Текст книги "Академия избранных Мраком. Поддельная адептка (СИ)"
Автор книги: Наталия Журавликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 9
Вальдер Эфлон
Ночь в Мракендарре это всегда мистическое приключение. Студентам нельзя покидать комнаты после восхода Диллона. Только в нужник. Но для Вальда правила не писаны. С ним даже ректор ничего поделать не может.
Да, он ему угрожает разными карами, например, снять его с выборов в короли академии.
Это для Вальда имеет значение, и немалое.
Вот уже семь лет он живет будто бы и не за себя. За Калерха тоже. И неизвестно, за кого больше.
Калерху было шестнадцать, когда он перестал жить.
Его не стало в самое обычное, будничное утро.
С тех пор Вальдер уяснил: для несчастья не нужен особый день, оно может произойти в любой момент. И сделать обычную минуту судьбоносной.
Он считал себя убийцей, хоть и не держал в руках тот нож и не вонзал его в спину брата.
Если бы не Вальд, Калерх был бы жив и поныне.
Стал королем академии, любой, в какую ему довелось попасть. Потому что Калерх Эфлон не смог бы иначе. Он яркий, заметный, настоящий. Был.
Вальд дал себе и ему слово – завоевать все трофеи и статусы, какие возможны в академии.
Но при этом чувствовал, что не заслуживает того, чтобы наслаждаться успехами. Он жил наперекор самому себе. Нарушал правила, попадался. И все равно оказывался лучшим из лучших.
С первыми лучами Диллона Вальдер покидает свою комнату. Одноместную. Он ни с кем не делит пространство. Живет в новом корпусе общежития, на пятом этаже, последнем. Через окно Вальд выбирается на крышу. Сложно, опасно. Но при этом приятно ощущать, как повинуется тебе твое тренированное тело. Чувствовать надежность собственных сильных мышц.
Окно комнаты смотрит во внутренний двор общежития. Там обычно не проходят охранники. А если бы они туда и заглядывали, Вальд их не очень-то и боится.
В этой академии за два года ему удалось навести свои порядки не только среди студентов. Его авторитет подкрепляется исключительными магическими способностями, которые год от года только развиваются и крепнут.
Кому еще быть тут королем? Кантель Ройба, действующий «монарх» пропал очень к месту. Его уже никто и не воспринимал всерьез, хоть он и пятикурсник с боевого. Что ж, многие ломаются в Мракендарре. Такова жизнь. Такова магия.
Вальд подтягивается, закидывает правую ногу на козырек крыши, затем левую. Немного испачкался и чуть поцарапался, но в целом ночная разминка прошла отлично, даже не запыхался.
Скрещивает руки на груди, смотрит свысока на спящий Мракендарр.
Впрочем, нет, не спящий. В трети окон еще горит свет.
Кто-то зубрит ответы к первому зачету. Кто-то читает. Или, может, ворожит на ночь глядя.
– Тоже не спится? – неожиданно за спиной раздается голос Олтара.
Что этот-то делает на крыше?
Вальд оборачивается. Неспешно, чтобы не показать, насколько врасплох застал его Деркей.
– А ты тоже любитель нарушать? – спрашивает он насмешливо.
– Если что, я с тобой, – растягивает губы в улыбке Олтар, – тебе ведь снова ничего не будет, не так ли? Так же как тогда, после приветственной вечеринки. Очень тупой был поступок надо сказать, срубить дерево под окном женского общежития.
– Я его не срубил, между прочим, – спокойно отвечает Вальд, – иссушил изнутри. Давно хотел проверить эту магию на людях. Не желаешь поспособствовать?
– Угрожаешь? – ноздри Деркея раздуваются.
– Боишься? – Вальдер невозмутим. – Я убрал корягу в воспитательных и нравственных целях. Чтобы детишки не прыгали по веткам в ночи.
– Это только тебе можно? – хмурит лоб Олтар.
– Кто бы говорил.
Вальду надоедает эта бестолковая беседа. Стоят, шипят друг на дружку, как два дворовых кота.
