Текст книги "Орел и полумесяц (СИ)"

Автор книги: Надежда Цезарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Какое низкое коварство! Несчастная царица! – воздел руки кверху Цезарь. – Нужно отомстить за это злодеяние, казнив Арсиною!

– Думаю, Потин тоже причастен, – проговорила Наджара.

– Ты совершенно права. Этот мерзкий толстяк с писклявым голосом пойдет на корм крокодилам! – ухмыльнулся император. – Наконец-то бедные животные поедят!

…После того, как царевна Арсиноя была задушена в темнице, а евнуха постигла печальная судьба, предреченная ему римским полководцем, последний решил обратиться с небольшой речью к египетскому народу, грозившему взбунтоваться из-за произошедших событий.

– Граждане Александрии и все египтяне! – начал он звучным голосом, бесстрашно выйдя к толпе. – Ваша царица Клеопатра была предательски убита своей мятежной сестрой Арсиноей и ее министром Потином. Их казнь – справедливое возмездие за это чудовищное злодеяние. Я скорблю с вами о безвременно ушедшей царице, но не волнуйтесь, ибо в этот трудный для вас час вы не одни, Рим с вами. Мы поможем вам преодолеть это страшное горе и выйти из сложившегося кризиса. Я поручил моим доблестным легионерам навести порядок в разоренной войной стране. Скоро стабильность и процветание снова вернутся в ваши обители. А по случаю воцарения мира после столь долгой и ужасной войны я приказал раздать зерно нуждающимся.

– Скоро наступит новая эра – эра Света. Здесь будут открыты больницы, школы и дома призрения, – эти слова уже принадлежали Наджаре, всегда мечтавшей сделать подобное.

Народ какое-то время был безмолвен, но мгновение спустя разразился рукоплесканиями и приветственными криками:

– Слава Риму! Слава Цезарю! Слава Наджаре!

Некоторые протягивали руки к воину Света, восторженно говоря:

– Должно быть, ты сама Изида, сошедшая к нам! Будь благословенна!

– Что вы, я земная женщина, ваша сестра, – растроганно отвечала на эти слова Наджара, а Цезарь тонко улыбался. В голове его только что созрел один план…

Комментарий к Глава пятая Доказательство любви

Раб Поска – привет сериалу “Рим”)

========== Глава шестая Свадьба Осириса и Изиды ==========

Теперь, когда те, кто мешал Риму, стали историей, можно было смело проводить нужные реформы. Первым делом Цезарь сменил всех командующих в египетской армии, поставив вместо них нужных ему людей. А что до местного политического Олимпа, то было, как в песне «он прогнал министров с кресел, оппозицию повесил». Юный Птолемей отныне являлся царем-клиентом Рима, трепетавшим перед волей того, кто олицетворял его.

Цезарь и его верная помощница Наджара, которым больше никто не мешал, приступили к исправлению ошибок, которые на протяжении многих поколений совершала династия Птолемеев. Была установлена бесплатная доля зерна для бедных, и все жители Александрии стали ее гражданами. Кроме того, легат предложила своему императору начать разрабатывать процедуру демократических выборов, на что он отвечал, что подумает. Оба отдавали себе отчет в том, что нужно вывести Александрию и Египет из застоя, длившегося в Египте тысячелетия и бороться с болотом привилегий для высших классов. Воин Света и вовсе хотела если не упразднить рабство, то хотя бы ограничить его, но Цезарь урезонил свою верную подругу, с грустью сказав ей, что иные реформы должны вызреть, а для этой время еще не пришло. Когда он был еще совсем молодым человеком, ему довелось служить под началом Марка Красса, воевавшего тогда против Спартака. Юлий не любил говорить или даже вспоминать об этом. Да, они сделали то, что должны были сделать, спасши Рим от разъяренных орд рабов, но он, Гай Юлий, понимал и восставших, а мужество Спартака восхищало его. Также, как и его командир и учитель Красс, он не презирал противника за то, что он раб и никогда не недооценивал его. Слова Наджары напомнили ему о том, уже далеком времени и наполнили его сердце легкой грустью. Однако, грустить было некогда, нужно было действовать. Его советница открыла больницы и дома для детей сирот, как и мечтала.

