Текст книги "Stal og lidenskab (СИ)"
Автор книги: Nagga
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== Глава 1. Три года спустя ==========
Легкая дымка тумана устилала мощенные камнем улочки Новиграда, на которые упрямо пробивался желтоватый свет окованных традиционными узорами фонарей. Стражники несли свои посты, сменяясь через каждые три часа у главных ворот и зданий. Город заметно ожил после исчезновения призраков в округе, о которых так любезно позаботился Ламберт пару недель назад. Теперь мужчины могли спокойно протрахивать свои денежки в борделях, а шлюхи набивать карманы, если таковые вообще имелись в их распоряжении, звенящими золотыми монетами. Жизнь потекла своим чередом.
Неспешно шагая по переулку, Геральт бросил взгляд и теплую улыбку на знакомый дом, на верхнем этаже которого горел свет, проливаясь на улицу через украшенное какими-то рисунками окно. Мужчина на пару секунд остановился, помедлил, выбирая путь. В этом самом доме вот уже несколько лет жила одна сновидящая с милым прибожком, которого ведьмак не стал прогонять в свое время, а оставил своевольничать, но только внутри. Корина Тилли и Маленькая Сара звали его к себе несколько месяцев назад. Соскучились. Белого Волка тронуло это предложение, но сейчас он приехал в Новиград не за тем. Может быть, позже.
Геральт направился через темные переулки дальше в город, обходя стражников стороной и избегая подозрительных личностей. После того, как он в очередной раз «позаботился» о ноге Дийкстры, спасая Филиппу, тот уж слишком сильно на него разозлился и поклялся при следующей встрече «похоронить ведьмака в выгребной яме». Белый Волк решил, что ему пока рано умирать и направился прямиком в самый дорогой бордель города.
«Пассифлора» была увенчана множеством обольстительных скульптур, показывающих всю красоту женского тела, и цветниками, источавшими многогранный аромат букетов. Стоило только оказаться на территории борделя, как в голове начинало сладостно туманиться, а по телу разливалась приятная, тянущая нега, обещавшая вполне естественное в таком месте желание.
Однако стоило помнить, зачем Белый Волк сюда пришел.
Неделю назад ведьмак получил письмо, разливающее в воздухе слабый аромат камелии и пылавшее характерным жаром, стоило только взять его в руки. Белый Волк на минуту потерял способность двигаться, моргать и дышать. Внутри пробежал странный холодок, а потом резким взрывом по венам вместо крови потекло желание. Придя в себя и развернув пергамент, Геральт убедился, что чутье его не обмануло. Письмо было от Цири. Первое за три года. И, как не удивительно, просила она о помощи.
Вспоминая те мгновения, ведьмак вошел в «Пассифлору», то ли предвкушая, то ли страшась того, что предвещает встреча. Три года прошло с тех пор, как он видел Цири последний раз. Научив ее всему, что знал сам, и дав почти отцовское напутствие, мужчина расстался с ведьмачкой, разъехавшись в разные стороны на перекрестке. Геральт надеялся, что его совсем не родительские, вдруг проснувшиеся чувства поутихнут и забудутся, если он не будет видеться с Цири, но все старания покатились в бесполезную кучу, когда в голову ударил слишком знакомый аромат камелии.
В борделе было слишком много разных запахов, чтобы можно было уловить аромат ведьмачки, не сосредотачиваясь. Белый Волк заставил себя этого не делать. Он огляделся по сторонам, припомнив, что в прошлый раз это место отличалось буйством алого бархата, а сегодня этот цвет страсти сплелся с темно-синим шелком, что, как оказалось, вызывало разгул ощущений в разы сильнее.
– Геральт из Ривии? – почти шепотом произнесла одна из куртизанок, оказавшаяся позади ведьмака и взявшая его за руку.
– Мы знакомы? – повернувшись, с улыбкой спросил мужчина, пробежав по телу женщины глазами и чуть остановившись на аппетитных бедрах.
– Нет, – она покачала головой и на секунду прикрыла глаза, справляясь с томным напряжением, которое вызывал один вид Белого Волка. Скрыть сожаление, что мужчина не ее клиент, она не смогла. – Маркиза Серенити просила о вас позаботиться, как только вы появитесь. Идите за мной.
