Текст книги "Неукротимая (СИ)"

Автор книги: Нефер Митанни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Женщина медленно развязала верёвки своего плаща, скрывавшего её фигуру. И серебристый покров, опадая вниз, заструился по обнажённому прекрасному телу. Да её тело было прекрасным, по-хищному гибким, как тело пантеры. Но единственное, что выдавало в ней женщину – это грудь. Полная, налитая, с большим тёмным соском. Место, где была вторая грудь, скрывал широкий ремень, перекинутый через плечо.

 Чёрный Дракон слышал о жестоком обычае амазонок – ещё в юном возрасте прижигать одну из женских прелестей, чтобы было удобнее пользоваться луком, однако сэр Келли всегда считал эту традицию легендой. Оказывается, всё оказалось чистой правдой: перед ним стояла одногрудая королева. Узкие бёдра, длинные накаченные ноги и развитые плечи, скорее, подошли бы юноше, чем хрупкой женщине. Но она была амазонкой, женщиной-воином.

Кожаный пояс удерживал на талии тонкий стилет в кованных ножнах. От пояса узкая полоска тиснёной кожи спускалась вниз и проходила между бёдрами, скрывая лоно воительницы. Дэймон зажмурился.

– Что, не нравится? – она рассмеялась. –  Я тебя не прельщаю, как женщина?

– Дело вовсе не в этом, Мариса, – промолвил связанный по рукам и ногам рыцарь, –  мы немного в неравном положении. Развяжи меня, и я покажу, возбуждаешь ты меня или нет.

– Вот ещё! – хмыкнула королева. – Ты – мой пленник. Я – твоя госпожа, а ты – мой раб. Твоя жизнь в моих руках, а чтобы ты не сомневался, я уравняю нас.

Затем она взяла нож и провела им по своему лицу от брови до подбородка. Кровь тут же хлынула из ужасной раны.

– Я скоро вернусь, – сказала амазонка и вышла.

«Она совершенно безумная», – подумал Дэймон. Его тело сковал страх. Он даже не мог представить, какие пытки его ожидают от той, которая, не задумываясь, нанесла себе серьёзное увечье. Нет, Дракон не страшился смерти. Но он понял, что его участь будет гораздо страшнее. Его ждут позор и унижение. И никакой надежды на спасение. Чёрный Дракон, храбрейший их рыцарей, ни секунды не сомневался, что его судьба предрешена – выйти живым отсюда ещё никому не удавалось, и это тоже была одна из тайн амазонок.

 Вскоре королева вернулась. Через всё её лицо проходил страшный, багровый, уродливый шрам. Он не кровоточил. Казалось, что прошло несколько недель после того, как он был нанесён. Легенды гласили, что племя воинствующих дев, кроме всего прочего, обладает какими-то секретами, способными творить чудеса выздоровления. Сейчас Дэймон стал свидетелем этого.

– Я ещё не закончила, – криво усмехнулась Мариса. – Приступим к самому главному.

Она отошла на противоположный конец комнаты. Вскоре вновь подошла к пленнику. В руке она держала тавро, которым клеймят скот. Оно было изготовлено из витой проволоки, образующей какие-то символы.

– Ты удостоен великой чести, Дэймон, – торжественно произнесла королева амазонок. – Будешь носить моё личное клеймо. На нём написано моё имя, – и с ухмылкой добавила: – Теперь ты никогда не забудешь, что твою хозяйку зовут Мариса. Я и только я буду твоей единственной госпожой.

Затем она поднесла раскалённый до красна прут к правой груди рыцаря и с силой прижала. Жгучая боль пронзила тело Дэймона. «Теперь понятно, почему здесь жарко – в комнате горн», – подумал он, сжав зубы и стараясь не закричать. Во рту почувствовал вкус крови. Резко убрав клеймо, амазонка присыпала ожёг каким-то серебристо-чёрным порошком.  Боль не исчезла совсем, но стала менее острой.

– Похвально, похвально, мой раб, – усмехнулась Мариса. – Я буду звать тебя Дхирам, на моём языке это значит «терпеливый». Забудь, что ты когда-то был Чёрным Драконом.

Она осторожно обвела пальцем вокруг клейма.