Цезарь не был таким альтруистом, как его легат, но благородство не было ему чуждо, пусть и проявлял он его, в основном, в тех случаях, когда это было выгодно. Однако, действия воина Света восхитили его. Ему хотелось вознаградить ее за них, и он уже придумал, как сделать это, а заодно, как наконец взять прекрасную крепость, именуемую Наджарой. Да он женится на ней! Ранее он собирался сделать это по возвращении в Рим, но теперь придумал, как поступить иначе. Кроме того, поведение толпы во время его недавнего выступления натолкнуло его на одну идею…

В тот вечер они вместе с Наджарой работали допоздна в кабинете, когда он, оторвавшись от бумаг, неожиданно сказал ей:

– Любовь моя, я тут кое о чем подумал… А не пожениться ли нам с тобой здесь, по египетскому обряду? Так мы скорее будем принадлежать друг другу…

Она слегка улыбнулась.

– Предложение руки и сердца за работой… такое могло прийти в голову только одному человеку по имени Гай Юлий Цезарь!

– Прости, я римлянин и практик до мозга костей, – усмехнулся он. – Но твои слова значат «да» или «нет»?

Наджара подошла к нему вплотную и заглянула в его красивые черные глаза, тихонько прошептав:

– Конечно, да.

На сей раз она позволила ему нежно обнять себя и долго-долго целовать. Когда они, наконец, смогли разомкнуть губы, Юлий произнес:

– А еще я хочу, чтобы моя возлюбленная была богиней не только в моих глазах, но и в глазах всех!

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу, чтобы на нашей свадьбе ты была одета Изидой, тогда как сам я буду Осирисом.

Наджара тихо рассмеялась:

– Зачем это нам?

– Небольшая хитрость для того, чтобы обрести еще больше популярности и поддержки среди местного населения, – вкрадчивым голосом проговорил Цезарь.

– Политика… и еще раз политика, – чуть разочарованно произнесла девушка.

– Ну, и не только, – отвечал ей Юлий, целуя ее маленькую, но сильную руку. – Как я уже сказал, мне хотелось бы, чтобы все признали тебя богиней, а не только я один.

– Главное, чтобы считал меня богиней ты, мой бог, – с необычной для нее страстностью сказала она.

…Находясь в божественной красоты беломраморном храме острова Филы – священного острова богини Изиды – жених и невеста, взявшись за руки, произносили слова брачного обета на египетском языке, повторяя их за жрецом. На Цезаре-женихе было одеяние Осириса, символизировавшее чистое подобие света. На голову его была одета белая корона, а сверху от пояса у него спускалось украшение из золотых пластинок с цветной эмалью, внизу законченное двумя уреями. Что же до невесты, то она была одета в пестрые одежды Изиды, символизировавшие собой свет и тьму, день и ночь, огонь и воду, жизнь и смерть, начало и конец. Ароматный запах волос и скрытого одеждой юного тела Наджары опьянял Цезаря. Он не мог дождаться окончания церемонии, не мог дождаться, когда уединится со своей возлюбленной, которая теперь станет его женой, и заключит ее в свои объятия. Цезарь был скептиком и, вообще, предпочитал материальное духовному, а посему этот обряд был для него, с одной стороны, просто политической необходимостью, а с другой – тем единственным способом, с помощью которого можно было поскорей добиться обладания любимой. А вот Наджара с благоговением следила за этим действом. Не смотря на то, что воин Света знала о политической подоплеке происходящего, она отнеслась к обряду предельно серьезно. Принадлежность к другой религии не помешала ей восхититься историей Изиды – верной сестры-жены, любящей матери. Богиня являлась олицетворением женственности и материнства, и Наджаре хотелось быть похожей на нее в этом. А печальная история о том, как Изида собирала части тела своего убитого мужа по всей земле, ее плач по нему и желание вернуть его к жизни, заставили ее расчувствоваться. Наджара вдруг и вправду представила Изидой себя… Все же не зря она облачилась в ее одежды…

Скоро они станут мужем и женой, одним целым, одной плотью. Эта мысль безмерно радовала и, в то же время, пугала ее. Каким он будет этот долгожданный первый раз? Не разочарует ли она, совершенно несведущая в физической стороне любви, его, имевшего столь богатый любовный опыт? Но Наджара усилием воли старалась отогнать эти мысли и думать лишь о предстоящем им счастье. Она не обрела его с Габриэль, к которой испытывала чувство, являвшееся чем-то средним между нежной дружбой и платонической любовью, но обретет с тем, любовь к кому уже иная.

