Текст книги "Академия избранных Мраком. Поддельная адептка (СИ)"

Автор книги: Наталия Журавликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Одеяние «Наставника» переливается золотом.

– Подойди ко мне, Ирлея Летхит! – над головами плывет низкий, звучный баритон. Смутно знакомый, но я не понимаю, чей.

Фигуры в мантиях расступаются. Я замечаю, что во малом круге люди в темно-зеленом, а в большом – в фиолетовом.

Иду к высокому мужчине с лицом, закрытым капюшоном. Вижу тьму вместо глаз. Кто же он?

– Как я ждал тебя здесь, Ирлея! – рокочет Наставник. – Сегодня с твоей помощью восстанет дух хаоса и перемен. Гордый и гениальный Черрз, что всегда хотел сделать этот мир многогранным и объемным. Он собирался не искоренить серость магии, а создать армию избранных колдунов. Поистине всемогущих! И с ними прийти к власти над Ардилодией, забытой богами!

Мне становится жутко. И стыдно. Если все вместе, то жутко стыдно. Я устроила кавардак на праздничном торжественном событии, в то время как злодейские планы преспокойненько вызревали под Мракендарром.

– Точно над нами находится фонтан главной площади, – продолжает Наставник, – а под нашими ногами лежит тот, кто изменит мир. Опусти голову.

Слушаюсь его и вижу между нами плиту, выкованную из толстого металла. Она потемнела от времени. На поверхности изображен крылатый силуэт, а под ним лишь одно слово: «Великий».

Наставник хлопает в ладоши.

Двое послушников в фиолетовых плащах вносят в круг нечто похожее на железную капсулу с двумя ручками.

Ставят на плиту.

Наставник берется за кожух, я замечаю на руках мужчины перчатки из толстой кожи с металлическими полосками.

Под первым колпаком скрывается второй – мутное толстое стекло. Под ним – третий, уже прозрачный. А внутри, кажется, кристалл. Белый, невероятно яркий. Невольно прикрываю глаза, когда Наставник берет его, крепко охватывая неповоротливыми от перчаток пальцами.

– Возьми, – шепчет он, протягивая мне святыню, – только ты сможешь удержать его голыми руками.

Принимаю кристалл и меня словно пронизывает молния от макушки до пяток. Но я держусь.

– Это твой путь, Ирлея, – говорит Наставник.

А я лихорадочно соображаю, что делать с этой реликвией, от которой руки горят до локтей, а ноги пристыли к полу.

Ударить кристаллом об пол? Но если он не разобьется, или этим сделаю хуже?

Я должна, должна прервать это действо. От Черрза уже сейчас, когда он заперт под плитой, куча проблем. Он приносит только горе. Что же станет, если это чудовище попадет в наш мир?

В моих руках кристалл начинает менять оттенок. Внутри него появляются желтые нити, завиваются в спирали. У меня уже горит все тело. Начинает трясти. На лбу и висках выступает пот.

По залу проносится порыв ветра, такой сильный, что у нескольких человек во внутреннем круге падают капюшоны, открывая лица.

Я узнаю Ларию. Вот, значит, кого привели эти заговорщики и поставили между «любителями настолок» и Наставником. Опустошенных их дикими ритуалами студентов.

– Поднимите руки! – командует повелитель этого вечера. И несчастные с отстраненными, равнодушными лицами выполняют команду.

– Ирлея, приложи кристалл к плите, что станет окном Великого в этот мир! Опустись на колени!

– Нет! – кричу я. – Ни за что!

Собираю в себе силы и вдруг чувствую, что могу вытянуть энергию из черрзова кристалла в моих руках.

Задыхаюсь от нахлынувшего ощущения.

Закрываю глаза, представляя, что проклятый артефакт взрывается и его осколки разлетаются, не причиняя никому вреда.

Слышу вопль. Дикий, нечеловеческий, на разрыв. И не сразу понимаю, что ору я сама.

– Не смей! – раздается громовой голос Наставника.

Я все же падаю на колени, потому что меня покидает энергия. Вся разом.

Но за миг до этого происходит то, чего я хотела.

С легким хлопком кристалл рассыпается в мелкую крошку.

Слышу разочарованный рев. Открываю глаза и вижу Наставника, стоящего надо мной.

Он стянул перчатку с правой руки и выбросил ладонь в поражающем жесте.

