Текст книги "Мимолётный Роман (СИ)"

Автор книги: Настя Джордеген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Дверь снова открывается. Без стука ко мне может врываться только один человек. И чёрт, сейчас я как никогда рад видеть Гордея.

– Что Игорёшка тут забыл?

– Галя?

– Угу.

– Долго что-то ты шёл.

– Она решила перестраховаться и позвонила, только когда этот придурок ушёл. Так что он тут забыл?

Вкратце рассказываю наш диалог. Даю другу документы. Тот внимательно их изучает, а мне не терпится услышать его мнение.

– Со стороны всё выглядит так, что мы будем идиотами, если откажемся.

Согласно киваю.

– Ромыч, я не верю ни ему, ни Янке.

И снова киваю.

– Но я бы всё равно рискнул и заказал аудит. Нам это питание сейчас особо ни к чему, почти не развиваемся в этом направлении. А если в «Луне» дела и плохи, то мы скорей всего сможем вытянуть. – Отвечать не спешу, поэтому Гордей продолжает: – Ты всё равно забрал эту линейку, только чтобы насолить Янке.

Звучит так мелочно, что против воли кривлюсь.

– Это достаточно прибыльный продукт.

– Да. Мы благодаря ему неплохо развились. Но сейчас он и десяти процентов дохода не приносит. Надо узнавать всё, и в случае чего соглашаться.

Снова киваю. Решение продать «Луну» было тяжелым, а сейчас есть прекрасная возможность её вернуть. Я даже готов рискнуть, если там будут подводные булыжники.

– Я начну проверять «Луну», а ты, дружище, пообщался бы с вашими. Может, тот же Федя в курсе, что происходит.

– Никогда не думал, что начну собирать сплетни про бывшую.

Друг разводит руками:

– Я тоже не думал, что когда-нибудь впишусь в бизнес, особенно в такой.

– Спасибо тебе за это. Один бы я не вытянул.

Гордей довольно лыбится.

– Ладно, любезностями обменялись, а теперь пора работать.

Как только за другом закрывается дверь, погружаюсь в текущие дела. Но мысли-предатели постоянно перескакивают то на предложение Игоря, то на сегодняшнее утро, точнее, на одну очень самостоятельную семью.

В обед не выдерживаю и пишу Люде.

«Хочу отвезти тебя на открытие одной выставки. Может, возьмём с собой Дениса?»

Ответ получаю молниеносно:

«Нет».

Ну да. На что я рассчитывал, правило «Не дружить с Денисом никто не отменял». Чёрт, как же всё сложно.

«Хорошо. Тогда просто будь готова вечером».

На это мне никто не отвечает, я даже начинаю думать, что, когда приеду, меня продинамят. Но я ошибся. Люда выходит из подъезда сразу, как набираю её номер. В красивом светлом платье, что струится по фигуре. Я даже не сразу спохватываюсь, чтобы подойти. Завис, как смертный перед встречей с богиней.

– Ты восхитительна, – целую в щеку, помогаю сесть в машину.

У самого единственное желание отвезти Люду к себе домой. Какая на фиг выставка?

– Ром, что-то случилось? Выглядишь напряжённо.

– Ты даже не представляешь, насколько.

Люда невинно хлопает своими глазищами. А я не понимаю, как в ней всё совмещается: невинность, чертовская сексуальность, скромность и напористость.

– Хочу тебя до одури, – поясняю, а она автоматически взгляд мне на ширинку опускает и краснеет очаровательно.

Выдыхаю сквозь зубы, прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться, взять себя в руки. И пока я борюсь с внутренними демонами, одна Златовласка решает пошалить. Кладёт свою руку мне на бедро и тонкими пальцами скользит туда, где всё изнывает без её внимания.

– Лю-ю-юд, – стону в поисках пощады.

– Не верится, что я так на тебя влияю.

Ловлю её руку, подношу к губам и целую каждый шаловливый пальчик.

– Ты даже не представляешь, какое влияние оказываешь на меня. Однажды я окажусь в дурке, потому что ты лишишь меня последних крупиц здравого смысла.