Наконец, обеты были принесены, и церемония подошла к концу. Преисполненные радости, только что ставшие мужем и женой, Юлий и Наджара покинули здание древнего храма. Народная толпа встретила их ликованием и восторженными криками: «Осирис и Изида спустились к нам и сочетались браком! Теперь эта земля благословенна!» И на глазах у собравшейся толпы император, мнимый Осирис, припал к губам своей Изиды.

В этот самый момент из толпы вынырнула какая-то тень в плаще, закрывавшем пол лица и делавшем ее похожей на призрак. Сделав кувырок, она, подскочив, перебила телохранителей императора, затем очутилась рядом с новобрачными и произнесла, открыв лицо:

– Привет, Цезарь!

– Привет, Зена! – почти что спокойным голосом ответил император.

Комментарий к Глава шестая Свадьба Осириса и Изиды

Глава имеет маленькую отсылку к сериалу “Спартак”.

========== Глава седьмая Плач Изиды. Некрономикон ==========

…Цезарь спокойно и чуть насмешливо смотрел на свою извечную противницу, хорошо зная, что этот его взгляд выводит ее из себя, ведь он все еще имеет власть над этой женщиной.

«У тебя одна страсть, Зена, это я… и из-за нее ты – моя!» – подумал он, глядя на искаженное гневом и страстной ненавистью красивое лицо воительницы.

– Зена… – промолвил он вслух. – Не помню, чтобы я присылал тебе приглашение на свадьбу. Женская ревность и нежелание оставить меня в покое, что ль?

– Да как же я могла не прийти поздравить своего давнего знакомого? – жемчужная улыбка Зены напоминала сейчас оскал. Затем она перевела взгляд на Наджару, чье лицо начало дергаться от волнения и гнева, и сказала ей: – С тобой мы тоже давно не виделись, самопровозглашенный воин Света! Что-то ты неважно выглядишь…

Увы, Наджара всегда была эмоциональной и страстной натурой, выдержки Цезаря у нее точно не было. Она легко дала Зене спровоцировать себя.

– Ты один раз уже отравила мне жизнь, – процедила она. – А теперь снова явилась сюда с тем же? Знай, у тебя ничего не получится – он мой, и мы с ним будем вместе всегда!

– Да ну? – протянула Зена. – «Я не забуду о тебе ни на минуту», – сказал он мне однажды, так что, как видишь, ты не единственная, кому он клялся в вечной любви и верности. Но я надеюсь, что вы с ним и впрямь будете вместе всегда… в смерти, что могу устроить прямо сейчас!

Иногда слово разит подобно мечу, и слова Зены достигли своей цели. Наджара быстро подняла меч одного из павших легионеров и, прежде чем Цезарь успел ее остановить, бросилась на соперницу, крикнув ей при этом: – Врач гордеца – Аллах. Защищайся, тщеславная болтунья!

Обе воительницы, которых ранее объединяла, но заставляла ненавидеть друг друга любовь к юной Габриэль, а теперь – страсть к Цезарю, сошлись в схватке. Их мечи схлестнулись, сверкая, словно молнии. Все как когда-то…

Цезарь хотел было кинуться к ним, как вдруг увидел рядом с собой какое-то странное фиолетовое свечение, и минуту спустя перед ним возник высокий, мускулистый и чернобородый человек.

– Бог Марс? – с недоумением спросил Цезарь, тут же узнавший бога войны, до недавнего времени являвшегося его покровителем и выделявшего его с самого детства… с того ужасного дня, когда на глазах одного невинного ребенка убили отца. Кровь убитого тогда оросила лицо малютки, и это стало для него своеобразным крещением… крещением кровью. – Что тебя привело сюда?

Появление Марса или, как называли его в Греции, Ареса сильно озадачило Юлия. В его голове промелькнула мысль о том, что Зена и бог войны, должно быть, снова вместе.

«Объединились против меня? Непостоянен же бог Марс в своих симпатиях, ненадежна его поддержка… – думал Цезарь. – Правда, я всегда знал, что на богов вроде него можно надеяться, но и самому не плошать…»

На лице Ареса отчетливо проступала заинтересованность, а на его красивых губах промелькнула странная улыбка, от которой у бывшего адепта бога войны появилось недоброе предчувствие.

