сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Его охватил страх. Ему не следовало оставлять Гермиону одну, особенно когда его поездка в Визенгамот оказалась напрасной. Он не мог поверить, что оставил ее совсем одну на произвол судьбы. Он знал, что Гермиона была сильной, очень умной ведьмой, которая могла постоять за себя, но он никогда не простил бы себе, если бы с ней что-то случилось.
Поспешно выйдя из министерства, он отошел в сторону, чтобы трансгрессировать на площадь, где находился Гринготтс. Когда он добрался туда, то обнаружил одного Пожирателя Смерти связанным у подножия лестницы, ведущей в банк, а другой пролетел мимо него. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть третьего Пожирателя Смерти, стреляющего Убийственными проклятиями в Гермиону.
— Гермиона! — крикнул он, беспокоясь за нее.
Застав Пожирателя Смерти врасплох, он послал в его сторону связывающий удар по всему телу. Взбегая по лестнице через две ступеньки за раз, чтобы он мог оказаться рядом с ней. Он сразу же заметил, что у нее из руки сильно течет кровь.
— Гермиона, ты в порядке? — спросил он, крепко прижимая ладонь к ее руке, чтобы попытаться остановить кровотечение.
Прежде чем она успела ответить, Сириус и Марлин выбежали из банка. Они посмотрели на трех выведенных из строя Пожирателей Смерти, а затем на Гермиону и Джеймса.
Сириус перешел в режим аврора и вызвал Бруствера и Грюма. Он сунул сумку от Шанель в руки Гермионы.
— Возьми это и отправляйся в Хогвартс, — настаивал он. — Я останусь и разберусь с этими тремя.
Троице друзей не нужно было повторять дважды. Джеймс повел Гермиону в Хогсмид бок о бок, а Марлин последовала за ним по пятам. Он провел их по секретному туннелю в подвале Медового Герцога наверх, в замок. Марлин восхищалась проходом, но Гермионе было слишком больно, чтобы что-либо сказать.
Когда они добрались до замка, то обнаружили, что Дамблдор уже ждет их. Он быстро провел их в пустой класс, который они ранее использовали для уничтожения дневника. На этот раз все было немного напряженнее, поскольку это были не выходные в Хогсмиде; вокруг толпилось гораздо больше студентов, и все они знали, что, хотя они не могли позволить себе навредить одному из них, они также не могли позволить себе ждать. Дамблдор наложил отталкивающие чары, чтобы попытаться свести к минимуму потенциальное воздействие на студентов.
Гермиона поставила пакет на стол и уже собиралась потянуться за Кубком, когда Марлин остановила ее.
— Подожди, не трогай ее! — сказала она. — Сириус думает, что на ней может быть двойное заклинание.
Гермиона не хотела рисковать и вместо этого позволила Марлин достать его из сумки с помощью левитирующего заклинания. Она поморщилась, пытаясь достать из кармана пузырек с ядом василиска. Рана на ее руке оказалась гораздо глубже и болезненнее, чем она ожидала.
Увидев, как Гермионе больно, Джеймс поморщился, ругая себя за то, что его не было рядом, чтобы уберечь ее от беды. Он потянулся и взял флакон из ее трясущихся рук.
— Вот, позволь мне, — настаивал он, пытаясь подавить бабочек, которые вспыхивали у него в животе при их прикосновении.
Джеймс не стал терять времени, откупоривая флакон, желая избавиться от проклятого крестража, чтобы отвести Гермиону к мадам Помфри. Он глубоко вздохнул, не желая думать об ужасных вещах, которые мог нашептать ему крестраж. Вместо этого он заглушил шум собственной крови в ушах, позволяя яду капля за каплей падать в Чашу, пока не закончилась почти половина флакона.
Он с удовлетворением наблюдал, как золото начало пузыриться и лопаться, медленно превращаясь в застывшую темно-зеленую массу, а затем, наконец, рассыпалось в пыль.
Вздохнув, Джеймс вставил пробку во флакон и сунул его обратно в карман Гермионы. Было приятно почувствовать, как все напряжение на мгновение покинуло его тело, прежде чем он вспомнил, что они еще не совсем закончили.
— Профессор, вы не возражаете, если я отведу Гермиону к мадам Помфри? — спросил он. — Я знаю, что она не студентка, но… она тяжело ранена.
