Текст книги "Узоры на твоей коже (СИ)"

Автор книги: Natali_art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Она почти задыхалась, пока он быстро входил в неё пальцем, подведя к самой грани, но отстранился, заставляя её недовольно захныкать.

– Нам лучше пойти в дом. Разожжём камин. – Его дыхание задело скулу, и она рвано выдохнула, прикусив губу. – И я ещё не закончил с тобой.

Драко поглотил её слова, которые утонули в поцелуе и отстранившись легко подсадил её возле мостика, поднимаясь следом.

– Утром ты меня знатно раззадорила, Грейнджер, – он впился в неё губами, как только они вошли в дом.

Драко взмахнул палочкой, разжигая камин и включая освещение. Необычное чувство животной похоти овладело Драко и он, опустив её рядом с камином, навис сверху, целуя её всё быстрее, с ярко выраженной страстью.

– Я даже не пыталась, Драко, – слабое сопротивление завело его, и он прижал обе её руки к мягкому ворсу ковра перед пламенем камина.

– Ты всегда так чертовски соблазнительна, – он прильнул к её груди, задевая горячим языком твёрдые соски. – Эта школьная форма, Боже. Я готов брать тебя в каждой нише Хогвартса и слышать твои сладкие стоны. Чтобы ты шептала на ухо моё имя, чтобы ты знала, кому принадлежишь.

Драко никогда так пошло с ней не разговаривал, и это открыло для неё новую его грань, которая оказалась ей по нраву. Она попыталась вырвать руки, но его хватка оказалась сильнее, чем она предполагала. Одним движением он завёл колено между её бёдер и развел их, продолжая вырисовывать линии языком по нежной коже груди.

И хотя он был немного груб, всё-таки его лёгкие поцелуи выдавали в нём это любование, с которым он привык относиться к Гермионе. Подмяв её под себя, Драко двигался в ней сегодня более интенсивно, издавая хриплые стоны возле её уха. Почувствовав, как она начала трепетать в его руках, Драко улыбнулся и продолжил движения, чтобы подарить ей как можно больше удовольствия. После того как их практически одновременно настигла желанная разрядка, он лёг позади, обняв её со спины и положил руку ей на живот, продолжая согревать шею возле уха своим дыханием.

– Ты – моя главная слабость, которой я готов поддаваться бесконечно, Грейнджер, – шептал он, запутываясь в локонах. – Когда мы выпустимся, я немедленно хочу от тебя твою маленькую копию.

– Драко, ну что ты говоришь, – захихикала Гермиона, отдаваясь такому яркому и настоящему чувству тепла и единения между ними.

– Правду. Я хочу, чтобы ты стала моей семьёй, Гермиона. – Драко посерьёзнел в мгновение ока и, обхватив её запястье, приблизил её ладонь к лицу, коснувшись губами безымянного пальца.

– Мы свяжем свои судьбы прямо сейчас. В этом месте.

Он встал, увлекая за собой Гермиону и взял её, обнажённую и всё ещё разгоряченную, на руки.

– Драко, верни меня на место, что ты делаешь?

– Мы обвенчаемся в этом лесу.

– И где мы возьмем кольца, кто нас будет венчать, Драко?

– Это хоть и не волшебное место, но в этом лесу есть кое-кто, кто сможет нам помочь. Мой дедушка позаботился о том, чтобы я был в безопасности на случай непредвиденного. Но в данной ситуации эти создания сыграют другую роль. А о кольцах не беспокойся.

– Перестань говорить загадками, – возмущалась Гермиона пока он всё-таки поставил её на пол и с помощью магии вернул на них одежду.

– Сейчас я всё трансфигурирую, подожди минутку.

Драко отошёл немного в сторону, преобразуя свою рубашку и брюки в изящный хороший костюм. Он поправил свои волосы и взглянул на Гермиону. Она бессовестно засмотрелась на Драко, который был просто сногсшибателен.

– Теперь ты, ангел, – он указал ей на её палочку и Гермиона тут же засмущалась. – Я выйду, а ты приходи к линии леса как будешь готова.

