Текст книги "Любовь с привкусом горечи (СИ)"

Автор книги: Nata Ast

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 22

Мирослава

Молчу и слежу за каждым его шагом. Он как хищник спускается медленно, вызывая у добычи смертельный ужас. Почти раздет, на нем только спортивные штаны, видимо, чтобы удобнее было снимать, в руках веревка.

Жмусь к стене и судорожно соображаю, что делать. В голове почему-то всплывает образ Вани, как нам было хорошо вместе, как мне нравились его прикосновения и поцелуи. Меня аж передернуло от мысли, что это чудовище будет касаться меня после него.

– А ты похорошела, – меж тем продолжает он. Останавливается на последней ступеньке. – Жаль с сестрой твоей не удалось поиграть, – наигранно дует губы, псих!

– Ты больной, – вырывается у меня.

А он смеется. Истерически, громко.

– Больной, я больной, – и снова ржет. – Нет, Слава, – фу, так называл меня только он, – я не больной, в дурке ты была. Кстати, если бы я знал раньше, посетил бы тебя. Ты под таблетками, была бы о-о-о-очень послушной. А смирительная рубашка помогла бы мне опробовать другие твои прелести, – хищно улыбается.

Интересно наверху есть охрана? Если я попытаюсь убежать, меня поймают? В прошлый раз поймали…

– А мои звонки, ты так мило сопела в трубку, – закрывает глаза от удовольствия, – а главное и не скажешь никому, да? Ведь начнут проверять ничего не найдут! – преодолевает последнюю ступеньку. – Все-таки нужно было тут делать крюки, – смотрит на потолок, – сейчас бы привязал тебя и делу конец.

Пока он не видит, сажусь на корточки, хоть ноги и замерзли, но я заставляю их функционировать. Не заметно перемещаюсь к краю драного матраца и загребаю рукой землю, прячу руку за спину.

– А ты со своим солдафоном в жопу пробовала? – тут же хмурится. Он знает про Ваню, боже! – Лучше бы нет! – злится, – я должен быть первым во всем. – наматывает веревку на руку. – Что же ты злишь меня? – а я ничего не сказала даже.

Делает шаг вперед и садится передо мной на корточки.

– Понравилось с ним? Или меня представляла? А, сука? Отвечай. Отвеча-а-ай! – резко орет и тут же смеется. – Ну ничего на этот раз ты прослужишь мне дольше, будешь со мной пока не сдохнешь!

Подрывается и кидается в мою сторону. Выкидываю руку с землей из-за спины и с криком кидаю ему в глаза. Он орет, и хватается за глаза, теряя при этом веревку.

– Сука, тва-а-арь….

Не медлю, хватаю веревку и перекидываю через его ноги. Толкаю его со всей силы на какую способна, он падает, запутавшись в веревке и ударяется головой о ступеньку. Не шевелится. Не теряя драгоценного времени бегу вверх, практический ползу, помогая себе руками. Они в земле и поэтому очень скользкие.

Выбравшись наружу оглядываюсь в поисках людей. Никого. Это подбадривает.

Крадусь вдоль стены, пытаясь отыскать выход из этого лабиринта. Слышу стон из подвала, очухался! Это придает мне скорости. Стараюсь не суетится, именно в суете люди делают ошибки. Заворачиваю за угол, как вдруг меня резко хватают за руку и затягивают туда. Зажимают рот рукой. Мычу и дергаюсь. Слезы брызгают из глаз. Снова не смогла.

– Тш-ш-ш, родная, это я, – слышу любимый голос и застываю. Ваня, он здесь! Он нашел меня. – Слышишь? – говорит тихо на ухо. Киваю. – Хорошо, ты умница. Сейчас поменяемся местами, вставай за мной. – делаю все как он говорит. – Не бойся. – он в форме и балаклаве, впервые вижу его таким.

Тут из-за угла выходит Леша и Ваня резко бьет того ребром ладони в кадык. Леша падает и задыхается, хватаясь за горло. Ваня бьет его по лицу точными ударами. Леша затихает, видимо снова потерял сознание.

