Текст книги "Не могу дождаться (ЛП)"

Автор книги: nauticalparamour

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Гермиона Грейнджер, вернувшаяся студенткой восьмого курса, думала, что возвращение в Хогвартс будет отличной идеей. Конечно, Министерство предложило ей диплом в обмен на ее роль в бою с Волан-де-Мортом годом ранее, но она просто не чувствовала себя правильной, не заработав его. И хотя она была уверена, что сможет сесть на ТРИТОН и пройти тем летом, Гермиона не была готова уйти со своего последнего года в школе. Она не хотела никаких предположений, что ей просто вручили что-то, чего она не заслуживает. Как маглорождённой, ей нужно было слишком многое доказать.

Она не могла лгать… Она ожидала, что Гарри и Рон сделают то же самое, только чтобы разочароваться в своих лучших друзьях. Казалось, что они оба стремились присоединиться к Аврорату, не имея достаточного количества темных волшебников, преследующих семь предыдущих лет. Было больно знать, что они не присоединятся к ней – в конце концов, они делали практически все вместе до этого момента.

Стряхивая с себя боль, Гермиона быстро решила, что для нее будет хорошо вернуться в Хогвартс без Гарри и Рона. Хотя бы раз в жизни, возможно, ее будут рассматривать как личность, а не просто друга Гарри. Она была бы вынуждена завести новых друзей, расправить крылья. Это было бы хорошо, сказала она себе решительно, упаковывая свой сундук.

Но, как только она вернулась в стены замка, блеск быстро исчез. Во-первых, Джинни была назначена Старостой Девочек. Гермиона очень старалась порадоваться за свою подругу, но не могла отрицать, что ее задело то, что ее обошли, потому что она была слишком занята поисками крестражей в прошлом году. Джинни была отличным выбором, но это не компенсировало тот факт, что Гермиона должна была быть Старостой Девочек в прошлом году. Это была просто еще одна вещь, которую Волан-де-Морт украл у нее.

Во-вторых, она была единственной девушкой, вернувшейся в Хогвартс на восьмой год, и поэтому ей дали собственную комнату в башне Гриффиндора. Она предположила, что директриса МакГонагалл подумала, что это будет проявлением доброты, но Гермионе было трудно вспоминать о своих бывших одноклассниках, которых там больше не было. Она скучала по Парвати и Лаванде больше, чем хотела признаться, и ей не хотелось возвращаться в тихую, пустую комнату каждую ночь.

Не то чтобы она хотела спать с семикурсницами, хотя. Это было бы просто странно.

Следующая мелочь была чем-то, что Гермиона была, наконец, вынуждена признать. Она просто не очень хорошо умела заводить друзей. Никакой статус знаменитости не мог компенсировать легкое социально неловкое поведение, которое у нее было. Она никогда толком не знала, что говорить людям, и хотя знала, что может показаться резкой и осуждающей, ей никогда не удавалось подавить это. Конечно, однажды она хорошо поболтала с Дафной Гринграсс, но сейчас они не были лучшими подругами, заплетая друг другу волосы на ночевках.

Ее одиночество только усугублялось тем фактом, что Гарри и Рон, казалось, просто не могли следить за письмами. Она знала, что они были заняты обучением в Аврорате, но, конечно, они могли бы писать ей раз в месяц? Они даже обещали приезжать на выходные в Хогсмид, но им еще предстояло добраться до Хогвартса. Гермиона думала, что не будет скучать по тому, чтобы приставать к ним с учебой, но она отдала бы все галеоны на своем банковском счете, чтобы они попросили ее еще раз перечитать их эссе по Чарам.

Жалкая.

Все было бы хорошо, если бы то, чему она училась, было стимулирующим, но она не ошиблась. Она могла буквально выполнять все свои задания во сне и была на несколько месяцев впереди по каждому предмету. Она попросила некоторые продвинутые материалы по Арифматике и Древним Рунам, но была почти уверена, что достигла пределов доброй воли своих профессоров.

