Текст книги "Узоры на твоей коже (СИ)"

Автор книги: Natali_art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Молоко с печеньем и по спальням? – предложила Джинни, и сияние очередной улыбки озарило ее лицо.

– Отличный план, – кивнула Гермиона, устраиваясь на диване рядом с подругой и направила палочку, чтобы разжечь потухший камин.

***

Драко задыхался. Он метался по постели не в силах выдавить из себя и звука. Он хватался за горло обеими ладонями и старался унять то, что застряло там внутри. Склизкое и мерзкое. Оно ломало его трахею и выбиралось наружу.

«У тебя не осталось времени»

Шепот настиг его и прижал к постели. Глаза Драко остекленели под веками, но он продолжал биться в смеси из боли и ужаса, который прорывался сквозь пелену, впаивался в его сознание точками и множился по всему телу.

«У тебя нет выбора»

Его дергало в подобии конвульсии, пока влажная змея, покрытая лоснящейся чешуей, высвобождалась из его горла. Драко не мог полноценно вдохнуть, отдавая последние капли своей жизни рождению чего-то зловещего, что теперь заполняло его комнату.

То, что вырвалось наружу, мраком рассеялось по комнате, и Драко понял, что проваливается в никуда, полностью опустошенный.

***

Он закашлялся, держа руками разодранное изнутри горло. Сон слишком быстро сменился реальностью. Очнувшись, он вскочил на кровати и забился в угол. Весь в поту, Драко смотрел на подушку в изголовье. Лунный серп в безмолвном небе выхватывал тонкий вспоротый отблеск на белоснежной ткани. Это была ее бездыханная кожа. Некогда живая, но теперь обескровленная. Гермиона лежала, свернувшись клубком на его постели, как и накануне, только теперь не двигалась и не дышала. Тело застыло и едва касалось его ступней. Драко никак не мог посмотреть на нее в упор, потому что боялся быть тут же погребенным и сам под ее неподвижным взглядом. Он лишь осмелился протянуть руку и коснуться ледяной простыни, где лежали ее волосы.

Ему это всего лишь померещилось.

Рука ухватилась за ничто, и он отдернул ее обратно, медленно выходя из оцепенения от только что увиденного. Он потряс головой и грубо растер лицо ладонями. И пока его сердце всё ещё готово было проломить грудную клетку, он встал, и с палочкой в дрожащей руке вышел из комнаты, направляясь во мраке теплой гостиной в противоположную от своей двери сторону.

Припав к дверному полотну, он тщательно вслушивался в любой звук и пытался остановить поток лихорадочных мыслей. Ему было важно, чтобы с ней всё было в порядке. Ее не должны беспокоить его видения или сны. Она не должна перенимать на себя его боль и терзания. Но он их заслужил сполна.

Цепляясь за ее безмятежный образ, он повернул ручку и толкнул дверь в комнату. Ее невинное и умиротворенное сном лицо мягко освещалось пламенем свечей с прикроватной тумбы. Одеяло было наполовину откинуто и сползло на пол. Кудри волос рассыпались каскадом по подушке. Губы слегка приоткрыты, дыхание спокойное.

Босиком он сделал несколько шагов вглубь комнаты и опустился на колени перед ее постелью. Он любовался ею и едва сдерживал ком в горле. Он видел в ней свой исход. Финал, к которому он пришел спустя годы скитаний во лжи и осквернении всего, что могло помочь ему стать лучше. Но только сейчас дошел до той черты, где ее лик стал для него чем-то священным. Драко не знал молитв, но мысленно обратился к силе, что позволила им быть вместе, и тихо шевеля губами в немоте этой ночи, он попросил защиты для нее.

***

Драко не рассказал матери подробностей о том, что случилось на поле для квиддича. Но Нарцисса, конечно же, так переживала, получив известие от Минервы, что немедленно соединилась с ним по каминной сети.

– Будь осторожен, Драко, – сказала она и снова посмотрела на него заплаканными глазами. – Я не могу потерять единственного сына. Это горе, которое я никогда не смогу пережить.

– Мама, перестань, – отмахнулся он и пригладил волосы, что снова немного отросли после последней стрижки. – Я смогу позаботиться о себе, ни к чему эта лишняя опека. Здесь уже весь Хогвартс трясется над моей жизнью.