– Это вскоре пройдёт, – всё с той же усмешкой успокоила она пленника. – Боль должна перемежаться с удовольствием.  Сейчас ты получишь немного удовольствия, потом вновь немного боли. Тебе понравится, верь мне. Ты будешь моим особенным рабом. Для развлечений. Это честь для тебя! Не бойся, если ты покоришься, я дарую тебе жизнь.

Она опустила руку на его фаллос и сжала, заставив рыцаря вздрогнуть. После того, что Дэймон вынес минуту назад, ему было совсем не до наслаждений. Однако против его воли фаллос воспрял в руке женщины, а боль действительно стала отступать и вскоре исчезла совсем.

Амазонка внимательно следила за ним, словно ждала чего-то. И вдруг её губы раздвинулись в хищной ухмылке, и кончик языка показался между идеально белыми зубами. Мариса медленно высовывала язык, словно дразнила пленника. Казалось этому не будет конца. Дэймон закрыл глаза, не желая видеть это зрелище.

Ладонь королевы тот час же легла ему на лоб.

– Смотри! – приказала она. – Я не разрешаю тебе закрывать веки! Смотри, раб!

Пленник открыл отяжелевшие веки. Всё кружилось и плыло перед глазами.  Ставший вдруг нестерпимо-алым язык амазонки продолжал расти из её рта. Мариса, чуть наклонилась к чреслам Дэймона и самым кончиком нежно коснулась его пениса. Тело мужчины вздрогнуло, как будто жгучее жало змеи прикоснулось к багровому концу. И тот напрягся, поднимаясь, словно воин, готовый к бою. А язык стал извиваться вокруг него, сворачиваясь кольцами, будто змея, и обнимая всю поверхность.

Из уст Дхирама вырвался стон наслаждения. Фаллос словно окаменел, но Мариса продолжала пытку. Конец языка нежно потирал, а кольца, сжимаясь, массировали, двигались то в верх, то в низ. И вскоре мужчина не выдержал, застонав и заскрежетав зубами, выгибаясь насколько позволяли плотные ремни, охватившие его, он стал разряжаться прямо в лицо своей мучительнице.

Затуманенным взором пленник с ужасом увидел, как амазонка тщательно облизала длиннющим языком его семя со своего лица, а потом втянула язык в рот. Это было столь впечатляющее зрелище – громадный язык, достающий до лба и щёк, что Дхирам не мог поверить своим глазам. Страшно кружилась голова, каменные своды комнаты, казалось, качались, обретая размытые очертания, и постепенно удушливой волной накрыла тьма.

– Спи, спи, раб. Проснувшись ты забудешь себя, – прошептала королева, проводя ладонью по лицу пленника.

***

– Миледи, – рыцарь склонился перед графиней Олдридж, – я готов ответить на все ваши вопросы.

Перевязь поддерживала его правую руку. А широкий плащ, подбитый тёмно-зелёным бархатом, скрывал перевязанное бедро. Чёрные волосы непокорными прядями падали на глубокий кровавый шрам на лбу.

Окинув его изучающим взглядом, юная хозяйка замка спросила:

– Где ваш сюзерен? Он погиб?

Когда она произнесла последнее слово её голос дрогнул.

– Я не знаю, миледи…– рыцарь опустил голову. – Всё произошло так стремительно. Сэр Келли бился в самой гуще сражения. Его окружило с десяток амазонок. Поверьте, это страшные воины…

– Женщин вы называете страшными воинами? – перебила его графиня, костяшки напрягшихся тонких пальцев, вцепившихся в подлокотники трона, побелели.

– О, да, миледи, – рыцарь покачал головой, – если бы вы их только видели! Это не женщины. Это самые опасные воины, в которых нет от женщины почти ничего. Поверьте, они сражаются обнажёнными, лишь мечи и щиты да несколько кожаных ремней защищают их тело. Им не ведомы ни стыд, ни страх. Чёрный Дракон бился, как всегда, стойко и храбро. Но его ранили в голову. Последнее, что я видел, как он упал с лошади, уронив меч. Мне тоже пришлось несладко, я отражал атаки пятерых фурий, поэтому не мог пробиться к нему…

– Вы не видели смерти Чёрного Дракона, в таком случае, он может быть жив? – спросила графиня.