Всё это заставило ее задуматься, какой смысл возвращаться в Хогвартс. Чтобы проявить себя? Кому? С какой целью? Разве она не могла просто пройти самообучение, а затем обсудить Тритоны со всеми остальными? В этот момент она может быть на полпути к мастерству.

Но самым худшим в возвращении в Хогвартс было не отсутствие друзей, одиночество или отсутствие интеллектуальной стимуляции. Нет, это был Эдриан Пьюси, который, казалось, сделал своей миссией быть постоянной занозой в ее боку.

Пьюси, бывший слизеринец, старше её на два года, так что она на самом деле не обращала на него особого внимания. На самом деле, единственное, что она знала о нем, это то, что он был в команде по квиддичу и играл за Охотника. Он был частью трио Слизеринских Охотников, которые были особенно плодовиты, и Рон не раз разглагольствовал о них, чему подвергалась Гермиона.

Она была удивлена, увидев его снова в школе, зная, что он не вернулся на повторные занятия. Во время Приветственного Пира директриса МакГонагалл объявила, что он вернулся, чтобы проследить за восстановлением Библиотеки в течение части своего ученичества. Гермиона нахмурилась, зная, что он будет прятаться в библиотеке, но она знала, что он, должно быть, достаточно заботится о книгах, если Министерство назначило его для этого специального задания. Если они будут держаться подальше друг от друга, она не видела причин, по которым у них могли возникнуть какие-либо проблемы.

За исключением того, что у них действительно были проблемы.

Пьюси, казалось, считал своей жизненной миссией затевать с ней спор каждый раз, когда она была в библиотеке. И, несмотря на то, что Гермиона пыталась быть большим человеком, она просто не могла отпустить это. Он мог спорить с ней о чем угодно, и в последнее время она «агрессивно переворачивала страницы».

Глядя на него, она никогда бы не подумала, что он будет так придирчив к книгам. Годрик, она была разборчива в книгах, но Пьюси поднял это на совершенно новый уровень. Он выглядел как спортсмен со своими удивительно широкими плечами, но оказалось, что под всей этой мускулатурой он был просто большим тайным ботаником. Не то чтобы она смотрела.

Поэтому неудивительно, что случайным январским днем Гермиона оказалась в библиотеке, снова споря с Пьюси из-за книги, которую она хотела одолжить, чтобы использовать в качестве справочной для своего эссе по Зельям. Неужели она написала это уже дважды? Да. Имело ли это значение? Нет.

Как получилось, что он всегда, казалось, был в любом проходе, который она сейчас просматривала? Она не была уверена, но все, что имело значение, это то, что он был между ней и третьим изданием, редким экземпляром «Тысячи волшебных трав и грибов» Филлиды Споры. Она уже была готова отнести его обратно в свою комнату, когда Пьюси появился из ниоткуда и схватил его прямо с верхней части ее стопки.

–Эй! – воскликнула она, раздраженная тем, что он так поступил.– Я собиралась это проверить.

–Нет, ничего подобного, – возразил он, его голос был пренебрежительным и незаинтересованным, -эта книга еще не подготовлена для общего пользования.

–Дерьмо гиппогрифа, Пьюси, – выругалась в ответ Гермиона, -Вы закончили с этим разделом уже несколько недель. Не думай, что я забыла о последнем разе, когда ты выгнал меня из этой части библиотеки.

Потому что Гермиона не хотела вмешиваться в его работу, если он восстанавливал библиотеку Хогвартса. Это было важно, и казалось, что он хорошо справляется, просто…почему он всегда выделял ее? Он не знал ее репутацию? Она отлично заботилась о книгах… просто у нее иногда была привычка держать их дольше, чем это было строго разрешено.

–Нравится тебе это или нет, но я говорю, что эта книга еще не готова к тиражу, Грейнджер, – сказал он, пыхтя своей грудью, -в любом случае, это стандартная книга, которая должна быть у всех вторых лет. Просто иди и прочти свою собственную копию.