– Ты как отец, – шепнула она, считая, что Драко не услышит, но он уловил это и ее слабую улыбку, скользнувшую по ее губам. – Он такой же своенравный.

– Я не брошу квиддич, – заявил Драко и нахмурился.

– Я и не прошу, – отозвалась она, и добродушие ее лица озарило всё вокруг. – Никто не заставляет тебя отказываться от того, что ты любишь. Я просто… переживаю за тебя, Драко. Как и любая другая мать за свое дитя, – вздохнула она и покачала головой. – Ты поймешь это и сам, когда станешь отцом. – Драко поднял голову в ответ, и его щеки налились румянцем. Непонятно почему, но его приятно смутили слова из ее уст об отцовстве. Стать отцом ребенка Гермионы было пределом мечтаний и неимоверным счастьем для него.

– Вы с Гермионой еще не…

– Мама, нет, – прервал он ее, перекидывая ногу с одного колена на другое, и тут же укорил себя за несвоевременную грубоватость в голосе. – Мы планируем это только после выпуска из школы.

– Хорошо, – Нарцисса кивнула, не переставая улыбаться, так скромно и манерно-утонченно, как только ей позволяло ее воспитание. Слышать о том, что Драко желает стать отцом, вселяло в ее сердце тепло. – Вы приедете в Мэнор на Рождество? – в ее взгляде встрепенулась слабая надежда и Драко заметил это.

– Мы еще не думали об этом. Я обязательно обсужу с Гермионой планы на Рождественские каникулы и дам вам знать. – Драко прекрасно понимал, что ему придется встретиться с отцом и этого не избежать, если они решат провести каникулы в его поместье.

– Отец хотел с тобой поговорить Драко, – Нарцисса словно прочитала его мысли и поймала взгляд сына. – Тебе стоит выслушать его.

– Что-то вроде, Драко я очень сожалею, блаблабла, так? – новая грубость сорвалась с его языка прежде, чем он подумал.

– Он и вправду очень раскаивается, – призналась Нарцисса и уголки ее губ вновь поползли вниз.

– Тогда почему он не связался по камину вместе с тобой?

– Он не любит все эти переговоры по каминной сети, ты же знаешь. Он хочет увидеть тебя и поговорить наедине, лично.

– Если он посмеет хоть что-то сказать Гермионе, то можете даже не мечтать увидеть меня в поместье, – ответил он резко, но обоснованно, учитывая прошлое.

– Ему пришлось многое переосмыслить за это время, – ответила она. – Ты не представляешь, сколько времени я пробивала его глухую стену, пока он, наконец, не открылся мне.

Драко тяжело вздохнул и откинулся на спинку бордового кресла в гостиной Башни старост. Они оба знали, что характер у Люциуса достаточно тяжелый и непреклонный. Добиться предельной откровенности от него было сложно, а уж вывести его на честный искренний диалог, да такой, чтобы он признал свою неправоту, было сродни апокалипсису.

– Только если это чистая правда. Я не могу до конца доверять ему после всего, что было, мама.

– Знаю, – заторопилась Нарцисса, подбирая слова, чтобы лишний раз не спугнуть сына. – Если Гермиона не захочет, то я приму ее решение не посещать Мэнор. Но пусть она знает, что мы не желаем ей зла. И передай ей, что я была бы рада когда-нибудь встретиться с ней за чашечкой чая. Но она, конечно же, не обязана принимать приглашение.

– Мы поговорим, – Драко сел прямее и взглянул на мать, которая с пониманием кивнула и, кажется, успокоилась. – Я всё передам ей.

– Хорошо, Драко. Ты всегда знаешь, чего действительно хочешь. Действуй так, как подсказывает тебе твое сердце.

Камин потух. Лик матери исчез под слоем золы и угольков.

После этого разговора прошло уже несколько дней, близилось Рождество. Метка Пожирателей стала проявляться всё чаще, по несколько раз на дню. Грудь саднило от боли, не имеющей причин. Драко умело пользовался маскирующими чарами и не смел попадаться на глаза Гермионе, пока метка пульсировала на его руке.