– Стой тут, если что кричи.

– Нет, нет, – хватаю его за руку, – не оставляй меня с ним.

– Он не очнется еще минут пять.

– Пожалуйста, – молю.

Ваня вздыхает и делает жест рукой, тут же появляется три человека в том же одеянии.

– Работайте, – отдает приказ, а сам остается со мной. – Этого в "бобик", – говорит последнему.

– Бес, вечно мне всякое дерьмо таскать! – возмущается.

– Пашка, не беси меня.

Тот вздыхает и подхватывает Лешу за ноги, таща в ту сторону с которой появился.

– Может за руки его возьмешь? – видя, как «жертва» бьется головой, говорит Ваня.

– Уверен? – ехидный вопрос.

– Тащи, – усмехается Ваня.

Не успеваю ничего сказать, как слышу выстрелы, вздрагиваю.

– Готово! – доносится.

– Молодцы, – отзывается Ваня. – Заканчиваем.

Берет меня за руку и ведет к выходу. На улице три машины с мигалками и три похожие на "Хаммер" с надписью СОБР.

Ваня ведет меня к скорой, которую я не заметила.

– Осмотрите её, – передает мою руку доктору.

– Вань, – пытаюсь вырваться, но врач не отпускает. Сажает в машину и начинает осмотр. Отвечаю, что ничего не было. Только ввели что-то от чего я потеряла сознание. Врач с сомнением смотрит на меня и в итоге проводит полный осмотр. Берет анализы. Выходит, из машины и подходит к Ване, что-то говорит ему. Тот кивает и идет к скорой.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сейчас приедет твой зять, увезет тебя, – не смотрит на меня. – Этого не бойся, – кивает на машину с мигалками, где предположительно Леша. – Его закроют, надолго, папаша уже его заждался. Кстати, он тоже сядет. Можешь жить спокойно, – отталкивается от машины и хочет уйти.

– Вань, подожди, – выскакиваю из машины и хватаю его за руку разворачивая к себе. – Я скучала по тебе, очень Вань. Я…, -смотрю на его руку, которую сжимаю, – я люблю тебя, Вань! Очень люблю. Прости меня, я не должна была так поступать. Я глупая! Я очень глупая. Но если твои чувства не остыли, то вот, – показываю ему руку с кольцом. – Помнишь, ты говорил, что если я его одену, то это будет означать – да?

Кивает.

– Я согласна, Вань. Родной мой, любимый, прости меня пожалуйста. Я ведь к тебе лететь собиралась, когда на меня напали…

Долго смотрит на меня. Сдается.

– Иди сюда, – прижимает меня к своей груди, а я реву, обнимаю его за талию. – Все-все, – целует в макушку. – Ты молодец, я горжусь тобой.

Поднимаю заплаканное лицо к нему. Он внимательно смотрит, вытирает мои слезы.

– Люблю тебя, малышка. Люблю, хоть твоя любовь и с привкусом горечи. – произносит тихо, – я подыхал без тебя. Не делай так больше.

– Никогда, – беру его голову руками, – никогда больше! – смотрю на его губы.

– Давай сама, – произносит ту же самую фразу, что при первом нашем поцелуе.

Поднимаюсь на носочки и впиваюсь в любимые губы. Ласкаю его, посасываю, наслаждаясь любимым запахом и вкусом. Я так увлеклась, что не заметила, как пыталась расстегнуть на нем форму. Только когда Ваня стал улыбаться, до меня дошло. Прижавшись лбами, мы стояли среди всего этого хаоса и просто смеялись.

Глава 23

Иван

Первый раз меня так трясло перед операцией. Я рычал на всех, кто попадался на пути.

– Придурки питерские, – сплюнул под ноги.

– Угомонись, – одергивает меня Пашка, – эти придурки нам помогут.

– Или мы им, – смотрю на него, – ты даже не представляешь, что я чувствую.

