Текст книги "Не могу дождаться (ЛП)"

Автор книги: nauticalparamour

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

–Вы не сказали мне, что он сломан! – сказала она, звуча более чем обеспокоенно, -я бы не согласилась на эту…эту вашу схему, если бы знала это.

–Он был сломан, но теперь его починили. Не нужно беспокоиться об этом, директриса, – сказал он, одарив ее еще одной из тех улыбок.

–О, пожалуйста, не улыбайтесь мне так, – почти умоляла она, -это заставляет меня сожалеть о том, что я доверилась вам.

Недовольный тем, что она так хорошо разглядела его слизеринское обаяние (оно действовало практически на каждого профессора, который у него был!), Макс вытянулся.

–Я проверил его способность перемещаться назад во времени, и он работает так, как ожидалось, – объяснил он.

–Ну, это хорошо, – признала она, сжав губы в тонкую линию.

–Я только начинаю испытывать движение вперед во времени. Как вы знаете, это намного сложнее, – сказал он, -в данный момент я готов подождать всего несколько секунд, но вы должны поверить мне, что я все улажу. Я обещаю.

Директриса несколько мгновений смотрела на него, и война внутри нее была совершенно очевидна.

–У вас есть месяц, мистер Пьюси, – сказала она, -и тогда я передам вас Министерству. Они смогут вернуть вас в нужное время.

Он хотел поспорить с ней, что месяца ему просто недостаточно для работы. До сих пор у него было всего две недели, и он был далеко не там, где хотел бы быть ни в одном из своих проектов. Но он не мог сказать об этом директрисе.

Нацепив на лицо фальшивую улыбку, Макс кивнул в знак согласия.

–Конечно, месяц-это очень щедро с вашей стороны, – согласился он, -я уверен, что к тому времени я уже не буду вам мешать.

Макгонагалл вздохнула, груз доверия к нему явно давил на нее тяжелым грузом.

–Хорошо, вы можете идти, – сказала она, отрывая его от чая, -но я хочу получать от вас отчет о проделанной работе каждую неделю. Больше не избегайте меня, мистер Пьюси. Министерство находится всего в одном пожарном вызове отсюда.

Макс бросил на нее притворно обиженный взгляд.

–Я не избегал вас, директриса, – сказал он ей.

–Я не вчера родилась, мистер Пьюси! – возразила она, -а теперь идите, пока я не передумала насчет вас.

Ему не нужно было повторять дважды, и он поспешил вниз по ступенькам, прочь от кабинета директрисы.

Как только Макс освободился от разговора с директрисой, он понял, что есть только одно место, куда можно пойти – Общая комната Слизерина. Несмотря на то, что официально Макс не был в доме, он сидел со слизеринцами во время еды, и Драко Малфой дал ему пароль, чтобы он мог зайти.

Максу было на удивление легко подружиться с волшебником. Казалось, что Драко был чем-то вроде изгоя в Хогвартсе. Он предположил, что это было связано с ролью наследника Малфоев в войне, видя, что он был единственным студентом, который на самом деле был Пожирателем Смерти, и слухи о его действиях в смерти Дамблдора все еще циркулировали.

Драко, очевидно, был очень раздражен этим, поэтому он был рад, что такой посторонний, как Макс, относился к нему как к нормальному другу. Макс просто поймал себя на том, что хочет рассказать о прекрасном будущем, которое ждет Малфоя, как только он покинет Хогвартс и откроет компанию по импорту поставок зелий. Если бы у него уже не было богатства его семьи, Малфой все еще был бы невероятно богатым человеком с прекрасной маленькой семьей. В Визенгамоте его тоже считали несколько прогрессивным голосом. Как только он немного отойдет от войны, он станет знаменитым членом общества по своим собственным заслугам.

Но Макс знал, что было бы глупо делать что-то подобное.