–Но в третьем дополнении есть специальный раздел об аконите, который не включен ни в один из других, – Гермиона ныла, ненавидя, что она была доведена до практически попрошайничества, но она знала, что она не получит нужные рекомендации где-либо еще, -Пожалуйста, отдай мне книгу, Пьюси.

Он посмотрел на нее, в его карих глазах горело что-то, чего она не могла определить, заставляя ее думать, что, возможно, только возможно, на этот раз его удастся убедить увидеть причину. Но потом он покачал головой. «Нет, может быть, через месяц или два, но эта книга слишком драгоценна для меня, чтобы позволить тебе уйти от нее с ней.»

Гермиона издала тихий звук разочарования. «Ты тиран, Пьюси!» – крикнула она, не заботясь о том, что мадам Пинс будет ругать ее за разговор в библиотеке. Возможно, ей удастся убедить его в чем-то.

Однако, прежде чем ее заклятый враг смог даже открыть рот, чтобы снова поспорить с ней, произошел нечестивый грохот, возможно, в два или три ряда. Гермиона вступила с ним в зрительный контакт, ее глаза расширились от беспокойства. «Что это было?» – прошептала она ему.

– Я не знаю, – ответил он, столь же обеспокоенный и с бороздчатыми бровями, -Но я собираюсь выяснить. Он повернулся на каблуках и начал шагать по длинному ряду книг, чтобы добраться до конца, чтобы определить источник грохот.

Гермиона почувствовала, как ухмылка скользнула по ее лицу, когда она бросилась за ним. Черт бы побрал его и его длинные ноги – она была практически вынуждена бежать трусцой, чтобы догнать его. Подойдя к нему, она краем глаза взглянула на его встревоженное лицо. «Надеюсь, ты ничего не испортил и не опрокинул стопку своими методами восстановления», – съязвила она, подумав, что это будет немного кармой, если он попадет в беду.

–И ты хотела бы этого, не так ли, Грейнджер? – пронюхал он в ответ, -бесценные и незаменимые книги, которые еще больше повреждаются какой-то несчастной случайностью? И здесь я подумал, что ты была одной из немногих людей в этой школе, кто действительно ценил их.

Она усмехнулась над этим, подумав, что это было самое близкое к комплименту, которым Пьюси когда-либо награждал ее. И, конечно, она на самом деле не хотела, чтобы какие-либо книги пострадали… Просто было бы приятно видеть, как он время от времени корчится! Она ненавидела, когда с ней обращались как с ребенком с липкими пальцами, которые рвут страницы.

–Конечно, нет, Пьюси, – возразила она в ответ, оскорбленная, -ты знаешь, как сильно я люблю книги.

Завернув за угол, они с удивлением увидели мальчика, возможно, не старше Гермионы, стоящего посреди прохода и растерянно озирающегося по сторонам. Ей не потребовалось много времени, чтобы оценить его, чтобы понять, что она его не узнала, хотя в нем было что-то знакомое.

Он был высоким, почти таким же высоким, как Эдриан, со слегка волнистыми каштановыми волосами и ничем не примечательными карими глазами. Он носил слизеринский галстук на шее, но форма, которую он носил, не была похожа на форму, которую она носила, будучи ученицей в школе.

– Извините, – авторитетно сказал Пьюси, скрестив руки на груди, – Кто ты и что ты делаешь? Как ты попал в Хогвартс?

Мальчик выглядел растерянным и испуганным, глядя на пару из них скорее как олень в фарах. Он засунул что-то в карман, клеток, как всегда. Когда его взгляд, наконец, остановился на Гермионе, чувствуя себя тяжелым грузом, его глаза расширились от удивления.

«Мама?» – спросил он, резким вдохом.

– Что? – сказала Гермиона в ответ, любопытно, во что он играет.

Прежде чем она смогла получить от него ответ, его глаза закатывались обратно в его голову, и таинственный незнакомец падал на землю в бессознательной куче.

– О Годрик! – Гермиона позвала, двигаясь броситься ему на помощь.

Рука Пьюси выбила, чтобы остановить ее.

–Что ты делаешь?» – спросила она, чувствуя себя немного истерично. Разве он не видел, что многие молодые нуждаются в помощи?