– Так что ты тут делаешь, Олтар? За мной шпионишь?
– Мир крутится не вокруг тебя, Эфлон, – кривится Деркей, – и ты это поймешь на выборах короля. Кстати, что ты сделал с прежним? Слишком он удачно для тебя слился.
– Мир крутится не вокруг меня, – возвращает Вальдер колкость своему вечному недоброжелателю, – может, его кто-то другой убрал. Или парнишка просто не выдержал учебных нагрузок. Говорят, на пятом курсе они бешеные. Тяжко, особенно с такими скромными способностями, как у Ройбы.
– Будь уверен, Эфлон, – почти рычит Деркей, – я открою глаза адептам на их любимца.
– Иди отвлекись, с крыши полетай, – Вальдер демонстративно зевает и отворачивается от противника.
Деркей смотрит ему в спину, сжимая кулаки.
– И что, ты с ним пойдешь? – Кирсея с жадным любопытством смотрит мне в рот, где я наметила разместить ложку с кукурузной кашей.
Мы завтракаем втроем, что для меня до сих пор загадка. Как недоброжелательницы вдруг стали мне если не закадычными подружками, то по крайней мере кем-то вроде единомышленников.
Эльна вчера даже предлагала подключить Кирсею к изучению личных дел. Фелиндрикс с успехом провернул свою авантюру снова и добыл нам вторую партию документов из деканата Ментала.
Меня там интересует Деркей. Почему-то я уверена, что он как-то причастен к странной тусовке изменившихся студентов. А что это «тусовка» я не сомневаюсь. Видела на днях как Лария болтает с той самой пятикурсницей, королевой академии. А она ведь тоже изменилась до неузнаваемости. Что их может связывать в обычных обстоятельствах? Да ничего.
Существует какой-то заговор жертвой или соучастницей которого стала моя подруга. Мне, конечно, приятнее думать, что Лария это сделала неосознанно.
– Почему не пойти? – пожимаю плечами. – Такмар один из немногих в команде, кто смотрит на меня как на человека, а не марионетку Эфлона. И раз руководство академии решило сделать из нелегального праздника чуть ли не осенний бал, надо соответствовать.
– Тогда надо метнуться в городок за платьишками, – Эльна стучит ложкой по столу, чтобы придать значительности своим словам, – и тебе, и нам. Мы ведь тоже идем. Насколько знаю, туда не обязательно парой тащиться.
– О, а в городке еще что-то кроме сувениров с кладбища можно купить? – оживляюсь я.
– Пфф, – презрительно фыркает Эльна, – если чего-то не можешь осязнуть, нечего язвить. Жало еще не отросло. Эти сувениры для меня работают как средство от хандры.
– На днях у Мирейи выскочила черная бородавка на носу, – сообщает Кирсея добродушно, – это случайно не один из твоих способов поправить настроение?
– На носу? Вот Черрз! – ругается Эльна. – Я же хотела, чтоб на языке. Очень он у нее поганый.
– Талфин! – возмущаюсь я. – Это же членовредительство!
– Ой, я тебя умоляю! – кривится соседка. – Эффект держится двенадцать часов.
– Так-то много, – замечает Кирсея, – Мирейя занятия прогуляла и какое-то свидание отменила. Ей и так сейчас сложнее встречаться со своим парнем, после того как кто-то особо одаренный спилил дерево под окном общежития.
– Наверняка руководство, – предполагаю я, – чтобы пресечь бесстыдство адептов.
– Не, оно древнее было, – хмыкает Эльна, – там буча была по этому поводу, прям скандал. Кстати я слышала, будто это твой блондинистый наставник пошалил.
– Видимо, за это его мной и наказали, – соображаю я, – но ректор говорил что-то про неуважение к сотоварищам…
– Когда он это делал, – просвещает меня Кирсея, – под деревом обжимались несколько парочек. И чудом никого не пришибло.
– Девоньки, мы вот-вот на первую пару опоздаем, – спохватывается Эльна.