– Нет, – рыцарь покачал головой, – вряд ли… но если это и так, то я уверен, сэр Келли попал в плен в замок Марисы, королевы амазонок. А это – верная смерть. Оттуда никто не возвращался живым. Это всё равно, что вернуться из Ада.

– Чёрный Дракон – любимец короля и с недавних пор мой супруг, граф Олдридж, – вновь возразила женщина, – мы можем выкупить его.

– Миледи, – рыцарь посмотрел ей в глаза, –  амазонки не берут выкупа и не обмениваются пленными. Многие рыцари короля сгинули у них…

Жестом графиня отпустила рыцаря, и когда он с почтительным поклоном удалился, по её щеке скатилась слеза. Ни жена, ни вдова… ни женщина… Кто она теперь? Сначала её унизил отец, толкнув на фиктивный брак, потом унизил Чёрный Дракон, отказавшийся от неё, как от женщины… А теперь её унизила королева амазонок, похитив у неё, Констанции Олдридж, законного супруга. Маленькие кисти сжались в крепкие кулачки. Ей надоело сносить жалость и унижение!  Настало время показать, что она способна отстоять свою честь и честь Олдриджхола. Дэймон Келли – хозяин этих земель, и она, пусть и фиктивная, но его супруга, спасёт мужа из плена. Это её долг. И это превыше всего.

– Велите заложить повозку! – приказала Констанция. – Я отправляюсь к своему дяде.

***

– Добро пожаловать, дитя моё, – статный старик с белой бородой, доходившей ему до пояса, обнял маленькую хрупкую девушку.

Его изборождённое морщинами лицо словно светилось изнутри. Синие глаза под густыми белыми бровями смотрели внимательно, будто проникали в самую душу. Тёмно-синий длинный балахон с широкими рукавами, расширяющими книзу, скрывал его высокую фигуру. Однако стать сквозила в каждом движении. Старик двигался, как юноша.

– Кернунн, мне нужна твоя помощь, – без лишних предисловий начала Констанция, – ты не откажешь мне?

– Я знаю, о чём ты хочешь меня просить, – старик нахмурился и опустился на скамью рядом с племянницей.

– Ты ведь знаешь, он жив? – спросила девушка, не скрывая надежды на положительный ответ.

– Да, он жив… Но лучше бы он умер…

– Я хочу спасти его! – Констанция сжала руку дяди. – Это ведь можно?..

– Дитя моё, – старик поднялся и, сомкнув пальцы за спиной, заходил по комнате. – В мире всё возможно… Только всегда есть цена.

– Цена? Назови её! – голос девушки зазвенел от волнения.

–  Возможно, другая жизнь… – пожал плечами старик.

Потом остановился и вновь внимательно посмотрел в лицо племянницы.

– Но ты же – Кернунн, самый могущественный волшебник! Неужели ты не можешь что-то сделать без всяких… без таких условий? – с горячностью спросила она.

– Ты не понимаешь, – он нахмурился, – это не я требую и ставлю условия. Мне не нужно ничего, и будь моя воля, я сам отдал бы тебе всё. Когда-то я поклялся моей возлюбленной сестре, родившей тебя, что буду заботиться о тебе. И видят боги, я не нарушаю своего обещания. Но я всего лишь старый волшебник, посвятивший себя изучению мира. А мир устроен так, что за всё надо платить. И если ты готова на это, я помогу тебе. Только не жди от меня чудес! Чудеса творятся сердцами людей.

 – Да, – тёмные глаза девы вспыхнули внутренним пламенем. – Да, я готова на всё!

– Ты любишь его? – удивился Кернунн.

– Я не знаю… – Констанция опустил голову. – В моём сердце столько всего, что я…мне самой сложно понять свои чувства.  Но я должна спасти его…

– В таком случае, всё в твоих руках. Однако понимаешь ли ты, чем рискуешь?

– Да, я знаю…– Констанция отвела взгляд, стараясь сдержать подступившие слёзы.

– И ты веришь в свои силы?

– Кернунн, я верю тебе, – она внимательно посмотрела ему в глаза.

– Этого мало, – он покачал головой. – Ты должна верить себе, в свои силы… В то, что живёт в твоём сердце.

– Я верю. И сделаю всё, чтобы спасти его.

– В таком случае я помогу тебе, но ты должна знать, что то, с чем тебе придётся столкнуться, может оказаться ужасным…  Ты можешь увидеть не того Дэймона, которого знала.