–Ты знаешь его? Он, казалось, узнал тебя, – добавил он, обличив. Пьюси, казалось, всегда ожидал от нее худшего, не так ли?

Гермиона проскользнула ему под руку, чтобы переступить на сторону незнакомца.

– Нет, но очевидно, что нам нужно доставить его в лазарет, – ответила Гермиона, —Он явно нездоров. Теперь ты собираешься помочь мне левитировать его там или нет?

Пьюси не потребовалось много времени, чтобы успокоиться, и вскоре он использовал свою палочку, чтобы помочь ей поднять удивительно тяжелого незнакомца. Они молча шли в лазарет, спор о книге еще не закончен.

========== Глава 2 ==========

Гермиона никак не могла выбросить из головы таинственного незнакомца, появившегося в библиотеке, с тех пор как они с Пьюси оставили его на попечение мадам Помфри. Он все еще был без сознания, когда они оставили его там, и у нее осталось больше вопросов о нем, чем она могла себе представить разумных объяснений.

Самое главное, что она не забыла, что он называл ее мамой.

Разумно, она знала, что должна просто отпустить это, но в глубине души она знала, что не сможет, пока не даст некоторые ответы. На следующее утро у нее не было занятий после завтрака, поэтому вместо того, чтобы отправиться в библиотеку, она направилась в сторону лазарета, намереваясь получить их.

Она была рада видеть, что незнакомец все еще был там, спал на одной из кроватей вдоль стены. Остальная часть комнаты была пуста, поэтому Гермиона тихонько прокралась вперед, надеясь хорошенько его рассмотреть. При втором взгляде она с разочарованием поняла, что у него не было какой-то определяющей характеристики, которая подсказала бы ей, кто он такой. Его волосы были светло-каштановыми, граничащими со светлыми, и в них было только намек на завиток. Его нос был прямым и хорошо подходил к лицу.

Но она все еще не могла избавиться от ощущения, что он каким-то образом знаком.

Прежде чем она смогла обдумать это дольше, она подскочила в шоке, когда его глаза внезапно открылись, уставившись прямо на нее. Она прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу. «Мерлин, ты напугал меня», – сказала она.

Молодой человек выдавил улыбку. «Ты тоже меня напугала», – съязвил он, -я не ожидал, что проснусь от того, что кто-то будет меня осматривать.

Гермиона почувствовала, что краснеет. С ее стороны было довольно невежливо пялиться на него, особенно если он спал и не знал. «Мне очень жаль», – поспешно сказала она. «Я просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке. Не знаю, помнишь ли ты, но я была одной из тех, кто нашел тебя в библиотеке. Мадам Помфри не смогла сообщить нам последние новости прошлой ночью.»

«Тогда я должен поблагодарить тебя», – сказал он, прежде чем лучше сесть в постели и натянуть на себя одеяло. Он больше не носил свою необычную форму слизеринца, а вместо этого был в одной из обычных ночных рубашек, которые должны были носить в лазарете.

«Это не было проблемой. Я уверена, что ты сделал бы то же самое, – сказала она, только не была уверена, почему. Почему она должна знать, что он сделал бы то же самое? Он мог быть ужасным человеком.

Между ними повисла тишина.

Гермиона не смогла удержаться, чтобы не заполнить это пространство. «Итак, мадам Помфри рассказала тебе, что с тобой произошло?» – спросила она.

– Она думала, что это был просто шок, – объяснил он, -что неожиданность моего непреднамеренного появления в библиотеке была слишком ошеломляющей. Со мной все в порядке, и даже моя голова не пострадала от падения.

–Ты назвал меня мамой, – сказала она, прикусив нижнюю губу, гадая, что он собирается сказать.

–Я прошу прощения за это – ты, конечно, не моя мама, – сказал он с усмешкой, -мое зрение было немного размытым, когда я приехал сюда, и, как я уже говорил, я был немного сбит с толку. Я не знаю, почему это просто вырвалось. Немного похоже на то, чтобы называть своего профессора мамой, я полагаю.

