Текст книги "Не нападай (СИ)"
Автор книги: Naru Renji
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 10. Шторм
На улице многолюдно, даже начинает казаться, что этот маленький городок перенаселен. Люди как крысы бегут со всех сторон, заскакивая в норы-магазины и таща оттуда добычу в шуршащих пакетах.
Рыжая девчонка плетется рядом, уговорить ее показать окрестности оказалось не трудно, она чересчур легко идет на поводу у других. Что мне на руку, чем быстрее я составлю внутренний образ города, тем скорее пойдет дело с планом побега.
Путь впереди преграждает группа подростков, столпившаяся возле одной из вывесок рядом с пешеходным переходом. Подойдя ближе, оказывается, что это реклама разъезжающего по городам «Дома ужасов». Черный постер с изображением старой хижины и кровавыми буквами наверху, обещает встречу со своими страхами на яву. Что ж посмотрим, насколько люди изобретательны. К тому же у меня появляется мысль, как можно выбраться из города.
Спустя тридцать минут жалоб человеческой девчонки о том, что она не хочет туда идти, мы все-таки оказываемся на месте. Как я раньше времени ее не удавил, остается только гадать.
Вместо дома с приведениями нас встречает потрепанный шатер с дешевыми бутафорскими горгульями на входе и подвывающей музыкой, будто там кто-то усердно обдирает кошек.
– Восемнадцать есть? – пищит голос из небольшого киоска, возле динамиков с вопящими кошками. Определить половую принадлежность говорящего почти невозможно, если бы не вонь немытых ног и бушующего полового созревания.
– А ты сомневаешься? – рычу я и сую купюры в узенькое окошко.
– Насчет вас нет, но вот девушка…– прыщавый паренек упрямо гнет свою линию, явно нарываясь на неприятности.
– Я не взяла паспорт, – лепечет голос позади меня, – Я могу подождать тут.
Как же раздражает. Наклоняюсь к окошку, загораживая спиной, обзор для стоящей сзади очереди и выпустив когти, пробегаюсь пальцами по внутренней стороне рамы.
– А если подумать?
Через пару секунд глянцевые билеты оказываются у меня в руках, а кассир, как ему кажется незаметно, судорожно набирает службу спасения под прилавком. Если на место кто-то и выедет, так это психотерапевт с парочкой медбратьев.
На входе в импровизированный тоннель нас встречает темная фигура с фонарем в руках, ее очертания теряются в тени помещения, но с моим восприятием хорошо видно, что это лишь дешевая пластиковая кукла, укутанная в черный плащ и залитая красной краской. Ее зловещий шепот звучит отовсюду, будто она стоит рядом с тобой. Как и ожидалось, множество маленьких динамиков по всему периметру шатра создают неплохой звуковой эффект. Но человеческая девчонка не видит того же что и я, для нее вся эта дешевая постановка кажется настоящей. Я чувствую ее нарастающий пульс и учащенное дыхание, наверное, единственное, о чем она сейчас думает, как быстрее покинуть это место. Но выхода не видно, тусклый свет, идущий от бутафорских факелов, освещает лишь небольшое пространство перед собой.
Жуткие, искаженные лица существ смотрят прямо на тебя и скалят свои окровавленные улыбки, возможно, будь я человеком, даже у меня пошли мурашки, но я слишком отчетливо вижу в них разукрашенных марионеток. Рыжее недоразумение в очередной раз вздрагивает, когда перед ее лицом возникает фигура в маске и с диким хохотом отъезжает в сторону. Обернувшись, замечаю, как девчонка плетется позади, закрыв лицо ладонями. Ее волосы непонятного рыжего оттенка растрепаны, а движения напоминают испуганного птенца. В помещении настолько загрязнённый краской и пылью воздух, что я вижу, как дыхание девушки просачивается через пальцы, растворяясь в этой грязи. Девчонка в очередной раз спотыкается и испугано озирается по сторонам, не отнимая рук от лица.
