Текст книги "Неукротимая (СИ)"

Автор книги: Нефер Митанни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Вдруг она пришла в себя и, застонав, дёрнулась.

– Не бойся, – хрипло промолвил он, отрываясь от сладкого соска, – я не сделаю больно…

Слабый закатный луч пробился в крохотное оконце и упал на лицо Пушпы.

– О, святой Дамиан! – выдохнул Дхирам, придя в себя.

Только сейчас он увидел её глаза. Широко распахнутые, переполненные через край слезами, они смотрели на него с выражением неизъяснимого ужаса. Её лицо, бледное, с искусанными им пухлыми губами, было ему знакомым. Он где-то уже видел этот нежный овал подбородка, трогательные, почти детские щёки, с тенью длинных ресниц, лежащих на них, и маленький прямой нос. И вдруг в его сознании словно вспышка, возникло имя – Констанция. Её зовут Констанция!

Вдруг она очнулась от оцепенения: громко всхлипнула и резко села, прикрывшись руками, забилась в угол. Её трясло.

– Я не трону тебя, – сказал Дхирам.

– Зачем ты это сделал? – всхлипнула она, покачиваясь из стороны в сторону.  –  Зачем ты это сделал?! – повторила, точно безумная.

Рыдания душили её, и она содрогалась от них, удерживая трясущимися руками ткань на груди.

Внезапно со скрипом распахнулись двери, и в темницу вошли четыре амазонки с мечами на поясе. Едва бросив на Пушпу взгляд, одна из воительниц, по виду – более старшая, тут же сделала знак, и двое стражниц, схватив под руки Дхирама повели его прочь из темницы.

– О, госпожа! – Пушпа кинулась в ноги старшей амазонке. – Куда его повели?

– Хм, сладко тебе с ним было? – злая усмешка исказила суровое лицо девы-воина. – Не тревожься, это не твоя печаль.

Две стражницы, подняв девушку с колен, тоже вывели её в тёмный коридор.

***

– Кто посмел?! – Мариса, словно раненая пантера металась по комнате. – Кто посмел отправить её туда?! – зелёные глаза повелительницы сверкали, как отточенные мечи.

– Моя королева, – Виджая избегала смотреть в зелёные глаза, метавшие молнии, старалась не встречаться с испепеляющим взором Марисы. – Я лишь передала ваш приказ отвести рабыню в ваши покои. Стражницы, исполнявшие этот приказ, уже наказаны.

– И что?! – опять вскричала Мариса. – Что это меняет?! Я хочу знать, почему они ослушались меня! Приведите их немедленно!

– Но это невозможно, моя королева, – голос Виджаи дрогнул.

– Почему?! – костяшки королевских пальцев, сжавших рукоять меча, висевшего на поясе, побелели.

– Они казнены, как и подобает… Всякий, нарушивший ваш приказ, наказывается смертью. Согласно закону Свартши, – Виджая почтительно поклонилась.

– Закон?! Закон! – Мариса еле сдержалась, чтобы не кинуться с кулаками на свою советницу. – Мне кажется, Виджая, это заговор…

– Моя королева, вы… обвиняете меня? – амазонка прямо посмотрела в побледневшее лицо королевы, но её собственное лицо тоже стало похоже на мел, даже тонкие губы сжались в бледную линию.

– Нет, о, нет, – Мариса усмехнулась, но в её глазах блеснул клинок, – тебе я верю. Но… скажи, кто мог подслушать наш разговор о планах на Пушпу?

– Я не могу знать этого…

– Так узнай! Узнай, Виджая! – Мариса вновь сорвалась на крик. – И клянусь, если ты в ближайшие дни не найдёшь заговорщиков, ты сама ответишь мне!

– Да, моя королева. Я могу удалиться?

– Нет, постой! Мои планы остаются в силе – Пушпа станет матерью наследницы престола.

– Но… Моя королева, – Виджая замялась, – ведь она… Дхирам изнасиловал её.

– Ну и что? – Мариса усмехнулась. – Свартши не завещала, что матерью ребёнка должна быть девственница. Подумай сама, что, если бы могла зачать я? Ведь я давно лишилась девственности. Это качество не имеет значения. Пушпа по-прежнему подходит на роль матери. Тот, кто толкнул её к нему в темницу, просчитался, – Мариса зло рассмеялась, и вновь приказала, взмахнув рукою: – Ступай, позаботься о церемонии. Пусть всё приготовят, как того требует завет Свартши.