По глазам вижу – не верит. Считает, что это для красивого словца сказано, а я не спешу разубедить. Когда будет готова, сама увидит всю правду, что лежит на поверхности. А пока нас ждет выставка.

До нужной галереи доезжаем практически молча. Я сосредоточено веду машину, Люда старается не отвлекать меня. А вот когда паркуюсь, она обращает внимание на большое количество машин представительского класса. Тушуется глупышка, даже не представляет, насколько она великолепна. Да все свободные мужики будут смотреть на неё голодными взглядами.

Чёрт. Идиотская была затея привести её сюда.

Как только выходим из машины, я сразу прижимаю к себе. Хочу, чтобы все видели: она занята!

– Ничего не смыслю в искусстве.

– Не страшно. Сегодня тайный смысл искать не будем. Только наслаждаемся красотой.

– К этому я готова, – Люда улыбается, не удерживаюсь и целую.

Думал оставлю лишь лёгкий поцелуй на её сладких губах, а в итоге с трудом удерживаюсь, чтобы не сожрать.

– Ром, мы тут не одни.

Люда ласково проводит по моей груди. Думает, успокаивает? Ничего подобного. Я ещё больше завожусь. Да и разве рядом с ней можно оставаться спокойным?

Заходим в галерею, где нас сразу встречают с фужерами шампанского.

– М-м, мне уже нравится.

– На это и расчёт. Пока доберешься до выставки, тебе уже всё будет нравится.

– Это же сколько шампанского надо выпить? – Люда театрально округляет глаза.

– Так ты не будешь замечать, как тебе один бокал тут же заменяют другим.

Мне с ней хорошо. Весь этот фиговый день становится лучше только потому, что Люда рядом.

Моя рука по-прежнему на её талии, ласково провожу вверх-вниз. Как жаль, что она в платье и я не могу добраться до её кожи. Так хотелось бы почувствовать, как мурашки разбегаются по её телу. Мне остаётся только оставить лёгкий поцелуй на плече. Люда улыбается, ведёт плечом.

– Рома? А что за милое создание сегодня с тобой?

С неохотой отрываюсь от Люды, чтобы поприветствовать друга.

– Привет, Федь. Знакомься, это Людмила. Люд, это Федя.

Златовласка улыбается, говорит, как ей приятно познакомиться, а я внимательно слежу за каждым движением Феди, готовый в любой момент наброситься на друга, если тот позволит себе лишнего.

– Да расслабься уже, Ромыч. Даже дотрагиваться до неё не собираюсь.

Люда удивлённо смотрит то на Федю, то на меня. На что приятель смеётся.

– Охраняет своё сокровище, чтобы никто не украл. И я его понимаю.

Перекидываемся с Федей ещё парой фраз, я уже хочу отойти, чтобы остаться наедине с Людой, как вспоминаю про обещание Гордею.

– Слушай, Федь, а ты с Яной и Игорем ещё общаешься? Что у них происходит?

Фиговый из меня сплетник, совершенно не умею заходить издалека.

– Не-е, с ними из наших, наверное, никто и не общается, ну если только Костян. Так-то они и в компанию нашу попали только из-за тебя.

Слова друга удивляют. Мне всегда казалось, что Игорь был одним из своих, поэтому, когда наша старая компания собиралась, я всегда отказывался, не хотел пересекаться с предателями. А оно вон как оказывается.

– И ты отшельником стал, фиг тебя куда-то вытащишь. На последний поход в клуб несколько лет тебя пришлось уговаривать, и то куда ты смылся в разгар вечера?

Невольно кошусь в сторону златовласки, а та будто понимает, о каком именно походе в клуб идёт речь и мило краснеет. Федя правильно понимает наши переглядывания и довольно тянет:

– А-а-а, – а потом его озаряет: – слушай, а это ведь у тебя подруга та сексуальная мулаточка?

Сначала я не понимаю, о чём он, а потом вспоминаю, как Федя просил помочь отвлечь подругу мулаточки, чтобы подкатить к последней. Смеюсь. Отвлёк так отвлёк, называется. Мулаточку из того бара, откуда забирал недавно Люду, тоже помню и мужика, который за ней приехал.