Джеймс не стал дожидаться утвердительного ответа Дамблдора. Он обнял Гермиону за плечи и осторожно повел ее по коридорам, игнорируя любопытные взгляды студентов, которые, вероятно, помнили его по прошлому году. Его желудок скрутило, когда в голове возникли образы мертвой Гермионы на ступенях Гринготтса. Если бы он не оказался там вовремя, кто знает, что случилось бы с прелестной ведьмой в его объятиях.
Конечно, она уложила двоих из них в одиночку, но все же… ему было невыносимо думать о том, какой была бы жизнь без Гермионы. Теперь он понял, что нуждается в ней. Маленькая властная ведьма пробила себе дорогу в его жизнь и в его сердце, и теперь он не мог ее отпустить.
Прежде чем он успел подумать об этом еще немного, мадам Помфри засуетилась над Гермионой, стягивая мантию с ее плеч и обнажая окровавленную кожу. Джеймс не удивился, увидев еще один шрам, который тянулся от ее плеча до пупка, поскольку она уже рассказывала ему о том, как получила этот шрам от Долохова.
Мадам Помфри промыла порез и втерла в рану эссенцию диттани. Гермиона изо всех сил старалась не закричать от боли, слезы текли по ее щекам, она так сильно прикусила нижнюю губу, что вокруг зубов побелело.
Она была такой храброй, подумал Джеймс, и его сердце подпрыгнуло от безмерного восхищения, которое он испытывал к ней.
Он молча взял ее здоровую руку в свою и одарил гордой улыбкой.
Гермиона улыбнулась в ответ в знак благодарности, сжимая протянутую руку, поскольку боль от того, что ее кожа снова срасталась, стала слишком сильной. Вскоре она выглядела совершенно нормально, если не считать легкой повязки, которая была обернута вокруг ее плеч.
Недолго думая, Джеймс наклонился и быстро поцеловал Гермиону в губы, прежде чем отстраниться.
— Я так рад, что с тобой все в порядке, — сказал он хриплым от нерастраченных эмоций голосом. — Я так встревожился, когда увидела тебя там. Ты отлично справилась.
Она улыбнулась, счастливая принять его теплое утешение.
— О, я только что сражалась с несколькими пожирателями Смерти и уничтожила крестраж, — сказала она с фальшивой бравадой. — И все это за один рабочий день.
Ее юмор был заразителен. Он улыбнулся ей, прежде чем выражение его лица снова смягчилось. Им действительно нужно было поговорить. Он больше не мог находиться в таком подвешенном состоянии в отношениях с ней, не тогда, когда его чувства стали ему слишком ясны.
— Давай отведу тебя обратно в квартиру, — сказал он, ведя ее к камину старшей сестры. — Мне действительно нужно с тобой поговорить.
========== Chapter 17. ==========
Комментарий к Chapter 17.
Приятного чтения!!!
А оно поверьте мне, точно приятное)))
Квартира была блаженно пуста, когда Джеймс и Гермиона вернулись домой. Ее сердце бешено колотилось в груди, а в голове снова и снова прокручивались слова Джеймса.
Им нужно было поговорить.
Мерлин, неужели он наконец решил, что от нее больше проблем, чем она того стоит, учитывая, что ее нужно спасать от Пожирателей Смерти? Она надеялась, что нет. Она ценила дружбу Джеймса гораздо больше, чем она могла себе представить.
Хотя она знала, что у нее больше никогда не будет такого друга, как Гарри Поттер, и она никогда не сможет забыть его дружбу, Джеймс быстро стал очень близок и дорог ее сердцу. Он оказался совсем не таким, как она себе представляла, и каким было ее первое впечатление о нем. Конечно, он все еще был высокомерен, но он глубоко заботился о других. И она думала, что он тоже действительно заботится и о ней.
Но есть альтернатива… то, что он хотел большего, чем просто дружбы, было почти немыслимо. Она никогда не собиралась сама испытывать романтические чувства к Джеймсу, но каждый раз, когда она смотрела на него, ее сердце билось немного быстрее. Когда он обнял ее за плечи, она почувствовала себя как дома.
Было почти невыносимо думать о том, что он может захотеть большего. Если да, то должна ли она вообще принимать его ухаживания? Это означало бы закрыть дверь для любой надежды на то, что Гарри Поттер когда-нибудь родится. Могла ли она поступить так эгоистично?
Джеймс отвел Гермиону от камина к дивану. Жестом пригласив ее сесть, он быстро исчез на кухне и принялся копаться в холодильном шкафу.
Он что, избегает меня? — подумала про себя Гермиона.