Она выпустила его руку и, соблазнительно раскачивая бедрами, стала подниматься по ближайшей лестнице, ведущей на второй этаж в роскошные комнаты для вполне понятных удовольствий. Геральт беззвучно шел за куртизанкой, ловя себя на мысли, что был бы не прочь отдохнуть часок-другой со столь привлекательной особой. «Пассифлора» привлекала клиентов с первого взгляда.
Поднявшись по лестнице и дважды свернув направо, они оказались в богато украшенной комнате, в которой золото сочеталось с алым бархатом в невероятных композициях, придавая этому месту полный страсти и жажды характер. Куртизанка тут же закрыла дверь снаружи, оставив ведьмака одного.
Мужчина не успел осмотреться, его чувства пронзил аромат камелии, терпким слоем стоявший в комнате. Ведьмаку показалось, что пол, покрытый ворсистым ковром, моментально отдалился, а потолок начал давить сверху с такой силой, что подкашивались колени. Но стоило дверному замку издать характерный щелчок, как из-за шторы, стуча каблучками, выбежала девушка с пепельными волосами, собранными сзади в замысловатый пучок, больше походивший на распустившийся цветок, в красном платье куртизанки, которое давало возможность любоваться прямой ножкой до самого бедра, а сверху обнажало грудь настолько, что еще немного и скрывать уже было бы нечего.
– Геральт! – восторженно вскрикнула Цири, обнимая ведьмака и прикрывая глаза от нахлынувшего счастья. – Я боялась, что ты уже не приедешь.
– Разве я мог? – прижимая к себе девушку, с нежностью произнес Белый Волк, вдыхая запах ее волос, кожи. Сейчас она была так близко, но, как и три года назад, оставалась недостижимой, далекой от Геральта.
– Надеюсь, я не оторвала тебя от дел, – добавила ведьмачка после недолгого молчания, когда насладилась объятиями мужчины. – Не знала, к кому еще стоит обратиться с такой…
– Не говори глупостей, – перебил ее Белый Волк. – Ты правильно сделала. К тому же, – он слегка улыбнулся, – я скучал по тебе.
– Я тоже по тебе скучала, – ответила она, не скрывая неподдельную любовь в голосе.
У Геральта защемило сердце. Он смотрел на девушку, стоявшую перед ним, и не мог поверить, что после всего, через что им пришлось пройти, именно так судьба решила распорядиться разрозненными путями их жизней.
– Как ты меня нашла? – прервал он тишину.
– Я слышала про стаю брукс в Скарстене, – пожала плечами ведьмачка. – Люди говорили о Белом Волке, вот я и решила попытать счастье, пока ты не уехал далеко. – И тут Цири заметила удрученный взгляд мужчины на себе и поспешила объяснить столь нескромный выбор одежды. – Я позвала тебя не просто так. Мне нужна помощь.
– Говори, – кивнул Геральт, не сумев проглотить ком в горле.
– Кто-то похищает девушек из «Пассифлоры», а наутро их находят мертвыми на главных улицах. Без единой капли крови.
– Вампир, – утвердительно произнес ведьмак, поморщившись.
– Да, но дело не в этом, – покачала головой девушка. – С одним я бы справилась, но, боюсь, что эта тварь здесь не одна.
– Ты сказала, что тебе нужна помощь, – напомнил Геральт.
– Нужна, – кивнула Цири. – Все убитые девушки подходят под один типаж: светловолосые, с зелеными глазами и каждая в красном платье.
– Значит, ты так вырядилась, чтобы приманкой быть? – недовольным тоном спросил Белый Волк, складывая руки на груди.
– Вампиров же надо как-то выманить. Я – приманка, а ты прикрываешь. Или что, – она одернула подол платья, еще сильнее обнажив бедро и лукаво улыбнувшись, – я тебе не нравлюсь?
Тут комнату пронзил ее мелодичный смех, который зазвенел у ведьмака в голове. У него итак ком стоял в горле с момента их встречи, а теперь дар речи и вовсе пропал. Он не мог оторвать глаз от Цири, которая, прикрыв глаза, продолжала смеяться. Казалось, для нее сама мысль об отношениях с Геральтом была несуразной и невозможной. Ведьмак устыдился собственных мыслей. Ведь ему хотелось, чтобы девушка считала иначе.
