Текст книги "Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)"

Автор книги: NeitoDorio

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Кап… кап… ледяные капли из лужи, скопившейся на крыше после дождя, аккуратно падали в медный таз, видимо специально поставленный на это место Азриалом. Подойдя ближе, Лелеттер взглянул на свое темное и мутное, дрожащее от расходящихся волн отражение.

Жалкий.

Юноша зачерпнул воды и умылся. Влага, попавшая на тело, слегка оживила огненную птицу после долгого жуткого сна и бессмысленных хождений по замку. Руки… они были такими грязными… Запустив их в таз по локти, Лель попытался отмыть эту черноту, но почти по запястье обе руки оставались черными, как бы он не старался. Тер, царапал, кожа уже скрипела, давая понять, что чиста, а темные пятна не хотели уходить…

– Что со мной?! Мои руки! И на шее тоже эти пятна! – воскликнул Лелеттер, вбежав в зал, где ждал его Азриал. Юноша покрутился перед колдуном, собрав в высокий хвост свои рыжие локоны, и застыл спиной к учителю, боясь показать испуганный взгляд. Сильная рука Азриала коснулась его нежной шеи, отчего феникс слегка вздрогнул. – Они болят, как синяки, и будто бы душат меня.

– О, нет, птенчик мой, – с грустью и тревогой вздохнул колдун, – мне знакомы эти отметины. Колдуны называют это порчей, меткой чернокнижников, тех, кто колдовство свое темными делами опорочил. Ты ведь… – коснувшись кончиками пальцев подбородка юноши, Азриал развернул его к себе. – Дитя мое… Ты ведь не убил кого-то?

– Убил?! – вздрогнул Лель и отпрянул, прижав руки к груди. – Нет-нет… я не мог! Я не мог… – Лелеттер шагнул в сторону, затем в другую, будто бы сбежать пытался от гнетущих мыслей. – Амарис… он… нет… он стоял ближе всех… но я не мог же… не мог… или все же?

– Амарис? – Азриал положил руку на плечо испуганной птице. – Тот мерзкий мальчишка, что поднял на тебя руку?

– Нет! Тот огонь! Это я! – с ужасом вспомнил Лелеттер. – Я убил… и его и других, но как же… – он резко вцепился в рукав колдуна и буквально повис на нем, почти припав пред ним на колени. – Учитель! Как быть! Я не хотел! Не стал бы в здравом уме! Нашло на меня что-то, словно пелена помутнения!

– Лель… – опустившись на холодный пол, вслед за учеником, Азриал взял его за руки и продолжил, глядя в его изумрудные глаза. – Ох, что же, что же нам делать! Не снять эту порчу простыми заговорами. Даже мне такое не под силу.

– Нет! Нет! Не могу я так! Возвратить… все назад возвратить бы, да нельзя… Как быть? Как быть мне, проклятому?!

– О, Лель! Бедный, бедный Лель! Грех взял ты на себя, и губит он теперь и тело твое, и душу в прах обратит… Но… – выдержав небольшую паузу, колдун продолжил. – Есть все же средство! – подскочив на ноги, он задумчиво прошелся по залу, словно очень упорно пытался вспомнить что-то жизненно важное. – Ох, помнится, говорил мне о нем наш с Хоакимом покойный учитель. Камень, что хранил он тогда, мог исцелить любые раны. И от порчи он, верно, может помочь! – воскликнул Азриал, и тут же поник. – Эх, вот только не знаю я, где он теперь… Передал учитель его тогда Хоакиму, а уж где спрятал его мой давний друг…

– Я знаю! – тут же ободрился Лелеттер, преисполненный надеждой. – Я видел этот камень! Учитель держит его в книге, что открывается вашим ключом!

Долго смотрел на своего ученика черноволосый колдун, и будто бы загоралось в нем что-то. Чувство то, давно забытое, вновь захлестнуло его. Вдохнув полной грудью, он озарился яркой улыбкой.

