Текст книги "Узоры на твоей коже (СИ)"

Автор книги: Natali_art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Клык должен остаться у тебя, – протестуя он подвинул его обратно к Гермионе.

– Это очень небезопасно, Хагрид! – она была ошеломлена его поведением. – Нас обоих могут загнать в стены магической тюрьмы. Как ты этого не осознаёшь?

– Прекрасно осознаю уже на протяжении десяти лет, Гермиона. Но я уверен, что ты должна сохранить его у себя. Мы никогда не знаем, что нам может понадобиться, когда магический мир находится в нестабильном раздрае.

– У меня даже нет лицензии на его использование, – Гермиона была обеспокоена тем, что Хагрид пытался вверить ей что-то настолько безумно ценное, и при этом опасное. Инструмент, с помощью которого она могла разрушить нерушимое.

– Всю ответственность в случае чего я возьму на себя. Я готов ответить за незаконное применение клыка. Я не знал ничего о Непреложном обете, клянусь. Сейчас же я более чем уверен, что ты должна сберечь клык и воспользоваться им, если на это будут веские причины, такие, как неизбежность смерти дорогих тебе людей.

– Тёмные времена позади, Хагрид, ты же сам это сказал, – она опустила плечи и её лицо стало обеспокоенным более чем прежде.

– Темнота всегда вокруг нас, даже когда мы этого не видим, и стоит образоваться бреши она вырывается наружу. Волдеморт мёртв, но мы никогда не знаем, когда проснётся новое зло, и кто окажется под угрозой, – он вложил клык в её крохотную ладонь и накрыл кулачок Гермионы своей большой рукой. – Произойдёт это или нет – никто не может предвидеть. Пусть это будет подстраховкой.

Гермиона ещё раз взглянула на свёрток, зажатый в руке, и выдохнула. Хагрид был одним из тех, кому она доверяла. Но она ни за что не хотела поддаваться панике и быть поглощённой мыслями о чём-то действительно плохом. Всё только начало рассеиваться.

Забрав клык и попрощавшись с Хагридом, она неторопливо поплелась мимо его сада, укрытого шапкой снега. Вокруг замка всё становилось белым и почти безжизненным. И только тепло сердец его обитателей могло растопить все предрассудки и плохое настроение, которое осадком осталось в её душе после разговора с великаном.

Вернувшись в Башню старост после учёбы, она увидела вещи Малфоя, стоявшие возле дивана гостиной. То, что Драко теперь на протяжении всего учебного года будет разделять это пространство вместе с ней, зарождало внутри неё чувство защищённости и умиротворения. Так она чувствовала себя только дома в детстве, когда её родители всегда были рядом.

Она чудом, не иначе, смогла вернуть их в родной дом после окончания войны. Свою роль здесь сыграло и Министерство, и целители Святого Мунго и Минерва Макгонагалл, которые совместными усилиями смогли восстановить родителям частично утраченную память об их дочери.

Хуже всего давалось возвращение памяти отцу Гермионы, но благодаря высокой компетенции целителей из отделения больных с проблемами памяти, им удалось вернуть воспоминания о Гермионе, пусть и не с рождения, но с её школьных лет. И это не могло не радовать. Об остальном ему охотно рассказала мать. Они оба поняли мотивы Гермионы и простили ей то, что воздействие на их память могло оказаться необратимым.

Гермиона села на краешек дивана и подобрала под себя ноги. Прохлада гостиной без разожжённого камина пощипывала кожу и проникала внутрь, отрезвляя и возвращая в реальность. Скрип портрета оповестил Гермиону о том, что Драко вернулся с занятий. Она тут же обернулась на дверной проём и расплылась в ответной улыбке.

Драко прошёл к дивану и присел рядом, увлекая Гермиону на свои колени. Она помещалась на них словно кошка, обвивая его за шею. Тепло разлилось в его груди, как только он прижал её к себе. Она пробудила в нём все ранее нераскрытые закрома чувств, которые он не мог разглядеть в себе до встречи с ней. Он и не знал, что можно так любить.

