Текст книги "Замуж выйти-не напасть (СИ)"

Автор книги: Не-Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Замок был довольно велик и разумно расположен. Он выстраивал ряды своих стен и укреплений сразу за озером вверх по склону, разводя первую линию обороны на ширину доступного для подъёма участка. Единственная дорога огибала водоём ровным полукружьем и была открыта, как на ладони. Внушительный палас словно вырастал из гладкого скального выступа надёжным и красивым жилищем. На вершине указующим перстом протыкала небо главная башня. Эрик усмехнулся преувеличенной фалличности и гротескным размерам этого сооружения. Фартр, что тут ещё скажешь? Страна мужественных практичных женщин и вечно озабоченных глупыми доказательствами величины своего достоинства мужчин.

На малом дворике в сердце замка их встречала целая делегация разномастных до пестроты обитателей. Стоял шум и гомон множества голосов. Прибывших закрутило в воронку доброжелательного участия, радости от встречи и заботливого беспокойства.

На ступенях перед главным входом появилась стройная женщина средних лет, и все звуки разом стихли. Она чётко и быстро раздала указания по размещению гостей, послала за лекарем, разогнала зевак. Её слушались беспрекословно, мгновенно срываясь с места, чтобы выполнить распоряжение. Вскоре двор опустел, а Эрика волокли под руки в отведённые ему покои. Он упирался и причитал, что хочет убедиться, что с Габи всё в порядке, угрожал и требовал, но его никто не послушал. Суровая дама лишь зыркнула в его сторону острыми холодными глазами и велела уняться. Впрочем, тут же чуть смягчившись от молящего взгляда, который умело изобразил принц, она клятвенно его заверила, что о князе позаботятся самым наилучшим образом, он дома. А его, Эрика, непременно сопроводят к жениху, как только накормят, приведут в порядок, и он отдохнёт, как следует, с дороги. Несмотря на более мягкий тон, слова всё же звучали как приказ, и Эрик решил пока не настаивать и не заявлять о себе слишком громко. К этой женщине сначала нужно было приглядеться повнимательнее. Ясно, что ссориться с ней невыгодно. В данный момент.

Отведённые Эрику покои оказались вполне удобными. Имелись даже балкон и уютная комната для умывания. Об удобствах цивилизации тут, конечно, не слышали никогда, но старались всё устроить с максимальным комфортом. При виде горшка с крышечкой принц поморщился. Но вместительная медная ванна его утешила. Он уже начал опасаться, что ему предложат помыться в деревянной лоханке, поочерёдно обмакивая туда различные части тела. Еда порадовала вкусным, но простым разнообразием. Усталость требовала поесть без церемоний и по возможности сытно. Кровать была жестковата, но в меру. После ночёвок на лежанках из хвои – райское ложе.

Перед тем, как отключиться, Эрик с пристрастием допросил слугу, который возле него хлопотал, о самочувствии своего Габи. Тот заверил, что князя осмотрел лекарь, сделал всё необходимое, и пациент уже спит. Только тогда принц закрыл глаза и со спокойным сердцем позволил себе уснуть. Позволил, но уснуть не мог. Казалось, он не спал неделю, настолько был измотан. Под веками мелькали чёрные мошки, в голове гудело, тело изнывало от усталости. А сон не шёл. Эрик не в силах был даже повернуться на другой бок. Просто лежал с закрытыми глазами и вяз в запутанных мыслях и ярких тревожных всполохах воспоминаний о прошедшем дне. Пока не вспомнил с улыбкой, как ночью мучился рядом с ним горячий женишок, беспокойно ворочаясь и пыхтя. Его словно окунуло вновь в согревающую близость, и сознание уплыло в расслабленную негу.

Утро неспешно заполнило комнату прозрачным хрустальным светом. Свежий горный воздух благодатно расправлял лёгкие. Прохлада бодрила и заставляла Габриэля открыть глаза.

Он дома. Знакомая спальня. Тяжёлые занавеси на окнах раздёрнуты чьей-то неумелой рукой и спадают со спинки кресла волной вишнёвого бархата. Оплывшие свечи в кованом напольном светильнике. Стопка книг, так и не разобранных по местам перед отъездом. Знакомый до последней кисточки балдахин. Эрик, заметно посвежевший, румяный, но взъерошенный, как воробей, будто ему пришлось драться за право сидеть на краешке кровати, нахохлившись и недовольно глядя в окно.