– Что это значит? – Констанция растерянно смотрела на волшебника.

–  Амазонки обладают даром менять людей… Я сам это видел.

–Ты? – её глаза расширились от удивления. – Ты был у них в плену?

– Да, – Кернунн нахмурился, – это было давно.

– И ты спасся?

– Конечно, ведь я имею дар. Их чары надо мной не властны. Но то, что я там видел, навсегда осталось кошмаром в моей памяти. Но не будем об этом, – старик словно отогнал нахлынувшие воспоминания. – Я помогу тебе, но ты будешь испытывать страшную боль, особенно на заре. Ты готова, дитя моё?

– Да, Кернунн, я готова.

***

– А сейчас, – Мариса ухмыльнулась, – сейчас я займусь тобой. Настало время опустошить твой источник жизни.

Она подошла к столику, на котором были разложены всевозможные приспособления. Её выбор остановился на тонком стеке, его рукоятку покрывал изящный орнамент из драгоценных камней. Чуть сгибая упругую вещицу, королева подошла к рабу и плоским кончиком коснулась его лица, провела по безобразному шраму.

– Посмотри, как красиво, – проговорила она, – чудесная работа моих мастеров. Не правда ли – такого не встретишь нигде?

Она продемонстрировала ему роскошную рукоятку, являвшую собой изумительный образчик ювелирного искусства.

– Да, госпожа, – хрипло выдавил раб.

– Я ещё не пробовала его, – её губы вновь искривились, а глаза вспыхнули предвкушением.

Этот огонь уже был хорошо знаком рабу. Дхирам прекрасно знал, что последует за этими осторожными прикосновениями, и сейчас напрягся, ожидая удара. Однако на этот раз всё произошло иначе.

– Садись сюда! – приказала амазонка, указав на резное кресло, в подлокотники которого были вделаны железные крючки и кольца.

Пленник послушался, и королева, заведя его руки за спинку, закрепила их ремнями.

– Отлично, – похвалила она, полюбовавшись на его позу.

Он сидел напряжённо, вены на шее вздулись, а ноздри трепетали при каждом вздохе. Госпожа взяла верёвку и стала оплетать ею его фаллос. Переплетения верёвки стягивались так, что кожа выпирала между ними. Напряжение усиливалось тем, что концы этой перевязи были продеты в кольца на подлокотниках. Получалось –  пенис несчастного одновременно растягивался в разные стороны. Сжатые верёвкой «кисеты» распухли и приобрели густо-фиолетовый цвет. Последний виток верёвки отделял их друг от друга. Итак, они одновременно сжимались и растягивались. Дхирам был вынужден затаить дыхание: каждый вздох, вызывал натяжение верёвок и отдавался нестерпимой болью.

– Если ты не будешь двигаться и будешь вести себя, как пай-мальчик, то почти не ощутишь боли, – пообещала королева, обнажив в ухмылке белоснежные зубы.

– И ещё маленький штрих, – с этими словами она застегнула на его шее ошейник, а потом привязала к нему верёвку, скрепляющую весомые мешочки пленника, отчего они оказались подтянутыми вверх.

Это открывало доступ к нежной коже под ними. Королева вновь отошла от своего раба и надела перчатки из светлой кожи, капнув на них какую-то жидкость с приятным ароматом, напоминавшим аромат ландыша, она растёрла её по перчаткам.

– Сейчас ты доставишь мне изысканное удовольствие, Дхирам! – тожественно произнесла амазонка.

Её руки в перчатках стали массировать связанный фаллос. Пленник дёрнулся и, сжав зубы, с силой втянул воздух. Оказалось, что перчатки покрыты крошечными острыми пупырышками-шипиками. Это вызывало невероятные ощущения боли и возбуждения. Палец королевы то и дело проскальзывал к нежному месту под приподнятыми «кисетами», поглаживал там медленно… Очень медленно… Хищная удовлетворённая ухмылка блуждала по губам госпожи.

Он хотел застонать, но знал, что если не вытерпит, то пытки будут продолжаться всю ночь. Мариса была в них действительно неутомима.

– Если ты выдержишь долго, – усмехнулась госпожа, – я вознагражу тебя. Я умею быть щедрой!