Констанция сидела в маленьком бассейне с тёплой водой, ласкавшей её порозовевшее от купания тело. Пока чернокожая служанка мыла её косы, девушка размышляла. Уже несколько дней она в стране амазонок, а с ней обращаются, как с принцессой. Дважды в день она купается, эрилопка, дочь далёкого континента Эрилопии, попавшая в рабство к амазонкам, умащивает её тело благовониями. Чем-то смазывает волосы, ополаскивает их в отварах каких-то трав. Никогда она не ощущала такой лёгкости в ногах и совсем позабыла о своём недуге, лишь на рассвете страдала от боли, которая, впрочем, постепенно отпускала её.

 Что ждёт её? Ах, если бы только она могла узнать это и могла увидеть, хоть издали, Дэймона! Она не может забыть их жуткую встречу в темнице. Благородный воин сэр Келли, её супруг, превратился в насильника. После того, как его увели стражницы, они не виделись. Констанция пыталась хоть что-то разузнать о нём у служанки, но эрилопка, чёрная, как сама ночь, была нема. Она лишь улыбалась, показывая крупные белые зубы, и покачивала головой.

Констанция с болью вспоминала то, что он сотворил с ней. Но вместе с тем она и не думала отказываться от своего замысла: во что бы то ни стало она должна спасти графа Олдриджа из плена. Она вспоминала его лицо, искажённое болью, когда он смотрел на неё. Раскаивался ли он в содеянном? Девушка не находила ответа на свой вопрос, однако чувствовала, что прежний сэр Келли, Чёрный Дракон, которым он был прежде, неспособен обидеть женщину. «Это амазонские чары превратили его сердце в камень» – размышляла Констанция.

Благодаря Кернунну, передавшему её в руки работорговца, она смогла попасть в сердце Амазонии – дворец королевы Марисы. И теперь, пусть даже ценой своей жизни, должна спасти супруга. Юная графиня прекрасно понимала, что её ожидает много испытаний, но её сердце не имело страха. Что ж, если она не сможет вызволить Дракона, то погибнет вместе с ним. Так решила смелая девушка.

Конечно, она не могла знать, что в этот самый момент Дхирам, сэр Дэймон Келли тоже купается. Он и сам не мог поверить в эти перемены. Мариса перестала играть с ним, истязая его, и каждый день его приводили в бассейн, где чернокожая рабыня растирала всё его тело приятно пахнущими маслами. Раны от пыток зажили. Но душа продолжала стенать.

Всё это время он думал о той девушке, которая оказалась в его темнице. Да, он помнил её лицо. Но совершенно не помнил, кто она, и почему он знает её имя. Однако его сердце сжималось всякий раз, едва он воскрешал в памяти их встречу. Как он мог?! Никогда он не был насильником и вот стал им по вине чар амазонок. Где она сейчас? Что они сделали с хрупкой девой? Воображение рисовало ему сцены пыток, через которые прошёл он сам. И Дхирам сжимал кулаки, не в силах сдержаться. Он поклялся себе – во что бы то ни стало спасёт маленькую рабыню, которая проникла в его сердце. Её глаза, полные боли и отчаяния, стояли перед его мысленным взором, и этот взгляд он знал в своей прежней жизни.

Однажды его повели куда-то. На этот раз он не был в оковах. Вокруг чресел мужчины была обёрнута красивая, расшитая золотом, белая шёлковая ткань. А его чистая кожа источала какой-то незнакомый приятный аромат. Несколько амазонок, облачённых в длинные белые одежды с капюшонами, закрывающими их лица, вели его по длинной галерее. Повсюду горели факелы, закреплённые на стенах, откуда-то звучали глухие звуки, напоминающие удары барабанов.

Дхирама привели в огромный зал, стены которого облицовывал чёрный мрамор. В самом центре на полу был очерчен золотой круг. Дхирама поставили в середину круга. Жрица в белых одеждах, с лицом, скрытым капюшоном, подошла к нему и стала читать какие-то заклинания на непонятном языке.

– Свартши деневат! Свартши деневат! – то и дело восклицала она, воздевая вверх руки, и десятки амазонок в белых балахонах, выстроившиеся вдоль стен, повторяли её возглас и падали ниц.