Нет, Эрик не был частью понятия «дом». Но его присутствие почему-то не вносило диссонанса в обстановку. Наоборот, придавало ей завершённость. Будто он был куплен вместе с кроватью ещё далёким предком князя, отстроившим в незапамятные времена этот замок.

– Эрик, – растроганный Габриэль нежно коснулся белой руки с тонкими пальцами.

Когда-то ухоженные ногти выглядели плачевно. Запястье и ладонь перетянуты бинтами. Между ними проглядывает белая кожа и краешек расчёсанной ссадины высовывается над красным пятнышком на ткани.

– Очухался, – пробубнил принц обвиняющим тоном и нахохлился ещё больше, но руку не убрал, позволяя её легко поглаживать.

– Долго я провалялся? – максимально обыденным спокойным тоном поинтересовался князь.

– Трое суток, – буркнул Эрик, состроив обиженную гримасу.

– Сколько?! – Габриэль подскочил на месте и тут же снова упал на подушки, голова закружилась, боль разлилась по ноге.

Принц тоже невольно подпрыгнул от выкрика, но тут же придвинулся ближе.

– Болит? Где? – голос у него был обеспокоенным и крайне сосредоточенным, что делало его немного забавным.

Князь расплылся в улыбке.

– Чего ты мне глазки строишь?! Где болит, спрашиваю?!

В дверь громко забарабанили, задребезжало странное сооружение из комода и двух пуфиков перед ней. Послышались знакомые голоса домочадцев, требующих их впустить.

– Эм… Ваше высочество, – вкрадчиво начал Габриэль, и Эрик вернулся на прежнюю позицию на краешке кровати, ощетинившись встопорщенными перьями кружев, – а что происходит?

– Держу оборону, – пробубнил в воротник принц. – Пускать не хотели.

– Эрик!

Так главнокомандующий давно не хохотал. Легко и весело, до слёз.

– Оборону!

Даже его жених не выдержал и улыбнулся.

– Вас не пускать! Они живы?

Эрик коротко рассмеялся и просто отмахнулся перевязанными руками. Крики за дверью сначала притихли, а потом возобновились с новой силой. К ним присоединился властный голос сестры:

– Откройте немедленно, или мы выломаем дверь!

Это уже серьёзно. Габриэль вытер слёзы, успокаиваясь.

– Ваше, высочество, давайте их впустим? А то ведь и правда дверь выломают, а нам она ещё пригодится. Обещаю, что не позволю больше прогонять Вас из моих покоев. Никому и никогда.

– Слово? – серьёзно уточнил Эрик.

– Слово князя, мой принц, – так же серьёзно пообещал Габриэль и по взгляду жениха понял, что ему это слово обязательно припомнят при случае, но не нашёл повода для волнений.

Последующие две недели князь терпеливо сносил заботу Эрика о его здоровье. Впрочем, принц быстро освоился в замке и стал пропадать всё чаще, исследуя близлежащие территории, активно интересуясь жизнью всех, кому посчастливилось его привлечь его внимание.

– Что за скандал? – строго спросил Габи, осторожно спускаясь по ступеням.

Он всё ещё берёг ногу, хотя и не желал это демонстрировать.

– Твой жених, сиятельный, перешёл уже всякие границы приличия в попытках себя развлечь, – процедил сквозь зубы адъютант, уважительно придерживая принца за воротник.

Князь заинтересованно вздёрнул бровь. В последнее время мало кому удавалось по-настоящему нажаловаться на Эрика. Габи выслушивал пострадавших с тонкой понимающей улыбкой на губах и с любопытством в глазах, граничащим с тайной гордостью. Предлагал какую-нибудь компенсацию материального вреда, изредка приносил извинения, а чаще всего произносил что-нибудь наподобие «ну, это мелочи» и лишь умилялся очередным выходкам принца. Надо заметить, что вслед за князем так стало поступать большинство обитателей замка. А Эрик, не находя желанного истеричного отклика, постепенно терял интерес к мелким проказам, предпочитая действовать редко, но наверняка. К тому же у него в доме появился ещё один верный союзник – Матильда, сестра Габи – женщина весьма оригинальная, но не лишённая чисто женской податливости к редкостному обаянию некоторых «милых засранцев». В данный момент она величественно восседала на столе в другом конце зала, хрустко жуя яблоко, и покачивала ножками, затянутыми в высокие сапоги. Князь добрался до нижней ступеньки и кинул на неё вопросительный взгляд, та в ответ только пожала плечами.