Забытая всеми богами пещера под скалами наполнялась гулким эхом, разносящимся по длинному туннелю вглубь горы. Звук падающих в подземное озеро капель превратился в нагнетающую какофонию однообразия, лишь изредка нарушаемую порывами ветра снаружи. Настенные факелы не зажигались, по меньшей мере, несколько лет. Все свидетельствовало о том, что это место идеально подходило для подыхающего кровопийцы, которого иногда подкармливают молоденькими девушками дружки с такими же клыками.
Рангар сделал шаг по направлению к пепельноволосой девушке, подвешенной за железные кандалы к отвесной скале, облизывая пересохшие, потрескавшиеся губы. Он уже десять минут поглощал Цири взглядом, старался подвергнуть ее типичным вампирским фокусам, но воля пленницы была сильна, и у старого, вконец обессилевшего вампира ничего не выходило.
Терпение Рангара не было безграничным, а молодая кожа, свежая кровь так и манили. В мгновение он оказался рядом с Цири, а она даже не вздрогнула. Вампир смотрел в ее глубокие зеленые глаза, обрамленные чернотой подводки, и не видел в них даже толики страха или отчаяния. Пепельноволосая пленница смотрела на монстра с вызовом, презрением.
– Неужто ты совсем не боишься? – удивился вампир, опуская заостренные ногти на женское плечо. – Не чувствуешь страха?
– А кого бояться-то? – усмехнулась Цири. – Тебя? А поживее никого нет? – она закатила глаза. – Ты же рассыплешься не сегодня – завтра.
– Твоя кровь поможет этому не случиться, – прошептал он девушке в самое ухо, исследуя рукой грудь Цири. – Но ты такая сладкая… – его высохшие губы оказались на ее шее, припадая к ней в каком-то диком, неестественном поцелуе. – Такая нежная…
Его рука заскользила с женской груди на низ живота, а потом мгновенно оказалась у пепельноволосой девушки на бедре. Цири слабо задергалась, чувствуя, как силы оставляют ее, как каждая клеточка тела обмякает, не желая сопротивляться этому монстру.
– Убери от меня свои руки! – из последних сил выкрикнула ведьмачка, но походило это скорее на безжизненный стон умирающей жертвы. Она уже не могла сопротивляться странному поглощающему гипнозу, который применял к ней Рангар, когда его лицо начало расплываться перед ней.
– Ты этого не хочешь, – мужской шепот донесся откуда-то снизу. – Тебе нужно другое, – теперь звук шел сверху. Вампир, оказавшись совсем близко, медленно обрисовывал языком странный силуэт на шее Цири, попутно оцарапывая бедро острыми, твердыми ногтями. – И мне тоже.
Ведьмачка с тихим стоном уронила голову набок, прикрыв глаза. Она чувствовала, как жизненная энергия оставляет ее, сменяясь сонным дурманом, который внушает ей Рангар. Девушка ощущала на своем теле его морщинистые, иссохшие руки.
В какой-то момент все прекратилось. Несколько секунд в пещере царила абсолютная тишина, даже вода перестала капать в озеро. Сердце Цири бешено заколотилось, но вырванных мгновений не хватило, что ведьмачка пришла в себя.
Старые руки подхватили ее снизу и рывком уложили на холодный шершавый камень, скользкий от тины. Вампир навалился сверху, хрипло и отрывисто дыша. Ногтями он разорвал на девушке платье и откинул бесполезную алую ткань в сторону, оставив Цири в корсете и сверкающей бижутерии, тонкой полоской прикрывающей «райские врата».
– Меня не обманешь, – смеялся Рангар, быстрым движением впиваясь в нежную шею ведьмачки острыми клыками. Она тихо застонала, почти заскулила, словно раненный щенок. – Ты не похожа на шлюху.
Одной рукой вампир разорвал тесемки на своих изношенных штанах. Урвав первую порцию сладкой крови, он вытер губы тыльной стороной ладони и еще ближе склонился к девушке, разведя ей ноги умелым движением коленей. Цири не сопротивлялась, она почти погрузилась в транс при помощи чар вампира.