«Что вы с Зеной задумали?..»

Зена же в это время ожесточенно обменивалась ударами с Наджарой, причем обе не уступали друг другу ни в силе, ни в ловкости. Остановившись на минуту, Зена бросила взгляд в сторону Ареса и Цезаря и, как показалось последнему, злорадно улыбнулась.

– Неужели ты не понимаешь, что она снова использует тебя? – сказал смертный богу. – Ты являешься богом войны, а сам настолько слаб, что позволяешь женщине вить из тебя веревки!

– Ты слишком много говоришь, Юлий, – протянул Арес, – и для смертного слишком дерзок. И будешь наказан за это!

В руке у него появился кинжал со странной рукояткой, которым он ранил Юлия в бок. Рана была пустяковой, ее можно было бы назвать порезом, но кровь почему-то хлынула рекой. Цезарь буквально истек ею. Он стал оседать на землю. В широко распахнутых глазах его застыли удивление, боль и нежелание верить в свой конец.

«Нет! Почему… сейчас, когда нашел и счастье, и любовь, и славу?..»

Наконец, лицо Гая Юлия полностью утратило краски жизни, а тело стало безжизненным.

Арес посмотрел на убитого и с легким оттенком сожаления произнес:

– Кинжал – подарок моей матушки – сослужил верную службу. Ты был хорошим учеником, Юлий, и одним из самых любимых мною, но Зену я всегда любил больше. Я редко снисхожу к тому, чтобы убить смертного собственноручно, но это было ради нее.

В это время Зена повалила Наджару на землю и хотела было уже пронзить ее мечом, когда услышала полные самодовольства слова Ареса:

– Смотри, что я сделал для тебя, Зена! Я люблю тебя!

Эти слова заставили воительницу забыть о поединке с Наджарой и с броситься к телу того, кто являлся для нее и роковым мужчиной, и главным врагом, а еще должен был стать первым и единственным мужчиной для ее противницы.

– Наконец-то этот предатель мертв, и я отомщена! – торжествующе произнесла Зена, глядя на поверженного врага. – Я отомстила и за Клеопатру, пусть она порадуется там, среди богов Египта!

Она хотела было поставить ногу на его труп, но тут позади нее раздался яростный вопль:

– Мой Юлий мертв, значит, и тебе не жить!

Принадлежал он, конечно же, Наджаре, готовившейся нанести Зене удар, способный разрубить ее пополам. Однако, Арес моментально среагировал и с помощью своей силы заставил Зену исчезнуть, телепортировав ее в другое место. При этом он метнул огненный шар в Наджару, но ту, вероятно, уберегли джинны, и она чудом увернулась от него. Едва успевшая стать женой и тут же превратившаяся во вдову Наджара с безумными рыданиями упала на тело Юлия. Силе ее отчаяния, боли и гнева можно было ужаснуться.

– Мой Юлий, мой Осирис, ты убит, но знай, что я отомщу за тебя твоим убийцам, и даже Аресу его бессмертие не поможет уйти от кары. Но Изида смогла вернуть к жизни Осириса, а значит, смогу и я! Если же у меня не получится это сделать, я присоединюсь к тебе!

Часть толпы в страхе разбежалась, кто-то горевал по благодетелю, от которого они, египтяне, увидели немало добра, кто-то – тишайше радовался о смерти интервента, но все расступились, давая дорогу новой Изиде, только что потерявшей своего Осириса. Она несла на руках уже остывшее тело возлюбленного, прижимая его к себе так, будто надеялась, что часть ее тепла перейдет ему и вернет его к жизни.

В голове ее звучали слова «Плача Изиды по Осирису»:

«Я – женщина, прекрасная для своего мужа,

Жена твоя, Сестра твоя,

Приди ко мне скорее!

Потому что я жажду узреть тебя

После того, как не видела лица твоего.

Тьма вокруг нас, хотя Ра в небесах.

Небо смешалось с землей. Тень легла на землю.

Сердце мое горит от злой разлуки.

Сердце мое горит, потому что стеною отгородился ты от меня,

Хотя не было зла во мне.

Оба наши города разрушены, перепутались дороги.

Я ищу тебя, потому что жажду видеть тебя.

