Текст книги "Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)"

Автор книги: NeitoDorio

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Приподнявшись на локти, он отдышался. Азриал стоял рядом и смотрел на него, довольный чем-то, чего Лель никак не мог тогда понять.

– Вот видишь, мальчик, совсем не страшно. Сложно, правда, поначалу, – усмехнулся колдун. – Я научу тебя, – с этими словами он подал руку и помог юноше подняться на ноги.

Лишь под утро уснул Лелеттер, размышляя о словах Азриала. Мысль о том, что столько опасный колдун вернулся в их края, долго не давала ему покоя. Мучил его вопрос: «А кто же верно поступил? Судья, посадивший чернокнижника в темницу? Стражники, что схватили Азариса? Или же сам он, потому как избавил мир от тех, кто губил животных и птиц в округе? И… этот огонь… это действительно я? Огонь – моя стихия?»

Разбудили юношу голоса птиц за окном, которое тот приоткрыл слегка, на ночь глядя. Долго Лель лежал, разглядывая свои рисунки на стенах, все четче становились его сны, где он летал над лесом и полями и все яснее видел он ту недостающую не картине деталь. Юношу все еще клонило в сон, он прикрыл глаза и вздохнул устало, как вдруг тот самый вид, как наяву, предстал перед его глазами. Резко вскочив, Лель сорвал один из рисунков со стену и, подбежав к столу, быстро дорисовал то, что вечно ускользало от него во снах: две фигуры внизу, два человека, что, завидев его, обернулись и смотрели.

Окончив, Лелеттер сел и еще долго вглядывался в эти небрежные штрихи по старой слегка пожелтевшей бумаге. Отчего-то стало легче на душе, но не до конца. Все еще что-то тревожило его. Много вопросов появилось, а ответ на все оставался все там же – в вечно повторяющемся сне.

За работой по дому и в огороде Лель не прекращал думать об Азарисе. И сам не понимал он, отчего казалось, будто не был он виновен. Зачем что-то внутри него пыталось оправдать убийцу за его поступок? И что это за чувство? Остановившись возле грядок с граблями в руках, Лелеттер посмотрел куда-то вниз задумчиво.

– А что бы сделал я? – подумал юноша. – Азарис убил охотников… хотел ли он убивать, или же так далеко, но лишь случайно зашло его жестокое наказание.

Карканье вороны прервало его раздумье: черная птица села на покосившийся от времени забор и прокричала еще несколько раз.

– Не часто вы к нам залетаете, – улыбнулся Лель, посмотрев на нее. Ворона чуть наклонила голову, будто понимая, о чем ей говорят. – Что же в мире справедливость? Кто прав, кто виноват? – продолжал он совсем шепотом. – Птицам, наверное, свысока виднее, кто и вправду в чем был виновен? – ворон еще раз прокаркал что-то и проскакала ближе к Лелю по тому же невысокому заборчику. – А ты меня совсем не боишься? – удивился Лель. – Или ты клюнуть меня пришла?

На его слова птица лишь покрутила головой, разглядывая его поближе, а затем, крикнув, взмахнула крыльями и приземлилась на голову юноше. От неожиданности Лель так и замер на месте. Ворона слегка потопталась по рыжей макушке и, издав свое громкое «кар», вспорхнула. Два круга пролетела она над огородом и обернулась под конец черновласым колдуном. Обернувшись к Лелю, Азриал хитро и довольно улыбнулся. Раскрыв от изумления рот, Лелеттер стоял на том же месте, не выпуская грабли из рук.

– Не ожидал? – усмехнулся колдун.

– Так, Вы… – придя в себя воскликнул Лель, – Вы, господин Азриал… оборотень?

– Хах. Оборотни нынче не такая редкость, как хорошие колдуны, а хороший колдун, Лель, и в зверя обратится, и в птицу, и рыбой море переплывет, – мужчина подошел ближе и встал около забора. – Многие чарами овладели. Часто в былые времена колдуны в зверей обращались, да не все возвращались.

– И учитель Хоаким умеет так? – спросил юноша.

– Умел когда-то. А что сейчас… – подумав, Азриал лишь развел руками.

– А меня? Меня Вы научите? – с надеждой Лель посмотрел на колдуна немного неловко, будто просил о чем-то постыдном.

