Текст книги "Истинный Ученик (СИ)"
Автор книги: Nash Evans Stingrey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
У меня потеплело в груди, но Поттер продолжил свою речь и все испортил:
– Вы – разумный человек, который может контролировать мое поведение и сдерживать меня от глупости. Вы для меня как старший товарищ, и мой инстинкт говорит о том, что вам можно доверять. Я доверяю вам, профессор Снейп.
И он поднял, наконец, свои немыслимо зеленые глаза, в которых плескалось золотое заходящее солнце. Я испугался в них утонуть и быстро отвернулся, чтобы поворошить палкой угли для лучшей отдачи тепла.
– Ваши извинения приняты, мистер Поттер. Идемте, поищем себе ночлег. Неизвестно, на какой период времени занесло нас в эту чертову дыру.
Поттер заулыбался от моих слов. Шельмец, понял, что прощен. Ну, Альбус, я тебе это припомню. Могу себе только представить, почему директор Хогвартса применил заклинание «Эним амицитиа». Я еще не говорил об обмене силой между учителем и учеником, который у нас происходил, как легкое вялотекущее заболевание – понемногу, но постоянно.
***
Как и следовало ожидать, две вполне приемлемые кровати были только в одном доме. Поттеру понравилось, что матрацы были набиты соломой, и эти травы обещали крепкий и здоровый сон. Мои же кости обещали поныть несколько дней. Но выбирать не приходилось, и первую ночь мы спали хорошо.
На второй день, точнее утро, Поттер обнаружил козу, гуляющую по деревне. Ее вымя было полно, и она тыкнулась носом в Гарри, чтоб ее подоили. Поттер обрадовался ей как ребенок, и на завтрак нас ожидало теплое молоко. Гарри шумно прихлебывал из кружки, заедая хлебом, я же теплое молоко не любил, и пил через силу.
– Чем займемся? – спросил Поттер, не замечая двойного смысла в своих словах.
– Астрономией, – буркнул я.
Поскольку было утро, и, кроме солнца, никаких светил на небе не наблюдалось, Поттер шутку оценил.
– Так нечестно, – заявил он, – я хочу учиться, а вы ворчите.
При этих словах Поттер приуныл.
– Вообще-то ты прав, – сказал я, – пошли в лес, повторим основы Гербалогии и Зельеварения.
Пару часов мы провели в лесу, неизвестно где расположенном. Заклинания не определяли наше местоположение. Такое впечатление, что мы находились в кармане реальности, потому что солнце вставало всегда одинаково, так же монотонно проходило свой путь, и свет звезд ставил в тупик, потому что они не должны были быть вместе.
Поттер успокоился и, похоже, находил свою прелесть в таком странном отдыхе. Ни книг, ни практики, ни зельеварения, ничего!
Нас обоих больше всего волновал вопрос питания, потому что здесь еды было не больше, чем мы приготовим. Одежда незаметно пришла в негодность, пижама Поттера истрепалась особенно быстро, и, чтобы скрыть это позорище, я отдал ему свою мантию. Глаза Поттера при этом были как блюдца.
– Профессор, вы с ума сошли! – вздумал противоречить мне неуемный подросток. – Я же с вами не расплачусь.
– Расплатитесь, – невозмутимо ответил я. – Скоро ваш день рождения, откроется один из ваших родовых сейфов, вот я и возьму пятьдесят шесть галлеонов из ваших сокровищ. В качестве оплаты за мантию.
При этих словах Поттер успокоился. Осталось только ожидать, когда фаза заклинания перейдет во вторую стадию. Я не представлял, как это произойдет, потому что до сих пор мне не попадались до такой степени строптивые ученики, как Гарри Поттер.
Шли дни, один за другим, каждый из нас занимался своим делом, и ничто не предвещало следующих событий на фоне сна и яви, и что из них было реальностью, было под вопросом.
Неумолимо приближался день рождения моего Ученика.
***
Ученик
Гарри видел сон, как его кровать вместе с профессорской слилась в одну, и он спал вместе со Снейпом. Мужчина его обнимал и дышал в висок. Его объятия была настолько надежны, что Гарри испытал неведомое ранее чувство завершенности. Будто он дома. Он знал, что уже такое когда-то было, но когда, не мог вспомнить. Поттер завозился на кровати поудобней и вдруг понял, что вполне уже утро, и он проснулся. Он вскочил на кровати.