Нет, ему действительно нужно было начать свой план, чтобы заставить отца ревновать, и он планировал сделать это, столкнув Драко и его маму вместе. На самом деле у них не было бы романтических отношений (во-первых, Драко был совершенно очарован Асторией Гринграсс, которая станет его будущей женой, Макс был рад признать; во-вторых, он не хотел, чтобы его планы пошли наперекосяк, и его мама действительно влюбилась в слизеринца), а скорее, чтобы его отец, который был немного печально известен тем, что делал поспешные выводы.

Грэм, Кассий и Маркус убедили его, что Драко будет лучшим волшебником, который действительно проникнет под кожу его отца. Очевидно, у Драко и его мамы была долгая история издевательств друг над другом, но они отложили это после войны. Возможно, его отец мог бы подумать, что причиной этого была романтика. Макс был настроен скептически, но когда они упомянули Драко и его маму в одном предложении, его отец, казалось, потерял самообладание. Этого было достаточно, чтобы убедить его продолжить планирование.

Это тоже не могло произойти достаточно скоро. Макс все больше беспокоился о том, что его мама действительно может им заинтересоваться. На днях она следовала за ним по всему замку, прежде чем он использовал свой маховик, чтобы убежать от нее. Она тоже всегда наблюдала за ним в Большом зале. Он не мог представить себе ничего более унизительного, чем то, что его мама влюбилась в него.

Нет, это только подчеркивало его потребность как можно скорее собрать родителей вместе. Тогда он сможет сосредоточиться на том, чтобы вернуться в нужное время.

Когда Макс вошел в Общую комнату Слизерина, это было немного похоже на возвращение домой. Конечно, он проводил там много времени, пока учился в школе. Но и это было не совсем правильно. Обстановка, очевидно, будет обновляться в ближайшие десятилетия, и они будут чинить отопление, чтобы в Слизерине не было так сыро и холодно.

Он был рад найти Малфоя, сидящего возле одного из больших каминов, которые украшали комнату, пытаясь немного согреться в холодную февральскую погоду.

–Драко, – приветствовал он блондина с усмешкой, -чем ты сегодня занимаешься?

–Просто считаю дни до того, как меня выпустят из этой школы, – ответил он совершенно подавленным голосом, -и учусь, я полагаю.

–О, не говори так, – попытался утешить его Макс, -только подумай, ты бы не видел Асторию каждый день, если бы тебя здесь не было.

–Я полагаю, что она-единственное светлое пятно в моем жалком существовании студента Хогвартса, – согласился Малфой.

Макс закатил глаза, понимая, что Драко был в одном из своих настроений.

–Что ты будешь делать, когда она будет здесь совсем одна в следующем году, а ты окажешься в реальном мире? – спросил он.

–Писать ей каждый день и навещать по выходным в Хогсмиде. Возможно, ее мать разрешила бы ей навещать меня на каникулах, – задумчиво сказал он, -то есть, если она вообще захочет меня видеть. Возможно, я просто увлекся.

–Пожалуйста, она так же влюблена в тебя, как и ты в нее, – сказал ему Макс, -чистокровная, как она, не стала бы шнырять с тобой по шкафам для метел, если бы не была серьезной.

Малфой покраснел, возможно, не осознавая, что кто-то знал о его тайных свиданиях с темноволосой девушкой.

–Ну, о чем ты хотел поговорить? – спросил он, -я уверен, что это было не для того, чтобы говорить об Астории.

–Ты прав, – ухмыльнулся Макс, -мне было интересно, что ты думаешь о Гермионе Грейнджер.

Брови Драко приподнялись при этом имени. Очевидно, это была тема, которой он не ожидал.

–На самом деле не думай о ней слишком много, с тех пор как мы…очистили воздух в начале этого года, – ответил он. Его глаза опустились на колени, -честно говоря, большую часть времени она просто заставляет меня чувствовать стыд.

–Почему это? – спросил Макс, желая побольше узнать о своей маме.

–Ну, я был с ней немного придурковат, не так ли? – спросил он, -я был так груб с ней – отчасти заслуженно…она может быть раздражающей всезнайкой-но в основном только потому, что она магглорожденная. И только потому, что я копировал своего отца. Это так неловко.