– Ты главное не кипишуй, она там два дня. А этот пидор только приехал. Не думаю, что её тронули.

– Не думает он! А ты представь, как ей там страшно!

Бедная моя девочка.

– Начали, – раздается приказ, и я пулей бегу к дому. На ходу вырубаем охрану, стоящую на улице. В доме еще трое.

Аккуратно проскальзываю внутрь, прохожу пару комнат – чисто. Вдруг слышу грохот недалеко от себя, прячусь за угол. Слышу звуки шагов, легких и быстрых, явно не мужских. Вижу Миру и хватаю за руку. Закрываю рот, чтобы не кричала и тут же успокаиваю. Прижимаюсь всем телом, наконец-то держу её в своих руках. Вновь слышу шаги и меняюсь с ней местами. Вырубаю ублюдка. Даже не знаю, как я смог сдержаться, чтобы не убить его.

Передаю Миру в руки врачей и отхожу. Закуриваю.

– Утырок орет, что мы не знаем с кем связались, – подходит Пашка и отбирает только что закуренную сигарету.

– Кто ему запрещает, пусть орет.

– Ты как? – улыбка пропадает с лица.

– В норме, – киваю.

– А она? – кивает назад.

– Пока не знаю, – пинаю грязный снег носком ботинка. – Позвони мужу её сестры, – нехотя говорю, – пусть заберет её.

Уходит.

Выдыхаю и смотрю как клубы пара поднимаются в ночное небо. Время около шести, а уже такая тьма.

– Иван Романович, – оборачиваюсь, врач, – девушку я осмотрел. Небольшое переохлаждение, гематомы на руках и ногах, скорее всего в результате переноса, сильно хватали. – закрываю глаза, готовясь к худшему. – Сексуальных контактов не было. Я взял анализ крови, чтобы понять, что за препарат был введен…

– Что? – смотрю на него.

– Эм, – теряется.

– Последнее, что вы сказали? – поторапливаю мужичка.

– Я говорю, взял анализы…

– Нет, про контакты.

– Не было, – блеет, – в сексуальном плане девушку не тронули.

– Успел, – радуюсь. – Спасибо, хлопаю мужичка по плечу.

Ну а дальше… Услышать её признание и увидеть её такую… Открытую, смелую, уверенную в своих словах. Будто вся эта ситуация вернула её прежнюю… Хотя я даже не знал какой она была. Мне досталась девочка с комком в сердце, запуганная, не умеющая доверять и верить…

Обнимаю её крепче.

– Никуда тебя не отпущу.

– Не отпускай, – ставит подбородок мне на грудь.

– Скажи еще, – прошу.

– Люблю тебя, Ваня, – улыбается.

– Вечно готов слушать, – целую в губы.

– Бес, – бежит Пашка, – ой, простите, – смотрит на Миру. – Иван Романович, там это, – переводит взгляд на меня, – родня приехала.

– Проводи, – даю разрешение пройти к нам.

Впереди бежит девушка, рыжие волосы развивает зимний ветер, наспех запаханная куртка раскрывается. Она бежит так сильно, что едва не падает. За ней тот угрюмый мужик, только сейчас у него взволнованный взгляд.

Девушка буквально выбивает Миру из моих рук и, если бы я не придержал они бы рухнули на землю. Все-таки Мира в сапогах не по размеру и такой же куртке.

– Боже, Мира, – рыдает.

– Агата, все хорошо, – моя девочка успокаивает сестру, гладит её по голове.

Кивками приветствуем друг друга с мужем Агаты.

– Все правда хорошо, – смотрит на нас по очереди.

Агата отодвигается и осматривает сестру с ног до головы.

– Я так испугалась, – вытирает слезы.

– Я тоже, – честно отвечает Мира. – Но все правда хорошо, если хочешь преодолеть страх, нужно с ним бороться. Да? – смотрит на меня.

– Да, – усмехаюсь.

Агата оборачивается на меня. Присматривается.

– Сосед из деревни? – удивленно.

