Текст книги "Любовь с привкусом горечи (СИ)"
Автор книги: Nata Ast
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 18
Иван
– Бесидский, – в мой кабинет влетает Борода. – Что за нахрен?!
Встаю с места и вытягиваюсь.
– Мы разрешили тебе «копать», но не так! Такие методы в крайнем случае! На это я давал разрешения!
– Что не так, товарищ полковник?
– Что не так? Что не так, мать твою? – орет он как потерпевший, лицо пунцовое, лишь бы удар не хватил.
– Еще скажи не ты дал распоряжение питерским прессануть объекта в клубе?
– Я, – отвечаю легко. – И что?
– И что??? Ты нам чуть сразу два дела не сорвал! И на сосунка этого, и на папашу его! Они же на стреме. Теперь карауль их лишь бы не умотали!
– Товарищ полковник, я не юнец, и знаю, как это работает. – чеканю каждое слово, меня бесит вся эта ситуация. – Не стоит повышать на меня тон из-за какой-то падали. Никуда они не рыпнутся, распоряжение по их личностям разослано, – видя его гневный взгляд тут же уточняю, – дано тихо и без привлечения внимания. А «парня», – выделяю это слово, – прессанули не просто так, он ударил девушку и за волосы тащил её к машине, нужно было это допустить? – выразительно смотрю на него.
– Иван, – уже тише говорит он, – я все понимаю, именно поэтому обычно не допускаю сотрудников к объекту с личным интересом. Но, – тычет мне в грудь указательным пальцем, – тебе пошел на уступки. Хочу напомнить тебе, что ты его не тронешь, ты обещал.
– Так точно, – смотрю в стену, – но, – пауза, – если он не тронет. – возвращаю ему взгляд.
Пыхтя и матерясь Борода покидает мой кабинет. Выдыхаю. Снова открываю дело Сокольникова, пролистывая лист за листом, вчитываюсь в каждую букву. Никогда так не стремился копаться в делах, как делаю это сейчас. «Не трогать» – это я конечно погорячился… Жаль в нашей стране мораторий на смертную казнь, ведь есть такие личности, которых только пуля в затылок изменит. А мы должны еще содержать этих гнид.
Мобильник начинает трезвонить на столе, на заставке наша с Мирой фотка, как же я скучаю по ней.
– Привет, красавица, – откидываюсь на спинку кресла. – Как ты?
– Привет, – смущенно и взволнованно, – более-менее, а как ты?
– Подыхаю без тебя, – отвечаю честно.
– Вань, – нервничает. – Помнишь, мы говорили о том, что если буду замечать что-то странное, то обязательно говорить тебе.
– Да, – тут же подскакиваю, вся расслабленность прошла. – Рассказывай.
– Мне сейчас звонил какой-то номер, скрытый.
– Что сказали?
– Там был механический голос, даже не понятно женский или мужской…
– Что сказали? – повторяю.
– Пять, четыре, три, два, раз. И отключились, а во входящих даже нет такого звонка, – слышу, что сейчас заплачет.
– Тихо-тихо, не бойся, я с тобой, помнишь?
– Д-да, – уже ревет.
– Я разберусь, веришь?
– Верю.
– Отлично, у кого завтра самый счастливый день? – перевожу тему, а сам уже печатаю сообщение в кибербезопасность, пусть пробьют.
– Не знаю, – вроде переключается.
– Я приеду, малыш, – выбираю самый ласковый тон, хотя внутри все рвется, – ты будешь ждать?
– Конечно, очень. Я скучаю, Вань. – бальзам на душу.
– Я тоже, родная.
С вечера забираю огромную корзину цветов, заказывал чуть ли не за месяц. Набиваю машину воздушными шарами, свой секретный подарок засовываю в карман пиджака. Да-а-а, я нарядился. Если это можно так назвать: серые джинсы, белая футболка и пиджак в клетку, на ноги топ-сайдеры. Выезжаю под утро, хочу устроить Мире сюрприз, она ждет меня к вечеру, после работы. Я не сказал, что взял два дня отгула.
