Текст книги "Сожги моё солнце (СИ)"

Автор книги: ms_collins

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Да мне плевать, – сквозь зубы ответил Ал.

Он собирался уже оттолкнуть докучливого медика, когда почувствовал на плече лёгкую тёплую руку.

– Альбус, ты же не хочешь навредить никому. Подожди немного. – Она повернулась к доктору Хопкинсу. – Извините и… спасибо.

Поттер отвернулся, не глядя ни на кого. Ну и что, у всех периодически сдают нервы, он тоже имеет право психовать. Хотя бы иногда, хотя бы в такие моменты. Он молча пошёл к выходу, опустив голову.

– Ты куда? – спросила Джинни.

– Я… не могу уже тут. Мне надо проветриться.

Он даже не повернулся, просто хотелось сбежать отсюда, из душного, переполненного людьми помещения, от сочувствующих и сопереживающих взглядов. Или просто хотелось, чтобы всё это кончилось, иначе он действительно сойдёт с ума.

========== Глава 38. Праздник, который всегда с тобой ==========

Зря Лили сказала про сигареты, потому что теперь ему хотелось курить. Вообще, Альбусу не нравилась эта привычка, он считал её идиотской. Лекарства от рака ещё не нашли даже в колдомедицине, поэтому глупо убивать себя… так. Медленно и неприятно. Смерть со вкусом вечной горечи во рту.

Но сейчас ему до ужаса хотелось предаться этой вредной привычке. Альбус заметил какого-то врача, стоявшего прямо у выхода и затягивавшегося с таким видом, будто сигарета – это не орудие медленного самоубийства, а лекарство. То единственное, которое могло бы спасти его прямо здесь и прямо сейчас.

Поттер подошёл к мужчине и попросил закурить. Тот зачем-то спросил, что у него случилось, когда Ал, затянувшись, закашлялся. Неужели по нему так видно, как всё сейчас было дерьмово?

– Моя жена сейчас рожает, – ответил он.

– Странно, что вы не радуетесь, – проговорил мужчина, – это не ваш ребёнок? – предположил он.

Альбус от удивления подавился дымом.

– Что? Нет. Конечно, мой! – возмущённо сказал он.

– Тогда не понимаю, почему вы здесь изводите себя, вместо того, чтобы быть с ней, – искренне ответил доктор.

– Не пускают, – недовольно пробормотал Поттер.

– Такое часто случается, не стоит волноваться слишком сильно, – ободряюще проговорил его случайный собеседник и, потушив сигарету об урну, стоявшую рядом, пошёл внутрь.

Альбус сделал ещё пару затяжек и уже думал о том, чтобы вернуться внутрь больницы, когда сзади раздался голос Джеймса.

– Эта дрянь убивает, – сказал он, подходя и становясь рядом, потом забрал у Альбуса из руки сигарету и затянулся сам. – Ну и гадость, Ал, – Джим поморщился и выбросил её.

– Я думал, ты не придёшь, – сказал Альбус после полуминутного молчания.

– На работе задержали, а жена всё-таки не моя, чтобы отпустить по просьбе, – Джим усмехнулся и, повернувшись к брату, сказал: – Ты зря так волнуешься. А ещё мне кажется, что скоро всё закончится, так что пора подниматься.

Альбус посмотрел на наручные часы и кивнул. И правда, пора было двигаться наверх. Он потёр шею и открыл стеклянную дверь, вошёл и придержал её для брата.

– Сильно нервничаешь? – спросил тот, проходя в тёплое помещение.

– А? Да нет. Нормально, – ответил Ал, глядя вперёд.

Они поднялись наверх в молчании. Всё присутствовавшее здесь семейство было на своих местах. Лили сидела на жёстком сером стуле, глядя на свои руки, мать и отец тихо переговаривались о чём-то, она держалась за его рукав, а он то нервно поправлял очки, то ерошил волосы свободной рукой. Гермиона стояла напротив них, говоря о чём-то отвлечённом, улыбалась и периодически поглядывала по сторонам, как всегда собранная и внимательная, обращавшая внимание на все детали вокруг.

Альбус и Джеймс подошли к ним. Джим спросил:

– Новости?

Мама, глядя то на него, то на младшего сына, отрицательно покачала головой. Альбус с досадой сжал губы, так, что они побледнели, превратившись в тонкую полоску. Никто больше ничего не сказал, понимая, что успокаивать его сейчас бесполезно. Это смогут сделать только хорошие новости.