Он прятался в каморках подземелья и выл от спазмов и жара, которые раскатывались по его телу в моменты пика. Он кусал кулак в кровь, а после залечивал раны. Зализывал их как побитое животное, ощущая себя надломленным. Но возвращался невредимым и чистым.

Драко пообещал себе сдаться только после Рождества, чтобы отправиться в Мунго, да куда угодно, лишь бы избавиться от волнообразных приступов, которые делали жизнь невыносимой.

Дожить до этой даты теперь было главной целью, ценой которой было каждодневное превозмогание.

***

Привычное отражение в зеркале изучало его взглядом. Драко улыбался и получал в ответ такую же ухмылку, откидывал волосы и отражение повторяло за ним. Он развернул оба предплечья к зеркальной поверхности и Драко в зазеркалье сделал тоже самое. Левое с привычными рубцами, ничего необычного. Всё как и раньше. На груди бледная кожа, без следа и намека на какую-то рану или кровоизлияние, которое он залечивал.

Казалось, он запутался в том, где сон, а где явь, где его страхи из прошлого смешивались с настоящим, а где болезненные воспоминания оказывались сильнее хороших. Они не уничтожились, а лишь осели на дно, иногда всплывая на поверхность зудящими болячками, мешающими нормально существовать. Он не знал, сколько еще таких приступов ему придется преодолеть. Вероятно, они будут настигать его хаотично всю оставшуюся жизнь.

Никто этого не знал.

Он обернулся на кровать, где спала Гермиона, попутно накидывая рубашку на голое тело. Гермиона нежилась в постели, смешно перетянув одеяло. Она укуталась и подоткнула его под себя, превратившись в кокон. Драко улыбнулся, едва изогнув губы. Легкая дрожь и покалывание всё еще покрывали его руки после вечернего приступа, когда он снова сбежал ото всех.

Его нашел Тео, приводя в чувство и помогая залечиться.

– Ни слова Грейнджер, – хрипел Драко, сжимая руками мантию друга, когда тот накладывал кровоостанавливающие одно за другим. – Поклянись.

Тео сглотнул, дрожащими пальцами касаясь его залеченной кожи. Тугой ком слюны еле пролезал в горло. Драко – его друг, он не может его предать, но и видеть, как он угасает, тоже не мог.

Дилемма, не имеющая решения.

Зная гнев Драко, он и не сомневался, что неподчинение несет расплату. Но Грейнджер… невинная девушка, которая так доверилась его внутреннему зверю, получала ласку под вуалью бессмысленной лжи.

Тео пересел на другое колено, больно уперевшись в каменный пол. Драко перед ним был таким беспомощным. Оставь он его здесь – и он, свернувшись клубком, сдохнет как побитый щенок.

Драко трясло как какого-то немощного старика. Палочка валялась на полу, а от хриплого кашля, словно звезды, окрапляя камень, рассеялись капли крови.

– Я не могу, Драко! – силился выдавить Тео, сжимаясь под гнетом давящего на него груза ответственности за его жизнь, за их дружбу, за их с Грейнджер любовь. – Тебя это убивает.

– Поклянись, твою мать! Тео… Я умоляю тебя.

Он снова встретился с ним взглядом, испытав холодное и глубокое чувство, точно тебя заковали под слоем векового льда. Необъяснимое и тяжелое, оно вкрадывалось в его сердце. Тео сделал слабый кивок, готовый в любую секунду подхватить друга и трансгрессировать, но на территории Хогвартса был запрет на перемещения, да и Драко был слишком слаб, его бы нещадно расщепило.

– Сейчас пройдет, – с шипением выдохнул Драко. Он сплюнул на пол и прислонился к стене, задевая затылком острые выступы. – Я справлюсь. А ты уходи, – бросил он ему и не открывая глаз, кивнул в сторону, где находилась дверь.

Его кашель стих, дыхание восстановилось, став ровным. Блестящая припухшая метка испарилась с предплечья. Тео поднялся с колен, и отошел к двери. Он оглянулся.

Поклялся. Он ему поклялся.

Грейнджер должна спать спокойно.

