Текст книги "Замуж выйти-не напасть (СИ)"

Автор книги: Не-Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Марвис! – неожиданно завопил Габи и подскочил на ноги. – Его высочеству нужна одежда! – взгляд проследил за коротким движением языка по нежно-розовым губам. – Срочно!

Глава 7

– Скажите мне, Габи, – проникновенно начал Эрик и красивым жестом перебросил край одеяла через плечо на манер тоги, – Вы всерьёз полагаете, что я позволю сделать из себя посмешище?

– Одежда должна прикрывать наготу, Ваше высочество. Другие её функции пока что без надобности, – сурово отчеканил женишок.

Принц нахмурился и зло сощурил глаза, прибавив самый неприятный изгиб капризного рта, какой был в его арсенале. Не подействовало. Поднял двумя пальцами огромные штаны, в которые его можно было при желании запаковать целиком. Брезгливо фыркнул.

– Я не позволю обряжать себя в это, даже если Вы, сиятельный князь, полагаете данный наряд достаточно изысканным.

– Тогда Вам придётся продолжить путешествие голым, Ваше высочество, – язвительно сообщил Габи и отошёл к костру, давая понять, что разговор окончен.

– Согласен, – гордо кинул ему в спину Эрик и скинул одеяло.

Небольшой отряд из десяти человек и их командиры замерли, уставившись на нежданное представление. В дальнем углу охнул хорошо знакомый посыльный. И этого прихватили? Очень интересно.

– Ваше высочество, – кинулся к принцу князь, спотыкаясь о снаряжение и сложенные небольшой горкой дорожные сумки, – прикройтесь немедленно!

– А разве не Вы предлагали мне путешествие нагишом? – гадюкой шипел Эрик, не позволяя завернуть себя в одеяло.

– Я лишь хотел, чтобы Вы осознали, что в условиях похода я не могу предоставить Вам всё желаемое, – сердился перепуганный женишок, всё-таки умудрившись спеленать вертлявого принца.

– Вы, – ткнул в него носом Эрик и дёрнул стянутыми коконом плечами, – должны были продумать это заранее! Взять всё необходимое! Обеспечить мне достойные условия!

– У нас это не принято, – устало выдохнул пристыженный князь. – По традиции я должен был забрать Вас из отчего дома в том, в чём Вы были, и не взять больше ничего.

– Вы стащили моё одеяло. Это нарушение традиции? – живо заинтересовался принц.

Габи всерьёз задумался над вопросом. Зануда. Любо-дорого посмотреть.

– Я могу дать Вам свою запасную одежду, – предложил смущённый Алэйн.

– А ты что здесь делаешь, кстати? – недобро прищурился на него Эрик. – Тут вроде меня похищают, а не половину дворца со слугами и ценными панталонами фрейлин.

Какой-то здоровенный детина, судя по знакам отличия, десятник, загородил посыльного собой, задвинув того за свою спину.

– Он мой жених.

– Как интересно… – пожевал губами принц и тут же обиженно надулся. – То есть я не достоин быть единственным похищенным?! Боги, меня похитили за компанию с прислугой! Какое унижение! – запричитал он, почти натурально обидевшись и хлюпая носом. – А почему ему можно одежду, и даже запасную, а мне нельзя?! Вот как Вы меня цените?! Габи!!!!

Князь поморщился так, будто у него все зубы свело разом, и невольно отступил от источника пронзительного звука.

– Вот как Вы меня любите?!! Это ужасно! Ужасно! Я не переживу такого позора! Вы намеренно хотели меня выставить на посмешище, да?! А я так Вам верил?! О, небеса! О, боги! Какой позор! – вдохновенно вопил Эрик, вертясь и размахивая руками, роняя одеяло, которое пытался ловить скачущий вокруг зайцем женишок, в неуклюжих попытках прикрыть принца.

– Вот, – тихо прошелестел Алэйн, протягивая довольно приличные вещи, с учётом походных условий. Во всяком случае, приемлемого размера. – Мне Ди подарил в дорогу, потому у меня и оказалась запасная смена одежды.