Еду и думаю о том звонке, неужели эта сволочь вычислила, что Мира оклемалась и как-то раздобыла её номер? Хотя в наше время найти номер человека проще простого. Плохо если так, придется ставить жучок и записывать все разговоры, а потом пришивать их к делу. Вот вроде бы проще простого, но Мира не знает, о том, что я окунулся в это дерьмо. Надо связаться с мужем её сестры, думаю у него тоже есть что нам рассказать…
За этими размышлениями не заметил, как остановился у дома моей девочки. Время шесть утра, петухи только проснулись и начинают голосить то тут, то там. На улице небольшой туман, роса на траве и оранжевый восход. Воздух настолько чистый, даже кажется, что пахнет какими-то духами.
Вытягиваю связку шаров, и корзину с букетом, кое-как помещаюсь в калитку. Стучу в окно. Спустя минуту, стучу чуть громче, но так чтобы не напугать мою малышку. Вот она выглядывает в окошко, сонная, взъерошенная, такая нежная. В её глазах удивление и радость, улыбка расцветает на её устах.
– Открывай, – говорю одними губами. Она тут же срывается с места и бежит к двери. Открывает. Падает в мои объятья. Ставлю корзину на ступеньки и обнимаю мою девочку. Губы тут же сливаются в поцелуе. Только в тот момент я понял насколько сильно соскучился по ней, не могу оторваться. Ласкаю её губами, языком, руками.
Толкаю в дом, на ходу раздевая и раздеваясь. До её кровати доходим уже обнаженными.
– Любимая, – шепчу, ласкаю её шею. Слышу в ответ стон.
Опускаю руку между нашими телами, поглаживаю клитор, чувствую, как её пальчики впиваются мне в спину, улыбаюсь. Роняю её на кровать и пару секунд наслаждаюсь зрелищем. Зрачки расширены, ротик приоткрыт от возбуждения. Нежно розовые соски торчат бусинками, призывая ласкать их и покусывать, животик ходит ходуном от частого дыхания. Она немного набрала в весе, со дня нашего знакомства, округлилась в нужных местах, попа стала еще аппетитнее. Член тут же прилип к пупку. Знаю-знаю, ты тоже скучал по ней.
– С днем рождения, солнышко, – укладываюсь рядом, проверяю её готовность, мокрая. Приподнимаю её ножку и прижимаюсь пахом, беру член и провожу им по клитору, стимулируя еще больше и смазывая соками. При этом продолжаем целоваться. Аккуратно ввожу член до основания и замираю, давая ей привыкнуть.
Адский бог, как же хорошо в ней! Вроде и не пацан, но таких ощущений не было ни с одной женщиной.
Плавно начинаю двигаться, придерживаю её попу при этом сжимая. Нам не хватает воздуха, и мы разрываем поцелуй. Сцепляем свободные руки в замок.
Взгляд глаза в глаза, шлепки мокрых тел, её стон и моё рычание. Все это срывает крышу, и мы кончаем почти одновременно, сильно и со вкусом. Лишь в самый последний момент успеваю вытащить член, и не потому что хочу, а потому что не знаю, готова ли к этому Мира. Не хочу её ни к чему принуждать.
– Люблю тебя, – вновь произношу, снова это смятение во взгляде и тишина в ответ. Не приятно, но давлю в себе это чувство, запечатываю ей рот поцелуем, чтобы не дай бог не начала оправдываться… Этого моё самолюбие точно не переживет.
– Еще раз с днем рождения, – пытаюсь улыбнуться, – а то накинулся как дикарь.
– Спасибо, это лучшее утро.
После я вручаю букет, а также пакет с основным подарком. Конечно же там холст и краски, мольберт и палитра, кисти и карандаши. Я набрал всего, что советовали в специализированном магазине, так как в этом я полный профан.
– Надеюсь, тебе нравится? – натягиваю футболку.
– Очень, – её глаза горят, – спасибо, Вань, они замечательные, – с особой тщательностью рассматривает краски.
Жду пока она соберется, чтобы пойти к родителям для праздничного завтрака. Мама была в курсе моих планов, поэтому подготовилась.
Родители тоже поздравляют мою красавицу, дарят ей цветы со своего садика и плетенный плед. Мама с недавних пор увлеклась плетением. Мира смущается, но я вижу, как ей приятно все что происходит.