Я уже ничего не успею сделать, чтобы защитить себя от его магии… но зато, кажется, смогла уничтожить ключ к воскрешению Черрза.

– Ирлея, держись! – внезапно слышу голос Милона. Откуда он взялся?

Ханиш вылетает между нами стремительно, внезапно. Я понимаю, что все это время он прятался во втором круге, по фиолетовому плащу, в котором сейчас запутались его ноги.

Черная молния проникает в грудь самоотверженного парня.

– Милон! Милон! – кричу, словно можно тем самым его спасти.

Но безобидный, милый Милон Ханиш падает на плиту Черрза.

Его лицо становится синим, губы чернеют, а непослушные кучерявые волосы теперь совершенно седые.

– Нет, нет! – слезы бегут по лицу, нахожу в себе силы, чтобы вскочить на ноги. Смогу ли я отомстить за погибшего друга на глазах безмолвных последователей Наставника и его жертв?

– Щенок! – рявкает мой противник, вновь вытягивая руку.

Но тут раздается ужасный грохот и обрушивается половина стены.

Адепты в фиолетовых мантиях в испуге разбегаются.

– Не сметь разрывать круг! – пытается управлять ими Наставник, но безуспешно.

В черной пыли от разрушенного камня мне видится невероятное. Вальдер Эфлон верхом на горгулье!

Лякся машет крыльями и угрожающе рычит, поднимая новый порыв ветра.

И на этот раз без капюшонов остаются уже все, включая Наставника.

Я вижу его лицо и… это невозможно. Просто невозможно, я сошла с ума.

Декан Миркур Тенебрис больше не выглядит ленивым равнодушным увальнем. Теперь это хищник. Надо полагать, до этого он просто притворялся.

– Декан Тенебрис? – удивленно выдыхает Деркей, и я понимаю, что личность Наставника до этого момента оставалась загадкой даже для его последователей.

А ведь все логично. Предок Тенебриса – тот, кто разрабатывал план Мракендарра. Знал каждый его уголок, в том числе, скрытый от остальных. Поэтому кому, как не декану Начального и Общего факультетов иметь доступ к тайным помещениям академии.

– Всем оставаться на местах! – ясным, внушающим почти что трепет, голосом вещает Вальдер Эфлон, не слезая с Лякси. Его длинные ноги свисают, касаясь пола.

Стена на входе разъезжается, впуская разношерстную компанию: ректора Талироди, профессора Тарра и почему-то Эльну с Фелиндриксом в обнимку.

И когда он снова успел сбежать?

– Все кончено, Миркур! – говорит ректор.

Ловлю себя на глупой мысли, что фразы звучат слишком шаблонные, словно мы старательно заканчиваем детективно-приключенческий роман.

Но в том и суть, что в реальных ситуациях, да еще таких шоковых, не будешь придумывать новых оригинальных формулировок, а воспользуешься надежными конструкциями.

– Ничтожество! – рычит Тенебрис и толкает меня в грудь.

Теряю равновесие, падаю рядом с беднягой Милоном. Правая ладонь с хрустом врезается в острую кристальную крошку. Как в кучу битого стекла.

И я снова чувствую жар. Но теперь он расходится от меня, от моих пальцев, моей крови, передается частицам кристалла. Вспышка слепящего белого света заполняет помещение.

Те, кто еще не успели выбежать в открытый выход, падают на колени.

Сквозь полуприкрытые веки вижу, как плавится, проваливаясь внутрь, плита с крылатым силуэтом. А потом наоборот, жидкий металл вспучивается пузырем, словно дышит. Прорывается и выпускает на поверхность серебристую дымку, которая уплотняется, собираясь в крылатый силуэт, держащий в руках меч.

Черрз!

Он выбрался из своей темницы!

– Эскабиа руррмаган! – гремит голос ректора Талироди.

В его руке короткий сияющий алым жезл, который он направляет на пока еще призрачного врага.

Мощный удар энергии и силуэт распадается, распыляясь, как до этого кристалл.

Дальше начинается неразбериха.

Талироди с помощью своих соратников задерживает членов тайного общества.

Крики, даже чей-то плач.

А я стою на коленях перед Милоном, пытаясь привести его в чувство, хотя знаю, что это невозможно. Отважный и добрый парень погиб, защищая меня. Так жутко, так несправедливо.