– Ха-ха! А от чего бы не научить, – усмехнулся он. – Только долго это будет.

– Я готов! Сколько угодно! Я хочу научиться!

– Тогда, думаю, ты знаешь, куда и когда нужно тебе идти, – с этими словами он хитро улыбнулся, потрепав парнишу за волосы на макушке, и направился в избу.

Уже когда стемнело так, что во мрак погрузились самые солнечные днем места, а колдун Хоаким закончил с работой и уединился на ночь в своей комнате, чуть слышно Лелеттер спустился и вышел из избы, как и в прошлый раз. Он знал – господин Азриал уже ждет его там, в лесу.

– Встань ровно. Не горбись! – пристально следя за каждым движением юноши, колдун ходил вокруг него, то и дело, поправляя ошибки. – Ноги шире. Нет, правая чуть в сторону и вперед, – Азриал встал позади и приподнял руки Леля. – Локти к себе прижимай, но не сильно. Кулаки напряги, – мужчина отошел и встал напротив феникса. – Бег ног. Ноги на месте! А руки, как я тогда показывал: сверху вниз.

Лелеттер сделал глубокий вдох. Резко поднял он правую руку и, раскрыв ладонь, махнул параллельно правой ноге.

– Нет, нет, нет, – помотал головой Азриал. – Когда делаешь мах вниз одной, вторую поднимаешь.

Лель кивнул и повторил то же самое, подняв в конце вверх левую руку.

– Нет, нет. Ну, что ты ими как крыльями машешь? Движения должны быть четкими и уверенными. Давай, я еще раз покажу, – колдун подошел к ученику и встал в заданную стойку. Взмахнув, он согнул правую ногу в колене, подняв ее на уровень груди, и так же резко махнул рукой вниз, ударив ногой по земле, так, что по ней с сотрясением прошла небольшая трещина. – Повторишь? – спросил Азриал, встряхнув руки.

Юноша неуверенно кивнул и снова вернулся на исходную позицию. Он глубоко вдохнул, чтобы унять легкую дрожь, что расходилась по всему телу. Все же несколько пугало его то, чему учил его черноволосый колдун: и трепетно, и беспокойно, и так хочется продолжить, узнать все больше.

Еще раз просчитал он все свои действия в голове. Уж на этот раз должно было получиться! Рывок! Еще один выпад! Лес содрогнулся ударной волной, и пыль поднялась из рассеченной земли! Глубокий разлом протянулся на многие метры вглубь чащи, распугивая птиц и животных.

Не удержавшись на ногах, Лель упал рядом и с ужасом взглянул на расщелину. Испугался и Азриал, но уже через мгновение глаза его загорелись диким азартом: «Да! Умница, Лель! – воскликнул он, всплеснув руками. – Вот оно! Вот она – сила! Ты чувствуешь? Ощущаешь ее? Ведь так?»

Но Лель не слышал его слов, забывшись в собственных мыслях, захлестнувших его разум с новой силой. То чувство, что окутало его: страх, смятение, но вместе с этим жажда новых знаний разгоралась в нем. Глядя на разлом в земле и покосившиеся вокруг него деревья и кустарники, одна лишь мысль о том, чего может стоить одна ошибка, мучала его.

– Нет! – воскликнул он, живо поднявшись на ноги и отбежав в сторону. – Нет, я не стану!

– Лелеттер, что с тобой? – удивился Азриал.

– Это колдовство опасно, господин! Я могу навредить Вам… или еще кому-то. Я не хочу это продолжать. Нет… – обняв себя руками, он присел у дерева, чтобы отдышаться. Отчего-то ноги не держали его. Ладони горели, словно обожженные огнем, что вырывался изнутри.

– Лель… Лель, – присев рядом, Азриал участливо приобнял юношу, положив ему руку на плечо. – Дитя мое. Нет ничего безопасного в мире нашем, Лелеттер. Есть лишь то, что можем мы усмирить, с чем можем совладать, что способны контролировать.

– Я боюсь, господин Азриал. Я не понимаю, что чувствую настолько, насколько это требуется.

– Бояться не стыдно, Лелеттер. Но горестно лишь жалеть будет после о том, что сейчас сдался, – он бережно повернул к себе лицо юноши, придерживая за подбородок. – Доверься мне и я научу тебя всему, что ты только захочешь.

