сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Гермиона думала, что знала, что такое истощение, но беготня по территории Хогвартса с Пожирателями Смерти, посылающими в нее проклятия, заставила ее понять, что до сих пор она не понимала истинного истощения.
Она уже так устала после года беготни в поисках крестражей, пряталась в той жуткой палатке со Слизеринским медальоном, который отягощал их на каждом шагу и нашептывал им на ухо всякие гадости. Она уже прошла через агонию из-за того, что Рон бросил их, что оставило Гарри и Гермиону в подавленном состоянии, но даже тогда она продолжала идти вперед. Гарри нуждался в ней больше, чем когда-либо и Гермиона знала, что она должна быть сильной ради него.
Прямо как сейчас.
Гарри был единственным, что давало ей силы продолжать двигаться вперед, точно так же, как и она была единственной, кто поддерживал его в течение года. Каждое действие, которое Гермиона предприняла за предыдущие двенадцать месяцев, было направлено на друга. Нападение в Министерстве и в Годриковой Впадине. Принять Рона обратно в лоно дружбы, хотя в глубине души она знала, что никогда не сможет его простить. Терпеть пытки под палочкой Беллатрисы Лестрейндж. Проникновение в Гринготтс и побег на спине дракона. Уничтожение Кубка…
Она сделала все это для него — для Гарри — чтобы он смог победить в битве с Волдемортом.
И сейчас…
Только теперь, когда она была совершенно измотана, Гермиона поняла, что все может закончиться плохо. Что Гарри может не вернуться из Запретного леса. Омутные воспоминания, которые профессор Снейп передал Гарри от Дамблдора, казалось, предполагали, что это был конец, но Гермиона надеялась.
Даже в то время, когда все остальные собирали мертвецов, Гермиона не могла поймать ни секунды отдыха. Рон и остальные Уизли, за исключением пропавшей Джинни, держались друг за друга, оплакивая потерю Фреда. Гермиона знала, что это было немного черство, но она еще даже не начинала думать о том, чтобы оплакать близнеца Джорджа.
Разве они не знали, что битва еще не окончена?
Гермиона была одной из первых, кто вышел во двор, когда Волдеморт вернулся в окружении своих самых верных Пожирателей Смерти, сняв маски. Ее глаза тут же переместились на тело Гарри, обмякшее в объятиях Хагрида.
Мертвый.
Это слово захлестнуло ее, словно массивная волна сбила ее с ног, подметая вверх, пока вода не заполнила ее нос и не обожгла легкие. Он не мог умереть, не тогда, когда она так устала. Не тогда, когда ей нужно было, чтобы эта битва закончилась, наконец…
Как они могли победить сейчас?
Невилл первым двинулся вперед. Сначала у Гермионы остановилось сердце, она подумала, что он так рано сдался. Но вместо этого по двору отчетливо разнесся его голос, заявивший, что он никогда не присоединится к Пожирателям Смерти. Что смерть Гарри не имеет значения. Что они боролись за нечто большее, чем Гарри Поттер.
Ей хотелось верить в это.
Вместо этого она стояла там, глядя на труп Гарри, желая, чтобы он встал — просто встал — пожалуйста, не уходи.
Заклинания начали слетать неожиданно, и Гермиона вернулась к действию. Невилл вытащил Меч Гриффиндора из Распределяющей шляпы и теперь возглавлял атаку. Она среагировала инстинктивно, пробивая себе путь обратно в замок. Несмотря на то, что Гарри был мертв, Гермиона знала, что Волан-де-Морт был так близок к своей смертности, как никогда.
Может быть, они все еще могли бы выиграть его, а потом…
Мимо нее пронеслась пурпурная вспышка, и она тут же узнала проклятие. Обернувшись, она увидела, что Долохов улыбается ей, страшной, безумной улыбкой. Она не видела его с прошлого лета, но он выглядел еще более расстроенным, чем когда-либо. По причинам, которые она не могла понять, он всегда был заинтересован в том, чтобы причинить ей боль.
Собравшись с духом, Гермиона расправила плечи и приготовилась к дуэли с ним. Хотя Гермиона была измучена, Долохов был неряшлив и оставил себя открытым. Вскоре она заставила его защищаться. Гермиона все еще не могла наложить Смертельное проклятие, даже если оно было в целях самообороны. Вместо этого она наслала на него связывающее проклятие и двинулась дальше, как только он упал на бок.