Не замечаю, как на моем лице появляется усмешка, чем-то похожая на улыбку, но она исчезает так быстро, будто ее никогда и не было.
Среди искусственных звуков вклинивается почти не уловимый для моего слуха звук осторожных шагов. Будь я немного более расслаблен, то наверняка бы не заметил его. Возможно, это кто-то из посетителей аттракциона, но на окраине города не стоит терять бдительность, тем более, когда я повстречал Ловчего.
Не задумываясь, хватаю девчонку за руку и тяну за собой, ее кожа напоминает фарфор, такая же нежная и холодная. Впереди красным горит вывеска «выход», и я ускоряю шаг, чем скорее мы выйдем из замкнутого пространства, тем лучше. Может быть, темнота мне и на руку, но здесь слишком узко, чтобы обороняться.
– Что такое? – выйдя из шатра, девушка щурит глаза от яркого света в попытке сориентироваться.
– Помолчи, – крепче сжимаю ее руку и прислушиваюсь к звукам внутри. Следующий за нами явно прибавил шаг, после того как мы покинули «Дом ужасов».
Бежать не куда, прятаться тоже, все, что нас окружает это огромный пустырь с парой вагончиков на колесах. Но даже так, слишком странный выбор места для нападения, пусть не в большом количестве, но люди здесь есть. В основном подростки и влюбленные парочки, чьи играющие гормоны можно учуять даже на расстоянии нескольких сот метров.
Значит, остается лишь одно – встретить преследователя, если что использую девчонку в качестве заложника.
Дверь приоткрывается и оттуда выскакивает юноша, он оглядывается по сторонам и, завидев нас, широко улыбается. Человек. А я уже был готов атаковать. Может быть, и стоило, чтобы в следующий раз думал, прежде чем за кем-то следить.
Рыжее недоразумение рядом удивленно ойкает и расплывается в такой же дебильной улыбке. Раздражает.
Может придушить его пока рядом никого нет, тупоголовые полицейские все равно спишут это на очередной подростковый побег из дома. Без тела дела нет.
– Какой луны тебе надо?
Молодой человек хмурится, ущемленный в гордости. Его руки непроизвольно складываются на груди, а подбородок задирается кверху. Внушительности ему это ни капли не придает, о какой внушительности можно говорить, когда перед тобой стоит твой обед с зализанными набок волосами, да еще и в узеньких джинсах.
– Привет, Мира. Не знал, что тебе нравятся подобные места, – игнорируя мой вопрос, юноша подходит ближе и неодобрительно окидывает взглядом сцепленные руки.
– Привет, – тихо лепечет рыжее недоразумение и пытается вытащить руку из моей ладони.
– Поздоровался? А теперь вали своей дорогой, – не замечая бесполезных попыток, перехватываю узкое запястье поудобнее и тяну за собой, мимо наглеца.
– Мира все хорошо?
Безмозглый смельчак, даже не беря в расчет разницу наших расовых сил, я выше и крупнее. Распалился здесь как петух перед курицей. Интересно, если я ему пару перьев повыщипываю, он так же храбриться будет?
Я уже делаю шаг вперед, готовый как минимум сломать несколько пальцев на его петушиной лапе, как девчонка громко всхлипывает. Да что опять? Как же меня достали эти людишки!
– Шторм, отпусти.
– Отпусти ее руку, – бывший храбрец с расширенными от страха глазами смотрит вниз. Вслед за ним я опускаю взгляд на руку, крепко держащую тонкое запястье девушки, которое успевает приобрести синюшный оттенок.
Я был настолько зол и зациклен на этом мальчишке, что не заметил, как перестал контролировать силу. Вот, дерьмо.
Глава 11. Шторм
Над маленькой девочкой с огненными завитками мягких волос возвышается искусно выполненная статуя. Она стоит спиной, ее мрамор холоден и темные тени залегли в отточенных каменных изгибах. Будто в попытке согреть, забрать боль и тьму, хрупкие детские ручки обнимают высокую отчужденную фигуру.