Которых не было. Слишком долго.

Внезапно дверь палаты, в которой была Арден, распахнулась с неприятным скрипом, на который, казалось, никто не обратил никакого внимания, потому что во все глаза уставились на вышедшего колдомедика. Выражение его лица говорило само за себя: всё было в порядке.

***

Арден отправили в обычную палату. Она устало отключилась, не успев коснуться головой подушки, а по дороге успев выслушать шумные и бурные поздравления и проявления радости. Альбус был тихим. Он просто улыбался ей. И молчал. Она знала, что они поговорят потом, и он это знал.

Все уже разошлись, а Ал сидел в кресле, устало откинувшись на спинку и листая какой-то журнал. Список то ли первых богачей Магической Англии, то ли самых привлекательных холостяков. Он не читал и почти не смотрел на него, на самом деле ожидая только, когда Дени проснётся. Ещё Поттеру обещали, что он увидит своего ребёнка в ближайший час, чего пока что ещё не случилось. Поэтому он нервно ёрзал на кресле, бросая взгляд то на журнал, то на дверь, то на Арден.

Дверь. Журнал. Арден. Журнал Арден. Снова дверь.

Абсолютная и оглушительная тишина.

Неподвижные и блеклые стены. Бледное лицо Арден и помятый журнал.

Скрип двери и появившаяся в проёме медсестра.

– Вы можете посмотреть на ребёнка, – сказала она тихо, косясь на девушку, лежавшую на кровати: не разбудила ли её.

Альбус молча встал и вышел вслед за медсестрой.

Если бы его спросили, что он испытал в момент, когда увидел своего сына, Альбус сказал бы всего одно слово: удивление. Он ожидал, что испытает умиление и прилив любви, но этого не произошло. Это даже не было ещё похоже на человека – просто сморщенный комок. Он заворочался, когда медсестра аккуратно взяла его и передала в руки Альбусу, который до этого момента не имел никакого понятия, как обращаться с детьми.

– Главное, придерживайте голову, – сказала женщина, заметив его смятение.

Поттер сделал, как она сказала.

– Я же могу прийти сюда позже? – спросил он, вспомнив о том, что оставил жену.

Медсестра благосклонно кивнула и взяла ребёнка из его рук.

Альбус всё ещё чувствовал удивление. Теперь оно смешалось с какой-то непонятной нежностью.

Он вошёл в палату, тихо прикрыв за собой дверь, не желая разбудить Арден. Обернувшись, Ал заметил, что её глаза были полуоткрыты, а сама Дени слабо улыбалась.

– Я не сплю, – сказала она немного севшим голосом.

– Как ты? – спросил Поттер, подходя к кровати и садясь на край.

– В полном порядке, – усмехнувшись, протянула Арден. – Ты уже видел его? – спросила она внезапно серьёзно.

Альбус кивнул и взял её за руку, улыбаясь одним уголком губ и не понимая, почему Арден нервничает из-за этого.

– И как тебе? – Дени всмотрелась в его лицо.

– Да, ну, немного странно. Но он вполне симпатичный, правда. Я ещё не понял, как их там отличают друг от друга (наверное, по наклейкам на кроватях), но они все такие одинаковые. Лысые и маленькие.

Арден тихо рассмеялась и легко шлёпнула его по руке. Потом, посерьёзнев, сказала:

– У нас проблема.

Ал вопросительно посмотрел на жену. Он уже успел подумать обо всём, когда она сказала:

– Мы так и не выбрали имя.

– Чарли? – предложил Ал, немного подумав.

– Чарли в семье Поттер-Уизли уже есть, – скептично ответила Арден.

Она нахмурилась, задумавшись.

– Мне кажется, Аргус идеально подходит, – в то время сказал Альбус.

– Поттер, тебе наш ребёнок Филча напоминает?! – Арден даже попыталась привстать от возмущения, но, почувствовав боль, вернулась в обратное положение.

Альбус рассмеялся и сказал:

– Ну, тогда сама думай. Я умываю руки, Коул. Серьёзно. – Он поднял руки, как будто сдаваясь.

Арден снова ушла в себя. Помолчав, она сказала:

– Слушай, а что, если Бен? Звучит.

Альбус попытался представить своего сына Беном.