В обед маринуем мясо и готовим закуски. Ну как готовим, мы с отцом заняты мясом во дворе. Наши женщины смеются на кухне готовя. Решили даже торт испечь, взяв рецепт из интернета.
– Как продвигается дело?
– Медленно, – ударяю по углям сильнее, чем нужно было, и искорка вылетает из мангала, тут же тушу её ногой. – А еще, я думаю, что он активировался.
– Конкретней? – отец тут же напрягается, они уже воспринимают Миру как родную, и тоже волнуются.
– Ей поступают звонки, – смотрю в окно, вижу, как моя девочка хохочет.
– Вот сучий потрох, – со злостью, – что думаешь делать?
– Жениться, – вижу ошеломленное лицо, – и увезу её отсюда, за тетей присмотрите?
– Конечно, – хлопает меня по плечу, – мы тебя поддержим и всегда поможем. Только ты уверен, что она этого хочет? – задает именно тот вопрос, которого я боюсь.
– Не уверен, – отворачиваюсь от окна. – С ней я ни в чем не уверен… Кроме своих чувств.
Глава 19
Мирослава
Такого дня рождения у меня еще не было. Если только лет в семь, когда мама вела нас в кафе-мороженое и угощала вкусностями. Мне казалось, что в тот момент я была самой счастливой. Но нет, счастлива я именно сейчас. Меня поздравили все близкие люди: сестра и её муж, тетя, Ваня и его родители. Мои про меня даже и не вспомнили, думаю, что если бы даже они знали мой номер, все равно бы не позвонили…
Мы отпраздновали весело и вкусно, благодаря погоде смогли посидеть в беседке. И вот сейчас родители пошли отдыхать, а я сидела в теплом коконе у Вани на коленках, обнимала его за шею и была счастливей всех.
– Мира.
– Да, Вань, – смотрю на него, нежно поглаживая по шее.
– Я… – усмехается, – волнуюсь, черт…
– Что случилось? – тут же напрягаюсь.
– Ничего, – щелкает меня по носу. – Скажи, тебе нравится все что происходит у нас?
– Да, – чуть поворачиваюсь, чтобы лучше его видеть.
– Отлично, – немного нервно улыбается, – выходи за меня?
– …
– Я понимаю, что тороплюсь, и ты только начала привыкать ко мне и не дергаться, но… Я люблю тебя, Мира, – проводит по моей щеке, – хочу всегда быть рядом, хочу просыпаться и засыпать с тобой, делить радости и горести, растить детей, состариться с тобой, – чувствую, как слеза стекает по моей щеке.
– Вань…
– Подожди, – приставляет к губам указательный палец, – не отвечай сейчас, – подумай, взвесь все, – лезет в карман джинсов и достает коробочку с кольцом, вкладывает её мне в руку, – пусть это будет у тебя, если я увижу его на твоем пальце, то буду считать, что ты ответила: «Да», договорились?
Я могу только кивнуть, горло сжало и не отпускает. Хочу зареветь, но сдерживаю себя. Я не ожидала от Вани предложения, и снова во мне просыпается та девочка, которая всего боится. Боится излишнего внимания, резких жестов, неожиданных звуков. Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться.
– Хорошо, я подумаю, – выдавливаю из себя, вижу, как тухнет его взгляд.
– Хорошо, пойдем, провожу, – встает со мной на руках, ставит на землю. Снимаю плед с плеч, складываю и кладу на скамью. До дома доходим молча, каждый в своих мыслях. – Сладких снов, красавица, – целует в лоб, долго не отпускает, затем прижимается своим лбом к моему.
– Не останешься?
– Нет, – отходит, руки сует в карманы, – с тобой я не соображаю.
Разворачивается и уходит. Смотрю ему в спину и понимаю, что скорее всего не увижу его больше…
Боль скручивает тело, и я как мазохист просто стою и смотрю, как любимый человек уходит. Сердце рвется, кричит остановить, а мозг не дает такой команды ни языку, ни ногам. Дверь его дома хлопает и только тогда я оживаю, разворачиваюсь и иду в дом. Закрываю дверь, скатываюсь по ней вниз. Открываю коробочку, а там чудесное золотое кольцо, с камнем в форме сердца, может даже бриллиантом, я не разбираюсь. Начинаю реветь еще сильнее.