– Федь, там тебе ничего не светит. За неё серьёзно взялись.

– Это кто? – хмурится Люда.

– Тот, который забирал её из бара, думаешь, он её теперь куда-то отпустит?

– М-м, наверное, ты прав. – потом она улыбается, – так даже лучше для неё.

– Ну вот, опять опоздал. – театрально вздыхает. – так и помру старым и одиноким, потому что всех самых шикарных женщин разобрали.

– Я тебе кошку подарю, для полного образа.

– Эй! Почему ему кошку, а мне этого монстра.

– Ты ещё полюбишь этого монстра, – доверительно шепчу в самые губы, а потом целую.

– Так, я лишний, сваливаю.

Я уже не обращаю внимание на друга. Целиком и полностью принадлежу златовласой богине. С ума схожу от вкуса её губ, его сложно описать, но именно таким на вкус должен быть нектар богов.

Люда сама отстраняется, на её губах шальная улыбка, а глаза искрятся счастьем. Обалденная.

– Мне казалось, мы пришли на выставку.

– Да, так что прекращай меня соблазнять и пошли уже смотреть работы.

Беру за руку и веду в главный зал, где нас сразу встречает двухметровая объёмная бумажная кукла, расписанная красками.

– Охренеть.

– Согласен, пойдём дальше?

– Погоди, такого я никогда не видела.

Она начинает обходить куклу с разных сторон. Рассматривает каждую складку на длинной юбке, каждый кружевной узор на рукаве блузки, ну или что это. На лице нарисовано смущение. Так реалистично, что кажется, сейчас распахнёт глаза, извиниться и сбежит. Руки расположены спереди, пальцы обеих рук переплетены.

– Охренеть, – повторяет Люда, когда снова останавливается рядом со мной.

– Готова идти дальше?

Она активно кивает, её глаза предвкушающе горят. Снова зависаю на Люде. Ощущение, будто чем-то тяжёлым приложили по голове.

– Идём? – нетерпеливо дёргает меня за руку.

Киваю и мы проходим вглубь. Люда с азартом и даже каким-то детским любопытством рассматривает представленные фотографии, картины и бумажные скульптуры. А я не могу оторвать взгляд от неё. Жадно впитываю каждую эмоцию. Хочется, чтобы она всегда так светилась.

Хочется подарить ей весь мир.

– Ромыч? – вот же чёрт! – Люда?

Люда застывает, хочет выдернуть руку из моего захвата, только кто ей позволит – всё равно спалились.

– Привет! Не ожидал тебя тут увидеть.

– Я и вижу. – Гордей красноречиво смотрит на наши с Людой руки. – Я вас предупреждал.

– Завтра в кабинете поговорим, – обрываю его, только разборок в людном месте не хватает. Сегодня мой день явно проходит под знаменем обломинго. – Что ты тут забыл?

– Как и ты, решил поддержать Катюшу. Всё-таки первая крупная выставка. – Гордей косится на бледную Люду и всё-таки соображает, что погорячился. – Люд, тебе как?

– Нравится, – робко улыбается и продолжает попытки забрать свою руку.

– Вы во втором зале были? Там выставлены работы, где Катя с глиной экспериментировала. – Люда отрицательно машет головой, чем приводит Гордея в восторг, – пойдёмте, всё покажу и расскажу, у нас как раз есть минут сорок до торжественной части.

– Я надеялся свалить к этому времени.

– Да щаз, кто тебя теперь пустит. Раз припёрся, будешь тут до конца. Люд, ты ведь не против поддержать начинающего таланта? А то одна милая девушка, пока готовилась к этой выставке вытрепала всем нервы. Ну или почти всем. Кто-то просто не брал трубку.

– Хватило одного звонка в три утра, когда мне сначала рассказывали о силе влияния цвета на психику человека, а потом советовались, какой именно цвет использовать.

Люда издает смешок, но тут же прикрывает рот ладошкой.

– Сочувствую, – едва сдерживая смех произносит Люда.