Эрик бросил на князя прожигающий взгляд. Тот отвёл глаза. Посыльный понял, что натворил и попытался исправить ситуацию:

– Ну, просто Ди меня очень любит и волнуется… – он резко заткнулся, что-то невнятно пискнул, сунул Эрику аккуратную стопку одежды и сбежал под крылышко к своему десятнику.

Принц мрачно удалился в свою нишу, молча переоделся и лёг, отказавшись от еды. Он кутался в своё любимое одеяло – единственное, что напоминало о доме – и злился. На всех.

– Так вот зачем Вы меня выкрали из отчего дома! – отчаянно верещало Его высочество, разрывая мозг. – Чтобы мучить меня! А я… Я же почти полюбил Вас, ничтожество! Я уже строил планы на нашу долгую и счастливую жизнь! Это немыслимо! За что ты караешь меня, о небо?!

На последней фразе Эрик с непередаваемой мукой во взгляде воздел руки к безответным облакам в нарядной рассветной опушке. Габриэль застонал:

– Это всего лишь умывание, Ваше высочество.

– Ледяной водой!!! – высокой нотой пронзил его уши жених.

– А я слышал, – неожиданно вступил в их перепалку Алэйн, – что умывание холодной родниковой водой очень способствует цветению внешней красоты, которой Вы, Ваше высочество, несомненно, щедро одарены.

Принц нахмурился.

– Это ты меня сейчас внутренним уродом обозвал? – неожиданно спокойно поинтересовался он.

– О нет! Но кто я такой, чтобы судить о внутренней красоте своего будущего короля? Нам, нижайшим слугам Вашим, доступно лишь то, что невозможно отрицать, – попытался выкрутиться мальчишка.

– Слушай ты… – начал было Эрик весьма уверенным ядовитым тоном, но осёкся под удивлённым взглядом князя и продолжил со слащаво-приторной издёвкой: – Мыло принеси и воды нагрей, раз уж ты тоже здесь. Уверен, что волшебные свойства родниковой воды не пропадут от нагревания.

Бывший посыльный тут же развернулся в сторону лагеря, чтобы исполнить указание, но Габриэль придержал его за локоть.

– Нет, Алэйн. Ты не обязан этого делать. Ты здесь такой же похищенный жених, как и Его высочество, и по нашим законам находишься с ним в равном положении.

– Но мне не трудно, – беспокойно топтался мальчишка.

– Его высочество будет умываться той водой, которая есть. К тому же у нас нет свободных котлов для подобной блажи.

Князь очень старался, чтобы каждое его слово звучало весомо и убедительно, но с лица Эрика не сошла капризная гримаса.

– А кто не умоется немедленно, останется без завтрака.

– Вы не посмеете… – неуверенно выдавил из себя принц.

– Кто мне запретит? – издевательски улыбнулся Габриэль.

– Об этом я тоже сообщу отцу. Список Ваших преступлений растёт с каждым часом, сиятельный князь, – плаксиво промямлил принц.

– Уверяю Вас, Ваше высочество, Ваш венценосный папенька знает о том, что я решил прибегнуть к древней традиции моего народа – похищению жениха, и заранее одобрил все мои действия. А через два дня мы будем уже в моём замке в Чаше Росы, где нас обвенчает мой друг – священник. Как Вы понимаете, Ваше согласие в этом случае не понадобится, – сообщая всё это самым вежливым тоном, князь испытал огромное удовольствие.

Эрик некрасиво открыл рот. Габриэль воспользовался паузой, чтобы повесить на его шею полотенце, развернуть в сторону ручья и слегка подтолкнуть в спину, задавая начальное движение.

Принц сидел на берегу ручья и самозабвенно ругался. Его словарный запас был достаточно велик, так что заниматься этим он мог часами, не повторившись ни разу. Устав и выплеснув гнев, он умылся, охлаждая ярость до ледяной стали. У него оставалось всего два дня, чтобы вынудить отказаться от матримониальных планов этого самоуверенного надутого индюка, возомнившего, будто он может принимать решения за Эрика.

Злость всколыхнулась волной. Рыкнул глухо, по-звериному – помогло. Отпустило. Размялся на берегу с кинжалами, представляя в роли противника своего нахального женишка, стало ещё легче. Пнув воображаемый труп в траве, направился к лагерю.

