Текст книги "Не нападай (СИ)"
Автор книги: Naru Renji
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 15. Яро
– Девушка сильно пострадала?
– Нет, – отмахиваюсь от вопроса и стучу пальцем по карте перед собой, – здесь.
– Уверены?
Отрываю взгляд от бумаги и устало вздыхаю. Иногда мои подопечные не отличаются особой сообразительностью, кроме загона добычи им не мешает практиковаться в ее изучении.
– В больницу, даже при серьезном ранении, он не обратится. Шторму плевать на девчонку, да и при таком раскладе проще ее бросить. Однако рана не серьезная, а значит, он может и дальше тянуть время, прикрываясь человеком – я потягиваюсь и зеваю, неужели так сложно понять мотивы этого мальца?
– Тогда зачем ему покидать дом?
Если можно было картинно стукнуть себя по лбу, я бы так и сделал.
– Затем, что он не безмозглый. Регенерации у людей нет и даже маленькая рана может превратиться в обширный абсцесс, вероятность не велика, но рисковать своей свободой Шторм не станет. Поэтому единственное, что ему остается, это приобрести необходимые медикаменты. Ближайший аптечный пункт находится тут, – подвожу палец к маленькой точке на карте, – и самый короткий путь до него через стройку. Обычно там много людей, но в этот раз мы добились временной заморозки, Шторм этого не знает. К тому же для видимости там будут ошиваться посвященные люди.
Пятеро диких охотников переглядываются и согласно кивают. Если все пойдет по плану нам не понадобится слишком сильно перенапрягаться. Мы загоняли и более опасных противников, нежели не умеющий контролировать свою агрессию мальчишка.
Дверь тесного кабинета открывается и из дверного проема высовывается крючковатый нос заместителя главы. Неприятный тип, его маленькие глазки пробегают по помещению и останавливаются на моем лице, а точнее на тонких шрамах. Иногда мне кажется, что он получает извращенное удовольствие, видя увечья других. Даже сейчас Ворон выдавливает из себя хищную улыбку и с наслаждением облизывает коротким языком потрескавшиеся губы.
Как только дверь за мной закрывается, он нервно потирает руки, так и, норовя подойти вплотную.
– Все ли у вас готово? – из его рта невообразимо несет и приходиться сдерживаться, чтобы не зажать нос руками. Что-то подсказывает мне, что на завтрак он ест гниющее мясо, щедро приправив его тухлыми яйцами.
– Да, через двадцать минут выступаем. Что делать с человеческой девчонкой?
– Оставьте все как есть, – прилизывая жиденькие волосы Ворон разворачивается и уходит. Надеюсь после сегодняшней охоты мы с ним больше не увидимся.
Мира даже не представляет, как ей сейчас повезло, если бы мне отдали приказ, я бы не смог ему противостоять. Нужно будет увезти девушку отсюда, когда все закончится. По крайней мере до того момента пока волчий запах от нее не выветрится. Этому щенку ведь не нужно заботиться о том, что будет после того как он покинет девушку. Она как живая мишень для отбросов клана, тусующихся на окраинах города, которые не против поразвлечься с бабочками, предоставляющими свои услуги волкам. А сейчас запах Миры ничем не отличается от них, от нее слишком сильно пахнет Штормом.
Позади меня шелестят быстрые, почти незаметные шаги и через несколько секунд я ощущаю горячие ладони на своем лице.
– Ветерок, не сейчас, – убираю руки с длинными, ярко накрашенными ногтями, – что это за распутство? Мама не учила, что с такими граблями, только не приличные девочки ходят.
– Да ну тебя, Яро, – волчица наигранно надувает губы, но через секунду забывает о своей выдуманной обиде и размахивает пальцами у меня перед лицом, – не нравится?
Приходится ухватить ее за запястья, чтобы она прекратила водить пальцами перед самым моим носом, так и без глаз остаться недолго.
– Нравится, – смеюсь и легонько щелкаю ее по носу. С Ветреной я познакомился несколько зим назад, когда приезжал в Д-12 на общий сбор. Тогда ей стукнуло семнадцать, и она на спор притащила целого оленя в самый разгар культурного банкета. Сладкий запах пирожных и пряных изысканных блюд улетучился моментально, собственно, как и сама виновница, только копну белесых волос и видели.
– А я тебе нравлюсь? – девушка невинно хлопает ресницами и заискивающим взглядом голубоглазого щенка смотрит в глаза.