Произнеся заклинания, жрица вдруг взяла горящий факел и поднесла его к золотой линии круга, в котором стоял Дхирам. В мгновение ока пламя встало сплошной стеной, отгородив Дракона от всего, происходящего в зале. Закрыв глаза, он стал прощаться с жизнью. Но вдруг почувствовал, что жар исчез. Перед ним предстала иная картина. Он стоял у высоких золочёных дверей, двери распахнулись, и теряясь в догадках, Дхирам шагнул в них.  Он оказался в просторной комнате. Гладкий, из полированного мрамора, пол был устлан шерстяным ковром. Едва раб вступил на него, как его подошвы погрузились в мягчайший длинный ворс, лазурно-синий, словно весенний небосвод.

Дхирам осмотрелся, поражаясь простору комнаты. Здесь почти не было мебели. Лишь в самом центре, на золочёном постаменте возвышалась кровать под лёгким полупрозрачным балдахином. Ложе было столь велико, что больше напоминало корабль, плывущий по волнам с развевающимися парусами.  Огромное зеркало во всю стену было установлено напротив ложа. В нём отражалось всё, происходящее на кровати, и блики от зажжённых повсюду свечей. Пламя плясало яркими языками, а воздух полнился благовониями.

Вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Вздрогнув, Дхирам обернулся и увидел королеву. Обнажённое смуглое тело поражало своей грацией дикого зверя. Одну грудь королевы скрывал широкий ремень. А вторая, крупная, с тёмным соском, упруго подпрыгивала при каждом движении повелительницы. На этот раз её светлые волосы свободно сбегали прямыми прядями по широким плечам, и это шло ей, было необыкновенно женственно. Амазонка играла роль простой женщины.

– Не бойся меня, Дхирам, – улыбнулась она непривычно приветливо.

Он мог бы поклясться, что черты её лица стали более мягкими от этой улыбки. Но он насторожился – уж очень непривычным было это выражение на лице Марисы.

– Да, не бойся, – повторила она, продолжая улыбаться, – королева всегда заботится о своих любимых рабах, – Мариса обошла вокруг него и положила ему на грудь ладонь. –  Ты принёс мне много приятных минут, и я решила вознаградить тебя. Мне кажется, ты оценишь мой подарок.

С этими словами она притянула его голову к себе и поцеловала в губы. Это был крепкий поцелуй, но в нём не было страсти. Её зык скользнул ему в рот, и у Дхирама закружилась голова. Мариса оторвалась от его губ и потянула его на ложе.

– Приляг, – с усмешкой сказала она, – забудь обо всём, мой Дхирам. Сегодня я подарю тебе рай.

И неожиданно он почувствовал, что стал совершенно спокоен. Напряжённость исчезла. Он почти поверил королеве, что его ждёт наслаждение. Ладони королевы с длинными сильными пальцами заскользили по его груди, заставляя его расслабляться. И вскоре он лежал на спине, раскинув руки, а королева продолжала гладить его, то и дело осторожно проводя кончиками пальцев по внутренней поверхности его бёдер, своей грудью с напряжённым соском, задевая его то тут, то там. Потом её пальцы ласково обхватили его напрягшийся фаллос. Дхирам вздрогнул – он помнил, что обычно следовало за этим прикосновением.

– Тсшш, – протянула королева, улыбаясь, – сегодня всё будет иначе, – сказала она и кончиком языка провела по своей верхней губе.

Вдруг он увидел обнажённую девушку. Её молочно-белая кожа оттенялась дивными тёмными кудрями, рассыпавшимися по спине и плечам точно шёлковое покрывало. А тёмно-карие глаза лучились золотыми искорками. Он узнал её, это её имя не давало ему покоя с тех самых пор, как он познал её в темнице, это её глаза он помнил.  Дхирам хотел вскочить, пасть на колени, чтобы молить деву о прощении, но тело не слышало его разума. Его тело жило своей особенной жизнью. Под умелыми неутомимыми руками амазонки его фаллос напрягся и стал расти.

– Посмотри на неё, – проговорила Мариса, на мгновение прекратив ласки, – я дарю её тебе, – и обращаясь к юной красавице приказала: – Поди сюда, моя Пушпа, – она указала рядом с собой на ложе.