Почувствовав тепло и любовь, статуя разворачивается к малышке, но в ее холодных руках сверкает нож. Короткое лезвие вонзается в нежную плоть, и по губам ребенка сбегает алая струйка. У мраморной фигуры холодное и равнодушное лицо с невероятными глазами, отливающими медью.
Резко просыпаюсь, будто на меня вылили ведро холодной воды. Собственная комната выглядит чужой и пугающей. Поднимаю взгляд в темноту. У подножия кровати стоит черная фигура.
Меня будит странное ощущение, будто сдавленный крик шепотом эха разнесся по одинокому дому. Распахиваю дверь и выскакиваю в темный коридор. Внутри находится только один человек, сердце которого колотится в груди с бешеной скоростью. Я давно не ощущал такого дикого, животного страха, тебя будто окутывает со всех сторон запах обреченности и безумия.
– Шторм, – обессиленный голос едва касается моих ушей, я не столько слышу его, сколько ощущаю. Хрупкое человеческое создание медленно сползает по стене, опускаясь на колени, я чувствую охватывающую ее дрожь, несмотря на расстояние. Девушка не может даже устоять на ногах.
На нее напали? Приходили стражи северного клана? Ловчий? Прислушиваюсь к ощущениям, но не замечаю никаких изменений в доме, кроме невероятно сильного аромата жасмина, который доносится с улицы через распахнутое настежь окно. Здесь никого не было. От девчонки пахнет лишь страхом и мятным чаем, который она пьет перед сном. Но подобная реакция не может возникнуть из неоткуда, это не просто человеческая боязнь темноты или того, что может в ней скрываться.
– Что произошло?
Девушка не реагирует на вопрос, ее сознание будто зациклено на одном моменте. Сидя среди темной комнаты, она выглядит как проклятая из очередного китайского фильма ужасов. Приходиться наклониться и взять ее лицо в руки, чтобы она смогла сосредоточить внимание. Но взгляд девушки совершенно лишен направленности и смысла, она как слепая смотрит в никуда.
– Мира, что произошло? – слегка шлепаю девчонку по щеке, – Мирослава, посмотри на меня. Что случилось?
Ответом мне служат судорожные всхлипы и ни единого слова. Как же, все это, раздражает, я бы мог приложить больше силы к удару, но боюсь, вместо отрезвления я сломаю ей шею.
Тело девушки совершенно не ощущается в руках, с таким же успехом я могу держать бутылку газировки. Ее руки едва касаются моей шеи, но я все равно чувствую исходящие от них тепло. Мокрым от слез лицом девчонка прижимается к моей груди, от чего ткань футболки намокает и неприятно клеится к голой коже. Вот же гадость.
Обстановка в ее комнате совершенно не изменилась за эти дни, такая же невзрачная и унылая. Опускаю невесомое тело на кровать и неосознанно присаживаюсь рядом. Ее сердцебиение и дыхание постепенно выравнивается. Девушка скрючивается в позе эмбриона, будто в попытке спрятаться от внешнего мира. Ее волосы в беспорядке разметались по подушке, а на лице отражается напряжение от беспокойного сна.
Только сейчас, осматриваясь по сторонам, я замечаю неровности на стенах. При детальном рассмотрении становится понятно, что здесь были приклеены фотографии. Под письменным столом стоит картонная коробка, из которой выглядывают сувенирные статуэтки и уголки рамок. Когда-то эта комната не была безжизненной, разнообразные фигурки ютились на полках, а стены были полны красочных воспоминаний. Только сейчас я понимаю, что нет никакого ремонта, девчонка собралась уезжать. Краской и гипсом замазаны изъяны стен, а гора из пустых коробов исчезла, теперь они выстроились в ряд, заклеенные желтым скотчем и готовые к отправке.