– Ну-ка, повернись, – приподнимаю руку и позволяю ей покружиться вокруг своей оси. Легкий подол бежевого платья приподнимается, оголяя ноги чуть выше колен – ты знала, что у тебя до сих пор телосложение детское?
– Ну, ты и засранец, Яро, – она зло сверкает глазами и выдергивает руку, – погоди у меня, будешь еще слюни пускать.
– Иди уже, соблазнительница, – легонько подталкиваю ее за талию, – мне работать надо.
Или я поймаю Шторма сегодня, или мне придется выжидать подходящего момента еще несколько недель. Последнего мне нужно избежать любой ценой, власть не любит ждать и тогда придется решать вопрос с Мирославой. Ох, и наделал ты дел, малец.
Я толкаю дверь и пять пар глаз обращаются в мою сторону.
– Мы выходим на охоту.
Глава 16. Яро
Дикие охотники рассредоточились по периметру строительной площадки. Удушливая бетонная пыль, стоящая в воздухе должна скрыть наше присутствие, а несколько подставных рабочих – создать видимость строительных работ. Как только начнется заварушка, люди благополучно спрячутся внутри.
Скорее всего, недавно возведенные этажи без окон и облицовки должны стать очередным торговым центром, местом обитания потребителей и низкого уровня заработной платы для трудящихся в нем.
Возможно, он приютит и оборотней, тех, кто оказался бесполезен и ни к чему не способен в мире вервольфов. Для таких есть только два пути – вступить в банду, проворачивающую грязные дела кланов или стучаться к людям в поисках физической работы в разряде грузчиков и разнорабочих. Хотя есть и еще один вариант, податься в нелегальные бои без правил, но в таком случае ты распрощаешься с душой и разумом. В отличие от людских драк в «коробке», волки бьются до последнего вздоха. Не убьёшь ты, убьют тебя. Долго ни один из бойцов не живет. Как бы ты хорош не был, всегда найдется кто-то сильнее и быстрее.
Я удивлен, что Шторм не вспомнил меня и даже не представляет, с кем имеет дело. Его отец собирался покончить с подпольной организацией на юге, осуществляющей кровавые бойни и поэтому неоднократно посещал такие бои со своим малолетним сыном. Он надеялся проникнуть туда изнутри, сначала как щедрый спонсор, а после поставить на все: место вожака или закрытие клуба. Тогда меня называли Диким Духом и старались не попадаться на пути, даже вне ринга я был для всех чокнутым. Множество оборотней мечтали содрать улыбку с моего лица и лишь у одного почти это получилось.
Как можно не вспомнить волка, которого изуродовал твой отец?
Один из моих подчиненных, стоящий у самого входа на строительную площадку, подает сигнал приготовиться. Через несколько секунд наша цель должна пройти по обходной дорожке рядом со стройкой и диким охотникам следует оттеснить его на территорию застройки. Если они не справятся с этим, то все провалится. В последний момент понимаю, что слишком рискую, полагаясь на них, и падаю знак быть осторожными. Моей скорости должно хватить, чтобы справиться с этой задачей самому.
Ворота открыты и все что я могу видеть, спрятавшись за металлическим забором, это небольшой клочок вытоптанной людьми дорожки.
Уверенный шаг оповещает о прибытии Шторма. Пять метров до проема ворот, позади шумит ветер, гоняющий пыль по песчаной поверхности стройки. Три метра, слева шевелится новичок, затекшие от напряженного ожидания конечности дают о себе знать. Один метр. Будто в замедленной съемке вижу светлую фигуру и, ухватив ворот футболки, затаскиваю ее за ограждение. Ворота захлопываются, отрезая путь к выходу.
Шторм стоит, приготовившись обороняться, кажется, что неожиданное вмешательство в его прогулку совершенно не выбило оборотня из колеи, скорее наоборот разозлило. Наследник клана, в ту же секунду как я схватил его, смог частично трансформироваться и теперь взирает на всех со звериным оскалом. По взбудораженному движению вокруг понимаю, что многих диких охотников это поражает. Такой скорости трансформации нет даже у меня, к счастью выигрывает не тот, кто быстрее обращается, а тот, кто стремительнее наносит повреждения противнику.
– Соскучился? – с легкой улыбкой взмахиваю рукой в знак приветствия. Лицо Шторма сохраняет каменное выражение, и лишь мощная грудная клетка тяжело вздымается мне в ответ. Думаю, ему не раз проигрывали неопытные волки из-за того, что ложно принимали это за усталость и слабую выносливость. Но я хорошо понимаю, что его мощь настолько велика, что оборотню трудно с ней справится.