Он знал, что нельзя закрывать глаза и отводить взгляд – Королева этого не любила, поэтому старался сосредоточиться на невидимой точке на противоположной стене. Ему казалось, что в моменты наивысшей боли, когда огненные вспышки озаряли его мозг, он видел какие-то неясные картины. Может, это были образы его прошлого? Обычно они ускользали. Но сейчас он решил во что бы то ни стало удержать картинку – запомнить всё, что возникнет в видениях.

И когда стек, придя на смену пупырчатым перчаткам, со всей силы хлестнул по нежному месту под поднятыми мешочками, он вдруг вспомнил прекрасный сад, благоухавший розами, и нежную деву с глазами испуганной газели. Она смотрела на него взволнованно, то и дело прикусывая пухлую губку.

Не выдержав града ударов, осыпавших его, Дхирам застонал, и хриплый звук, напоминавший вскрик раненого зверя, потряс стены роскошной залы.  Всё тело дёрнулось, бёдра задвигались. Горячее семя, скопившееся в его недрах, ринулось наружу, принося долгожданную разрядку. Натягивая оплетающие его верёвки, фаллос, подобно пленённому воину, содрогался в конвульсиях, выплёвывая свой дар, словно оживший вулкан лаву.

***

– Раз готова, то вот, – Кернунн протянул ей изящный флакон, наполненный зелёной жидкостью. – Выпей это. Утром ты почувствуешь, что твои ноги обрели силу. Ты сможешь ходить, дочка. Однако, как я уже говорил, нестерпимые боли будут терзать твоё тело на рассвете.

– Я смогу ходить? – девушка удивлённо с недоверием воззрилась на своего дядю.

– Да, только… – он замолчал, подыскивая нужные слова, и на его лице появилась печаль, – это временно… Эликсир даёт силы ровно на год. По прошествии года ты станешь прежней… Поэтому, дочка, если ты не успеешь вернуться из царства амазонок за это время, то останешься там навек. Я ничем не смогу помочь тебе. Хоть я и самый могущественный чародей, но и мне не всё подвластно. Поэтому, Констанция, я ещё раз прошу тебя подумать. Не слишком ли многим ты готова пожертвовать?

– Дядя, – заговорила юная графиня, – мой отец вверил мне Олдриджхол. Да, я больна, но у меня нет иного выхода. Кто позаботиться о моей земле и о моих людях, если я не верну мужа? Ты же знаешь, король может отдать мою руку другому рыцарю, чтобы тот стал новым графом Олдриджем. Но я не хочу быть пешкой в игре мужчин! В конце концов, целый год стоять на своих ногах – это для меня уже счастье. И если я не смогу спасти моего супруга, то погибну вместе с ним.

Она решительно поднесла к губам флакон и выпила эликсир. Кернунн опустил руку ей на голову.

– Спи, спи, дочь моя, да будет так, – тихо произнёс он, и юная графиня тот час же погрузилась в глубокий сон.

На рассвете она проснулась от сильнейшей боли. Колени ломило, и она не могла даже двинуть ногами. «Ничего не вышло! – мелькнула горькая мысль. – Я не могу даже пошевелиться, а не то что стоять на своих ногах».

– Да, я же предупреждал тебя, – словно подслушав её мысли, отвечал Кернунн, вошедший в комнату. – Выпей это, – он протянул ей чашу с дымящимся напитком. Это придаст тебе сил.

Действительно, едва девушка пригубила жидкость, боль утихла. Констанция села и поставила ноги на пол.

– Дай мне руку, – сказал чародей.

Она протянула ему руку и легко встала.

– Я стою! – воскликнула Констанция и слёзы блеснули на её глазах. – Ах, милый Кернунн, я стою!

– Дитя моё, – старик улыбнулся, – мы не должны терять ни минуты. Ступай за мной.

Они вышли в сад. Там стоял оседланный единорог.  Это было прекраснейшее из животных. Снежно белое статное тело, седая грива, заплетённая в косы, и огромные влажные глаза, тёмно-синие, как сумеречное небо, обрамлённые длинными загнутыми ресницами. А на лбу красовался витой острый рог. Констанция буквально застыла, восхищённая этим средоточием грации и затаённой силы. Она осторожно погладила его морду. Единорог доверчиво уткнулся мордой ей в ладонь.