– А что конкретно Его высочество предпринял для своего развлечения? – спросил он, немного неловко приблизившись и заставив Марвиса разжать пальцы на воротничке принца.

Эрик тут же спрятался за сильной спиной защитника. Так было меньше шансов получить ещё и от него, разворачиваться долго.

– А Его высочество изволило прятаться в кустах, – сообщил адъютант и, видя, что заявление не произвело должного впечатления, добавил: – У западной башни.

Габи хмыкнул в кулак и немного прокашлялся.

– Ну, это же не страшно? Он любопытен и не ограничен в перемещениях по замку. Мы же не на военном положении. Пусть… э… знакомится с хозяйством.

– С чьим?! – не выдержал Марвис. – С моим или моих любовников?! И очень зря, что не ограничен. Я бы… – тут он осёкся под строгим взглядом господина.

– Я просто не сразу понял, что они там делают, – осторожно похныкал Эрик на пробу.

– Поэтому влез в окно и начал давать советы! – адъютант взмахнул руками и шумно выдохнул.

– Дельные? – спросил князь.

– Что? – Марвис недоумённо уставился на Габи.

– Советы, спрашиваю, дельные давал?

– Не прислушивался, знаешь ли!

– Жаль, – искренний вздох. – Без этого трудно определить степень вины Его высочества.

– Ты издеваешься? – скривился адъютант.

– Немного, – с улыбкой признался князь и похлопал друга по плечу. – Просто хочу, чтобы ты не придавал этому такого значения и улыбнулся. Мальчик же не со зла.

Марвис от возмущения подавился воздухом.

– Да ты понимаешь, что парень теперь меня точно к себе не подпустит?

– Ну и ладно. Задница у него очень так себе. Да ещё стонет так печально, будто зловещий призрак, – встрял в разговор принц, высунувшись из укрытия, и чуть не попался снова.

После нескольких минут возни Габи всё же удалось угомонить Марвиса.

– Жениться тебе надо, вот что, – добродушно пригрозил князь, и адъютант тут же остыл и отступил на два шага.

– На мне, – предложила Матильда прежде, чем тот успел ответить что-нибудь язвительное, и взяла новое яблоко.

Марвис отступил к выходу.

– Негоже это, по углам зажиматься. Несолидно как-то, – покачал головой князь.

– Детишек заводить пора, – кивнула его сестрица. – Ты ведь единственный сын в семье? Долг перед родом свят.

Их притихшая жертва всё это время мелкими шажками бочком двигалась к широкой двери.

– Кстати, а ведь была же вроде бы договорённость между нашими родителями? – задумчиво нахмурился Габи.

– Была, – согласно кивнула Матильда. – Мне тогда уже пять было, я помню. Не то чтобы обязательная, но всё-таки… традиции, воля родителей…

Адъютант ужом выскользнул за дверь и исчез. Родственнички обменялись довольными улыбками. Князь обернулся и уставился на Эрика. Тот с самым невинным видом помахал ему ресничками.

– И откуда знания такие, чтоб советы давать?

– Читал много? – предположил принц.

– Да ладно тебе, Габриэль, – примиряюще махнула яблоком сестрица. – Себя забыл в его возрасте? Вот уж от кого вся округа стонала!

– Матильда, – предупреждающе рыкнул Габи.

– Как интересно, – Эрик плавно скользнул поближе и расселся рядом с женщиной на столе. – И что же такого сделал сиятельный князь для достижения столь сильного эффекта?

– Эрик, – рыкнул женишок.

– Ох, Ваше высочество, – картинно вздохнула Матильда. – Чего только не вытворял. Вы, простите великодушно мою честность, даже не приблизились пока к его уровню мастерства по устройству различных неприятностей. А уж о его любовных похождениях до сих пор легенды ходят!