Пробившись через вестибюль, Гермиона едва успела выбраться, как ее неожиданно затянуло в потайную нишу, о существовании которой она не знала. Вытащив палочку, она направила ее на своего похитителя.
— Джинни! О, Мерлин! — сказала она, удивленная, столкнувшись лицом к лицу с рыжей. Джинни выглядела ужасно; ее обычно роскошные рыжие волосы выглядели тусклыми и спутанными, а ее голубые глаза были налиты кровью и опухли. Гермиона была удивлена, увидев, что обычно жизнерадостная девушка выглядит такой вялой. С другой стороны, она знала, что, вероятно и себя не узнает в зеркале прямо сейчас.
— Джинни, что случилось? Почему ты прячешься здесь? — спросила Гермиона, прежде чем поняла, как нелепо звучали вопросы. Конечно, было нормально расстраиваться и бояться, когда на них напали Пожиратели Смерти.
— Гарри действительно мертв? — спросила она, ее слова прерывались тяжелыми, судорожными вздохами.
— Да, — серьезно сказала Гермиона. Не было смысла сейчас приукрашивать правду или давать Джинни ложную надежду. Позже будет время для эвфемизмов, но сейчас им нужно было выиграть этот бой, чтобы выбраться из Хогвартса живыми.
— Мне так жаль, Гермиона, — жалобно сказала Джинни. Она выглядела виноватой.
— Это не твоя вина. Гарри знал, на что идет, — сказала Гермиона, заключая Джинни в объятия, пытаясь ее утешить. Но на самом деле у них сейчас не было на это времени.
— Он сказал, что я должна прислать тебя, если Гарри умрет. Он пообещал мне, что я смогу вернуть своего Гарри, — торопливо сказала Джинни, так быстро, что Гермиона почти не смогла разобрать слов.
То что говорила Джинни, не имело никакого смысла. Гермиона вопросительно посмотрела на нее.
— Что?
— Мне очень жаль, Гермиона. Я должна была это сделать, — прохрипела Джинни.
— Что ты имеешь в виду? Кто тебе сказал, что ты должна это сделать? — спросила Гермиона, хотя и не знала, о чем идет речь.
— Директор Снейп, — сказала Джинни, и по ее щекам снова потекли слезы. — Он сказал мне, что только ты можешь все исправить. Только ты.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джин, — мягко сказала Гермиона, задаваясь вопросом, не огрызнулась ли Джинни. Боль от потери стольких друзей и членов семьи могло повредить ее психику.
Но если бы Гермиона не была такой уставшей, она могла бы заметить, что Джинни надела ей на шею длинную золотую цепочку, когда они обнимались.
— Прости меня! Пожалуйста, прости меня, — повторила Джинни, прежде чем поднять маленькое устройство и затем отпустить его.
Цепь наконец натянулась на шее Гермионы. Было ощущение, что он весит не менее тысячи фунтов. Гермиона посмотрела вниз и увидела, что маховик времени бешено вращается. В отчаянии она вцепилась в цепь, надеясь, что сможет ее снять, но было слишком поздно.
Мозг Гермионы зашумел, когда она поняла, что произошло. Джинни пыталась отправить ее в прошлое. Вращатель времени уже крутился так быстро, что превратился в пятно приглушенного золота. Только тогда она поняла лихорадочные извинения Джинни.
Директор Снейп приказал ей отправить Гермиону в прошлое, если всякая надежда будет потеряна. Отослать ее обратно, когда же?
И зачем профессору Снейпу план именно на нее? Чем, черт возьми, она могла помочь? Гарри был Избранным. Она была просто… Гермионой.
Не говоря уже о том, что еще несколько часов назад Гермиона была совершенно убеждена, что профессор Снейп был ее врагом. Джинни, должно быть, совсем отчаялась довериться такому отвратительному человеку.
Затем она почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Джинни хотела прощения? Как могла Гермиона когда-либо простить ее после того, как Джинни приняла решение с такими эпическими последствиями для нее?
Гермиона не хотела возвращаться в прошлое. Она уже отдала так много себя делу. Она снова схватилась за маховик времени, желая остановить вращение, но в итоге только защемила кончики пальцев.
Время вокруг нее расплывалось, когда ее уносило назад и назад, гораздо дальше, чем она когда-либо была прежде. Пока она стояла там, медленно теряя силы, слишком слабая из-за нехватки еды и нехватки крови, еле стоя, Гермиона поняла, что не собирается возвращаться на несколько часов назад. Или дней. Или месяцы.