Не могу удержаться, прижимаю её к себе и целую в макушку.

– Ни фига ты не сочувствуешь.

– Ромыч! Не борзей. Она договор подписывала.

От этих слов Люда сразу сникает. Вот кто Гордея за язык дёргал?

– Малышка, не бойся, тебя никто не посмеет уволить. – снова целую и выпускаю из объятий, чтоб не раздражать некоторых особо чувствительных руководителей.

Глава 17

Никогда бы не подумала, что Гордей разбирается в искусстве. Нет. Он не выглядит неучем. Просто, сколько из нас способны понять, что на самом деле имел в виду художник? Я не способна. Для меня искусство делится на две категории: нравится и нет.

Гордей же с упоением рассказывает о каждом экспонате. Называет какие-то фамилии и работы, которые вдохновили художника на этот эксперимент и прослеживаются в его работе. А я слушаю, но всё пропускаю мимо: чувство тревоги не покидает меня, хотя Гордей больше и не затрагивает тему наших договорённостей. Видимо, он замечает моё состояние и решает успокоить:

– Люд, завтра на работе поговорим, а сегодня наслаждайся выставкой.

Только добивается он полностью противоположного эффекта. Как мне теперь не извести себя и дожить до завтра?

Так вовремя чувствую, как Рома становится за моей спиной. Его тёплые руки ложатся мне на талию, скользят к животу и начинают ласково поглаживать. Откидываюсь спиной ему на грудь, прикрываю глаза от наслаждения и расслабляюсь, пока не прилетает вопрос Гордея.

– Ты что, беременна?

Распахиваю глаза и испуганно выпаливаю:

– Да не дай бог!

Руки Ромы тут же замирают. Становятся тяжёлыми, словно позади меня каменная статуя. Всё тепло, что до этого дарил мне мужчина,улетучивается, оставляя после себя привкус отчуждённости.

Ничего не изменилось. Я по-прежнему в мужских объятиях. Только теперь такое чувство, что позади меня совсем посторонний человек. Хочется поскорей выбраться из капкана сильных рук и отскочить подальше. Меня никто и не удерживают. Отпускают. Рома сам отступает на пару шагов назад.

Оборачиваюсь, смотрю ему в глаза, а там стальной холод, что накрывает меня метелью. Становится зябко. Ёжусь под взглядом серых глаз и жалею, что не взяла с собой пиджак. Дурочка. Так спешила, что он остался лежать на пуфике в коридоре.

Никогда не видела Рому таким. Это не мой нежный любовник, не страстный незнакомец и даже не строгий начальник. Передо мной совершенно чужой мужчина. Готовый уничтожить. Но несмотря на перемену, Рома снимает с себя пиджак, плавными шагами приблизившись ко мне, укутывает меня тёплой материей, хранящей его аромат.

– Отойду, – холодно бросает перед тем, как оставить нас с Гордеем вдвоём.

– Что с ним?

Смотрю на Гордея, который задумчивым взглядом провожает спину друга. Он не спешит отвечать, а потом как-то грустно усмехается.

– Знаешь, люди настолько эгоистичны, что становятся жестокими. Они за собственными обидами или проблемами не замечают, как бьют других по самым больным местам.

– Что ты имеешь ввиду?

– Тебе пора перестать смотреть на всех мужчин, через призму отношений с бывшим мужем. – и как ни в чём не бывало Гордей кладёт руку мне на спину между лопаток, мягко подталкивает к выходу в основной зал. – Пошли, сейчас начнётся торжественная часть.

Мы приходим вовремя. На сцене уже появился ведущий. Сейчас он представляет владельца галереи. Звучит поздравительная речь в адрес художницы, общие сведения о выставке. Позже на сцене появляется красивая женщина лет тридцати или даже тридцати пяти, на ней скромное светлое платье. На лице минимум макияжа, волосы собраны в косу. Среди наряженных гостей, она смотрится чужеродно. Даже мой вид кажется более нарядным. В её голосе чувствуется волнение, оно и понятно, выставка такого масштаба. Известная галерея, уйма гостей, и это если не брать в расчёт журналистов, что снуют повсюду.