Князь скрипнул зубами и прихрамывая поковылял в их сторону. Идти ему было далеко, через весь главный зал, и его пока никто не боялся.

– Представляешь, однажды он заставил проспорившую ему гостью наших родителей, жуткую зануду, надо заметить, выйти на тренировочный плац голой и громко крикнуть, что она хочет любви. Весело её тогда ребята погоняли по галереям. Говорят, кое-кто даже догнал, – задорно прыснула Матильда, и они с Эриком одновременно рванули в разные стороны, оставляя подошедшего Габи злобно шлёпать ладонями по столешнице.

– Не надо так переживать, сиятельный князь, – утешал принц, прикрываясь от хромоного надвигающегося на него жениха небольшим щитом, сорванным со стены. – Я рад, что Вы не такой уж зануда, и у вас достаточный опыт, чтобы оценить мои советы.

– Ну всё, – устало выдохнул Габи и прислонился к камину, – пора уже заняться воспитанием Вашего высочества. Свадьбу играем через три дня. Даже если мне придётся тащить Вас на верёвке.

– Главное, чтобы мне не пришлось нести Вас на руках, сиятельный князь, – ехидно хохотнул Эрик.

– А до самой церемонии Вы остаётесь в своих комнатах под домашним арестом, – ответил ему не менее ехидной улыбкой женишок.

– За что?! – искренне возмутился принц и приготовился закатить скандал.

– За Марвиса.

– Но ты же сам сказал, что ничего страшного, – обиделся Эрик.

– За то, что дал себя поймать, – припечатал Габи и кликнул со двора троих воинов.

Крыть было нечем.

Глава 10

Замок стал похож на огромный муравейник. Повсюду двигались торопливые людские потоки, вытаптывая дорожки едва ли не на стенах, непрерывно куда-то спеша и опаздывая, что-то вспоминая и возвращаясь, переговариваясь непрерывным неровным гулом, звякая, роняя, опрокидывая, перетаскивая с места на место, копошась и мельтеша, развешивая, украшая и разыскивая.

Эрик смотрел на этот муравейник с высоты своего балкона уже третий день и никак не мог понять, что он чувствует и чувствует ли вообще что-то. Разум и тело пребывали в странном состоянии безучастного тревожного покоя. Вроде бы и надо что-то такое особенное испытывать, а не получалось, и это временами огорчало. Тут вся жизнь меняется, а никаких специфических волнений пережить не удаётся.

– Ваше высочество, – несмело позвал Алэйн из комнаты, – принесли Ваши наряды для церемонии и… для брачной ночи.

Принц развернулся, сделал шаг вовнутрь и внимательно посмотрел на портного, раскладывающего свои тряпочки на кровати. Тот уже привычно втянул голову и настороженно отступил. Предыдущую его работу Эрик не вполне одобрил, переделывать пришлось в спешном порядке за одну ночь, и повод для опасений у него был.

– Это не тот белый, о котором я просил, – спокойно констатировал принц и покрутил в пальцах край нарядного рукава. – Почему жемчуг мельче, чем мы обговаривали?

Портной окончательно сник и промямлил:

– У меня не нашлось с собой достаточно нужных материалов, Ваше высочество. Пришлось импровизировать.

– Мне нравится, – огорошил его Эрик. – Давайте примерим и убедимся, что всё в порядке на этот раз.

Всё было в порядке. Умеренное количество украшений, пуговицы в виде мелких жемчужин, всё оттеняло достоинства дорогой узорчатой ткани. Принц выглядел великолепно.

– Всё идеально, – без эмоций признал он. – Давайте примерим этот ваш наряд для брачной ночи.

Портной, помогавший ему разоблачиться. смутился, на шее выступили пунцовые пятна.

– Его не примеряют, Ваше высочество. Уверяю Вас, всё сшито по вашим меркам.

Эрик заинтересовался, встрепенулся, прищурился.

– Без примерки?

– Именно так, Ваше высочество, – активно закивал портной.

– Почему?

– Это… – он смутился ещё больше и пятна появились на щеках. – Это неприлично.

– О… – принц удивлённо приоткрыл рот.