До отношений с ней он не придавал значения жестам, улыбкам, прикосновениям. Гермиона была для него и солнцем, и морем, и ветром. С ней ему казалось, что любовь будет жить бесконечно, а звёзды намного ближе к Земле. Её лёгкость и уверенность завораживали Драко. Доброта её сердца открыла в нём нечто новое, впечатляющее и чарующее.

Никто из них не желал нарушать момент единения, спокойствия и крепких объятий, в которых они не чувствовали холода гостиной, постепенно утопавшей во мраке.

Гермиона достала палочку и в несколько взмахов разожгла все настенные огни. Комната сразу же преобразилась, заиграла красками, а огонь создал уют. Камин затрещал в ответ на заклинание и тепло стало ощущаться физически.

Гермиона расслабилась в руках Драко и полностью растеклась в этом блаженстве. Она хотела ощущать это всегда: теперь, когда они не стеснялись и не боялись осуждения, теперь, когда они знали наверняка, что их чувства взаимны.

Именно сейчас зрела уверенность в том, что ничего не сможет разрушить их идиллию. Но порой мысли о родителях Драко настораживали Гермиону. Она невольно задумывалась о том, как они воспримут новости о ней. Расскажет ли Драко им когда-нибудь о своих отношениях с маглорождённой? Заставит ли это их вычеркнуть его из наследников семьи?

Она ещё долго гоняла бы мысли в голове пока вкрадчивый и мягкий голос Драко не разорвал их стройный поток.

– Перестань думать, Гермиона. Твои мысли не мешают тебе жить? Их слишком много.

– Ты можешь читать мои мысли? – Гермиона чертыхнулась на его коленях и отпрянула, глядя на него с опаской.

Нет, она была совсем не прочь, если бы он влез в вереницу её мыслей и узнал, что в них был исключительно он. Но на самом деле она пока не была готова, чтобы он узнал о её беспокойстве по поводу мнения его родителей об их союзе.

– Нет. Только если ты сама этого захочешь и позволишь.

– Я знала, что ты так ответишь.

– Потому что это нечестно по отношению к тебе, – его тихий глубокий выдох прошёлся по скуле и задел волосы. – Но однажды ты позволишь мне больше, чем считаешь нужным.

– Ты как всегда безумно самоуверен, Драко, – она толкнула его в плечо и снова положила голову ему на грудь. – Есть то, что беспокоит меня.

Драко задел её кудряшки ладонью и провёл по ним невесомым прикосновением.

– Расскажешь?

Он осторожно обнял её и положил подбородок ей на макушку. В этих жестах она чувствовала доверие и непременно хотела поделиться своими мыслями. Но они также и страшили её. Она не хотела быть неверно понятой им в то время, как у них всё только встало на свои места, и они были в безопасности.

– Мы можем поговорить когда угодно, я не давлю на тебя, – Драко вёл себя тактично и вежливо, и хотел дать ей время, ведь её тревожило что-то важное. Он видел это пока она прикусывала нижнюю губу. Это выражало её нервозность и сомнение.

– Твои родители, – она неосторожно замялась на полуслове и подняла взгляд. Он слегка нахмурился и это напрягло Гермиону. По её мнению, он был вправе так отреагировать. Ведь, судя по всему, тема родителей для него всегда была очень щепетильной. А отношение его семьи к маглорождённым создавало помехи для их благополучных взаимоотношений.

– Всё непросто, Гермиона, – он сжал губы и расслабил объятия, в которых она совсем недавно чувствовала себя нужной. Реальность выбивала землю из-под ног и диктовала свои условия.

Реальность его мира не могла принять её, и это кольнуло где-то глубоко внутри.

Он заметил замешательство и грусть в карих, таких дорогих его сердцу глазах.

– Но я сделаю всё от меня зависящее. Я готов отказаться от всех привилегий, которые мне даются как наследнику чистокровного рода. Им придётся смириться, – эта фраза после затянувшейся паузы успокоила Гермиону, и она вновь прижалась к нему всем телом. Гостиная прогрелась от камина, но лёгкая дрожь от волнения пробралась под кожу, заставляя девушку поёжиться.

