Текст книги "Танец на стеклах (СИ)"

Автор книги: Недочасовщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Его лицо искажается в гримасе боли.

– Ты в порядке?

Ну почему нельзя устроить себе отдых? У него же травма как-никак.

– Да, просто переусердствовал немного. Так о чем ты хотел поговорить?

Я смотрел в его глаза. Он был готов меня слушать.

– Вчера, то, что тогда произошло – это полностью моя вина. Я не хотел тебя отталкивать, просто так получилось. Я не жду, что ты меня простишь, но ты должен знать, что я не хотел делать тебе больно.

Вынеся все это на одном дыхании, я тяжело задышал. Он меня понял. Я видел это в его глазах.

– Знаешь, ты прав. Я не должен был так себя вести, а ты не хотел меня обидеть. Мне не было очень больно и я тебя понял. Но зачем ты мне все это говоришь?

Он понял, но по своему. Он такой наивный…

– Просто мне кажется, что я…что я люблю тебя.

Сказать, что он удивился – это ничего не сказать. Он так смотрел на меня… Я запоздало понял, насколько я идиот и на сколько я прав. Да, да, да, я люблю его, черт возьми.

– Мне…не нравятся парни, но к тебе почему-то тянет и я не знаю, что с этим делать.

Я опустил голову, стараясь не смотреть ему в глаза. Мои щеки пылали. Холодная рука ложится мне на плечо.

– Ничего и не надо. Лично меня все устраивает и так. Знаешь, мой статус в сети…он про тебя и есть. Ты мне с первой встречи…

Я не дал ему закончить. Слишком велико было желание. Я поцеловал его. Резко, больно стукнув по зубам, но придя в себя стал мягче. Я приобнял Призрака за талию, а он зарылся пальцами в мои волосы. Он отвечал страстно, горячо и бесконечно нежно. Так что мне в прямом смысле срывало крышу. Нам обоим не хватало кислорода и я прервал эту сладкую пытку.

– Люблю, – он шептал, а его глаза оставались закрытыми.

– Люблю, – ответил я тихо.

Мы стояли совсем близко и я не хотел его отпускать.

– Можно я…сегодня к тебе приеду?

– Да, только…

– Английский никуда не денется, так что я только позаниматься.

Он улыбнулся, выбрался из кольца моих рук и ушел переодеваться. Я еще какое-то время стоял на месте, пытаясь осознать, что произошло, но потом я почувствовал, как огромный камень упал с моих плеч.

Я хотел признаться и сделал это. Он выглядел таким счастливым, когда я ему это сказал. Я хочу как можно чаще видеть его таким. Счастливым, радостным, искренним…

Настоящим.

От автора.

Привет. Я буквально на секунду. Прочитали? Понравилось? Оставьте мне лайк и комментарий.

Ну пожалста…

====== (10) Вечер, ночь, уступка и вечность. ======

Дааа!!!

Ради Бога, прошу помолчи.

Я сидел в ванной и отмокал после репетиции. Нога болела адски, а про грудь я вообще молчу. И как я сегодня собираюсь…

Не дрейфь, боль я приглушу. Тебе будет слишком хорошо.

Плюс раздвоения личности в том, что я могу почти не чувствовать боли, если этот упырь в моей голове согласится мне помочь.

– С чего такая щедрость?

Ну ты же разрешишь мне с ним поиграть?

А куда я денусь? Оставить тебя дома я не могу.

Что наденешь?

Пока не знаю. Что-нибудь простое. Не хочу давать ему повод думать, что это для него.

А может именно так лучше сделать?

Я словно на свидание наряжусь, а иду просто позаниматься с ним английским.

– Он может не так понять. Я не хочу его принуждать. Он сам меня захочет. Я в этом уверен.

Тогда ты должен выглядеть…

– Давай я сам решу. Ты меня словно на свидание собираешь. Мы не друзья.

Я ущипнул себя за руку.

– Ах ты…

Так, сейчас главное не выходить из себя, иначе к Максиму я доеду не весь.

Я вышел из ванной и оделся. Узкие белые джинсы и такого же цвета футболка. На шею лег тонкий шарф. Я изловчился и выпрямил волосы. Теперь бесцветные пряди прикрывали глаза.

Ты так на гея становишься похож.

Я рассмеялся.

Кстати, чем это пахнет?

– Мятой. Я новое мыло с шампунем купил. Нравится?