Гермиона подумала, что это звучит вполне разумно, если быть честной. Конечно, он никак не мог быть ее ребенком – в конце концов, ей было всего девятнадцать! Но потом она быстро поняла, что даже не представилась ему.

«Кстати, я Гермиона. Гермиона Грейнджер, – сказала она, протягивая ему руку для рукопожатия. «Так грубо с моей стороны не представиться раньше.»

Его глаза на минуту расширились, прежде чем он широко улыбнулся ей. «Рад познакомиться с вами, Гермиона Грейнджер», – сказал он, беря ее за руку. «Я Макс. Макс Пууууу-эр. Макс Парни.»

Гермионе его поведение показалось немного уклончивым, но она была уверена, что он все еще просто приспосабливался после…что бы это ни было, что бы с ним ни случилось. Но что же с ним все-таки случилось? «Итак, как ты оказался в Хогвартсе? Я знаю, что ты здесь не студент. Откуда ты взялся?»

Его добродушная улыбка исчезла в ответ на ее вопрос. «Гм, к сожалению, мне было дано указание ни с кем не обсуждать детали, пока я не смогу поговорить с директрисой», – ответил он. «Извините, что я не могу быть более откровенным в это время.»

–О, я все прекрасно понимаю. Директриса МакГонагалл точно будет знать, что делать, – ответила она, зная, что это было совершенно разумно. Хотя, она могла признать, что это ни на йоту не остановило ее любопытство. «Я надеюсь, что вы скоро сможете поделиться со мной некоторой информацией.»

–Может быть, вы могли бы дать мне некоторую информацию, – сказал он, опустив глаза на свои руки, лежащие на коленях, -о парне, с которым вы были в библиотеке.

Гермиона фыркнула, не в силах сдержаться. «О, Пьюси?» она спросила. «Что ты хочешь знать?»

–Кто он такой? – спросил Макс, желая услышать все, что она хотела сказать по этой теме.

–Эдриан Пьюси, – объяснила Гермиона, -он здесь не студент, хотя и окончил школу несколько лет назад. Он работает от имени министерства по надзору за уборкой библиотеки после войны, ты знаешь?

Макс кивнул, выглядя так, словно знал, о чем она говорит. «Значит, он работает в министерстве», – сказал он, пожимая плечами.

«Ну, не совсем», – сказала Гермиона. «На самом деле он работает над мастерством, и это его ученичество. Полагаю, министерству пришлось кого-то послать. Я уверена, что они получают от него дешевую рабочую силу. Это большая работа.»

«Похоже, ты действительно много о нем знаешь», – съязвил Макс с легкой улыбкой на лице.

Гермиона была в ужасе от того, что Макс может подумать, что она каким-то образом заинтересована в Пьюси. «О нет», – сказала она ему. «Мы с им на самом деле не пересекаемся. Единственная причина, по которой я так много знаю, это то, что он так груб со своей целью здесь, и он всегда был настоящей занозой в моей заднице из-за того, что дал мне взять книги, которые я хочу.»

«Это то, о чем вы двое спорили?» – спросил он, недоверчиво, наблюдая за ее лицом в поисках реакции. – Книги?

Она снова покраснела, подумав, что спорить из-за этого кажется действительно мелкой вещью, когда он так выразился. «Ну, да», – сказала она, глядя в окно. «Он не позволил мне одолжить книгу, которая мне была нужна для эссе по зельеварению. Он думает, что это слишком хрупко для того, чтобы кто-то мог вынести его из библиотеки, но он также должен знать, что если и есть кто-то, кто поймет это, то это буду я!»

Макс попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но не смог сдержаться. Он выдавил улыбку.

«Извини, я действительно увлечена…книгами», – запинаясь, добавила Гермиона, зная, что это звучит странно. Но это была правда, и она не собиралась притворяться, что ей на них наплевать.

«Ну, Пьюси, должно быть, тоже», – возразил Макс. «У вас это общее».