– Деревенский сосед, – киваю. Мы все смеемся.

– Это мой жених, – Мира ныряет мне под руку, – познакомьтесь его зовут Ваня, Иван. Это моя сестра Агата и её муж Марк.

– Жених значит, – сильнее обычного сжимает мне руку Марк.

– Так точно, – тоже не остаюсь в долгу и отвечаю на крепкое рукопожатие. Долго смотрим в глаза друг другу. Затем он улыбается и обнимает меня похлопывая по спине.

– Добро пожаловать в семью!

Марк с Агатой пригласили нас к себе. Не ехать же нам на ночь глядя. Пашка взял все на себя. Доставит куда нужно и проследит, чтобы все было выполнено как надо. Бороде я отзвонился и он дал "вольную" на пару дней. А точнее на неделю. Мы с Мирой решили побыть дня два в Питере, все-таки я тут ни разу не был. А после поедем в деревню, заберем её вещи и в Москву.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Для нас выделили отдельную спальню, благо квартира позволяла. Мы приняли душ и вкусно поужинали. Теть Клава была в это время с сыном Агаты и Марка, да так и уснула с малым на руках. А вот мальчуган спать и не думал. Лежал и смотрел на меня огромными глазами, посасывая кулачок.

– Не спит? – Мира обняла со спины.

– Знаешь, о чем я подумал? – беру её за руки.

– О чем? – кладет одну руку мне на грудь.

– Что с детьми мы тянуть не будем.

Глава 24

Мирослава

– А вот этот дом, – показываю направо, – Крылова…

– Того самого?

– Да, – улыбаюсь, – ты, например, знал, что он каждое утро выходил абсолютно голым на балкон и пил кофе?

Ваня смеется и качает отрицательно головой.

– Правда, – тоже смеюсь. – Он постоянно платил штрафы за это, так как соседи жаловались на него. И когда в очередной раз ему выписывали штраф, то спросили почему он не может пить кофе одетым? На что он ответил, что ему так нравится!

– Поэтому и басни у него странные, – берет меня за руку и переплетает пальцы. – Красивый город.

Я показала Ване почти всю историческую часть: Дворцовую площадь, Исаакиевский собор, Храм спаса на крови, Казанский собор, крейсер Аврора и ледокол Красин, а ночью мы смотрели на разводные мосты и целовались.

Я никогда не чувствовала себя настолько счастливой, спокойной и… правильной? Я наконец делала все правильно!

– Знаешь, – говорит Ваня, – свадьбу тут будем играть. Весной… Как тебе?

– Я за, хоть сейчас.

– Как заговорила, – улыбается и притягивает меня в свои объятия.

– Люблю тебя, – целую его в левую щеку, – и готова ко всему, – целую в правую щеку, – но только с тобой.

– Родная, – выдыхает он и шепчет на ухо, – у меня стоит как пик на Петропавловской крепости, три месяца без тебя.

– Завтра улетим.

Вечер мы проводим с родными мне людьми. Марк и Ваня нашли общий язык, хотя по началу недолюбливали друг друга. И я рада, что они принимают Ваню. Это важно для меня.

Вдруг раздается звонок в дверь, настойчивая трель заставляет нас затихнуть. А Марка соскочить с места. Агата летит в спальню, Саша проснулся, видимо испугался маленький.

– И какого черта? – злой голос Марка заставляет напрячься, цепляюсь за руку Вани.

– Мне нужно с ними поговорить! – голос мамы режет по ушам. Я не слышала и не видела её два года. Два года ей было плевать на меня.

– Кто это? – видя мое состояние спрашивает Ваня.

– Моя мать.

Она влетает в комнату.

Постарела.

Это первое что бросается в глаза.

– Дочка…

– Не смей, – говорю тихо, – не смей называть меня дочерью.

– Мне нужно поговорить с вами. С вами обеими.

Агата как раз выходит из комнаты и закрывает дверь.

– Нам не о чем говорить, – решительно отвечает она. – Ты сделала свой выбор…

– Вы многого не знаете!