Гермиона выдохнула от ощущения небывалого чувства нахлынувшего счастья. Она думала о том, что каждый раз, когда всё становится хуже некуда, они с Драко всё равно остаются верны друг другу, что их любовь непременно крепнет с каждым днём, с каждым взглядом друг на друга, с каждым произнесённым признанием в любви или чувственным молчанием. День за окном или ночь, стужа или жара, ждала ли их впереди тьма или свет, она в любом случае решительно пойдёт за ним навстречу их совместному будущему, которое никто не посмеет нарушить.

Трансфигурировав свою юбку и блузку в аккуратное приталенное платье белого цвета с полупрозрачными рукавами, а обувь – в неброские туфли на небольшом каблуке, она сделала последние штрихи перед зеркалом. Локоны собрала на затылке, оставив несколько прядей у лица. Она любила себя в отражении, но более этого любила отражаться в глазах Драко, как когда-то только могла мечтать.

Она вышла из домика и пошла вдоль дорожки, усеянной волшебными фонариками. Драко позаботился о том, чтобы всё выглядело идеально. Подойдя к лесу, Гермиона продолжила двигаться на свет фонариков, и вскоре увидела Драко, который ожидал её возле изящной арки с белыми пышными бутонами цветов. Но что больше привлекло её внимание и перехватило дыхание, так это молодые кентавры, стоявшие вокруг: они склонились на колени.

– Драко, ты никогда не перестанешь меня удивлять, – воскликнула она, нарушая тишину леса, чем привлекла внимание Драко. Он обернулся, осматривая её с ног до головы с лёгкой улыбкой. Протянул ей руку, и, поймав её ладонь, подвёл к их импровизированному алтарю.

– Ты прекрасно выглядишь, просто бесподобно. – Сказал он, и она увидела блеск восхищения в его глазах, вставая прямо напротив него.

– Самый старший предводитель их племени благословит нас, – кивнул Драко, указывая на кентавра, стоявшего во главе арки из цветов. Он был огромен и возвышался над их фигурами. Гермиона осмотрела его мощные копыта и мускулы, слегка поёжившись.

– Не бойся его, Алантос не причинит нам вреда, как и все его соплеменники. Это тот редкий вид, который вырос в этих лесах под чутким присмотром дедушки. – Гермиона широко распахнула глаза, удивляясь тому, что рассказывал Драко. – Да, он увлекался всеми этими фантастическими существами, и не смог устоять перед несколькими парами молодых кентавров, купив их. Ну а теперь их дети и внуки живут в этом лесу, охраняя это место и меня как наследника его рода. Ведь дедушка никогда бы не вычеркнул меня из семейного древа за чистую и искреннюю любовь. Но сейчас не об этом. В эту ночь, Гермиона Грейнджер, я всецело готов отдать своё сердце и душу только тебе, самовольно выжечь себя из древа рода Малфоев, да простит меня покойный дед Абраксас. Я думаю, он бы лично благословил нас, когда увидел бы, как сильно я тобой дорожу. Я произнесу клятву первый, если ты не против, Гермиона.

Она кивнула, не сводя с него глаз. Стоять перед ним в таком обличии, когда они на мгновение близки к тому, чтобы стать единым целым, порождало в ней бурю эмоций, что не скрылись от Драко. Он задел подушечками пальцев дорожку слёз на её щеке и мягко улыбнулся в ответ.

– Пусть эти слезы будут только от счастья, любимая.

Гермиона зачарованно смотрела на Драко и видела в нём всю сконцентрированную искренность, честность и серьёзность намерений. Кивнув, она дала ему право продолжить.

– Каждая дорога непременно всегда вела меня к тебе, какой бы она трудной ни была вначале, и какой извилистой она не казалась бы нам сейчас, впереди, я уверен, мы сможем пройти её рука об руку до самого конца, несмотря на любые трудности. Что бы ни осталось у нас позади, я готов строить будущее с тобой, Гермиона. Быть частью твоей жизни, стать твоей единственной любовью. Нет такой силы в мире, что могла бы нас разлучить. Я готов взлетать и падать, имея рядом с собой такого ангела, как ты. Ты делаешь меня тем, кем я сейчас являюсь. Именно ты открыла моё сердце навстречу этим светлым чувствам, которыми я так дорожу. И только ты поселила во мне уверенность в том, что мы сможем пронести их сквозь года, что бы ни случилось. Я люблю тебя, Гермиона Джин Грейнджер, и теперь я навеки твой.