Торопливо закидываем в себя уже охлажденный завтрак, прибираем посуду и несемся в учебный корпус.
У нас история мировых магических практик. Мы успеваем едва-едва, пропихивая в дверь самого доцента Илхима.
– Благодарю за то, что придали мне ускорения, – с улыбкой говорит он. Просто идеальный мужчина. Лучезар без крыльев. Только вот залетел он в темную академию… как ее ни называй.
Слышится последний удар колокола, мы плюхаемся на свои места.
Я оказываюсь с Милоном Ханишем рядом.
– Проспали? – интересуется тот шепотом.
– Нога в простыне застряла, – отвечаю так же тихо.
– Прошу внимания, дорогие адепты, – доцент Илхим строго смотрит на нас. Выпрямляюсь и всем своим видом показываю, что само внимание.
– Сегодня хочу начать нашу долгую встречу с небольшого упражнения, – говорит преподаватель, – и участвовать в нем будут пятеро из вас. Сначала приглашу желающих.
В воздухе дождевой тучкой повисает неуверенность. Потом вызывается Леяра Карлон, смуглая, полноватая адептка с немного проявленным телекинезом.
– Рад вас видеть, керни Карлон, – радуется доцент Илхим, – ну же, кто еще? У нас хоть и сдвоенное занятие, но это не вечность.
Милон коварно толкает меня в бок, я подскакиваю и вскрикиваю.
– Адептка Летхит? – расцветает преподаватель. – Приятная неожиданность. Выходите к нам!
Показываю Ханишу кулак и плетусь к месту испытаний.
– Кто поддержит наших смелых девушек? – обводит взглядом аудиторию доцент.
Со своего места поднимается Кирсея. Смотрит на меня, как бы говоря, что это она меня ободрить решила. Что ж, приятно.
Следующим выходит парень, Бетрок Мирен. Высокий и язвительный блондин. Я уже начинаю верить, что все светловолосые такие.
– Остался последний участник, – задумчиво говорит доцент, а потом называет имя, – адепт Ханиш, идите сюда.
Чувствую что-то очень похожее на злорадство. Так тебе, не будешь подставлять в следующий раз.
– Итак, ваше задание касается, разумеется мировых магических практик. На прошлом занятии мы с вами проходили шаманские традиции верного народа ирхаулло. И если вы помните, пытались войти в шаманский транс, вдыхая аромат свечи с маслом ишиганны. Сегодня наши смельчаки ненадолго станут кем-то вроде учеников шамана. Почему всего пятеро? Просто у нашей кафедры всего пять шаманских бубнов ирхауло.
Я обращаю внимание на стол позади преподавателя. Там пять настоящих бубнов, с туго натянутой звенящей кожей и бубенчиками по кругу.
– По очереди подойдите и возьмите тот, к которому рука сама потянется, – командует доцент Илхим.
Это и страшновато и в то же время интересно.
Идем за бубнами в том порядке, в каком выходили к доске.
Моя рука тянется к инструменту, на котором изображен символ зеленоватой луны, Диллона. Ромб с точкой в центре и волнами по краям.
Мы все вооружаемся, а доцент что-то делает между рядами адептов, шепотом обращается к студентам, берет какие -то предметы.
Наконец, мы выстраиваемся полукругом. Доцент заканчивает приготовления к упражнению, поворачивается к нам.
– Сейчас проведем небольшую ритуальную подготовку, – говорит Илхим, – она была подробно описана в учебнике. Шестая глава, пятый параграф, третий абзац сверху. Вам нужно совершить дыхательные шаманские упражнения, воскурить ароматическую свечу, исполнить ритуальный танец с бубном. А потом проявить свои шаманские способности. На этом столе – пять кожаных мешочков, в каждом предмет одного из студентов, сидящих в этой аудитории. Ваша задача – определить не глядя вещь, владельца и немного рассказать о них. А чтобы немного облегчить вашу сложную задачу, я раздам магию.
Задача мне кажется невероятно сложной. Невыполнимой.
Я не шаман, черрз возьми мои серьги!