– Тебя когда-нибудь трахали, малышка? – продолжал скалиться Рангар, предвкушая момент наивысшего наслаждения, когда можно будет одновременно познать горячее лоно и сладкую кровь пепельноволосой девушки. Теперь, когда его организм принял живительный нектар, силы понемногу возвращались к мужчине.
– Отвали от нее! – заорал Белый Волк, звеня серебряной сталью ведьмачьего меча. Луна, прогулявшись по острому лезвию клинка, полыхнула в глазах Геральта. Он сделал шаг вперед. Каждое его движение ознаменовалось ледяным спокойствием, но чем ближе подходил ведьмак, тем яростнее и очевиднее становился его гнев.
– Ронал! Айгрен! Ко мне! – спохватился Рангар, поняв, кто пришел по его жизнь. – Прикончите его!
Но ответом вампиру была тишина. Геральт бросил вперед две отсеченные головы других вампиров, которых звал Рангар. Он попытался подняться с Цири и бежать, чтобы спастись, но вдруг почувствовал обжигающую боль в левом боку. Опустив глаза, вампир увидел клинок, по рукоятку всаженный в тело, и горящие зеленые глаза пепельноволосой девушки.
– Гори в аду, тварь! – прошипела она и скинула с себя мужчину.
Свалившись с камня, Рангар вытащил клинок и отбросил его в сторону, поднявшись на нетвердые ноги. Казалось, вид собственной крови вызвал у него головокружение и неразбериху. Он не верил, что может быть ранен. Геральт продолжал медленно наступать, не сбиваясь с ритма. Цири села на камне, чувствуя, что не сможет устоять на ногах, если попытается встать.
– Ах ты, чертова ведьмачья сука! – завопил вампир на девушку, но тут же его внимание переключилось на Белого Волка, которому явно не понравились эти слова. – Постой! – взмолился Рангар. – Не убивай меня. Я тебе заплачу! У меня много золота. Я могу помочь…
– Хочешь помочь? – почти вежливо, но со сталью в голосе поинтересовался ведьмак, оказываясь совсем рядом с вампиром. – Тогда сдохни уже!
Взмах меча. Лезвие рассекает кожу, бьет кость. Отрубленная голова летит в озеро. Вода окрашивается в кроваво-красный цвет.
– Геральт, – тихо позвала ведьмака Цири, когда гнев его поутих.
Белый Волк повернулся и кинул взгляд на почти обнаженную девушку. Посмотрел на лоскутки, оставшиеся от красного платья куртизанки. Не раздумывая, мужчина сорвал со спины плащ с капюшоном, в котором прибыл в город, и, подойдя к ведьмачке, накинул его ей на плечи.
– Пойдем отсюда, – спокойно произнес Геральт.
Однако, вместо того, чтобы предоставить Цири идти самой, ведьмак бережно взял ее на руки и пошел прочь от этого зловонного места. Девушка положила голову ему на грудь и прикрыла глаза, облегченно вздохнув. Для нее этот день почти закончился, а Белому Волку еще предстояло справиться с мыслями.
Опоздай он всего на полминуты, задержись подольше у городских ворот, сверни не в тот тоннель в каналах пещеры, и эта тварь добралась бы до Цири. Тогда бы Геральт не позволил ему умереть так легко. Его муки были бы страшнее всех ужасов, которыми пичкают монстров в детстве, даже солнечный свет показался бы вампиру спасением по сравнению с тем, что сотворил бы с Рангаром ведьмак.
– О чем ты думаешь? – сонным голосом спросила девушка, не открывая глаз.
Это заставило мужчину выбраться из собственных мыслей. Он уже вынес Цири из пещеры и теперь направлялся прямиком к Плотве, которая мирно паслась всего в ста шагах от входа в тоннели.
– Надо было сразу идти за тобой, а не дожидаться, когда появятся две других твари, – сквозь зубы процедил он.
– И тогда все было бы напрасно. Убийства бы продолжились. Ты сделал то, что должен был, – ведьмачка подняла на мужчину глаза, убрав голову с его груди. – Со мной же ничего страшного не случилось.