Смотрю ты со всей серьезностью отнесся к поставленной задаче.

Мне самому интересно, что из этого выйдет.

Только не смей в него влюбляться, слышишь меня?

Прости, что ты сказал? Я сунул в уши наушники и вышел из квартиры. Плохо слышно, ты не мог бы повторить?

Я предупредил. Тебе только хуже будет, если ты его полюбишь.

Успокойся. Он игрушка и не более того.

Смотри не заиграйся.

Прекрасно, теперь мне об этом говорит моя же фантазия.

На улице было уже холодно, но этому я был рад. Есть тот, кто меня согреет и я еду прямиком к нему. Уже от мыслей о нем становится тепло. Всегда приятно знать, что где-то есть человек, который тебя ждет.

Думаю не нужно говорить, что руки я не перевязал. Это и так ясно. Я не собираюсь делать что-то с собой сегодня ночью. В противном случае рядом будет тот, кто сможет меня остановить, а потом еще и пожалеет. Прижмет к себе и скажет, что все хорошо, а я буду рад поверить его словам.

Я, продрогший, с покрасневшими щеками, носом и кончиками ушей, стоял под дверью и звонил в звонок.

На часах половина девятого. Неужели он забыл?

Вопреки моим печальным мыслям дверь открывается и передо мной предстает Максим во всей красе. Мокрые волосы, идеальный торс и наспех натянутые джинсы. Он только что вышел из душа. Он него пахло лимонами в сахарном сиропе. Я на секунду забылся.

– Прости, я только из душа.

Увидев, как я смотрю на него, он поспешил сменить тему и перестать извиняться. Он впустил меня в квартиру. Я разулся.

– Выглядишь потрясно, – Макс окинул меня взглядом, на секунду дольше останавливаясь на руке, но меня это не сильно волновало. Вы не поверите, но мы правда занимались английским, хоть я и старался глазеть на него незаметно, это все равно не укрылось от его ненормального внимания.

Знаете, что произошло после? В доме отрубили свет. Вот так просто. Я ничего не подстраивал, но видимо звезды сошлись.

Была примерно четверть одиннадцатого, когда мы оказались в почти беспросветной тьме.

– Да уж…

Не знал, что еще можно сказать.

– Такая фигня наверное во всем районе… – Он стоял у окна, из которого лился почти незаметный лунный свет. – Антон?

Я подошел к нему сзади и был на расстоянии всего пары сантиметров, но ничего не делал. Только мое дыхание щекотало оголенную кожу его плеча.

– Да? Только не говори, что боишься темноты.

– Нет, конечно не боюсь, но…

Он замолк.

– Если не хочешь, так и скажи.

Я не делал никаких движений и просто ждал от него ответа.

– Хочу, просто…

– Тогда не ломайся.

Мне нельзя давить, иначе все коту под хвост. Не ломайся, хах, иронично. Я сломаю его сам, только позже.

Он разворачивается слишком резко и я теряю равновесие, но меня подхватывают теплые руки. Наши губы встречаются. С нежностью и властью. Я не сопротивляюсь, просто обмякнув в его руках. Мы стоим на месте и просто целуемся.

Так, мне надоело.

Обнимаю его за шею и прыгаю, обхватывая ногами его бедра. Он не против. Мы движемся и вскоре падаем на кровать. Он разрывает поцелуй и снимает с меня футболку. Его майка отправляется на пол какой-то секундой позже. Такой горячий…

– Такой холодный…

И снова поцелуй. Мое лицо, шея, плечи. Его губы не пропускают ни сантиметра. Я не могу сказать, что мне больно, когда руки в очередной раз проходятся по ребрам. Мне просто охренеть как больно. С губ срываются стоны и их природа точно не наслаждение. Я уже начинаю думать о том, чтобы попросить его остановиться.

Но боль внезапно отступает сама собой. На замену ей приходит нечто другое. Чужые губы касаются груди. Я выгибаюсь ему навстречу, требуя еще. Цепляюсь за его плечи, царапаю. Мокрая дорожка проходит ниже, останавливаясь на поясе джинс, в которых становится нестерпимо тесно. Еще пара секунд и я лежу под Орловым совершенно обнаженный и предательски краснею, пытаясь свести ноги.

– Зажимаешься как девственник.

Серьезно?

– Ну…почему же «как»?