Вскоре он вернулся с парой бутылок сливочных пива и протянул ей одну. Гермиона взяла напиток, хотя бы для того, чтобы чем-то занять свои руки и отвлечь себя от того, как близко Джеймс сидел к ней на диване.
Но Гермиона не могла ждать так долго. Когда она больше не могла выносить напряжения, то прочистила горло.
— Ты хотел о чем-то поговорить со мной? — подтолкнула она его.
— О нас, — сказал он, ставя свое сливочное пиво на кофейный столик. Он наклонился к ней всем телом, чтобы посмотреть ей в глаза. — Гермиона… то есть… — он замолчал, проводя пальцами по своим растрепанным черным волосам.
Гермионе мгновенно вспомнилось, как Гарри пытался заговорить с девочками. Может быть, в конце концов, они не так уж и отличались друг от друга.
Но она знала, что он, вероятно, собирался сказать ей, что передумал и действительно хочет, чтобы она все-таки съехала.
Он удивил ее.
— Увидев, как тебе сегодня причинили боль, я кое-что понял. Наверное, у меня уже давно зрели чувства к тебе, и я просто не осознавал, насколько они глубоки, до сегодняшнего дня, — сказал он, умоляюще глядя на нее своими яркими карими глазами.
У Гермионы перехватило дыхание, когда она услышала, что он говорит. Означало ли это, что он хотел большего?
— Я не понимаю. Лили… — ее голос дрогнул, когда она заговорила.
Услышав имя Лили, Джеймс разозлился.
— Я не хочу Лили, — настаивал он. — Я хочу тебя, Гермиона.
Ее сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она не могла поверить, что она действительно нравится Джеймсу, что он отвечает на ее чувства взаимностью.
— Ты мне действительно нравишься, Джеймс, но я не хочу быть для тебя ее заменой или просто кем-то, с кем можно скоротать время, — сказала она, думая, что это не может быть правдой.
— Я не хочу Лили! — ответил он сердито. — Я не хочу возвращаться к ней. Она разбила мне сердце, но я двигаюсь дальше.
— Но вы двое были так счастливы, — сказала она, все еще думая о возможных последствиях. — В мое время.
— Я не обязан какой-то возможной будущей версии себя, которая даже не сбудется, — настаивал он. — А как насчет того, чего я хочу? Я понимаю, если ты не могла представить себя со мной из-за того, что ты знаешь, но когда я увидел того Пожирателя Смерти, бросающего в тебя проклятия, это заставило меня осознать, что есть вероятность, что ты не всегда можешь быть здесь. И я не могу представить, как буду жить в мире, где я не вернусь домой к тебе. Я хочу быть с тобой, Гермиона. Я хочу встречаться с тобой. Я хочу заключить тебя в свои объятия и сказать, как сильно я тебя люблю…
Она не услышала больше ни одного слезливого слова, слетевшего с его губ, слишком воодушевленная, чтобы сделать что-либо, кроме как броситься ему на шею. Она подумала обо всех тех незначительных знаках его привязанности, которые он дарил ей, и о том, как она всегда сдерживалась. Что ж, она больше не собиралась сдерживать себя.
Гермиона прижалась губами к его губам в страстном поцелуе. Это отличалось от всех коротких поцелуев, которыми они обменивались раньше. Это было так, как если бы электричество проложило свой путь между их телами, сплавляя их в одно целое и зажигая искру, которая полностью завладела ими.
Она отстранилась, нервничая, чтобы увидеть, какой будет его реакция на ее поступательное движение.
Джеймс широко улыбался, его глаза изучали ее лицо, пытаясь запомнить каждую мелочь. Наконец, его взгляд опустился на ее губы, и он подался вперед, чтобы снова поцеловать ее.
Каким бы банальным это ни казалось Гермионе, она была поражена тем, насколько идеально их губы подходили друг к другу. Стремясь продвинуться дальше, она углубила поцелуй, позволив своему языку скользнуть по его губам, их языки неуверенно соприкоснулись.
Ей вспомнился их первый поцелуй в Малфой-Мэноре, как Джеймс прижал ее спиной к книжным полкам и целовал до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание. Это было намного лучше. Она хотела от него большего. Положив руки ему на плечи, она забралась к нему на колени, прижимаясь к нему, как нуждающаяся кошка.
Он застонал от ощущения их прижатых друг к другу тел, но так и не прервал поцелуя. Почувствовав себя немного смелее, Гермиона мягко прижалась к нему. Она старалась не улыбаться, ощущая под собой его твердый член. Она не хотела, чтобы он подумал, что она дразнит его.