– Я должен был…
– Я уже не ребенок, – перебила Белого Волка Цири. – В больших городах случаются маленькие неприятности. Главное, что теперь все спокойно.
Оставшуюся пару минут до лошади они не разговаривали. Ведьмачка не горела желанием обсуждать ход свершившегося дела. Уж она-то не сомневалась в том, что Геральт успеет вовремя. Чего не сказать о самом Геральте, которому едва хватило времени, чтобы подоспеть. И все же на помощь она позвала именно его. Не Ламберта, не Трисс, не Эскеля, а Геральта из Ривии, готового отдать собственную жизнь за пепельноволосую девушку. Рядом с ним Цири чувствовала себя по-другому. За годы в разлуке она перестала воспринимать его как отца, хотя это странное чувство началось еще на Скеллиге. Она не хотела признаваться в этом даже самой себе, но правда подпирала горло.
– Я не знал, что ты берешь заказы в крупных городах, – заметил ведьмак, усаживая еще не окрепшую ведьмачку на лошадь.
– Приходится, – пожала плечами девушка, все еще витавшая в собственных мыслях. – Жить-то ведь на что-то надо.
– Я довезу тебя до корчмы, в которой ты остановилась. Утром заберешь награду и… держись подальше от больших городов, – забираясь в седло, произнес мужчина. – Кто знает…
– Ты уедешь до рассвета? – разочарованно спросила девушка.
– Ведьмаки редко путешествуют вместе, – пожал плечами Белый Волк, у которого внутри все содрогнулось от интонации ведьмачки. Хорошо, что она сидела позади и не могла видеть его лица.
– Не оставляй меня, – попросила она, прижимаясь к широкой спине Геральта. – Возьми с собой, куда бы ты ни ехал.
– Цири… – измученно произнес он.
– Геральт, – твердо перебила его девушка. – Я хочу поехать с тобой.
И в этот момент у ведьмака отлегло от сердца, но лишь на долю секунды потому, что потом начался резкий укор самого себя. Не было смысла искать причины, по которым рядом с Цири мир меняется, приобретает странные оттенки и разрывается на множество маленьких осколков. Она – его Предназначение. Смысл его жизни. Линия его сердца и судьбы. Теперь, даже если бы захотел, Белый Волк не смог бы оставить Цири. Он любил ее.
– Геральт, – донесся до него голос девушки, – вернись на землю.
– А? Что? – покачал головой ведьмак, срывая с себя дымку раздумий, которая все решила за него.
– Может, поедем уже? – улыбнулась она.
Они тронулись с места и рысью направились в город. Цири больше не сомкнула глаз. Сидела, прижавшись к спине Геральта и обняв его под плечи, как делают любовницы, утомленные после долгой ночи страсти. Этот жест не вызвал у девушки никаких предрассудков или нестыковок с положением. Теперь она знала, чего хотела.
А Белый Волк все думал, что ведьмачка по-прежнему относится к нему, как к отцу. И это съедало его изнутри, подрывало то благородство, кое было ему присуще. Он не знал, что Рангар соблазнял своих жертв, принимая образ мужчины, который был мил их сердцу. Не знал ведьмак и того, что вампир, вкусив кровь Цири, принял облик самого Геральта. Не знал Белый Волк, что Цири любила его, и расставание три года назад отразилось раскаленным железом по женскому сердцу.
========== Глава 2. Пылающий сад ==========
Выжженная пустошь обдавала жутким смрадом лесные земли, разнося запах гнили и гари по всем Кривоуховым топям, в которых водились весьма мерзкие твари, выглядевшие ничуть не лучше мест своего обитания. Плотная дымка тумана белесыми щупальцами расползалась от старой хижины, в которой некогда жили три ведьмы, сметая на своем пути первые побеги здоровой, зеленой травы. Солнце скрывалось за потемневшими облаками, предвещавшими скорый ливень. Стоило небу укутаться в темные сухие ветки пожухших деревьев, как тут же мрак восстал из-под земли, неся с собой смерть и отчаяние, которые заполнили страшными стенаниями близлежащие селения.