Художница уже подробнее рассказывает о своей работе. Благодарит спонсоров. И среди множества фамилий слышу знакомую. Инстинкты срабатывают моментально: вытягиваюсь и начинаю глазами искать знакомую фигуру. Куда он только делся?

Ромы нигде нет. Прошло много времени – успела завершиться торжественная часть, художница ходит среди гостей, принимает поздравления, отвечает на вопросы, но Ромы нигде не видно.

А потом я замечаю его. Спешит к виновнице торжественного события с букетом роз. Женщина принимает цветы с тёплой улыбкой. Сердце болезненно сжимается, когда вижу, как другая женщина обнимает его и целует в щёку. Она не отходит в сторону, стоит слишком близко к нему, ещё и рука лежит на его плече, слегка поглаживая.

– Пойдём. Поздороваемся и поздравим с открытием выставки.

Мотаю головой. Не хочу. Я там лишняя.

– Я, наверное, домой. – выдавливаю из себя улыбку.

– Люд, не глупи. Рома тебя потом отвезёт. Не на метро же ты поедешь.

– Вызову такси. Не переживай. До завтра, Гордей.

Спешу уйти, пока не привлекли к себе ненужное внимание. По пути порой врезаюсь в других гостей выставки. Бормочу извинения и дальше спешу, не видя перед собой ничего.

Глупая. Ничего ведь не произошло, а расстроилась без причины. И когда я только стала такой размазнёй?

На улице осматриваюсь по сторонам, замечаю вдалеке сквер и спешу к нему. Зелёная зона оказывается совсем небольшой, но ухоженной. На всей территории стоят новые деревянные скамейки, вдоль дорожек из крупного плоского камня встроены небольшие светильники. Здесь необычайно красиво, я бы даже сказала, романтично. Судя по занятым влюблёнными парами скамейкам, не одна я так считаю. Где-то в самом конце нахожу свободное, а главное, уединенное место, которое в итоге занимаю.

Теперь, когда не надо никуда бежать, можно спокойно обо всём подумать. Сильнее кутаюсь в пиджак, вдыхаю аромат Ромы, которым пропитана ткань. С каждым новым вдохом приходит спокойствие. Удивительно, какое влияние Рома имеет на меня. То успокоит одним лишь ароматом, то взбудоражит взглядом.

Вспоминаю вчерашний вечер и ночь, сегодняшнее утро и этот выход – бессмысленно отрицать очевидное: я постоянно отталкиваю Рому. А он не уходит. Продолжает быть рядом. И я начинаю к этому привыкать. Вот уже ревную, хотя не имею на это никакого права.

Глупая.

Глупая Люда впервые по-настоящему влюбилась.

И что мне делать с этим чувством, которое как сильный вирус начинает заражать всё внутри.

Мне страшно. Впервые мне страшно.

Я не боялась рожать в шестнадцать. Не боялась съезжать от родителей с малолетним ребёнком и безработным мужем. Не боялась уходить от мужа. А сейчас боюсь. Саму себя и тех чувств, что начинаю испытывать. Вдруг именно они сломают меня в конечном итоге?

Осматриваюсь по сторонам, вглядываясь в лица прохожих. Хочется, чтобы как в сказке сейчас прибежал Рома, развеял все мои страхи, обнял и больше никогда не отпускал. Но он не пошёл за мной. Остался там с той незнакомой женщиной.

«А мне он не дарил цветы», – горестно хлюпаю носом от озарившей мысли.

Хватит – тут же одёргиваю себя. Вот ещё не хватало распускать тут нюни из-за каких-то цветочков. Столько лет жила без них, и дальше проживу.

Собираюсь, напомнив себе, что у нас всего лишь мимолётный роман и никто никому ничего не обещал. На мгновение задумываюсь, а если бы пообещал, захотела бы я? Не знаю. Безумно страшно довериться и остаться у разбитого корыта. Этот страх так и свербит в груди, но, прикрыв глаза, я всё равно представляю, как могло бы всё быть.

Девочки любят мечтать.