– Всему? – раскрыв от удивления глаза, вопросил Лель.

– Всему… в свое время, – с улыбкой кивнул ему колдун и, встав на ноги, подал руку своему ученику.

Приняв руку помощи Азриала, признал с тех пор Лелеттер новым учителем его. Вторым учителем: тем, кто знания давал не только о свойствах трав лечебных и заговорах ворожеих, но и о боевых искусствах, сущности элементов. Учил юного Лелеттера колдун Азриал языку воды и огня, шепоту скал, лязгу металлов, что был, как биение сердца. И день за днем познавал юноша все новые тайны колдовства, что были скрыты от него ранее.

И проходили так дни, пролетали недели почти незаметно для всех. И утро начиналось как прежде: с огорода, голубей и задиристого петуха, но, что-то теперь он присмирел и не так лез драться – не уж то, чувствуя, как пробуждается в «сопернике» невиданная сила. День проходил, как много лет подряд: как прежде приходили к колдуну Хоакиму из ближних деревень, кто за лекарством, кто за советом. И вечером собирались все за одним столом. Но, хоть и не жаловал старого друга колдун в доме своем, а все же не гнал и в еде не отказывал.

Лето сменилось дождливой осенью, а там пришли и холода. Но даже в эту суровую погоду не оставлял уроков своих Лелеттер. Зима пронеслась почти незаметно для жителей дома на опушке возле леса. Настало время весны, пробуждения природы.

Сделав шаг, Лель сосредоточенно провел правой над головой, левой снизу, будто загребая ладонью воздух. Шаг с правой назад – разворот, и он послал перед собой поток ветра, что точной струей прошел по зеленеющим на кустарниках почкам. Сделав глубокий вдох, юноша резким рывком пробороздив носком сапога по земле, и из земли вырвался древесный корень! Лелеттер подошел вплотную к нему и провел пальцами по почти безжизненному дереву, выдохнув на него теплый воздух. Не прошло и нескольких секунд, как обледеневшие за холодную зиму корни налились жизнью и кое-где распустились на них розовые бутоны невиданных цветов.

– Вы довольны мной, учитель Азриал? – спросил юноша, взирая на свое творение.

– Разумеется, – ответил колдун, похлопав ученику. – С каждым разом ты превосходишь себя из прошлого дня. Думаю, совсем скоро мне будет нечему тебя учить.

– Но я не доволен… – произнес вдруг Лелеттер, опустив взгляд. Он обернулся к Азриалу и продолжил немного удрученно. – Неужели это все, чем может владеть колдун? Стихии. Травы, вода, ветер… огонь. Я создал жизнь, но надолго ли? Что за пределами возможностей?

– Увы, Лель, но мы не Боги, – вздохнул учитель. – Им даны и вечная жизнь и оружия, какие нам неведомы.

– Почему-то меня это разочаровывает, учитель. Есть многие вещи… много, чему бы я хотел научиться, но… вижу…

– Нет! Нет, Лелеттер, в тебе дремлет куда большая сила! Хоаким никогда не рассказывал тебе, и он никогда не расскажет, что ты, ты, Лель, не совсем человек!

– Не совсем человек? – вздрогнул юноша.

– Ты птица феникс, Лелеттер! – воскликнул Азриал. – 10 лет назад ты был на грани смерти: твое сердце пронзила стрела, но Хоаким… мой друг спас тебя, даровал новую жизнь! Он вложил в твое сердце часть своей силы, часть своей души… и осколок древнего священного камня, подаренного Богами.

– Это… я не верю! – Лель отступил назад.

– Не веришь – так проверь!

– Я спрошу у учителя Хоакима! – уверенно развернувшись, он уже направился к дому, но Азриал его остановил.

– Он солжет! Лель, он лгал тебе столько лет! Он скажет, что это ложь, что я лгу, он снова обманет тебя! Ты должен понять все сам. Только так…

Лелеттер остановился в двух шагах от колдуна. Он задумался на несколько секунд. Мысль о том, что сказанное Азриалом – правда, и пугала и будоражила его.

– И как же мне это сделать? – наконец, спросил он.

– Почувствуй свои крылья! Расправь их и взлети!

– И… у меня получится?