– Профессор! – тихонько позвал Гарри спящего мужчину.
Снейп замычал:
– Сейчас, Фрэнк, уже встаю. Одну минуту.
«Что за Фрэнк? И почему он должен будить Снейпа?» – подумал Гарри, но вслух их не задал. Через минуту и вправду Северус пошевелился, пробуждаясь ото сна, взглянул живыми черными глазами на взъерошенного со сна Гарри, бодро вскочил с постели и закрылся в ванной.
– Ну вот, стоит сделать доброе дело, – пробормотал Гарри, желавший первым оказаться под горячим душем, – как тут же оказываешься в последних дураках…
Минут через десять из ванной вышел профессор Снейп, пусть и без мантии, но во вполне вычищенном камзоле, отглаженных брюках и белой рубашке. Последнее и привлекло внимание Поттера, потому что Северус проходил две недели на острове в черной.
– Ваша рубашка, сэр… – произнес Гарри, показывая пальцем.
– Поттер, я думаю, вам стоит поторопиться, – перебил профессор Снейп, – пока вас не застали в неподобающем виде.
Гарри смутился. Он-то спал в одних пижамных штанах, без рубашки. Вспомнив, что ночью спал с профессором, он еще больше покраснел. Он буркнул: «Я быстро» и направился в ванную.
Придя обратно в комнату, Гарри отметил, что Снейп исчез. На кровати, уже застеленной, лежала мантия, подаренная учителем на острове, при этом вычищенная и наглаженная.
– И в этом мне разгуливать непонятно где? – недоумевал Поттер. Он не знал, что многие волшебники ходили в мантиях летом на голое тело, и теперь молодой человек стал, как все.
К счастью, возле камина стояли начищенные ботинки, неизвестно откуда взявшиеся. Видимо, это был подарок, как белая рубашка Снейпу, потому что тот берег камзол, как зеницу ока, а на рубашку мало обращал внимания.
Когда Гарри оделся, он решил выйти из комнаты и разведать, где они со Снейпом оказались. Он вышел и быстро вернулся обратно в комнату – навстречу ему шел Пожиратель Смерти. Это было очевидно, тот был в белой маске и черном плаще.
– Охренеть! – пробормотал Поттер про себя. – Что же делать?
Он не успел что-нибудь придумать, как пришел Северус с двумя масками в руке и плаще, перекинутом через руку.
– Поттер, надень маску! – приказным тоном произнес Снейп.
– Не буду! – заупрямился Гарри.
– Почему? – вкрадчиво спросил профессор.
– Потому! – заорал гриффиндорец. – Потому что я Гарри Поттер!
– Избранный, – подчеркнул учитель строптивого ученика, – Спаситель волшебного мира, Мальчик-Который-Выжил. Да?
Гарри молчал, агрессивно уставившись на учителя, собираясь в любую минуту отстаивать свои права.
– Ну что ж, – снисходительно проговорил профессор Снейп, – представимся Истинным Учеником Учителя Хогвартса Северуса Снейпа. Авось пронесет.
Снейп взял своего подопечного за руку и бесцеремонно потащил его за собой. Они прошли несколько залов, пару коридоров, и наконец, оказались в Большом Зале Малфой-мэнора. Поттер еще не видел такого великолепия в убранстве, и, несмотря на недавнюю агрессию, направленную на учителя, с восхищением осмотрел пространство вокруг. Стены были отделаны голубым камнем с белыми прожилками, ниши были задрапированы красной драпировкой, окна завешаны белыми шторами. По углам стояли четыре стола с красными, под цвет ниш, скатертями. За ними сидели Пожиратели Смерти, по группам интересов. За одним сидел Лорд Волдеморт и беседовал своими последователями. За вторым сидели ученые, как наиболее знающие люди, и исследовали какие-то пергаменты. За третьим – пили вино, за четвертым – резались в карты. Все в комнате дышало спокойствием и размеренностью, похоже, что здесь все было поставлено на постоянной основе.
Профессор Снейп неспеша направился к дальнему столу, где сидел Темный Лорд. Он поклонился, ему в ответ тоже поклонились, только Лорд впился в шрам мальчишки.