От нахлынувшего возбуждения мне трудно говорить. Он замирает на секунду.

– Да ладно…ты шутишь?

– Стал бы я шутить?

Отвечать все сложнее. Дыхание стало рваным. Я сам притянул его к себе и поцеловал. Сладко.

Я плохо помню, что было после. Подготовка, искра боли, медленные мучительные толчки. Мы сорвались в бездну наслаждения и желания, мы сходили с ума, упивались друг другом, словно в мире не было никого, кроме нас двоих. Все сейчас казалось таким ничтожным и незначительным, что хотелось смеяться. Даже шепот на самом краю сознания не смог бы заставить меня оторваться от этого тела напротив. Медленно становясь громче, он превратился в настоящий крик. Я хотел остановить его, заставить замолчать, но поздно понял, что кричал я сам. Как будто я летел куда-то вверх на ненормальной скорости, и, всего на миг задержавшись на вершине, сорвался вниз, летя и разрезая воздух, свет, звук.

Искусанные в кровь губы отдают приятной болью, когда их накрывают очередным поцелуем. Я не помню, сколько их было. Потерял счет после двадцати.

Все неважно.

Мы еще немного лежим рядом, я пропускаю через пальцы его волосы, чуть мокрые от пота. Его глаза блестят. Мои, наверное, тоже. Я читал где-то, что можно чувствовать блеск своих глаз. И я чувствовал.

– Люблю, – одно слово разрезало наступившую тишину, наполняя даже воздух в этой комнате каким-то особым смыслом и теплом.

– Люблю, – я отвечаю, немного помедлив. Наслаждаясь моментом и переживая его снова и снова, я отправляюсь в царство Морфея, слушая тихое мерное дыхание в сантиметрах от своих губ.

====== (11) Родители, поездка, приступ и кино. ======

Я проснулся от лучей солнца, бьющих по глазам через закрытые веки. Когда я их все-таки открыл, моему взору предстала умилительная картина. У меня под боком, свернувшись калачиком и положив голову мне на живот, спал Антон. Он был похож на котенка и слегка посапывал. Я не хотел вставать, но мне пришлось. Аккуратно поднявшись, я оглядел комнату. Все как обычно, но стало как-то…светлее. Я улыбнулся и пошел в душ.

Когда я вернулся, на настенных часах была половина одиннадцатого. Три урока мы уже точно пропустили. Мне хотелось подольше сохранить этот миг и я встал к окну. Опираясь плечом на прохладное стекло. Сегодня утром весь мир словно светился и это не могло не радовать. Люди спешат по своим делам, одевшись по летнему легко, дети играют на площадке, во двор въезжает черный внедорожник.

Подождите…

Черный внедорожник?! Машина останавливается на стоянке и из нее выходит женщина лет сорока в кожаной куртке и мужчина такого же возраста в бежевом пальто.

Нет… Только не это.

– Антон, просыпайся…

Я начал лихорадочно метаться по комнате, подбирая с пола одежду и натягивая свои джинсы.

От Призрака ноль реакции.

– Проснись, кому говорю?!

Он подскочил на кровати и распахнул глаза.

– А? Что? Третья Мировая? Зомби апокалипсис?

Мне было не до шуток. Я кинул ему футболку и джинсы.

– Вылезай из кровати, иди в душ и одевайся.

– Можешь сказать в чем причина?

– Мои родители…из командировки вернулись. Что ты ржешь?!

Он, все еще лежа, покатывался со смеху.

– Анекдотично, не находишь?

Он заставляет меня улыбнуться.

– Твою мать!

Он сел в кровати и прекрасное лицо исказилось.

– Ребро? – он меня нехило напугал.

– Н…ниже. Черт, больно.

Когда до меня дошел смысл его слов, я готов был падать ему в ноги и молить о прощении. Видимо, эта палитра эмоций отразилась на моем лице. Антон подскочил с кровати и захромал к ванной.

– Ничего, я в порядке, правда. У меня нога гораздо сильнее болит, так что все нормально.

Он приблизился и поцеловал меня. Невинно и нежно.

– Это еще за что?

– Просто потом шанса может не представиться.

Он улыбнулся и со своими вещами в руках отправился в ванную, откуда вернулся буквально через полторы минуты. Абсолютно сухой, сияющий чистотой и благоухая, как только что сорванная ромашка. Я, за время его отсутствия успел перестелить кровать, собрать с пола книги, учебники и словари, включить чайник на кухне.