Мне еще предстоит понять, что сейчас произошло, но сейчас я вижу перед собой лишь неживое, мраморное лицо, убираю седые, но все такие же непокорные волосы со лба Милона и сжимаю ледяные, скрюченные пальцы.

И скорбь наполняет мою душу, не оставляя места для чего-то другого.

* * *

Две недели спустя

В академии траур по геройски погибшему Милону Ханишу. Даже королеву Мракендарра решили выбирать осенью, тогда же состоится и финал кубка по ментелену.

Миркур Тенебрис под стражей, в самой суровой тюрьме Зойдарса, Карвернари.

Также туда поместили и доцента Илхима, который все это время был его правой рукой.

Мы все еще продолжаем узнавать все обстоятельства преступления.

Как оказалось, ректор Талироди не был в курсе, что в течение нескольких лет некоторых адептов обкрадывают, извлекая у них части души, но примерно перед Новогодьем узнал о существовании группы, желающей воскресить Черрза в день Три-три-три.

Цель ритуала в Чертоге Мрака, того самого, который я умудрилась сорвать – создать магический барьер, способный удержать всплеск энергии, нужный для освобождения Черрза. Все осложнялось тем, что ректор был уверен – заговорщики будут собираться там же, но в ночное время. И придумал план, казавшийся ему идеальным – напитать Чертог общей силой, создать завесу, которая не пустит злоумышленников. А когда они попытаются выполнить свой черный замысел, взять всех с поличным.

Абралу Талироди не было известно о существовании тайного зала, как и о том, что церемония освобождения Черрза состоится куда раньше, чем он рассчитывал.

Декан Миркур Тенебрис давно и успешно скрывался под личиной совершенно ни в чем не заинтересованного середнячка. И под его покровительством развивалось тайное общество, под прикрытием безобидного клуба любителей настолок.

Все это нам рассказывают в кабинете ректора Талироди.

Эльна, Вальдер, я и магистр Велтра слушаем его молча.

– Я говорю вам это, как участникам всего произошедшего, – глухо вещает Абрал Талироди, – но дальше это передавать не нужно.

– Но почему Тенебрис так рассчитывал на Деркея? – интересуюсь я.

– Все в академии знают о троих основателях Мракендарра, – поясняет ректор, – но совершенно не уделяется внимание секретарю Деркесу Олтару. А он был человеком въедливым, как и положено тому, кто работает с документами. И очень заинтересовался силой, способной обратить горгулью в камень. Именно Деркес Олтар нашел кристалл чистой магии. Как он впоследствии оказался у Тенебрисов, неизвестно.

– Значит, Олтара готовили к этой миссии довольно давно, – заключает Вальдер.

– Не исключено, – кивает ректор, – в этой истории еще полно белых пятен. Но по существу многое ясно: Миркур Тенебрис – поклонник Черрза и его идеи разделения магии. Он специально старался быть ближе к Мракендарру, стремился получить любую возможность остаться здесь. И его усердие отметил совет по образованию, подыскивая достойного кандидата на должность декана. На деле же Тенебрис увлекается зодчеством и архитектурой, как и его предки.

– А что насчет Такмара? – вспоминаю я.

– Он крыса, двойной агент, – со злостью бросает Вальдер, – последователь «настольщиков», сливал им информацию из нашего клуба.

– Общество, которому покровительствовал Тенебрис, достаточно многочисленное, – продолжил ректор, – недаром их голосов чуть-чуть не хватило, чтобы победить на выборах Вальдера. Хотя со стороны они старались казаться небольшой скромной кучкой, причем довольно разрозненной. Ведь даже сами «настольщики» не знали, сколько членов в их обществе. Они никогда не собирались в полном составе. Непопулярные студенты, те, кого считали странными или угрюмыми. Далекие от всеобщего веселья и популярности.

– Что будет дальше с теми, кто пошел за Олтаром, и с ним самим? – спрашиваю я.

– Они останутся в Мракендарре, под присмотром, – строго отвечает ректор, – в том, что в нашей академии стало возможно такое вопиющее нарушение, как процветание деструктивного сообщества, вина руководства. То есть, моя. И мне с этим работать так, чтобы больше никто не пострадал.

– Но пострадавшие уже есть, не считая Милона, – напоминаю я, – это Лария, Райна, Кирсея и многие другие. Можно ли вернуть им то, что украдено?