– Мой Лорд, – тихо произнес Снейп, – разрешите мне представить ученика факультета Слизерин Гарри Поттера.
– Насколько мне известно, Гарри Поттер – гриффиндорец, – произнес Лорд, разглядывая лицо Гарри, который уже почти три недели пребывал без очков.
– Он – мой Истинный Ученик, – все так же тихо ответил Снейп, – и надеется на покровительство своего Учителя.
– То есть на тебя, Северус-с-с, – прошипел Волдеморт. – И как же происходит обмен силой?
– Как грипп, – оскалился Снейп.
Волдеморт хмыкнул.
– Надеюсь, Гарри Поттер будет послушным Учеником, – произнес он, – не терплю строптивых невежд. Хотелось бы видеть радужные всполохи ученической магии.
– Магию Ученичества трудно укротить, но я постараюсь, – поклонился Северус.
Волдеморт махнул рукой, мол, свободен, и профессор Снейп с Гарри отошли от стола. Им было велено присоединиться к остальным присутствующим. Снейп присоединился к ученым, изучающим древние манускрипты.
А Поттер не мог видеть так близко своего врага, Тома Риддла. Он какое-то время наблюдал за ним, но Риддл был спокоен и что-то обсуждал со своими собеседниками. Никакого сумасшествия, никакого фанатизма. Гарри отвернулся от скользких взглядов пожирателей и закрылся портьерой. Подумаешь, кто-то стоит, погруженный в свои мысли. Вдруг кто-то подошел, обнял за плечи и прошептал бархатным голосом в ухо:
– Дыши, Гарри, дыши, еще полчаса, и мы отсюда уйдем. Ради нас, ради светлых сил, держись.
Гарри невольно поддался сильным рукам, но быстро пришел в себя:
– Профессор Снейп?
– Не поворачивайся, – шептали в ухо, – да, это я.
Невероятно, но Гарри расслабился в руках учителя. Все было хорошо.
– Ты хочешь о чем-нибудь поговорить?
Гарри трудно было выбрать тему для разговора, но он вспомнил слова Темного Лорда.
– О каком послушании говорил Волдеморт? – спросил он. – Это относится к Магии Ученичества? И что за обмен силой у нас происходит?
Профессор Снейп рассмеялся, так что его гулкий баритон завибрировал у уха Гарри, от чего у парня пошли непонятные горячие мурашки по телу.
– Обмен силой между учителем и учеником происходит во время обучения и во время пребывания рядом, что близко к понятию «обучение». Но бывает и развитие отношений до бОльшего уровня. Тогда развитие отношений бывает до принятия, любопытства, восхищения, обожания и любви между предметом изучения, учеником и учителем. Понимаешь?
– И на каком уровне у нас отношения? – с пересохшими губами спросил Гарри. Ему ужасно хотелось слушать этот голос и дальше, чтобы испытывать эти горячие мурашки по телу.
– Любопытства, мистер Поттер, – шептал горячий голос в ухо.
– А радуга? Когда появляется радуга?
– Любопытство сгубит кошку.
– Ну, скажите, профессор Снейп, – закапризничал Гарри, ему показалось, что легкий флирт был ему позволен. Ему было приятно стоять, облокотившись о спину мужчины.
– Радуга появляется, когда вы, мистер Поттер, приложите все силы к обучению тому, что вы бы хотели изучить, о чем было сказано на ритуале, когда вы преодолеете свои предрассудки о значимости волшебства, когда вы придете к своему учителю и скажете, что хотите учиться дальше, когда…
– Все, я понял, профессор Снейп, – перебил Гарри, – то есть когда я буду стараться учиться. Но пока, увы! – я даже до учебников не добрался.
– Вот именно, мистер Поттер. Все, нам можно аппарировать – полчаса прошло, – мягко произнес профессор Снейп и, не позволяя Гарри смотреть на аппарирующих Пожирателей Смерти, обнял его крепко со спины, перенося их обоих с Малфой-Мэнора в Хогсмид.