Дева послушно скользнула на указанное место и присела рядом с Дхирамом, поджав стройные ножки. Он уловил тонкий аромат, исходящий от неё. И у него закружилась голова, руки сами собой потянулись к красавице. Он взял её за руку. Девушка испуганно вздрогнула, испуг же читался и в её взгляде. Она насторожилась, но всё-таки не отняла свою руку.

– Да, Дхирам, – с улыбкой кивнула королева, – она твоя, я знаю, она нравится тебе, – голос Марисы звучал вкрадчиво, он словно очаровывал мужчину, заставляя слушать и не думать о своём. – Бери её, Дхирам! – внезапно приказала Мариса. – Бери, как ты только хочешь, но не спеши. Не думай ни о чём! Наслаждайся! Но для начала, – Мариса потянулась к столику, стоявшему возле ложа. Взяв в руки два бокала с какой-то искрящейся синеватой жидкостью, в которой взлетали пузырьки воздуха, она протянула один Дхираму, а другой Пушпе.

– Выпейте это! – приказала королева. – Это сделает вас неутомимыми, я хочу, чтобы вы узнали истинный Рай. Это напиток богини Свартши. Пейте!

 Дхирам сел, вытянув ноги, и послушно принял протянутый бокал. Пушпа  последовала его примеру. И повинуясь приказу, они разом осушили бокалы. Дхирам обнял девушку, губами нашёл её рот. Её свежее дыхание словно опьянило его. Он позабыл обо всём и жаждал лишь сполна познать блаженство от юной девы. Мягкие тёплые губы раскрылись, пропуская его язык. И пока он наслаждался поцелуем с красавицей, руки Марисы продолжили путешествие по его спине. Застонав, от нахлынувшей страсти, мужчина ласковыми дразнящими движениями языка скользил по губам юной Пушпы, а его рука нашла её нежную маленькую грудь и принялась сжимать упругое тело. Потом его рот переместился к розовому соску. И едва взяв его своими губами, Дхирам застонал. Блаженство горячим вином разлилось по жилам, опьяняя, заставляя терять голову.

Вскоре затуманенным взором он увидел их отражения в зеркале. Королева, склонившись к его чреслам, ласкала языком его восставшую плоть, а он без устали целовал прекрасную девушку, отвечавшую на его поцелуи. Вдруг она чуть приподнялась, и его пальцы скользнули ей между бёдер. Он едва дотронулся до холмика и пальцами проник дальше, в святая святых. Пушпа протяжно застонала, отдаваясь его смелым рукам. Он отыскал её маленькую жемчужину стал осторожно поглаживать её, а потом стал проскальзывать пальцами в истекающее пространство.

– Попробуй её, Дхирам, вкуси её, – опять приказала королева, отрываясь от него.

Она жестом велела девушке лечь на спину, и сама раздвинула её бёдра. Опустив лицо к разведённым точёным ножкам, Дхирам осторожно лизнул припухшие створки девичьего лона. Она вздрогнула и застонала. Он, опьянев от её вкуса, изголодавшийся, принялся собирать языком пряно сладкую влагу, втягивал губами припухшие лепестки, посасывал крошечный бубенчик, который твердел и наливался с каждым мгновением. Искусный язык мужчины буквально порхал по маленькому сокровищу девушки, а все чувства  Дхирама превратились в пылающий поток.

Мариса же, переместившись к голове Пушпы, осыпала мелкими, лёгкими поцелуями её лицо и грудь. Девушка вскрикивала под этими двойными ласками, которыми одаривали её буквально со всех сторон. О, да! Констанция никак не ожидала, что наслаждение будет на грани боли. Внутри огненный смерч разрастался, охватывая её тело, и грозил вырваться наружу. Кусая губы, она пыталась сдержать свои стоны, но это ей не удавалось. Теряя разум, юная графиня Олдридж ринулась в огненную реку страсти.

И когда она принялась извиваться и молить о большем, Дхирам вдруг охватил руками её колени, устроился между ними и одним толчком вошёл в узкое лоно. Красавица вскрикнула. Они оба не заметили, как королева осторожно покинула ложе и удалилась с довольной ухмылкой. Он вскинул девичьи ноги себе на плечи и стал раскачивающими движениями продвигаться в самую глубину горячего грота, плотно охватившего его плоть.  Она стенала под ним, даря ему невероятные ощущения. Дракон ещё никогда прежде не имел дела с таким уютным тугим местечком и вскоре излился любовным эликсиром, оросив им лоно Пушпы.