Почему-то кажется, что Рома обязательно подружился бы с Денисом и многому научил сына. А ещё, что он любящий и заботливый. Хотя последнее я знаю наверняка. От воспоминаний того, как Рома относился ко мне, внутри становится так тепло, что я жмурюсь и улыбаюсь, как в самый солнечный летний день.

Глупая. Надо ценить, что имею, а не пытаться ухватиться за несбыточную мечту. Главное, пережить завтрашний разговор с Гордеем. А с Ромой объяснюсь. Извинюсь, и он всё обязательно поймёт.

***

Домой возвращаюсь уже успокоившись. Сын сидит в темноте с наушниками и ничего не замечает. Когда целую его в щёку, едва заметно улыбается:

– Привет, ма. Как отдохнула?

– Хорошо.

Дениска кивает на автомате, но от экрана даже не отрывается, что бы я сейчас не сказала, реакция была бы одинаковая. У него тут экшн, а мама отвлекает, поэтому и ухожу в свою комнату.

Уже потом, лежа в кровати, долго ворочаюсь, сон никак не идёт. Все мысли крутятся вокруг Ромы. Вспоминаю его будоражащие прикосновения, горячие взгляды и чувственный голос. Просто какой-то похититель моего покоя. Опять ловлю себя на том, что улыбаюсь. Несмотря на страх остаться с разбитым сердцем, я понимаю, что счастлива.

Не удерживаюсь и беру телефон, чтобы отправить сообщение.

«Спокойной ночи, Рома».

Ответ приходит моментально, чем вызывает во мне огромную радость.

«Сладких снов, малышка. Завтра увидимся».

Рома даёт мне всё то, чего я была лишена: первые свидания, флирт и романтика, а главное – это волшебное чувство, когда, кажется, ещё немного, и ты воспаришь.

Когда следом приходит ещё одна смс, на этот раз со смайликом, который шлёт поцелуй, я тихо смеюсь. Откладываю телефон в сторону, переворачиваюсь на живот и, обняв подушку, проваливаюсь в сон.

Утро выдаётся по настоящему добрым. Даже предстоящий разговор с Гордеем не портит настроение. Не торопясь, собираюсь на работу. Надеваю нежно-голубое платье, сверху оно плотно облегает, а вот юбка – клёш. Кручусь напротив зеркала, любуясь собственным отражением.

 – Ма, ты поёшь? – в комнату заглядывает удивлённая мордочка сына.

Ага. Кажется, и правда что-то напеваю себе под нос. Щёки заливаются краской, будто застукали на чём-то постыдном. Денис с любопытством на лице заходит в комнату, губы расплываются в довольной улыбке.

– Не помню, когда тебя такой видел.

Пожимаю плечами. Что тут скажешь, я и сама не помню, когда последний раз была такой счастливой. Да и была ли?

Снова кручусь напротив зеркала, смотрю, как юбка слегка приподнимается и звонко начинаю смеяться, словно девчушка маленькая. Сын тоже начинает смеяться, глядя на меня, подходит ближе и крепко обнимает.

– Люблю тебя, ма. Надеюсь, ты всегда будешь такой.

Я тоже, но так страшно об этом даже мечтать.

На работу прихожу вовремя, хотя и самая последняя.

– Ты сегодня вся светишься, – улыбается мне Анвар, – влюбилась?

Закусив губу, киваю. Не хочу отрицать, да и смысл? Только что из этого выйдет, я ещё не знаю.

– Это хорошо, – искренне радуется за меня коллега, – надеюсь, достоин такого сокровища.

– Люда! Анвар! – разносится грозный рык нашего начальника.

Пулей улетаю на своё рабочее место, хочется спрятаться, но увы.

– Устроили тут не пойми что! Про договор забыли?

– Никак нет, босс! – быстро и чётко отвечает Анвар, – работу работаем и не отвлекаемся.

– Тогда новую заявку от кадровиков в работу возьми, мне уже три раза позвонили.

– Так рабочий день ещё не начался.

– А у них и не начнётся, пока ты не соизволишь поработать.