Гарри шел и таращился на профессора Снейпа, когда они своим ходом шли в Хогвартс. У него как будто открылись глаза, настолько Гарри был невозможно туп и слеп в отношении человека, шедшего рядом. Зачем Гарри каждый раз злится, когда профессор говорит нечто разумное? Например, час назад Гарри не пришлось бы открываться Волдеморту, если бы он надел маску пожирателя. Только гриффиндорское упрямство не позволило ему это сделать. В противном случае, Гарри бы скрыт и просто тихонько стоял, пока Волдеморт приветствовал своего верного слугу. Теперь Гарри не представлял, что ему делать. Впрочем, интуиция и характер бойца дали бы ему возможность отступить или действовать по ситуации, но зачем ему было нужно подставлять Снейпа? И это не единичный случай глупости Гарри Поттера. Что стоит говорить о непонятных горячих мурашках в теле, когда Северус шептал ему на ухо всякие подробности его ученичества. Гарри нужно все хорошенько обдумать, прежде чем действовать дальше. Впрочем, кажется, он уже придумал.
***
У входа в Хогвартс Гарри и Снейпа встречал Альбус Дамблдор. Он держал в руках коробку со сладостями, которую, кажется, никогда не отпускал. Глаза его мерцали за очками-половинками, или, кажется, заходящее солнце светило слишком ярко.
– Здравствуйте, мальчики! Мы уже заждались вас! – глубоким голосом поприветствовал их директор.
– Здравствуй, Альбус! – поздоровался профессор Снейп. – Что-то случилось?
– Я случился, – сказал Гарри, – у меня сегодня день рождения.
– Шестнадцать лет – замечательная дата, – ответил Северус, – за мной подарок. Он будет немного позже.
– Тебя ждет подарок не только от профессора Снейпа, – сказал Дамблдор, – тебя ждут твои друзья. Постой! – сказал он, когда увидел, что Гарри рванулся внутрь. – Они ждут тебя в твоей комнате у профессора Снейпа!
Гарри на ходу кивнул и побежал в подземелья. Его друзья спокойно сидели в гостиной профессора Снейпа и тихонько беседовали.
– Рон! Гермиона!
Гермиона пискнула и повисла на шее у Гарри. Рон потыкал Гарри в плечо и прогнусавил:
– Гарри! Ты без очков! Прикольно!
– Это не прикольно! Это очень и очень хорошо! – заметила Гермиона. – И где тебя вылечили? В больнице Святого Мунго?
– Нет, – отрицательно кивнул головой Гарри, – это профессор Снейп. Он просто проверил, почему я его хорошо вижу, а других людей хуже. Причина, как мне объяснил профессор Дамблдор, очень проста, и профессор Снейп дал мне зелье вместе с заклинанием. Я полежал пару часов без сознания и вуаля!
– Без сознания? – обеспокоенно спросила Гермиона. – Значит, причина в том, что тебя не лечили слишком долгий срок.
– За то теперь все хорошо, – отметил Рон, улыбаясь.
– А ты симпатичный без очков, – сказала Гермиона. – Может, у тебя кто-то появится. Или уже есть? – Гермиона смешно подвигала бровями.
Гарри смутился.
– Кому я нужен такой?
– Какой? Симпатичный парень с зелеными глазами, в шикарной мантии и дорогих ботинках? – Гермиона откровенно посмеивалась.
– Ой! – вспомнил Гарри о мантии профессора Снейпа. – Ребята, подождите, я сейчас.
Гарри забежал в свою комнату и по-быстрому надел свою мантию, которую месяц назад ему купил учитель. Когда Гарри заглянул в зеркало, то понял, что мантия профессора Снейпа намного лучше. Чтобы не выглядеть смешно перед Гермионой, он опять надел мантию Снейпа, будто бы так и должно быть, и вышел в гостиную.
Там стояли Рон с Гермионой и его учитель. У Гарри сильно забилось сердце, и он вышел.
– Что это ты такой взъерошенный? – спросила Гермиона.
– По-моему, ничего не изменилось, – съехидничал Снейп. Уж он-то слышал возню мальчишки в комнате.
– Друг, мы тебе подарки приготовили, – сказал Рон, не обращая внимания на стычку со Снейпом.
– Здорово, – улыбнулся Гарри, – может, мы пойдем к озеру и пообщаемся, а подарки я потом посмотрю?
– Отличная идея, – обрадовалась Гермиона.