Вот тебе и лучший день.
Не знаю сколько я проревела на полу, кольцо я так и не смогла надеть.
Прокрутила в своей голове все варианты.
Если соглашусь, есть два варианта либо я буду самой счастливой и любимой, либо через время он поймет свою ошибку, пожалеет. Надумала себе все самое страшное, что может произойти после…
Если откажусь, больше не увижу его, не почувствую сладость его поцелуев и тяжесть тела, он женится на другой, а я буду наблюдать за ними из далека. Как он обнимает её, целует, смотрит влюбленными глазами, на бегу ловит их совместных детей и смеется от счастья…
Боже, за что мне все это? Почему я такая глупая? Ведь тоже люблю его, почему просто не могла согласиться?
Время три часа ночи, и я не нахожу ничего лучше, как позвонить беременной сестре.
– Алло, Агата? – произношу охрипшим голосом.
– Мира, что случилось? – это Марк, видимо услышал звонок и решил не будить жену.
– Агата… она спит? – слезы душат.
– Спит. Мира, еще раз спрашиваю, что случилось?
– Марк, я… – сглатываю, – он мне предложение, а я… Я обидела его, потеряла его…
– Не понял, – да уж в моих всхлипах попробуй что-нибудь разобрать. – Ты где?
– Д-дома.
– Выпей воды.
Послушно топаю, пью воду, вроде полегче.
– А теперь объясни.
– Я люблю его…
– Кого?
– Ваню, помнишь соседа напротив?
– Да.
– Он мне сделал предложение…
– А ты отказала?
– Нет, но дала это понять, он ушел, и я думаю навсегда…
– И почему ты это сделала, раз любишь?
– Да потому что я сломанная игрушка! – психую, неужели никто не видит очевидного?
– Бред, ты женщина, которую судя по всему полюбили и сильно, раз решили связать свою жизнь… Он знает?
– Да.
– Тем более, не понимаю тебя. Ты любишь, он любит, к чему драма?
– Я боюсь, что кукловод вернется и зацепит Ваню… – говорю свой главный страх.
– Он мужик, – усмехается, – и судя по тому, что я знаю о нем, крепкий, такой твоего кукловода на раз два… Короче, не знаю, чем помочь тебе, ты зациклена на нет и просто ищешь повод, Мира.
– Наверно ты прав, пока. – бросаю трубку. Со злостью швыряю телефон.
Утром просыпаюсь как по толчку, вчера даже не поняла, как уснула. И ругала, и успокаивала себя. Ошибиться легко, а вот поступить правильно нет.
Встаю, смотрю на себя в зеркало, глаза опухли и воспалились, на голове гнездо.
– Красотка! – умываюсь ледяной водой, чищу зубы.
Надеваю спортивный костюм и выхожу во двор, кормлю скотину, собираю урожай. Делаю что угодно, лишь бы не думать.
Понимаю, что веду себя тупо. Будь что будет, выложу все как есть, расскажу о своих страхах. А Ваня он точно найдет слова утешения.
Бросаю ведро, выхожу на улицу и решительным шагом иду к его дому. Собака начинает лаять, но увидев меня замолкает, я для нее уже своя. Звоню в звонок. Жду.
– Мира? Доброе утро, – отец Вани пропускает меня в дом.
– Доброе утро, а Ваня? Я не увидела машины.
– Так он уехал, чуть ли не сразу же.
– Уехал? – внутри все обрывается. Кивает.
– Ясно, – пытаюсь улыбнуться.
– Все хорошо? – всматривается в моё лицо.
– Конечно, все хорошо, – нагло вру, ухожу.
Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец!
Глава 20
Иван
Страх и не принятие. Вот что я увидел в её глазах.
А раз женщина боится, не желает и не любит не стоит навязываться. Нужно отпустить её как сильно бы не любил и не желал быть с ней.
И я отпустил.
Увидев ответ в её глазах, я просто не желал его еще и услышать, поэтому сказал, чтобы она подумала. Дал время…
Кому?
Себе.