–Я уверен, что она простила тебя. Она может быть очень понимающей, – сказал Макс другому волшебнику. Если бы он знал свою маму, он знал, что она не затаила бы обиду из-за чего-то подобного, особенно если бы Малфой извинился должным образом.

–В любом случае, почему ты спрашиваешь о ней? – спросил он, внезапно заподозрив неладное.

–О, она была просто ведьмой, которая нашла меня, когда я появился, – солгал Макс, -она продолжает пытаться поговорить со мной, и я не был уверен, что она хороший человек.

–Я думаю, что она хорошая ведьма, – согласился Малфой, -по крайней мере, она ходит по разным местам. Она, вероятно, будет руководить Министерством через пять лет. Но я не думаю, что тебе следует идти за ней.

–Почему это? – спросил Макс, хотя ему и в голову не пришло бы преследовать собственную мать.

–Я думаю, что другой волшебник уже положил на нее глаз, – ответил Малфой, -и он не будет играть честно.

========== Глава 12 ==========

Гермиона не могла перестать думать о Пьюси с тех пор, как вышла из его комнаты. Она не думала, что когда-нибудь преодолеет абсолютное унижение от того, что заснула на его диване, особенно когда он был так мил с ней. Этого она никак не ожидала.

Джинни не отказалась от получения полной истории о невозвращении Гермионы в Гриффиндорскую башню, возможно, почувствовав ложь, которую говорила ее подруга. Необходимость повторять эту ночь снова и снова, только заставляла ее желудок скручиваться, задаваясь вопросом, должна ли она извиниться перед волшебником.

Это было так приятно, что он был готов засучить рукава рубашки и провести время, просматривая бесконечные записи переписи населения, делясь с ней частью тяжелой работы. Когда они работали над достижением общей цели, они действительно хвалили друг друга в своей работе. Гермиона надеялась, что, может быть, у них с Эдрианом Пьюси все наладится, но, похоже, менее чем за двенадцать часов она все испортила.

Между ними было что-то, какое-то напряжение, кипящее под поверхностью, которое, казалось, они никогда не смогут поколебать. Вместо этого это постоянно выливалось в маленькие злобные выпады друг против друга, абсолютно уничтожая любой прогресс, которого они могли бы достичь в улучшении своих межличностных отношений. О, что с ней было не так, что она не могла не возразить?

Потому что она быстро поняла, что не хочет спорить с Пьюси. Ей очень нравилось работать с ним, и она подумала, что они действительно могли бы стать друзьями, если бы смогли оставить вражду позади. Ей не нравилось слышать, что он думает о ней – что ей каким-то образом сходили с рук вещи, которые не сходили с рук другим студентам.

И, может быть, это было так больно только потому, что она знала, что в этом есть зерно истины.

Но это было не так, как если бы он не использовал свои сомнительные личные связи, чтобы получить доступ к секретным записям переписи населения. Может быть, он мог бы увидеть выгоду в использовании этого специального лечения, если бы вы использовали его по правильным причинам.

К тому времени, когда ее уроки закончились, Гермиона была полностью поглощена мыслями об Эдриане, но в основном из-за их совместного предприятия по выяснению того, что случилось с Максом Парни. Несмотря на то, что им еще предстояло просмотреть несколько записей переписи, она не думала, что они найдут какое-либо подтверждение существования волшебника по имени Макс Парни.

Просмотр маггловских записей имел некоторые достоинства, но она была почти уверена, что магглорожденного не выбрал бы Слизерин в качестве своего избранного факультета, чтобы присоединиться к нему во время учебы в Хогвартсе. С момента окончания войны прошло недостаточно времени, и магглорожденный никак не мог чувствовать себя желанным гостем на факультете серебра и зелени. Это была печальная реальность, с которой приходилось сталкиваться.

Неприятное чувство скрутило ее живот, когда она пришла к логическому выводу о волшебнике – Макс Парни, должно быть, лгал о том, кем он был на самом деле.