– Я знаю, насколько это для тебя важно. И поверь, что их влияние на меня уже не такое как прежде, – Драко заботливо пригладил её непослушные волосы и поцеловал в висок, второй рукой поглаживая её по спине. – Да, они явно не будут в восторге. Но им придётся смириться. Я вырос, и я хочу совершить свой осознанный выбор, и ни один сикль из фамильной ячейки Малфоев не стоит и одного твоего взгляда на меня.

– Но что, если они навсегда отрекутся от тебя? Ты не боишься? – она заглянула в его серые глаза, улавливая в них еле заметные вкрапления голубого, которые не замечала ранее.

– Я боюсь потерять тебя. Вот что по-настоящему страшно. А лишение наследства или выжигание из дурацкого фамильного полотна не стоит переживаний.

Откровенное признание Драко расплавило в ней сомнения на их счет, и она подавила в себе любые предположения о том, что могло пойти не так. Она была уверена, что Драко сможет решить и уладить все вопросы.

Тем же вечером она помогла ему разобрать вещи в новой комнате, и нескромно залюбовалась обилию серебряных и зелёных вещей в чемоданах Драко. В шкафу ровным строем разместились все его рубашки и мантии, на столе и полках они расставили все книги, которые были у Драко с собой. Застелили постель и Гермиона наколдовала ему хвойный аромат для комнаты, который теперь окутывал их лёгкой вуалью.

Гермиона принесла Устав и все пергаменты, которые необходимо было теперь изучить Драко как новому старосте. Она повисла на его шее и дотронулась до блестящего значка на мантии.

Он любил то, как она это делала: совсем по-детски, самозабвенно и с улыбкой на губах. Придерживая её за талию, Драко любовался её красотой. Всеми этими веснушками, которые были рассыпаны по щекам, этим цветом глаз, который так запал в его душу. Он любил её пышные кудряшки, в которых можно было запутываться, пропуская их сквозь пальцы. Любил её рост, даже несмотря на то, что ему приходилось склоняться для поцелуев. Все те нюансы, от которых обычно отмахиваются как от назойливой мухи, ему в ней безумно нравились.

Позже они неспеша патрулировали замок. Вместе проверили все его закоулки и Астрономическую Башню. Сегодня там наверху было особенно холодно, и даже согревающие чары не позволили им продержаться и пяти минут. Драко предложил вернуться в Башню старост и погреться возле камина, и Гермиона охотно поддержала его.

На полпути она жестом остановила Драко и прислушалась к звукам, доносящимся из коридора. Она приложила палец к губам и уверенно зашагала по направлению к нишам. Драко опередил её, и это оказалось как нельзя вовремя. Из ниши показалась рыжая макушка Рона и изумлённое лицо Лаванды Браун в свете Люмоса.

– Рон? – Гермиона произнесла это громче обычного, и имя Уизли эхом разлетелось по коридору. – Какого чёрта ты тут делаешь?

– Ну наконец-то не только Слизерин раскошелится на 50 очков, – самодовольно растянул Малфой.

– Каждому, – выпалила Гермиона и посмотрела на Лав, зажатую в нише. – Минус 100 очков, Рональд Уизли за вас двоих! И мне плевать, что это мой факультет.

Она взяла Драко за руку и потянула назад, подальше от того, что увидела. Раскрасневшиеся губы и сползшая мантия Браун говорили обо всём. Гермиона не хотела быть свидетелем новых отношений Рона. Она совершенно не знала, что на неё нашло, когда она беспощадно сняла вдвое больше очков с факультета, на котором училась сама, но чувство лёгкого гнева и негодования зародилось в груди очень быстро.

В себя она пришла только тогда, когда они с Драко оказались в его комнате и Гермиона сдёрнула мантию, откинув её на письменный стол.

– Меня просто… Тошнит от увиденного! – она расхаживала из стороны в сторону, и на одном из новых кругов по комнате Драко подхватил её и заключил в объятия, из которых она уже не пыталась вырываться.

– У нас это взаимно, не находишь? Поэтому, предлагаю просто остыть. Ты уже сделала то, что зависит от тебя как от старосты. Поэтому, надеюсь, мы больше не станем свидетелями этого отвратительного зрелища после отбоя. Просто выдохни от мысли о том, что он продолжает жить дальше и больше не допекает тебя.

