Текст книги "Замуж выйти-не напасть (СИ)"

Автор книги: Не-Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Пролог

Коридоры дворца содрогнулись от оглушительного грохота и последующего протяжного эха. Двери спальни решительно распахнулись, хрустнув новеньким хитрым замочком с секретом. На пороге возник пунцовый от ярости король в полузаправленной рубашке, бархатных штанах со штрипками и в одном сапоге.

– Твою же ж мать!!! – вежливо поприветствовал монарх замершую на кровати в нелепой позе пару.

– Бля-а-а-а-а... ть, – культурно поздоровался принц, соскальзывая с кардинала и давая ему возможность тоже проявить вежливость.

Кардинал, всё еще сжимающий в зубах индюшачью кость, но уже не издающий звуков, долженствующих по задумке придать ему сходство с похотливой собачкой, нерешительно замер, анализируя сложившуюся ситуацию и прикидывая пути бегства на расстояние, равное примерно половине экватора. Придя к неутешительными выводам, он так натурально заскулил, что принц уставился на него удивленным и восхищенным взглядом и процедил сквозь зубы чуть слышно:

– Можешь же, сука. А говорил, не умеешь по-собачьи.

– Встать!!! – рявкнул король, вполне уже насладившийся развратной картинкой.

Член принца испуганно дернулся и послушно поднялся из расстроенно-полуопавшего состояния.

– Папа... – укоризненно протянул Эрик.

– Тьфу! – с отвращением сплюнул на ковер монарх и разразился командным рёвом: – Оба встали, оделись и за мной!!! Живо!!!

Кардинал дернулся, выронил кость и кончил.

В королевском кабинете стоял запах спертого воздуха, чернил, непонятной кислятины и двух взмокших человеческих тел.

– Я надеялся, что всё это лишь слухи! Что мой мальчик – милый, прелестный малыш с чистой душой! И что я вижу?!

Принц и кардинал переглянулись, искренне не понимая, что же так шокировало монарха. Они, бывало, и похлеще развлекались. А тут, тьфу, самый обыденный секс с попыткой его немного разнообразить. Вот когда Эрик приволок удава и попытался запихнуть его целиком кардиналу в задницу... Принц мечтательно улыбнулся кардиналу, и тот невольно передернулся от свежих воспоминаний. Хорошо, что король не навестил их в одну из нескольких предыдущих ночей, наполненных смелыми экспериментами.

– Ладно ещё этот мальчишка несмышленый, – тем временем продолжал сокрушаться король. – Но ты, Патрик! Ты-то! Как ты мог развратить моего сына?!

Кардинал честно попытался себе представить, как он развращает Эрика, и скептически выгнул бровь. Король недоуменно заткнулся, замялся, скомкал обвинительную речь до "ну ты... это... как бы старше". Чем вызвал еще больший скепсис у давнего приятеля.

– Да ладно? – не поверил король и внимательно пригляделся к собственному сыну.

Тот мило и застенчиво улыбался, как нашкодивший безобидный малыш. Король едва не расплылся в привычной ответной улыбке, тая от умиления, но вовремя сообразил, что над ним издеваются.

– Всё! Чаша моего терпения переполнена! – пафосно выдохнул монарх давно нравившуюся ему фразу, которую до сих пор не было повода применить.

– Не велика, видать, была, – тихо мурлыкнул Эрик и получил смачный тычок локтем под ребра от кардинала, которому, в отличие от принца, было чего бояться.

– Я выдаю тебя замуж. Вот! – весомо пригвоздил сына к полу король.

Принц неверяще хлопнул ресницами. Кардинал вздохнул, проявляя уважительное сочувствие к будущему супругу Его высочества.

Глава 1

Спустя три недели в своих покоях Эрик бил заранее принесённую для этого слугами посуду. Фарфоровый обеденный сервиз на шестьдесят четыре персоны.

– Габриэль Хамелл! – навстречу полу полетела белоснежная тарелка с вычурным узором.