На том и решили. Снейп только хмыкнул, а Гарри подернул плечом, когда они столкнулись у входа. В общем, они друг друга поняли.
Друзья расположились на камне у озера. Гарри сразу же рассказал о событиях, происшедших с ним за последнее время.
– Самое интересное, я даже не знаю, произошли они на самом деле или нет, – пожаловался он.
– Даже так? – задумалась Гермиона. – Из-за заклинания? Я все узнаю о нем. Не беспокойся.
Гарри уже решил, что стоит все разузнать не только Гермионе. Он тоже начнет больше читать, надеясь, что остальную часть каникул никто и ничто его не потревожит.
– Гарри, может, приедешь в «Нору» на время? – предложил Рон.
– Как бы ни было заманчиво, Рон, твое предложение, – пожал плечами Гарри, – но мне нужно учиться, я все ужасно запустил. Вот по Зельеварению нужно подтянуться. К тому же я могу писать только особенным пером, – Гарри не вспоминал каким, – и если практику сдам, то теорию нужно знать назубок. Извини, Рон.
Рон не обиделся. И понятно почему, он знал, с кем проведет каникулы.
– Я Гермиону пригласил, – как можно небрежней, ответил он.
– Значит, ты тоже подтянешься по теории, – усмехнулся Гарри.
Между тем, солнце неизбежно скрывалось за горизонтом. Друзьям нужно было прощаться. Они встали и направились к замку.
– Сегодня хороший день, – произнесла Гермиона, посматривая на розовый солнечный закат.
– А я не знаю, насколько сегодняшний день приятен, – признался Гарри. Он невольно вспоминал профессора Снейпа, его объятия и горячие мурашки по телу. Он сравнивал с прибытием друзей, и не мог выбрать. Ему одинаково было хорошо и с друзьями, и с профессором Снейпом. Вполне возможно, что Гарри преодолел преграду принятия и, как отметил профессор Снейп, любопытства. Что бы это ни значило, Гарри был готов признать: Снейп как личность стал ему весьма любопытен.
Они дошли до апартаментов директора Хогвартса, где профессор Дамблдор указал на камин, через который Рону и Гермионе следовало покинуть замок. Гарри не было тоскливо после разлуки с друзьями. Он бодро попрощался с ними и направился в слизеринские подземелья.
Произнеся пароль и попав в гостиную профессора Снейпа, Гарри услышал непечатные ругательства хозяина комнат. Тот отряхивался от дымолетного порошка и только мельком взглянул на подопечного.
– Что-то случилось? – спросил Гарри, лишь бы что-нибудь сказать.
– Гоблины, – только произнес профессор Снейп и протянул Гарри ключ.
– Что это?
– Это ключ родового сейфа Поттеров, – скривившись, ответил Снейп. – Ключ от Блэковского сейфа гоблины могут предоставить только при личном присутствии лорда Блэка. Будто они не знают, что лорд Поттер и лорд Блэк – одно и то же лицо.
– Мне нужно лично придти в Гринготтс? – переспросил Гарри.
– Да, и как можно быстрее, – Снейп произвел какую-то манипуляцию со своим поясом, и отцепил привязанный к нему кошель.
– Здесь деньги – сто галлеонов. Это довольно внушительная сумма для ученика Хогвартса. Их хватает обычно на весь год обучения. Но если хотите, лорд Поттер, вы можете пополнять их в любое время, придя в банк лично, – Снейп ерничал. – Для особых клиентов они предоставляют услуги «Самонаполняющийся кошель». Именно эту услугу я попытался заключить. Но без личного присутствия лорда Поттера они не имели права этого сделать. С вас пятьдесят шесть галлеонов, мистер Поттер, – невозмутимо произнес учитель.
Гарри поднял глаза.
– Ах да, – заторопился он, доставая из кошеля деньги.
– Или отдадите мантию? – вкрадчиво спросил профессор Снейп, глядя прямо в глаза подопечному.
Гарри, краснея и отводя взгляд, отсчитал монеты. Что бы ни подумал учитель, Гарри не собирался отдавать такое сокровище. Пусть и полученное хитрым, чисто слизеринским путем. Темными и крайне поздними вечерами Гарри собирался укутываться в мантию своего учителя и вдыхать столь сильный мужской запах, обогащенный запахом трав и легкого дымка, который присутствовал, видимо, от постоянного присутствия при котлах с кипящим зельем. Этот запах незримо присутствовал последние десять дней в окружении Гарри Поттера. Можно сказать, Гарри с ним сроднился, не осознавая этого. Вместе с тем возросла и чувствительность молодого волшебника к особенностям магии своего учителя.