В этот момент в сознании Дхирама одна за другой пронеслись картины его прошлой жизни. Лицо исказилось мукой, издав звук, напоминающий рык раненого зверя, не выходя из лона, он рухнул, сжимая девушку в объятиях.

– Констанция, любовь моя, – хрипло выдохнул, закрывая глаза и подминая её под себя.

И та, к которой были обращены эти слова, прильнула к его могучей груди.

***

В дремучем лесу было сумрачно. Густой туман висел точно молочное облако, и лишь кое-где сквозь него проступали очертания деревьев. Констанция стояла, ощущая босыми ногами ковёр из опавших листьев и сосновых иголок. Высохшие иголки покалывали маленькие ступни, и было холодно. Девушка охватила себя руками. Оказалось, на ней совершенно нет одежды. Холодный и влажный туман заставлял обнажённую кожу покрываться мурашками. Соски отвердели, заострившиеся вершины грудей вздёрнулись, будто мордочки лис, учуявших запах добычи. Констанция шагнула вперёд, надеясь выйти из плотной пелены, но тщетно – туман окутывал её, как кокон. И ни звука…

– Иди! – вдруг прозвучал знакомый голос. – Иди, не бойся!

Это был голос Кернунна. Он доносился словно из ниоткуда.

– Где ты?! – Констанция подняла голову вверх, желая увидеть небосвод: ей показалось, что голос дяди-волшебника раздался с высоты. – Я не вижу тебя.

Там, где сквозь кружево листвы ожидала увидеть кусочек неба, не было ничего, лишь серый, унылый туман.

– И не надо. Просто сделай шаг! – голос лился отовсюду, а может, просто возникал в голове.

– Мне страшно! – она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

Это было так странно – Констанция никогда не проявляла столь бурных эмоций, сейчас же чувства переполняли её настолько, что она сама удивилась. И в данный момент все её ощущения сосредоточились лишь на холоде и безотчётном страхе.

– Разве? – голос Кернунна усмехнулся. – А мне казалось, ты смелая. Ты ведь обещала спасти Дракона.

– Да, я обещала. Но мне холодно! – опять возразила она, поёживаясь от колючего холода. – Где я? Покажись!

Она вновь запрокинула голову и на этот раз увидела лицо дяди-волшебника. Оно выступало сквозь туман и висело над пологом леса.

– Там, где встречаются души, в перекрёстке миров, – ответил Кернунн, глядя на неё своими пронзительными синими глазами, взгляд которых словно читал её душу, как раскрытую книгу. –  Ты можешь согреться, если отбросишь страх. Он сковывает твоё сердце.

– Но я ничего не вижу, вокруг меня туман! – воскликнула она, рассердившись на него.

– Ты не должна смотреть, но должна видеть и знать, – вновь сказал Кернунн и нахмурился. – Отбрось сомнения и страх, забудь о холоде. Тогда ты увидишь всё, что захочешь. В тебе живёт жизнь. Она спасёт тебя и твоего супруга, если ты спасёшь её, и помни, что ты должна посмотреть в глаза огню, – и он добавил громко и твёрдо, почти приказывая: – Иди! Иди, дочь моя! – лицо Кернунна пропало.

– Посмотреть в глаза огню? – она огляделась, вновь ища волшебника. – Что ты хочешь сказать?! В чьи глаза?! Ответь!

Но ответа не было, и тогда девушка зажмурилась и шагнула по колкому лесному ковру. Боль свела ноги, застонав, Констанция упала и… проснулась.

Она лежала на высоком ложе под голубым, расшитым золотом, пологом. Ноги действительно ломило так, что она не могла двинуть ими. Это не было обычной утренней скованностью, приходившей к ней с каждым рассветом. Сейчас все её чувства обострились. Боль стала просто нестерпимой, преодолевая её, Констанция села, застонав, и огляделась. Кажется, её вчера привели сюда, в эту роскошную комнату, больше похожую на залу. И… Что было вчера? Она потёрла пальцами виски, стараясь вспомнить прошедший день. Сначала эрилопка искупала её… потом уложила её волосы, вернее, расчесала их так, что локоны свободно падали ей на спину лёгким плащом… А потом… О, да! Её привели сюда и… Боже! Она была с Дэймоном!