Я в городе, в котором нету защитной стены.

Я тоскую по твоей любви ко мне.

Приходи! Не оставайся там один! Не будь так далек от меня!»

Совсем недавно ей казалось, что впереди ее ожидает лишь счастье с тем, кто являлся ее духовным братом и царем ее души, и вот его больше нет, он убит рукой подлого бога войны, сделавшего это по наущению Зены – рокового для нее человека. Наджаре казалось, что небо упало на землю, а солнце умерло и больше не будет согревать все живое своими животворными лучами. Остального мира для нее больше не было, и она прогнала верного друга Цезаря, Марка Антония, когда тот попытался обратиться к ней со словом утешения, а заодно уговорить ее отдать тело Цезаря для того, чтобы предать его огню, как было испокон веков заведено у римлян.

– Поди прочь, – бесцветным голосом сказала ему вдова, – сначала вы не смогли защитить его, а теперь хотите сжечь своего героя как мусор!

– Но, госпожа, – начал было Антоний, но под обвиняющим взглядом женщины осекся и решил оставить ее в покое, пока не утихнет ее боль. Он сам очень любил Цезаря, причем не только как любимого полководца, которому с радостью служат, но и как близкого друга. Когда-то давно Гай Юлий спас его от долговой тюрьмы и помог ему стать человеком и умелым воином. Вместе они шли к славе, покоряя для Рима все новые и новые земли. А ведь, если бы не Цезарь, он, скорее всего, спился бы и умер где-нибудь на городской помойке.

«Эх, Юлий, Юлий… Такой умный, хитрый… Как ты мог дать себя убить?»

Однако, он не женщина, чтобы лить слезы. Он мужчина, а значит, должен действовать и… мстить. И, словно в ответ на его мысли, к нему подошел легионер, доложивший, что в городской таверне видели блондиночку Зены. Улыбка Антония превратилась в волчий оскал.

– Отлично, – проговорил он, – с ее помощью мы заставим Зену показаться…

…По приказу достойного друга Цезаря небольшой отряд, состоявший человек из пяти, двинулся к таверне. Вскоре римские орлы доставили пред грозные очи своего командира юную блондинку, которая, к их удивлению, не так уж сильно и сопротивлялась.

– Так —так, – насмешливо проговорил сидевший в кресле Антоний, – кого я вижу? Боевая поэтесса Зены собственной персоной! Что ж ты так глупо попалась, малышка?

– А я и не пряталась, – спокойно ответила Габриэль.

Марк приподнял бровь:

– То есть?

Взгляды сподвижника Цезаря и спутницы Зены встретились. Марку эта девушка виделась наивной и неспособной на хитрость, но кто знает… Быть может, ее подруга задумала какое-то коварство, которое эта преданная Зене и зависимая от нее девушка решилась помочь ей осуществить?

– То есть я была против того, чтобы Цезарь был убит, и вендетта Зены мне больше не видится такой уж справедливой. Есть и еще кое-что…

Антоний понял, что девушка хочет сообщить ему нечто важное и обратился в слух…

***

– Мой Юлий, мой Осирис, ответь мне, где ты сейчас? Где ты, великая душа и благородное, хоть и не безупречное сердце? Находишься ли ты среди греческих и римских богов? Или, может, скитаешься где-то в пустоте? Ответь мне или подай хоть какой-то знак, – взывала Наджара к своему безвременно ушедшему возлюбленному. Его тело было рядом с ней, но ей так хотелось соприкоснуться с его душой, к которой стремилась ее душа! – Увы, ты молчишь, полностью оставив меня. Джинны тоже оставили меня и молчат, будто забыли обо мне. Почему? Что я сделала худое? Разве я свернула с пути?

Она уже не плакала, слезы у нее уже высохли, но от этого ей было еще хуже. Молодая девушка чувствовала себя так, как чувствует человек, стоящий у бездны, на краю обрыва. Вот только ей сейчас отчаянно хотелось сорваться вниз, но нельзя было. Она дала клятву у тела любимого и должна была осуществить ее…, но как?

Сон все же пришел ей на помощь и принял в свои объятия, как дитя, которое много страдало и плакало. Спящей Наджара действительно напоминала ребенка – так нежны и тонки были черты ее лица, обрамленного золотистыми волосами.