Она сомневалась, что они с Пьюси смогут заставить его раскрыть, кем он был на самом деле, так, чтобы она это одобрила. Гермиона подумала, что Пьюси мог бы придумать несколько творческих способов заставить его заговорить. Должен был быть какой-то другой способ, чтобы они могли докопаться до сути, хотя Макс ничего не знал.

Гермиона была поражена некоторым блеском во время урока зелий. Она честно не знала, почему не подумала об этом раньше. Ей просто придется попросить Гарри одолжить карту Мародера. Они могли бы найти Макса, и на Карте было бы четко указано, кто он такой.

Конечно, это означало бы раскрыть природу Карты Эдриану Пьюси, слизеринцу, но она подумала, что жертва того стоит. Надеюсь, он будет заинтригован блеском работы с чарами и не будет слишком зациклен на том, как она и ее друзья использовали ее, когда были студентами. Надеюсь, он не воспримет это просто как еще один способ, которым она получила особое отношение.

Как только она закончила занятия на сегодня, Гермиона знала, что у нее будет достаточно времени, чтобы отправиться в совятню, чтобы написать Гарри короткую записку с просьбой одолжить Карту. Она не была уверена, насколько убедительно теперь аврору Поттеру потребуется одолжить ее ей. Гермионе не особенно хотелось рассказывать ему о Максе. Это просто излишне все усложнило бы, и она была уверена, что Гарри захочет принять в этом участие. Если Макс окажется безобидной, как муха, она была уверена, что ей будет неловко из-за того, что она втянула всех в подозрения.

Гермиона выбралась из подземелий, сосредоточившись на том, чтобы вернуться в Большой зал до начала ужина. К тому времени, когда она оказалась на первом этаже, она почти не услышала, как кто-то зовет ее по имени.

–Эй, Грейнджер, подожди! – сказал голос, наконец, достаточно близко, чтобы она могла его услышать.

Обернувшись, она с удивлением столкнулась лицом к лицу не с кем иным, как с Драко Малфоем.

–Салазар, Грейнджер, как ты можешь идти так быстро, когда таскаешь с собой так много книг? – спросил Малфой, забавляясь и немного запыхавшись.

Гермиона рассмеялась. «Я думаю, тебе, возможно, придется вернуться к тренировкам по квиддичу, если ты так устал от меня, Малфой», – возразила она, подумав, что было немного забавно видеть его таким взъерошенным-таким совсем не похожим на Малфоя.

–Если бы им понадобился ловец в этом году, я бы сделал это, – сказал он ей в момент откровенности, -но моим навыкам, вероятно, не хватает после того, как я не играл несколько лет. И это было бы не то же самое…не играть против Поттера.

Она подняла брови, удивляясь тому, что Малфой действительно признал, что его соперничество с Гарри было, по крайней мере, частью причины, по которой он с самого начала играл в Квиддич.

–Так, в любом случае, куда ты так спешила? – небрежно спросил он.

Гермиона почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Если он видел, что она так спешит, то почему с самого начала остановил ее? «На самом деле я шла в совятню. Я надеялась добраться туда и вернуться до ужина, – сказала ей Гермиона, прикусив нижнюю губу. Теперь она не думала, что у нее это получится, и ей придется уйти потом. Может быть, по дороге в апартаменты Пьюси. «Но, что тебе было нужно, Малфой?»

–Что мне было нужно? – спросил он растерянно.

–Ну, да, это ты остановил меня в коридоре, – ответила она, немного раздраженная теперь, когда он разрушил ее планы, -так что…?

Малфой вгляделся в ее лицо.

–Э-э, мне жаль, Грейнджер, – сказал он, -это просто…ну, Макс Парни сказал, что тебе нужно поговорить со мной. Он сказал, что это срочно.

Гермиона издала звук раздражения. Так зачем же ему идти и делать это?

–Это так странно, – сказала она, задаваясь вопросом, не происходит ли что-то на заднем плане, о чем она не знала, -я не разговаривала с Максом несколько дней. Не говоря уже о том, что я не сказала ему, что ищу тебя.