Бен Поттер. Ну, а что, вроде не так уж плохо. Только вот…

– А Бенедикт или Бенджамин?

Глаза Арден стали большими. Возможно, она просто забыла, что у «Бена» должно быть полное имя. Или…

– Что? Не-ет, у меня смутное ощущение, что Бенедикты рождаются тридцатилетними и в очках, – почти возмущённо воскликнула она.

– Ну, значит, Бенджамин.

Арден кивнула, а потом сказала чуть тише, чем ранее:

– А ты не можешь попросить его принести?

***

«Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом,

он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж – это праздник, который всегда с тобой».

Лили чувствовала себя странно.

Она была словно яркое огненное пятно на сером лице ветреного Лондона.

Лили ловила себя на мысли, что выделяется не только одеждой, но и общим настроем. Какой-то непонятно откуда взявшейся лёгкостью, которую ей подарил Париж.

Париж – это не город, это состояние души. Романтика, экзальтация, яркая одежда, яркие люди, все и каждый разные по своей сути и природе.

Трансгрессировав обратно во Францию, Лили решила прогуляться по городу, но через приблизительно сорок минут поняла, что прогулка на каблуках далеко не самая её гениальная идея.

Наконец, войдя домой, девушка скинула туфли и устало присела на небольшую тумбочку, стоявшую у входной двери. Эридана, конечно, не было – тот в последнюю неделю постоянно был поглощён работой, поэтому Лили могла спокойно посидеть тут пару минут, потом принять душ, почитать книгу и только после этого идти готовить ужин.

Она не могла не вспомнить сегодняшний день в деталях, ведь он на самом деле был чудесным. Чего только стоило усталое и счастливое лицо Арден, нервничавший Альбус и их забавные короткие перепалки с мамой.

Сама Лили даже никогда не задумывалась о детях, но это всё было довольно мило. Может быть, года через три-четыре…

Девушка тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Её мечтой было стать колдомедиком, поэтому она должна сначала подумать о себе. Поттер всегда искала какой-то самореализации в желании достичь большего, чем у неё есть (и кто она есть), исполнить свои желания, добиться успеха в чём-то, что нравилось ей самой.

В школе Лили нравилось рисовать, потом она видела себя кем-то вроде дизайнера. Но после курса этак шестого поняла, что хочет быть врачом. Настоящим, спасающим чужие жизни. И всё время она медленно, но верно шла к своей цели и не хотела бросать всё на полпути.

Внезапно девушка услышала шум, раздавшийся из гостиной, точнее, из камина. Вот и вернулось голодное напоминание о суровых трудовых буднях.

– Ты сегодня рано, милый, – сказала она, вставая и попутно наскоро размышляя, что же такого приготовить сегодня.

Из гостиной показался Малфой, уставший и сонный.

Лили подумала о том, что они сейчас безумно похожи на её собственных родителей: измотанный вечной работой отец и понимающая, улыбающаяся и терпеливая мама.

Лили ловила себя на мысли, что на самом деле Париж и Лондон не такие уж и разные, если присмотреться.

Комментарий к Глава 38. Праздник, который всегда с тобой

Э. Хемингуэй «Праздник, который всегда с тобой»

========== Глава 39. Приоденься, Поттер! ==========

Уже поздно ночью Альбуса отправили домой, потому что тот еле стоял на ногах. Он долго сопротивлялся, но, поняв, что действительно полностью обессилел от нервов, усталости и недосыпа, всё-таки трансгрессировал домой и, не раздеваясь, упал на кровать, сразу же заснув крепким сном.

Ал понятия не имел, сколько часов пробыл в тяжёлом и липком сне, который никак не хотел отпускать его, но, наверное, Поттер мог проспать ещё и час, и два, и три. Если бы не одно «но», завалившееся к нему в спальню с криком: «Проснись и пой, папаша!» и навалившееся всем своим немаленьким весом на спящего Альбуса.

Он застонал сквозь сон и разлепил глаза, перед которыми оказался малфоевский бок. Альбус незамедлительно ткнул Скорпиуса пальцем и почти согнулся, когда тот случайно двинул локтем ему в живот.

– Слезь с меня, хорёк, Мерлин, я так хорошо спал, чёрт, Малфой, – бессвязно бормотал Поттер, спихивая с себя друга и пытаясь встать.