***

Сжав кулаки что было сил, Драко прикрыл веки. Он призывал окклюменцию и собирал свои мысли воедино. Гермиона потянулась, уперевшись рукой в его колено и довольно промурчала, сбивая его концентрацию.

Совсем сонная, она потянула его обратно в постель, цепляясь пальчиками за рубашку. Драко не сопротивляясь лег рядом, наплевав на рубашку, которую пришлось бы приводить в порядок повторно.

– Что такое, ангел? – его ласковый шепот разлился мурашками по ее телу и она, откинув край одеяла, впустила его в свой кокон тепла.

Разве так много им было необходимо в такие моменты? Соединяясь, они жили в своем мире не похожем ни на чей другой. Созданный из любви, он превозносил их до рая, в котором они чувствовали свое бессмертие. Неуязвимость, которая ощущалась под кончиками пальцев, что так дразняще и уверенно толкали ее за новые грани мироздания, всплесками проносилась под веками и стоном выходила за видимые границы, открывая что-то новое в них. Раз за разом, поцелуй за поцелуем.

– Я хочу остаться в постели вплоть до Рождественского утра, – прошептала она, когда он прижался позади и начал медленно погружаться в нее.

Теплая, гладкая кожа его бедер коснулась ее ягодиц. Спазм сжал всё внутри, опускаясь в самый низ живота. Покачивания стали увереннее, а ее стоны громче. Она то хныкала, то неразборчиво шептала. Стонала его имя, через раз сбиваясь где-то на середине.

Его рука проследовала по груди к шее, захватывая ее горло. Пальцы едва надавливали на кожу, пропуская сквозь их тела новую порцию наслаждения. Оно искрами осыпалось на их тела, и магия между ними становилась насыщеннее, почти сверкая на поверхности их кожи. Она переплелась между их ног, рук, скользящих по телам, замкнулась в поцелуе и нашла свой выход в бурном всплеске их дрожащих тел, вжатых друг в друга.

***

Дверь наверху хлопнула, и Гермиона спустилась со ступенек. Ее неторопливые шаги были уже совсем рядом, и Драко обернулся с улыбкой на губах. Поманив ее на свои колени, он удобнее устроился на диване. Она прильнула к нему, прижимаясь ладонями к груди.

Они молчали несколько минут. Безмолвие гостиной оседало на плечи непривычной тяжестью.

Один день до Рождества. Еще один день скручивающей и разрывающей боли, и он освободится. И потом всё закончится.

Драко всё ей расскажет. Он поддастся влиянию и позволит себя исцелить.

Мир рушился на его глазах, а она продолжала непоколебимо стоять среди этих руин.

Он подставляет себя под удар, охраняя ее покой. Никто не посмеет испортить волшебство этой ночи, которое он ей подарит.

– Мне сейчас нужно уйти, – понизив голос сказал Драко, разрушив тонкую грань единения. – Встретимся на патрулировании. Последнем в этом году.

– Что-то случилось? – ее голос стал обеспокоенным, и она отпрянула, всматриваясь в черты его лица: непоколебимое выражение, со слабой полуулыбкой.

– Нет, просто встреча с Тео. У нас сегодня последняя в этом году игра в покер.

Такая необходимая ложь для успокоения ее души.

– Магловские сигары и огневиски? – поинтересовалась она, перебирая его волосы.

– Да, всё верно. Чисто мужская компания.

Она кивнула, нехотя выпуская его волосы из рук. Он подхватил ее ладони и прислонил костяшки к своим губам.

– Тогда, – помедлила она, зачарованно глядя на его губы, касающихся ее нежной кожи, – я пока побуду в Башне Гриффиндора. Навещу Гарри и поболтаю с Джинни.

– Передавай Поттеру привет, – попросил Драко и опустил ее ладони. – Он еще раз доказал, что не просто так носит эту гребаную молнию на лбу.

Гермиона быстро поцеловала его в губы и спрыгнула с коленей. Застегнув мантию, она ждала пока Драко приведет себя в порядок и поравняется с ней у дверей возле выхода.

Перешагнув портрет, он снова прижал ее к себе, будто не насытившись за весь день.