–Он солгал? – спросил Малфой, в равной степени озадаченный таким поворотом событий.

–Очевидно, – ответила Гермиона, подумав, что Малфой, вероятно, не был вовлечен в заговор, -но это так странно, потому что Эдриан Пьюси только вчера спрашивал меня, что я о тебе думаю. Я удивляюсь, почему люди пытаются свести нас вместе.

–О, думаю, теперь я это понимаю, – сказал Малфой с ухмылкой.

–Понять что? – спросила Гермиона, не думая, что это кажется более ясным, чем минуту назад. Может быть, Малфой не был таким уж невинным во всем этом?

Прежде чем Гермиона смогла даже осознать, что происходит, Малфой схватил ее за челюсть, приподняв ее лицо, чтобы похвалить угол его взгляда. Затем он наклонил голову и прижался губами к ее губам.

Она была ошеломлена, неподвижна, как крольчонок, который забыл, что может убежать, когда приближается опасность. Гермиона застыла, не в силах отреагировать на тот факт, что ее целовал Драко Малфой – и так случайно! Ее глаза все еще были широко открыты, и она удостоилась довольно нелестного взгляда на его лицо; его глаза были плотно закрыты, а губы тоже, не оставляя возможности углубить поцелуй, если бы она захотела.

Было почти забавно, как сильно он, казалось, ненавидел это.

Но потом краем глаза она заметила, что Эдриан уставился на нее и Малфоя, ошарашенного, очевидно, расстроенного по дороге на ужин. На его лице появилось мрачное выражение, и прежде чем она успела отреагировать, он бросился в том направлении, откуда она пришла.

Гермиона вырвалась из объятий Малфоя и попыталась окликнуть его, пока он не отошел слишком далеко. «Пьюси, подожди!» – сказала она, только чтобы увидеть, как он уходит все дальше и дальше.

–Что это было, Малфой? – потребовала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своего блондинистого однокурсника.

–Просто пытаюсь подтолкнуть тебя в правильном направлении, – сказал он, пожимая плечами, -а теперь мне нужно поговорить с Асторией.

Прежде чем она успела отчитать его за импульсивное поведение, Гермиона поняла, что ее окно, в котором она увидела Пьюси, быстро закрывается. Убегая в том направлении, куда он направился, она не знала, почему чувствовала, что должна извиниться перед ним за это. Это было не так, как если бы она поцеловала Малфоя – все было наоборот. Но даже если бы она поцеловала Драко Малфоя в главном коридоре, где все могли видеть, почему она чувствовала, что ей нужно смутить Пьюси?

Она была на полпути к его апартаментам, когда поняла ответ на этот вопрос. Очевидно, она хотела дать ему понять, что у нее нет романтического интереса к Малфою. Он спросил об этом в тот же день, и она была честна с ним.

Поверит ли он ей-это другой вопрос.

Но Гермиона решила, что ей просто нужно заставить его поверить ей.

Гермиона затаила дыхание, ожидая, пока он откроет дверь. Она напрягла слух, надеясь услышать какие – либо признаки его присутствия на другой стороне, но осталась разочарованной.

–Ну же, Пьюси, – практически умоляла она, -мы должны поговорить о…о том, что ты видел, – добавила она, на самом деле не желая объявлять коридору, что на самом деле произошло с Малфоем.

Затем она услышала шарканье с другой стороны и поняла, что Пьюси был там и слушал. Он все еще не сделал ни малейшего движения, чтобы открыть дверь.

Гермиона покраснела. Только во что он играл, стоя там и позволяя ей выставлять себя полной дурой по ту сторону двери? Было ли все это для него большой шуткой? Что ж, если он не хотел говорить об этом, то и она тоже не хотела!

–Хорошо, тогда я просто уйду! – практически крикнула она, -я все равно не понимаю, почему тебя волнует, поцеловал ли меня Малфой. Что тебе до этого, Пьюси? А?

Она уперла руки в бока, вызывающе, хотя разговаривала с довольно невпечатляющим портретом, а не с волшебником, с которым постоянно спорила.