– Да, мой принц. Габриэль Хамелл – второй человек в своей стране, после короля. Габриэль Хамелл – главнокомандующий армией Фартра. Габриэль Хамелл – глава клана Хамелл, – флегматично подтвердил кардинал.

– Эти Хамеллы сплошь снобы и тупые недоумки! – изящный соусник догнал тарелку и перемешал с ней осколки.

– Хамелл. Имя клана не склоняется, – спокойно поправил принца Патрик, не отвлекаясь от вычищения ногтей кусочком блюдца. – Если бы они были тупыми недоумками, то не смогли бы стать правящим кланом королевства.

– Да какое королевство?! Фартр! Грёбаный мелкий Фартр! – роскошная супница разлетелась вдребезги.

– Очень богатый Фартр. Непобедимый Фартр с мощной армией. Великолепный Фартр, полный чудес и красот.

– Младшим мужем! – Эрик смахнул на пол стопку тарелок.

– Это было вполне предсказуемо. Тебя к этому готовили. В соседних государствах нет никого, кто мог бы стать тебе младшим. Хотя бы по возрасту, – кардинал отбросил уже ненужный осколок на пол, в хрустящую кучу таких же. – Ты закончил?

– Нет, – серьёзно заявил принц и продолжил методично уничтожать посуду, постепенно успокаиваясь и нащупывая внутреннее равновесие, необходимое для столь ответственной миссии, как замужество.

Габриэль подъезжал к столице Ваниалиса – Анкираве, всё больше погружаясь в невесёлые думы. Супружество – само по себе дело неплохое. Закрепить браком добрососедские отношения с пограничным государством тоже вполне выгодно. Фартр – небольшое, но богатое и сильное королевство, с надёжной армией, и… увы, не имеющее выхода к морю, который был у соседей. Конечно, выгодно. Но как же не хочется вешать себе на шею то инфантильное существо, которое вырастил из своего сына король Клавдий. Этот Эрик, судя по докладу посла, абсолютный ребёнок и требует постоянной заботы и опеки. Однако, если верить тому же докладу, будущий супруг обладает бесценными качествами – он доверчив и легко управляем. Правда, такой набор может не только облегчить жизнь, но и прибавить забот. И как же не хочется столь молодым связывать себя браком! Тридцать лет – это же вообще не возраст!

Вдали показались искристые шпили Анкиравы – вычурное великолепие, отражающее солнце, слепящее бликами. Пустить пыль в глаза – любимое занятие ваниалисцев или попросту «ванилек», как их называли все, кто хоть раз видел этих сладких пижонов. И один из них станет мужем Габриэля. Габриэль берёт в мужья «ванильку». Габриэль! Сиятельный князь! Брат короля, командующий армией, верный рыцарь Фартра, берёт в мужья сладкого мальчика Эрика.

От этих мыслей свело скулы, пришлось прикрыть глаза и отдышаться. Нет причин для паники. Габриэль брал города и осаждал крепости. Он вел войска навстречу заведомо более сильному противнику и выигрывал битвы. Ему подчинялись даже седые бывалые воины. Его голос звучал решающим на совете кланов. В конце концов, Габриэль – взрослый человек и легко справится с наивным мальчишкой. Он выполнит свой долг, запрёт это чудо в замке и будет с ним видеться не чаще, чем того требуют минимальные нормы приличия. А теперь выдохнули. Это просто маленький глупенький мальчик, которому всего девятнадцать. Что он может сделать, чтобы разрушить крепкую основу жизни Габриэля?

Было решено заночевать в пригороде, дабы отдохнуть с дороги, отмыться и принять приличествующий положению вид. Посол Фартра в Ваниалисе Дарон Хамелл встретил кортеж в дороге, присоединив свой отряд к небольшому клановому войску, и сопроводил гостей в заранее приготовленную гостиницу, из которой уже разогнали всех постояльцев. Габриэль был искренне рад видеть родственника. Дарон – не просто член его клана, но и друг детства. Не слишком близкий, но один из самых надёжных. Окончив академию, он покинул родные края, чтобы представлять интересы Фартра в других государствах, и весьма в этом преуспел. Князь искренне гордился соклановцем, но у них было мало возможностей увидеться. Так что он тут же затеял беседу с Дароном через окно душной кареты, выпытывая давно известные из писем новости. В такой тёплый денёк было бы гораздо приятнее прокатиться верхом, но положение обязывало терпеть неудобства.