Не знал он, что на Фартре шьют такой разврат для брачной ночи, что даже примерить стыдно.

– Но хоть взглянуть-то я могу?

– Да, конечно, – портной протянул белоснежный свёрток. – Но я должен предупредить Вас, что это часть традиции и в ней ничего нельзя менять.

Эрик встряхнул ткань, и в его руках оказалась просторная ночная рубашка до пят чистейшего белого льна отличного качества, без малейших украшений. Простая и без изысков. Со скромным вырезом под горлышко и целомудренными завязочками.

– И в чём неприличие? – не понял он.

– С другой стороны, – тихо сказал Алэйн, с ужасом взирая на рубашку.

Принц опасливо перевернул её и открыл рот в немом удивлённом вопросе. На спине, а точнее гораздо ниже, располагалась аккуратно обшитая белыми лентами и украшенная вышивкой белым же шёлком квадратная дыра. Как раз, чтобы почти полностью открыть беззащитные тылы брачующегося. А Эрик когда-то наивно надеялся отпугнуть жениха непристойным бантом и рюшами…

Габриэль подошёл к моменту, когда Эрик уже зажал портного в угол спальни и чётко, доступно, с деталями и подробностями объяснял где, в каком виде, позе и сколько раз он имел грёбаные традиции грёбаного Фартра и всех, кто их придумал. А Алэйн, свадьба которого должна была состояться двумя днями позже, ему помогал, дополняя цветистую речь синхронным переводом на приличный язык.

Едва войдя в комнату, князь оказался под перекрёстным прицелом двух пар глаз, переполненных праведным негодованием. Дидл за его спиной изумлённо выдохнул и замялся, видимо пытаясь решить, сбежать ему, спасая свою шкуру от жениха, или остаться для защиты господина.

– Ты! – принц обвиняюще ткнул пальцем в массивном перстне в сторону Габриэля.

Портной сполз по стеночке на пол и затаился.

– Вы! – возмущённо встал рядом с Эриком неожиданно воинственный Алэйн.

– Я эту пошлую дрянь надевать не буду! – в лицо князя полетела традиционная рубашка младшего мужа.

– Я тоже! – твёрдо заявил его союзник.

Оба вошедших отступили обратно к двери.

– Эрик, лапушка моя, что случилось? – втолкнула их обратно Матильда, входя в спальню.

– А ничего особенного, – принц тут же принял трогательно-жалобный вид. – Просто узрел часть традиций славного Фартра.

На его глаза тут же навернулись очень натуральные слёзы. Габриэль мысленно застонал, но не мог не восхититься актёрским талантом жениха. И хоть бы кто-нибудь усомнился в его искренности!

– Ему принесли спавачицу, – объяснил князь, двумя пальцами протягивая ей рубашку и стараясь не разглядывать.

Мысли о брачной ночи его немного волновали вполне объяснимыми сомнениями в том, что Эрик станет вести себя в рамках традиций – молча лежать и позволять делать с собой всё, что угодно, не возражая ни словом.

– Понятно, – кивнула сестра. – Эрик, зайчик мой, это на одну ночь, и всё. Делов-то потерпеть. Ну сам подумай, как несолидно тебе будет задирать подол перед этим мужланом в столь торжественный момент.

Принц озадаченно нахмурился.

– А потом сами разберётесь, что и как. На счёт дальнейшей интимной жизни нет никаких запретов, хоть голыми на индюках катайтесь, ваше личное дело. Эрик, мальчик мой сладкий, – она подошла поближе, погладила по золотым волосам, – а я тебе за это разрешу взобраться на главную башню.

– Что ты со мной, как с маленьким? – обиженное пыхтение стало совсем детским.

– Ну а чего ты хочешь?

– Пусть Габи наденет такую же, – хитро сверкнул глазами Эрик.

Матильда расхохоталась в голос:

– Боюсь, тогда у вас ничего не получится. И ты же не видел его рубашку.

– Это будет весело? – улыбнулся принц.

– Не скажу, – строго выговорила она и тут же подмигнула: – Но тебе понравится.