– Ну, так что же мы приуныли, Лелеттер?! Какой великий колдун из того, кто опускает руки по таким мелочам?! – огласил Азриал, подбадривая ученика. – Да мы с тобой! Да мы! Горы свернем и море осушим, если того захотим! Ох, – всплеснул руками мужчина, – избавить бы тебя от проклятия, да зажили бы мы с тобой только в радость! Ни к чему нам опостылевший город, где живут одни лишь подлецы и предатели! Огромен мир, и людей не счесть в нем. Да и нужно ли считать? Ты забудешься в этом бескрайнем просторе, когда вновь, свободным, расправишь крылья! – взяв юношу за руки, колдун закружил его в вальсе по просторному залу. – Ох, сколько мест ты не видел! По каким тропам не хаживал! Так, возьмем же камень, что излечит тебя, да и двинемся в путь! Зачем нам, как дохлым крысам, гнить в этой старой крепости? Ее уже скоро унесут с собой ветра. Как скоро ее стены станут камнепадом со склонов гор? Идем же, Лелеттер, навстречу нашей свободе! – подведя в танце ученика к балкону, Азриал раскинул руки, представляя огненной птице лишь частице того мира, что станет для них открыт.

Восторженным взглядом Лель смотрел на серые сухие деревья мертвого леса, представляя пред собой, полный жизни, райский сад. Но мысли о реальном вскоре спустили его на землю.

– Но книга… камень… – он обернулся к колдуну, все так же счастливому от своих идей. – Они в нашей хижине, а возвращаться к учителю Хоакиму… он… зачем ему такой ученик, как я? Он теперь ненавидит меня, так же, как и Вас когда-то… как мне вернуться туда, когда я… – Лелеттер смотрел на свои руки, и все меньше верилось ему, что еще может что-то получиться. В эти раскрытые ладони Азриал и вложил тот заветный медный ключик.

– Лети, – сказал колдун. – Лети, мой птенчик. Лишь тебе это под силу. Лишь в твоих руках твоя судьба. Сам ты волен решать теперь, кем будешь. Кем хочешь быть. Решай.

– Я… – неуверенно сжав ключ, феникс прижал его у груди, – я хочу быть свободным… улететь отсюда прочь! Из края, где мне нет места, туда, где еще никто не знает меня! Хочу… – развернувшись, он устремил свой взгляд в небо, проясняющееся от серых облаков, – начать все сначала.

Под покровом ночи взмыл Лелеттер за темные тучи, чтобы не видел никто в небе даже издалека ярких всполохов. А все же пробивалось сквозь серое небесное покрывало слабое свечение, будто одинокий солнечный луч заблудился в облаках, запутался, и теперь искать дорогу к дневному светилу, что приняло бы ласково его в объятия с первыми петухами.

Ступив на землю на лесной тропе, Лелеттер обратился человеком и вдохнул приятный и такой родной запах. Здесь ходил он много лет, заглядывал под каждый кустик в поисках грибов и ягод. Тут он не раз запинался о поднявшиеся из земли корни векового дуба.

Но нет, не время предаваться воспоминаниям!

Отпуская прошлое, оседавшее туманом на приклонившуюся к земле траву, феникс направился знакомой дорогой к родной избушке. Уже скоро он оказался на самой опушке, а оттуда… Да, вот она, колдунская хижина. Не горит в окнах ни один блеклый огонек. Ни светит с неба луна – спряталась в облаках. И вдали город… такой же темный. Светлячки – одни искры в этой темноте.

Стрекотали ночные сверчки, веяло свежей прохладой, под ногами шуршала трава. Вот и покосившаяся оградка, которую уже не раз Лель поднимал и подвязывал, но она вновь норовила завалиться на бок. Все думал – надо бы найти хорошие доски, да поменять заборчик до самой калитки… да не судьба, уж, видимо…

Переступив через бревна и пару грядок с морковью, Лелеттер медленно зашагал к избе. Тихо на цыпочках поднялся на крылечко, которое вечно скрипело под ногами.

Дверь не заперта…

И она скрипнула, но лишь так, будто ночной ветерок заглянул в гости.

Оглядевшись, Лель сделал робкий шаг к спальне Хоакима. Тихое сопение колдуна было слышно с порога. Как-то… всегда оно убаюкивало, успокаивало ночами, когда просыпался птенец у себя наверху от дурного сновидения.