– Хватит, – обрывает её Марк, – Вы много лет ездили по ушам девочкам, вместо того, чтобы беречь своих детей, Вы думали о том, чтобы усидеть на насиженном месте…

– Нет! – чуть ли не кричит она, я вижу её слезы, но почему-то внутри ничего не ёкает, мне даже не жаль её. – Я люблю вас, люблю как умею. И всю жизнь я жила ради вас… Простите меня, что не уберегла.

– Поздно просить прощения, – говорю я. – Мы справились сами. И как видишь не плохо.

– Мира, прости, что не верила и допустила… – она даже договорить не может.

– Я так понимаю, Вы мать этих очаровательных дам, – вдруг вступает в разговор Ваня, – и как мать, Вы должны понимать, что предать своего ребенка, значит потерять его на всегда. Так чего Вы хотите, стоя здесь и проливая слезы? Сострадания за Вашу печальную судьбу? – качает головой. – Вы его не дождётесь, каждый сам творец своей жизни, и раз Вы проживаете её подобным образом, значит Вас это устраивает. Но не стоит тянуть в это болото наших женщин.

– Ты еще кто?! – психует родственница.

– Он мой муж! – злюсь.

– Так, – негромко хлопает в ладоши Марк, привлекая внимания к себе, – Вы высказались, мы Вас услышали. А сейчас прошу покинуть наш дом!

Он выпроваживает её, хотя она и пытается сопротивляться и кричать.

Молчим, никто не ожидал, что она посмеет прийти к нам.

Агата пытается предложить всем чай, но настроение настолько испорчено, что уже ничего не хочется. Потому под предлогом, что у нас завтра рано вылет, мы с Ваней уходим в спальню.

Ложусь в кокон любимых рук, прижимаюсь щекой к его груди, вдыхаю любимый аромат и понимаю, что с этим мужчиной я ничего не боюсь!

В Москву прилетаем очень рано, город еще спит, так что мы довольно быстро добираемся до дома.

– Я хочу тут все поменять, – первое что говорю я, переступая порог.

– Например? – удивленно поднимает брови вверх.

– Стены – я хочу заняться ими, разрисовать. Шторы, подушки… Я же понимаю, что не ты это подбирал. Та женщина…

– Мира, – улыбается, – у меня тоже есть прошлое. И это нормально. Я согласен на все, меняй что хочешь. – поднимает руки, якобы сдается. – Но для начала измени одну вещь в этой самой комнате.

– Какую? – хмурюсь, оглядываюсь.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Моё трехмесячное воздержание, – подхватывает меня на руки и несет в спальню.

Глава 25

Иван

Нет ничего более прекрасного, чем стонущая под тобой женщина. Любимая женщина. И стонет от удовольствия, а не боли.

Вхожу, плавно вращая бедрами, продлеваю её и своё удовольствие. С появлением Миры, мой тумблер переключился, мозговая дрянь рассосалась, и я снова полноценный мужчина.

– Моя сладкая, – шепчу, в подтверждение провожу языком по щеке.

Сжимаю упругую грудь и бедро. Как в ней хорошо!

– Ваня, – задыхаясь произносит она, – быстрее.

Ускоряю темп, переношу вес на руки. Звуки наших тел разносятся по комнате и это лучшая музыка для моих ушей.

Мира тянется к моим губам, и я опускаю голову чтобы ей было удобнее. Неожиданно она начинает отталкивать меня.

– Тебе больно? – выходя из приятного жара её тела, спрашиваю я.

– Нет, – и такая странная улыбка на устах. – Ложись вдоль, – показывает, как надо. Делаю как она говорит. Эта проказница, ехидно улыбаясь, поворачивается задом ко мне, перекидывает ножку через меня и опускается на член.

Выдыхаю сквозь сжатые зубы. Мало того, что ощущения фееричные, так еще и вид бесподобен!