Я выглянул в окно. Родителей видно не было, значит они уже в парадной.

Вторя моим мыслям из прихожей донесся звук ключа, что повернулся в замочной скважине.

– Максик, ты дома? Тебе нехорошо?

– Это моя мама. Прошу, ты можешь спрятаться?

– Я не наделаю глупостей, – он улыбнулся, а мне оставалось только ему довериться.

– Да, мам, я дома. Просто проспал.

Мы вышли из комнаты. Я видел, как Антон прятал от взглядов моих родителей свою левую руку. – Привет. Как тебя зовут?

На серьезном лице отца появилась улыбка.

– Здравствуйте, я Антон. Ваш сын помогает мне с английским.

– Так вот оно что… – мы прошли на кухню. – Так усердно занимались, что не заметили, как наступила ночь.

– Но это не оправдывает того, что вы оба не в школе, – отец снова посерьезнел.

– Чашка чая и нас здесь уже нет, – заверил я его, улыбаясь.

Мы с Антоном сидели на кухне и пили чай. У меня еще осталось печенье и было решено сделать его нашим завтраком. Родители отправились в свою комнату отсыпаться после долгой дороги и мы были одни.

– Спасибо. А ты им понравился.

– Я нравлюсь взрослым людям, – он пожал плечами, отправляя в рот печеньку.

– Кстати, а тебя не хватятся?

– Я один живу. Могу ночевать где хочу, хоть в Перекрестке, – его лицо от чего-то стало грустным.

Меня поразила страшная догадка. Я не хотел ее озвучивать, но…

– А твои родители…

– Нет, они живы, разумеется. Я…ушел из дома полгода назад. А еще за год до этого мои родители развелись.

Он хотел рассказать, что произошло, но что-то внутри его останавливало.

– Эй, – я положил руку на его ладонь.

– Все хорошо.

Я не понял, ответил, он, или просто продолжил.

– Я не имел спортивных талантов, но продолжал тренироваться. Отцу хотелось, чтобы я стал знаменитым лыжником, но я его идей не поддерживал. Моя мать мечтала увидеть своего сына на большой сцене и ее мечту я хотел исполнить.

Четыре часа лыж и два часа танцев. Ежедневно. Я плохо учился и не находил времени для себя, а потом получил травму. Из-за боли я не мог продолжать заниматься спортом и отец с этим смирился. После было много всего…не носящего приятного характера и вот я сижу здесь.

Какое-то время мы молчали.

– В моей жизни было довольно много плохого, так что я хочу сказать тебе спасибо. Спасибо тебе большое.

Я не знал, что сказать.

– Так вот, что ты имел в виду, когда сказал, что рад, что встретил меня…

Неужели я для него так же важен, как и он для меня? Он такой светлый и чистый, что я боюсь, что от одного грубого взгляда или слова он может залиться слезами или разбиться, как стеклянная фигурка. Я не мог допустить, чтобы он страдал.

– Может тебе не выступать в воскресенье?

– Нет, – ответ прозвучал слишком резко и он поспешил поправиться. – Ну, я чувствую себя намного лучше, так что…

Я смотрел на него не отрываясь. Он упустил глаза.

– У тебя линзы?

– Что прости?

– Твои глаза обычно зеленые, а сейчас серые.

– Нет, это свет так падает.

Неловкая пауза.

– Мы опаздываем.

Он поднялся с места направляясь в прихожую. Я кинул чашки в раковину и поспешил за Призраком. Он какой-то…другой. Я сделал ему больно? Я это и так знаю, но он сказал, что все в порядке. Ну не умеет он врать, не умеет.

– Прости, я вчера переборщил.

– Я же сказал, что все хорошо. Зачем снова спрашивать?

Его голос звучал грубо и отрешенно. Передо мной словно был другой человек. Не знаю, заметил это он сам или нет.

– Нам до школы минут пятнадцать идти. К началу четвертого уже не успеем.

Он подошел к припаркованному недалеко от парадной мотоциклу.

– Доедем за три. Еще кое-куда заскочить нужно.

Я не стал спорить и говорить о том, что не люблю мотоциклы, а особенно быструю езду на них и просто сел на байк позади Призрака.

– Только сильно не сжимай.

Я тотчас ослабил хватку.

Мы тронулись и почти сразу развили большую скорость. Время тянулось долго, а машины и дома пролетали мимо нас очень быстро.