Лелеттер откинул занавеску, которая была в спальне заместо двери, чтобы взглянуть на своего учителя в последний раз. Больше феникс не вернется в это уютное, и так полюбившееся ему гнездо, не встретит поутру лучи солнца на кухне, пропахшей целебными травами и отварами. Их Хоаким всегда заготавливал впрок.

Книга… Книга была там, где юноша оставил ее в прошлый раз. Сжимая в руке ключик, Лель провернул его и раскрыл книгу. Комната на мгновение залилась ярким светом – и снова погрузилась во мрак. Лелеттер мигом накрыл кристалл подолом своего черного платья и, ухватившись, осторожно вынул его из оправы.

Не мешкая, феникс запер книгу и вернул ее на полку, не разворачивая камень, а после живо мелькнул к входной двери, напоследок окинув кухню печальным взглядом.

Взмыв прямо с порога, с камнем в клюве Лелеттер летел по краю леса. Белый свет слегка слепил птицу, и без того горящую огнем. Во тьме могло показаться, будто Солнце уносило куда-то крошку Луну.

Уже совсем скоро скрылся вдали пригорок с хижиной, растворился в ночной синеве смешанный лес, впереди виднелись сухие деревья мертвеющей решеткой закрывавшие часть подгорья. Уже скоро и каменная крепость.

Спикировав на один из балконов, Лелеттер взял в руки заветный камень. Как он сиял! Будто бы упавшая звезда, что по легендам исполняла желания. А приглядись – так в кристалле заперта радуга! Переливалась, и света солнце не нужно было такому чуду!

– Господин Азриал! – воскликнул Лель и устремился вглубь замка, ища по темным, обдуваемым ветром, комнатам, своего наставника. – Господин, я вернулся! Камень у меня!

Прижимая кристалл у груди, юноша обходил просторный зал, вслушиваясь в собственные шаги, и вдруг чувство странно такое – будто камень теплый, и пульсирует, как сердце его. Тянет камень к тому, что в нем… к тому, что когда-то было частью его. Дыхание на миг перехватило, но тут же стало дышать намного легче, чем прежде.

– Лелеттер? – окликнул ученика черноволосый колдун. Лель обернулся на голос: мужчина стоял в другом конце зала. – Я уже начинал волноваться.

– Господин Азриал, я достал камень, – повторил юноша, уверенно направляясь к учителю. – Вот только он… – остановившись в метре от колдуна, Лелеттер опустил руки… но пылающий ярким светом кристалл крепко прижался к груди феникса, словно пытался пробиться к сердцу. – Господин Азриал… что-то не так?

Долго смотрел на это колдун, завороженный таким неземным сиянием. Этот манящий свет пленял разум. Рука сама тянулась, чтобы хоть кончиком пальцем коснуться дара небес! Вновь услышав свое имя, колдун поморгал, приходя в себя, и перевел взгляд на ученика, немного растерянного. Снова он, как птенец, взглядом вопрошал: «Как быть?».

Со вздохом Азриал запустил руку в его рыжие кудри и слегка потрепал за них, а после прижал Лелеттера к себе.

– Ох, Лель… – молвил колдун. – Как жаль… в лучшем мире все, может быть… сложилось куда иначе.

По всему телу юноши прокатилась странная волна. Не сразу он понял, что это была боль…

========== 10. Пламя, что сильнее стали. ==========

Всем телом Лелеттер рухнул на холодный пол, жадно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха – он будто бы пропал для него на несколько мгновений, так сильная была та боль в груди! Вдыхая до хрипоты, феникс отчаянно пытался приподнять хотя бы на локтях, но его с силой тянуло вниз.

– Что… – из последних сил Лель поднял глаза на своего учителя, – в…ы со мной сделали?

– Избавил от такой тяжелой ноши, – Азриал не двинулся с места, разглядывая заветный камень, что остался у него в правой руке. Что-то изменилось в колдуне, но пока едва ощутимо. Что-то темное окружало его – словно аура постепенно проявляла себя. – Вот смотрю на тебя, Лелеттер, и больно сердцу моему становится, – молвил чернокнижник, приложив свободную руку к груди. – Не пойму я, почто же отдал Хоаким тебе всего себя? И знаний всех сокровенных тебе не передал и силу свою потерял.