Она возвращалась на годы назад.
========== Chapter 2. ==========
Ходило множество слухов, когда таинственная девушка была обнаружена после выпускной церемонии в Хогвартсе в 1978 году, лежащей без сознания в вестибюле, сейчас она находилось под присмотром в своей больничной комнате.
Никто никогда не видел ее раньше, и она определенно не была студенткой. Она была потрепанной, слишком худой и выглядела так, словно побывала в драке. Единственным ключом к разгадке того, кем она была, был маховик времени на ее шее.
Личный хронометр Дамблдора.
Из-за этого ее отвезли на лечение в лазарет Хогвартса, а не в больницу Святого Мунго.
Точно так же Римус оказался в своем первом назначении в качестве члена Ордена Феникса. Он был единственным, у кого было время присматривать за ней. Питер был слишком занят присматривая за своей больной тетей, чтобы наблюдать за девушкой, а Сириус был занят работой аврора. И Джеймс, и Сириус иногда вмешивались, когда было полнолуние, но в остальном задача ложилась на него.
Римус не возражал, что в основном это была скучная работа, на что Сириус всегда жаловался. Он был счастлив иметь горячую еду и доступ к любой из книг в знаменитой библиотеке Хогвартса.
Орден пытался идентифицировать ведьму, но не нашел ничего, зайдя в тупик. Олливандер не помнил, чтобы продавал ее палочку, и ее описание, отправленное в Дурмстранг и Шармбатон, тоже оказалось бесполезным.
Долгими летними днями Римус часто задавался вопросом, в чем смысл этой сторожевой службы. Девушка оставалась в глубоком волшебном сне, из-за чего-то слишком обиженная, чтобы наконец проснуться и так день за днем. Он начал верить, что она никогда не проснется, но Дамблдор, похоже, считал ее достаточно важной, чтобы следить за ней.
Так было до девятнадцатого сентября. В этот день ведьма проснулась.
Римус был потрясен и поспешил предупредить Поппи Помфри, опрокинув при этом свой стул. Как только ведьма попала в умелые руки женщины, он поспешил сообщить Дамблдору о последних событиях. Затем его вытолкали из больничной комнаты и велели подождать.
В конце концов, ему пришлось ждать значительно долго, до самого вечера, прежде чем директор Дамблдор попросил его присоединиться к ним в лазарете. Его голубые глаза мерцали за очками-полумесяцами. Римус уже знал, что его бывший профессор собирается попросить его об услуге.
— Ах, Римус! — весело сказал Дамблдор. — Как раз тот волшебник, которого я хотел увидеть.
Римус не мог оторвать глаз от ведьмы, которую охранял все эти месяцы. В ее широких карих глазах читалась тревога, но он заметил в них намек на узнавание. Встречались ли они раньше? Нет, он был уверен, что нет.
— Римус, это Гермиона Грейнджер, — представился Дамблдор. — Гермиона, это Римус Люпин, мой бывший ученик, а нынешний коллега. Полагаю, вы примерно того же возраста.
— Рад познакомиться, — сказал Римус с натянутой улыбкой. Наверняка Дамблдор не пытался их подставить.
Гермиона ничего не сказала, но казалось, что с каждой секундой она становится все счастливее, несмотря на то, что ей было немного некомфортно.
— Римус, я вспомнил, что у тебя может быть свободная спальня в твоей квартире, учитывая, что мистер Петтигрю уехал, присматривать за своей престарелой тетей. Сориентируйся здесь, и Орден сможет со временем найти для нее постоянное жилье, — спросил Дамблдор, имея в виду, что она связана с их работой.
Значит, она была другом Ордена.
— Я, э-э, да, это было бы прекрасно, — ответил Римус, зная, что на самом деле это была не просьба. — Это может воодушевить Сириуса, немного привести себя в порядок.
Для Дамблдора не было ничего странного в том, чтобы просить об одолжении, но услуга такого масштаба была немного необычной. Эта Гермиона, должно быть, очень важная ведьма. Он задавался вопросом, как долго ему придется ждать, прежде чем он получит надлежащее объяснение.
— Превосходно! — сказал Дамблдор, хлопая в ладоши. — Ну, мисс Грейнджер только что выписали, так что я оставляю вас. Не стесняйтесь использовать камин в кабинете Поппи. — Затем назойливый старик оставил их вдвоем в больничном крыле.