Меня не интересовала жизнь этой девчонки, и я не пытался познакомиться с ней, но сейчас, обратив внимание на комнату, не могу сдержаться, чтобы не взглянуть на саму хозяйку. Почти бесцветные пушистые ресницы дрожат под потоком неведомых мне сновидений, на секунду ее лицо искажается, но потом вновь становится безмятежным. У девчонки такая тонкая, светлая кожа… Не могу сдержаться, чтобы не провести пальцем по ее щеке. Мягкая… и едва теплая, будто фарфор. Тепло исходящее от человеческого тела очень нежное, не такое как волчье, резкое и обжигающее.
Тихое дребезжание отвлекает меня от спящей на постели девушки. Ее телефон, лежащий на одной из книжных полок, загорается и гаснет, оповещая о пришедшем сообщении. От вибрации, свисающий с полки брелок слегка покачивается в воздухе, и я, ухватившись за серебристую фигурку оленя, тяну его на себя. Поймав на лету телефон девчонки, мне ничего не остается, как удовлетворить свое любопытство, нажимая «разблокировать».
На заставке изящный олень, подняв рога к небу, стоит у подножия раскидистого векового древа. Et lux in tenebris lucet, et tenebrae non amplecti eum.
Воздух застревает посреди легких. Комнатное растение в дальнем углу, так похожее на настоящее дерево, миниатюрная фигурка оленя, латынь. Все эти образы я уже видел и не смогу забыть никогда, ведь главное правило мира оборотней не связываться с Истинными. «И Свет во тьме светит, и тьма не объяла его». А это их символика.
Глава 12. Мирослава
В комнате пусто и тусклый свет уличного фонаря оставляет светлые полосы на потолке и полу, но они неспособны полностью разогнать мрак. Дверь в мою спальню отворена. Она смотрит на меня словно щель в зловещее измерение. Мозг подкидывает мне картинки мужской фигуры дожидающейся в полутьме помещения, а паническая атака скребется о стенки сознания, собираясь выплеснуться наружу. Просто Шторм не закрыл дверь. Там никого не может быть.
Судорожно сжимаю край одеяла у груди, и задерживаю дыхание, в попытке успокоится. Это придает уверенности, но не подавляет дрожь внутри. Прислушиваюсь, но, к сожалению, тишина не всегда правдива. Охотник может затаиться точно так же, как и жертва.
– Может быть, объяснишь, что случилось?
Подскакиваю от неожиданности так быстро, что кружится голова и появляется тошнота.
– Шторм, – судорожно выдыхаю и опускаюсь на мягкий матрас. Я помню этот грудной, холодный голос, который позвал меня из темноты длинного коридора. Шторм не ушел, он все это время сидел на полу, прислонившись спиной к кровати. Сейчас я могу видеть только его затылок с короткими светлыми волосами и темный силуэт, тянущийся по полу.
– Так, что произошло?
По спине пробегает холодок от воспоминаний ночи, черный силуэт в темноте, которой смотрит прямо на меня.
– Я проснулась, и кто-то стоял прямо возле кровати.
– Когда я вошел, никого не было.
– Я не знаю…очень испугалась. Может он выскочил в окно?
– Я все осмотрел. Это просто кошмар. У тебя проблемы с тем как отличать сны от реальности. Хотя, наверное, это нормально, когда ты из Истинных – Шторм поднимается и поворачивается ко мне. Его глаза даже в темноте не теряют свой огненный отблеск.
Сердце пропускает удар.
– В этом есть какая-то проблема?
– Организация, которая веками вырезала несогласных с их идеологий, устраивала бойни и охоту на людей, якобы одержимых тьмой. Нет проблем!
– В древности многие вещи решались через кровопролития, люди просто не знали, что поставленных целей можно добиваться другими способами. И это относится не только к Истинным, тогда весь мир был жесток, – устало выдыхаю и поднимаюсь с постели, но Шторм не двигается. Мы находимся так близко, что я ощущаю исходящий от его тела жар. Какой бы информацией он не владел, она настраивает юношу против меня.
– Если хочешь поговорить об этом, то давай сделаем это не здесь. Мне душно.