В холле их уже дожидались посыльный от короля и главный распорядитель королевских празднеств лично – розовый, абсолютно круглый со всех сторон лысоватый добряк. Посыльный, симпатичный мальчишка, огромными перепуганными глазами разглядывал вооружённую до зубов кавалькаду за окном, нервно комкая в ручонках монаршее послание. Габриэль усмехнулся, выдернул из потных лапок тубу со свитком. Тут же развернул и быстро прочитал «наискосок». Ничего особенного, вежливое приветствие, пожелание приятного отдыха с дороги и уверенность в скорой встрече. Свиток передал Дарону, чтобы тот сочинил не менее вежливый ответ. В этом не было неуважения к монарху, который тоже навряд ли писал послание собственноручно.

Заполнив всей дружной толпой общую залу, затребовали поздний обед. Тут же засновали с подносами проворные девицы, декольтированные настолько же, насколько скрыты пышными юбками до пола. В Фартре женщины предпочитали более удобные наряды, не прячущие ноги, лучше приспособленные для езды верхом, и наглухо скрывающие тело до шеи. Поэтому вид местных красоток казался дерзким и провоцирующим. Со всех сторон послышались оглушающий свист и улюлюкание. Официантки краснели от удовольствия и улыбались зазывно. Габриэль прикинул, что рискует отправиться утром во дворец в сопровождении кучки полусонных вялых тел, вываливающихся из седел, а завтрак подавать будет просто некому, и рыкнул, призывая к порядку. Конечно, это никого не заставит отказаться от внешне доступной женщины, но может хоть поумерят свои аппетиты и потратят какое-то время на сон.

Посыльный забился в уголок поближе к двери и оттуда испуганно наблюдал за толпой вояк, ведущих себя чуть ли не на равных со своими господами. Вздрагивал и отчаянно мотал головой, когда к нему обращались, зазывали к себе за стол. Пытался сжаться в компактный комок, чувствуя на себе такое количество масляных взглядов.

Габриэль уже сожалел, что последние несколько дней, проезжая по территории Ваниалиса, не давал своим людям расслабиться.

Господин главный распорядитель королевских празднеств от обеда отказался и, разложив на столе кучку листов, зачитывал список мероприятий уместно-скучным голосом:

– Въезд в город через четыре часа после рассвета. У ворот Вас встречает личная гвардия принца в парадных одеждах, дабы сопроводить к будущему супругу. Проезд по всем главным улицам столицы с повсеместным ликованием жителей, осыпанием Вас цветами и конфетти. Две торжественные арки в наиболее важных районах города. Делегация встречающих на главной площади, наиболее уважаемые жители, почётные граждане и выдающиеся умы приветствуют жениха на подступах к дворцу. Несколько восхвалительных речей, вручение символического сердца города. Далее торжественная встреча у главной лестницы дворца. Лично король в сопровождении принца, кардинала и высшей знати радостно принимает в свои объятия будущего родственника.

– Такое ощущение, что они все счастливы избавиться от принца, – очень тихо прокомментировал сей чудный план адъютант князя Марвис.

– Скорее уж уморить его жениха, чтобы не отдавать ему такое сокровище, – так же тихо прошептал посол, не отрываясь от написания ответа королю Клавдию.

Упомянутый жених прикрыл рот ладонью, пряча улыбку.

– Торжественный прием в главном зале дворца. Представление двора с заверениями искренней любви и дружбы. Речь короля о семейных ценностях и важности добрососедских отношений, все ликуют. Осмотр отведённых Вам покоев. Размещение всех прибывших во дворце. Торжественный обед с шестью переменами блюд. Отдых два часа. Бал в Вашу честь. Первый танец жениха с женихом. Умилительные вздохи публики. Дождь из лепестков. Закат.