– В этом упражнении как нельзя лучше проявляется связь духа и материи, – вещает между тем Илхим, – с помощью частиц духа вы определяете свойства материи, в том числе духовные. Все наши адепты проходят через такие тренировки.
Ладони потеют, беру бубен, и он у меня скользит в пальцах, кажется, ударю в него и оставлю темные пятна на туго натянутой коже. Стыдоба – позорище.
Сглотнув, вцепляюсь в диковинный для меня инструмент.
Доцент расставляет перед нами ароматические масляные свечи.
Шестая глава. Пятый параграф. Третий абзац сверху.
Илхиму с его детальной памятью легко это все называть. Он бы и наизусть до запятой процитировал все, что написано в учебнике.
Но я не могу, потому что у меня нет таких способностей. Как и любых других. И домашку я не делала, занималась своим расследованием. Ничего не читала и не заучивала.
Вдыхаю аромат ишиганны. Терпкий, пробивающий от макушки до каблуков. Нет, до набоек на каблуках.
Украдкой подсматриваю за остальными. Что они будут делать?
Мирен берет кусочек красного мела, чертит символы на полу, прикрывая их собой так, чтобы никто не подглядел. Ну и пожалуйста.
– Бери зеленый, – шепчет Кирсея. Так неожиданно!
Она еще и подмигивает.
У самой в руке желтый мел, как и символ на ее бубне.
Что ж, кто-то уделяет обучению достаточно мнения.
Кирсея рисует на полу такой же знак, как на ее инструменте. Значит мне нужно изобразить свой.
Девчонка смотрит, что я делаю, кивает, мол все правильно, Ирлея. Втирается в доверие или правда хочет помочь? От подозрений становится немного стыдно, но потом отпускает. В моем окружении все постарались, чтобы я никому не доверяла.
Доцент Илхим раздает каждому из нас по мешочку с вещью. Что там внутри? Как я вообще должна это разглядеть?
Формулу приема раздаваемой магии я сказала. Терпкая ишиганна делает свое, активирует эфирей. Голова начинает кружиться.
На полу нужные символы. Мой и еще несколько, знаки остальных светил и шаманские руны.
Нужно делать дыхательные упражнения, и тут мне тоже помогает Кирсея. Глядя на нее, вспоминаю, как правильно дышать по-шамански.
Наглый Ханиш подсматривает уже за нами обеими. Кто-то досмеялся!
Показываю ему язык и сердито отворачиваюсь.
Меня уже захватывает волной магии. Задерживаю дыхание, затем наоборот дышу учащенно. Поверхностно-глубоко. С гудением. Носом. Ртом.
Теперь можно нанести первый не удар, толчок по коже бубна. Соприкоснуться с инструментом, передать ему информацию о себе.
В легких прыгают искры от костра. В ушах гудит ветер. Закрываю глаза, ударяю по натянутой поверхности уже смелее.
Нет, это не гул инструмента. Это вибрация, сонастроенная с моим эфиреем.
Хожу с бубном вокруг лежащего в центре моего круга мешочка. Смотрю на него. Начертанные мной символы светятся зеленым. Я не вижу остальных сокурсников, даже тех, что шаманят рядом.
Мешочек вдруг растворяется. Я вижу в нем туман. Очень информативно, ничего не скажешь! Тут должен быть предмет, а не серое облачко. Никто не ходит на занятие с ручным облаком!
Что я делаю не так? В отчаянии зажмуриваюсь. И понимаю, что так видно лучше.
Картинка не как в реальности, но все предметы, которые я видела наяву, выложены белыми светящимися точками, узнаваемы и каждый на своем месте. Даже белый Ханиш маячит впереди.
Опускаю голову. Под ногами лежит камень. По виду – обычный, таких сотни на морском берегу. Сажусь на корточки, вглядываюсь все так же закрытыми глазами. Нет, это не простой камень. Он испещрен сквозными дырочками, их видно даже на проекции. Это талисман на счастье! Надо же, как много отверстий. Много счастья, надо полагать.
От камня тянется зеленая ниточка. К владельцу?