Драко притянул её к себе и усадил на кровать.

– Оставайся ночевать у меня, Гермиона.

Она встрепенулась и взглянула на его профиль. Сколько бы она ни смотрела на него, она всегда будет считать его безумно красивым.

Драко поймал её взгляд и утянул в поцелуй. Горячие ладони пробудили в ней нарастающее приятное чувство, и она с трепетом прикрыла веки. Он скользил языком по её губам, медленно и непринужденно сминая их. Снова сев к нему на колени, Гермиона ощутила между бёдер его возбуждение.

Она терялась в его объятиях и до сих пор не могла принять тот факт, что он был невероятно нежен с ней. Раздеваясь прямо так, в поцелуе и хаотичном движении рук, они постепенно утонули в мягких простынях. Сегодня он довел её до исступления дважды, прежде чем сам простонал её имя, нависая сверху.

Натянув его рубашку поверх обнажённого тела, Гермиона с улыбкой на губах рассматривала лицо Драко. Она гладила его мокрые от пота волосы и изучала кончиками пальцев его скулы – острые, бледные, словно высеченные скульптором из мрамора. Его глаза были прикрыты, лицо расслаблено, а левая рука обнимала её за талию. Носом он утыкался в её растрепанные волосы, лежа возле груди. Момент, которым хотелось наслаждаться вечно, ловить каждый его вдох и выдох.

***

Дребезжание стекла и стук клюва в окно разбудили Гермиону, и она поспешно отстранилась от Драко, запахивая на себе рубашку. Босыми ногами она преодолела расстояние до окна, за которым стояла беспробудная ночь. Она дёрнула на себя створку и впустила продрогшую птицу, из клюва которой выпал конверт. Письмо из дома вызвало дрожание в руках, и она мгновенно оказалась в кольце рук Драко, подошедшего сзади.

– Что случилось? Тебя всю трясёт, – хриплым ото сна голосом спросил он и накинул на неё тёплую мантию, отводя к постели.

Гермиона теребила бумажный конверт и боялась его открыть. Родители практически никогда не пользовались совиной почтой. Она купила им птицу на случай экстренной связи с ней. Судя по всему, этот момент настал. Слёзы самопроизвольно полились из её глаз, и она сжалась в руках Драко.

– Открой его, я не могу, – она протянула ему конверт и смахнула мокрые дорожки с лица.

Комната плыла перед её глазами, и только крепкая рука Драко, удерживающая её на его бедре, не давала провалиться в ощущение тревоги.

Одним движением он разорвал тонкую бумагу конверта и развернул лист с несколькими строками текста. Драко протянул его Гермионе не читая, и она приняла письмо из его рук, пытаясь сквозь слёзы вчитаться в буквы.

«Гермиона, твоему отцу стало очень плохо. Врачи не могут ничего сделать. Я не знаю, как скоро ты прочтёшь это письмо, но мы очень ждем тебя. Возможно, твоя магия поможет исцелить его.»

С любовью, мама.

– Мерлин! Мне нужно немедленно ехать, – она начала стягивать рубашку Драко со своих плеч и искать вещи, чтобы переодеться.

– Я еду с тобой, Гермиона, – Драко преградил ей путь, уверенно взяв её за плечи.

– Ни в коем случае! Тебе не нужно отлучаться от учёбы, я справлюсь сама. Уверена, там всё проще, чем кажется.

– Тогда почему ты, чёрт подери, так взволнована? На тебе лица нет! – Драко произнёс это громче, чем ожидал, и Гермиона застыла перед ним с одеждой в руках.

– Драко, оставайся здесь, я отправляюсь к Макгонагалл, – Гермиона потянулась к его напряженному лицу и подавила в себе желание поцеловать его прямо сейчас, чтобы хоть как-то успокоить. – Она должна отпустить меня в Хогсмид до точки аппарации. Тебе вовсе необязательно… Я справлюсь, – она прошептала это одними губами и выскользнула за дверь.

Услышав, как хлопнул портрет в гостиной, Драко со злостью скинул стопку книг со стола. Он поспешно нацепил брюки, рубашку и мантию и вылетел из комнаты. Он не мог оставить её одну справляться с этим. Он просто не имел права.