Цири медленно ступала по мертвой земле, оборачиваясь на каждый всплеск, подмечая любое движение среди редеющего леса. В груди ее не было страха, лишь сознание заполнялось неприятным чувством предостережения, укрепляющим и одновременно разрушающим крепкую стену защиты перед лицом опасности. Девушка не знала, почему снова оказалась в этом жутком месте, где даже самые светлые помыслы очернялись болотной грязью, утопали в воняющей тине.
Ноги перестали ее слушаться и сами собой понесли ведьмачку к старой хижине, где некогда обитали кровожадные, жестокие ведьмы, создания настолько отвратительные, что один лишь взгляд на их покореженные, разлагающиеся тела навевал рвотные позывы.
– Остановись, – вслух приказала себе Цири. – Не ходи туда. Там смерть.
Но все попытки девушки были тщетны. Через несколько мгновений она уже стояла у деревянной, гниющей двери в ожидании той, которая должна была появится на пороге. Такое быстрое перемещение по болотистой местности не напрасно насторожило Цири.
– Значит, – заключила она, – эта старая ведьма стала достаточно сильной, чтобы управлять мной во сне, – пепельноволосая девушка покачала головой и громко выдохнула. – И достаточно наглой. Надо было прикончить ее, не прекращать поиски.
Внезапно дверь распахнулась, выводя наружу вонь разлагающихся тел, стоявшую в хижине, и представляя взору ведьмачки отвратительное существо, бывшее когда-то женщиной. В потных одеждах, с сеткой мух вместо левого глаза, странным колпаком на голове, прикрывающим плешь, и двумя уродливыми торчащими из грубой сумки ногами.
– Вот мы и встретились снова, Ласточка, – с ехидством в голосе произнесла Пряха, обнажая прогнившие во многих местах, желтые зубы. – Ты похорошела с нашей последней встречи, – ведьма приложила палец с окровавленным острым ногтем к губам, сделав вид, что задумалась.
– Говори, чего надо, – огрызнулась Цири, складывая руки на груди и с явным пренебрежением глядя на Пряху, – пока я не отправила тебя вслед за твоими сестрами.
– Ты не сможешь убить меня во сне, – улыбнулась та. – Я поклялась на древней магии, – уже более грозно продолжила Пряха, – что твой ведьмак будет страдать так же, как страдала я, видя, что ты, гадкая девчонка, делаешь с моими сестрами, – завопила ведьма так, словно на ногу ей уронили булыжник, а горло сдавили удушающей хваткой. – Сначала я убью тебя, а потом оставлю Волка на растерзание утопцам. Тогда мои сестры будут отомщены.
– Я найду тебя, – на полном серьезе произнесла ведьмачка, – и убью.
Странная черная пелена, словно живая, взвилась вокруг Цири, сжав девушку плотным кольцом, перекрывая ей доступ к воздуху, сгущая вокруг сознания и без того пасмурный день. Ведьмачка мгновенно отреагировала, но ее сил оказалось недостаточно, чтобы справиться с темной магией ведьмы, которая повелевала этим сном. Воздуха становилось все меньше, он просто растворялся в черноте, расползающейся из болота, из рук Пряхи.
Старуха, ухмыляясь, обошла Цири кругом и внезапно остановилась, резко вытянув руку вперед, пробив толстыми когтями женскую плоть на животе. Ведьмачка не смогла даже вскрикнуть, горло сдавила судорога. Вдруг отяжелевшие веки опустились сами собой, спрятав омуты зеленых глаз в темноту.
– Ласточка могла бы сама расправиться с Рангаром, – нараспев протянула Пряха, – но ей захотелось увидеть Белого Волка. Ласточка и Волк. Ты впустишь его в себя, – ведьма усмехнулась после короткой паузы. – Он будет смотреть на твою смерть и ничего не сможет сделать. Даже отдав свою жизнь, не сможет вернуть твою.
Цирилла распахнула глаза и вонзилась ядовитым взглядом в Пряху, позабыв о мучающей боли, об уродливой руке, которая пыталась скрутить ее внутренности в тугой ком. Но ее сила по-прежнему оставалась за пределами сна, недосягаемая и необходимая.