Иду за ней мимо Кирсеи, мимо Бетрока Мирена.
– Адептка Летхит! – голос доцента Илхима отдается многократным эхом. – Вы сейчас в дверь упретесь. Куда собрались-то?
Открываю глаза и вижу перед собой дверь. Я в нее уже чуть лбом не врезалась.
– Меня туда ведет предмет, кирр Илхим, – отчитываюсь преподавателю.
– Не может того быть, я собрал все эти вещицы в аудитории. Может вы хотя бы разобрались, что внутри?
– Да, – киваю, но уже без особой уверенности, – морской камень с дырочками на счастье.
Сокурсники хихикают.
Доцент поднимает мешочек, заглядывает внутрь, затем вынимает увесистый, с крупное яйцо размером, камешек, испещренный дырками, как хороший сыр.
– Кто узнает свой талисман?
В аудитории молчание.
– Ну же, – торопит Илхим, – у нас еще четыре участника эксперимента.
Но никто не признает себя владельцем вещицы.
Доцент Илхим растерянно вертит камень в руках.
Я подхожу ближе.
– Посмотрите, там клеймо владельца! – замечаю круглую металлическую заклепку или еще что-то в этом роде.
– Действительно, – вздыхает с облегчением Илхим, – Вальдер Э. М-м-м, действительно, получается, хозяин предмета за пределами аудитории. Но кто же положил сюда его вещь?
– Да сама Летхит и положила! – вдруг выкрикивает Бетрок. – Все знают, что она с ним спит. Вот и стянула у любовника камешек и как все зазевались, выкинула настоящее задание и засунула это вот. Иначе каким образом у нее получилось бы все так верно определить?
Аудитория гудит, как растревоженный осиный улей.
– Тихо! – призывает Илхим. – К этому вопросу мы вернемся чуть позже. А пока пусть все остальные скажут, что было в их задании. Времени понять было достаточно.
– У меня шишка, – отвечает растерянно Ханиш.
– Шишка? – удивляется доцент. – И чья же она?
– Вот ее! – Ханиш тыкает пальцем в сторону Эльны.
– Совсем с головой плохо! – бурчит она. – Я не хожу по Мракендарру с шишкой в кармане.
– Что ж, давайте, посмотрим, что там, – предлагает доцент.
Я все еще стою как оплеванная под насмешливым взглядом Бетрока. Что ж, посмотрим, как ты сам справился с заданием.
В мешочке Милона Ханиша оказывается черный звериный коготь. Здоровенный, загнутый.
– Чье это? – вопрошает преподаватель. Эльна тянет руку.
– Вот, угадал же! – радуется Милон.
– Но не шишка же! – кривится Эльна.
Как по мне, ходить с таким когтищем в кармане не менее странно, чем с шишкой. Но я молчу.
Следующей отвечает Леяра Карлон. Она, наоборот, верно называет предмет, кулон с изумрудом, но ошибается с его владелицей.
Бетрок попадает мимо по всем параметрам.
У него в мешочке оказалась серьга, принадлежащая Делле Кариан.
– Вот видите, Летхит точно подделала свой результат! – снова обличает меня Бетрок. – Если уж я ошибся…
– Вам стоит работать на свой результат, адепт Мирен, – осаживает его непривычно жестко Илхим, – а не разоблачать чужие. Адептка Битигл, ваш ответ!
Кирсея с готовностью выпаливает:
– В моем мешочке костяные бусы, что-то вроде четок. И ведут они меня… на третий ряд.
Кирсея уверенно идет к третьему ряду, продвигается между столами, тыкает пальцем чуть ли не в лоб лохматому парню по имени Шеркем.
Доцент Илхим достает из мешочка длинную нить шариков из слоновой кости, и в аудитории начинают аплодировать.
А наша подружка не так проста, какой старается казаться.
* * *
Незапамятные времена
Черрз расправляет белоснежные крылья и смотрит на свое отражение в водной глади. Разумеется, его почти не видно. Только невнятная рябь.