Свадьбу решили сыграть прямо во дворе замка. Церемония не слишком отличалась от большинства других, разве что зрители все, как один, держали в руках по цветку. Учитывая их количество, можно было предположить, что они оборвали все окрестные лужайки. Как только женихи провозгласили своё торжественное «да», и их объявили супругами, цветы полетели в них разноцветным дождём. Эрик отмахивался, пока его не прижал к себе Габи и не втянул в долгий, лишённый даже намёка на целомудрие, поцелуй. Толпа разразилась овациями, сквозь радостные вопли просочилась парочка скабрезных шуточек. Ничего необычного. Принцу стремительно становилось скучно. Он подумывал уже что именно можно выкинуть, чтобы немного оживить праздник, но не успел.

Послышался грохот стрельбы из пушек и на двор выскочили скоморохи. Они сходу принялись отплясывать, выкрикивать рифмованные приветствия и поздравления, призывать народ к веселью. Такой подход Эрику понравился. Князь хитро ему подмигнул:

– Всегда полагал, что свадьба – это очень смешно.

Принц хмыкнул в ответ, во все глаза наблюдая за глупыми шутками разряженных артистов.

– Пойдём, пока все заняты. Я хочу тебе кое-что показать, – шепнул на ухо Габи и потянул за руку.

Упираться было бесполезно, досмотреть представление явно не дадут, и Эрик скользнул за мужем.

– Западная башня? – удивился он, когда шум толпы отдалился, и они вошли в суровое сооружение из камня.

– Да, хочу показать Вашему высочеству, для чего она используется чаще всего, – князь прижал его к стене в маленькой нише под лестницей, вырвав невольный вздох.

– Ну… я в некотором роде это уже видел…

– Но Вы ведь не досмотрели до конца, – руки Габи вцепились в жемчужные пуговицы. – Да что ж они такие мелкие?!

– Спросите у Вашего портного, – тихо засмеялся принц, наслаждаясь представлением. – А как же традиции? Рубашечка?

– А по традиции я имею право на ласки без проникновения, сразу после церемонии.

Князь бросил затею выковыривать мелкие жемчужины из петель и занялся сразу штанами.

– Габи, Вы неподражаемы. Это же надо настолько… Хм…

Эрик так и не придумал продолжения фразы. Губы новоиспечённого супруга прошлись по заголённой коже живота. Эта частичная нагота будоражила и обостряла ощущения. Пришлось вцепиться в плечо и волосы Габи, чтобы уравновесить желание. Касания обжигали на контрасте с набежавшими от сквозняка мурашками.

– О, какая прелесть! Нет, Ваше высочество, Вы решительно неправильно запрокидываете голову, это надо делать изящнее, – весело прокомментировал со стороны окна голос адъютанта.

– Марвис! Какого вурдалака ты тут делаешь?! – возмутился князь, вскакивая и прикрывая собой полураздетого принца.

– Как какого? Я любопытен и не ограничен в передвижениях, – усмехнулся нахал.

– Пошёл вон! – в один голос потребовали супруги.

– Злые вы… – проворчал адъютант, перекидывая ноги наружу и повисая на руках в оконном проёме. – Его величество, король Фартра прибыл на праздник и ожидает молодожёнов, дабы поздравить и благословить их брак.

Марвис лихо качнулся, разжал руки и исчез из поля зрения. Означенные выше молодожёны слаженно застонали.

– Женю я его, – покачал головой Габи.

– У меня конь одинок и свободен от обязательств, – тут же предложил Эрик, но почему-то не встретил понимания.

Лишь пережив все поздравления, напутствия, вручение подарков, несметное количество тостов, танцы и торжественную речь короля, они смогли удалиться для консуммации брака. Принца тщательно отмыли в подземных купальнях, натёрли маслами и облачили в идиотскую спавачицу. После чего прикрыли этот позор, окутав с головы до ног парчовым покровом, и сопроводили наверх. До спальни супруга Эрик дошёл изрядно раздражённым. Нежный филей нещадно продувало, а покров весил не меньше самого принца, он готов был в этом поклясться на чьем угодно чужом здоровье. Однако, стоило ему, оставшись наедине с Габи, скинуть тяжёлую ткань, как настроение резко поднялось.