========== Глава 24. Родители ==========

Комментарий к Глава 24. Родители

Треки к главе:

Pallers – Night

Елена Темникова – Голые

Покинув Башню старост, Гермиона бегом отправилась в кабинет Макгонагалл. Не считая ступенек, она преодолевала знакомые пролеты, задыхаясь от слёз. Она не пыталась сдерживать своих эмоций, которые солёными потоками вырывались из её глаз.

Морозный воздух каменных коридоров обжигал мокрые щёки и застревал в горле, сбивая дыхание. Она приостановилась возле поворота и хрипло отдышалась. Кашель вырвался из лёгких и расцарапал слизистую. Затуманенным взглядом она выловила дальнейшее направление движения и снова сорвалась на бег.

Гермиона отчаянно молотила костяшками пальцев по грубой деревянной двери, почти сбивая их в кровь. Она прижималась к дверному полотну влажным лбом, игнорируя щекочущие волосы, которые сбились и запутались на бегу.

Минерва открыла массивную дверь спустя минуту отчаянного стука, кутаясь в мантию. Её заспанное и морщинистое лицо выглядело понурым после взгляда на Гермиону. Она подхватила ослабленное тело девушки и провела её в кабинет. Усадив её на стул, Минерва присела напротив и взяла в свои руки её дрожащие ледяные ладони. В одной из них Гермиона сжимала лист письма, превратившийся в бесформенный комок.

– Гермиона, что с тобой?

– Отцу очень плохо… – выдавила она сквозь рваное дыхание и слёзы. – Мне необходимо аппарировать. Немедленно!

Гермиона посмотрела на Макгонагалл влажным взглядом и впилась пальцами в её руки.

– Отправляйся утром, сейчас середина ночи, путь до Хогсмида не близкий. Я не могу разрешить тебе отправиться одной. Это небезопасно.

– Я не могу ждать, профессор, – Гермиона тряслась от отчаяния, сдавив старческие ладони. – Пожалуйста, позвольте мне покинуть Хогвартс на несколько дней. Ради отца. Вы же знаете, что ему и так досталось сильнее всего. – Она отвернулась, подавляя новый всхлип, – а вдруг он больше не увидит меня?

– Это очень рискованно Гермиона, но я отпущу тебя. Однако, отсутствие в школе не должно занять больше нескольких дней. Я сниму антиаппарационные чары и ты переместишься сразу в Лондон. – Минерва поднялась на ноги и стала выводить светящиеся руны прямо перед собой.

– Спасибо вам. Сейчас мне важна каждая минута.

– Готово, – Макгонагалл отошла в сторону, и положила палочку на стол. – Ты можешь аппарировать прямо сейчас.

Гермиона встала со стула, сжав мантию в кулаках. Её сердце гулко билось внутри, а спазмы от тревоги отдавались в висках и вызывали тошноту. Она прикрыла веки, проговаривая губами адрес и представляя родной дом. В этот же момент всё её тело сдавило в скручивающей спирали, и кабинет директора поплыл перед глазами, смазываясь в вихре перемещения.

***

Когда Драко достиг кабинета директора, он застал Минерву, сидящую в своем кресле. Она вглядывалась в синеватую тьму за окном и, завидев Малфоя в дверях, смахнула слезинку со старческих глаз.

– Профессор, где Гермиона? – прокричал он, ошалевшим взглядом осматривая комнату. Он выглядел не менее помятым, чем и сама Макгонагалл. Та устало покачала головой и сжала губы.

– Она аппарировала, Драко. Мне жаль.

– Снимите чары. Мне нужно быть с ней, иначе мне придется пойти в Хогсмид.

– Драко, послушай… – Минерва подошла к юноше и попыталась взять его за плечо, но он дёрнулся в сторону и сжал челюсти. Его глаза метались по кабинету, не задерживаясь на чём-то конкретном, словно Макгонагалл была сейчас для него пустым местом. – Её не будет всего пару дней, тебе лучше не покидать школу.