Гермиона не смогла удержаться и закатила глаза. «Нет, я не думаю, что он особенно заботится о книгах», – мрачно сказала она. «Я думаю, он знает, как сильно это меня раздражает, и поэтому ему нравится затевать споры только для того, чтобы расстроить меня.»

Может быть, она неправильно подходила к ситуации с Пьюси, подумала она теперь, когда говорила об этом вслух. Возможно, если бы она не была так расстроена из-за него, он не стал бы из кожи вон лезть, чтобы помешать ей одалживать книги.

Когда она снова подняла глаза, Гермиона поняла, что Макс хмуро смотрит на нее. «В чем дело?» – спросила она.

«Вы с Пьюси действительно не любите друг друга, не так ли?» – спросил он, почти разочарованный в ней. «Спор был не просто единичным.»

Гермиона покачала головой. «Нет, мы, конечно, не друзья. Я бы не сказала, что мы ненавидим друг друга, но… – она замолчала. «Но это действительно мило, что ты так беспокоишься об этом. Не волнуйся, однако, я могу постоять за себя в аргументах против него, – добавила она, прежде чем прижать свою руку к его руке. Ей не нужно было, чтобы Макс преследовал Пьюси только потому, что они время от времени ссорились.

«Я уверен, что ты сможешь», – ответил он, но в его голосе не было особой уверенности. Однако она знала, что он не знал ее по-настоящему. Возможно, он не знает о ее репутации.

«В любом случае, мне действительно нужно бежать в класс», – сказала Гермиона. «Надеюсь, ты сможешь все уладить с директрисой.»

Макс кивнул. «Да, мне все равно пора вставать», – сказал он. «Чтобы я мог пойти и поговорить с ней. Я надеюсь, что мы еще увидимся.»

Гермиона надеялась, что и она тоже. Даже несмотря на то, что она еще толком не знала его, она хотела поговорить с ним снова. Она все еще не докопалась до сути того, откуда он взялся, просто возникнув посреди библиотеки Хогвартса. Надеюсь, в следующий раз, когда они поговорят вместе, он сможет рассказать ей немного больше. «Я уверена, что так и сделаю», – весело сказала она, прежде чем повернуться, чтобы уйти на свой первый урок за день.

Она действительно не могла сосредоточиться на Трансфигурации, слишком занятая размышлениями о том, о чем они говорили. Может быть, отношения с Пьюси действительно вышли из-под контроля. Может быть, они просто встали не с той ноги?

Но тогда Гермиона только сильнее уперлась каблуками. Пьюси не имел абсолютно ничего против нее. Они никогда не общались до этого года, и, насколько она знала, у него не было члена семьи, который был бы Пожирателем Смерти, с которым она могла бы сразиться на дуэли или отправить в Азкабан. У Пьюси, казалось, были самые разные впечатления о ней, и он, очевидно, позволял им окрашивать их взаимодействие. Это он начал ссору, и поэтому она не собиралась позволять ему указывать ей, что делать, это было неправильно!

Приняв это решение, Гермиона отправилась обедать в Большой зал. Она огляделась в поисках Макса. Нельзя было отрицать, что он был одет в форму Слизерина, так что было очевидно, что он был студентом какой-то момент. Она задавалась вопросом, пришел ли он из прошлого или из будущего? Или, может быть, он был первокурсником, у которого произошел какой-то несчастный случай с зельем старения, и он не хотел называть ей свое настоящее имя из-за смущения?

В любом случае, в ней укоренилось смутное подозрение. Макс был очень дружелюбен и мил с ней, но у нее осталось чувство, что она вообще не должна ему доверять.

–Кого ты ищешь? – спросила Джинни, заняв место рядом с ней.

–О, эм, никого конкретно, – солгала Гермиона, надеясь, что сможет перевести подругу на другую тему. Она не хотела объяснять ей, что такое Макс, особенно когда он еще не говорил с профессором МакГонагалл.

–Ты уверена? – дерзко спросила Джинни, -Ты смотришь вверх и вниз по столу Слизерина уже около десяти минут. Это Пьюси?