– Это Эол, – с улыбкой сказал Кернунн, – он в мгновение ока домчит тебя до владений амазонок. На границе ты встретишь человека, который проведёт тебя во дворец самой королевы.

***

В огромном зале с высокими мраморными сводами на высоком троне восседала королева амазонок. Голову властительницы украшал головной убор, выполненный из золотых пластин в форме перьев. Эти сияющие перья закрывали сзади её голову и шею, на лбу проходил золотой обод, увенчанный громадным рубином. Сложив на груди руки с кроваво-красными ногтями, Мариса смотрела перед собой. Её лицо, как всегда, было холодным. Мысли и чувства повелительницы оставались тайной за семью печатями.

– О, моя королева, – работорговец в длинных одеждах из коричневого бархата и с высоким белым тюрбаном на голове, склонился в почтительном поклоне, – извольте посмотреть на мой новый товар.

Он указал на девушек, выстроившихся чуть поодаль. Все рабыни были одеты в полупрозрачные одежды, почти не скрывавшие их прелестей. Лёгкие вуалевые палантины, расшитые точно паутиной золотыми нитями, были наброшены на пятнадцать прелестных головок с опущенными долу очами.

 Зелёный властный взгляд королевы внимательно скользнул по девушкам и замер на одной из них.

– Ты, – Мариса указала пальцем на рабыню, – подойди!

Девушка, изящно покачивая бёдрами, покорно исполнила приказание, замерла, склонив голову.

– Разденься! – вновь приказала королева.

И рабыня начала   раздеваться. Сначала она сняла длинную голубовато-зелёную тунику из тончайшего шёлка, сверкавшего золотой вышивкой. Обнажённая высокая небольшая грудь, с розовыми, точно нераспустившиеся бутоны роз, навершиями открылась королевскому взору. На тонкой талии был повязан узкий поясок, поддерживающий полупрозрачные зелёные шальвары. В глазах королевы вспыхнул сладострастный огонь, и полуулыбка тронула губы.

  А девушка, одним лёгким движением развязав на талии золотой шнурок, грациозно выступила из слетевших штанишек. Её изумительно нежное тело, не скрытое уже ничем, предстало перед очами королевы амазонок.

Мариса сошла с трона и подошла к юной рабыне. Взяв за подбородок, приподняла её лицо и заглянула в глаза. Тёмно-карие с золотыми искорками, они не отвели свой взор, прямо и открыто встретились со сверлящим взглядом королевы. Та медленно провела пальцем по грудкам девушки, едва касаясь, дразня, обвела ореолы и потом пощипала соски. Маленькие груди с крупными сосками, казалось, молили о ласках. Они трепетно отозвались на прикосновения Марисы, соски припухли и отвердели. Королева ухмыльнулась, развернула девушку спиной к себе и погладила пухленькие ягодицы. Юная плоть была упругой.

– Да, пожалуй, я оставлю её, – сказала Мариса, продолжая скользить взглядом по девушке.

Она пристально рассматривала новую игрушку, изучая её, отыскивая возможные изъяны. Но их не было! Ни одного, даже самого крохотного изъяна! Красива, бесспорно, красива. Кожа нежная, словно восточный шёлк, так и манит прикоснуться. Ни единого волоска!  А эта родинка на правом плече… Искушение для глаз и мыслей, желание для тела! Пожалуй, слишком мала и хрупка. Но тем лучше – она будет покорна. Можно легко укротить эту юную газель.

–  Отведи её, – королева выразительно переглянулась с амазонкой, – а этих – как обычно.

– Моя королева, этот бутон ещё не расцвёл, – сказал работорговец, подобострастно улыбаясь.

– Да? В самом деле? – брови королевы удивлённо изогнулись. – Ну, тогда   она станет моей любимицей, украшением моего гарема, – она усмехнулась и добавила: – Если, конечно, выкажет покорность и послушание.  Маленький невинный ландыш, как зовут тебя? – спросила она девушку.

– Пушпа, моя королева, – с почтением отвечала та, не отводя глаз.

– Цветок? Ха! Я угадала! – Мариса засмеялась. – Ты и, правда, похожа на цветок, – она подошла и, приподняв лицо рабыни за подбородок, заглянула ей в глаза. – Маленький цветочек, который завянет, если я захочу этого, – добавила тихо, словно прошипела.