– К чёрту школу! – прохрипел он и зажал переносицу тонкими пальцами. – Мне нужен адрес её дома в Лондоне.

– Драко, – Макгонагалл дотронулась до мантии Малфоя, но его острый взгляд не оставил ей сомнений в том, что он готов отправиться за Гермионой прямо сейчас.

Директор вытащила палочку и сжала её уставшими пальцами. Беспокойная ночь заполнила тревогой её сердце. Она знала как Драко относился к Гермионе. Серьёзность намерений в его взгляде отражали всю суть его любви к ней – чистую, трепещущую, искреннюю. Минерва ещё раз окинула его взглядом и поняла, что этот мальчик стал взрослее, мудрее и мог без промедления сорваться в бездну за той, кто так ему дорога. Гермиона стала для него тем самым смыслом, который он так отчаянно желал обрести.

– Я знаю, что перегибаю и требую то, чего не должен. Но я не могу соблюдать правила, когда моя девушка в таком состоянии. Я просто должен быть рядом.

Макгонагалл начертила несколько рун, и когда они растворились в воздухе перед Драко, тот немедленно перенёсся по нужному адресу.

***

Влажный ночной Лондонский воздух пробирал до костей. Драко угодил прямиком в сугроб возле кирпичного дома в классическом стиле. Тихий пригород спал, и лишь в одном окне горел свет.

«Драко, ты мне так нужен. Прости, что не взяла тебя с собой»

Знакомое свербящее чувство в голове выдернуло его из забытья, и он инстинктивно потянулся к наручным часам.

Он не имел права быть в её голове, ведь прекрасно помнил разговор накануне, поскольку должен был быть честным с ней. Но именно поэтому она должна знать.

«Я здесь, Гермиона. Открой мне дверь.» – прошептал он мысленно и закрыл глаза, готовясь к шквалу эмоций Грейнджер. Затянувшуюся тишину в его голове нарушил звук открывающейся двери. Драко поднял голову и поверженно посмотрел на Гермиону.

Она стояла в проёме, в той же одежде что успела набросить на себя перед уходом. Глаза красноватые и припухшие. Лицо заплаканное и совсем поникшее.

– Ты должен будешь мне всё объяснить Драко. Потом. – Акцент на последнем слове заставил его сердце пропустить удар, и он поспешно кивнул.

Гермиона движением головы указала в сторону лестницы на второй этаж, пропуская его внутрь. Её взгляд почти ничего не выражал и был потухшим. Драко знал, что сейчас она выглядела максимально уязвленной, показывая ему свою другую сторону, со всеми слабостями, к которой он не привык. Которую так пытался спрятать в себе и сам.

Драко прошёл внутрь, слыша позади себя её торопливые шаги. Перед спальней Гермиона дёрнула его за рукав и, едва он обернулся, кинулась ему на шею, зарываясь в воротник его рубашки и трясясь всем телом.

Её тихие всхлипы отражались в его душе яркими вспышками, и он крепко обнял её в ответ, прижимая к себе. Страдания, которые он хотел перенять и забрать себе, чтобы она почувствовала себя легче. Он дал ей эти несколько минут, чтобы она выплакалась и пришла в себя. Вытер пальцами её слезы и мягко поцеловал во влажные губы с привкусом соли.

– Не делай так больше. Не прячься от меня и не сбегай. Твоя боль – моя боль, Грейнджер. Мы должны проживать это вместе.

Гермиона утвердительно качнула подбородком и выглянула из-за фигуры Драко.

В свете ночной лампы её мать склонилась, сидя рядом с отцом. Он был очень бледен и невероятно истощен. Когда Гермиона высвободилась из объятий и прошла в комнату, Драко последовал за ней, осторожно поприветствовав мать Гермионы.

– Это Драко, я как-то рассказывала тебе о нём.

Женщина обняла его совсем неожиданно для Гермионы. Драко сконфуженно выдержал её объятия и вернулся взглядом к мужчине, лежащему на постели.

– Как всё началось, миссис Грейнджер? – Драко подошёл к краю кровати и взглянул на практически безжизненного мужчину. У него был жар и всё его тело горело от поднявшейся температуры.