– Госпо… дин… Аз… – из всех сил пытался звать юноша.

– Ах, ты ведь не знаешь! – посмеялся колдун и прошелся по залу. – А я ведь всего на полгода старше его. А так и не скажешь, – он поправил свои длинные черные локоны. – Всего каких-то 10 лет назад Хоаким был так же молод, как ты сейчас. Ох, что же всего за год превратило его в старика?! Ах, да! – он с легким презрением взглянул на ученика и снова обратил свой взор на сияющий кристалл: в нем яркими цветами переливалась сама жизнь. – Он использовал всю свою силу, чтобы отколоть кусочек от этого совершенства. Отдал свою молодость, чтобы ТЫ мог жить. Жить, как человек, рядом с нами! Не скажу, чтобы я был против… но вот моих рвений он не оценил, – вспоминая прошлое, все больше поддавался Азриал той злобе, что таилась в нем. – Да! Он прогнал меня, когда я рассказал ему все, а мне нечего было таить! Как выслеживал, как выжидал, как вылавливал всех поодиночке! Как пытал их, пока те не сознавались, где спрятались остальные. Моя заслуга в том, что из наших краев тогда исчезли все браконьеры! Но хоть кто-то сказал мне за это спасибо?! Нет! Они заточили меня! Держали в сыром подвале! Относились, как плешивой собаке! – Азриал вздохнул, немного остыв, и легким взмахом руки прекратил страдания ученика.

Руки уже не держали. Лелеттер расстелился на полу, продолжая жадно хватать воздух. Холодный, он слегка обжигал легкие, но этого феникс уже не замечал.

– Но я… не п-редавал Вас… – прошептал он.

– Да? – Азриал тяжелой поступью подошел ближе и навис над птенцом. – А кто рассказал Хоакиму то, что должен был хранить в секрете? Ты знал… ты видел, как он хотел… всей душой хотел найти повод прогнать меня из дома. Я! Лелеттер! Я научил тебя всему, чему должен был научить тебя Хоаким! Нет… Нет, это я должен был учить тебя! Я! – крикнул Азриал и сжал камень в руке со всей силы!

Земля содрогнулась! Мелкие камни, что лежали на полу, затряслись и начали подниматься в воздух. Тьма сгущалась вокруг чернокнижника. Темный туман окутывал его.

– Я больше не позволю никому себя предать! – громогласным эхом пронеслось в скалах. В глазах Азриала загорелось черное пламя. – Я – Лелеттер – сталь и камень! Камень и сталь! Меня не сломить какому-то деревенскому знахарю!

Колдун со всей силы топнул ногой, и стены каменной крепости начали обваливаться, руша под собой пол! Азриал ликовал! Еще никогда его триумф не доставлял столько удовольствия. Сейчас позади остались все дни взаперти, все моменты беспомощности, а камень, дарующий жизнь и силу Богов – вот он! У него на ладони! Оставался последний шаг к победе…

Золотое крыло на мгновение ослепило колдуна! Стремглав пролетев мимо, Лелеттер выхватил кристалл из рук Азариса, сильно оцарапал его ладонь острым клювом… и в окно! На волю! Выше! Выше! Насколько позволяли силы!

Пролетев совсем немного, Лелеттер обратился человеком и упал на землю. Треснули ветки под ним, сухая почва стала сходить с крутых склонов. Лелеттер ухватился за куст и, прижимая камень к груди, оглянулся – Азриал уже бежал за ним по развалинам крепости.

Теперь путь был один – наверх!

– Вернись, Лелеттер! – раздалось позади, но феникс, упорно хватаясь за каждый выступ, поднимался все выше. – Вернись, и все закончится!

Склон менялся с крутого на пологий, и снова прекращался в отвесную скалу. Остановившись на несколько секунд, юноша отдышался. Руки его были все так же черны, теперь и испачканные в земле. Феникс сделал глубокий вдох и, с выдохом отпустив свою боль, устремился к вершине горы на своих двоих. Ноги уже почти не слушались. Лелеттер запинался о корни, перепрыгивал через валуны, бежал напролом через сухие заросли кустарника, но не сбавлял скорость.