Едва работорговец и рабыни удалились, амазонка – одна из самых приближённых к королеве особ, скромно сидевшая у трона властительницы – осторожно спросила:

– Моя королева, вы что-то задумали?

– Виджая, ты проницательна, –  усмехнулась Мариса. – Ты прекрасно знаешь наш обычай. Семя самого заклятого врага, растёртое по телу, дарует вечную молодость и несокрушимую силу. Но, Виджая, мне мало этого! – королева опустила сжатый кулак на подлокотник трона и, сверкнув глазами, заявила: – Пора подумать о наследнице. Он станет отцом дочери, которая когда-нибудь сокрушит Бригитанию. Тебе ли не знать пророчества?! Древние книги богини Свартши гласят: «Королева амазонок, рождённая от самого заклятого врага, превратит Амазонию в самое могущественное государство». Что же касается этого цветочка… – Мариса сделала паузу, задумалась на мгновение и твёрдо закончила фразу: –  Она вполне сможет стать матерью… Наша принцесса родится истинной королевой, унаследовав красоту от матери, а силу и храбрость от отца…

– Но, моя королева, быть может, ещё не всё потеряно? – возразила та, имя которой на языке амазонок означало «победа».  – Мы отправим гонцов во все уголки мира и найдём чародея, который поможет тебе самой понести.

– Нет, – отвечала Мариса, качая головой,  – моё бесплодие – это дар. Зачем сносить тяготы материнства, когда можно иным способом заполучить наследника? – королева усмехнулась и продолжала: –  Моя стихия – война и пир, меня вовсе не прельщает стать толстой плаксивой гусыней, – её губы брезгливо изогнулись. –   Если родится девочка, когда-нибудь она унаследует мой трон. Ну, а если судьба не будет милосердной и пошлёт мальчишку, он умрёт по обычаям предков.  Бессмертная Свартши примет жертву. А мы поищем другую претендентку. Пока же решено, я сама подготовлю цветочек! – Мариса засмеялась. – Это будет приятное занятие.

– О, повелительница, – опять заговорила Виджая, – но почему бы вам не обратить ваши мысли на истинную амазонку? Вы не думаете, что наследница может родиться хрупкой, как её мать?

– Ах, моя Виджая, – королева покачала головой, – принцесса станет истинной амазонкой, потому что её взрастим мы. Увы, мы не можем остановить выбор на одной из наших дев. Он не примет ни одну из нас, так, как сможет принять её. Я слишком хорошо знаю Чёрного Дракона, мне ведомы его вкусы. Дитя же, будущая королева, должна быть зачата в настоящей страсти. Не в принуждении, Виджая, не в принуждении… – властительница погрозила указательным пальцем и продолжала рассуждать: – Конечно, я могу воспользоваться чарами, как пользовалась ими до сих пор. Но по завету Свартши  зачатие наследницы престола Великой Амазонии должно происходить в истинной страсти. Сейчас его память чиста, словно свежий лист пергамента, а его вожделение доведено до крайности. Если сейчас он увидит эту прелестницу, семя взыграет в нём. Его будет много, и оно даст прекрасные всходы.

– Но, моя королева, – опять вступила Виджая, – а как же священный обряд зачатия? Неужели вы откажитесь от него?

– Конечно, нет! – твёрдо отвечала Мариса. – Обряд совершится по всем правилам. Твоя королева будет участвовать в ритуале, поэтому, милая Виджая, не тревожься – мы не нарушим завет богини. Ступай, прикажи отвести  девушку в мои покои, – распорядилась она.

С поклоном удалилась привыкшая побеждать. На её правильных чертах застыло странное выражение, словно какая-то затаённая мысль не давала покоя амазонке. Подозвав к себе прислужницу, она что-то шепнула ей на ухо.

***

Пушпу вели по длинной узкой лестнице, ведущей в подземелье. Сырой воздух пах плесенью. Вокруг было так темно, что, если бы не свет тусклого фонаря, который несла амазонка, девушка просто не смогла бы двигаться в этом затхлом, замкнутом пространстве, никак не походившем на великолепие самого дворца, возведённого рабами-ремесленниками. Сами амазонки умели только воевать. Но из разных концов света они захватывали или покупали в рабство искусных мастеров, которые создавали всё богатство города дев-воительниц. Убранство королевского дворца сияло от золота и драгоценных камней, ослепляло полированным мрамором, а здесь, в подземелье, всё походило на саму преисподнюю.