– Только если ты разорвешь свою связь с землей, – кивнул Азриал. – Обратив тебя в человека и забрав к себе, Хоаким привязал тебя к земле – он зачаровал твои чудесные волосы. Хоаким не хотел, чтобы ты вернулся на небо… поверь мне – зла я тебе не желаю… Если ты все же не веришь мне, – сняв с груди ключ на длинной веревочке, Азриал протянул его Лелеттеру. – Где-то в доме Хоаким хранит древнюю книгу. В ней ты найдешь ответы на все, а ключ откроет тяжелый замок.

Чуть стемнело следующим днем, Азриал снова незаметно покинул дом. Лель тем временем, дождался, пока старик Хоаким спустится по едва скрипящей лестнице, и вошел к учителю, почти не различая ничего в полумраке. Лишь чуть прикрытый облаками серп луны источал легкий свет и освещал спальню колдуна через небольшое окошко.

Осторожно ступая, Лель прошел мимо спящего, и взял с верхней полки большую книгу, увенчанную тяжелым чугунным замком. Так он вынес ее из спальни колдуна, поднялся к себе и сел с книгой за стол. Приятным светом горела одинокая свеча в почерневшем от времени подсвечнике, что стоял рядом с баночкой чернил.

С трепетом юноша снял с шеи цепочку, на которой висел заветный ключ Азриала. Найдя скважину и покопавшись недолго, он снял увесистый замок. Страх и волнение охватили Лелеттера и, сделав глубокий вдох, он раскрыл книгу на первой странице. Тут же яркий свет ударил ему в лицо, и Лель быстро захлопнул обложку. Отдышавшись от испуга, он взял книгу и забрался с ней под одеяло. Когда привык к свечению, он разглядел в книге встроенную железную оправу на первой странице, из которой сиял чарующий камень. Будучи почти белоснежным, он все же переливался всеми цветами радуги, поражая взор своим мерцанием и умиротворяя душу этим светом.

– Так…. Вот он… Камень жизни… – молвил Лель восторженно, но едва слышно. – Дар Бога…

Долго глядел он на него, желая, но боясь прикоснуться. Казалось ему, этот свет становился немного ярче, хоть уже и не слепил глаза, однако же, юноша быстро понял, что исходил этот свет откуда-то еще. Наклонив голову, он увидел, как что-то слегка тускловато светит из-под его рубашки. Расстегнув верхние пуговицы, Лелеттер взглянул на свою грудь – светилось его сердце. Едва различимы становились очертания белоснежного осколка, вернувшего его к жизни когда-то. Этот осколок теперь сиял так же, как и сам камень, откликнувшись на его зов. Лелеттеру казалось, он стремиться вновь стать с ним одним целым, отчего становилось даже страшно, но страх этот пересиливало дикое необузданное любопытство.

Лель перевернул страницу и увидел аккуратно выведенные на ней письмена, дополненные причудливыми рисунками. Были в той книге и рецепты снадобий, которые Лелеттер знал уже давно, и вовсе неведомых ему зелий и отваров. Рисунки напоминали диковинные растения, странные предметы, животных, но Лелеттер искал не их – он перелистывал страницу за страницей, надеясь увидеть там феникса.

О птицах этих Лель слышал немного: крупные, гордые, горят у них в ночи глаза и пылают огнем огромные крылья. Умирая своей смертью, выгорают они дотла, и из пепла возрождаются птенцами. Но если же погибнут они от чьих-то рук, то не воскреснуть им уже никогда.

Вот уже на середине книги появились птицы, и феникс огненный был среди них. Долго вглядывался в их изображения Лелеттер, и все больше казалось ему, будто прав был Азриал. Что-то трепетом отдавало в сердце при виде этих птиц, даже нарисованных. Но как бы Лель не старался, но не мог найти в книге заклятий, способных запереть сущность в теле, уж тем более, зачаровав волосы. Уже на последней странице, отчаявшись, Лель решил закрыть книгу и спуститься вниз, чтобы вернуть ее на место, но вдруг на простынь выпал небольшой, сложенный вдвое, пожелтевший от времени листок. Развернув его, Лелеттер и не думал найти что-то важное, но на этот раз ему суждено было ошибиться в своих догадках. На бумаге рукой Хоакима было выведено заклинание:

Больше не летать тебе в небе птицей

Вольно не парить, милый, над землею.

Крыльям из огня я не дам раскрыться —

В теле твоем новом я навек сокрою!