Холодный горный ветер становился все сильнее. Крики Азриала не смолкали, а сам колдун и не думал отступать.

Выбравшись на плато у самой вершины, Лель упал на камни. Снова не хватало воздуха, а тот, что и попадал в легкие, обжигал их, как бывало морозной зимой. Юноша перевернулся на спину и взглянул на небо. Облака теперь, казалось, можно было потрогать рукой. Протяни – и вот они, как мягкая перина. Ляг, укройся тучей и усни… навечно…

Где сейчас его учитель Хоаким? Дома, наверное? Только проснулся, вышел на крыльцо, чтобы полюбоваться, как обычно, первыми лучами солнца.

– А где же сейчас мой ученик Лелеттер? – думает, наверное, он и, по-старчески вздыхая, идет открывать курятник.

Вернуться бы туда еще раз. Подраться с петухом. Прополоть грядки, погонять от них ненасытных зайцев. Подняться бы к себе на второй этаж, снова взглянуть на рисунки – сейчас они заиграли бы новыми красками. А те сны! Теперь, зная все, что случилось, Лелеттер восстановил по кусочкам свое самое навязчивое сновидение, оказавшееся воспоминанием.

Вернуться бы…

– Лелеттер! – ступив одной ногой на плато, заявил о себе Азриал. Колдуна было не узнать: все его тело покрылось, как броней, каменными наростами. Они были на ногах, на груди, и даже по краям лица. Кожа посерела. – Ты не сможешь бежать от меня вечно, мой мальчик. Отдай мне камень, – он уже протянул руку в ожидании, что, сдавшись, ученик уступит ему реликвию.

Молча взглянув на учителя, Лель снова устремил взгляд в небеса, вбирая в себя холодный, но такой свежий воздух.

Резкий и точный взмах руки по земле рассек пространство между колдунами ярким пламенным всполохом! Лелеттер уверенно поднялся на ноги, пока догорал созданный им огонь.

– Лелеттер, отдай мне кристалл! Немедля! – повторил Азриал.

– Нет! – озвучил юноша свой однозначный ответ.

– Лель, я даю тебе последний шанс! – черноволосый колдун стоял с протянутой рукой, но терпение его уже кончалось. Феникс молчал, сжимая в кулаке заветное желание Азариса. – Отдай мне камень, глупая птица! – взревел Азриал и кинулся на ученика.

Лицо Азриала обожгло языком пламени, Лель отскочил назад, но в тот же миг его сбил с ног резко выросший из земли каменный столб. Он поднялся еще выше к облакам. Вслед за ним в небо устремились еще несколько пик, от которых юный колдун едва успевал уклоняться, не замечая, как эти столбы сгущаются частоколом вокруг него, оставляя лишь узкие просветы. Снова феникс оказался запертым в клетке.

– Не по силе выбрал ты себе соперника! – подойдя к каменной решетке, Азриал просунул руку между «прутьев» и, ухватившись за камень, резко потянул на себя. Ударившись лбом о столб, Лель ослабил хватку, и вновь камень оказался у колдуна.

Одним движением Азриал убрал решетку, но тут же один из выросших из земли столбов откинул Лелеттера в сторону. Поднявшись почти сразу, он отдышался, ни на миг не упуская из виду своего наставника.

– Ты свободен теперь, – развел руками колдун. – Лети, куда пожелаешь, или… можешь остаться. Я даю тебе последний шанс. Вместе?

Долго феникс вглядывался в его глаза, не решаясь дать ответ.

– Бежать некуда, Лель. Птенец лишился своего уютного гнездышка, – напирал мужчина. Ты либо со мной, либо один… кто знает, может статься, что твое одиночество продлится вечно.

Ветер дул все сильнее, играя с янтарными волосами юноши.

Отсюда, с вершины горы, можно было разглядеть родную долину, озеро, город, деревушку… и стоящую на опушке леса одинокую избу.

Лелеттер вновь взглянул на свои руки: черные, как смоль черные и теперь почти по локоть.

– Ах. Совсем забыл сказать тебе, – Азриал покрутил в руке кристалл, продолжая любоваться его сиянием. – Метку чернокнижника не убрать. Она должна служить вечным напоминанием греха того, кто использовал свою силу и знания во вред другим, – услышав это, Лелеттер вздрогнул.