Время чтобы уехать, время чтобы принять…
Конечно, дело я не брошу, ублюдок будет наказан. Чтобы моя девочка могла нормально жить… Хм, уже не моя…
Вернувшись домой, я собрал вещи. Приезжать сюда не имело смысла, может раз в полгода, когда будет отпуск наведаюсь к родителям. Если отпустит…
– Сын, – тормозит меня у порога папа. – Ты куда на ночь глядя?
– Домой, – не поворачиваясь к нему отвечаю. Обуваюсь.
– Уже? Ты же с субботы на воскресенье планировал.
– Так вышло, – надеваю ветровку. – Пап, не спрашивай ни о чем. Маму поцелуй.
Так же не оборачиваясь выхожу за дверь, завожу машину и не смотря на её окна уезжаю.
Всю дорогу не могу успокоиться. Но насильно мил не будешь. Я изначально настаивал на отношениях, а она не хотела… Сам виноват, все усложнил, а теперь пытаюсь спихнуть вину на неё. Только ведь она не виновата.
Милая, нежная девочка, надеюсь ей встретится тот, кого она сможет полюбить, кому сможет довериться, с кем сможет жить…
Приехав домой достаю из закромов початою бутылку виски. Печатаю сообщение отцу, что добрался. Плюхаюсь на диван и пью.
Тело расслабляется, мозг тупеет. Выключаю телефон, чтобы не дай бог не набрать её номер. Нужно удалить… Наверно. Не знаю, как жить дальше, без неё.
С этими мыслями и бутылкой я встречаю рассвет. Смотрю в окно, как оранжевые полосы раскрашивают голубое небо. И ненавижу рассвет, закат, небо, облака… Все то, что так хотелось ей нарисовать, от души сейчас НЕНАВИЖУ! Ведь они будут с ней, а я нет.
Кидаю бутылку в окно, бутылка разбивается, а окно нет.
– Чудно, – пошатываясь встаю и собираю осколки с пола. Режу палец, смотрю как кровь капает на светло-серый ламинат. Красиво.
– Черт!
Она научила меня видеть прекрасное во всем. Искать хорошее в плохом. Значит и в данной ситуации буду искать положительные моменты. Например…
А что, например?
Для меня тут ничего положительного.
Звонок в дверь отвлекает.
Встаю и иду открывать.
– Бес, еб… – Пашка затыкается, как только видит мой взгляд. – Дерьмо, – толкает меня в квартиру. – Твои родители не могут до тебя дозвониться. Мне пришлось лететь через весь город, а ты тут бухаешь?!
– И тебе не хворать, – снова начинаю убирать осколки.
– Родителям набери, – включает мой телефон, туда тут же сыпятся смс о пропущенных звонках. От них, не от неё.
– Сам набери, и поставь на громкую.
Пашка набирает отца и тот тут же берет трубку.
– Иван, что происходит?
– Что не так? – вываливаю стекло в мусорку.
– Ты срываешься и уезжаешь, не объяснив ничего. Мира прилетает не в себе и также убегает. До тебя не дозвониться!
– Мира приходила? – я аж останавливаюсь.
– Приходила! Тебя искала, а ты как девочка умотал! Я так тебя воспитывал? Бежать от проблем?
– Я не бегу от проблем!
– А что же ты делаешь? Мужик проблемы решает, а не создает.
– Пап! Все! Итак тошно. Я ее замуж позвал, она не захотела. Я что силой её заставить должен?
– Прям так и сказала? Не хочу?
– Почти.
Слышу тяжелый вздох.
– Ты взрослый и тебе решать, как жить. – наконец произносит он.
Связь отключается.
– М-да, Санта-Барбара. У тебя попкорна нет?
– Влюбишься, попкорн понадобится мне.
Все выходные я отхожу от своей попойки. Все-таки не мальчик, а с Пашкой мы еще поддали.
Мира не звонила и не писала. Я тоже отложил телефон подальше.
В понедельник на планерке был как огурчик, ни перегара, ни щетины. Отчет кибербезопасности не выявил никаких звонков на телефон Миры, только мои, её сестры и тети. На меня даже посмотрели, как на умалишенного, а Пашка и вовсе взболтнул, что девчонка то в дурке два года пролежала, мало ли что… За что получил по роже. Сильно. Синяк сходить будет долго.