Как раз в тот момент, когда она собиралась оставить его в любом настроении, в котором он был, оплакивая потраченную впустую ночь исследований, Гермиона ахнула, когда портрет резко открылся. Эдриан был обнаружен, уставившись на нее с каким-то обиженным видом. Но именно его карие глаза были наполнены какой-то…ревностью, от которой у нее действительно перехватило дыхание.

Неужели Эдриан ревновал к Малфою?

–Ну, тогда заходи, – приказал он. «Давай поговорим.»

========== Глава 13 ==========

Если быть честным с самим собой, Эдриан мог признать, что почувствовал облегчение, когда Грейнджер сказала ему, что она даже не дружила с Драко Малфоем. Предположение о том, что между ними может быть что-то, крутилось в его мозгу после того, как его друзья предложили это, и он не смог избавиться от неприятного чувства, которое пришло вместе с этим. Он не хотел исследовать, что это было за чувство, но знал, что оно ему не нравится.

Эдриан был достаточно обеспокоен, чтобы на самом деле был вынужден спросить ее.

Но, когда он увидел Малфоя и Грейнджер, стоящих вместе в коридоре, Гермиона одарила его дразнящей улыбкой, на которую Драко ответил…он почувствовал, как это чувство возвращается. Неужели она лгала ему? И если она солгала, то почему? Какая у нее могла быть причина?

Он был вынужден признать, что может назвать это чувство, когда увидел, как Драко наклонился и прижался своими тонкими маленькими губами к идеальным губам Гермионы.

Ревность.

Он, Эдриан Пьюси, завидовал Драко Малфою. С признанием пришло ошеломляющее осознание того, что это было потому, что ему нравилась Гермиона Грейнджер.

Зная, что ему нужно уйти от счастливой пары, прежде чем он сделает что-нибудь глупое, например, ударит Драко или накричит на Гермиону, Эдриан помчался в направлении своей комнаты, нуждаясь в том, чтобы побыть наедине со своими мыслями, чтобы он мог изучить их более внимательно.

Когда его раздражение Гермионой Грейнджер и ее потребностью быть совершенной перешло во что-то другое? Постепенно он поймал себя на том, что с нетерпением ждет возможности каждый вечер находить ее в библиотеке. Она была самым ярким событием его дня. Как давно он больше ценил ее форму, которую не могла скрыть школьная форма? Он не мог притворяться, что не наблюдает за ней время от времени, разглядывая ее длинные ноги под юбкой, нежный изгиб груди. Ему нравилось, как краснело ее лицо, когда они спорили, и он часто отвлекался, когда ее губы приоткрывались.

Салазар, эта страсть нахлынула на него из ниоткуда, но он должен был понять, что она накапливалась в течение нескольких месяцев.

Ему нравилась Гермиона Грейнджер, но он также должен был смотреть фактам в лицо. Между ней и Драко Малфоем явно происходило нечто большее, чем она ему открыла. Ему было бы трудно преодолеть свои чувства к ней, когда он так недавно понял их, но ему не следовало тосковать по ней, как жалкому мальчику.

Адриан быстро добрался до своей комнаты и рухнул на диван. В любом случае, почему она должна уделять ему время? Он всегда был только груб с ней и часто кричал на нее из – за книг-одной из немногих вещей в замке, которая приносила ей хоть какую-то радость. Он ненавидел то, как она автоматически предположила, что он был там, чтобы ругать ее, когда он посетил ее в Гриффиндорской башне. Но почему бы ей так не подумать? Это было все, что он когда-либо делал.

Едва он вернулся в свои апартаменты, как услышал, как кто – то отчаянно стучит в дверь. «Пьюси? Пьюси, ну же, пожалуйста, поговори со мной, – услышал он. Даже с ее голосом, приглушенным портретом, нельзя было отрицать, что это была Гермиона.

Ошеломленный, Адриан остался прикованным к месту на своем диване. Он не мог поверить, что она действительно поняла, что он видел ее маленькое свидание и что она даже последовала за ним. Конечно, Гермиона не могла позволить чему-то подобному уйти.