Лучезары – воплощение Духа на три четверти. Их задача поддерживать баланс всеобщего эфирея, магической оболочки вокруг Ардилодии. Эфисферы.
Унылая участь для такого изобретательного лучезара, как Черрз.
Он спускается на Ардилодию, когда никто не видит.
Демиурги безнадежно далеко, они не видят, что происходит на созданной ими планете людей. Им ближе, интереснее своя, населенная высшими существами. Но раз в десять дней Луч и Мрак принимают с докладом верховных мракенара и лучезара.
Черрз подозревает, что игра в отцов Ардилодии уже поднадоела создателям.
В мире так давно ничего не менялось. А ведь каких-то пятьсот лет назад демиурги готовы были экспериментировать. Давать людям новые способности и модифицировать старые.
Тогда Черрз предложил Лучу создать на пробу магов, одаренных лишь частицами одного вида.
– Зачем? – удивился демиург. Встречи с ним Черрз ждал несколько лет, записался давным давно. И не собирался терять возможность донести свою идею.
– Всевышний, – горячо заговорил молодой лучезар, – такие маги станут столпами человеческого общества. Они изменят мир, сделают то, до чего не доходят божественные руки. Да и разве не интересно увидеть новые возможности в человеческой оболочке?
– Ты ведь понимаешь, что есть лишь две сущности, созданные целиком из частиц одного порядка? – холодно поинтересовался Луч. У него не было телесного воплощения, поэтому при разговоре с подданными он принимал разные обличья. С Черрзом разговаривал рыжеволосый юноша в слепяще-белой тоге.
– Что ты предлагаешь, дать людям равные возможности с богами?
– У них не будет равных возможностей с вами, – воскликнул Черрз, – ведь они телесны и за эти границы выйти не смогут. Но представь, Всевышний, как удобно иметь в Ардилодии ответственных за баланс времени и пространства. Они смогут прекращать войны силой мысли и отстраивать города одним движением. Конечно же, таким магам нужны будут наставники. Ответственные мракенар и лучезар.
– Уж не себя ли ты предлагаешь? – рассмеялся рыжий бог.
– Не без этого, – почтительно склонил голову Черрз.
– Хорошо, – махнул рукой Луч, – разработай свою теорию, у тебя сто лет на это. Представишь на совете.
Но спустя век не было никакого совета. Луч и Мрак решили дать людям жить самостоятельно, без высшей воли. Лучезары и мракенары, конечно, поддерживали Эфисферу и ход магии на планете. Но не согласовывали каждый шаг с богами.
Черрз был уверен, если бы у него получилось выйти на самого Мрака, дело бы пошло. Но к нему доступ только у мракенаров. Иерархия.
Как ему обрыдло быть лучезаром и латать прорехи в Эфисфере!
Чем дольше думал Черрз о забытой богами Ардилодии, тем сильнее хотелось ему воплотить в реальность идею разделения магии на Дух и Материю. Но уже не для смертных, они лишь инструмент. Для себя. Если демиургам неинтересна Ардилодия и безграничная власть над людьми, их полномочия перейдут к Черрзу.
И тогда у него родился Замысел…
Сейчас Черрз его воплощает.
Он собирает небесное железо из осколков метеоритов, чтобы сделать артефакт.
Черрз кует с помощью своей магии меч из двух половин, способный разрезать эфирей.
Он создаст свою армию покорных людей, послушных его идеологии. Почитающих его, как Луча или Мрака вместе взятых. И они достигнут небывалого величия, переделают мир уже так, как по нраву Черрзу. Покорят не только людей, но и лучезаров с мракенарами. А демиургам придется с этим смириться. Если, конечно, они вообще что-то заметят.
– А нет какого-нибудь экипажа или дилижанса до деревни? – Кирсея ноет, вцепившись в огромную хозяйственную сумку в цветочек. В ней она собирается нести в общежитие платье, купленное на ночь Отмщения.
– Пешочком-пешочком! – рычит на нее Эльна. – Сопли подобрала и топ-топ. У нас закрытая территория, к нам ни один дилижанс просто так не проедет, только по пропускам от ректора.