Руки человека их тебе заменят,

Локоны златые в косы заплетаю.

Пусть проходят годы, утекает время.

И отныне люди станут твоей стаей.

Смотрел на это Лелеттер, стараясь унять дрожь, но в памяти все отчетливее всплывал голос Хоакима, в ночи шепчущего заклинание. Зубья гребня легко касались рыжих волос, локоны вплетались в длинную косу. Все это было тогда взаправду, почти 10 лет назад, и теперь, вспомнив те моменты, Лель ничуть не сомневался, что правду говорил ему Азриал.

Захлопнув книгу и заперев замок, Лель тут же спустился к Хоакиму, поставив обратно то, что взял тайком. Один шаг от сделал к лестнице, желая быстрей укутаться в теплое одеяло и забыться во сне, но что-то потянуло его в комнату Азриала. Колдун проснулся, стоило юноше переступить скрипучий порог. Увидев в тусклом свете, что бил из окна кухни, силуэт ученика, Азриал привстал на локти.

– Г… господин Аз… – произнес Лель, и вот, слезы подступили к глазам. Припав к кровати учителя, он тихо заплакал, боясь разбудить Хоакима, что мирно спал за стеной, не подозревая ни о чем.

– Ну, что ты дитя? – взволнованно прошептал Азриал, наклонившись к нему. – Что случилось?

– Вы… Вы были правы, – всхлипывая, ответил ему Лелеттер. – Учитель Хоаким все это время… все это время…

Спустившись на пол, Азриал приобнял разбитого юношу, и лишь спустя полчаса слезы его высохли, а сам он так и уснул на руках черноволосого колдуна.

Проснулся он уже в полдень и понял не сразу, что лежит в своей кровати. Впервые за долгие годы он проснулся так поздно с ощущением тяжести в голове и на душе. Сев, он ее долго вспоминал все прошедшие годы, все, что смог запомнить: как учил его Хоаким, как после его дело продолжил и Азриал. Он вспоминал, так пытался вспомнить хоть миг из той жизни, когда человеком еще не был… что же теперь?

Взяв в руки острый нож, Лелеттер встал перед зеркалом и в последний раз взглянул на свои длинные рыжие кудри, заплетенные в зачарованную косу. Вздохнув, чтобы убрать дрожь по телу, он уверенно схватил волосы в одну руку и резким движением отсек их по плечи! Отрезанная коса упала на пол, и юноше стало будто бы легче дышать. Уронив нож, он посмотрел на себя, как в первый раз. Теперь он чувствовал некую свободу и был точно уверен в правдивости слов Азриала.

Схватив в охапку отрезанные волосы, Лель тут же кинул их в печь и те мигом разгорелись ярким пламенем! До последнего смотрел Лелеттер, как дотлевали они до последнего локона, ничуть не жалея об этом.

Выйдя на крыльцо, он по-новому ощутил на себе дуновение свежего ветра, спустившегося с гор. Нигде не было видно ни Азриала, ни Хоакима, и это, казалось, был лучший момент, чтобы окончательно убедиться во всем самому.

Уверенным шагом Лелеттер вышел за калитку, непривычно не ощущая тяжести длинных волос. Юноша будто парил над землей, приближаясь к обрыву по крутому склону, поросшему густой травой.

В двадцати шагах от пропасти Лель резко остановился. В сердце закрались сомнения: «А что, если все ложь? Что, если мне лишь кажется?» – думал он. В груди колотило, по коже пробегали мурашки от предвкушения, трепета и страха.

– Если не взлечу и об землю разобьюсь я, то Азриал повинен станет в том, – думал Лелеттер перед отчаянным шагом. – Коли взмою к нему вольной птицей – позор тогда Хоакиму!

Сорвавшись с места, он кинулся навстречу неизвестности, отдавшись полностью на волю судьбе. С каждым шагом Лель понимал все сильнее – назад дороги нет. Уже без всяких сомнений он оттолкнулся от края обрыва, раскинув руки… Жар пробежал по венам, будто текла по ним не кровь, а огонь, пробиваясь светом сквозь кожу и одежду. Пламенем в крылья обратились руки, отвыкшие за годы, они трепыхались на ветру, пока юный феникс не взял свою волю в кулак и не вздохнул с новой силой и прежде, чем коснуться телом земли, огненной птицей он взмыл к низко плывущим облакам! Потоком ветра его уносило все дальше и выше. Лель пролетел над облаками, касаясь их кончиками крыльев, и те раздвигались под ним, будто острые перья разрезали их пополам. Ярче пламени в ночи сияли золотые крылья на солнце.