Непрошеный взгляд Гермионы метнулся к концу стола, где ее заклятый враг сидел в одиночестве и ел в одиночестве. Он даже не разговаривал ни с кем из семикурсников, вероятно, чувствуя себя слишком оторванным от них из-за разницы в возрасте. Возможно, он даже более одинок, чем она, размышляла Гермиона.

–Пьюси, – сказала Гермиона, пожимая плечами. «Зачем мне его искать?» – спросила она, поворачиваясь лицом к Джинни.

Ее рыжеволосая подруга спрятала улыбку и опустила глаза в свою тарелку.

–Может быть, потому, что он в основном все, о чем ты говоришь в эти дни? – спросила она.

Однако эти слова на самом деле не дошли до Гермионы, так как она была слишком занята наблюдением за Пьюси теперь, когда он привлек ее внимание. Она задавалась вопросом, удосужился ли он хотя бы проверить, как там Макс. Вероятно, нет, учитывая, как он барахтался прошлой ночью.

–Я просто…он не позволил мне взять еще одну книгу», – наконец сказала Гермиона Джинни, -этот человек…он невыносим. Он осмеливается подвергать сомнению мое отношение к библиотечным книгам, когда он постоянно таскает с собой тяжелые стопки книг? Просто чтобы, что? Показать, что он сильный? Это жалко.

Джинни ухмыльнулась ей. «Как скажешь, Гермиона», – успокоила ее Джинни. «Как скажешь.»

========== Глава 3 ==========

Люди часто говорили, что Макс Пьюси унаследовал интеллект обоих своих родителей и ни капли их усердия. Это было заявление, которое он часто находил раздражающим, но теперь, когда он так эффектно облажался, он задумался, не было ли в этом какой-то правды. Он был уверен, что ни один из его родителей никогда не был бы настолько глуп, чтобы оказаться более чем на два десятилетия в прошлом.

Однако это был несчастный случай, и теперь ничего не оставалось, как смириться с этим и все исправить.

Макс был в ужасе от того, что все пошло так не так с его экспериментами, но еще больше его встревожило, что его нашли два человека, ответственные за его рождение. Салазар, он никогда не ожидал столкнуться со своими мамой и папой, и, увидев, что они выглядят такими молодыми, он потерял сознание. Это было неловко.

После того, как его мама – Мерлин, его мама – оставила его в лазарете одного, Макс позвал медсестру, чтобы его отпустили к Директрисе. Он действительно не знал, что делать, но надеялся, что она сможет дать ему хороший совет, как обещала его мама. Надзирательница согласилась отпустить его после тщательной проверки, но только после того, как получила обещание, что он вернется, если у него начнет хоть немного кружиться голова.

Макс согласился и получил пароль от кабинета директрисы.

Минерва МакГонагалл ждала его, когда он пришел туда. Она больше не была директрисой, когда он учился в школе, но он знал о ней все из историй, которые его мама рассказывала ему и его братьям и сестрам, когда они росли. Он знал, что его мама была немного любимицей этой женщины, так что, надеюсь, она не будет слишком зла на сына Гермионы Грейнджер.

«Добрый день», – сказала директриса МакГонагалл, нахмурившись, -я хотела бы, чтобы вы объяснили, кто вы и как вы сюда попали. Как я уверена, вы знаете, аппарировать в замок невозможно.

Макс не стал бы спорить с ней там, несколько раз пробовав это в прошлом, чтобы выпутаться из щекотливых ситуаций, и каждый раз разочаровывался. «Приятно познакомиться с вами, директриса», – сказал он, стараясь вести себя как можно лучше. «Меня зовут Макс Пьюси, и вы правы, что я не аппарировал в замок. На самом деле все гораздо сложнее.»

Директриса МакГонагалл просто подняла бровь, глядя на него, ожидая, что он уточнит. Очевидно, она не играла без дела.

«На самом деле я из будущего», – объяснил он, проводя рукой по затылку, надеясь избавиться от головной боли, которая начала формироваться. «Со мной произошел небольшой несчастный случай, и я оказался здесь.»