Гермиона следила за изменениями эмоций на его лице, за подрагиванием губ, за влажным взглядом таких обожаемых ею глаз. Его слова задевали самые важные струны её души, и поселялись в глубине сердца. Он был единственным, кому она готова сказать «да».

Драко улыбнулся, дав возможность теперь и ей произнести свою клятву. Гермиона опустила ресницы и румянец украсил её щеки. Он рассматривал её и восхищался тем, кем она для него станет буквально несколько минут спустя.

– Невозможно выразить всю глубину моих чувств одними лишь словами. У нас с тобой так много воспоминаний, когда мир вокруг рушился и разваливался на части, и каждый из нас был по разную сторону баррикад. Но ещё у нас есть и новые воспоминания о том, как мы вместе превратили весь тот мрак в светлое настоящее, в котором теперь живём. Все мои страхи отступают, когда ты рядом, Драко. Именно ты даришь мне такую необходимую поддержку и силу. Я стала ценить каждое мгновение, проведённое с тобой. Я обещаю поддерживать тебя и в радости, и в горести. Обещаю ценить тебя и нас, пока мы путешествуем по нашей жизни, несмотря на всю тьму, что так пытается вторгнуться в наше спокойствие. Я очень горда быть твоей женой. Я люблю тебя, Драко Люциус Малфой, и вверяю себя тебе навеки.

После прозвучавшей клятвы кентавр склонился на одно колено. Между Драко и Гермионой возникло лёгкое свечение, в сердцевине которого повисло два тонких кольца платинового оттенка.

Драко уловил непонимающий взгляд Гермионы и мягко улыбнулся, прикасаясь к одному из колец. Поддев его, он взял ладонь Гермионы и надел кольцо на палец, тем самым завершая свою часть. Её ладони дрожали от волнения, но Драко чутко справился с этим, плотно сжав кольцо и надев его на палец до конца. Тонкая вуаль серебристого свечения окружила фалангу и пропиталась в кожу.

– Теперь ты, Гермиона.

Она услышала голос Драко за стеной потока её мыслей, и всё ещё не могла поверить в происходящее. Они стояли под венчальной аркой и обменивались кольцами, соединяя свои жизни. Они пообещали друг другу быть единственными, несмотря ни на что. Она желала любить этого мужчину, дарить ему все свои мысли, чувства и желания.

Их сердца теперь едины, а их души связаны.

Гермиона выдохнула и взглянула на Драко, который сиял и с терпением ждал, когда она наденет на него кольцо. Она взяла его ладонь в свою и подхватила кольцо, медленно надевая его на палец Драко. Всё это время она не сводила с него глаз. Он кивнул ей, как только она достигла нужной фаланги.

Притянув её к себе и заключив в тёплые, нужные, самые ценные в мире объятия, он вдохнул запах её волос, задел кончиком носа её щеку и прильнул к губам в чувственном поцелуе, в который он вложил всю свою искренность и нежность. Нехотя отпрянув через минуту, он дал знак кентавру, свечение исчезло, и тот поднялся, представая перед ними всей своей мощью.

– Эти кольца, Гермиона, теперь заменят твой браслет и мои часы. Сейчас они связывают наши мысли.

– Где ты их взял, Драко? – поинтересовалась Гермиона, прижавшись к его груди, пока он гладил её по волосам.

– Я использовал для их создания фамильный перстень, – Драко разъединил объятия и приподнял её лицо за подбородок. – Ты можешь выбирать, кем тебе стать, Гермиона. Я никогда не буду настаивать на своей родовой фамилии.

– Я хочу оставить обе, Драко. Для меня важно то, кем я была и то, кем я стала.

Он коротко кивнул и улыбнулся, снова увлекая её в объятия.

– Я счастлив.

Гермиона почувствовала, как он выдохнул над её волосами на макушке, и стал поглаживать пальцами её спину. И она дорожила этими словами и прикосновениями, потому что именно благодаря ей он ощутил это.