Констанция дотронулась кончиками пальцев до своих губ. Он… он целовал её! Безумие… Разве Дракон любил её? Тогда, в их первую ночь она лежала с ним на одном ложе, и он отверг её. А прошедшей ночью он ласкал её так, что сердце пускалось бежать вприпрыжку. Её тело до сих пор ощущает его горячие, обжигающие поцелуи, прикосновения сильных рук и ласки там, в её нежном средоточии женского желания. Она до сих пор чувствует его язык, порхающий по мокрым губкам, играющий с набухшей жемчужиной, и его терпкий, мускусный запах, оставшийся на её теле.

Констанция покраснела от своих воспоминаний. Прижав ладони к пылающим щекам, подумала: «Он не узнал меня… Если бы узнал, то … то никогда бы не овладел мною». Это было умопомрачение, как и тогда, в темнице, когда он накинулся на неё, словно одичавший безумец, одержимый животным инстинктом. Она слишком хорошо помнила его слова в ночь после свадьбы: «Я обещал это вашему отцу…». Но тут же она вспомнила его слова, произнесённые нынешней ночью. Он назвал её по имени! И кажется, сказал, что любит… Правда ли это? Можно ли ему верить? Или это всего лишь чары амазонок, о которых её предупреждал Кернунн?

 – Ах, только бы память вернулась к нему, – мысленно молила бедная графиня.

А сейчас необходимо действовать. Нужно отыскать Дракона и поговорить с ним. Нет, конечно, же она не собирается бросаться к нему в объятия… По правде сказать, она не верила в его чувства. Слишком хорошо помнила истинного Чёрного Дракона, ставшего новым повелителем Олдриджхола. Он женился на ней по расчёту, и она ни за что не поверит в его любовь.  Но спасти его – её цель. И она, графиня Ордридж, не собирается сворачивать с намеченного пути. Взяв покрывало, лежавшее на спинке кровати, девушка обернулась в него и осторожно встала на ноги.

Странно, но боль прошла полностью, Констанция сделала шаг, другой и приоткрыла двери. Они оказались незапертыми! В длинном тёмном коридоре, где по стенам горели редкие факелы, никого не было. Она выскользнула в коридор и двинулась вдоль стены.

Внезапно звук шагов долетел до неё. Она быстро вернулась в комнату и чуть приоткрыла двери, прислушалась. Двое рабов – мужчина и женщина, одетые в длинные белые туники – прошествовали мимо.

– Ну вот, теперь королева довольна, – заметил высокий черноволосый юноша со скуластым лицом, – эта маленькая рабыня точно подарит ей наследницу.

– А нам-то что? – усмехаясь, рыжекудрая, полноватая и тоже высокая девушка пожала плечами. – Нам ведь хуже.

– Хуже? – не понял он и взглянул на неё с недоумением.

– Конечно! Посуди сам, сейчас все дары будут ей, этой Пушпе. Она станет фавориткой в гареме. А мы отойдём на вторые роли. Или нас отдадут другим амазонкам. Тебе это надо, Аниш?

– Мне всё равно, Редудьян, – он пожал плечами. – Ты прекрасно знаешь, как ласкает королева мужчин… Так что я только выиграю от этого, – он засмеялся. – Меня не будут бичевать несколько раз в неделю и, может, наконец, снимут пояс верности. Игры королевы не для меня. Конечно, со мной она не столь жестока, как со своим любимцем Дхирамом – говорят, его она просто истязает, но всё же выносить и дальше ласки Марисы у меня нет ни сил, ни желания. Я хочу жить спокойно, без этих жестоких изысков, до которых так охоча Мариса.

– Ну, как знаешь… Если бы ты не был таким трусливым, то мог бы сам стать отцом принцессы. Положение отца наследницы несравнимо лучше положения простого раба, – рыжеволосая засмеялась и вдруг, став серьёзной, добавила: – А я не смирюсь! Если она встанет на моём пути к сердцу королевы, я сама заберу её жизнь.