– Мне не до тебя, Ловчий, – голос наследника клана, словно тяжелая сталь. Даже стоя неподвижно и смотря прямо мне в глаза, он не теряет из виду окружающее пространство, оценивая ситуацию, – ты, вроде не глупый и понимаешь, что твои щенки мне ничего серьезного не сделают, а вот шанс, что они никогда не покинут этого места, велик.
Не могу сдержать улыбки, хитрый ход, он понимает, что я не смогу отказаться. С самого начала операции я рассчитывал только на себя. Потеряв двоих в прошлой схватке, я не собираюсь снова писать посмертные письма для их родных. Даже если дикие охотники выживут, то понесут непоправимые увечья, да и к тому же попросту будут мешаться под ногами.
– И что ты предлагаешь?
– Давай повторим, – бросает он вызов, – один на один.
– Возвращайтесь в штаб, – поворачиваюсь к подчиненным и ободряюще киваю. Бой закончится быстро.
– Но капитан…
– Это приказ! – мой взгляд вновь обращается к противнику, сегодня я научу этого щенка манерам.
Позади, со скрежетом сходятся распахнутые ворота, мы остаемся вдвоем.
Мне не нужно прикладывать большие усилия, чтобы атаковать, я намного быстрее, главное вовремя уклоняться от мощных выпадов. Один удар когтей и кожа лопнет, как натянутая резина. Кружа как стравленные волки, мы не причиняем друг другу ощутимого вреда. Шторма раздражает моя уверенность и улыбка, а я, видя его оскал, даже не уверен, что с такими клыками он при полном обращении становится волком. Он больше похож на огромного медведя. Уворачиваюсь от очередной атаки и когтистая рука проносится мимо моего лица, но по касательной задевает плечо. Кожа расходится так же легко, как будто провели ножом по маслу. Однако этот выпад дает мне возможность контратаковать, и лицо наследника клана обагряется кровью.
Все больше тесню Шторма к стене здания, не давая увеличить дистанцию. Он выглядит словно загнанный в ловушку зверь: его челюсти плотно сжаты, но даже так я ощущаю вибрацию в горле – еле сдерживаемый, утробный рык. Лицо оборотня заливает кровь из рассеченной брови. Это не может не ограничивать обзор, а значит и успешное парирование моих атак. Попался.
Отталкиваю противника, и он тяжело ударяется спиной о кирпичную кладку. Торчащие наверху деревянные балки дребезжат, посыпая Шторма строительной крошкой. У него, скорее всего уже не осталось сил, все, что мне нужно – нанести последний удар.
Неожиданно сверху раздается шелестящий звук, как будто что-то тянется по земле и к ногам наследника со звоном падает металлическая цепь. Я не успеваю среагировать, как он накидывает ее мою шею и тянет вниз. Приступы удушья не позволяют сосредоточиться. Нужно ухватиться за свободно свисающий конец, иначе мне не выкрутиться. Руки скользят по холодным звеньям, а легкие горят. Мне не хватает ловкости, Шторм успевает первым. Тяжелые звенья обматываются вокруг запястий, и наследник клана прижимает меня к стене. Не пошевелиться. Бой окончен.
– А ты стал сильнее, малец.. или теперь тебе есть за что бороться? – сдавленно фыркаю и вижу, как брови Шторма вздымаются вверх, заставляя кровь капать с подбородка. Он узнает меня.
– Ты сильнее, но удача всегда на моей стороне, – бросает оборотень и ослабляет цепь на моем горле, – не попадайся больше на моем пути. Я не мой отец.
– Неужели ты настолько сентиментален?
– Нет. В следующий раз, я убью тебя, – отвечает Шторм и поворачивается спиной. Жест презрения и неуважения к противнику, ты отворачиваешься от него, не боясь открыться для нападения. Его самоуверенность его же и погубит.
Глава 17. Шторм
Как только дверь за мной захлопывается, девушка, сидящая на кухне, подрывается с места и непроизвольно тянет руки к моему окровавленному лицу, но быстро одергивает себя, опуская их вниз.
– Что произошло?
Благодаря ускоренной регенерации я уже давно не чувствую боли и какого-либо неудобства от саднящих ушибов по всему телу, а от рассечённой кожи на брови осталась лишь свернувшаяся кровь.
