натусь! – жалобно протянул он, и в динамике что-то громко зашебуршало. – Сейчас мы со всем разберёмся, обещаю! Расскажи подробно, что произошло.
– Ты что, собрался записывать? – наконец распознав в странном шорохе звук перелистываемой бумаги, я еле сдержала смешок.
– У меня плохая память, ты же знаешь.
По данным социологических опросов, проведённых среди людей от двадцати пяти до сорока лет, их круг общения на шестьдесят семь процентов состоит из знакомых, приобретённых во время обучения в школе или институте, на двадцать два – на месте текущей или прошлой работы, шесть процентов приходится на людей с общими интересами или хобби, а пять – на прочих, не подходящих под предложенные категории.
Вот Ян для меня как раз и был наглядным примером того, кто не подходил под стандартные категории. Потому что продолжать общаться с ним после всего, что происходило между нами в прошлом, казалось по меньшей мере странным.
Впрочем, к странностям в своей жизни мне не привыкать. А от Яна до сих пор не удалось отвыкнуть, хоть прежде любовные, а потом крепкие дружеские связи между нами давно истончились до тонких ниточек приятельских отношений, поддерживать которые не имело никакого смысла, но и бросить – не получалось.
– Наташа, что произошло? – подскочил ко мне Антон – само очарование – Романович, стоило лишь вернуться обратно в зал, где после утомительной презентации для наших заказчиков был организован фуршет. Умаялись они, бедненькие, целый час выслушивать наши разносторонние и настойчивые попытки им понравиться! – На тебе совсем лица нет!
– Во-первых, всё ещё Наталья Леонидовна, – с самой убийственно-милой улыбкой из своего арсенала отчеканила я. – А во-вторых, лицо на мне и оно так же прекрасно, как раньше. Только что в зеркале проверяла.
– Я правильно понимаю, что как-то объяснять произошедшее в начале презентации ВЫ, Наталья Леонидовна, – с нажимом произнёс вмиг нахмурившийся трижды-отшитый-за-утро-начальник, – не намерены?
– Ой, да что там объяснять. Просто вы тыкать не умеете!
– Это прозвучало двусмысленно и даже обидно.
– Именно на такой эффект я и рассчитывала, – почему-то моя честность не вызвала у него радости, и лицо приобрело точь-в-точь такой же вид, как у меня при первом взгляде на налоговую декларацию.
Впрочем, моя радость тоже длилась недолго. Наверное, чуть больше получаса, в течение которых Миловидов обхаживал заказчиков своим милым видом и врождённым даром забалтывать любого, от которого я пока что ловко прикрывалась щитом сарказма. Но стоило мне лишь потерять бдительность, как он оказался тут как тут, и как назло – снова с широкой улыбкой и мягкой поволокой в глазах.
– Вы не свободны, Наталья Леонидовна? – спросил он с искренним интересом, чем впервые за время нашего знакомства застал меня врасплох.
Буду честна: застал меня врасплох совсем не он, а необходимость сформулировать конкретный ответ на прямой вопрос. Не для него – тут у меня в запасе отговорки-посылки на любой вкус, а для самой себя в первую очередь.
Знаете, был в одной из социальных сетей такой статус у пар, как «всё сложно»? Вот что идеально подходит, чтобы описать мои отношения. Только не с Тёмкой – что тут сложного, мы же давно уже обсудили, что просто друзья с привилегиями – а с собственным неосознанным и легкомысленным образом жизни.
Моя бабуля всегда говорила: само плывёт по течению только говно, а людям надо бы хоть иногда шевелиться.
Отличная была женщина. Кладезь житейской мудрости под любую цензуру.
– Пфф! Вы не свободны, Антон Романович! – фыркнула с видом самым непринуждённым, ещё и закатила глаза для полноты картины. – Предлагайте лучше своей жене развестись с той же настойчивостью, с какой пытаетесь уломать меня на… на что вы там меня уламываете?
Моего невинного вида он не оценил (что за день такой, все мои актёрские импровизации насмарку!) и, сделав ещё один шаг ближе ко мне, настораживающе-серьёзным тоном произнёс:
– На свидание. Нормальное, человеческое свидание. Всего одно.
– У вас вообще отсутствует инстинкт самосохранения? – скепсиса во мне было хоть отбавляй, но под силой его напора естественное любопытство начинало проклёвываться между постоянно непроходящим раздражением.
– Я просто впервые встретил женщину, которая настолько чётко знает, чего хочет от жизни, и не стесняется это тут же брать.
Самое время рассмеяться, но смешно почему-то больше не было. И всё в нём – и поза, и тон голоса, и взгляд – не позволяли разумно усомниться в искренности сказанных слов.
Антон – удар под дых – Романович наверняка бы очень удивился, узнав, насколько сильно я не знаю, чего хочу от жизни. Настолько, что в каждом телефонном разговоре с мамой, вечно талдычащей про чужие свадьбы и чужих детей, яростно огрызаюсь и с остервенением отшучиваюсь, а потом непременно бегу к Артёму под крылышко.
Оптимально – с любой игрушкой из ближайшего секс-шопа, чтобы чем-нибудь сбить его проницательность и избежать очередного «я же вижу, что ты расстроена, Крольчоночек!».
Если бы я родилась страусом, то зарывала бы в голову в землю сразу до ядра.
– Так вот сейчас эта женщина хочет поесть и потешить собственное тщеславие хвалебными отзывами о своей работе, – парировала я, обходя его стороной, и направилась к шведскому столу, около которого и толпились все заказчики.
– Это значит, что вы всё же подумаете над моим предложением, Наталья Леонидовна? – никак не унимался он, очень некстати решив тоже отправиться в направлении стола, а никак не в том, куда я отправляла его своим взглядом.
Вообще-то да, подумаю. Но ему об этом знать не обязательно.
***
Тот человек, кто первый сказал, что жизнь полосатая как зебра, явно имел большие проблемы со зрением и сбитый к херам глазомер. На деле она больше напоминает пантеру: если как следует всматриваться в обилие чёрного, то можно отыскать несколько пятен подозрительно коричневого цвета.
Нет, вы не подумайте, я вовсе не пессимистка. И если брать эту осточертевшую всем метафору со стаканом, то лично меня будет интересовать только, что туда налито и сколько это будет стоить.
Но бывают такие периоды, когда устоявшаяся жизнь переворачивается с ног на голову. И именно в эти моменты, как назло, становится необходимо принять те решения, которые ранее успешно оттягивались во временном интервале до отметки «никогда».
Последние проведённые «Автостатом» исследования показывают, что сорок девять процентов населения России не имеют машины, в то время как пятьдесят один процент имеют во владении один и более автомобиль.
Рассказать вам, как я из группы счастливого большинства вдруг оказалась в меньшинстве?