Комментарий к Глава 28. Близость

Платье Гермионы https://ru.pinterest.com/pin/68743340436/?nic_v3=1a7njFXBT

Костюм Драко https://ru.pinterest.com/pin/601300987757661412/?nic_v3=1a7njFXBT

========== Глава 29. Справедливость ==========

Комментарий к Глава 29. Справедливость

Трек к главе: Yinyues feat. Mimi Page – Everything (Original Mix)

– Вы оба поступили очень…

– Безответственно, профессор, – признался Драко, перебивая Макгонагалл, и взял руку Гермионы в свою. – Позвольте Гермионе рассказать вам о том, что произошло с ее отцом. Поверьте, это важнее чем то, что вы сейчас хотите отчитать нас за прогул уроков.

Макгонагалл медленно перевела строгий взгляд на Гермиону и сжала губы в недовольном жесте. Она понимала, что именно Драко стал причиной их вчерашнего отсутствия. А если учесть, что он сбежал из медкрыла, то это добавляло недосказанности всей истории.

– Помимо этого, я с нетерпением хочу послушать о том, что происходит с вами, мистер Малфой. По возвращению из Лондона вы не единожды в течение нескольких дней пропускали занятия, не появлялись на обедах и ужинах. Чем вы это объясните?

– Профессор, уверяю, что со мной уже всё в порядке.

– Драко, ты пропускал уроки? – обескураженно спросила Гермиона и дернула его за рукав мантии.

– Гермиона, успокойся, – Драко остудил ее пыл, задевая за талию.

– Если это действительно что-то серьезное, мне придется доложить о вашем состоянии в Мунго, – директор строго посмотрела на Драко, который с невозмутимым видом тряхнул головой.

– Это того не стоит, правда. – Его тело ощущало некую слабость, но по сравнению с тем, что он испытал, лежа на койке, это казалось полной ерундой. Драко притянул Гермиону ближе, обхватывая рукой.

– Вы – старосты, и я хочу, чтобы вы более ответственно относились к своим обязанностям, иначе я буду вынуждена сместить вас обоих и назначить других учеников.

– Профессор, не делайте этого. Мы с Драко будем относиться к этой должности серьезнее.

– Очень на это надеюсь, а теперь садитесь и рассказывайте, что случилось.

Гермиона заняла стул рядом с Драко и сжала его руку своей ладонью.

– Будь спокойна, я рядом, – шепнул он ей на ухо и накрыл их переплетенные пальцы второй ладонью, на безымянном пальце которой красовалось уже не фамильное, а обручальное кольцо, и он не смущался этого.

Гермиона как смогла емко рассказала Макгонагалл всё, что произошло с ее отцом в Лондоне. Профессор выслушала всё очень внимательно, лишь иногда поправляя очки на переносице. Она сцепила руки в замок и нервно поджала губы, когда Гермиона закончила говорить.

– Я даже не знаю, что нам делать, Гермиона, – проронила она, и эти слова ускользнули как песок сквозь пальцы, не придав Гермионе уверенности в том, что Минерва могла бы им как-то помочь или поспособствовать.

– Мне необходимо попасть в Министерство, – заявила Гермиона, и Драко повернул голову в ее сторону, не выпуская при этом руку. – Я найду Грэшера и заставлю его рассказать о том, что связывает его с Софией, и где она находится. Полагаю, что он единственный человек, который знает о ее местонахождении.

– Но ты же помнишь, что он сказал, Гермиона? – заволновалась Макгонагалл и перевела взгляд на Драко, ища поддержки.

– Гермиона права, профессор. Он солгал. Ему явно есть, что скрывать. И я намерен поехать туда вместе с ней.

– Нет, Драко, – прервала его Грейнджер и повернулась к нему, встретившись с недовольным холодным взглядом. – Здесь мне лучше действовать одной. Так он не будет чувствовать лишнее давление. Не хочу его спугнуть. – Она коснулась свободной рукой его щеки, совсем позабыв о том, что они находились в кабинете директора. От этого касания Драко прикрыл веки и тяжело выдохнул.

– Хорошо, – он кивнул головой и посмотрел ей в глаза с непоколебимой уверенностью и любовью. – Но пообещай, что ты всегда будешь поддерживать со мной связь и говорить, что происходит. Иначе я ворвусь в Министерство и этому Грэшеру будет несдобровать. Я с радостью заставлю его говорить, даже если понадобится применить непростительное.

– Мистер Малфой, – пресекла его Макгонагалл и приподняла тонкие брови. – Забудьте про непростительные и погром в Министерстве. Это не улучшит ваше положение. Пока Гермиона будет там, вы будете продолжать учебу и дежурить.