– Я скоро, – выдохнул он ей в губы и скользнул по ним языком, врываясь внутрь. Сердце заходилось от переполняющих его чувств. Оно сжималось и билось как птица в клетке, ломая крылья.

Он обещал ей вернуться, даже не представляя, переживет ли очередную атаку на свое тело.

========== Глава 35. Отрицание ==========

Комментарий к Глава 35. Отрицание

Треки к главе:

Skeler – Red Out

5HVRMVN – SPOKOYNO

Привет всем, кто находится со мной и с этой историей в одной лодке и с нетерпением ждёт каждую главу:) Как вы все уже поняли, мы выходим на финишную прямую, которая неумолимо ведёт нас к финалу. Осталось не так уж и много глав прежде, чем я закончу эту большую (для меня так громадную) историю, которую я безустанно писала изо дня в день, жила и дышала ей на протяжении почти полутора лет! Последние главы даются мне труднее, потому что они очень значимые и более эмоционально окрашенные, вы и сами это увидите, начав читать эту главу. Мне сейчас как никогда важна ваша поддержка, и я верю в то, что каждый из вас сможет прочувствовать всё то, что я закладываю в эти строки.

Всем приятного чтения! :)

Стрелка часов в гостиной Гриффиндора перевалила за девять, и Гермиона зевнула, поднимаясь с кровати. Ей предстояло встретиться с Драко и быть бодрой на патрулировании.

Они с Джинни получили обе рождественские посылки. Коробку с её нарядом, который она выбрала из каталога, Гермиона решила оставить у подруги, чтобы потом вместе подготовиться к праздничному балу. А подарок для Драко, аккуратный увесистый сверток, который теперь покоился в её руках, она заберёт в свою комнату.

– Отнесу его к себе, – улыбнулась Гермиона, сжимая плотную обёрточную бумагу, украшенную лентой. – Спасибо тебе ещё раз, Джинни. Что бы я без тебя делала?

– Аристократам сложно угодить, это уж точно. Обращайся, помогу чем смогу, – кивнула Джинни, удовлетворенная реакцией на заказанный презент для Малфоя. Да, пришлось потратить чуть больше запланированного, но это было такой ерундой по сравнению с искорками счастья в её глазах.

Обняв подругу, Гермиона поспешила к выходу. Посиделки были такими необходимыми для неё, что она потеряла счёт времени и совсем заболталась. Джинни планировала после ещё немного побыть с Гарри, поэтому Гермиона попрощалась и скрылась за дверью, отправившись в Башню старост.

Ветер хлестал по каменным стенам замка со всех сторон, отчего коридоры были заполнены сквозняком. Гул разносился по сводам и сбивал пламя в факелах на стенах. Вечерний замок после отбоя превращался в подобие ночного монстра, подстерегая свою добычу за очередным поворотом. Резкие тени казались острыми клыками, а мрак впереди – настигающей пастью.

Гермиона почти бежала, стуча каблуками своих туфель и стараясь не пропустить поворот.

Несколько подъёмов по движущимся лестницам привели её в нужную галерею, и только там она ощутила знакомое спокойствие, будто избавившись от погони. Портрет впереди слабо маячил отблеском полотна. Юноша на нём дремал, свесив голову, и дёрнулся от появившейся перед ним Гермионы.

– Ночное Солнце! – произнесла она, ожидая открытия проёма.

Войдя в медленно приоткрывающийся портрет, Гермиона вбежала к себе в комнату и торопливо спрятала свёрток с подарком, найдя ему подходящее место в шкафу. Накинула тёплую мантию на плечи и покинула комнату, приближаясь к двери в спальню Драко, и обнаружила её всё ещё запертой.

Гермиона постучала. В ответ ей досталась только тишина. Решив, что Драко, вероятно, засиделся с друзьями или поджидал её в коридоре, она не стала поддаваться беспокойным мыслям.

К чему волнения, если теперь всё встало на свои места?

Внезапно, она вспомнила о связи их колец и позвала Драко.

И снова тихо.

Вздохнув, Гермиона убрала волшебную палочку в мантию и вышла за пределы Башни.

В коридорах стало холоднее. Факелы неохотно отдавали тепло своим мерцающим пламенем. Освещённые точки вдоль всей стены, что простиралась до поворота, казались ей маленькими маячками. Просто следовать за ними, и она выйдет к свету, в котором уже не так страшно.