Свернув к земле, Лелеттер пронесся над лесом, в котором еще вчера ходил в облике человека. Он видел полянку, где тренировал его Азриал, все грибные места, все тропинки. А вот и деревенька под горой – люди занимались своими делами: кто в поле, кто в огороде, кто во дворе. На бреющем полете он миновал озерцо и, окончив пробный полет, такой волнительный и желанный, возвратился домой.

Птицей приземлился он у калитки и тут же обратился человеком. Голова кружилась, ноги не слушались – он схватился руками за ограду, чтобы не упасть. Было тяжело дышать, прижав ладонь к груди, можно было почувствовать, как бьется взволнованное и потрясенное сердце юноши. Отдышавшись, по-новому взглянул он на долину, что раскинулась позади него, на двор, на поляну, перед домом.

– С высоты все это казалось куда красивее и… привычнее? – отчего-то подумал Лелеттер.

Феникс вновь окинул взглядом далекие горы. Ему так хотелось повторить, но скрипнувшая дверь дома заставила его резко обернуться. С порога, глазами, налитыми ужасом, смотрел на него старик Хоаким. Восторг Лелеттера тут же улетучился, как только он ощутил на себе взгляд учителя. В полной тишине стояли они так, но уже невозможно было избежать того серьезного разговора.

Не говоря ни слова, Хоаким втащил юношу в избу и невольно толкнул в угол комнаты, быстро закрыв за собой дверь.

– Лель, дитя, что случилось?! – вопреки всем ожиданиям, колдун обеспокоенно усадил ученика за стол. Старик смотрел на золотистые кудри, что теперь лишь слегка прикрывали плечи юноши. – Это сделали мальчишки? Азриал? Он посмел притронуться к тебе?!

Долго Лелеттер молчал, думая, как же ответить ему, и, наконец, молвил: «Я сам, учитель».

– Сам? – воскликнул Хоаким. – Лель, но зачем?!

– Я… – он вздохнул, чтобы набраться смелости. – Я все знаю, учитель Хоаким! Господин Азриал мне все рассказал! Да… и я никак не могу понять, почему Вы скрывали это от меня. – Лель резко встал из-за стола и отошел к окну, повернувшись спиной к колдуну. – Я… феникс… Почему за эти десять лет, учитель? – продолжил он дрожащим голосом, сжимая кулаки.

– Азриал?! – возмутился Хоаким. – Азриал рассказал тебе! – колдун встал на ноги и сделал шаг к ученику. – Но… и ты поверил ему?

– Поначалу не верил, но он смог доказать то, что ВЫ мне лгали! – Лелеттер обернулся и посмотрел на учителя с безмерной обидой. – Господин учил меня тому, чему Вы никогда не научите! Его усилиями я смог обуздать пламя, что раньше давалось мне с таким трудом. Он учил меня защищать себя!

– Он учил тебя убивать?! – с ужасом в голосе молвил Хоаким.

– Боевое колдовство создано вовсе не для того, чтобы лишать кого-то жизни. Как Вы можете не знать такого? – Лель прикусил губу и, сжав кулаки еще сильнее, крикнул, что были сил. – Я верил Вам! Верил! А Вы скрыли от меня самое главное! Вы даже не дали мне выбора, учитель Хоаким! Неужели, Вы думали, что, узнав правду, я отрекусь от Вас? Поэтому Вы прогнали господина Азриала? Боялись, что он все расскажет?! Так вот же, он сделал это, и я не вижу в этом ничего дурного! – окончив, он почти без сил упал на колени, свесив руки вдоль тела. Слезы сами лились из глаз. От боли, обиды.

– О, дитя мое, Лелеттер, – присев напротив, старик Хоаким положил усталые руки ему на голову, обхватив ее бережно и нежно. – Сколь же боли причинил я тебе… Простишь ли ты меня за это?

– Почему Вы не сказали мне, учитель? – прошептал Лель чуть слышно, ведь теперь это было единственным, что хотел он узнать.