Хватаю её за бедра и задаю темп. Она прыгает на мне с такой частотой, будто хочет убить нас обоих. Но я понимаю, что ей это необходимо. Поэтому спокойно дожидаюсь момента, когда её тело начнет уставать.

– Моя умница, теперь моя очередь, – сгибаю ноги и сажусь. Поднимаю Миру и прижимаю к своей груди, она выпячивает попку, чтобы мне было удобно. Хватаю её за аппетитную грудь, вторую руку опускаю на чувствительный клитор. В ответ поступает гортанный стон. – Вот так!

Ускоряю движения, так чтобы и самому не отстать от любимой. Вдалбливаюсь, чувствую, как поджимаются яйца, конец близок. Именно в этот момент стенки влагалища начинают сокращаться, сжимая член внутри крепче. Мира вздрагивает, поднимает руки и хватает меня за голову. Опускаюсь губами к её шее и целую, пока мой член извергает в неё все, что накопил за три месяца.

Мы лежим в постели потные и довольные. Я глажу малышку по спине, вижу, как бегут мурашки по её телу. И улыбаюсь, как придурок.

– Свадьба небольшая будет, – рассуждает Мира, – с моей стороны только сестра с мужем и племянником, да тетя Клава. А с твоей? – кладет подбородок на грудь и с интересом смотрит на меня.

– С моей? Да тоже особо никого, – хмыкаю я, – родители, Пашка. С работы пара человек, если согласятся ехать в Питер.

– Тебе настолько понравился мой город? – закусывает губу. А я хочу оказаться на месте её зубов, чтобы так же впиться в сладковатую плоть.

– Да, я слышал у Вас там есть свой Версаль, – накручиваю нежный локон на палец.

– Ты про Петергоф? Да, – улыбается, – там очень красиво.

– Вот поедем туда, – решаю я, – наймем лучшего фотографа, а потом напечатаем плакаты с нашими свадебными фотками во всю стену и залепим так неугодный тебе интерьер.

– Нет, – садится, сложив ноги по-турецки. Я мельком вижу, как из её влагалища вытекает моя семенная жидкость. – Конечно, фото мы развесим по всему дому, – кивает своим словам, – но…

– Но ты все изменишь, – улыбаюсь, – я понял, душа моя, делай все что считаешь нужным.

Она щурит глаза, словно не верит мне, выдерживаю её хитрющий взгляд.

– Договорились, – встает с кровати и не одевшись идет в ванну. Я сглатываю, она так провокационно виляет бедрами, что я тоже подрываюсь и бегу за ней.

– Сама напросилась, – хватаю Миру на руки и под её смех закрываюсь в ванной. Раунд два!

***

Через неделю новый год.

Почти месяц как мы живем с моей девочкой вместе. За это время она полностью изменила нашу спальню и гостиную.

Некогда серая спальня превратилась в нежно розовую, на большой стене нарисован алый закат. Солнце заходит за край моря, а на его берегу видны два бокала с шампанским и фруктами.

Кайф!

Когда я увидел конечный результат, я поразился насколько тонко она умеет переносить эмоции. Именно эмоции. Смотришь на этот пейзаж и поражаешься красоте, будто сам сидишь на том самом берегу с шампанским в руках и смотришь на закат.

Мира очень смущалась, когда я хвалил её. Она очень талантлива, ей бы картины рисовать и выставляться на радость людям.

– Иван Романович, – по селектору обращается ко мне секретарша. – Вас вызывает генерал.

– Иду, – коротко отзываюсь.

Встаю, поправляю форму и иду по веренице коридоров. Мандража нет, я с детства знаю дядю Игоря.

– Здравия желаю, – после стука и разрешения войти приветствую я.

– Проходи, Вань, – кивает и указывает на стул перед собой.

Генерал возраста папы, они давние друзья и наши семьи хорошо дружат. Они даже хотели, чтобы их дети поженились. Но вот незадача у моих родителей родился Иван, а у генерала Сергей и Аркадий.

– Как Ваше здоровье?