Тихонько шелестнул куст, и от дерева отлепился ранее незамеченный адъютант Габи. Улыбочка у него была весьма неприятной.

– Неплохо управляетесь с оружием, Ваше нежнейшее высочество, – мурлыкнул Марвис и подошёл ближе. – Желаете небольшой дружеский бой?

– Ты мне не друг, – фыркнул принц. – К тому же я уже закончил. Негоже такому нежному высочеству перенапрягаться.

Эрик лучезарно улыбнулся и продолжил путь. По тихому шелесту листвы было ясно, что его сопровождают. Пришлось отвесить себе мысленный подзатыльник, чтоб впредь не расслаблялся. Глупо было думать, что его отпустят одного. Непростительный просчёт.

– И ради вот этого я мылся ледяной водой?! Страдал от невыносимой муки и унижения?! Нет, Вы решительно хотите меня извести, князь!

Принц скорчил такую рожицу, что несколько воинов, сидящих возле костра с точно такими же мисками каши, не удержались и частично скопировали её. Несмотря на то, что они вовсе не были против вкусного варева.

– Ешь, – сурово потребовал Габриэль и зыркнул на своих людей, заставляя вернуться к трапезе.

– Не буду! – упёрся Эрик, надув губки. – Вы меня совсем не любите.

– Ваше высочество, вопросы наших чувств мы не будем обсуждать прилюдно. Если не голодны, можете не есть, но ничего другого Вы не получите. Следующий приём пищи вечером.

Князь отвернулся и принялся с аппетитом уплетать кашу. Принц некоторое время следил за процессом, сглотнул слюну и всё же соизволил присоединиться к простому солдатскому завтраку. К чести венценосного недоразумения стоило отметить, что он не вылизал тарелку, а даже чуть-чуть недоел. Ровно столько, чтобы миска не считалась пустой, а Его высочество – довольным.

В дальнейшем Эрик вёл себя на удивление покладисто. Не всё время, лишь в большинстве случаев. Но и это показалось Габриэлю весьма подозрительным.

В первый день их пути маршрут планировался короткий и нетрудный, однако князя непрерывно преследовали мелкие неприятности. Сначала в его сумке оказалась змея, к счастью, не ядовитая. Потом ему пришлось сопровождать пугливого жениха «в кустики» и долго слушать не самые романтичные звуки, издаваемые им в процессе. Разумеется, пришлось деликатно отвернуться и позволить Эрику забраться в кусты поглубже. Из-за чего в дальнейшем стеснительного принца с трудом удалось выпутать из веток и пожертвовать своей курткой, чтобы предотвратить его встречу с крапивой.

В дороге конь Габриэля странно нервничал и взбрыкивал, пришлось остановиться, тщательно его осмотреть, полностью снять поклажу и расседлать, пока не обнаружилась крошечная колючка, так мучившая животное. Когда вновь собрались в путь, обнаружилось, что Эрик исчез. Пешком. Обыскали весь лес, прилегающий к дороге. Звали и аукали. Безрезультатно. Спустя полчаса, когда князь уже извёлся и извёл всех вокруг, эта головная боль королевских кровей явилась сама с букетиком ромашек в руке и счастливым блеском в глазах. Он, видите ли, забрёл на полянку с «чу-у-у-у-удными цветочками» и не смог сразу уйти оттуда. То, что точно такие же цветы росли вдоль всей дороги, принца нисколько не смущало. Вдобавок ко всему, Габриэлю пришлось принять букетик в дар, долго рассыпаться в благодарностях и нести какую-то романтичную чушь под смешки своего отряда, лишь бы Их высочество изволило, наконец, усадить свою венценосную задницу в седло и продолжить путь. Их высочество соизволило, но зорко следило, чтобы Габриэль непрестанно прижимал к груди и как можно чаще нюхал грёбаные цветочки.

На первом же длительном привале Габриэль умудрился подпалить свой любимый плащ в наскоро разведённом костре. Хотя и не мог понять, как откинутая за спину пола могла оказаться в огне. Промасленная для защиты от дождей ткань легко загорелась, пришлось тушить, несолидно скача и притопывая. Эрик хохотал звонко и радостно, будто в жизни не видел ничего веселее. Будь ситуация не такой неприятной, заслушался бы.