За ублюдком продолжают наблюдать. Он притаился. Что не может не напрягать.
***
Прошло три месяца.
За эти дни я привык к одиночеству. Жил как в армии.
Подъем, тренировка, завтрак, работа, ужин, душ, сон.
Я специально отправлялся в самые горячие командировки. Брался за все, что мне поручали. Загружал себя настолько, что временами просто падал без сил.
Но и во сне она меня не отпускала. Мне снилось как мы занимаемся любовью, я чувствовал её прикосновения, вкус, слышал её стоны. Утром я просыпался с таким стояком, что яйца болели. Ледяной душ стал моим лучшим другом.
Пашка пытался меня отвлечь, водил пару раз по клубам, где клеил девочек для нас двоих. Я видел их интерес ко мне, да и они были красивы, но… Они не были ей. В такие вечера, я обычно выпивал стакан коньяка, прощался и уезжал домой. Один. Я не хотел никого кроме неё.
Звоня родителям, я задавал лишь один вопрос про неё.
– Все в порядке? – мне даже не нужно было уточнять с кем.
– Да, сынок, она в порядке.
Так проходили дни, недели, месяца. Скоро новый год, который я обещал отметить с родными… Ехать в деревню не хочу, увижу её и меня сорвет, а родители наотрез не хотят ехать в Москву. Словно специально испытывают меня.
И вот в один из таких зимних вечеров, я вновь засиделся на работе. Рапорт о прошлой командировке заставил задержаться. Я уже собирался домой, даже пальто накинул. Как ко мне в кабинет буквально влетел Пашка.
– Бес, беда, – он был запыханный, пытался отдышаться, – объект активировался, у него девушка. И судя по описанию это Мира.
Глава 21
Мирослава
Три месяца без него.
Три месяца моего личного ада. Я словно вернулась в состояние прострации.
У меня нет настроения, ничего не радует и даже любимое мной рисование бесит.
Я ходила на пруд и честно пыталась нарисовать пейзаж, но…
Перед глазами образ его мокрого обнаженного тела. Капельки воды стекают по крепкому торсу и исчезают, впитываясь в плавки.
Он сделал меня зависимой. От него.
Лежу смотрю в потолок, слушаю на repeat одну и ту же песню:
«Ну как ты там?
Я ровно год искала повод чтобы написать,
О том, что ты все также дорог,
Череда дорог, но ни одна не ведет к тебе,
Свидимся,
Да только не на этой земле.
Ну как ты там?
Все также куришь одну за одной?
Балуют ли тебя женщины красотой?
Здорово!
А мне вот чтобы тебя забыть, минимум век жить…»[1]1
Асия – Как ты там
[Закрыть]
– Мира, – тетя трогает меня за плечо. – Вставай, Гриша приехал.
Гриша, водитель Марка, сегодня крестины моего племянника. Агата родила мальчика и меня позвали крестной.
Проезжая по Питеру, я с жадностью вглядывалась в дома. Я скучаю по этому мрачному городу. Но в то же время он стал чужим для меня.
В церковь приезжаем раньше, Агаты с ребенком и мужем еще нет. И я решаюсь подойди к батюшке.
– Здравствуйте, – произношу тихо, – мне нужен совет. – я не знаю, как правильно общаться в церкви, я была тут лишь пару раз и очень давно, еще в детстве.
– Здравствуй, – внимательно смотрит на меня. И я вываливаю на него все, разумеется вкратце. Он внимательно слушает меня. – Бог с тобой, деточка. Он послал тебе мужчину в помощь, не стоит отвергать Божьих посылов. – улыбается мне и перекрестив уходит.
В растерянности разворачиваюсь и вижу сестру. Какая же они красивая пара. Она такая маленькая, рыженькая и он высокий, сильный, готовый ради неё на все. Как и Ваня…
Беру себя в руки и подхожу к ним.
– Привет, можно? – обращаюсь к новоиспеченным родителям.
– Привет, – улыбается Агата и обнимает меня. – Конечно, знакомься с племянником.