Гордей переводит взгляд на меня. Я уже готовлюсь к своей казни, стараюсь при этом незаметно включить комп, а главное, спрятать свою улыбку, что выдаёт меня с головой.

– Ко мне быстро!

– Может, попозже? Там заявка от кадровиков, вдруг Анвару помощь потребуется.

– Люда, мать твою…

– Её нам сюда точно не надо. Иду уже.

Плетусь за боссом как на плаху. Когда прохожу мимо стола Анвара, шепчу:

– Не поминай лихом.

– Люда, какого чёрта ты опять у стола Анвара застряла?

Почему-то так школа вспомнилась. Хотя тогда я была примерной девочкой и противоречить старшим не рисковала.

– Иду я, иду.

Захожу в кабинет, Гордей кивком указывает мне на стул возле своего стола, а сам закрывает свою дверь. На ключ. Вот теперь пора бояться?

– А это ещё зачем?

– Чтобы спасатели твои не мешали. – Гордей обходит рабочий стол, удобно устраивается в своём королевском кресле, складывает руки в замок на столе и пристально смотрит на меня, – ну, рассказывай.

– Что?

– Как тебе жаль, что договор нарушила.

– А если не жаль?

– Влюбилась?

У меня что, на лице это написано?

Ладно признаться в этом Анвару, он не знает, в кого именно. Гордей – другое дело. Тем более он ещё и друг Ромы.

– Влюбилась. – констатирует факт перед тем, как продолжить. – Был бы на твоём месте кто-то другой, то уволил сразу. Но ты хороший сотрудник. Да и Роме пообещал тебя не трогать.

– Тогда зачем я здесь?

– Хочу предостеречь. Вам сейчас вдвоём хорошо, только сколько это продлится, Люд? Месяц? Год? А дальше что? Как вы работать вместе будете? Вот представь, вы расстались, а видеться каждый день продолжаете. Ты представь, если с бывшим работала в одной компании.

– Всё-таки надеюсь, что Рома получше Костика будет.

– Неважно, Люд. Суть ты уловила, так скажи, как вы уживаться будете?

– Что ты сейчас хочешь от меня услышать?

– Хочу, чтобы ты здраво оценивала ситуацию. – после моего кивка Гордей продолжает: – и, Люд, не забывай, что у тебя не одной есть прошлое.

Да что он опять заладил про это прошлое? Я разве лезу туда? Захочет Рома сравнивать меня с бывшей, пусть сравнивает. Мне без разницы. Между нами всё равно ничего не значащий роман.

– Я могу идти?

– Да.

Уже открыв дверь, собираюсь покинуть кабинет, когда решаюсь спросить:

– Я отойду минут на десять?

– Люд, я по-прежнему против служебных романов. Тем более, у Ромы сейчас до фига работы.

Киваю. Выхожу из кабинета начальника и оглядевшись, уверенно иду в противоположную сторону от рабочего стола. Мне надо увидеться с Ромой. Только поздороваюсь.

До кабинета всея компании почти добегаю. На губах играет счастливая, предвкушающая улыбка. В голове сотни картинок того, как рад будет видеть меня Рома. Хм. Интересно, какая у него в кабинете звукоизоляция.

Но тут же одёргиваю себя. Не о том я думаю. Совершенно не о том.

Уверенно заглядываю в приёмную, но цербера на месте нет. Я даже на их маленькую кухоньку заглядываю. И что делать?

Без предупреждения заходить не очень удобно. А вдруг у него там важная встреча?

С минуту мнусь перед дверью. Переступаю с ноги на ногу и так не решаюсь постучать и войти. Трусиха. Боюсь позволить себе лишнее. Боюсь побеспокоить. Но самый главный иррациональный страх – обнаружить, что у него там другая. Ведь именно так происходит во всех сериалах.

Дверь распахивается. Рома удивлённо смотрит на меня, а я продолжаю стоять на месте и хлопать глазами, совершенно не зная, что сказать в своё оправдание. Только, видно, ему и не нужны мои слова, протягивает руки вперёд и обняв за талию, утягивает в кабинет, где сразу жадно целует.