Позже, за кружкой горячего отвара с нехитрым перекусом, князь не заметил жука на своем кусочке ванильного сухаря с изюмом. Понял, только прикусив, потому что перепуганное насекомое тут же взвилось ввысь, чиркнув твёрдым хитином по губе и оставив лапку в зубах Габриэля. Он долго отплёвывался от привязчивой жёсткой конечности под сокрушённые причитания Эрика о нелюбви главнокомандующего почему-то к животным, перемежаемые весёлым хихиканьем этого защитника жуков.

Всю дальнейшую дорогу принц вспоминал оба происшествия, пытаясь показывать в лицах. Выходило очень забавно, и веселились все. Кроме самого князя.

Для ночлега выбрали поляну недалеко от дороги, рядом с мелкой речушкой. Натянули пологи, небо обещало моросящий дождь. Развели костры. Каждый привычно занимался своим делом, только на этот раз, соблюдая строжайший приказ князя, каждый краем глаза приглядывал за принцем. Но у семи нянек, как известно, дитя без глазу избу подожгло. К ужину выяснилось, что принц снова потерялся. Каждый уверял, что Их, будь оно трижды выдрано, высочество вот только что буквально вот тут было и никуда не собиралось, а потом бац и испарилось, стоило лишь на минуточку отвернуться. При этом каждый показывал совершенно разные места, где то самое высочество мирно и безобидно коротало свой досуг в ожидании пищи.

Габриэль в ярости разогнал всех по кустам и ельникам искать драгоценную пропажу. Мысленно пообещал себе собственноручно стреножить жениха и привязать поводом к дереву. С наслаждением выплёскивал накопленное за день раздражение. Рвал и метал. Пока его не окликнул спокойный голос Марвиса:

– Что происходит, сиятельный? Ты проглотил осиное гнездо?

– А ты где был?! – обрадовался новой жертве князь.

Адъютант откашлялся в кулак и неопределённо махнул рукой в сторону высоких зарослей.

– А он исследовал своим орудием любви пещеру таинств во-о-о-он того парня! – весело сообщил неведомо откуда свалившийся Эрик и ткнул пальцем в самого младшего в отряде воина. Тот стремительно покраснел под обстрелом понимающих усмешек и поспешил скрыться под пологом.

– Пещеру? – не понял Марвис.

– Не спрашивай, – отмахнулся Габриэль и развернулся к пропаже: – Где носило Ваше неугомонное высочество на этот раз?

– Я ходил подглядывать, – невинно пожал плечами принц.

– А Ваше высочество не учили, что подглядывать нехорошо? – уточнил адъютант.

– О, я слышал об этом довольно много. Как и Вы, полагаю? – лучезарно улыбнулся Эрик, явно довольный собой.

– Ты подглядывал за Его высочеством? – князь недоумённо вздёрнул брови.

– Я его охранял. По твоей просьбе, между прочим. И он в этот момент никаких пещер не посещал и орудия не расчехлял, – Марвис вернул улыбку принцу.

– У каждого свои понятия об интимности момента, – парировал Эрик.

– О, не сомневаюсь в том, что Ваши понятия об интимности весьма далеки от общепринятых. Вы ведь большой оригинал, Ваше высочество, не так ли? – улыбка адъютанта стала ещё шире.

– Вот! – Неожиданно закричал на весь лагерь принц. – И после этого он будет утверждать, что не видел моего орудия?! И ты ему поверишь, Габи?!

– Ваше орудие, Эрик, видел уже весь лагерь, – процедил Габриэль сквозь зубы.

Оба его собеседника заговорили одновременно:

– Как Вам не стыдно? Это же Вы меня вынудили…

– А я говорил тебе, что ты неверно оцениваешь своего…

– Хватит!!! – заорал князь, удивляясь собственной несдержанности. – Ужинать и спать! И если ещё хоть кто-то, – тут он красноречиво воззрился на принца, – отдалится от лагеря хоть на шаг в любом направлении, – ткнул пальцем в небо и, на всякий случай, в землю, – то проделает оставшуюся часть пути на привязи.