– Ты – его Предназначение, – приблизившись вплотную, прошипела ведьма девушке в лицо, – и ты его погибель…
Комнату заполнял лившийся в окна утренний свет, возвещающий о пришествии нового дня, о том, что жизнь продолжается, не смотря на все происходящее вокруг. Аккуратно убранная комната пропиталась легким ароматом камелии, смешавшимся со свежими полевыми цветами в вазе, которые с рассветом принесла одна из служанок. Ночная прохлада, легкой вуалью висевшая в воздухе, начала отступать перед ласковыми лучами Новиграда. Снаружи кипела обычная жизнь: на площади собирались барды, распевающиеся перед долгим творческим днем; рынок потихоньку начинал гудеть от прибывающих торговцев и покупателей; решетки главных ворот оказались подняты стражей, которая следила за тем, чтобы в город попадали все желающие.
На последнем этаже корчмы, в снятой на неделю комнате, девушка металась по скрипящей кровати в холодном поту. Ее плотно сжатые веки подрагивали, выдавая глубокий сон; спутанные пепельные волосы разметались по подушке; ладони до побелевших костяшек сжимали простыню; изо рта вырывались прерывистые, бессвязные, приглушенные стоны.
Геральт ждал внизу, пока проснется Цири, слушая рассказы корчмаря о том, какие в последнее время новости ходят по Новиграду. Похоже, нелюдям и чародеям стало житься гораздо лучше после смерти Радовида и завершения войны. Этого следовало ожидать. Бедняг прижимали со всех сторон, не давая спокойно вздохнуть. Теперь открытые гонения на тех и других закончились, хоть и не до конца.
– Обычно, она встает с рассветом, – заметил корчмарь, искоса поглядывая на лестницу, ведущую на следующий этаж. – Сегодня что-то долго ее нет, – он протяжно выдохнул, вычищая очередную кружку. – Наверно решила выспаться в кои-то веки.
Ведьмак молча поднял глаза на мужчину, отодвинув от себя тарелку с недоеденным завтраком, и, поблагодарив корчмаря за еду парой крон, отправился в комнату девушки, не замечая проходящих рядом людей.
Осторожно постучав костяшками пальцев в дверь, Геральт прислушался. Тихие женские стоны заставили его вообразить картину утренней любви. Мужские руки, грубо или же нежно охватывающие тело Цири; губы, оставляющие короткие следы поцелуев на прекрасной коже; ее грудь, сильно вздымающаяся от тяжелого, сбившегося дыхания; затвердевший от возбуждения член, проникающий в горячее женское лоно с учащенным ритмом… Сердце ведьмака на мгновение сжалось, дыхание сперло, словно кто-то хорошенько врезал ему ударом под дых, а потом Белый Волк понял, что звуки, доносившиеся из комнаты, лишь порождение очень красочного сна Цири.
Минуту он колебался на пороге, прогоняя прочь посетившие его мысли, и не решаясь зайти без предупреждения. Его собственное сердце, колотившееся в груди с бешеным ритмом, отказывалось подчиняться воле хозяина; по рукам пробежала дрожь, легкое покалывание в кончиках пальцев требовало прикосновения к бархатной коже желанной женщины. Через короткий отрезок времени желание увидеть ведьмачку взяло верх, а холодный рассудок приказал оставаться тем, кем Геральт был до момента расставания с Цири три года назад.
– Цири, – негромко, на дыхании позвал мужчина, кидаясь к кровати, по которой металась девушка, сбивая простынь ногами. – Цири, проснись.
Он взял ее лицо в свои руки, стараясь остановить канонаду всхлипов и стенаний, не решаясь применить к Ласточке аксий. И тут, внезапно, все закончилось. Ведьмачка просто перестала вырываться, брыкаться и выворачиваться. Широко распахнув глаза, девушка пронзила Белого Волка невидящим взором, полным горечи и боли, а потом вдруг быстро заморгала и качнула головой, прогоняя остатки сна.
– Геральт, – прошептала она спросонья, прикладывая ладонь ко лбу.
– Это был всего лишь сон, – мягко проговорил мужчина, заботливо поддерживая Цири за плечи.