– Вчера утром ему стало не по себе, – женщина нервно теребила свой носовой платок и очень нервничала. Гермиона присела рядом с матерью и обняла её за плечи. Успокоившись, миссис Грейнджер продолжила:

– Сначала он почувствовал приступ тошноты, и я, конечно же, подумала, что он отравился моей стряпней, хотя я чувствовала себя абсолютно нормально. А потом он упал прямо на лестнице, жалуясь на жжение во всем теле. Я даже не знала, что мне делать. Он был как не в себе, что-то бормотал, а потом замолчал. Мне пришлось дотащить его до спальни и уложить в постель. Хуже всего, когда ты беспомощен и один на один с непонятными тебе вещами. Скорая развела руками – они не смогли ничего диагностировать, их техника просто отказала. Поэтому, я написала Гермионе.

Драко вырвал из контекста лишь симптомы, и вспомнил, как вчерашним утром ему стало плохо, но он не придал этому значения. Ему совершенно не хотелось сейчас сравнивать их симптомы. Он нахмурился и осмотрел мужчину.

– Какие заклинания ты применяла, Гермиона? Хоть что-то подействовало?

– Моя палочка, Драко… – Гермиона потупила взгляд и выдохнула. – Она не слушается, я не смогла наложить диагностические чары. Может, попробуешь ты?

– Дай мне её, – он вытянул руку и принял палочку. Приложив кончик древка к руке её отца, он прошептал заклинание и выругался, отбрасывая палочку в сторону. – Она вся горит, чёрт возьми! Это ненормально. Обычно магия так не действует на маглов.

Драко вынул свою палочку и вознёс её над телом мужчины, очертив необходимые руны диагностики. Линии легко поддались его магии и повисли в воздухе над отцом Гермионы.

Опустившись в кресло позади, Драко медленно отдышался. В теле её отца циркулировала магия, и он готов был поклясться Салазару в тот момент, что не испытывал ничего более выбивающего из колеи, чем сейчас. Он несколько минут обдумывал, как сказать это Гермионе и её матери. Но не найдя иного способа, решил сказать всё как есть.

– Гермиона, можно тебя на минутку?

Она обеспокоенно посмотрела на мать, и после её одобрительного кивка, вышла за Драко в тёмный коридор возле лестницы.

– Что там, Драко? Всё плохо?

– Салазар! Я даже не знаю с чего начать, – он потёр шею и опёрся на стену позади себя.

– Начни хоть с чего-нибудь, – Гермиона смотрела на него сквозь полумрак, не скрывая надежду во взгляде.

– Ты не замечала раньше за своим отцом чего-то необычного?

– Нет, – растерянно отозвалась Гермиона и всмотрелась в глаза Драко. Ему казалось, или она действительна была напугана тем, что он отозвал ее сюда?

– Диагностические чары кое-что выявили в его организме, и это действительно очень странно, зная тебя…

– Драко, да скажи уже! – она повысила тон и тут же остановила себя, подойдя ближе и переходя на шёпот. – Мне важно знать, что ты увидел.

– В крови твоего отца циркулирует магия, Гермиона. – он отшатнулся от стены и подошёл к перилам, упираясь в них руками. – Магия, Грейнджер. Не потрудишься объяснить, что происходит?

Он обернулся к ней и она, стушевавшись, испуганно попятилась назад. Холод охватил её тело, сковав все внутренности. Она вспомнила слова профессора Слизнорта о ведьминской крови внутри себя, о Софии, которая так недвусмысленно пыталась за ней присматривать. А теперь и отец.

Как могло оказаться так, что он каким-то образом стал обладать магией? Их семья всегда была обычной. Магия проявилась у Гермионы за несколько лет до поступления в школу волшебства, и она как сейчас помнит восторг родителей. Они так легко и адекватно восприняли новость об этом, что Гермионе не пришлось даже беспокоиться на этот счёт.

Она была маглорождённой.

Она всегда ею являлась.

Это неправда, ложь, ошибка, сбой в системе, что угодно, но не намёк на то, что она была… полукровкой?

Эта мысль набатом прошлась по её уязвленному состоянию, она схватилась за голову и опустилась на ковер рядом с ногами Драко. Тот сразу же присел рядом и прижал её к себе, мерно убаюкивая в своих руках.