Чтобы не отстать, Джеймс поднял руки вверх по ее рубашке, пальцы скользнули по нежной коже ее живота, прежде чем обхватить ее груди через лифчик. Его прикосновение было уверенным и божественным, но приглушенным тонкой тканью, отделяющей ее напряженные соски от его ладоней. Она застонала, желая, чтобы между ними абсолютно ничего не было.
Звяканье пары ключей снаружи квартиры в коридоре заставило их обоих замереть. Они отстранились друг от друга, каждый выглядел немного виноватым. Несмотря на то, что это был какой-то неизвестный сосед, а не Сириус, ни одному из них, казалось, не понравилась идея о том, что он застанет их за этим занятием на диване, который они все делили.
Руки Джеймса скользнули вниз по ее бокам и остановились на талии. Его щеки слегка порозовели, но в карих глазах светилась надежда.
— Не хотела бы ты продолжить все в моей комнате? — спросил он глубоким от желания голосом. — Я не хочу шокировать Сириуса.
У нее перехватило дыхание. Действительно ли она хотела сделать это с Джеймсом Поттером? Улыбнувшись, она решительно сказала ему.
— Да.
Она встала первой, немного смущенная тем, как подкашиваются ее ноги, и направилась в комнату Джеймса. Толкнув дверь, она не слишком удивилась, увидев, что комната выглядит как типичная комната мальчика-подростка, с неубранной кроватью.
Он выглядел немного смущенным и извинился.
— Очевидно, я не планировал делать это сегодня, — сказал он.
Гермиона не возражала и притянула его ближе к себе, чтобы снова поцеловать. Подняв на него глаза, она обняла его за плечи и притянула к себе для еще одного поцелуя, такого же страстного, как и предыдущий. Заключенная в его объятия, Гермиона позволила Джеймсу отвести себя назад, пока ее ноги не уперлись в кровать, и она, смеясь, не откинулась на подушки.
Смех замер у нее на губах, когда она увидела, как Джеймс пополз по кровати, пока не навис над ней, его незнакомый вес был приятным ощущением. Она снова поцеловала его, не желая больше с ним расставаться. Она чувствовала себя пьяной, ее разум бешено кружился от желания.
Он осыпал поцелуями ее шею, и Гермиона не смогла подавить приятную дрожь, пробежавшую вверх и вниз по ее позвоночнику. Не желая просто лежать на спине, она потянула его за рубашку и стянула ее через голову. Ее собственные жадные пальцы отчаянно желали ощутить его обнаженную кожу и скользнули вниз по мускулистой груди.
Джеймс осторожно задрал ее собственную рубашку, проявляя особую осторожность с ее все еще заживающим плечом. Он прижался губами к ее новому розовому шраму и прошептал, как она произвела на него большое впечатление, как он рад, что с ней все в порядке. Он отстранился и уставился на ее грудь, прикрытую обнаженным кружевом лифчика.
— Годрик, это действительно происходит? — спросил он, больше обращаясь к самому себе. Его взгляд был благоговейным, как будто он хотел запечатлеть это в памяти навсегда.
Осторожные пальцы коснулись ее сосков, тень их розоватости была видна сквозь тонкую ткань.
— Можно мне? — спросил он, указывая на лифчик.
Гермиона улыбнулась ему, прежде чем потянуться за спину, чтобы расстегнуть застежку, прежде чем позволить ткани полностью соскользнуть.
— Мерлин, ты великолепна, — прошептал он.
Гермиона покраснела от его комплимента. Она не была уверена, что была великолепна, но если он так думал, она не собиралась с ним спорить. И в любом случае, в данный момент у нее были более неотложные дела, например, ощущение того, как его пальцы мнут ее сосок. Застонав, она воспользовалась моментом, чтобы насладиться этим ощущением, прежде чем нащупать край его джинсов. Справиться с застежкой-молнией и пуговицей оказалось делом быстрым. Она стянула его штаны с бедер, прежде чем прижать ладонь к его твердому члену, заставив его застонать так же громко.
Пальцы Джеймса дрожали, когда он расстегивал ее джинсы, стягивая их вниз вместе с трусиками, оставляя ее полностью обнаженной перед его глазами. Его рука нашла ее центр и зашипела от гладкости, которую его пальцы обнаружили на промежности.
— Ты уверена, что хочешь этого, Гермиона? — застонал он, глядя ей в глаза. — Я не думаю, что смогу отказаться от тебя, если мы это сделаем.