– Вы лжете!

– А зачем мне лгать? Видишь ли, убрать ее, правда, никак нельзя… – Азарис закатал рукав и частично покрывшаяся каменной броней рука тут же потемнела. – Можно лишь спрятать ее колдовством. И… ты все еще можешь узнать, как… если пойдешь со мной…

Феникс, пошатнувшись, отступил назад, но колдун все еще ждал его ответа.

Идти с ним? Лететь прочь, пока был шанс? А лететь куда? Куда унесут крылья… а далеко ли…

– Кто ты? – вновь, как в той клетке, пронзил разум Лелеттера чей-то голос. – Куда ты? Куда теперь? Куда пойдешь?

Руки затряслись не то от страха, не то от холода, который теперь был явно ощутим. Сердце забилось с бешеной силой. А камень все сиял! Даже при свете восходящего солнца он был ярче в разы. Сиял, но в тех ли руках…

– Так ты со мной, Лель? – вновь спросил Азриал.

В последний раз взглянув на далекий пригорок, Лелеттер вздохнул и сделал шаг вперед. На лице Азриала тут же появилась довольная улыбка: ученик медленно, но уверенно шел к нему. Еще пара шагов… оставалось совсем немного…

Феникс резко сделал выученный выпад со взмахом, и в лицо колдуну ударил сильный ветер с пылью и мелкими камнями, что лежали на земле. На секунду опешив, тот едва не потерял равновесие. Азарис уже приготовился ответить, как все тело оплели буйные лианы, ловко наколдованные учеником. Однако хватку мужчина не терял – камень намертво был зажат в его кулаке.

Резким рывком Азриал освободил руки и со всей силы ударил подошедшего слишком близко юношу. Упав, тот быстро стер хлынувшую из носа кровь и подскочил на ноги, но слегка пошатываясь.

В лицо колдуна слова полетели огненные искры! Он топнул ногой, и по земле разошлись трещины! Гора затряслась и, казалось, сейчас обрушится, как та крепость в скале.

Отпрыгнув на безопасное расстояние от появившихся расселин, Лелеттер вновь принял попытку вернуть кристалл. Взбежав по вырастающим из земли камням, он прыгнул на колдуна, но тот ловко схватил юношу за горло своей каменной рукой. Обратившись птицей, Лель выскользнул уже через мгновение и, развернувшись в воздухе, спикировал, надеясь ухватить камень своим острым клювом, но выросшая за мгновение каменная глыба преградила ему путь.

Лелеттер спустился на землю в нескольких шагах от Азриала. Выйдя из-за своего укрытия, колдун бросился на своего ученика. Ловко уклонившись, Лель обжег спину чернокнижника ярким пламенем. Руки юноши горели, словно два костра, а огненный шлейф тянулся за ним еще несколько шагов. Черные руки, объятые ясным пламенем. Так же загорелись изумрудные глаза феникса.

Взревел колдун, переполненный яростью! Уроки его не зря прошли, и чувствовал теперь Азарис, во что обернулись они.

Теперь лишь на смерть! Кинулся он в бой, но равный ли?

Вновь вспыхивал яркий огонь, каменные глыбы разлетались во все стороны! Земля дрожала и расходилась трещинами, из которых прорастали, оплетающие тело, буйные вьюны.

Ничто не могло задеть проворную птицу, ничто не в силах было пробить стальную броню темного колдуна!

Подобравшись совсем близко к заветному камню, Лель оступился, и в тот же миг Азарис мощным ударом пригвоздил феникса в скале, что выросла позади того.

– Не по силе соперника… выбрал ты себе… – грубым, искаженным голосом повторил Азриал свои же слова.

Лелеттер едва дышал, трепыхался, словно застрявшая в паутине бабочка, не в силах даже коснуться ногами земли. Но что-то придавало сил, что-то внутри разжигало заново его пламя! Все ярче сиял осколок камня, так желавший стать одним целым с той его частью, что жадно сжимал колдун Азриал.

Взгляд колдуна был прикован к этому неземному свечению, но не прояснялся ум его, охваченный наваждением. Жаждал он камень, как саму жизнь!