– Драко, мне страшно, – прошептала она. Он прижал её сильнее, обдавая лоб тёплым дыханием. – Я запуталась.

– Тссс, – он гладил её по волосам и старался не растревожить ещё больше. – Ты что-то знаешь о том, как это могло произойти?

Гермиона подняла голову и всмотрелась в его потемневшие глаза. Он был невероятно сдержанным и чутким. Переборов свои страхи, она решилась рассказать ему всё, что знала о Софии и о том, что происходило с ней самой с начала учебного года.

Драко внимательно выслушал её и сделал лишь тяжелый вздох.

– Ты же понимаешь, что ты не маглорождённая? – он не делал на этом акцент, ему давно уже не важно, какая кровь текла в его или её жилах. – Ты полукровка. Но я не понимаю только одного: почему магия появилась в крови твоего отца только сейчас? Вероятно, что-то произошло, но мы об этом не знаем. Мы можем как-то связаться с Софией? Ты знаешь её адрес или еще что-то?

– Нет, Драко. Она сразу же дала понять, что канал связи с ней работает только в одну сторону. И в последнем письме она попросила не беспокоить ни её, ни Министерство.

– Я должен был догадаться что что-то здесь не так. И ещё этот Грэшер. Мы должны найти их и всё выяснить.

– Это опасно, мы не можем.

– Опасно жить в неведении и слушать того, кто лжёт тебе, прикрывая свою задницу, – Драко поднялся с пола, подавая Гермионе руку. – Мы должны докопаться до истины. Минерва просто обязана защитить тебя от всего этого. Она не сможет отказать нам хотя бы попытаться.

– А как же мой отец, ты поможешь ему?

– Вероятно, нужно вызвать целителей, но это может навести шума в магловском районе. Я возьмусь сам за его исцеление.

– Спасибо тебе, Драко.

– Пообещай, что больше не будешь скрывать от меня такие вещи. Никогда, Гермиона.

– Обещаю. Прости, что так вышло. Мы тогда даже не встречались.

– Для него это сейчас очень большое испытание. Магия в нём не просто есть, она увеличивается, словно её сдерживали годами. Это опасно для человека, который совершенно не умеет её контролировать. Ему придётся учиться жить заново.

Драко вернулся в комнату и, взявшись за свою палочку, начал применять заклинания. Они были сложными даже для понимания Гермионы. Она сидела рядом с матерью на кухне, не мешая Драко делать своё дело. Гермиона доверяла ему жизнь своего отца. Они условились, что она всё расскажет матери и та будет пристально следить за состоянием мужа в новой для него жизни – рука об руку с магией.

– Он заснул. Я сбил его жар и уменьшил концентрацию магии. Она невероятно сильная. Это могло убить его, не появись я здесь вовремя. – Драко вошёл в кухню и присел рядом с Гермионой.

Миссис Грейнджер поставила чайник на плиту и засуетилась возле кухонного стола, доставая чашки и блюдца. Слабый свет потолочной люстры сгущал и без того напряжённую атмосферу. Гермиона зевнула и придвинулась к плечу Драко, кладя на него голову. Он приобнял её за плечи и заметил легкую улыбку на губах её матери. Та заботливо разлила ароматный чай и поставила блюдо с разными сладостями и выпечкой на середину стола. Драко растерянно посмотрел на поверхность чая, плескающегося в кружке, и придвинул её к себе.

– Драко, спасибо что прибыл вслед за Гермионой. Без тебя… мы бы не справились, и он мог бы погибнуть.

– Скажите спасибо вашей дочери. Она очень храбрая и сильная.

Гермиона незаметно толкнула его локтем в бок под столом и улыбнулась. То, как Драко отзывался о ней перед родителями, вгоняло её в краску. Ей было безумно приятно. Однако, воспоминание о том, как он вторгся в её мысли, быстро привело её в чувство, и она оторвалась от его плеча.

– Драко, ты должен мне всё объяснить. Браслет был зачарован, верно?

Юноша ухмыльнулся и покрутил фарфоровую чашку в пальцах.