– Куда меня ведут? – осмелилась спросить Пушпа у стражницы-амазонки.

– Молчи, если тебе дорога жизнь, – был ей ответ.

И вдруг её резко толкнули в сторону, в тёмный провал в стене. Она упала и едва успела подняться, как поняла, что за ней захлопнулась тяжёлая дверь. Темнота поглотила деву. Ужас сковал её так, что она не имела сил даже закричать, у неё перехватило дыхание. Девушка с детства боялась темноты и замкнутых пространств. И сейчас едва не потеряла сознание от охватившего её страха. Но ей нельзя было лишаться сил, в её положении это было бы роскошью. Она должна, должна двигаться! Во что бы то ни стало! Вопреки страху.

Он потерял счёт дням. По ощущениям, прошла целая вечность. Хотя он точно знал, что когда-то был другим человеком. Единственное, что владело им изо дня в день – желание. Он хотел встречи с женщиной, жаждал напиться ею, как истомлённый путник в пустыне жаждет испить воды. Она приходила к нему во снах, маня улыбкой.  Он брал её, как голодный зверь, грубо вонзался восставшим фаллосом, врывался в тесные недра. Она кричала под ним, извиваясь, царапала его плечи, старалась вырваться. Но вскоре затихала, покоряясь его натиску, и уже старалась двигаться в унисон. Он ощущал, как стройные длинные ноги сжимают его талию. Их языки сталкивались в неистовом противоборстве поцелуя. Но всякий раз он просыпался, не взойдя на вершину.

Дхирам пришёл в себя от скрипа обитой железом двери. И вмиг опять всё стихло. Однако – он это понял по едва уловимому дыханию – в его темнице кто-то был. Хорошо, что сегодня он не подвешен на цепях, хотя его руки в оковах, но он сможет защищаться, если к нему подослали убийцу. Цепь была достаточно длинной. Уловив осторожное движение, он кинулся туда и схватил вошедшую женщину. Она вскрикнула и попыталась вырваться, забившись в тисках его рук, но он зажал её рот ладонью и пригвоздил девушку к стене.

– Молчи, – прохрипел он, – иначе я сверну тебе шею.

Она попыталась что-то ответить, но он не хотел слушать. Он хотел её. Прикосновение к упругому юному телу разбудило в нём зверя. А ещё её запах! Он сводил с ума, заставляя терять самообладание. Второй рукой мужчина рванул ворот шёлковой туники. Разорвав ткань, принялся мять маленькие груди. Она дёрнулась и укусила его в ладонь, которая зажимала ей рот.

– Ах, ты тварь! – вскипел Дхирам и впился в её рот.

Он укусил её до крови.  Девушка вскрикнула, и он почувствовал, как по её лицу потекли слёзы. Она вырывалась, царапая его ногтями, но сопротивление ещё больше заводило его. Вот она, амазонка, барахтается под ним, как обычная девка из таверны. Его буквально трясло от вожделения.  Он содрал с неё остатки одежды, прижал к холодной каменной стене, раздвинул стройные бёдра и одним резким движением насадил на себя. Дикий душераздирающий крик потряс стены подземелья. И сразу его добыча затихла и повисла на нём.

–Дьявол! – выругался он.

Дхирам почувствовал, как ворвался в нетронутое маленькое лоно, и кровь потекла по его чреслам. Он вышел из неё и осторожно опустил на солому, сваленную в углу. Оторвав лоскут от изорванной туники, принялся вытирать ей бёдра. Судя по её одежде и хрупким формам, она не амазонка, а обычная рабыня. Впрочем, не обычная. На ней красивые одежды. Но главное – он никогда не встречал такой нежной кожи. Гладкая, как мрамор, и бархатистая, как лепестки розы. Под его ладонями её груди оживали, он ощутил, как напряглись соски. О, нет! Это выше его сил! Её тело, отвечавшее вопреки её воле на его ласки, лишило его последних остатков самообладания. Склонив голову, он осторожно скользнул языком по сосочку. Потом охватил его губами и принялся сосать. Он жадно сжимал губами этот напрягшийся бутон, ласкал его языком и втягивал в себя, будто надеялся вкусить молочное блаженство.