– Значит, вы меня отпускаете? – Гермиона чуть не подпрыгнула на стуле, но Драко придержал ее.

– Да, я отпускаю тебя. Завтра с утра ты сможешь покинуть Хогвартс, – вздохнула профессор и сняла очки, устало потирая ладони. – У меня нет иного решения, тем более, когда в опасности твои родные. Будь осторожна в Министерстве.

Драко поднялся вместе с Гермионой, и они направились к выходу.

– Мистер Малфой, задержитесь на минутку, – сказала Макгонагалл, и Драко, почти переступив порог, встретился взглядом с профессором. Он обернулся на Гермиону и притянул ее к себе. Быть погруженной в его объятия было некой ценностью, которой она теперь дорожила вдвойне. Втянув его запах, она отстранилась первая и улыбнулась, отступая в коридор.

– Буду ждать тебя в Большом зале, Драко, – шепнула она, на что он кивнул ей и вернулся в кабинет Макгонагалл, став заметно серьезнее.

– Здесь расписание тренировок к предстоящему матчу, – Минерва протянула ему пергамент и Драко легко подхватил лист двумя пальцами. – Вы, как ловец команды Слизерина, должны на них присутствовать, если, конечно, готовы.

– Я готов, несомненно, профессор, – Малфой свернул пергамент и убрал его во внутренний карман мантии, а Минерва невольно заострила свое внимание на его кольце.

– Я вижу, вы…

– Да, мы с Гермионой обручились, – он поднял ладонь вверх, чтобы Макгонагалл отчетливо увидела платиновую полоску кольца.

– Ваши родители знают об этом решении?

– С этих пор я сам принимаю любые решения, профессор Макгонагалл. Они не властны над моей жизнью. Я выбрал ту сторону, которую считаю нужной. Я выбрал человека, которого считаю частью своей жизни. Все прошлые предрассудки более считаю неуместными. Я больше не приверженец безумной идеи о чистоте крови. Это лишь в наших головах. А в моей теперь чистейшая любовь к мисс Грейнджер, теперь уже Малфой.

– А последствия?

– Вы имеете ввиду сбережения в ячейке Гринготтса? – Драко сделал уверенный шаг вперед по направлению к столу Минервы и оперся ладонями на прохладное дерево. Минерва сглотнула и опустила взгляд. – Или вы о полном отречении с последующим выжиганием из семейного древа? – профессор молчала и разглаживала пальцами сухой пергамент перед собой. – Это меньшее из того, что я боялся бы потерять. Если вы беспокоитесь обо мне – не стоит. А с родителями я поговорю позже.

– Твоя мать разыскивает тебя, Драко, – произнесла Макгонагалл и наконец взглянула на юношу перед собой. – Свяжись с ней по каминной сети.

Драко растерянно посмотрел в ответ, мазнув по ее слегка влажным глазам и фыркнул в свойственной ему манере, делая вид, что ему всё равно.

– Хорошо, – подытожил он и оттолкнулся от стола, сделав шаг назад. – Знаете что, профессор? – Драко обернулся, едва задев ручку кабинета. – Единственное, о чем я попрошу вас – не вставляйте палки в колеса Гермионе. Ей очень сложно со всем справляться. Вы были для нее наставником какое-то время, знаю. Но нет смысла открещиваться от неминуемого. Она должна докопаться до истины. Не в этом ли ее самое сильное преимущество? И если для этого потребуется пропустить недели занятий – не вставайте у нас на пути.

У нас.

Это осколками прозвенело в голове Минервы, и она покачала головой.

– Вы вступаете в слишком взрослые игры и хотите поднять на уши Министерство. Это опасно.

– Да черт возьми, – выругался Драко и снова оказался возле ее стола, сжимая ладони в кулаки. Минерва вжалась в кресло и очки на ее носу сдвинулись вниз. Цепочка от них подрагивала от накаленной обстановки. – Мы подростки, но это совсем не значит, что мы не умеем жить. Вы думаете, мы ни черта не смыслим в происходящем? Или полагаете, что Гермиона не справится? Хрена с два! У нее есть я. Ее мать, отец, – Драко осекся и дернул головой в сторону окна. Пазлы витража казались сейчас слишком грубыми и блеклыми. – Вы когда-нибудь кого-то любили, Минерва? – уточнил он, не поворачиваясь к ней, и наблюдая за слабыми бликами солнца по ту сторону стекла. – Вы когда-нибудь были на волоске от того, чтобы потерять кого-то?