Антон остановился у аптеки в паре минутах езды от школы и приказал ждать его не слезая с мотоцикла. Я послушался.

Через пару минут он вернулся с упаковкой бинтов и пачкой каких-то таблеток.

Мы снова двинулись в путь и буквально через минуту были у здания школы. До звонка примерно минут семь.

– Ты мне нужен. Поможешь мне кое с чем?

Мы вошли в здание школы.

– Да, конечно. Что нужно сделать?

Он схватил меня за руку и потащил в туалет. Там он сел на подоконник и достал из кармана джинс бинт.

– Перевяжи мне руку. Как можно туже.

Я подчинился и начал накладывать повязку.

– А сам почему не можешь?

– Просто не могу. Прошу, быстрее.

Я поторопился и через минуту с его рукой было покончено.

– Хорошо.

Призрак достал из кармана пачку таблеток и проглотил три, запивая водой из-под крана.

– Хорошо…

Он облокотился на стену и прикрыл глаза.

– Антон?

– Заткнись.

Его плечи напряглись, а ноги ослабли. Он сполз по стене вниз.

– Что с тобой?

Он меня не на шутку напугал.

– Отстань, прошу, пожалуйста. Хоть раз…

Он почти плакал.

– Оставь меня в покое, тварь!

Он поджал ноги и спрятал лицо в руках. Я упал рядом. Он весь дрожал, словно его только что окунули в чан с холодной водой и выставили на мороз. Я коснулся его рук. Он метался и что-то невнятно кричал, а я мог лишь сидеть рядом, прижимая бледное тело к себе. Глажу его по волосам и по спине. Чувствую, как его дыхание замедляется, становясь спокойнее, а крики сменяются всхлипами.

– Прости, умоляю, прости…

– Шшш, все хорошо.

– Не оставляй меня одного, пожалуйста, не бросай…

– Я здесь, я рядом с тобой, успокойся.

Призрак лишь прижался ко мне сильнее.

Я не помню, как долго мы там просидели. Наверное прошел примерно час, так как из транса меня вывел школьный звонок. Тело в моих руках вздрогнуло.

– Тише, тише.

Снова тишина.

– Максим?

– Да?

– Пойдем отсюда. Давай уйдем?

Я кивнул и взял парня за руку. Коридоры были пусты, так что на улицу мы вышли без приключений.

Мальчик рядом тихо дышал, виновато опустив красные от слез глаза, вернувшие свой зеленый цвет.

– Может сходим куда-нибудь? – предложил я, когда молчание стало невыносимым.

– Давай. А куда?

– Куда захочешь.

– Тогда в кино.

Он немного оживился и мне стало легче. Мы идем по улице полной прохожих и машин на перекрестках, держась за руки. Я проявляю нежность или боюсь, что он исчезнет? Испарится или убежит? Я не решил, да и незачем мне было это делать.

Что с ним? Почему он вдруг стал на меня кричать? Там, в том туалете передо мной стоял другой человек, но сейчас он снова настоящий. Тот, которого я люблю.

====== (12) Кафе, фанатка, парк и объяснение. ======

Я его не слышу. Совсем. Он словно испарился. Это все Макс. Он что-то сделал и Призрак исчез. Такого со мной давно не было. В голове абсолютная тишина и никто не хочет натворить что-нибудь непоправимое.

Тогда в туалете…это было очень близко и очень опасно. Слишком близко к полному контролю над моим телом и я этого очень боюсь. В последний раз, когда такое случилось, я выпрыгнул из окна… А сейчас я еще и на Макса сорвался. Призрак все испортил. Уже в который раз я не знал, что творил.

Так странно. Я только сейчас начал замечать, какой четкой стала грань между нами. Буквально недавно нас с Призраком нельзя было отличить друг от друга, а теперь я превратился в плаксивую истеричную девчонку.

Но я не жалею. В моей голове шла Третья Мировая и я одержал победу. Он хотел, чтобы я вытер об Орлова ноги и оставил ни с чем, а я хотел еще хотя бы ненадолго оставить все как есть. Чтобы засыпать в его объятиях и просыпаться от его поцелуев. Чтобы не оглядываться на прошлое и жить в настоящем. Таком простом, рутинном настоящем.

– Ты в порядке? – у него такой ласковый заботливый голос.

– Теперь да, – тихо отвечаю я.