Она практически умоляла по другую сторону стены, и ему было почти так жаль себя, что он подумал о том, чтобы позволить ей думать, что на самом деле он не был в ней. Он не был уверен, хочет ли он встретиться с ней лицом к лицу, не тогда, когда он был так расстроен из-за того, что она солгала ему, и из-за того, что был таким придурком по отношению к ней.

–Хорошо, тогда я просто уйду! – услышал он ее крик с другой стороны портрета, -я все равно не понимаю, почему тебя волнует, поцеловал ли меня Малфой. Что тебе до этого, Пьюси? А?

Он двигался еще до того, как осознал это, зная, что это, вероятно, единственное, что он собирался затронуть на эту тему, и он должен был воспользоваться возможностью сейчас, иначе это только усугубило бы их отношения, разрушив любой шанс на роман между ними в любой момент.

Она выглядела немного ошеломленной, когда он открыл дверь с портретом, но он был поражен тем, как красиво она выглядела тогда, с растрепанными волосами и розовыми щеками. «Ну, тогда заходи», – сказал он, прежде чем смог потерять самообладание. «Давай поговорим.»

Гермиона молча кивнула, но вошла в его апартаменты достаточно охотно.

–Я не думала, что ты на самом деле собираешься впустить меня, – сказала она, как только они остались одни, -но не думай, что я не сержусь на тебя!

–Злишься на меня? – спросил он, фыркнув, задаваясь вопросом, как он мог сделать что-то, чтобы расстроить ее, -ты та, кто солгал мне. Послушай, для меня не имеет значения, нравится ли тебе Малфой, но тебе не нужно было говорить мне, что это не так.

Она покраснела еще больше.

–Я не с Малфоем! – поспешно объявила она, -я не знаю, что случилось. Только что он говорил мне, что Макс сказал, что я его ищу, а в следующее мгновение я поняла, что он целует меня.

–Ты уверена? – спросил он отрывисто, но знал, что сейчас у нее не было очень веской причины лгать.

–Да, я уверена, и это был абсолютно худший поцелуй, который я когда-либо получала в своей жизни, – лепетала она, -но я не знаю, почему мой поцелуй с Малфоем имеет какое-то отношение к тебе-…

Прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Эдриан сократил расстояние между ними. У него было предчувствие, что в этом случае действия будут говорить громче слов. Заключив ее в объятия, он наклонил голову и крепко поцеловал ее. Гермиона на мгновение замерла, прежде чем вздохнуть и глубже погрузиться в его объятия. Они подошли друг другу лучше, чем он себе представлял, и он с удовлетворением отметил, что ее губы были такими же мягкими, какими казались.

Маленькая нетерпеливая штучка, Гермиона стремилась углубить поцелуй, ее язык высунулся, чтобы проверить шов его губ. Эдриан застонал, не желая ничего больше, чем открыть рот для ее исследования, но он знал, что им нужно поговорить, прежде чем они пойдут дальше, иначе они закончат глупой цепочкой недоразумений.

Надеюсь, она будет готова к новым поцелуям, как только они все уладят.

Оторвавшись, он посмотрел на нее с самодовольной усмешкой, когда увидел, как он на нее подействовал.

–Вот почему, – тихо сказал он.

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер, похоже, потеряла дар речи. В конце концов, хотя ее мозг догнал ее рот.

–Я не понимаю, – сказала она, ее голос был не громче шепота, -ты не хочешь, чтобы я поцеловала Малфоя, потому что ты хочешь поцеловать меня?

–Я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, целовал тебя, Грейнджер, – ответил Эдриан, надеясь, что его честность окупится, -но я проделал действительно дерьмовую работу, чтобы показать тебе, что ты мне нравишься. Хотя, честно говоря, я действительно не собирал все воедино, пока не увидел тебя с ним.

Она глупо улыбнулась ему, прежде чем обвить руками его шею, пытаясь притянуть его к себе для еще одного поцелуя.