Марвис неприлично фыркнул в кружку с элем, но тут же сделал вид, что закашлялся. Дарон понимающе улыбнулся с грустью бывалого знатока местных обычаев и подвинул Габриэлю составленное письмо для подписи. Тот выглядел так, будто вот-вот разрыдается. Разумеется, от умиления.

– Гуляния по аллее фонтанов. Женихи уединяются на три минуты, после чего возвращаются счастливые и довольные друг другом.

Лицо адъютанта скривило, словно у эпилептика, и он согнулся, почти скрывшись под столом. Габриэль незаметно пнул его ногой. Распорядитель невозмутимо продолжал:

– Небольшое неутомительное представление в исполнении труппы большого королевского театра. Фейерверк в честь будущих супругов. Вы удаляетесь в отведённые Вам покои до утра. Выдержав положенные приличиями двадцать минут, принц, в сопровождении личной свиты и гувернёра, отправляется пожелать Вам спокойной ночи. Вам будет дозволено лицезреть его в своей гостиной не более десяти минут. Разумеется, при условии присутствия гувернёра и господина посла Фартра, как гарантов Вашей сдержанности и соблюдения всех приличий. До подписания брачного контракта и оглашения официальной помолвки Вам не разрешается оставаться с принцем наедине дольше трёх минут. Надеюсь, Вы понимаете, что это продиктовано исключительно заботой о репутации королевского сына и наследника престола.

– Разумеется, – с очень серьёзным видом уверил распорядителя жених. – Я человек чести, и эти самые рамки приличий мне не чужды.

Марвис растроганно всхлипнул, прикрыв лицо руками, и очень активно закивал в подтверждение добропорядочности главнокомандующего.

– Я и сам готов всеми силами охранять целомудренную репутацию моего будущего супруга.

– Это весьма похвально, сиятельный, – разулыбался распорядитель. – Нынешняя молодёжь всё меньше помнит о чести, всё больше думает об удовольствиях. Их высочеству повезло, что именно Вы встанете на страже его чести и здоровья в дальнейшей жизни и царствовании.

– Я постараюсь оправдать доверие Ваниалиса, – торжественно пообещал Габриэль без тени улыбки.

Внезапно в зал ворвалась группа из четырёх военных в незнакомой форме. Только как следует присмотревшись, князь смог определить по приметным нашивкам представителей личной гвардии своего жениха. Как ни странно, эти вояки были самыми настоящими, а не декоративными, это чувствовалось в каждом движении, сквозило во взглядах. Выстроившись перед Габриэлем, гвардейцы приветствовали его чётко и слаженно, а затем один из них протянул дорогую бархатную шкатулку со словами:

– Подарок от Его высочества Эрика наследного принца Ваниалиса своему жениху. Их высочество выразил желание увидеть сей романтичный дар на Вас завтра, как знак надежды на пробуждение ростков прекрасных любовных чувств.

Главнокомандующий аккуратно поставил шкатулку на стол и открыл. Он не знал, какие именно чувства пытался в нём вызвать принц своим презентом, но те, что вызвал, прекрасными назвать было трудно. Внутри, на шёлковой подушечке, лежала огромная нелепая брошь в виде розового котёнка с ладонь величиной, держащего между лап красный цветочек на длинном стебельке. На кошачьей умильной мордочке красовались глаза-сердечки, а усики, выполненные из толстой золотой проволоки, топорщились в стороны, чуть подрагивая. Так же покачивался цветочек, от чего казался чем-то средним между маятником, молотом и… неприличной частью мужского тела, в виду своего расположения. Всё это великолепие было усыпано множеством камней самых разных размеров и оттенков. Более пошлой, пёстрой и дорогой бессмысленной вещи князь ещё не видел. Даже Дарон с адъютантом замерли не в силах посмеяться над ситуацией, ведь завтра Габриэлю придётся это нацепить на свой костюм. Распорядитель королевских празднеств растерянно взирал на неоговорённый регламентом личный дар принца.