На Ласточке были легкая, почти прозрачная рубашка цвета слоновой кости, через которую проступали светлые ореолы сосков, и нательное белье такого же цвета, едва прикрывающее нижнюю часть тела. Она слегка прижалась к ведьмаку, положив голову на широкую грудь. Он приобнял ее, ласково погладив по голове, стараясь успокоить.
– Ты прав, только плохой сон, – Цири не хотела посвящать Геральта в подробности, не хотела, чтобы он знал о происходящем. Она боялась слов Пряхи, как бы ни пыталась убедить себя в обратном. Белый Волк был слишком дорог ей, чтобы терять его сейчас. Размеренные движения его пальцев по ее волосам успокаивали. Девушка снова прикрыла глаза, наслаждаясь трогательной близостью.
– Расскажешь, что снилось? – ненавязчиво спросил он, не прекращая простой ласки.
– Нет, – слишком резко ответила ведьмачка, резче, чем хотелось бы. Геральт смолчал. Слегка закусив губу, Цири решила быстро исправить положение. – Ты все-таки не уехал, – уже теплее, с улыбкой добавила она.
– Я не бросаю слов на ветер, – спокойно ответил он. – Не хочу оставлять тебя.
Они так и сидели в объятиях друг друга, не проводя параллель, когда простое дружеское успокоение превратилось в нежное прикосновение одного тела к другому. Мысли девушки метались по разным углам, в одном из которых пылали страсть, обжигающая своим пламенем, бесконечная преданность, развернутая за годы, проведенные вместе, и любовь, отторгающая все неугодное на своем пути, а в другом углу щерил зубы страх, прошибающий до костей, и слабость, обещающая смерть, если дальше идти по этому пути. Мужчина же корил себя за то, что посмел воспринять свою воспитанницу, как женщину, разжигающую в нем невероятное пламя страсти, которое лишь чудом удается сдерживать в этот самый момент; что позволил желанию оберегать Цири перерасти в одержимость обладать ею; что осмелился вообразить, будто такой союз, греховный и порочный, вообще возможен.
И все же, на самом дне их измученных, израненных сердец были наливные капли надежды, которые готовились упасть на прорастающие побеги любви и возвыситься в самом великом, самом сильном и самом откровенном чувстве.
Под дверь с тихим шелестом просочился тоненький бумажный конверт, облицованный странными завитками и изящными ажурами. Геральт обернулся, чуть отстранив от себя Цири. Прядь пепельных волос упала ей на лицо, глаза сверкнули кошачьим блеском. Поднявшись с кровати, мужчина поднял с пола послание и, сломав смазливую печать, развернул бумагу. Ведьмачка, придерживая распахнутый ворот рубашки рукой, осталась сидеть на кровати, подложив одну ногу под себя, а вторую спустив на деревянный пол.
– Что там? – с легким волнением в голосе поинтересовалась она, безуспешно стараясь заглянуть в послание из-за мужской спины.
– Лютик, – со странными нотками в голосе ответил Белый Волк, показывая письмо. – Холера. Прознал ведь как-то, что мы здесь.
Геральт обернулся и только сейчас разглядел внешний вид Цири. К горлу подступил предательский ком, а рука, не держащая послание, невольно сжалась в кулак. Его пепельноволосая ведьмачка была до безумия прекрасна и пленительна сладкими надеждами и немыми обещаниями. И все же, он нашел в себе силы.
– Как оденешься, спускайся вниз, – отводя взгляд, произнес мужчина. – Буду ждать тебя там.
Белый Волк поспешно вышел из комнаты, оставив Ласточку наедине с мыслями. Она задумчиво улыбнулась, когда дверь за ведьмаком закрылась. По телу пробежал приятный холодок, сменившийся волной неугомонного жара, когда девушка вообразила скрип кровати, но не под тяжестью дурных сновидений, а под наслаждением двух тел, сплетающихся в страстном танце ночной любви. Дыхание ее моментально участилось, ладони вспотели, но она все же смогла взять себя в руки и сделать то, о чем просил Геральт.
Цири больше не нужно было скрываться под сенью капюшона, который укрыл бы ее лицо и волосы от посторонних глаз. Она шла гордо, уверенно, слишком соблазнительно покачивая бедрами, как показалось Белому Волку, который не мог оторвать от ведьмачки глаз.