Впечатления этого долгого дня не закончились даже после ужина, хотя Гарри уже клевал носом. Учитель достал перо Истинного Ученика из своего бюро. Гарри скривился при виде него. Воспоминания о своем позоре все еще были живы.
– Поттер, не сегодня, – озвучил его страхи Снейп. – Завтра. Завтра вы будете записывать все выученные уроки за все время, проведенное со своим учителем, то есть мною. Я научу вас пользоваться Чашей Знаний. Завтра.
«Завтра», – рефреном звучало в голове Гарри Поттера.
Как заснул, он уже не помнил.
========== Часть 10 ==========
Учитель
Как и обещал, на следующий день я научил Гарри пользоваться чашей знаний. Для начала объяснил, что пером Ученика на вполне обычном пергаменте нужно записывать все мало-мальски выученное за период учебы. Годятся все знания, все воспоминания, из которых были извлечены уроки, различные наблюдения за жизнью волшебного мира, пометки, которые делают ученики на полях книг и тетрадей. Поттер приуныл. Это же какой объем непривычной для него писанины! Затем исписанный пергамент нужно бросить в чашу знаний. Он загорится, оставляя после себя радужный свет, и чаша будет наполняться. Кроме того, магией ученичества будет насыщаться весь Хогвартс. Эта магия будет незримо подпитывать замок, подготавливая следующее поколение учеников.
– Чтобы писательская работа не шла вразрез с остальными твоими делами, выделяй для нее, допустим, два часа каждый день. Тогда она станет необременительной и легко выполнимой.
– Мне придется писать письма друзьям тоже этим пером? – спросил Поттер.
– Да. Ничего страшного не случится. Это всего лишь перо, хотя его возможности весьма интересны, – хмыкнул я, заканчивая разговор.
Поттер был готов попробовать. Мы располагались в гостиной, у теплого камина в креслах. Зеленый предмет мебели по праву был моим, а синий пришлось взять из старого склада мебели Хогвартса.
Вначале гриффиндорец думал. Страдальческое выражение было написано на его лице. Наконец ему пришла в голову идея, и он стал черкать на пергаменте. Писал он минут пятнадцать, затем остановился и опять задумался.
– Идей почти нет? – спросил я, переворачивая страницу монографии по ядам некоего Баркли Унылого. – На большее не хватает воображения?
– Что вы, профессор, у меня полно идей, – дерзко ответил Поттер, и яростно застрочил по пергаменту.
Исписав через час весь пергамент, он удовлетворенно улыбнулся, скрутил пергамент и бросил в чашу знаний. Она будто нехотя зажглась, чтобы принять жертву. Поттер внимательно наблюдал за происходящим. Пергамент сгорел, оставляя после себя легкую пыль, которая мгновенно осела на лице и мантии ученика.
– Апчхи! – сказал Поттер. – И где же обещанное развлечение в виде радужного света?
– Это была первая попытка, – усмехнулся я. – Старайтесь больше.
Поттер зло сверкнул своими зелеными глазищами. Тьфу ты, зеленоглазая гидра, изыди! Я щелкнул пальцами, чтобы невербально очистить мантию паршивца. Поттер буркнул «спасибо», но все равно пришлось идти умываться.
Выйдя из ванной, Гарри спросил:
– Профессор, могу я идти полетать?
– Погода нелетная, – сообщил я неактуальную новость, кивая головой в сторону зачарованного окна, показывающего дождь, который шел с самого утра.
– Я наложу водоотталкивающие чары, – не унимался гриффиндорец.
– Дело твое, тебе уже шестнадцать лет, своим досугом распоряжайся по своему усмотрению, – ответил я, – когда придешь, будешь варить Перечное зелье. В ближайшее время оно тебе пригодится.
Поттер застонал. Он с решительным видом отправился в свою комнату и через пару минут вышел с метлой. Час спокойного существования без желанного молодого человека был обеспечен.