Бросив на стол маленький, шуршащий пакет с бинтами и антисептиками я неохотно отвечаю, что, проходя мимо соседней стройки, мне посчастливилось столкнуться с рабочими, которые разгружали металлические пруты и имели неосторожность не заметить идущего мимо человека. Судя по распахнувшимся глазам доверчивого оленёнка, она поверила.
– Обработай свою рану, – подвигаю пакет в сторону Миры, а сам подхожу к раковине. Засохшая кровь неприятно стягивает кожу, да и от нее запаха назойливо свербит в носу. Вместе с ледяной водой, касающейся лица, приходят воспоминания. Когда-то Яро был моим идолом, образцом для подражания.
Отец часто водил меня на закрытые бои без правил, где не было равных вервольфу с безумной улыбкой на губах. Он побеждал в каждом бою, и каждый раз смеялся так, будто чествовал смерть. Несколько раз я пробирался за кулисы и наблюдал как тренируется темноволосый сумасшедший. Таких быстрых и точных движений я не встречал никогда. Казалось, что он рожден для боя, отточенный клинок в руках бога смерти.
Я помню, как в один из таких дней он заметил подглядывающего за ним мальчишку и добродушно улыбаясь, поманил его к себе, нелепо дергая указательным пальцем. Многое из того, что я умею сейчас – его подарок неопытному щенку, мечтающему стать сильнее.
К сожалению, однажды Молниеносный сделал ставку на закрытие жестокого развлечения и навсегда изуродовал прекрасное лицо молодого волка.
– Давай, я посмотрю, – девушка робко подходит сзади и протягивает вафельное полотенце. По моему подбородку стекает вода.
– Я в порядке, лучше о себе беспокойся.
Зачем она вообще влезла в драку, неужели у нее совершенно нет инстинкта самосохранения.
Я всматриваюсь в стоящую напротив девушку. Слегка вьющиеся рыжеватые волосы до плеч, теплые шоколадного оттенка глаза, узкие губы, раскрасневшиеся от постоянного покусывания и напряженные плечи, будто она боится дышать. В этот момент я понимаю, что ей страшно стоять так близко ко мне, для нее я бомба, которая может взорваться в любой момент. Но зачем тогда она защитила меня? Зачем прикрыла от удара ножом? Я не тот, ради кого можно пожертвовать собой. Все что я делал, это причинял боль, грубил и обижал, девчонка была для меня не более чем куском грязи под ногами, но все равно она прикрыла такого как я.
– Это просто царапина, – рука Миры непроизвольно касается левого бока, и она морщится.
– Сядь, – со стуком ставлю табурет перед ней, – я посмотрю.
Приходиться присесть на одно колено, чтобы осмотреть рану. Холод от пола медленно расползается по ноге. Как только моя рука поднимается, собираясь ухватиться за край рубашки, девушка начинает ерзать.
– Успокойся, будь так любезна, – приподнимаю испачканную кровью ткань, оголяя участок светлой кожи. Тонкий, не больше указательного пальца, порез выглядит хорошо, его края ровные и без признаков возможного воспаления. Кровь будет еще сочиться несколько часов, но все заживет, не оставив видимых следов, если конечно это человеческое недоразумение не занесет туда грязь.
Я спрашиваю, обрабатывала ли она рану, на что Мирослава согласно кивает и пытается одернуть рубашку вниз.
– Каким образом? Сверху побрызгала? – Беру в руки ватный диск и промачиваю в антисептике, – Ты в курсе, что это не убьет микробы, которые попали в открытую полость?
Прохладная жидкость стекает сквозь мои пальцы, когда я прижимаю пропитанный диск к ране. Запах спирта бьет по чуткому обонянию и режет глаза. Девушка стискивает зубы и скорее всего мысленно высказывает мне, то, что думает на самом деле, а может и нет. Теперь я даже не уверен, что она вообще способна плохо относиться к кому-то.
Очередное шипение сквозь зубы, заставляет меня поднять голову вверх. Волосы Миры щекочут лицо, едва касаясь рыжими прядями моей кожи. Ее лицо напряжено в ожидании новых неприятных ощущений, а губы превратились в тонкую линию. Поймав мой взгляд, девушка нервно прикусывает нижнюю губу. Я не замечал раньше, но она делает так каждый раз, когда волнуется, от чего ее губы приобретают пунцовый оттенок, почти вровень с румянцем на бледных щеках.