Принц внимательно проследил за указующим перстом, склонил голову к плечу, улыбнулся и согласно кивнул, тряхнув золотыми кудряшками. Из них посыпались листья. Габриэль заботливо отлепил от его рукава травинку, отдал её принцу и ушёл к костру.

Ночью Габриэль никак не мог уснуть. День выдался нервный и изматывающий. Страшно было подумать, что принесёт завтрашний. Дорога будет потруднее, придётся идти через перевал, так ближе. Конечно же, Марвис прав, невозможно быть слепцом вечно, эта бестия, его жених, лишь прикидывается идиотом. Но это ничуть не облегчает жизнь. Может действительно привязать Эрика? Связать и привязать к седлу. И заткнуть рот. И выдрать. Мысли незаметно сменили русло, будоража воображение приятными картинками. Дрёма плавно сделала их более объёмными и ощутимыми. Он уже слышал томные вздохи принца «Габи… Габи… Габи…». Нежное прикосновение руки к щеке, такое трогательное, трепетное. «Сиятельный князь». О, нет в такие моменты обращаться по титулу…

– Зови меня «мой дикий барс» – пробормотал Габриэль.

– Договорились! – хохотнул принц и с такой силой влепил по плечу ладонью, что князь проснулся.

– Эрик?

Пришлось потереть лицо, чтобы отличить реальность от непристойного сна. Принцы двоились и гудели роем кусачих пчёл снаружи и внутри.

– А Вы кого там во сне… разговаривали? – тут же заинтересовалось это зеленоглазое шило в известном месте.

– М-м-м-м… не важно. Что-то случилось?

– Да, – уверенно кивнул Эрик. – Я замёрз.

– Ложитесь поближе к костру, – посоветовал князь.

– Вы невозможны, Габи, – с придыханием сообщил жених и нырнул под его плащ, частично протащив туда своё извечное одеяло.

Поворочавшись, искрутившись, истыкав Габриэля острыми локтями и коленями, устроил из его скромной лежанки гнездо, в котором отвёл князю почётную роль грелки, проложив того между собой и стылым лесом с той стороны, с которой не было костра. Покрутился ещё немножко, укладываясь поудобнее, сладко вздохнул и засопел.

Габриэль замер в неудобной позе, боясь пошевелиться. С одной стороны – наглость неслыханная. С другой… Эрик такой милый, когда спит. К сердцу подкатила незваная нежность, и оно умилённо заскулило с непривычки. Чувство было, будто котёнок какой рядом свернулся или пичужка какая совсем близко подлетела. Спугнуть не хочется.

Однако уже через полчаса мышцы заныли, затёкшая рука, завоёванная принцем в качестве подушки, заледенела от недостатка притока крови, а член, напротив, заволновался от её прилива. Князь осторожно попытался устроиться поудобнее, но толку было мало. Если удавалось прийти на помощь руке, то приходилось прижиматься членом, и тогда уже он требовал спасения. Габриэль ругался сквозь зубы, попеременно меняя положение, если сдвиг на пару пальцев и осторожный перенос веса можно считать подобным. Уснуть толком не удавалось. Ночь прошла в непрерывной возне, желании придушить жениха и дёрганных урывках сумбурной дрёмы.

Эрик мило улыбался во сне.

Глава 8

Утро хмурилось. Хмурился князь. Марвис, мрачнея и злясь, пытался помириться с отшившим его воином. Лагерь ворчливо просыпался под суровые выкрики вздрюченных спозаранку командиров. Светился вместо солнышка неугомонный принц.

Габриэль размял болезненно ноющие мышцы и вновь обдумал идею убийства королевского отпрыска. Перспектива войны в этом случае не радовала. Но мысли о самом процессе увлекали безмерно. Однако от этих планов, по здравому размышлению, всё же пришлось отказаться. До свадьбы.

По поводу огромного количества перца именно в его порции завтрака даже волноваться не стал, согрелся и ладно. Полубессонная ночь изрядно измотала и притупила способность к сильным эмоциям. Однако сумку проверял осторожно, мало ли кому еще взбрело в голову заночевать там. Обошлось. Может быть, день пройдёт не так уж ужасно?