Но все же зря она жаловалась на то, что оставлена. Во сне ее ждало утешение, которое, может, послали ей джинны, а может, душа Цезаря или… истинная богиня Изида. Она увидела согретый солнцем цветущий сад и себя, идущую по нем под руку с Юлием. Они снова были вместе, и неважно было ли это видение будущей встречи здесь на земле или в раю. Главное, что ей было дано во сне знамение о том, что они воссоединятся.

С этой мыслью Наджара и проснулась, и на губах ее блуждала улыбка. Тут к ней неожиданно вошел верный раб Цезаря Поска и доложил о том, что встречи с ней добивается некий Автолик.

Это даже возмутило Наджару, и она раздраженно проговорила:

– Неужели он не понимает, что сейчас, когда Цезарь… когда Цезарь временно оставил нас, мне не до чертежей из гробницы!

– Он ожидал такой реакции, госпожа, и сказал, что речь пойдет не о чертежах, – отвечал ей славный Поска. – По его словам это касается господина.

Наджара чуть заметно вздрогнула.

– Что ж… – с минуту помолчав, сказала она. – Впусти его и оставь нас.

Поска повиновался, тут же впустив в комнату черноусого, с лукавыми глазами молодчика, чье лицо, обычно имевшее веселое и немного ироничное выражение, сейчас было даже серьезным.

– Автолик, принц воров, к услугам прекрасной дамы, зовущейся Наджарой – королевой джиннов! – промолвил он, поклонившись и галантно поцеловав даме ручку.

Увы, Наджара настроена была сейчас слишком серьезно, чтобы оценить эффектное появление благородного вора.

– Ты говорил, что тебе удалось узнать что-то касающееся Цезаря, – сразу же напомнила ему она.

– Да-да, – извиняющимся голосом начал Автолик, – сейчас перейду к делу. Просто краса ваша, прелестная гурия, околдовала меня, – он сделал паузу, внушительно посмотрев на нее, чтобы предать вес своим словам. – Итак… итак, прекрасная Наджара, случалось ли вам слышать о Некрономиконе – египетской Книге мертвых?

– Конечно, – отвечала воин Света, – я интересовалась религией этого края и узнала многое. Эта мудрая книга является сборником гимнов и религиозных текстов, помещаемым в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии.

– Совершенно верно, – кивнул Автолик, – эта книга предназначена для того, чтобы помочь мертвым в их загробной жизни. Но… есть иной Некрономикон, с помощью которого мертвого можно возвратить к жизни!

В глазах Наджары вспыхнула молния. Если этот человек не лжет, где-то существует книга, завладев которой можно воскресить ее любимого.

– Составил его один гениальный безумец, баловавшийся с некромантией и алхимией, а хранится он в гробнице проклятого фараона-еретика Эхнатона, который хотел ввести в Египте поклонение единому божеству – Солнцу. Я мог бы похитить его для вас, госпожа, моих воровских талантов для этого вполне достаточно, но… не все так просто. Некрономикон охраняют девять мумий, а ваш покорный слуга, увы, не великий воин. Также надо опасаться пробуждения Древних…

– Кто эти Древние? – тихо спросила Наджара.

– Непризнанные боги – ровесники Вселенной. Иные из них скрываются в глубинах морей или недрах Земли, а иные – в других мирах.

Автолик затаил дыхание. Казалось, его самого пугала суть собственных слов.

– Ну, я не боюсь чужих божеств, – махнула рукой Наджара. – А чего хочешь ты в случае… успеха предприятия?

Вор, остававшийся верным себе даже если речь шла о потусторонних силах, усмехнулся и проговорил:

– Как обычно. Золота и побольше.

– Будет тебе золото, – пообещала воин Света и отправилась собираться в опасную дорогу.