Карапуз внимательно смотрит на меня и начинает улыбаться. Агата тут же достает телефон, чтобы запечатлеть. Я тоже улыбаюсь и воркую над ребенком. Вот бы и мне такого карапуза от Вани. Увидев ребенка сестры, я поняла, что я хочу будущего с Ваней, хочу за него замуж, хочу от него детей.
После крестин мы едем в квартиру Марка и Агаты, отмечать. Пока сестра идет укладывать сына мы с её подругой помогаем Марку со столом. Когда все почти готово, возвращаюсь на кухню. Марк единственный мужчина с кем я могу посоветоваться.
– Что-то забыли? – интересуется он.
– Вроде нет, – переступаю с ноги на ногу, – Марк, я бы хотела спросить…
– Да? – заинтересованно смотрит.
– Фух, – выдыхаю, – скажи, с мужской точки зрения. – сглатываю. – Ты бы смог быть с девушкой, которая пережила то, что случилось со мной? – быстро произношу, давно подготовленные слова.
– Да, смог. – отвечает уверенно.
– Да? – поднимаю на него глаза в неверии.
– Да, Мира, – складывает хлеб в корзинку. – Ты не виновата в той ситуации, и любой адекватный мужчина, если действительно будет в тебе заинтересован, скажет тебе тоже самое и в асфальт закатает того, кто это с тобой сделал или посмел бы сделать. Пойми, – обходит стол, – женщина по природе своей слабее мужчины физически, но не морально. Ты сильная, просто прими это. Сделай вдох и дыши полной грудью. Живи.
– Вот и он так говорит, – шепчу.
– Что? – переспрашивает он.
– Спасибо, – улыбаюсь и выхожу в гостиную.
Хватаю телефон и гуглю ближайший транспорт до Москвы. Самолет через четыре часа, мне подходит. Благодаря сестре, у меня открыта карта, на которую она периодические переводила деньги. В деревне она мне не была нужна, а вот сейчас очень даже. Покупаю билет, ладно хоть паспорт прихватила.
Все это время нервно смотрю на часы. Сестра видит мое состояние и отводит в сторону.
– С тобой все хорошо?
– У меня самолет через два с половиной часа.
– Куда? – она удивлена.
– В Москву. Агата, я встретила удивительного мужчину, – выдаю как есть, – я люблю его, но я очень его обидела и…
– Тш-ш, – обнимает меня, – мне этой информации достаточно. Ты молодец! Гриша тебя отвезет в аэропорт. И приезжайте в гости, – смеется и напряжение отпускает меня. Мне важна её поддержка.
Гриша отвозит меня в аэропорт и высаживает возле терминала. Поднимаюсь на второй этаж и жду, когда начнется регистрация на мой рейс. Рядом садится мужчина в пальто и с высоко задранным воротником, не успеваю разглядеть его, как мне в бок что-то впивается, и я теряю сознание.
Очнулась я в темном подвале, голова раскалывается. Когда слух возвращается я слышу смех. Смех моего самого страшного кошмара. Алексей Сокольников. Леша.
Вода собиралась по потолку и стенам образовывая тяжелые капли, они с легкостью летели вниз, разбиваясь о бетонный пол.
Я насчитала около трех тысяч упавших капель. Интересно, с какой периодичностью они падают? Возможно так я смогла бы посчитать время, проведенное в этом подвале.
Темно, холодно и страшно. Вот моё ему описание.
Хотя к страху я привыкла, но в данный момент мне жутко страшно. Может потому что я знаю, что меня ждет, а может причиной тому ОН.
Боже, как много я не успела сказать ему. Сейчас я бы во все горло кричала, что люблю… Люблю больше жизни…
Мне всегда казалось, что любовь – это аморфное чувство. Она делает человека безвольным, слабым, зависимым. Я думала, что тогда, в прошлом, я любила Лёшу. Я думала, что он тот самый и как же мне повезло, первая любовь и на всю жизнь…
М-да, как точно я подметила: «на всю жизнь», ведь он думал, что я мертва… И лучше бы так оно и было.
Не знаю, смогу ли я пережить все это вновь. Даже не так, как раз пережить я бы это не хотела. Пусть он убьет меня, а потом делает с моим телом все, что захочет.
Боже, как страшно…
Я даже не чувствую холода, только мерзкий запах сырости и писк крыс. Лучше бы они прикончили меня…
В такие моменты, безумного страха, действительно вся жизнь проносится перед глазами.