– Передайте моему будущему супругу, что я безмерно тронут его вниманием. Но опасаюсь надевать его подарок, так как мне предстоит долгий путь через толпу. Не хотелось бы потерять в сутолоке и суматохе первый и оттого самый дорогой сердцу подарок. Я непременно надену его, но позже.

– Его высочество очень настаивал и, боюсь, он будет чрезвычайно расстроен, если не увидит это на Вас при первой встрече. Для него этот дар очень важен и символичен. В супружестве он хотел бы стать вашим милым ласковым котёнком. И сейчас даёт Вам возможность продемонстрировать, как Вы сможете трепетно хранить его безопасность при любых обстоятельствах, на примере этой вещицы, – с непередаваемо серьёзным видом доложил гвардеец, но князь был уверен, что парня безмерно забавляет ситуация, и на дне его глаз бесятся весёлые черти.

– Я оправдаю доверие Его высочества и явлюсь ко дворцу с этим бесценным даром у самого сердца, – демонстрируя непревзойдённые высоты самообладания горячо заверил посланца князь.

В душе же у него всё клокотало. Взрывались нервные клетки, билось в панике сердце, призывая все остальные органы к скорейшему побегу из этого дурдома. Мозг изнывал от напряжения, стараясь удержать под контролем готовые кинуться врассыпную мысли. Одно Габриэль понял и воспринял как вызов: ему намеренно отрезали пути к отступлению, заранее предвидя его реакцию. У главнокомандующего появился враг, желающий воспрепятствовать этому браку? Влюблённый? Претендент на корону? Следует присмотреться к ближайшему окружению жениха. Что ж, будет день – будет пища.

Глава 2

Утро для гостей Ваниалиса началось с муштры и привычной тренировки. Как и опасался Габриэль, многие его бойцы провели бессонную ночь, но держались неплохо. Очень удивил выползающий из конюшен королевский посыльный. Вчера он совершенно точно умчался со скоростью паники во дворец с ответным письмом Клавдию, а сегодня бродил по двору между воинами, растрёпанный и изрядно помятый. Придирчиво осмотрев своих людей, князь заметил, как ревниво приглядывает за парнишкой десятник Дидл. Ну понятно тогда, этот своего не упустит. Если уж глаз положил, проще дать, чем отмахаться. От него половина отряда стонет. Но вот чтоб ревновать… Это даже любопытно. Похоже, у них в чужих краях всё же будет весёлое развлечение.

Как следует размявшись, главнокомандующий быстро сполоснулся, оделся в заранее приготовленный парадный костюм из черного жаккарда в цвет волос и синего шёлка в цвет глаз, шитого серебром и богато, но умеренно, украшенного сапфирами. Причесавшись и собрав длинные волосы в косу особого ритуального плетения, спустился к завтраку. Дарон и Марвис уже ждали его за столом. Посол одобрительно кивнул, оценив изысканность костюма и безупречность причёски. А Марвис не удержался от шпильки:

– А где же великолепная брошь, столь щедро подаренная Вам женихом, мой господин? – спросил он, склонившись в шутовском поклоне.

– Достойно ли надевать дар королевского отпрыска к завтраку, на котором не подают даже банальных перепелов и дынного мармелада? Я оставил символ зарождающихся чувств моего будущего котёнка в более достойном месте, – поддержал игру Габриэль, усаживаясь за стол.

Посол хохотнул и, последовав его примеру, придвинул к себе тарелку с рассыпчатой ароматной кашей.

– И где же это место, сиятельный? – с преувеличенным интересом полюбопытствовал адъютант, с намёком поглядывая на княжескую задницу и вопросительно выгибая бровь.

– В моей комнате, Марвис, – рассмеялся Габриэль и притянул друга на стул рядом с собой. – А будешь паясничать, я её в твоё… надежное место перепрячу.

– Какая честь для меня! Право же, недостоин, – не унимался тот.

– Ешь уже, – хором приказали главнокомандующий и посол.

День предстоял не из лёгких.