Перед самым выездом, когда кони уже были осёдланы, застукал Эрика за сосредоточенным раскладыванием репьёв по многострадальному подпаленному плащу в художественном порядке, изображающем какой-то замысловатый узор. Устало вздёрнул за шкирку и молча закинул в седло. Сунул в руки плащ:

– А теперь отдирайте, Ваше высочество. И чтоб чисто, а то оставлю без ужина.

– Но я хотел украсить…

– Всё, – спокойно прервал его Габриэль. – Я искренне надеюсь сегодня не услышать от Вас больше ни слова.

Принц вполне предсказуемо надулся и принялся приводить плащ в порядок, демонстративно шипя всякий раз, как уколется. Князь отвернулся и проехал вперёд, чтобы не видеть, как тот облизывает пораненные пальцы. Всё-таки именно удушение – самый подходящий вариант медленной смерти для Его высочества. И очень удобный для выполнения супружеского долга.

Дорога всё время шла под уклоном и вверх. Лошади уставали, приходилось часто делать короткие привалы. На которых Эрик, конечно же, не мог вести себя подобающе статусу. Он напоминал сорванца, ускользнувшего от нянек. Вот только его выходки всё меньше умиляли и всё больше походили на диверсии.

Сняв принца с могучей сосны, на которой тот застрял, неведомо за каким лешим взобравшись по голому стволу на высоту человеческого роста, Габриэль не выдержал. Он связал великовозрастному чаду руки, оставив свободный конец свисать на манер поводка. Дальше ехал, удерживая повод его коня и конец верёвки. На привалах кормил с рук под весёлые шуточки отряда и водил в кусты оправляться.

Эрик молчал. Упорно и крайне обиженно. Громко сопел, пытался кусаться, несколько раз наступил на ногу, но ни слова не промолвил.

Дорога петляла по склону, то и дело открывая взорам путников новые пейзажи, будто хотела покрасоваться своим обрамлением. То обнажая морщинистое полосатое тело хребта и рассыпаясь крупным камнем под копытами. То нескромно проглядывая в прорезях редких стволов деревьев. То стыдливо прикрываясь зеленью кустов и мхом. Ближе к вечеру дорога сузилась и перетекла в неровную полосу серпантина, огибающего далеко выступающий округлый каменный бок. Решено было идти до перевала без остановок. В этом месте дорога была не слишком надёжной и то и дело щедро рассыпала своё покрывало мелким градом от любого неосторожного шага. Габриэль ехал в середине цепочки и следил за Эриком пуще прежнего, непрестанно оглядываясь. Он всё время боялся, что тот что-нибудь отчудит прямо здесь, чтобы уж наверняка свернуть себе шею. Но принц был тише мыши. Он сосредоточенно сопел и корчил рожицы, будто его ужасно что-то мучило, ёрзал в седле, но молчал. Князь выждал сколько мог, надеясь, что проблема заставит его жениха заговорить, но вынужден был сдаться первым.

– Вас что-то беспокоит, Ваше высочество?

Эрик закусил губу и гордо вздёрнул голову.

– Как пожелает Ваше высочество, – спокойно пожал плечами князь и отвернулся.

Спустя несколько минут сопение стало громче. Принц никак не мог спокойно сидеть. А страдание на его лице стало столь отчётливым, что ехавшие поблизости воины то и дело кидали на Габриэля осуждающие взгляды. Он сделал знак остановиться, спешился и подошёл к жениху.

– Что? – твёрдо спросил он.

Эрик молча отвернулся и едва заметно поёрзал. Вот этот жест князь уже не мог не понять. Их высочеству приспичило. Посреди горной дороги. На средней высоте между землёй и облаками. Ничего удивительного.

Габриэль стащил с коня странно скованного в движениях принца и подвёл к слоистому боку хребта. Попытался расшнуровать штаны. Жених зашипел возмущённо.

– Что? Я не прав? Не желаете справить нужду?

Их высочество изволило посверкать глазами и возмущённым взглядом указать на остальную часть их кавалькады. Оставалось лишь покачать головой и приказать людям отступить из зоны видимости. Немалое расстояние, но деваться некуда. Те, что ехали впереди, просто продолжили путь. А вот тем, кто следовал за ними, пришлось попыхтеть, спешившись и заставляя недовольных лошадей пятиться задом, так как полноценно развернуться было попросту негде.