***

…Долина Царей, где египтяне столетиями хоронили своих фараонов, успела превратиться в истинный город мертвых. Впрочем, Наджара, чей путь лежал именно туда, знала, что куда больше стоит опасаться иных живых, нежели мертвых. Но сейчас шла речь о воскрешении Юлия, а любовь к нему превозмогала любые страхи. Прежде чем заветная гробница была найдена, пришлось долго орудовать лопатой, но это того стоило. Началом был спускающийся коридор, далее шла ветка из нескольких комнат. Добравшись до конца коридора, Наджара наконец нашла камеру с саркофагом, который стоял в выемке на полу. Приоткрыв крышку саркофага, девушка увидела какой-то предмет, накрытый тканью. Подумав, что это и есть Книга мертвых, она хотела откинуть ткань, чтобы убедиться в этом, но тут появились ОНИ – девять несчастных созданий, некогда являвшихся живыми людьми, а теперь превратившихся в иссохшие ходячие трупы, обмотанные бинтами. Издавая какие-то нечленораздельные звуки, они надвигались на нее, протягивая к ней руки, и в пустых глазницах их горел адский огонь. Мысленно помолившись Аллаху, Наджара обнажила было меч, чтобы сразиться с ними, но потом в нерешительности опустила его. Присмотревшись, она поняла одну вещь: некоторые из этих мумий являлись детьми. Убить ребенка, пусть и давно переставшего являться человеческим дитятей, было бы нарушением кодекса чести для воина Света. Она решила действовать иначе…

– Вы – дети фараона Эхнатона, да? – стараясь говорить спокойно и ласково, начала она. – Я не хочу драться с вами, не хочу обидеть вас. Мне нужна только книга. С ее помощью я хочу вернуть к жизни того, кого люблю. Это же так ужасно – терять того, кого любишь, ведь правда?

Мумии какое-то время еще продолжали приближаться к ней, но потом остановились и, забормотав что-то невнятное на неведомом ей языке, оставили ее.

Думая, что больше никто не станет мешать ей завладеть Некрономиконом, она смело извлекла из-под ткани то, что искала – старинную книгу в кожаном переплете и со странными знаками на обложке. Наджара хотела открыть ее, когда перед ней предстал, соткавшись из фиолетового сияния, воинственный бог греков и римлян.

– Хочешь встретиться со своим муженьком? – насмешливо проговорил он. – Я сейчас устрою вашу встречу… вот только несколько иначе!

С этими словами Арес занес руку, чтобы бросить в Наджару огненный шар, но та мгновенно среагировала, отскочив. Мгновение спустя бог увидел, что эта дерзкая смертная хочет метнуть в него кинжал. Это позабавило его, уверенного в своей неуязвимости, и он решил напоследок поиграть с этой, как казалось ему, глупой фанатичкой. Каково же было удивление Ареса, когда вонзившийся в его руку кинжал смог ранить его!

– Ты… Кто ты? Полубогиня, как мой братец Геракл? – в недоумении пробормотал он.

Наджара сама не смогла бы ответить на этот вопрос, как и на то, каким образом ей удалось нанести рану бессмертному. Для себя она решила, что все дело в ее вере и в помощи джиннов и, может, это было не так уж далеко от истины.

Меж тем, кровь бога брызнула на Книгу мертвых, и таинственные знаки на ней тут же засветились зеленоватым огнем. Противники, затаив дыхание, стали ждать, что же последует за этим, даже позабыв о своей дуэли. И тут их глазам предстало бесформенное нечто с кучей щупалец и ртов, казавшееся ожившим ночным кошмаром.

«Это древний адский бог, султан демонов, – услышала Наджара голоса джиннов, – и ему нужна жертва. Дай же ему ее!»

– Тебе нужна жертва, древний бог? – ровным голосом, без признаков страха проговорила Наджара. – Прими же ее!

С этими словами она подскочила к обомлевшему Аресу, толкнув его прямо в одну из пастей вечно жующего султана демонов. Пожрав свою жертву, Древний тут же исчез, будто его и не было.

– Жаль, что Зены с тобой не было, – усмехнулась Наджара.

Судьба хвастливого бога была решена, и одним врагом стало меньше. Теперь можно было приступать к воскрешению возлюбленного. Воин Света открыла книгу, и тут ее пожелтевшие от времени страницы с древними письменами и изображениями невиданных существ начали переворачиваться сами собой. Наконец, книга перед Наджарой оказалась раскрытой на нужной ей странице.

– Не умер тот кто вечно спит. Пред ним и смерть сама отступит, – прочла девушка.

Комментарий к Глава седьмая Плач Изиды. Некрономикон

Слава Лавкрафту!)