– Я понимаю, что сейчас тебе не до расспросов, но…

– Не надо.

– Могу подождать, пока ты сам не расскажешь.

Я благодарно улыбнулся. Мы подошли к кинотеатру и зашли внутрь. Купили два билета на последний ряд. Фильм этот я уже смотрел. Фэнтези, если не ошибаюсь. Я присек попытку Макса заплатить за билеты, а чтобы много не говорил, купил ему попкорн и колу.

Фильм, несмотря на то, что я его уже видел, был интересным, иногда смешным, а в какой-то момент грустным.

Да ладно? С самого начала было видно, что эти двое будут вместе.

А ты что здесь делаешь?

Да вот никак не мог до тебя достучаться. Ты такую истерику закатил. Позорно.

Замолчи.

Ты меня не заткнешь.

Я поднял подлокотник, что отделял кресло Орлова от моего, придвинулся ближе, повернул лицо парня к себе и впился в его губы требовательным поцелуем со вкусом попкорна и колы.

Голос Призрака затих и ко мне снова вернулось чувство свободы. По крайней мере я свободен от его бесконечной болтовни и претензий. Хоть не надолго отдохну.

– Молодые люди, здесь же дети!

– Да как можно?

– Извращенцы поганые.

– Вызовите кто-нибудь охрану.

Донеслись голоса со всех сторон. От служебного входа в зал к нам шли двое человек в форме.

Я оторвался от теплых губ.

– А вот теперь, бежим.

Хватаю Максима за руку и мы мчимся прочь из зала под неодобрительные возгласы посетителей кинотеатра.

Останавливаюсь только тогда, когда мы спускаемся на первый этаж здания.

Мы стояли у входа в какое-то кафе и восстанавливали дыхание.

– Это было зачем?

– Просто захотелось.

Я улыбался а-ля 32-не предел.

– Антон?

– А?

– Ты же чувствуешь, что перестал хромать?

А я думал, что же здесь не то. Нет, конечно я не притворялся. Просто боль отступила сама собой.

– Не болит совсем…

Я обнял его, а он был не против. Максим понимал, как много это значит для меня.

– Вот видишь, ты оказываешь на меня благотворное влияние.

Он улыбнулся и кивнул, соглашаясь.

– Есть хочешь?

– Не отказался бы. Пойдем.

Мы сели за самый дальний столик. Я попросил у официанта яблочный штрудель и шарик ванильного мороженного. Максим заказал вишневый пирог. Пить мы решили чай.

– Любишь сладкое?

Интересный способ начать разговор.

– Да, очень.

– У тебя все нормально?

Он что, заметил, что я дрожу? Ну да, как тут не заметить? Пальцы Орлова сжали мои и дрожь прекратилась. Что же ты со мной делаешь?

– Нет, все в порядке. Просто столько всего навалилось. Перенервничал.

– Ясно.

Разговор явно не вязался. Я уже хотел спасти положение, как за меня это сделал мой собеседник.

– Можно я…приду на твое выступление в воскресенье?

Я задумался. Я хотел, чтобы он пришел, но мне бы не хотелось, чтобы он на это смотрел. Я не желал видеть отклика моей боли в его глазах. Я еще не готов.

– А сам ты как, хочешь прийти?

– Да.

Мне принесли штрудель и мороженное. Я ковырял в холодном шарике ложкой, думая.

Так. Пусть он придет, посмотрит, а потом ты его сломаешь. Лучше публично. Нужно еще речь сочинить…

Заткнись.

Не отворачивайся. Мы оба прекрасно понимаем, что если этого не сделаешь ты, то я возьму все в свои руки.

Не посмеешь.

Я – настоящий ты. Не придумывай себе историю. В твоей игре правила устанавливаю я.

Это моя жизнь. Не лезь.

Где бы ты был без меня? Я дал тебе все, сделал тебя тем, кто ты сейчас и это твоя благодарность?

– А мороженное чем виновато?

Ванильный шарик превратился в ванильное месиво.

– Извини. Задумался.

Сгинь.

Разговор не окончен.

– Знаешь, лучше не ходи. Там не на что будет смотреть.

– Но я видел…

– Это для другого номера. Для того, чтобы его отточить нужно больше времени, чем у нас есть до воскресенья. Тогда будет просто обычный номер.

Я бормотал это себе под нос, но Орлов все слышал. Он понимал, что это сложно. Пусть и ложь, но она действовала.