Когда Габриэль обернулся, Эрик уже самостоятельно переместился к краю обрыва и боролся с завязками. Князь осторожно приблизился.

– Вам стоит отойти назад, Ваше высочество, – скрывая нервозность, проговорил он.

Принц, беззаботно насвистывая, любовался пейзажем и окроплял глубокую пропасть. Несомненно, оказывая ей честь. Габриэль подошёл ближе и глянул вниз. Голова закружилась, сказывался недостаток сна. Внизу рассыпался осколками склон, изрезанный дорогой. Сверкал чистыми ручьями, радовал глаз яркими островками зеленой опушки, красовался цветными полосами пород.

Эрик стряхнул и подпрыгнул зайчиком, заправляя одежду. Камни под его ногами посыпались, стремительно стекая вниз завораживающим потоком. Шуршание, раздробленное кустарником и смягчённое травой, было пугающе тихим. Князь резко оттолкнул принца, но сам не успел отскочить. Его ноги увлёк скользящий вниз камень. Выпустив верёвку, Габриэль отчаянно цеплялся за ускользающую, рассыпающуюся в руках ложную опору. Беспомощно шарил ногами в поисках хоть чего-то твёрдого и устойчивого. И неуклонно сползал вниз. Правая нога скользнула по чему-то гладкому, уткнулась в переплетение корней, голень вспорола острая боль. Левая рука вцепилась в режущий край камня. Тело передёрнуло судорогой, но падение прекратилось.

Вокруг всё ещё скатывалось в пропасть мелкое крошево. Голову и плечи засыпало. В рот и нос набилась плотная сухая пыль. Рука заныла. Нога влажно оскальзывалась на крови. Спину свело от напряжения. Снизу по ущелью потянулось раскатистое ворчливое эхо. Поползло ввысь и в стороны, дробясь и множась, рассыпаясь на чёткие отдельные звуки.

Перед носом князя завертелся конец верёвки. Он осторожно посмотрел наверх. Глаза резало от вездесущей крошки. Наверху было только небо. Ухватившись правой рукой, натянул на пробу. Держит. Осторожно подобравшись, ухватился второй рукой. Некоторое время, показавшееся бесконечностью, поднимался, опасливо нащупывая хоть какую-то опору здоровой ногой. Потом сверху послышались голоса и веревку потянули с того конца. Стало полегче. Дело пошло быстрее. Уже наверху подхватили две пары рук и втащили на уступ.

– Эрик, – то ли позвал, то ли спросил князь, откашлявшись.

– С ним всё в порядке, сиятельный, – выдохнул сосредоточенный и встревоженный Марвис, перемазанный в пыли. – Только руки и несколько ушибов, но им уже занимаются. Ты как?

– Нога. Остальное – ерунда, – отмахнулся Габриэль. – Что с руками?

– Так это он тебя вытаскивал, пока мы не подоспели. Запястья стёрты. Ну, и потянул, конечно. Оклемается. О себе думай.

Адъютант с помощью Дидла принялся наскоро промывать и обрабатывать раны.

– Зачем? – через запорошенное горло слова проталкивались болезненно.

– Затем, что ты нам нужен, – огрызнулся Марвис, накладывая тугой жгут.

– Зачем он спасал меня?

– Потому что ты мой, – чётко произнес неслышно подошедший Эрик, прямо посмотрел в глаза и тут же нацепил свою обычную маску. – Улететь от меня хотели, сиятельный князь? – промурлыкал он легкомысленно. – Неужели, я Вам так надоел?

Нежно-розовые губки капризно надулись. А Габриэль никак не мог удержать дурацкую улыбку.

– Смертельно надоели, Ваше высочество, – пришлось перевести дыхание от такой длинной фразы. – Но я всё ещё питаю надежды, – громко сглотнул, – надоесть Вам столь же сильно. В отместку.

– Тогда Вам стоит беречь себя получше, – ехидно заметил принц.

– Держаться от Вас подальше?

Эрик открыто ухмыльнулся и одобрительно кивнул.

– Хорошая идея. Но вряд ли получится. Я только что решил выйти за Вас замуж.