========== Глава восьмая Рассказ Габриэль. Возвращение ==========

Комментарий к Глава восьмая Рассказ Габриэль. Возвращение

Глава сильно перекликается с моим фанфиком (и давней фантазией) “Надежда Габриэль, надежда Цезаря” (https://ficbook.net/readfic/3813699).

…Марк внимательно смотрел на белокурую девушку, готовый слушать то, что она собиралась поведать ему. Быть может, это должен был быть какой-нибудь важный секрет, связанный с Зеной? Может, от королевы воинов отступилась ее до сих пор верная спутница и хочет перейти на сторону враждебного Зене Рима?

– Произошла эта печальная история в Британии, куда мы с Зеной отправились, чтобы помочь королеве племени иценов Боадицее в ее борьбе против Цезаря. Сейчас мне кажется, что ее вело туда не столько желание помочь королеве, сколько всепоглощающая ненависть к Цезарю… или искаженная любовь, что одно и то же… – начала свой рассказ Габриэль.

– Скорее, это была женская месть отвергшему ее и не захотевшему ее мужчине, – хмыкнул Антоний. – Женщины… вы все одинаковые.

Габриэль хотела было что-то возразить на это, но промолчала.

– Продолжай, – велел ей Антоний.

Габриэль прикрыла глаза, словно мысленно переносилась в те вряд ли счастливые для нее дни.

– Вместе с нами был один рыжеволосый парень-кельт с необычным именем Крафстар, – вновь зазвучал ее мелодичный голос. – Когда мы встретились с ним, его и еще нескольких человек из его племени вели к мести казни двое ваших воинов. Конечно же, мы с Зеной решили помочь им, и она показала им пару приемчиков, – на губах Габриэль появилась бледная улыбка, – отчего те улетели далеко. Увы, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Так было и в нашем случае. Мы не знали, кого спасли.

– Кого-кого? – передразнил ее друг Цезаря. – Бунтовщиков и варваров, выступавших против прогресса.

Бард сделала вид, что не слышала этих слов и невозмутимо продолжала свое повествование:

– Крафстар называл себя первым священником культа Единого Бога. Он рассказывал, что его храм захватили вы, римляне, и собирались его разрушить, но в последний момент Цезарь передумал и решил использовать его как укрепление. – При этих ее словах Антоний оживился, как-бы что-то вспомнив, но теперь не стал прерывать рассказчицу. – Мы с Зеной знали о боге израильтян и думали, что Крафстар служит именно ему. Мне нравилась их вера, а еще меня всегда притягивало все новое и необычное.

«Как и всех женщин», – подумал Антоний.

– Похоже, он заметил эту мою черту и принялся рассказывать мне о своем боге – о том, какой он добрый и могучий и о том, как вера в него изменила его жизнь. Сначала я, заметив, что мою подругу раздражают эти разговоры, сказала ему, что мне и своих богов хватает, но я тогда была совсем юной, наивной девчушкой и вскоре развесила ушки и начала слушать его с раскрытым ртом. Идеалы этой религии казались мне такими возвышенными! Мне так хотелось узнать, какой он, этот Единый Бог, увидеть его так, как видела олимпийских богов, – она вздохнула. – Я забыла об одной пословице «Бойтесь своих желаний, они могут исполняться». В будущем мне действительно предстояло узнать этого бога и соприкоснуться с ним, но не так, как я представляла это себе тогда. Зена кривилась и хмурила брови, глядя на нас. Наверное, она думала, что Крафстар таким образом пытался строить мне глазки. К тому же она была сама не своя из-за предстоявшей схватки с Цезарем, одно имя которого выводило ее из себя. Было видно, что это поглощает все ее мысли. Наконец, корабль доставил нас окутанный туманом остров, так не похожий на места родной Греции. Здесь Зене предстояло помочь Боадицее, применив против Цезаря его же стратегию «Разделяй и властвуй». Не думаю, чтобы она при этом испытывала дружеские чувства к британской королеве. Может, разве что угрызения совести из-за того, что когда-то, встав на путь зла, пыталась убить ее. Но что-то общее между ними было. Обе были сильными, бесстрашными и неукротимыми воительницами, глядя на которых никто не осмелился бы сказать, что все женщины – слабый пол. Увы, этого нельзя было сказать обо мне. Я была слабачкой и обузой для Зены, неспособной быть по-настоящему полезной ей и путавшейся у нее под ногами. По крайней мере, так это видится мне.