– После Сочинского санатория получше, – улыбается, – Марьяна меня там так… – сжимает руку в кулак, и я смеюсь. Марьяна Дмитриевна его жена, а характер у нее поистине генеральский.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Просмеявшись, он становится серьезным, и я понимаю, что разговор не будет легким для меня.

– После новогодних праздников состоится суд, – мне не нужно объяснять о каком суде речь. – Я хочу, чтобы ты подготовил свою девушку для дачи показаний.

– Игорь Валентинович…

– Не спорь! Я знаю, что ей будет тяжело… Но без её показаний многого для этого ублюдка мы не попросим. Та девочка, самая первая, уже женщина, обещала тоже прилететь. Живет с мужем в Барнауле, но эту историю не забыла. От имени второй жертвы выступит мать. Она дала согласие. Шл…третью жертву уговорить не удалось, уж больно много ей заплатили за молчание. – хмыкает и закуривает. Предлагает мне, но я отказываюсь. Мира попросила бросить, а ради неё я готов на все. – Четвертая Мира…

– Хорошо, я поговорю с ней. Но если она не захочет, я принуждать её не буду.

– Хорошо, – кивает, – и еще одно. После суда, я могу дать тебе время на «разговор».

Губы растягиваются в хищной улыбке.

– Спасибо! Это лучший новогодний подарок.

Еду домой в приподнятом настроении. По дороге покупаю хорошего вина и фруктов. Хочу провести пятницу как следует. Мурлычу какую-то попсовую песню.

Паркуюсь, поднимаю взгляд на вход в подъезд, опускаю на сиденье и снова поднимаю. Возле дверей стоит Мира и кутается в куртку, полураздета, обута в тапочки. А рядом расхаживая взад-вперед, как фурия, носится и орет моё прошлое.

– Твою мать!

Выскакиваю из машины и быстрым шагом иду к ним. Мира замечает меня и нервно улыбается, хмурюсь.

– Какого хрена тут происходит?! – рычу я, хватаю Миру в свои объятья и укутываю. Она прижимается холодным носом к моей груди. Сквозь тонкую ткань рубашки ощущаю насколько она заледенела.

– Вот и он! – орет Машка. – Что происходит? Это я должна спросить! Какого хрена она делает в нашей квартире?

– Нашей? – усмехаюсь. – Маша, у тебя крыша едет? Мы расстались давным-давно, а ты все никак дорогу не забудешь! Хватит таскаться сюда!

– А неделю назад ты так не думал!

– Что? – Мира поднимает на меня полный неверия взгляд. Как раз неделю назад, я был в командировке, три дня были в оцеплении. Это транслировали по всем каналам, видимо эта швабра увидела и решила на этом прокатиться. Что же сделает Мира? Поверит в её бредни и оттолкнет меня?

Пока я размышлял, Мира сорвалась с места и кинулась на Машку. Та от неожиданности свалилась в сугроб, ну и каблуки на тонком льду сыграли свою роль. Мира схватила ту за волосы и начала тыкать лицом сугроб.

– Никогда не трогай моего мужчину! – приговаривала она. – А вранье я вообще ненавижу!

Очухавшись, перехватываю Миру за талию и оттаскиваю от Машки. Та вылезает из сугроба и выплевывает снег изо рта. Вся косметика размазалась по лицу, на одном глазу отклеилась ресница, то еще зрелище.

– Придурки, – отфыркивается она пытаясь привезти себя в божеский вид. – Недомужчина и шизанутая! – хватает сумочку с земли и дает деру.

Мира перестает дергаться в моих руках, перехватываю её удобнее и лицом к себе. Она заключает моё лицо в ледяные ладони и шепчет:

– Скажи, что это не правда! Только тебе верю! Скажи!

– Я никогда тебя не предам, – целую её руки, – никогда, – произношу тихо. – Она делает это специально.

– Я знаю, – улыбается, – но мне нужны твои слова поддержки. Пойдем домой, – прижимается ко мне, – я борщ сварила.

Ну разве она не чудесна?