Он… так близко…

Пробив рукой грудь феникса, Азриал крепко ухватился за сияющий у сердца осколок, что тут же обжег его черные от порчи каменеющие пальцы. С уст юноши тогда сорвался лишь немой крик, и он повис, из последних сил хватаясь за ту руку, что держала его за горло. Азриал схватил камень вместе с осколком еще крепче, сжимая его в ладони, и уже готов был вырвать его, оставив бездыханное тело Лелеттера на голых камнях. Второй рукой он еще сильней обхватил бледную шею, вконец перекрывая ученику кислород.

– Прости меня, птенчик, – улыбаясь, прошептал он с наигранной досадой, – но камню нужен один хозяин! Ты был мне мил… но как глупо было идти против того, чье сердце – СТАЛЬ! – резко он дернул рукой, пытаясь вырвать осколок, но лишь обжегся сильнее.

Сердце юноши источало яркий белый свет, что испепелял обоих. Но выжигая изнутри, это пламя и наполняло феникса своей силой, исцеляя все раны. Не понимая, что происходит, Азриал стоял, все так же держа феникса, но страх уже метался внутри него яростным биением сердца. Черные пятна медленно схолии с посиневшей кожи юноши, а побледневшие глаза вновь наливались светом жизни.

Резко раскрыв эти сияющие изумрудные очи, он вцепился в запястья Азриала и отчеканил, грозно глядя на него:

«Я Лелеттер феникс – огня порождение… а ОГОНЬ сильнее стали!»

Всем телом он воспылал и, узрев величие пламени, Азриал застыл, изумленный этой красотой. Безумная радостная улыбка расплылась по его искаженному порчей лицу.

– Вот же он ты, Лелеттер! – восхищенно возгласил он, теряя рассудок.

Вернувшейся силой Лель освободился от мертвой хватки колдуна и, не отпуская его рук, твердо встал на землю. Они стояли так, охваченные белоснежным пламенем, из которого понемногу вырывались алые всполохи. И, не чувствуя дикой боли, что причиняли они, Азриал смеялся, охваченный безумной дикой радостью и блаженным наслаждением видеть это чистое незапятнанное пламя. Едва искаженный своим гневом, Лелеттер казался еще прекрасней в свете его!

Колдун смеялся восторженно и восхищенно, а тело его, словно плавкий металл, постепенно все ближе к локтям, становилось густой горячей массой, что капала на землю черными каплями, и тут же застывали, обращаясь в камень.

Отпустив Азриала, Лелеттер расправил руки как крылья и припал к груди колдуна, обняв того и объяв своим пламенем. Только тогда черный колдун ощутил всю мощь и ярость, что кипела в груди феникса. Но крики его уже не могли быть услышаны. Все тело объятое светом и жаром, догорало изнутри. Однако же, та боль, что рвала тело Азриала, была для него ничем по сравнению с той красотой, что изничтожала его.

Запрокинув голову, он, как в первый раз, узрел в бреду те два изумрудных океана, ту детскую улыбку, то непорочное бледное тело, те хрупкие руки и нежные пальцы, что теперь впивались в его спину. В последний миг Азриал видел яркие крылья, одним взмахом уносившие к небесам вольную птицу…

Едва развеяло по ветру прах, Лелеттер шагнул вперед. Все его тело пылало нежными всполохами. Упав на колени, юноша запрокинул голову и выдохнул горячий пар, обессилев. На веки навалилась тяжесть, силы быстро покидали его. Руки повисли вдоль тела, но так же ярко пылали. Этот огонь совсем не обжигал его, лишь успокаивал приятным теплом…

– Лель! Лель! – слышал он, будто во сне, голос старика Хоакима. Голос, что уже совсем скоро растворился в звенящей тишине.

И шло все своим чередом. Зимы сменяли весна, оставляя после себя место для лет. А в городе, что неподалеку все рассказывали истории о вспыхнувшем в утреннем зареве костре на самой вершине горы. Рассказы эти превращались в легенды, в которых не было правды той, что нужно было знать.

И все же как-то прошел среди деревенских слух, будто видели над лесом небывалой красоты большую огненную птицу. Она летела вдаль – навстречу солнцу!