Вот мне пять лет, и я бью мальчишку детской пластиковой лопаткой по голове, за то, что он кинул песок в мою сестренку и она заплакала.
Десять, играю в «резиночки» с девчонками во дворе. Прыгаю, что есть сил, ведь я непременно должна выиграть.
Пятнадцать, убегаю от одноклассников, с мольбертом и красками в руках, ведь я «чушь малюю».
Двадцать два, рисую в парке, после окончания пар. Краска ложится не так как мне того хочется, от чего я психую и хмурюсь.
– Морщинки будут, – слышу голос слева. Оборачиваюсь стоит молодой, симпатичный парень и ехидно улыбается.
– Не будут, – уверенно отвечаю и смущаюсь.
– Вы правы, на таком красивом лице и морщины будут украшением. Я Алексей, – протягивает ладонь.
– Мирослава, – протягиваю в ответ для пожатия, но он перехватывает тыльной стороной вверх и целует.
– Очень приятно, – осматривает меня с головы до ног. И мне хочется спрятаться от этого взгляда, но я почему-то расправляю плечи.
Потом были красивые ухаживания, поцелуи, объятья. Мне, немного замкнутой и непонятой этим миром, казалось, что вот это то самое.
Я с юности думала, что у меня в жизни будет лишь один мужчина, которому я подарю себя лишь после свадьбы. Я прекрасно понимала, что живу старыми устоями, и сейчас хранить целомудрие уже не в моде.
Помню даже, как подслушала разговор однокурсников. Они рассуждали о том, что если девушка не подходит в сексе, то и жениться на ней нет смысла.
Видимо, у Лёши были те же понятия. Или у больных людей их не бывает? Но, я поняла это слишком поздно. Сначала были просто намеки, затем зажимания, а после…
Первый удар был не сильный, легкая пощечина. Но уже после неё я поняла, что нужно оборвать все связи с этим человеком, что я и сделала.
Но Алексей Андреевич Сокольников не привык отступать. И если жертва выбрана, он как падальщик будет кружить над ней и выжидать.
Он втерся в доверие к моим родным, объявил меня своей невестой и сально смотрел на мою сестру. Но никто кроме меня этого не замечал.
Второй удар или серия ударов, была жестче. Синяки сходили около двух недель, на которые он меня и покинул. Я обрадовалась, что он наконец-то отстал, но не тут-то было. Пришел через две недели с цветами, как ни в чем не бывало, сказал, что был в командировке.
Мой взгляд полный ужаса и отчаяния заметила лишь Агата. Сестра… Я ведь и её чуть не погубила…
Идея бежать была спонтанной и даже не моей. И как оказалось, абсолютно провальной. Не знаю, что чувствовали другие жертвы насилия. Но могу описать, что чувствовала я.
Пустоту.
Хорошо, что я вырубилась в то время как это животное глумилось надо мной. Ну как вырубилась, он меня вырубил. Очнулась уже под конец, его искаженное гневом и похотью лицо до сих пор стоит перед глазами, а слова: «вот так, сучка, я всегда получаю, что хочу» бьют набатом в голове.
Но мне на тот момент уже стало все равно, тело болело, будто его пропустили через мясорубку, а душа… Душа молилась о том, чтобы вся чувствительность тела меня покинула.
Когда он кончил, слава богу не в меня, я снова отрубилась. Привел меня в чувство только грохот. Кое-как открыв опухшие веки, а увидела, что он валяется на полу без сознания. Еле-еле поднялась и схватив разорванную футболку поплелась на выход. Кровь текла по лицу и ногам, боль мешала передвигаться, но я упорно шла вперед. Дойдя до лестницы, я заглянула в комнату, где была моя сестра. Убедившись, что её нет, я осторожно спустилась вниз. Двигалась на пределе возможностей тела, но все-равно казалось будто иду по беговой дорожке и расстояние между мной и монстром не сокращается…
А после была больница, психушка и вандалы, называющие себя врачами…
Скрип двери выводит меня из воспоминаний, свет бьет в глаза, я вижу очертания его силуэта в дверях.
– Ну что, сука, соскучилась по мне?