Это я помню. Сама тащилась по пыльной дороге, когда приехала в Мракендарр.
– Ты так разговариваешь, будто воспитывалась в общей камере городской тюрьмы, – обиженно бубнит Кирсея.
– Нет, всего лишь старшая дочь в многодетной семье, – бросает мимоходом Эльна, и я замедляю шаг. Совершенно не ожидала от соседки подобного признания.
– Тогда чего ж ты меня вышвыривала из нашей общей комнаты, если привыкла жить в… обществе? – спрашиваю, сбитая с толку.
– У тебя братья-сестры есть? – отвечает вопросом на вопрос Эльна. – Можешь не говорить, и так все в порядке. У меня три брата и две сестры. Все младшие. Политика родителей такая, что у мальчиков одна общая спальня, у девочек – другая. А еще они считают, что у меня должно быть сформировано чувство ответственности и лидерства с детства, раз я первая из мамы выскочила. Я хоть тут отдохнуть хотела от большой дружной семьи.
– Угу, тем более что Мракендарр – семья, скорее, враждебная, – подтверждаю я, – но разве ты совсем-совсем никаких теплых чувств не испытываешь к братьям и сестрам.
К моему удивлению, Эльна не взбрыкивает, а задумывается.
– Испытываю, – говорит она вдруг, – даже скучаю. Но всем нам нужно личное пространство, думаю, если бы родители не давили так на меня со своим «долгом» и развитием всяких там качеств, мы бы с мелкими куда лучше ладили.
Идем какое-то время молча, я размышляю о том, какие интересные и непредсказуемые судьбы у адептов Мракендарра. Злющая Керейна Зелет росла в приюте, а нелюдимая Эльна Талфин – в большой семье.
Жаль, у Эфлона скупое досье, из него лишь понято, что красавчик-блондин – сын лорда Рейендара, верховного судьи высшего магического суда Зойдарса. И его наследник, то есть в будущем станет если не судьей, то лордом точно. Вот перед ним и прыгают и преподаватели, и студенты.
У Деркея Олтара личное дело скучноватое, надо сказать. Мальчик из богатой семьи, оба родителя с перевесом материи в эфирее, так что он не считает это нарушением баланса, наоборот, искренне гордится своим наследием. Единственный сын в семействе, потомственный материал, пятый уровень магии, безупречное владение ментальными заклинаниями. Но, к счастью, в голове копаться не умеет, в отличии от Вальдера Эфлона.
Интересно познакомиться с бумагами Такмара, но до боевого мы с Филей еще пока не добрались.
Фелиндрикс будто чувствует, что я о нем подумала, чуть шевелится в рюкзаке, толкает ножкой в позвоночник.
– Я слышала, – сообщает Кирсея, уставшая от повисшей обломком скалы паузы, – если сейчас опыт проведения Ночи Отмщения будет положительным, сделают ее ежегодной. В Мракендарре нет осеннего бала, а это отличная для него заявка.
– Угу, мрачненько, в нашем духе, – откликается Эльна.
Впереди видны ворота деревеньки.
Видно, что она ориентирована на частенько забредающих сюда магов. Первое, что бросается в глаза – «Салон магического тату от мастера Фройла». И куча табличек с ценами и описаниями. Из них следует, что в салоне можно сделать как постоянные, так и временные татуировки. Последние – для какого-то преходящего события. Руна на успешную сдачу экзамена, победу в игре, усиление привлекательности, чтоб на балу сиять.
– Нам туда, – тянет нас Эльна прочь от интересного места.
– Или ты решила татушку бахнуть?
– Ага, на лоб. Для привлечения взглядов.
– На тебя и так все в академии пялятся, Летхит, уймись, – остужает мой творческий порыв соседка.
– Недобрая ты, – притворно обижаюсь, следуя за девчонками.
Мы приходим в одноэтажный деревянный магазинчик, внутри которого располагается самая необычная и богатая коллекция женской одежды, виденная мной в жизни.