И видя изумление, промелькнувшее в лице своего собеседника, с игривой усмешкой, вздёрнув свой изящный носик, добавила:

– А что такого? Разве не я фаворитка королевы? Как любимая любовница повелительницы я вполне могла бы стать матерью наследницы. Так нет же – откуда ни возьмись появилась эта выскочка!  Я не потерплю, чтобы меня отбрасывали, как использованную вещь! Рождённая принцессой никогда не станет обычной наложницей.

Когда они прошли мимо, Констанция, слышавшая этот разговор, едва не вскрикнула. Так вот какую участь готовят её ребёнку! Ребёнок… Это о нём говорил Кернунн в её сне: «В тебе живёт жизнь»? Неужели она уже беременна? Констанция положила ладонь на живот. Нет, сейчас она ничего не чувствовала, кроме волнения. Ей нужно торопиться! Ведь если она действительно зачала, то скоро ей будет тяжело двигаться, и она не сможет разыскать Дэймона, и вообще у неё в запасе осталось всего несколько месяцев – потом она опять потеряет возможность ходить.  Где он сейчас может быть?.. Тогда Дракон был заперт в подземелье… Возможно, его и сейчас увели туда…

Она бросилась к окну. Оказывается, спальня находилась в высокой башне. Земли амазонок лежали в лесах, которые таили немало тайн и загадок, одной из них был Замок Королевы, выстроенный на неприступной скале, возвышавшейся посреди плодородных земель лесной равнины. Пропасть, заполненная серым туманом, в котором плавали опасные существа, напоминающие змей, окружала Замок. От него на четыре стороны расходились мосты, перекинутые через пропасть и плавно переходящие в извилистые улочки столицы амазонок.

И никаких путей к бегству!  Даже если   счастливчику и удалось бы покинуть замок, он оказался бы в дебрях векового леса, окружённых со всех сторон скалистой грядой. Этот каменный пояс отделял Амазонию от всех соседей и делал страну недоступной для врагов.

Нет, она не даст волю слезам.  Надо быть стойкой. Послышался звук открываемой двери, и Констанция бросилась на кровать, претворилась спящей. В покои вошла эрилопка, купавшая девушку накануне, за чёрный цвет кожи, прозванная Нишей, что на языке амазонок означало «ночь».

– Ниша, – Констанция села на кровати, – Ниша, я знаю, ты не можешь говорить. Но… только ты можешь помочь мне.

Рабыня смотрела на неё, удивлённо раскрыв большие глаза с синеватыми белками. Кивнув головой, она дала понять, что слушает Констанцию.

– Мне нужно знать, где держат Дхирама, – продолжала та, с волнением. – Я хочу увидеть его. Я должна увидеть его…

Ниша быстро принялась качать головой, замахала руками и замычала.

– Ах, Ниша, – Констанция бросилась перед ней на колени, обняла её ноги, – молю тебя! Ты ведь знаешь, кто он?

Рабыня кивнула и заставила девушку подняться с колен.

– Помоги мне! – молила Констанция, но Ниша оставалась непреклонной.

Она молча принялась укладывать волосы девушки в красивую причёску, заставила её надеть тунику из тончайшего нежно-зелёного шёлка, украшенного золотой вышивкой, повязала ей тонкий поясок и подала изящные сабо из сафьяновой кожи, расшитой изумрудами.  Одев девушку, рабыня вдруг жестом велела ей следовать за собой.

– Куда ты меня ведёшь? – спросила Констанция.

В ответ эрилопка улыбнулась и приложила палец к своим губам, велев следовать за ней.

***

Под тёмными каменными сводами пещеры единственным источником света был огонь, плясавший в очаге, да несколько тусклых чадящих факелов, закреплённых на стенах.  Отвратительная горбунья в пёстрых одеждах, больше походивших на тряпьё, с седыми лохмами, выбивавшимися из-под платка, что-то помешивала в громадном котле, который висел над очагом.

– Поторопись, Индрани! – почти приказала высокая амазонка, стоявшая рядом со старухой и с головы до ног закутанная в чёрный плащ. – Я не могу ждать. Или ты не знаешь? Может, твой дар утратил силу?

– Знаю, недаром я укрощающая дождь и ветер, – хихикнула старуха и бросила в котёл пучок каких-то трав, а потом, обратив к амазонке своё лицо, потрясла головой и укорила: – Тебе ли, Виджая, сомневаться во мне? Разве я подводила тебя когда-то?!