А она ничего, хмыкаю и одергиваю низ приподнятой рубашки.
Глава 18. Шторм
Чуть дальше по коридору, в комнате девушки играет музыка в наушниках. Она плохо спит и часто будит меня среди ночи тяжелым, прерывистым дыханием. Когда у тебя обостренный слух, это сводит с ума и несколько раз у меня появлялось желание просто придушить ее подушкой во сне.
Скрипит провисшая половица, осторожно ступая босые ступни, проскальзывают мимо моей двери. Где-то впереди шелестит вода и включается чайник.
– Ты себя в зеркало видела? – выхожу из спальни и кидаю в рот печенье, лежащее на столе. У Миры уставший взгляд, а волосы на голове похожи на спутавшиеся комки паутины. Образ городской сумасшедшей дополняет свободная фланелевая рубашка и вытертые на коленях домашние штаны. Столкнувшись с девушкой в темноте можно знатно обчертыхаться.
– Не могу спать. Постоянно кажется, что в комнате кто-то есть.
– Это был просто сон, я устал это повторять.
– Мне все равно тревожно – девушка вздыхает и подходит к навесному шкафчику, который явно не рассчитан на ее среднестатистический рост. На верхней полке стоит желтая сахарница и тонкая рука тянется к керамической поверхности, но вместо того чтобы подтянуть ее поближе, она неуклюже задевает баночку, и та задвигается еще дальше. Мира поднимается на носочки и словно уж изворачивается, чтобы достать противную сахарницу.
Подхожу до того, как, незаметно прогибающаяся под напором, полка обрушится на голову рыжего недоразумения, и придерживаю ее рукой.
Девушка разворачивается, оказавшись зажата между столом и мной. Ее маленькая голова вздернута кверху, и шоколадные глаза с детским любопытством рассматривают мое лицо. От нее пахнет теплым постельным бельем и лосьоном для лица. Мира хочет что-то сказать, но прикусывает нижнюю губу в нерешительности, все так, же взирая огромными, как у олененка, глазами.
Наклоняю голову ниже, чтобы почувствовать теплое человеческое дыхание на своем лице, губы девушки раскраснелись от волнительного покусывания и выглядят слегка припухшими. Ее сердце ускорят темп, и я слышу отчетливые, ритмичные удары о грудную клетку. Сокращаю расстояние, почти касаясь мягких губ, и втягиваю воздух.
– Ты голову вообще моешь? Воняет, – желтая баночка с легкостью оказывается у меня в руке, и я отступаю назад, со стуком ставя ее на ровную поверхность столешницы. Девушки такие глупые, готовы отдать свое сердце любому, кто стоит так близко.
– Отстань, Шторм, – беззлобно откликаются сзади, и я ошарашено разворачиваюсь.
– Прости, что?
Мирослава стоит, скрестив руки и вздернув подбородок, может это бы и смотрелось устрашающе, если она не выглядела как птенец, только что выпавший из гнезда, с взъерошенными волосами и помятым видом. Сам того не осознавая, заливаюсь смехом, голос дрожит, поднимаясь откуда-то изнутри. Давно меня никто так не забавлял.
– Побьешь меня?
– А ты во мне сомневаешься? – девушка вызывающе приподнимает бровь.
– Тоже мне, путь не нападения, – фыркаю и отворачиваюсь, собираясь вернуться к себе в комнату. Позади что-то шуршит.
– А это в воспитательных целях.
Мира стоит, держа деревянную скалку на вытянутой руке, направив один из концов в мою сторону. Окно на кухне отражает искусственный свет лампы накаливания и всполохи рыжих волос девушки. Ее поза, напоминает мне стойку не слишком искусного фехтовальщика, но полного решимости вывести противника из строя.
– Хорошо, я сдаюсь, сдаюсь, – примирительно поднимаю руки вверх, но как только девушка, улыбнувшись, вставляет скалку в прорезь узкой подставки, хватаю ее за руку и наваливаю на себя. Слегка сближая плечо и предплечье на шее Миры, я прижимаю ее к себе, используя удушающий захват. При соприкосновении горла девушки с моей кожей я ощущаю бьющуюся сонную артерию, она как маленький подземный ключ, рвущийся наружу. Сердце рыжего недоразумения бешено колотится, но она не пытается вырваться.
– Так что там про воспитательные меры? – шепчу я, наклонившись к уху девушки. Люди такие забавные.