Салазар, ему нравилось, как она чувствовала себя в его объятиях. Но ему нужно было сосредоточиться.

–Подожди, я сказал не все, что хотел сказать, и если я не скажу это сейчас, я никогда этого не сделаю, – сказал он, -я…извиняюсь за то, как я обращался с тобой в этом году. Я вел себя с тобой как придурок, и я думаю, причина была в том, что я просто искал предлог, чтобы поговорить с тобой.

Гермиона смягчилась, глядя на него своими глазами лани.

–Я принимаю твои извинения, – сказала она с зубастой ухмылкой, -было не очень приятно слышать, что я каждый день буду неправильно обращаться с книгами.

–Я полагаю, это особенно задело тебя, – сказал Эдриан, закатив глаза.

–Но мне также нужно извиниться, – добавила Гермиона, -я была такой дурой и была так уверена, что поступаю правильно, что даже не осознавала несправедливого обращения, которое иногда со мной обращаются профессора и Министерство. С моей стороны было несправедливо ожидать, что ты тоже нарушишь правила ради меня, только потому, что это делают все остальные.

Адриан почувствовал себя немного неловко из-за того, что она извинялась за это.

–Ты ничего не можешь поделать с тем, как люди относятся к тебе, – сказал он, надеясь, что она не чувствует себя слишком виноватой.

–Но я не обязана соглашаться на льготное обращение, – возразила она с решительным выражением лица, -я не хочу, чтобы кто-нибудь заподозрил, что я оказалась там, где нахожусь, не по своей собственной заслуге.

Адриан застенчиво улыбнулся ей, радуясь, что она будет больше знать о преимуществах, которые дает быть Гермионой Грейнджер. Но он также признал, что ей действительно приходилось со многим сталкиваться, будучи магглорожденной. Он собирался попытаться проявить больше сострадания и к этому тоже.

–Итак, это все, что ты хотел мне сказать, или есть что-то еще? – спросила она с очень слизеринской ухмылкой. Она сделала шаг вперед, чтобы сократить расстояние между ними, пока их груди снова не соприкоснулись.

Адриан судорожно сглотнул. Даже если бы он хотел сказать что-то еще, он был уверен, что это не могло сравниться с Гермионой. В тот момент она была воплощением соблазнения.

–Не могу придумать ничего другого, что я хотел бы сказать, – сказал он, его голос был хриплым от вожделения.

–Хорошо, – прошептала она, -потому что я не могу придумать ничего, что я предпочла бы сделать, чем поцеловать тебя прямо сейчас.

–Ты действительно так думаешь? – спросил он, все еще немного ошеломленный тем, что его чувства могут быть возвращены, -хочешь поцеловать меня?

Она кивнула и повела его обратно, пока его ноги не уперлись в диван. Эдриан с глухим стуком сел, глядя на ведьму, которая стояла перед ним.

–Может быть, как и ты, я действительно не собирала это вместе до сегодняшнего дня, – согласилась Гермиона, -но я определенно хочу провести остаток дня, целуя тебя. Смелая, как всегда, она положила руки ему на плечи и забралась на него сверху, пока не оседлала его колени, тесно прижавшись к нему.

Эдриан положил руки ей на талию, чтобы успокоить, прежде чем уткнуться лицом в ее шею. Он запечатлел легкие, как перышко, поцелуи вверх и вниз по бледному изгибу ее шеи. «Это так?» – спросил он, чувствуя себя возбужденным, зная, что она чувствует то же самое.

–Ммм, – согласилась она, ее пальцы играли с короткими волосками на его затылке, -я должна была понять это, учитывая, сколько времени я провела, думая о твоих руках.

Он рассмеялся. «Мои руки?» – спросил Эдриан, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в лицо.

–Да, – согласилась Гермиона, -я больше не понимала, зачем тебе нужно было демонстрировать свои бицепсы, собирая огромные стопки книг. Я всегда думала, что ты очень гордишься своим телосложением для квиддича. Ты, конечно, любишь закатывать рукава.