Ученик
Гарри разозлился. Ему не понравилось сидеть рядом с профессором. Он был слишком близко и был чересчур уравновешенным, невероятно спокойным. Он уже не мог представить, что раньше Снейп его третировал и провоцировал на вспышки гнева. Конечно, учитель по привычке задевал чувства гриффиндорца, но привычная злоба и гнев у него незаметно ушли. Было сложно привыкнуть к такому отношению, будто Снейп… неравнодушен к Гарри. Или молодому волшебнику только кажется? Уже давно Северус Снейп занял место в сердце Гарри, только тот не признавался в этом даже себе. Они слишком разные и невозможно представить их вместе. Но они уже вместе! Но Гарри не признавался в этом даже себе. И злился. И летел среди тяжелых облаков, чтобы успокоить свои мысли и чувства.
***
Учитель
Я шел к Альбусу Дамблдору, чтобы поговорить об успехах Гарри. Но директор чем-то был занят. Он торопился, невольно выдавая свои эмоции. Причем тут старый дом каких-то Гонтов? И какое-то кольцо? Я поймал его поверхностные мысли и уже не отпускал.
– Альбус, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? – спросил я, впиваясь в него взглядом так, что директор не мог отвести свои голубые глаза, прикрытые очками-половинками.
– Нет-нет, мой мальчик, все в порядке, я никуда не тороплюсь, – начал уверять меня мой старый друг и сел в директорское кресло. Феникс обеспокоенно курлыкнул. Я понимал его речь и сообразил, что Фоукс тоже волнуется.
– Инканцеро! – произнес я, махнув палочкой. Сильные веревки стянули старческое тело.
– Северус, ты понимаешь, что ты делаешь? – ворчливо спросил Альбус. Казалось, он совсем не удивлен моим поступком.
– Я готов признать, что ты собираешься влезть в какую-то авантюру, и хочу спасти тебя от очередной ошибки. Просто посиди и подумай, все ли ты предусмотрел? Если все, то веревки будут готовы исчезнуть. Фоукс об этом позаботится.
Директор откинулся на спинку кресла. Он был готов разразиться гневной тирадой, но я ему не позволил и закрыл дверь. Чертов Альбус! Как его игры выводят меня из себя! Что он задумал?
Торопясь к себе в подземелья, я столкнулся с Поттером в коридоре первого этажа.
– Ой! – сказал он и рухнул, как подкошенный, со своей метлой.
– Поттер, в чем дело? – раздраженно спросил я.
– Ничего, я просто упал, – приглушенно сказал он, укутанный мантией с головой. Виднелась задранная рубашка, и с ней вместе пупок и живот.
Я взял его за руку и заставил подняться. Поттер раскраснелся и стал рассматривать свою конечность, которую я схватил.
– У вас удивительно развита координация движений, Поттер. Как вы только на метле держитесь? – произнес я, собираясь идти по своим делам в подземелья.
Поттер не отстал, а начал идти в мою сторону, чтобы поставить метлу в свою комнату в слизеринских подземельях.
– Так же, как я готовлю, – ответил Гарри. – Зелья получаются плохо, а готовка – отлично. Вы бы попробовали мой утренний омлет.
– Избавьте меня от своего омлета, – скривился я, – сейчас возьметесь за Перечное зелье.
От Гарри несло юношеским потом, влажным ветром, свежей травой и легким дымком. Так и хочется зарыться носом в его волосы и вдохнуть глубже этот замечательный глубокий аромат.
– Только душ приму, – рассеяно произнес Поттер, совершенно не желая заниматься сейчас варкой зелья.
О Мерлин! Одна фантазия сменилась другой. Я сдержал свой порыв схватить этого юнца и не отпускать, и отправился в свои апартаменты. Поттер пошел к себе, чтобы поставить на место метлу и принять душ.
Через час молодой человек соизволил придти в лабораторию, захватив книгу с рецептами зелий. Он достал котел стандартного третьего размера, поставил на горелку и зажег огонь. Нашел в книге рецепт и погрузился в работу. Мелко нарезал перечную мяту и эвкалипт и бросил в котел с водой. Когда основа закипела, Гарри метнулся к банке с тритоньими глазами.
– Поттер, заранее можно все приготовить! – заявил я, наблюдая за варкой зелья.