– Драко…

– Тогда вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Мы справимся.

Минерва пришла в себя лишь с оглушительным хлопком массивной двери. Несколько пергаментов слетело на пол. Грудь Минервы часто вздымалась от подступивших слез. Того, кого она любила больше всего, не было в живых. Тот, кем она дорожила, теперь лишь приветствовал ее каждое утро с портрета на противоположной стене.

Дамблдор кивнул ей и пригладил бороду. Он не любил, когда она плакала о нем. И она тут же поспешно стерла мокрые дорожки.

***

Тишина гостиной Слизерина нарушалась размеренными гулкими шагами по каменному полу. Драко в который раз отмерял расстояние от дивана к лестнице, не решаясь подойти к порталу камина.

Пламя свечей танцевало в отражении на стенах, отбрасывая уродливые тени от канделябров. Полумрак поглощал большую часть обстановки, засасывая в свои лапы. Драко поежился в тонкой мантии и совершил очередной круг по гостиной. Он ощущал себя разбитым, словно судно, налетевшее на острые зубья скал. Разговор с матерью, который состоится с минуты на минуту, не давал покоя, жжение в груди то пульсировало, то отдалялось, облизывая волнами тошноты в самый неподходящий момент.

Драко, наконец, сел на краешек дивана и, сцепив пальцы в замок, подпер ими подбородок, до рези в глазах всматриваясь в мерцающие угли камина. Он пытался усмирить свои мысли контролем окклюменции, но они не подчинялись ему. До сих пор он не понимал мотивов родителей, так скоротечно объявивших о помолвке. Драко чувствовал себя безмолвной марионеткой в их руках и считал, что не заслужил такого отношения к себе. И уж точно не Гермиона. Она заслуживает спокойствия и счастья, а не того, чтобы подвергаться потрясениям по вине Паркинсон.

– Драко.

Внезапный голос матери вырвал его из задумчивости. Образ проявился в оживившемся пламени и Драко опустил руки на колени. Смятение сменилось горечью и агрессией.

– Зачем? – Его грубый и стальной голос разрезал тишину гостиной. – Снова захотели как лучше, да? – Драко дернул подбородком и выпрямился. – Вы оба гребаные эгоисты.

– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне, Драко, – осадила его Нарцисса и вгляделась в глубину гостиной сквозь пламя. Сам Мерлин свидетель, она не желала ему зла и не планировала такой исход.

– А как мне еще реагировать на известие о помолвке, о которой я вас не просил? – Драко хотел было вскочить с дивана, но, переломив себя, выдохнул и сжал кулаки. – Конечно, вам же проще сделать всё как вам кажется правильным и удобным. Но только для себя. Вы ничего не знаете о Гермионе! Вы и понятия не имеете о моих чувствах. Потому что вам никогда не было до них дела.

– Драко, успокойся. – Нарцисса пыталась быть тактичной, но ее слова словно рассыпались, ударяясь о барьер, возведенный ее сыном. – Ты выжег себя с древа, отец был в гневе.

– Хах, – Драко фамильярно откинулся на диване, даже не взглянув на мать. – Это подарок ему на Рождество, так и передай.

– Не будь таким грубым.

– А то что, мама?

Нарцисса сжала губы и посмотрела на Драко в упор, пытаясь понять, что он сейчас испытывает – горечь разочарования или гнев.

– Ты никогда не рассказывал мне об этой девочке.

– Потому что ты бы даже слушать не стала. Как только тебе Пэнси напела черт-те что, вы сразу подсуетились, верно? Так что бы стоили мои слова? Что для тебя значит правда собственного сына?

– Мы могли бы попытаться…

– Попытаться что? Переубедить меня? Вы только на это и способны.

Нарцисса вздохнула и покачала головой.

– Твой отец был рядом, и я…

– И ты, конечно же, не смогла ему отказать или сказать что-то против. Это я уже знаю по собственному жизненному опыту. Мы это проходили, мама. – Драко смягчился, почувствовав понимание вместо сопротивления, и оперся локтями на колени.