Глава 13. Шторм
Сейчас она выглядит по-другому, более спокойная и уверенная чем прежде.
Мира приводит меня к тропе, ведущей к лесному ручью. На доли секунд, кажется, что это подстава, что она специально заводит меня дальше от города в лапы Истинных. Но ее равномерное сердцебиение не выдает лжи.
На небольшой опушке возле ручья девушка останавливается и садится возле воды. Рыжие волосы блестят в лучах восходящего солнца пробивающихся через крону деревьев, а запах корицы смешивается с ароматом молодого мха и хвои. Она похожа на нимфу со страниц детских книжек.
– Не знаю, что тебе навязали, но Истинные исцеляют душу и учат любить. Любить каждого, независимо от его характера и поступков, ценить жизнь всех существ и быть благодарными за жизнь. Мы не те, кто решает, кому жить или умереть, кто плохой, а кто хороший.
Только сейчас я начинаю понимать, почему ее поведение не вписывалось в рамки, почему она оставалась рядом, хотя я был так жесток. Уловки фанатиков, игра во всепокрывающую любовь.
Ее рука изящно касается воды, рисуя невидимые узоры, Мира не смотрит на меня, но я чувствую, как ее сердце трепещет в ожидании. Истинная. Одна из тех, к кому нам строжайше запрещено приближаться, тех, кто призирает всех несогласных с их принципами и видением мира. Истинные ненавидят пороки, для них все сверхъестественное это мерзость и порожденье тьмы. В древности, именно они, узнав о существовании оборотней, организовывали охоту и истребляли грязные, противоестественные отродья. Секта, повернутая на праведности и очищении водой.
Будто услышав мои мысли Мира оборачивается и улыбается.
– Испугался?
– С чего я должен бояться ненормальных?
– Вера в добро и стремление помочь другим, это ненормально?
– Добро – это гонения не похожих на вас, презрение к несогласным? Если кто-то не с вами, то против вас.
– Ты веришь в это? – девушка поднимается и с ее изящных пальцев капает вода, – думаешь, я могу причинить кому-то вред?
– Путь ненападения, – ее голос становится тише, – мы ценим живые души и никогда не причиняем им плохого. Будь то жестокие слова или физический насилие.
Я хмыкаю. Нам рассказывали, что истинные хорошо умеют промывать мозги, именно поэтому общаться с ними запрещено. Если станет известно, что я связался с кем-то из них, последствия будут хуже, чем из-за какого-то побега.
– То есть, если на тебя нападут, ты поставишь свою жизнь, ниже, чем жизнь преступника?
– Да.
Я делаю шаг и хватаю тонкое горло девчонки.
– Даже, если можешь умереть?
– Не я дарую жизнь, не мне забирать, – шоколадные глаза широко распахнуты, и я вижу в них свое отражение.
– Если бы знала, кто я, не говорила бы так.
– Это не важно. Я все равно хочу помочь тебе.
Смеюсь и плотнее сжимаю хрупкую шею, неужели она настолько безмозглая. Может убить ее сейчас, пока мы не в городе? Связываться с одним из Истинных не входило в мои планы. От давления под пальцами прощупывается гортань и тревожные толчки артерий. Я чувствую, как ей становится трудно дышать, но она продолжает стоять напротив, даже не пытаясь освободиться.
– Я могу только догадываться, почему ты так ненавидишь нас, но поверь, все, что тебе говорили необоснованно – ее голос охрип, и она отчаянно пытается держать его под контролем.
– Поверь? – хмыкаю и убираю руку с горла, ярко розовые полосы от пальцев четко выделяются на фоне бледной кожи – чокнутая.
Глава 14. Шторм
Вспыльчивость каждый раз выходит мне боком. Сдержись я, вместо того, чтобы развернуться и уйти, оставляя девчонку одну, не пришлось бы сейчас высматривать вдали волосы, так напоминающие хвост лесной белки. Если бы не тот факт, что одному оставаться опасно, даже и не подумал за ней ходить, много чести.