– Бля-а-а-а-а-а… ть…

Принц хватал ртом воздух не в силах протолкнуть его в лёгкие, невежливо тыча пальцем в мужа, и, едва полноценно вдохнув, неприлично заржал. На князе была точно такая же сорочка, вот только квадратная дыра в обрамлении изящной вышивки и лент красовалась спереди, открывая шикарный вид на его мужское достоинство.

– Я обожаю эту страну, – прохрюкал сквозь смех Эрик.

Габи нехорошо прищурился.

– Знаете, Ваше высочество, я давно мечтал кое-что сделать…

– Проветрить свой нефритовый жезл?

Принц театрально прижал руки к груди и томно вздохнул в лучших традициях рыцарских романов, не сводя глаз с подкрадывающегося к нему супруга. Следовало признать, зрелище, несмотря на комичность, сильно возбуждало. Подрагивающий в прорези полувозбуждённый член приковывал взгляд. А зря. Следовало бы наблюдать за другими частями организма. Стремительный прыжок тренированного тела, и вот уже Эрику не до смеха. Его рука вывернута до опасного предела, за которым приходит боль. Прохладная простыня прильнула к щеке, колено в последней попытке сопротивления упёрлось в край постели, а к заголённым ягодицам прижалось хорошо рассмотренное орудие. Кто придумал называть это холодным нефритом?

– Выдрать Вас как следует, – прошептал князь, касаясь губами мочки уха.

Обожгло и стиснуло горло внезапно накатившим желанием. Резко, почти болезненно, прилила кровь к паху. Голова закружилась. Кожа покрылась тонким слоем влаги. Принц постарался дышать, ровно расслабляясь и заставляя себя немного остыть. Рука, скользящая по его телу не слишком способствовала. Прикосновение через тонкую ткань заводило необычно сильно. Властные движения Габи заставляли пересмотреть некоторые представления о нём. Едва рука коснулась пульсирующего члена, Эрик невольно выгнулся и шумно выдохнул. Стиснул зубы, старательно пытаясь не поддаваться слишком сильным ощущениям. Почти ранящей, саднящей кожу жёсткой ласке.

Князь вошёл в него без лишних церемоний, лишь наскоро смазав себя. И сразу взял отрывистый грубый ритм глубоких толчков. Принц всхлипнул и втянул ноздрями воздух. Нога, всё ещё стоящая на полу быстро затекла, рука заныла, но вырываться не хотелось. Хотелось самозабвенно застонать, а лучше заорать, чтобы выпустить распирающее изнутри чувство. Невыносимость растущего с немыслимой скоростью наслаждения. Перемешанного с эмоциями. С не поддающимся пока определению жгучим влечением. И непривычными желаниями.

Эрик изгибался, стремясь изменить ритм, навязать свой, но добился лишь того, что его жёстче прижали к кровати. Движения стали ещё более властными, грубыми, до жара натирая изнутри. Принц коротко вскрикнул и зажал зубами задравшийся ворот рубашки. Глаза застелило непрошенной влагой. Лучше бы позволил себе кричать, чем дурацкие слёзы.

– Люблю тебя, мой принц.

Слова обожгли долгим выдохом. Эрик проглотил стон и закрыл глаза, отдаваясь последним мощным толчкам на грани горячей пульсации. С железным скрежетом развалилось сознание. Рухнуло в тёмный омут на грани смерти. Кажется, он всё же кричал, если в спальне не было ни одной раненной птицы с хриплым голосом.

Альбатрос пережаренный. Но как же хорошо.

– Габи-и-и-и…

– М-м-м…

– Тебе очень нужен однорукий муж?

– Я хотел немого, но однорукий тоже сойдёт, – пробубнил князь, выпуская ноющее запястье, но, явно не собираясь слезать с принца.

Эрик вздохнул и провалился в сон.

Утро началось для Габриэля необычно. Проснувшись, он обнаружил себя крепко привязанным к кровати за руки и за ноги. За окном едва начинался рассвет, и в розовых лучах солнца на него кровожадно сверкал глазами супруг, сидящий между широко разведённых ног.

– Доброе утро, мой дикий барс, – мурлыкнул он, сладко улыбнувшись, и подложил под княжеский зад свёрнутое плотным валиком покрывало.