– Потому что ты последний… – ответил Хоаким и, вздрогнув, Лелеттер поднял взгляд. – В тот год, – продолжил колдун, – убили много фениксов, всех, что водились в этих краях. Я думал лишь о том, чтобы уберечь последнего, того, что попал в наши руки чуть живым. Стоило тебе расправить крылья, как кто-то обязательно нацелил бы на тебя свой лук.

– Я… и вправду один… – Лелеттер закрыл глаза, и слезы снова потекли по его щекам. – Простите меня учитель.

– Нет, это ты прости, дитя. Не должно было мне тебя на привязи держать. Что ж, обоим нам то будет уроком. Не могу сердиться на тебя за такое – лишь к свободе ты стремился без помыслов дурных. Разве что Азриалу передо мной объясниться будет должно… Ты только скажи мне, Лель, что еще он тебе наговорил? Чему учил он тебя? – учитель поднял голову юноши, придерживая пальцем его подбородок.

– Ну, – моментально покраснев от стыда, даже не понимая почему, Лелеттер замялся. Придвинувшись поближе, он шепнул что-то учителю на ухо.

Услышав то, что сказал ученик, Хоаким побледнел и раскрыл рот, но тут же прикрыв его рукой, медленно встал и присел за стол. Долго ужас не сходил с его лица. Не мог он поверить в то, что сотворил Азриал, и мечтал, чтобы все это было сном или ложью. Но чистые глаза Лелеттера не врали.

– Учитель Хоаким? – сев рядом, робко спросил ученик. – Вы ведь больше не запрете меня? Столько лет прошло… позвольте мне снова летать.

Подняв взгляд, Хоаким посмотрел на ученика: только теперь, видя Лелеттера по-настоящему счастливым, он ловил себя на мысли, что именно этим и должно было все закончиться. Рыжие волосы юноши сияли живым блеском в свете солнечных лучей, и локоны от ветерка, что задувал через полуоткрытое окно, становились похожи на языки пламени.

Уже ближе к ночи вернулся в избу колдун Азриал. Удивился он еще на подходе к дому, когда понял, что во дворе было непривычно тихо. Приоткрыв дверь, мужчина весело, как и прежде, сказал на распев; «А вот и я!», за что тут же получил по лбу палкой от метлы, а после, не успел он даже ничего понять, его той же метлой вытолкнули на крыльцо. Споткнувшись, Азриал кубарем покатился по небольшой лесенке и шмякнулся затылком о землю. Не успел он подняться и потереть ушибленные места, как с криком на него выбежал Хоаким!

– Вон! – воскликнул он, гоня колдуна метлой, как таракана. – Прочь!

– Что?! – отпрянув, Азриал тут же поднялся на ноги и, уворачиваясь от ударов, начал невольно отступать к калитке. – Эй! Друг! Что нашло на тебя?

– Прочь! Прочь из дома нашего! – не слушая того, продолжал Хоаким, оттесняя Азриала все дальше, к забору. – Вор! Убийца! Чернокнижник!

– Хоаким! – схватив метлу, тот остановил его и посмотрел другу в глаза. – Хоаким, не уж то чем я провинился пред тобой?

– Ох, не стоило мне тебя пускать, злодей! Гнать было надо! Чуяло сердце мое что-то недоброе, ох чуяло!

– Хоаким? – в глазах старого друга Азриал видел непомерный гнев и ненависть, каких не доводилось видеть ему за жизнь. Краем глаза он увидел движение на пороге и, переведя взгляд, увидел в дверях Лелеттера. Юноша испуганно смотрел за происходящим, не смея подойти. Его рыжие локоны вились кудрями, прикрывая плечи и слегка закрывая лицо. Замешкавшись, Азриал снова взглянул на Хоакима. – Друг…

– Ты посмел прикоснуться к нему! Ты посмел обучать его! И чему? – воскликнул колдун, напирая. – Чему ты можешь его научить?! Ты! Решил Лелеттера обратить в чернокнижники?! Не позволю! Вон! – закричав это, Хоаким сильно топнул ногой и сильный поток ветра, возникший из ниоткуда, раскрыл калитку и вышвырнул колдуна за забор. – И не смей! – произнес Хоаким, взирая на бывшего друга. – Не смей, подлец, приближаться к нему! Не быть ему учеником черного колдуна! Не быть! – быстро вернувшись, колдун Хоаким закрыл избу и, поставив метлу на место, устало опустился на скамью. – Нет… не бывать Азарису боле в доме нашем…

Лелеттер стоял у двери, сложив руки в замок и опустив взгляд, будто от стыда. Лишь погодя он поднял глаза на учителя, но тот не смотрел на него, углубившись в тяжелые раздумья. Сделав глубокий вдох, он все же решился заговорить.