Эрик придирчиво осматривал себя в зеркало. Было отличной идеей поручить создание нового костюма нянькам. Теперь он щеголял в изумительно бледно-розовом нечто с белоснежными лентами и вычурными завитками. Такое сочетание цветов и украшений больше подошло бы какой-нибудь малолетней девице, но принца вполне устраивало то, какой глуповато-невинный вид придавало ему всё это великолепие. Золотистые волосы были тщательно завиты и украшены несколькими сверкающими заколками. Спиральные пряди живописно уложены по плечам. Блеск и зелень глаз усиливали специальные капли, доводя обычный, в общем-то, оттенок до чистоты сверкающего изумруда. Не парень, а картинка, ангелок в бантиках. Самое то.

– Как думаешь, я понравлюсь моему жениху? – поинтересовался он у Патрика, непрерывно вертясь перед зеркалом, репетируя подходящие выражения лица, взгляды и жесты, постепенно проникаясь образом и вживаясь в него.

– Ты понравишься ему, даже если обмажешься дерьмом моей кобылы, – ответил кардинал. – Чего ты пытаешься добиться? Это политический брак, Хамелл не может, не имеет права отказаться. Здесь замешано больше, чем ваши с ним личные интересы.

– Если он сбежит, это будет его вина и его позор, – надул губки Эрик.

– Это будет война, Ваше высочество, – очень серьёзно предупредил Патрик.

– Вряд ли, скорее ему пришлют замену. Я ведь соглашусь на это ради спасения моей чести и ради союза двух государств, – очень мило улыбнулся принц.

– И что заставляет тебя думать, будто эта замена будет лучше Габриэля?

– Кто угодно будет лучше этого идиотского солдафона, – очень правдоподобно раскапризничался мальчишка и топнул ножкой в шёлковой туфельке. – Кто угодно, кем можно будет управлять после коронации. Когда ОН, мать его, займёт МОЙ трон, а я встану рядом.

– Эрик… – начал было кардинал, но его прервал стук в дверь.

– Ваше высочество, Ваше высокопреосвященство, – раскланялся вошедший слуга. – Их сиятельство князь Габриэль Хамелл въехал в город.

В город въезжали с помпой под цветочным дождём. Личная гвардия Его высочества встретила кортеж у ворот и чётко, без лишних указаний распределилась в заранее оговорённом порядке. Габриэль не переставал им удивляться. Он ожидал увидеть кучку разряженных в пух и перья клоунов, годных только для украшения парадных выездов или шутейных войн. В этих же опытный глаз легко угадывал отличную выучку и готовность к любой ситуации. Гвардейцы были хорошо обучены охранять и защищать своего принца. Форма на взгляд со стороны казалась удобной и прочной, украшения на ней смотрелись умеренно и весьма уместно. Да и их командир выглядел внушительно, одной своей фигурой и выправкой вызывая невольное уважение. При приближении гвардии толпа безропотно расступалась, образуя просторный коридор для гостей.

Князь любовался широкими улицами столицы, попутно удивляясь их незащищённости на случай вторжения внешнего врага и избытку вычурных финтифлюшек на фасадах домов. Крайне непрактичное поселение, вполне в стиле ванилек. Даже удивительно, почему их до сих пор никто не завоевал. Наверное, потенциальные противники побаиваются набить оскомину приторной сладостью местного стиля.

Впрочем, Габриэль сегодня чувствовал себя в полном соответствии с обстановкой. Его изысканный костюм, над которым трудились лучшие портные Фартра, украшала злосчастная брошь. Мерзостный розовый котёнок на его груди покачивал усами и… цветочком в такт движению. Князь едва ли не впервые в жизни пожалел, что едет не в карете, а верхом. Ему стоило немалых усилий сохранять открытую доброжелательную улыбку на лице, потому что нелепость внешнего вида неожиданно отняла у него часть уверенности в себе. Нет, он никогда не был модником, и доводилось ему хаживать в простой крестьянской рубахе. До сегодняшнего дня он был уверен, что будет чувствовать себя прекрасно в любой одежде. Но оказалось, что одно дело сохранять достоинство, накинув грубую ткань, другое – выглядеть идиотом.