«Несчастный случай?» – спросила она так, словно ни на секунду ему не поверила. «Что за несчастный случай?»

«Ну, я пытался повернуть время вспять-»

Она прервала его недоверчивым бормотанием. «Что ты имеешь в виду, говоря о том, чтобы повернуть время вспять? Конечно, у тебя нет необходимых магических навыков, – возразила она.

Макс почувствовал себя немного обиженным. Да, это была продвинутая магия, но он всегда был продвинут в своих исследованиях. Он заинтересовался магией времени с тех пор, как его мама рассказала ему об использовании маховика времени для завершения учебы. Его отец всегда дразнил ее за то, что она использовала маховик времени для чего-то столь скучного, как прохождение дополнительных занятий, но Макс знал, что она тоже использовала его, чтобы спасти гиппогрифа. Это всегда было одной из его любимых сказок на ночь, когда он рос.

«Я уверяю вас, что у меня действительно есть навык, потому что я успешно путешествовал во времени», – резко сказал он. «Хотя, очевидно, я ошибся в некоторых расчетах, потому что я, по крайней мере, на двадцать лет в прошлом», – добавил он застенчиво, зная, что именно его высокомерие привело его в эту ситуацию.

«Откуда ты вообще знаешь, как далеко ты в прошлом?» – спросила она, разочарованно хмуря губы.

«Потому что, я мог бы…э-э-э… столкнуться со своими родителями?» – небрежно сказал Макс, надеясь, что МакГонагалл не будет слишком разочарована в нем. Он, очевидно, понимал, насколько опасными могут быть такого рода взаимодействия, но он будет осторожен. Хотя он уже дважды облажался, назвав свою маму «мамой» и почти назвав ей свою фамилию. Салазар, он и представить себе не мог, какой это будет катастрофой.

«Адриан Пьюси, я полагаю», – сказала директриса МакГонагалл, оглядывая его, как будто пыталась понять, кто составлял его вторую половину. «А кто твоя мать?»

Макс не был уверен, стоит ли ему говорить ей, но в конце концов решил быть честным, в надежде, что она поможет ему. «Гермиона Грейнджер», – сказал он.

Он услышал, как она резко выдохнула от удивления.

–Ну, я не могу сказать, что предвидела это. Они определенно не дружат друг с другом, – сказала директриса МакГонагалл, обдумывая это, -но я тоже не могу сказать, что я шокирована этим. Ну, мистер Пьюси, что мы будем с вами делать?

–Ну, я уже сказал маме, что меня зовут Макс Парни, – сказал он, глядя себе под ноги, -сорвалось с языка. Но я избегал сообщать какие-либо другие подробности.

Директрису МакГонагалл не впечатлила его хлипкая легенда.

–Ну, тогда мы должны посчитать маленькие благословения, – сказала она, нахмурившись, -ты останешься здесь, пока мы не придумаем, как вернуть тебя в нужное время. Мне придется предупредить Министерство Магии.

–О, пожалуйста, не делайте этого, директриса, – практически умолял Макс. Это бы ему совсем не помогло, и он не хотел, чтобы у него были неприятности с Министерством. Он мог только представить, какие проблемы это вызовет, когда он вернется в свое время. «Пожалуйста, просто дай мне шанс сначала разобраться в этом самостоятельно. Я уверен, что смогу это сделать. И у меня есть маховик времени и всё-таки он не поврежден.»

Она оглядела его с ног до головы, взвешивая его надежность, прежде чем принять решение.

–Я дам тебе несколько недель, чтобы ты сам во всем разобрался, – сказала она, нахмурившись, -но тогда мне придется сообщить в Министерство, и будут последствия за то, что я не предупредил их раньше.

Это было не то, что он выбрал бы. Макс предпочел бы, чтобы у него было все время в мире, чтобы попытаться разобраться в своем маховике времени. Но по суровому выражению лица директрисы МакГонагалл он понял, что в этом споре ему не победить. Ему просто придется взять то, что он сможет получить. «Договорились!» – весело сказал он.