– Вы, учитель Хоаким, сказали… Азарис?

Услышав вопрос, колдун посмотрел ан ученика и с тяжелым сердцем ответил: «Был когда-то Азриал Азарис, как Хоаким Ганнс… Был… да обратился однажды чернокнижником, убив людей, а после в тюремные стены был упрятан вы кандалы заключен… Нет… не ждал я его возвращения, дитя… Да, Лелеттер, такова была правда».

========== 8. Клетка ==========

Комментарий к 8. Клетка

Иллюстрация к главе – https://vk.com/photo-88799201_457257323

Новое утро дало знать о себе первыми солнечными лучами, но были они слегка тусклыми, прикрытыми легкими прозрачными облаками, зависшими над долиной Клана небес, и частым в этих местах туманом. Немного сонный рыжеволосый юноша вышел на поляну и спустился по мокрой от росы траве босиком чуть ниже, к обрыву. Он долго смотрел, как пламенеют горные вершины, усыпанные снегом.

Было непривычно проснуться и не услышать на первом этаже очередной спор Азриала и Хоакима о том, как правильно отваривать травы, или еще о какой мелочи. Где он сейчас? Куда направился дважды отвергнутый колдун, после того, как ему стало некуда возвращаться? Что думал он, сидя десять лет за решеткой? Надеялся ли он на теплый прием своего, не только лучшего, но и единственного друга? Раскаялся ли Азриал за свое преступление? А было ли оно таковым?

Эти мысли терзали Лелеттера. Вспоминая слова черного колдуна, он пытался понять, кто все же был прав? Азарис ли, выступив спасителем и защитником слабых. Хоаким ли, отказавшись от мести, остался на верной стороне? Или же была его ошибка в том, что спас однажды раненого феникса?

Лелеттер помнил то утро – первое утро в новом обличии: он проснулся там, в кровати Хоакима, внизу. Что-то сковало его тело, Лель мог лишь дышать и смотреть в потолок. Юношу обдавало диким жаром – на лбу его лежало что-то холодное, но очень быстро нагревалось. Приглушенные голоса доносились из-за двери на кухню. В тот день, когда он увидел Хоакима, ему стало спокойно, хотя до того сердце его безумно билось в одиночестве. Феникс взглянул на своего спасителя уставшим и измученным взглядом.

– Вот ты и очнулся, мой мальчик, – улыбнулся колдун и, как показалось Лелеттеру, в его глазах блестели слезы. Улыбка эта была немного грустной. Феникс не знал, как говорить, но почему-то сразу понял значение этих слов.

В тот день учитель дал ему это имя. Лелеттер. Такое нежное и мелодичное, как журчание воды под звон ангельских колокольчиков. А уж что означало оно, Лель не ведал и по сей день.

Только теперь, вспоминая прошлое, которое так отчетливо сохранилось в его памяти, он мог понять, что за крики и шум услышал однажды, лежа в той кровати – это был Азриал… тот Азарис, убивший браконьеров. Это были крики тех, кто пришел за ним и увез туда, где пробыл колдун до недавнего времени…

А был Азриал уже далеко. Миновав долину, он брел сквозь чащу леса. Почерневшие деревья криво склонялись над ним, закрывая свет, сгнившими листьями. Под ногами трещали ветки, хлюпала грязь. Этот черный лес лежал у подножья Белой вершины со стороны Северной долины. Уже почти граница Клана неба, а что же дальше? Кто знает? Неизведанное Межгорье? Туда путь колдуну?

Он шел без привала вторые сутки, то и дело, хватаясь за усохшие ветки. Вот, вконец обессилив, он упал плашмя на грязную землю. Уже не хотелось вставать, не хотелось ни идти вперед, ни возвращаться… Да и был ли в этом смысл? Азарис не помнил, откуда пришел, ему казалось, он всего лишь ходит кругами.