– Прошу тебя, будь благоразумным, Драко. Люциус сейчас не в настроении говорить с тобой, но когда-нибудь он сможет принять твой выбор.

– Мне не нужно его одобрение.

Нарцисса вновь увидела холодный зеркальный блеск его глаз. Драко закрылся в себе, словно в панцире, не желая доверяться кому-либо.

– Знай, что я на твоей стороне, Драко. Я всегда была на ней. – Голова матери исчезла в пламени и камин погас.

Драко ударил кулаком обивку дивана и выругался. Изнутри вырывался гнев, подобно лаве, потоками сжигающей всё на своем пути. Поднявшись с дивана, он пнул шаткий столик, чем сбил ровную стопку книг на нем. Они с грохотом свалились на пол, и он тут же подумал о Грейнджер. Он не оставит это просто так.

– Тео, мать твою, открой! Я знаю, ты обжимаешься с Паркинсон.

Драко барабанил по двери, которую явно зачаровали с той стороны. Глухие удары его кулака вибрацией отражались от стен.

– Мерлиновы панталоны, Драко! Чего тебе приспичило?

Тео попытался вклиниться в дверной проем, останавливая Малфоя, но его попытка была безуспешной. Драко влетел в комнату, сбивая с пути возмущенного Тео и выловил взглядом полураздетую Пэнси. Она зацепилась за его взгляд как за крючок, и натянула мантию на плечи, дабы скрыть расстегнутую блузку. Драко скривился и сплюнул прямо на деревянный пол.

– Наконец-то я добрался по твою грязную никчемную душонку.

– Эй, полегче, она моя девушка, – возразил Тео, но его слова застыли где-то вдалеке, не смея вклиниваться в их разговор с Паркинсон.

– Тео, будь другом, просто свали, а, – прошипел Драко, одергивая галстук.

– Я никуда не уйду, разрази тебя Годрик!

Собрав волю в кулак, Драко, медленно выдохнул через нос и, не оборачиваясь на друга, сделал шаг вперед, наклонившись к Пэнси и выдыхая ей на лицо.

– Я говорил, что тебе придется ответить за свои слова. Говорил? – Повысив тон спросил Драко.

Пэнси вздрогнула и посмотрела куда-то за его плечо, где Тео в недоумении всплеснул руками.

– Чего ты молчишь как последняя дрянь? Я говорил с матерью, это ведь твоих рук дело?

Паркинсон округлила глаза и сжала простынь, ища у нее поддержки, но та лишь натянулась сильнее, издав унылый треск.

– Приятель, полегче с ней, что она тебе сделала? – Тео дернулся вперед, чтобы остановить Драко, но тот продолжил напирать на Пэнси.

– Гермиона чуть не наложила на себя Обливиэйт. Ты вообще, блядь, понимаешь, что это? – Он стиснул зубы, проговаривая каждое слово так громко, что на его лбу проступила вена. – Потеряй она память, и я вышиб бы из тебя все мозги, буду честен.

Паркинсон молчала, принимая удар за ударом. Ее уверенность выжигалась его ненавистью, с которой он так пристально смотрел ей в глаза. Тео побледнел от услышанного и остановился, подходя к Драко.

– Пэнси? – его голос ослаб и потух, как пламя свечи. – Драконье дерьмо…

– Твой план провалился с треском. Я женился на Грейнджер, отказавшись от всех бонусов чистокровной семьи. К Гермионе ты больше не приблизишься ни на шаг. Я буду пристально следить за тобой. И не дай Мерлин я увижу тебя поблизости. Потому что я лучше отсижу в сраном Азкабане, чем еще раз увижу слезы своей девушки. Ты поняла меня?

Она промолчала, глядя в глубину комнаты. Куда делась ее дерзость? Почему она терпит это всё из-за этой девчонки? Чего Драко так печется о ней. Конечно, ведь теперь они обручены. Она не думала, что Драко сможет пойти против семьи, ей всегда казалось, что у него кишка тонка на такие поступки. Но она ошибалась. И когда она увидела кольцо на его безымянном пальце, ее горло сдавила обида. Обида за себя. Это всё было так глупо и унизительно. Пэнси плотнее закуталась в ткань мантии и отвернулась. Пальцы Драко вновь впились в ее скулы, и она встретилась с его ледяным взглядом.