«Кто в ночи видит лишь тьму и страх, обречён»

Слова, сказанные портретом ещё в начале учебного года, позволили сделать Гермионе шаг, затем второй. Она не желала быть обречённой, она не хотела подчиняться страху, что отдавался пульсом в её ушах.

Таким образом, она добралась до заветного поворота, за которым её встретила та же безлюдность и пустота. Мрак в конце него напомнил Гермионе страшный сон накануне, и она поёжилась, вжимаясь в стену и скользя кончиками пальцев по вековому камню, пропитанному магией.

– Тебе нечего бояться. Просто иди, Гермиона, – говорила она себе под нос, подбадривая и следуя дальше за точками света. Они одна за другой оставались позади неё, и Гермиона, идя короткими шагами с паузами, преодолела-таки расстояние до выхода к движущимся лестницам.

Здесь было светлее и казалось безопаснее.

Но пустой замок навевал неоднозначную тоску, будто попадаешь в древний склеп и скорбишь по неизвестной тебе могиле.

Вспомнив войну в этих стенах, она явственно почувствовала тот самый запах смерти и отчаяния, который охватывал их всех в те минуты, когда осколки камня летели, взрываясь в воздухе и попадали в тех, кто не был готов к этой смерти.

В тех, кто её не заслужил.

Тогда, где-то в глубинах своей души, она с облегчением мысленно выдохнула, наблюдая как Драко удалялся с родителями с поля боя. Этот было не трусостью или предательством с его стороны. Она была рада, что он не погиб, как кто-либо из лежащих в лазарете возле её ног в первые часы после окончания войны.

Ей сложно было себе в этом признаться тогда, но сейчас, осторожно перемещаясь по этим самым ступеням, где когда-то однажды проходил самый пик битвы, она переживала за жизнь Драко.

Это беспокойство прежде могло показаться чем-то сумасшедшим для неё, но не теперь, когда они связали свою магию воедино и всецело доверяли друг другу.

Они любили друг друга. И это чувство было сильнее любого страха.

Ощутив резкий запах подземелий, она слегка пригнулась, словно избегая сводов этих коридоров. Гермиона никогда не заходила сюда без надобности, и покалывание мурашек противно прошлось по её спине.

Ни звука не исходило от запертых кабинетов, как бы она ни прислушивалась. Мальчики, скорее всего, использовали чары, чтобы не быть пойманными Филчем в столь поздний час.

Гермиона недовольно качнула головой и поторопилась ко входу в их гостиную. Она слышала от Драко, что у слизеринцев не было привычного прохода, скрытого за портретом, как в остальных гостиных. Эта была просто стена, перед которой она сейчас и оказалась. Влажный серый камень, обрамлённый полусводом, нависал над ней своей неприступностью.

Пароль. Она его не знала.

Стена молчаливо выжидала, и это выглядело безмолвным диалогом до тех пор, пока Крэбб не вывалился на неё из проема.

– Ты чего тут ищешь? – выпалил он, величаво возвышаясь над ней своим тучным телом.

– Привет, – замялась она с непривычки и взглянула между его плечом и открывшимся проходом.

– Так и будешь торчать и вынюхивать тут? – Громче повторил он. – Чего тебе?

– Я ищу Драко, – Гермиона отшатнулась от его фигуры, сделав шаг назад.

– А почем мне знать, где он ошивается? Вспомнить бы, когда он был тут в последний раз, да вот незадача: он же теперь живёт в Башне старост и водится с грязнокровками, – высказался он и сплюнул, делая шаг навстречу.

– Ты такой же омерзительный, Крэбб.

– Посмотри на себя вначале.

– Эй-эй, полегче. Что тут происходит? – на порог выпорхнула Паркинсон. Она выглядела так, будто сошла с обложки Ведьмополитена. Идеальная до чёртиков. Как эти самые актрисы из магловских фильмов, которые Гермиона когда-либо видела. Просыпаются с макияжем и идеальной укладкой в постели словно и не спали вовсе. Так и с Пэнси.