Глава 9

Конечно же, Эрик понимал, что и сам немного виноват в случившемся. Он даже признавал, что несколько перестарался в своих попытках вывести Габи из равновесия. Результат этих экспериментов всё равно оказался прямо противоположным желаемому – постепенно принц проникался всё большим уважением к немыслимому всетерпению князя, а его самопожертвование, несомненно, свидетельствовало о возможности полезного применения. Нет, Эрик не лгал себе, он прекрасно осознавал, что начинает испытывать некоторую привязанность к женишку. И даже находить его привлекательным. В некоторые моменты. Может быть, этот брак не такая уж плохая идея, если влюбить в себя этого солдафона и незаметно настроить необходимые струны для манипуляции. Да, управлять им будет труднее, чем каким-нибудь слабаком, но и пользы от него несравнимо больше.

Ладно, Эрик даже согласен был признаться себе, что за время знакомства с Габи он начал испытывать к нему чувство. Чувство собственности. Он как-то незаметно привык считать этого дуболома своим.

Ну, хорошо! Он даже готов был согласиться с тем, что князь не так прост, как кажется! Но всё равно не понимал, с чего вдруг во всеуслышание чуть ли не признался в любви. Не иначе помутнение нашло на почве стресса. Или прояснение.

Когда Габи сорвался в пропасть, Эрик испугался как никогда в жизни. И там, упираясь ногами в надёжный выступ, скрипя зубами от непривычной боли и напряжения, он думал лишь об одном, хотел только одного – чтобы ЕГО Габи выжил. Чтобы этот придурок продолжал хмуриться и улыбаться, ходить с мрачным видом, пыхтеть от плохо скрываемого возбуждения, ругаться как сапожник, натыкаясь на новые сюрпризы, раздражать. И быть поблизости. Чтобы всегда можно было его увидеть, услышать, коснуться. Устроить маленькую пакость и посмотреть, что будет. Чтобы можно было не бояться перегнуть палку, потому что он страхует, он присматривает, он поймает на лету, отбросит от края пропасти… Чтобы он у него БЫЛ.

Всю дальнейшую дорогу принц провёл в размышлениях, однако стараясь не давать окружающим слишком уж расслабляться. За Габи он ухаживал лично, хотя и не очень это умел. Но позволить кому-то прикасаться к едва не потерянной безвозвратно собственности было немыслимо. Он ехал возле импровизированных носилок, когда позволяла ширина дороги, никого не подпуская ближе, чем на расстояние вытянутой ноги. Беспрестанно интересовался самочувствием, утирал выступавшие капли пота, подносил фляжку с водой, поправлял плащ, служивший покрывалом, порыкивал на всех, кто, по его мнению, недостаточно заботливо относился к своему главнокомандующему, заставлял глотать какую-то мерзкую отраву, которую эти вояки называли лекарством, наслаждаясь тем, как медленно стервенеет женишок от его чрезмерной заботы. В общем, делал всё то, что сам находил необходимым для лечения больного и восстановления собственного душевного равновесия.

Перевал встретил их неприветливо-серыми зубцами стен тяжёлого форта, щетиной чугунных стволов и открытыми улыбками стражи. Задерживаться не стали. И так их скорость весьма уступала запланированной. К тому же теперь среди них был раненный, которому требовалась полноценная помощь лекарей, и тянуть с этим не следовало. Да и цель их находилась уже совсем близко.

В замок въехали на закате. В зареве зари, разлившейся огненной лавой за горными пиками, сие сооружение выглядело величественно и сурово, словно подсвеченное пламенем пожара. Чаша Росы оказалась небольшой котловиной, окружённой со всех сторон каменными зубцами и острыми изломанными рёбрами высоких гор. По склонам стекали ручьи, казавшиеся сейчас кроваво-золотыми нитями, сплетались и разбегались в стороны, сходясь к зеркальному стеклу идеально круглого озера у подножия замковых стен. Красота этого места завораживала и затягивала в себя, отбирая часть души, чтобы никогда её не вернуть бывшему владельцу.

Эрик вертел головой в попытках охватить взглядом всё и одновременно различить мельчайшие детали. Проникнуть в суть великолепия и понять, в чём секрет такого впечатления. Ему уже казалось, что он всегда мечтал жить именно в таком месте, хотя раньше даже не представлял о существовании подобного.