– У тебя нет выбора. Тебе я его не даю. И еще: не смей вредить Тео.

– Всех взял под крыло, спаситель? С каких пор ты стал так великодушен?

Голос Пэнси задрожал как стекло в раме от сильного ветра, выдавая слабину. Она хотела бы верить, что это просто от прохлады комнаты. Признать поражение и подчиниться не в ее стиле. Драко вынул палочку из кармана мантии и направил ее на фигуру девушки.

– Салазар! Да пошел ты, вместе с Грейнджер!

Драко удовлетворила гримаса Паркинсон и ее дрожь в голосе, и он довольно скривил губы.

– Запомни меня таким, Паркинсон. Холодным, грубым и справедливым.

Когда дверь за ним захлопнулась, Пэнси поспешно запахнула мантию и подхватила сумку. Она оставила Тео с немым вопросом в глазах, выбегая из комнаты. Свою слабость она не покажет никому, как и свои слезы. Это единственное, что было общего между ней и Драко.

***

– Я тут подумала, а почему бы нам всем вместе не повеселиться во дворе завтра? – спросила Джинни, глядя поочередно то на Гермиону, то на Гарри с Роном. – Занятий завтра меньше чем обычно перед выходными.

– Мне нужно будет отлучиться, поэтому я не смогу. Погуляйте без меня, – ответила Гермиона, продолжая зачерпывать ложкой сливочный суп.

– Как только ты связалась с Малфоем, у тебя вечно какие-то проблемы. Ты то пропадаешь, то появляешься, – пробурчал Рон и уставился на Гермиону, словно хотел от нее изречения правды о том, куда она уедет.

– Это мои личные дела, и к Драко они не имеют никакого отношения, – Гермиона остановила движения ложкой и та медленно скрылась под толщей супа.

– И еще ты стала агрессивнее, – продолжал Рон, не обращая внимания на ребят, – тебя что ни спроси, это «личное дело», «не лезьте ко мне». Раньше мы всегда всем делились друг с другом.

– Это было раньше, Рон, – Гермиона развернулась всем корпусом к нему, игнорируя негодование Гарри, который явно хотел прекратить это. – Раньше всё было иначе. Я не обязана отчитываться за каждый свой шаг или действие перед тобой и ни перед кем. Мне не двенадцать, и мы больше не проводим время, сидя втроем в гостиной Гриффиндора перед камином. У меня своя жизнь, и я больше не твоя девушка. Я жена Малфоя.

– Ох, Мерлин милостивый… – Джинни приоткрыла рот от шока и удивления, – Почему ты не рассказала мне, Гермиона?

– Потому что это произошло ночью накануне, Джинни. И да, я не хотела этого вот так, прости. – Гермиона обмакнула губы салфеткой и обернулась на Драко, который кивнул ей и продолжил беседу с парнями со своего факультета.

– Стоило тебе отвернуться, а она уже связала свою жизнь с этим Пожирателем! – Рон не сдерживал эмоций, высказывая всё что было в голове.

– Волдеморта нет, Рон, – пресек его Гарри, и Рон мгновенно втянул голову в плечи, осознавая, что сказал явно не совсем то. – Драко не Пожиратель, он такой же как ты или я, уясни ты это уже наконец. Тебе что, недостаточно просто ее счастья?

Рон промолчал, тупо уставившись в свою тарелку. Слова Гарри действовали на него совсем иначе. Он признавал их весомость и авторитет. Но его слишком коробило от того, что Гарри защищает Малфоя, ведь для него Драко навсегда останется предателем, что поддерживал интересы темной стороны.

– Я не потерплю, если ты будешь высказываться так о ней или о нем. И все эти перепалки – детская глупость. Просто вырасти.

Гарри повернулся к ошеломленной Джинни, которая всё еще смотрела на кольцо Гермионы и переваривала всю информацию. Рон поник и словно опустел. Все недосказанности повисли в воздухе своей тяжестью. Гермиона ощутила на себе взгляд Гарри и его руку у себя поверх ладони. Он без слов кивнул ей и продолжил обедать. А у Джинни словно щелкнуло понимание, и она очнулась, хватая Гермиону за ладонь и наклоняясь чтобы рассмотреть кольцо.