– Да, до сих пор ты верно служила мне, – согласно кивнула женщина-воин, носившая победное имя. –  Но сейчас ты стара, как смертный грех, а я спешу! – с нескрываемым раздражением заметила она. – Я хочу знать, исполнится ли задуманное Марисой.

– Если хочешь знать, – отвечала старая ведьма, – так не торопи меня! Терпение – одна из добродетелей!

С этими словами старуха закрыла свой единственный глаз и забормотала что-то на непонятном языке.

– О, махан Свартши, повышелели ми плакат! О, махан дэви, оплича дэкхани! – приговаривала она, раскачиваясь.

Вода в котле пошла пузырями и заклокотала так, что походила на маленький пробудившийся вулкан.

– Вижу! – замогильным голосом вдруг провыла ведьма, простирая над котлом руки. – Я вижу!

– Что ты видишь, Индрани?! – оживилась Виджая, и её голубые глаза потемнели от нетерпения, став тёмно-синими, словно сумеречное небо.

– О! Наследница! Она прекрасна! Истинная королева! Глаза… Глаза разящие… Сила глаз… Сила Спящего Дракона…

– Эй, ты, старая ведьма! Говори яснее! – Виджая толкнула горбунью. – Мне не нужны твои запутанные слова! Дракон? Ты говоришь о Чёрном Драконе?

– Не спеши, не спеши, Виджая! Ты в опасности!  Королева в опасности! – горбунья безумным взглядом уставилась в лицо амазонки.

– В опасности? Говори яснее!!! – едва сдержавшись, чтобы не ударить ведьму, вскричала та.

– Да… Опасность идёт от врага амазонок… О, это давний ваш враг…

– Ты видишь его лицо? Это Дэймон Келли, по прозвищу Чёрный Дракон?

– Нет… Лица не вижу, оно скрыто Дхарманом, повелевающим вселенной… Я вижу, Спящего Дракона, который пробудится по слову Свартши. Его пробуждение влечёт великие бедствия для Амазонии. Но его остановит дочь, рождённая от вашего заклятого врага… Из рода Огненного Дракона, из рода Свартши. Её карма – борьба… И в ней она преуспеет… Она станет истинной королевой Амазонии.

– Хм, – задумалась амазонка, – мы верим, что сама Свартши вернётся, восседая на Огненном Драконе, и Амазония вступит в новую эру…  Скажи, когда это случится, – приказала Виджая.

– Это не случится, это уже происходит… – голос старухи стал хриплым, и она закатила глаз. – Дракон здесь, он среди вас…Он всегда охранял покой Амазонии … Но он дремлет… Пока дремлет… – замогильным голосом продолжала вещать ведьма. –  Но он проснётся, когда повелит Свартши. Слово Свартши будет произнесено… Дракон проснётся, чтобы повернуть колесо судьбы… Огонь… вокруг огонь… Он пожирает всё. Он требует жертву. Рыцарь не сможет противостоять ему… Дочь Дракона остановит его и взойдёт на трон.

– Что?! Что ты хочешь сказать?! Как можно остановить дракона?!

– Если не смотреть в глаза… Огненный глаз опасен… – открыв свой мутный глаз, сообщила старуха.

– Что это значит? – в нетерпении Виджая схватила колдунью за плечи и тряхнула: – Что это значит?! Говори, старая ведьма!

– Не знаю, – улыбка старухи была настоящим беззубым оскалом. Впрочем, один-единственный зуб, торчавший в самом центре верхней челюсти, придавал ей ещё более устрашающий вид. – Это мне не открылось… Но если ты придёшь через месяц, – старуха хитро прищурилась, хихикнув, –  и принесёшь мне ещё золотых, быть может, Дхарман мне откроет всё.

– Ах, ты хитрая ведьма! – Виджая толкнула старуху. – Если ты вздумала водить меня за нос, то горько пожалеешь об этом!

– Что ты, что ты, госпожа?! – жалобным голосом запричитала горбунья, воздевая руки. – Клянусь, я не лгу! Просто моей силы не хватает, чтобы проникнуть в замысел Свартши. Кто я перед всесильной богиней?! Жалкая гусеница перед змеёй… Может, речь идёт о ещё одном её пророчестве, кто знает?