Жители и в самом деле ликовали и, как показалось князю, совершенно искренне. Дарон ехал рядом и умудрялся не замолкать ни на минуту, рассказывая о городе, примечательных домах и некоторых обычаях столицы. Он же и объяснил Габриэлю причину ликования – принца в столице очень любили. Не за что-то конкретно, а просто так. Стоило спросить «почему?», ответом было «он такой очаровательный!». И не важно, у кого спрашивать, у торговца на рынке или аристократки, рыбака в порту или королевского повара. Все одинаково умилялись облику кумира и готовы были кулаками доказывать свою правоту. Поэтому теперь они приветствовали того, кто обязуется сделать их принца счастливым, и радовались предстоящему романтичному событию, осыпая жениха цветами и радужным конфетти.

Торжественные арки были великолепны, это пришлось признать даже придирчивым гостям. Но череда улиц слилась в бесконечное утомительное мелькание разноцветных клочков и картинок, лиц и пёстрой одежды, поднятых рук и восторженных глаз, приветственных выкриков и весёлых песен. Так что к площади подъезжали уже изрядно измотанными и слегка осоловелыми. Церемонию вручения символического сердца Анкиравы князь не запомнил. Кто-то произносил речи, радостно жестикулировал, сыпал пожеланиями и надеждами, жонглировал словами, утомлял длинными фразами. Затем Габриэлю преподнесли крупный рубин великолепной огранки на ложе из белых лепестков и пропустили, наконец, к главным воротам дворца.

Проехав по украшенной лентами, цветами и яркими фонариками аллее, остановились у парадной лестницы. Сооружение впечатляло своей грандиозной бесполезностью и изобилием золочёной лепнины, впрочем, как и сам дворец. Огромные округлые ступени уходили вдаль и ввысь, постепенно сужаясь. Там, на вершине лестницы, у колоссальных резных дверей главного входа их ожидали неподвижные крохотные фигурки людей. Гости спешились, князь и его приближённые ступили на первую неудобно широкую ступень. Грянул оркестр, пугая лошадей.

Путь к встречающему монарху был труден и долог. Несколько раз Габриэля подмывало плюнуть на всё и развернуть стопы к дому, но он не привык сдаваться и не любил чувствовать себя слабаком. Немного запыхавшийся Марвис что-то тихонько недовольно бурчал себе под нос и, не выдержав, процедил сквозь зубы:

– Они над всеми гостями так издеваются, или нам выпала невиданная честь?

– Вообще-то этой лестницей не пользуются очень давно, – с трудом переводя дыхание, пояснил посол. – Еще во времена деда нынешнего короля была выстроена другая лестница, не менее богатая, но более удобная и, что существенно, более короткая. Я сам удивлён.

– Понятно. Больше не буду отлынивать от утренних тренировок, – пообещал адъютант. – Вдруг заставят ходить этим путем всякий раз.

– Тогда я из дворца ни ногой, – проворчал князь.

– Твой план лучше, – признал Марвис.

– Поэтому я – главнокомандующий, а ты – мой адъютант.

– А я думал, это потому что ты красивее, – усмехнулся наглец.

Далее шли молча, берегли легкие.

Добравшись до предпоследней ступени, остановились, проявляя уважение. Заодно оглядывали толпу встречающих на верхней площадке, налаживая отношения с воздухом и ноющим от хорошей нагрузки организмом. Народец подобрался любопытный, пёстрый, словно экзотические птицы на восточном базаре. Стоят расфуфыренные в пух и прах, глазками лупают, ротиками шлёпают, носами в небо целятся. Король, приятный, ещё довольно крепкий мужчина, только начинающий полнеть, с небольшими залысинами над висками, смотрел сочувственно и виновато. По правую руку от него возвышался статный красавец с импозантной сединой в густых волосах, в одежде церковника, больше напоминающей женское платье. Его цепкий взгляд словно прощупывал визитёров, стремясь пронзить и заглянуть в нутро. По левую руку скромно пристроилось, почти спрятавшись за плечом Клавдия, нежно-розовое кудрявое нечто с ног до головы в ленточках и дурацких поблестяшках. Князя передёрнуло от приторной красивости этого воздушно-зефирного существа. Если бы подъем измотал его чуть меньше, Габриэль мог бы даже ужаснуться предположению, что вот это и есть будущий супруг, но усталость навевала апатию, и он лишь вздохнул обречённо.