– Да, действительно, – пробормотал гриффиндорец и, не глядя, бросил в котел три глаза вместо двух. Когда приготовление зелья достигло стадии добавления рога двурога, Поттер только додумался начать его растирать в ступке. Я кипел от негодования вместе с зельем. И последний штрих – пыльца из лунного камня. Поттер и тут смог напортачить, добавив двойную порцию.
– Зелье готово, – сказал Гарри, когда зелье приняло цвет морской волны, в то время, когда оно должно было быть зеленым, как весенняя трава.
– Пробуй свое творение, иначе рискуешь схватить простуду, – заявил я.
Поттер чихнул.
– Вы правы, профессор. Вы тоже так проверяете свои зелья? – с хитринкой спросил он.
– Вы думаете, что при приготовлении противоядий я специально травлюсь? – ухмыльнулся я.
– Нет, конечно! – задорно ответил Поттер, зачерпнув черпаком зелье.
– Апчхи! – снова сказал Поттер и, не задумываясь больше, выпил Перечную бурду. Я не мог назвать ее иначе!
Из ушей и носа вырвался пар. Гарри раскраснелся и поспешил выйти из лаборатории, чтобы пригреться под пледом в гостиной. Я погасил огонь, набросил чары стазиса и вышел.
– Это вы накаркали, – забубнил гриффиндорец под пледом, – простуда. Ага!
– Поттер, научитесь отвечать за свои поступки. Кто же вас гнал под дождь летать? Зачем?
– Мне… мне нужно было развеяться, – хмуро ответил ученик, на щеках которого разливался румянец, то ли от выпитого зелья, то ли по другой причине.
Я пожал плечами. Гриффиндор – это состояние души. Я уже хотел распорядиться насчет крепкого чая, чтобы напоить паршивца, как вдруг посреди гостиной появился патронус Альбуса – феникс.
– Северус, зайди ко мне, – произнес патронус голосом директора, – ты мне нужен.
– Гарри, закажи чай и выпей его, пожалуйста, – приказным тоном сказал я. – Я потороплюсь к Дамблдору, мне кажется, что-то случилось.
Как оказалось, с Альбусом ничего, к счастью, не произошло. Он показал мне кольцо, от которого фонило темнейшей магией.
– Ты знаешь, Северус, что это такое?
– Могу только догадываться, – сказал я, впившись глазами в незнакомый узор на камне. – Знаю только, что на кольцо наложено смертельное проклятие. Ты бы не выжил, Альбус! В какую авантюру ты влез?
– Не важно, – ответил Дамблдор, уходя от ответа. – Главное, что я усвоил твой урок связывания. Этот опыт был мне необходим.
Я приподнял одну бровь. Даже так? Очень мило, директор мне обязан жизнью. Феникс Фоукс на насесте грустно курлыкнул, как бы соглашаясь: «Да, Северус, ты был прав!»
– Мне избавиться от проклятия на кольце? – спросил я.
– Это необходимо, – вздохнул Альбус. – Но я тебя не тороплю. Здесь нужно все хорошенько продумать. Здесь задействована мощнейшая магия. Я не хочу, чтобы проклятие зацепило тебя. Я сам чуть не подставился.
– Хорошо, я займусь, – сказал я, пожимая руку Альбусу.
***
Гарри примирился с хогвартскими летними каникулами в обществе Снейпа. Они как-то совсем уж беззлобно пикировались, больше по привычке, прикрывая свою заботу друг о друге. День проходил в волшебных трудах, не сравнить с Дурслями. Каждый день был напоен магией, каждое утро начиналось с поднятия волшебной палочки, чтобы совершить какое-либо действие. Но потом… Потом начиналась учеба: бытовые заклинания, заклинания за шестой курс, обучения основам зельеварения (Гарри никак не давался этот предмет), невербальные заклинания и многое другое.
Гарри старался, как мог. В течение учебного года он умудрялся попасть в передряги и успевал по предметам. Теперь о нем заботился профессор Снейп и поттеровская удачливость в нестандартных, и даже опасных, ситуациях переплавилась в рвение на летних уроках. Они с профессором даже провели несколько уроков по Защите в Выручай-комнате, где Гарри пришлось бороться с разной нечистью, периодически разводившейся в огромном волшебном замке.