Вся накрахмаленная, она была облачена в маленькое чёрное платье, а на её лице застыли губы, желающие сложиться в улыбку. Бургундский тон её мастерски очерченных губ выделялся на бледном аристократичном лице и притягивал взгляд. Но улыбке не суждено было проступить на её лице, и она мгновенно нахмурилась, сдвигая с пути Крэбба.

– Грейнджер? Тебе спать не пора? – С превосходством в голосе произнесла она и вздёрнула подбородок. – Или уснуть не можешь без своего плюшевого дракончика? – хихикнула Паркинсон и пошатнулась на высоких каблуках.

Всё ясно, кто-то уже был навеселе.

– Очень умная шутка, Пэнси. Ты знаешь, где сейчас Драко?

– Да он даже носа к нам не показывает, так Крэбб? – она потрепала здоровяка за плечо и тот кивнул с довольным видом, заныривая блестящими глазами в её декольте. Отвратительное чувство тошнотой подступило к горлу при виде этого, и Гермиона снова взглянула в проём.

– Его там нет Грейнджер. Поищи его в ваших святых местечках. Где вы там обычно трётесь? – Пэнси смерила Гермиону взглядом и снисходительно фыркнула. Крэбб хохотнул и это больше смахнуло на похрюкивание. Паркинсон потянулась к нему и шепнула что-то на ухо, Крэбб закивал головой, словно болванчик, и огромной ладонью сгрёб её за талию.

– А Тео? Драко сказал, что они все вместе будут играть в покер, – с крохотной надеждой в голосе спросила Гермиона.

– Малыш Тео давно видит свой десятый сон, дорогуша. И тебе советую, между прочим. Может, Драко просто не хочет, чтобы ты совала свой маленький любопытный нос куда не следует? – на секунду Гермионе стало неловко, что она так бесцеремонно вторглась в пространство слизеринцев, но она продолжила стоять напротив них.

– Если вдруг встретите его, – сказала она, и Крэбб, насупившись, потёр ладони сжимая их в кулаки. – Просто дайте знать любым способом. Зачарованная записка тоже подойдёт.

– Не уверена, что хочу помогать тебе в этом, – Пэнси скрестила руки на груди и закрыла проём.

– Просто скажи ей, когда этот худосочный болван появится здесь, – ответил Крэбб, пробираясь рукой под подол платья Паркинсон. – У нас что, разве есть лишнее время, крошка?

– Я передам записку, если вдруг увижу его, Грейнджер, – наконец ответила Пэнси. – Но не обещаю. Я ему не мамочка, чтобы следить, когда он тут появляется.

Гермиона кивнула и развернулась на каблуках. Она мечтала убраться из этого подземелья как можно быстрее.

***

Предприняв несколько провальных попыток найти Драко в стенах замка, девушка рискнула выбежать на морозный воздух. Обледенелый фонтан скалой возвышался в центре внутреннего дворика, величественные каменные арки окружали периметр, отделявший Гермиону от внешней территории Хогвартса.

Неспокойное время научило её реагировать на каждый шорох. Она пробиралась по хорошо протоптанной за день дорожке и вглядывалась в малейшее движение.

Дрожа от холода, она попыталась сориентироваться и ещё несколько раз попробовала активировать магию кольца, но это оказалось безрезультатно.

Первым местом, куда она бросилась со всех ног, стало квиддичное поле. Высокие абандоны пустующих трибун редкими зубьями стремились в бездонное небо. Это было устрашающе и завораживало одновременно: огромные кольца лениво покачивались над ней, ткань с краев деревянных ограждений свободно трепыхалась на ветру, просторное поле тёмным пятном зияло дырой в саму преисподнюю.

– Драко? – кричала она в ночь, надрывая своё горло. – Ответь мне, где ты?

Никто не отвечал ей.

Кольцо всё так же молчало, словно потеряв свою магическую силу. Волосы Гермионы совсем спутались от ветра и хлестали ей в лицо. Стужа проникала не только под воротник мантии, но и бередила ничем не прикрытую душу.

Тотальное отчаяние не позволяло ей спокойно соображать, и Гермиона, в слепых попытках найти Драко, металась по территории Хогвартса, движимая лишь чувством любви – сильным, первозданным и самым искренним.