– Этим вопросом сейчас занимается Серый орден. Пока что-то говорить рано, однако подвижки есть. Действия по высасыванию душевных качеств из адептов проворачивались Деркеем с помощью его приверженцев. Каждой из жертв подбрасывался какой-то предмет, вроде той монетки, что была у твоей подруги Кирсеи. И через него извлекалась часть души. Мы ищем эти артефакты.

В сложном узоре этой истории каждый день появляется новая нить.

Мои брошенные вещи с ключами в кармане забрал Деркей. Он же организовал сжигание чучела. В комнату вломился или он, или Такмар.

И Мракендаррский правдолюб – тоже Деркей.

Гадости на стадионе – дело рук Такмара.

Увы, о многом приходится только догадываться, активистов «общества настольщиков» допрашивают в Сером ордене. К обучению они вернутся лишь осенью, на особых условиях.

– Что, букашка, загрустила? – спрашивает меня Вальдер, когда мы выходим из кабинета ректора. Эльна уже утопала далеко вперед.

– Разве есть повод радоваться? – скупо улыбаюсь.

– Ханиша не вернуть, это так, – он вдруг ободряюще кладет руку на мое плечо, —

но ты смогла остановить зло. Ведь подумай, если бы не ты, Талироди ограничился бы общим ритуалом в Чертоге Мрака. Мы бы там все поколдовали, он выставил бы охрану и все разошлись довольные собой. А в то же время в тайном подвале Черрз преспокойно создал бы свою армию «чистомагов».

– Как ты оказался на горгулье и в подвале, кстати?

– Твоя бешеная подружка-ведьма подняла тревогу, вместе с ушастым недоразумением, – хмыкает Вальдер.

Эльна и Фелиндрикс, ясно. От них обоих этой информации не добьешься. Малыш Филя не умеет говорить, а Эльна просто не желает распространяться о своих подвигах.

– Словом, Ирлея, – внезапно слишком по-дружески обращается ко мне Эфлон, – ты не должна себя корить. Без тебя не удалось бы накрыть эту банду.

– Спасибо, – улыбаюсь ему. От Вальдера услышать такое не ожидаешь.

Иду по опустевшему двору Мракендарра. Этой весной учебный год закончится раньше, многие уже разъехались по домам, их в панике разобрали родители.

– Ирлея! – слышу вдруг знакомый голос и замираю, не сразу найдя в себе силы обернуться.

– Привет, – говорит Лария, а я молча на нее смотрю, – мне кажется, будто я что-то забыла… но не знаю, что.

И в ее глазах я ловлю бледную тень прежней Ларии. Надеюсь, ректор прав и получится вернуть хотя бы часть украденных эмоций.

– Я тебя не обидела чем-нибудь? По-моему, могла.

Лария смотрит на меня с тревогой.

– Нет, – мотаю головой, – все в порядке.

Она с облегчением вздыхает.

– Ладно, еще увидимся, наверное.

Лария неуверенно машет рукой и уходит. Она все еще далеко от меня и нашей наивной детской дружбы. Но мы уже видим друг друга с противоположных берегов, сырой туман развеялся.

Над головой слышится пронзительный вопль черной сойки. Скоро стая вновь вылетит на поиск подобных нам.

Но все ли свои жуткие тайны открыл Мракендарр? Будет ли безопасным в нем обучаться?

Подставляю лицо весенним лучам Ардила и закрываю глаза.

За этот учебный год я стала старше на целую жизнь. Старше настолько, чтобы понимать – пусть Черрза и не освободили, но отголоски этой ужасной истории будут преследовать нас всех еще долго.

В мои мысли врывается шепот, похожий на ветер.

«Ирлея… Ирлея… мы с тобой еще не закончили, дорогая!»

Вздрагиваю и оглядываюсь. Я совершенно одна, недалеко от общежития. Может, это был шелест листвы или разыгравшееся воображение?

Опускаю руку в висящую на поясе сумку и глажу мягкую шерстку Фелиндрикса, чувствуя, как маленькая ручка хватает меня за палец. Смелее и вернее этого существа на свете просто нет.

Пока есть он, упрямая Эльна, язвительный Вальдер Эфлон и память о Милоне, я справлюсь с любыми препятствиями.