– А ты почему не ешь?

Только сейчас заметил, что его тарелка с куском пирога тоже стоит на столе.

Максим спохватился и с легкой улыбкой приступил к поглощению пирога.

– Если ты не хочешь, я могу не приходить.

– Это уже тебе решать.

Насколько сильно ему плевать на свои принципы? На что он готов пойти ради меня? На все. Этот парень полностью в моей власти. Интересно, он понимает это или просто считает исполнение моих прихотей своим желанием?

Дальше мы ели в тишине. За соседним столиком двое девушек о чем-то шептались, бросая взгляды на нашу парочку. В особенности их интересовал я. В конце концов одна из них, та, что была смелее, подошла к нашему столику.

– Простите, что отвлекаю. Могу я задать вам вопрос?

Обращалась она ко мне. Я кивнул.

– Любите ли вы белые розы?

Я улыбнулся и ответил.

– Да, потому что считаю их душами красных роз, отчистившихся от крови падших от их шипов сердец.

Максим ошарашенно смотрел на меня, а девушка восхищалась.

– М…можно пожалуйста ваш автограф?

Она протянула мне блокнот и ручку.

– Разумеется. Кому подписать?

– Анастасии Тайницкой.

– Так, Анастасии Тайницкой с наилучшими пожеланиями, Призрак Красной Розы.

– Большое вам спасибо. Мы с подругой вас просто обожаем.

– Приходите в Перекресток в это воскресенье. Может увидимся там.

Девушка засмущалась, и, еще раз поблагодарив, поспешила удалиться.

– Вау. И что это сейчас было?

Глаза Макса были схожи по размеру с тарелкой, с которой быстро исчезали остатки штруделя.

– А что ты хотел? Ты встречаешься со знаменитостью, вот и фанаты донимают.

Я понял, что сказал и прикрыл рот рукой, покраснев.

– То есть мы встречаемся?

– Подумай сам, – я начал загибать пальцы. – Мы целовались, ходили в кино, спали вместе и ты признался мне в любви. Не знаю как тебе, а мне этого достаточно, чтобы считать нас парой.

Мои щеки пылали. Было жутко неловко. Я поймал себя на мысли, что эта эмоция настоящая. Я могу быть с ним настоящим, это же удивительно. Может…может мне прекратить эту игру и просто быть с ним? Скорее всего мне стоит поступить именно так.

– Меня не устраивает в твоем ответе только одно, – я напрягся. – Ты тоже признавался, что любишь.

Мы улыбнулись. Мне вдруг страшно захотелось его поцеловать.

Мы быстро покончили с едой, я расплатился и, взяв Максима за руку, повел парня прочь от посторонних глаз.

Мы гуляли по парку. Людей почти не было, так что вокруг было очень тихо. Солнце ярко светило, кроны деревьев колыхались, поддаваясь порывам холодного ветра.

Я сел на скамейку, Максим устроился рядом, приобняв меня за плечи, немного согревая. Я притянул его к себе за подбородок и поцеловал. Вишня.

Он такой теплый и родной. Мне хочется вечно сидеть вот так, обнявшись. В кольце его рук я чувствую себя защищенным. Может поэтому Призрак и пропадает, когда я с ним? Ведь появился он именно тогда, когда я нуждался в защите близкого. Я нашел утешение в своем сознании. Он пришел и моя жизнь стала легче.

Единственное, что я не могу понять, так это его намерений относительно меня. Он то защищает меня, то заполучает власть и выбрасывает мое тело из окна или уродует. Он наверняка думает, что только он может заставлять меня страдать и никто другой. Ведь на самом деле, это он внушает мне сюжеты всех этих игр.

Я не хочу подчиняться его воле. Хочу быть свободным и не спрашивать совета у самого себя, а думать своей головой. Все слишком сложно, чтобы вот так просто рассказать.

О моей проблеме знает только Кир, больше никто, даже мой отец. Почему? Он бы запихнул меня в сумасшедший дом или еще что похуже. Эта боль в моей ноге. Ее придумал и внушал мне Призрак и делал он это, чтобы избавить меня от того, что было мне неприятно. Да, отчасти я ему благодарен, но эта моя часть со временем становится все меньше и меньше.

А пока я просто гуляю со своим парнем по парку, не желая думать о том, что будет сегодня вечером, а тем более завтра.