Она сбилась по пути к озеру, последнему пристанищу её поисков, которое могла вообразить, споткнувшись о каменный валун под коркой снега.

Чёрное озеро стало таким же знаковым местом в их свиданиях, как и Астрономическая башня или библиотека. Здесь они подолгу откровенничали, признавались, смеялись и собирали свой собственный пазл, который впоследствии сложился в картину их мира.

Слабое мельтешение вдалеке взбудоражило её надежду, и Гермиона, ни секунды больше не мешкая, побежала туда. Но, чем стремительнее она приближалась, тем сильнее сдавливало её сердце.

Без сомнений, это был Драко.

Она замедлила свои шаги, подбираясь к его фигуре, осторожно ступая ботинками по промёрзлой земле. Чёрное озеро было частично замерзшим, в местах у берега, где отсутствовал лёд, вода замерла на месте.

Драко сидел к ней спиной в одной лишь рубашке, а тёмная мантия, была откинута чуть поодаль. Он, вцепившись кулакам в заснеженную траву, сжимал её и весь трясся от холода, будто только что вылез из ледяного озера.

Гермиона не знала, сколько времени он уже просидел здесь. Она сжала на себе свою походную мантию, глубже закутываясь в неё от пронизывающего ветра.

Подойдя как можно ближе к нему, она попыталась дотронуться до его плеча рукой, но он с силой отдёрнулся, и бросив вырванный клочок травы с замёршей землей в сторону, склонился, взъёрошивая волосы, издавая внутриутробное рычание.

– Драко? – Гермиона тихо присела на корточки, пытаясь не нарваться на резкость, – что с тобой происходит?

– Уходи, – процедил он и отвернулся, чтобы его лица не было видно.

– Да что, чёрт возьми, случилось? – она со слезами на глазах всё-таки осторожно дотронулась кончиками пальцев до его спины. Рубашка была слегка влажной и холодной, а сам он дрожал, словно его охватил тремор.

– Пойдем, тебе нужно согреться, и объяснишь мне уже всё, наконец.

– Уходи, я сказал! – вновь кинул он. – Да, я знаю, что могу очень пожалеть из-за своих слов, но тебе лучше уйти. Прямо сейчас.

Его голос был резким и колким, как тот самый лёд на берегу озера.

– Я никуда не уйду! – засопротивлявшись прокричала она прямо возле его уха, – я просижу здесь с тобой ровно столько сколько и ты.

– Настырная, – хмыкнул он с грустью, – упёртая! Глупышка… – он сошёл на шёпот.

Гермиона обошла его и опустилась на колени, схватив его за подбородок и поворачивая к себе с усилием. Его лицо было отчужденным, с гримасой боли, вокруг рта на подбородке смазана свежая кровь.

Драко вздёрнул голову, вырываясь из её рук и устремил потерянный взгляд в даль.

– Я умираю изнутри. Каждый день, – после этих слов, он порвал на себе рубашку и выпрямился перед ней. – Вот, что он делает со мной! Вот, что он делает с нами! Ты видишь это? – Драко прокричал это так громко и с надрывом, что с ближайшего дерева взлетели напуганные птицы.

Гермиона охнула, прикрывая рот ладонью, и слезы тут же скатились по её щекам. Перед ней было зрелище, которое заставило её сжаться и перестать дышать. Вся грудь в районе его сердца была похожа на один сплошной синяк, а капилляры безобразно очертили кожу вокруг. Но, самое главное, что она увидела секундой позже, была метка Пожирателя, которая совсем как живая струилась по его предплечью.

Немой крик застрял где-то в её горле, и она сдвинулась на несколько дюймов назад.

– Самым сложным оказалось защитить тебя от себя самого, Гермиона, – Драко опустил голову и погрузил пальцы в белые пряди своих волос, марая их алыми разводами.

– Нет-нет-нет, – зашептала она, осматривая его тело, покрытое испариной и кровью. Она вновь приблизилась к нему и запуталась пальцами в полах его разорванной рубашки, роняя капли слёз на промёрзшую землю, как будто тем самым пыталась склеить его разрозненные осколки, но всё разваливалось под её руками.