Римус не знал, о чем говорить, когда они с Гермионой останутся одни.
— Ну, если ты хочешь собрать свои вещи… — он замолчал.
Он быстро понял, что на ней было все, что у нее было. Он почувствовал прилив сочувствия к ведьме, думая о том, как он был бы столь же беден, если бы не доброта его друзей.
— Эм… я думаю, тебе нечего собирать. Не волнуйся, мы разберемся с тобой, — сказал он ей с улыбкой, прежде чем отправиться к камину.
Гермиона последовала за ним и с удивлением обнаружила его в очень милой, похожей на маглов, квартире. Стены были совершенно белыми, а в жилой зоне доминировал большой камин, достаточно большой для полета по дымоходу. Если бы она вытянула шею, то увидела бы приличный камбуз. Было совершенно очевидно, что там жили несколько холостяков, судя по количеству беспорядка в доме.
Тем не менее, это было по-домашнему, и Гермиона медленно расслабилась.
— Спасибо за гостеприимство, — тихо сказала она, поняв, что это было первое, что она сказала Римусу. До сих пор она довольствовалась тем, что наблюдала за своим будущим профессором. В это время он казался совсем другим, и она чувствовала, что заставляет его нервничать. Она про себя подумала, не привык ли он проводить много времени с девушками.
— Ничего страшного, Гермиона, — сказал он с застенчивой улыбкой. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Римус провел ее по коридору и открыл дверь, открывая относительно пустую комнату. В одном углу стояла кровать, но не было видно комода или тумбочки.
— Питер должен был переехать сюда, но, как сказал Дамблдор, он заботится о своей тете, — объяснил он, потирая рукой затылок.
— Это прекрасно, — сказала Гермиона с грустной улыбкой на лице. Мысли о Питере Петтигрю не наполняли ее ничем, кроме смятения. Она знала, что должна попытаться предупредить их о его предательстве, но также знала о последствиях вмешательства во время. Пока она будет держать свои страхи при себе, по крайней мере, пока не сможет поговорить с Дамблдором. — В любом случае, это намного лучше, чем лазарет.
Римус усмехнулся.
— Твоя ванная находится чуть дальше по коридору. Ты делишь ее с Сириусом, но я обещаю, что он не такой неопрятный, как я его представил, — пообещал он. — Моя комната как раз в том коридоре.
Гермиона кивнула и подумала, когда же она сможет встретиться с Сириусом, она была заинтригованная его младшей версией.
— Что ж, — сказал Римус, прежде чем повести ее обратно в гостиную. — Некоторые из моих друзей собирались встретиться в пабе дальше по дороге, ты хочешь пойти с ними? — спросил он. — Я знаю, что ты только что встала и пришла в себя, так что я пойму, если бы ты предпочла остаться дома и отдохнуть.
Гермиона ненадолго задумалась, но поняла, что слишком беспокойна, чтобы оставаться со своими мыслями. Она не хотела ничего, кроме как выйти и… И ей было любопытно познакомиться с остальными.
— Нет, это может быть мило. Очевидно, я просто пролежала на заднице все лето, — сказала она, жалея, что не знает больше о том времени, когда она была в магической коме.
— Тогда пойдем? — спросил Римус, хватая легкое пальто из маленького шкафа у двери.
Гермиона закусила губу и посмотрела на свой наряд. Ее джемпер был окровавлен, грязен и даже местами порван. Она знала, что не может выйти на публику в таком виде.
— У тебя есть рубашка, которую мог бы мне одолжить? Я знаю, что могу просто очаровать свою чистотой, но…
Она смущенно посмотрела на свои туфли.
— Конечно! Я чувствую себя глупо, не подумал об этом, — сказал он с искренним раскаянием. Он исчез по коридору к своей спальне, прежде чем вернуться с футболкой, которая, как он думал, ей подойдет.
Это была темно-синяя футболка «Паддлмир Юнайтед».
— Извини. Я не ношу это с четвертого курса и подумал, что она подойдет…
— Все в порядке, Римус, — заверила она его, просто счастливая, что есть что надеть. — Я пойду быстро переоденусь.
Вернувшись в свою маленькую комнату, она сняла испачканный свитер и натянула футболку через голову. Было немного свободно, но сойдет. Кроме того, она не пыталась произвести впечатление на кого-то своей внешностью.
Римус также ждал ее.