====== (13) Тест, поцелуй, угроза и поиск. ======

Я вернулся домой только поздно вечером, почти сразу падая на кровать и засыпая.

Посреди ночи меня разбудил телефонный звонок.

– Да?

– Антон? Что с тобой? Что с голосом?

– У нас три часа ночи. Откуда ты звонишь?

– Из Нью-Йорка.

– Так какого хрена ты мне названиваешь?

– Я хотел извиниться за тот телефонный разговор и попросить, чтобы ты меня выслушал.

– Ага, я весь во внимании.

– Как ты смотришь на то, чтобы пройти диагностический сеанс…

– Опять ты начинаешь?

– Я не предлагаю тебе лечение. Выбор останется за тобой и я поддержу тебя, что бы ты не выбрал. Просто если врач с тобой поговорит мне будет спокойнее.

– Ладно, я подумаю. А теперь прости, я пойду спать. Завтра в школу.

– Да, да, конечно, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, пап.

Сбрасываю звонок и падаю на подушки, смотря в потолок. Я думаю. Я хотел лечиться, когда доиграю, но теперь я отменил игру. И что теперь делать? Хорошо, я схожу. Это просто консультация и все, ничего больше. Пусть я приблизительно знаю, что со мной, уточнить это мне не помешает.

– Ну что, Призрак, может мы с тобой когда-нибудь разойдемся навсегда. Как же я этого жду. И как я этого боюсь…

Утро.

Ненавижу.

О, ты вернулся. Успокоился после вчерашнего?

Я все еще на тебя зол.

Ага.

Перестань вести себя так, как будто то, что я говорю тебе совершенно не интересно.

Что же, мне обманывать самого себя?

Бью себя по голове.

Больно.

Может уже хватит этого садизма? Ты меня так до клиники доведешь.

Я-то не доведу, а эта хрень с врачами и психологами – полная чушь. Ты не сумасшедший.

Ага, а теперь подумай, что ты только что сказал. Поверь, я был бы рад, если бы ты был моим другом, но ты моя фантазия, та, что хочет меня убить, но вместе с тем стремится защитить от всего зла в мире.

Еще один удар.

Давай только в школе сегодня без этого. Я хочу кое-что сделать.

И что же, позволь узнать?

Я хочу помириться с Андреем.

Ты…

Но я его уже не слышал, вставляя в уши наушники и выходя из дома. А я успел позавтракать? Не помню. Кажется да.

Вчера я так и не вернулся за мотоциклом, так что иду пешком. Боль в ноге вернулась вместе с Призраком. Он не донимал меня вопросами и не трепал нервы в самом начале дня.

В класс я зашел за какую-то минуту до звонка, упал за свою парту и улыбнулся Максу, что повернул голову ко входу, когда услышал звук открывающейся двери. Он выглядел усталым. Ну да, после вчерашнего. Он ведь должно быть и уроки на сегодня все сделал. Бедненький. Мне вдруг стало немного стыдно за то, что я отнял у него вчера так много времени, еще и прогулять, фактически, заставил.

Урок шел ужасно медленно. Я успел дважды заснуть, дважды проснуться и трижды услышать повтор ненавистной песни, которую Призрак неустанно повторял, выводя меня из себя.

И очень много-много лет я свыкался с болью.

От одиночества лечился напиваясь кровью…

Да заткнешься ты наконец?!

– Бесишь.

Запоздало понял, что сказал последнее вслух.

– Антон?

– Простите, мысли вслух. Прошу, продолжайте.

– Как я уже говорила…

И вообще, что ты приперся? Внимания захотелось?

Соскучился по тебе. Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вместе.

Ты сейчас сказал то же самое, что та девушка, которая запала на меня в девятом классе.

Прости. Но я думаю именно так. Ты все чаще меня игнорируешь и мне это не нравится.

Ну извини. Ты меня очень разозлил тогда. Из-за тебя я сорвался на Макса.

Вот и отлично.

Что тут хорошего? Он теперь будет задавать еще больше вопросов. Максим считает меня странным.

Будто ты сам себя таким не считаешь.

Это совсем другое. Если он узнает, что я сумасшедший, то сразу сбежит.

Если он на самом деле влюбился в тебя до беспамятства, то захочет быть рядом с тобой. Ни за что не отпустит.

Значит, ты в меня беспамятно влюблен? Не отпускаешь.