По бокам от встречающих разразились гордым подвыванием трубы, и глашатай объявил о прибытии гостей, долго и досконально перечисляя все маломальские титулы и заслуги каждого, начиная с князя и заканчивая самым низкородным представителем его свиты. Солнце вошло в зенит и озарило происходящее благосклонным светом. Наверняка ему это предписывал перечень мероприятий, составленный главным распорядителем королевских празднеств, исключительно для придания большей торжественности радостному событию. К счастью, всех встречающих представлять не стали. Ограничились королём, седым красавцем, оказавшимся кардиналом, и розовым существом, оказавшимся принцем Эриком, которого папаша тут же выдвинул из-за своей широкой спины. Габриэль повнимательнее присмотрелся к жениху. Впечатление не изменилось. Кукла со стеклянными глазами неестественного цвета. Пухлые губки, вздёрнутый носик, завитушки золотых волос. Чистое дитя, на вид не больше шестнадцати. Если отбросить раздражение, накопленное за время всех церемоний, в принципе сносно. Главное, как можно реже видеться.

Пережив долгие приветствия и взаимный обмен любезностями, главнокомандующий оказался в обещанных объятиях будущего родственника.

– Понимаю, что устал, – зашептал на ухо Клавдий. – Но мальчик так хотел встретить тебя по старым традициям, он так волнуется. Я просто не смог ему отказать. Потерпи уж. Завтра будет полегче, прослежу лично, чтоб вам дали отдохнуть, – он дважды хлопнул князя по спине и отступил.

Мальчик, значит. И кто его надоумил, хотелось бы знать.

На торжественном приёме Габриэлю удалось отдохнуть в удобном кресле. Его усадили по левую руку от короля, между Клавдием и Эриком. Всё время, пока шло представление двора высокому гостю, от первого он выслушивал короткие, ёмкие, временами язвительные характеристики на каждого, произнесённые тихо, но отчётливо, так, чтобы слышал только князь, а от второго – сопливые восторги по поводу наличия драгоценного дара на груди и заверения в величайшем восхищении красотой будущего супруга. Характеристики Габриэль старательно запоминал, восторги стряхивал с ушей, вежливо улыбаясь и кивая в нужный момент.

Речь короля была довольно скучной, но тот умудрялся прерывать чтение с листа и вставлять короткие, хоть и не слишком умные шутки и комментарии. Вполне уместные и не нарушающие атмосферы торжественности. Финалом послужил грохот аплодисментов переходящий в музыкальное ликование оркестра в ритме марша, под которое и удалось покинуть зал вслед за королём и его свитой.

Отведённые гостям покои оказались очень уютными, без ожидаемой уже броской вычурности и излишеств. Вообще, внутреннее убранство дворца радовало глаз некричащим богатством и хорошим вкусом. Глядя снаружи, и не подумаешь, что здесь можно устроиться с комфортом.

Едва успев умыться и переодеться, помчались на торжественный обед. Возникало подозрение, что в этот день даже в уборных столицы всё должно происходить очень торжественно и с долгими речами. Сам обед пережить было ещё труднее. Шесть перемен блюд – многовато даже для заядлого обжоры, каковым не являлся ни один представитель клана Хамелл. Еда была превосходной, но в таком количестве вызывала омерзение и тошноту. А сидящий рядом принц всё норовил заботливо подложить самый лучший кусочек в тарелку Габриэля, с предложением непременно отведать блюдо, приготовленное по его заказу главным поваром специально для милого сердцу жениха. Князь внутренне рычал, внешне сохраняя вежливое спокойствие. Не добавляло радости и непрерывное щебетание яркой птахи Эрика о такой ерунде, что от скуки уши вяли. Клавдий пытался время от времени перехватить инициативу в разговоре, но ему это слабо удавалось.