Вновь затягиваюсь и выдыхаю горький дым сигарет, который раз ловля себя на мысли, что табак не слишком то и привлекателен, разве что прекрасно укладывает нервы по полочкам.
Шум идущей впереди компании, я слышу прежде, чем замечаю ее. Судя по доносящимся звукам, группа празднует буйство молодости и бьющих в голову животных инстинктов. Белка, избегая встречи с ними, сворачивает в ближайший проулок, вдоль освещенной парковки позади крупного магазина. Но это не слишком помогает, так как ее уже заметили.
Вонь от компании стоит такая, будто мою голову засунули в помойное ведро. Изрядно выпившие и не слишком здравомыслящие индивиды громко обсуждают, кто, сколько выпил и кому набил морду. Смотря на них, я сильно сомневаюсь, что в их хвалебных одах есть хоть доля правды. Очередные бесполезные неудачники.
У нас таких презирают, единственное, что им можно доверить, так это вычищать ямы позора, на большее они не способны. В крайнем случае, пойдут как пушечное мясо в очередных клановых разборках.
– Не найдется сигаретки?
Поравнявшись со мной, в нескольких сотнях метров от парковки, один из парней, с сальными, зачесанными назад волосенками выступает вперед. Вроде бы на лидера шайки не тянет, слишком щуплый, хотя кто его знает, как у людей авторитет принято зарабатывать, возможно, и степенью своей безмозглости.
– Для тебя, нет, – хмыкаю и бросаю под ноги недокуренную сигарету. Почему-то в голове появляется картина, как человеческая девчонка недовольно хмурится и начинает распинаться о том, как плохо мусорить на улице.
– Борзый? – другое ничтожество решает блеснуть своей эрудицией. Терять время на них не особенно хочется, но этот сброд начинает изрядно раздражать.
Неужели выпивка им весь инстинкт самосохранения и внутреннюю интуицию уничтожила? Видимо, да, потому как я чувствую позади движение, и летящий кулак самого высокого из парней оказывается у меня в руке. Слегка сжимаю ладонь и слышу хруст сминающихся друг об друга костяшек пальцев. Вопль нападавшего как прекрасная мелодия для ушей.
Рядом приходит в действие лидер с сальными волосами, соединив усилия со стоящим справа, свиноподобным человеком. Но, даже напав одновременно, это ничего не дает. Делаю шаг назад и помогаю парочке поцеловаться лбами. Звук такой, будто я деревянные ложки друг об друга столкнул. Наверное, это было больно.
Едва попав в поле зрения, что-то сверкает в темноте позади меня. Разворачиваюсь и резко зажмуриваюсь, ослепленный светом. Неожиданно выехавшая из-за угла машина проносится мимо, но момент упущен. Теперь я отчетливо вижу приближающийся карманный нож в руках нападающего. Вперед выскакивает фигура с копной рыжих волос. Девушка обхватывает меня руками, будто в попытке обнять и, дернувшись, теряет равновесие. Какой Луны, происходит? Поднимаю левую руку, прижимающую тело девчонки и в нос бьет металлический запах крови.
– Что ты сделал?!
– Валим отсюда!
– Давай, давай!
Шпана разбегается по сторонам, как помойные крысы. Запах крови усиливается, и я чувствую, как тонкая рубашка девушки под моими руками становится мокрой.
– Зачем?
– Все нормально, – тихий голос, кажется мне шепотом. Мира улыбается и хлопает меня по щеке, этот жест должен быть ободряющим, но выглядит безжизненным и слабым. Ей больно, но она не плачет, почему? Ты, плакса, почему же ты сейчас не плачешь?
Девчонка отталкивает меня и, скривившись, зажимает рукой порез на боку. На ее лице играет вымученная улыбка, а ладонь все сильнее прижимается к телу. И кого ты пытаешься обмануть, глупая?
– Держись, – подхватываю легкое тело девушки на руки, – мне не нравится, когда мои игрушки ломают.