Продавцов двое. Проворная худая девица с соломенной косой и полная, величавая рыжеволосая дама, пышные руки унизаны браслетами до локтя.
– Надо же! – грудным, глубоким голосом радуется фигуристая. – Сразу трое! Дайте угадаю… тоже решили подготовиться к Ночи Отмщения как подобает?
– Да! – отвечаем мы дуэтом с Кирсеей. Эльна отделывается хмыканьем.
– Поздновато спохватились, красавицы, – дама-огонек цокает языком, покачивает головой, но при этом улыбается, и во взгляде ее явное обещание.
Судорожно хватаюсь за лежащий в кармане кошелек. На днях мама прислала немного денег, да и первую стипендию выдали. Правда, слегка урезанную. За испорченную юбку с меня все же сняли, но совсем чуть. Больше для вида, чтобы попугать.
– Но мы с Клорин были готовы к такому раскладу, правда, милая? – рыжая, вероятно, она же и хозяйка, заговорщицки подмигивает блондинке с косой.
А Клорин, кажется, духовная сестра-близнец Эльны, поскольку в ответ она неопределенно хмыкает. Но можно принять это за согласие.
Следующий час посвящен примерке. Правда, только у нас с Кирсеей. Моя соседка тут же определяется с нужным нарядом. Черное длинное платье в пол с разрезом от бедра, открытыми плечами и длинным рукавом.
Надо сказать, сидит на ней как влитое.
Мы же с Кирсеей утонули в ворохе легких, изящных портновских шедевров, не зная, что выбрать. Коллекция оказалась огромная. Как тут все помещается?
– Ты в этом будешь как баба на носу корабля, – критикует выбор Кирсеи Эльна.
Жестко, но надо сказать, по делу.
Я уже стараюсь не попадаться ей на глаза. Забилась в примерочную и шуршу шелками. Но мне ничего не нравится. Мой внутренний критик отрабатывает не хуже Эльны Талфин. И сверхурочных не требует. Фелиндрикс вылезает из укрытия и тоже принимает участие в выборе, кое-что даже пытается примерить на себя. Но он со мной солидарен – ничего нас с ним не устраивает. Хотя розовое со стразами ему отчего-то понравилось, еле переубеждаю кукленка оставить его в покое.
Выношу из кабинки охапку забракованных нарядов.
Их так много, что я дороги не разбираю и, разумеется, врезаюсь в штангу держащую вешалки с платьями.
Треск, в том числе от моей ушибленной коленки, звук падающих платьев.
– Ох, я все уберу! – пытаюсь пристроить невостребованные наряды на столик, чтобы помочь устранить бедствие.
– Не переживайте, – неожиданно доброжелательно говорит Клорин, – я справлюсь быстрее.
Хозяйка принимает у меня одежду.
– Ничего не подошло? – спрашивает сочувственно.
Мотаю головой.
И тут вижу его. Мое платье! Точно мое. Лавандового цвета, из воздушной ткани, которая будет струиться по коже. Одно плечо открыто, второе надежно запаковано, рукав три четверти. Лиф украшен необычной сложной вышивкой, явно ручной.
Это платье осталось на вешалке в то время, как его соседки упали.
– Вот оно! – выпаливаю, направляясь к мечте.
– Все не зря! – радуется хозяйка.
На примерке платье нравится мне еще больше. Филя вылезает из рюкзака оценить мой вид и поднимает два больших пальчика, прежде чем спрятаться обратно.
И что примечательно, Эльна дает свое одобрение.
– Пойдет, – и это слово от нее звучит как наивысшая похвала.
Кирсея же сыпет комплиментами. Она довольна, потому что тоже нашла себе подходящий наряд. Эльна его назвала «костюм подсолнуха» из-за желто-черной гаммы, но Кирсее и правда идет. Мы трое очень разные, но выглядим при этом неплохо. Глаз отдыхает после привычных форменных цветов.
Я уже не против этого то ли осеннего бала, то ли ночи ужасов… но перед ним мне придется выступить в качестве вратаря в матче по ментелену.