Эпилог

Анкирава ликовала. На мостовые сыпался дождь из праздничного конфетти. Каждый дом на главной улице был украшен гирляндами цветов. На площади гуляла толпа, жарилось мясо, продавались сладости, разливалось вино.

Габриэль устало приветствовал народ Ваниалиса улыбкой. Эрик неподдельно веселился, разглядывая зевак и комментируя увиденное. Оставалось лишь вздыхать, разговорчивость супруга не только скрашивала время, но и утомляла подчас безмерно. Однако князь не жаловался. Просто ради сохранения здравого ума и крепкого здоровья.

Иногда в этот поток язвительных фраз удачно вклинивался Дарон, несколько разбавляя его своей улыбчивой доброжелательностью. Он буквально лучился от открывшихся в связи с заключением союза перспектив.

Алейн тихо ехал позади принца, изображая его свиту. Впрочем, с недавнего времени он действительно стал доверенным лицом Эрика. Габриэль даже думать не хотел, какие тайны поверял его супруг бывшему посыльному и о чём они шептались поздними вечерами в библиотеке. Дидл казался несколько напряжённым, в отличие от князя, он не испрашивал разрешения родителей на похищение сына, чётко соблюдая традиции Фартра в близком к первозданному виде. Теперь ему предстояло выслушать всё, что думают рядовые невежественные «ванильки» о таком вероломстве. Ну и внести немалый выкуп за супруга, если уж до конца следовать традициям.

На ступенях у дворца их встречала делегация придворных во главе с Клавдием и кардиналом. Габриэль возблагодарил небеса за то, что в этот раз не пришлось подниматься по хорошо знакомой лестнице, обошлись малой. Король крепко обнял сына, а затем и его новоиспечённого мужа.

– Здравствуй, сынок. Теперь я тоже могу называть тебя Габи?

– Конечно, Клава, – хрустнул королевскими рёбрами князь.

– Спасибо… Габриэль, – крякнул Клавдий и отошёл на пару шагов.

Патрик лишь учтиво поклонился и получил в дар торжествующую улыбку, полную открытого превосходства. На его лице отразилось некоторое замешательство, и он тоже поспешил отступить подальше.

Вновь потекла череда церемоний. Утомительное представление двору. Торжественный обед длиной в половину дня. Фейерверк. Представление королевского театра. Игры для гостей. Короткие переговоры с нужными людьми о перспективах, открывшихся в связи с новым союзом.

И вот, наконец-то, под угасающими лучами солнца Габриэль обнимал Эрика в волшебной беседке, где произошёл их первый поцелуй. Чуточку защемило сердце от накатившей нежности. Совсем немного сбилось дыхание от тёплого желания, разлившегося по телу. Едва коснулись губы золотой пряди на белом виске. Невесомо прошлись по щеке длинные ресницы. Вскинулись колодцы бездонных зелёных глаз. Хотелось зацеловать своего принца, истомить неспешными ласками, заставить тихо постанывать в тишине, покрытой узором причудливых теней от резной решётки.

– Габичка-а-а-а, – томно выстонал в его губы Эрик.

– Что, сокровище моё? – улыбнулся Габриэль, предвкушая и надеясь, что их желания совпадают, как бывало очень часто.

– А давай заведём ёжика? Ну, пожа-а-а-а-а-алуйста… – протянул принц и с самым невинным видом похлопал ресничками. – Я его воспитаю, и он будет хорошим. Обещаю, он обязательно тебя полюбит.

Князь ненадолго застыл, переваривая новый каприз. Проанализировал, сложил, вычел, помножил на Эрика, ужаснулся и сдержал смешок.

– Нет, милый, придётся тебе самому учиться этому искусству.

P.S. В конюшне было значительно прохладнее, чем в душном зале для празднеств, битком набитом разномастными дворянами. Да и пахло не в пример лучше. Всё-таки в Ваниалисе излишне увлекаются парфюмерией. Марвис устало привалился к стене в тёмном прохладном закутке, прикрыл глаза. Шорохи ночи, перетаптывания копыт, тихое позвякивание чьей-то вычурной упряжи на сквозняке успокаивали. Неожиданно слух различил отчётливое бормотание хорошо поставленного голоса.