Умывшись, чтобы почувствовать себя хотя бы наполовину живым, Ал вернулся в комнату, где его глазам предстал всё тот же Скорпиус Малфой, развалившийся на его, точнее, их с Арден, кровати. Оказалось, что он был не один. В руке у него был зажат небольшой коричневый медведь с голубым бантиком на почти отсутствовавшей шее.

– Как жизнь, Поттер? – спросил Скорпиус, приподнимаясь на локтях и бросая в Альбуса медведем.

– Была отлично, пока ты на меня не свалился, – недовольно проговорил Альбус, сведя брови, – чего хотел-то?

– Ну, как же это? Поздравить! Отметить. Вот что тебе сейчас нужно. А то через пару недель только и будешь видеть сплошные памперсы, сопли и пелёнки.

– Вот именно, Скорп, поэтому мне и надо поспать. – Альбус уже хотел лечь обратно, но Скорпиус не дал ему этого сделать.

– Нет-нет-нет. Ты мыслишь, как старпёр. А как же последнее веселье, а?

Альбус застонал.

– Мерлин, да когда ты уже женишься, дубина?

Малфой засмеялся и вскочил с помятой кровати.

– Приоденься, Поттер. Будем обмывать твоего сына.

После этого Малфой долго-долго-долго (как сам он утверждал) ждал, пока Альбус переоденется и приведёт себя в порядок.

– Тебя не смущает, что сейчас только час дня и большинство баров ещё просто закрыты? – спросил Ал, когда они вышли из дома.

– Поттер, ты недооцениваешь мою мощь. Я уже всё разузнал и везде договорился.

– Везде? – подозрительно переспросил Альбус.

– Ну, а то. Ты же не думал, что я притащу тебя почти на сутки в какую-то забегаловку?

– На сутки? – Брови Альбуса с каждой фразой Малфоя взлетали вверх всё сильнее, казалось, ещё чуть-чуть – и они запутаются в тёмных волосах.

Малфой не мог не представить Альбуса без бровей в этот самый момент, поэтому рассмеялся собственным мыслям и картинкам в голове и, схватив друга за рукав ветровки, сказал:

– Ну всё, пошли, мы и так отстаём от графика.

Они трансгрессировали в какой-то узкий переулок, что был шириной примерно в полтора Альбуса, и он раскрыл рот от удивления, когда увидел вывеску, светящуюся зелёным. Бар назывался «Слизеринец». Забавно, подумал Альбус.

Они спустились по лестнице на несколько метров под землю (Поттер хмыкнул, рассудив, что это довольно-таки аутентично) и оказались в широком помещении, смутно напоминавшем гостиную Слизерина: чёрные кожаные диванчики, окна, горящие зелёным, на стенах герб факультета: длинная серебряная змея на изумрудном фоне, высунувшая чёрный раздвоённый язык. Продолжая осматриваться, Ал следовал за Малфоем, который двигался в сторону углового столика.

Поттер бросил взгляд туда и выгнул бровь.

– Мне кажется, или это?..

– Да-да, – перебил его Скорпиус, – это наши однокурсники.

Конечно, это были совсем не те лица, которые Альбусу сейчас хотелось видеть, но он решил молчать и терпеть: всё-таки Малфой старался.

Все сразу зашумели, когда увидели их. Тут были и Амалия Бёрк, и Томми Крэбб вместе с Селестой Гойл, которые встречались ещё со школы и были для всех идеальной парочкой туповатых, но счастливых по жизни людей, и Саша Бэддок, с которой Малфой встречался курсе на пятом, просто потому что это было удобно, и Джо Дэвис, бывший охотник слизеринской команды по квиддичу, Элиза Флинт и даже Кларисса Забини, лучшая подруга Саши, Ледяная Принцесса Слизерина в те давние годы.

Внезапно Альбус понял, что рад видеть всех этих людей, которые так живо напоминали об ушедшем, об удивительных и неповторимых школьных годах. Все наперебой поздравляли его с рождением сына, что плавно перетекло в обмен последними новостями.

– А знаешь, что в этом баре делают лучше всего? – спросил Джо Дэвис, наклоняясь к Альбусу. – Бургеры. Ты нигде не найдёшь другого такого. Я уже заказал тебе, Поттер.

Альбус усмехнулся. Похоже, сегодня ему ничего не дадут решать самому.

Впрочем, бургер и правда был наивкуснейшим. Он сам не заметил, как заказал себе второй, и уже доедал его, когда Скорпиус громко сказал:

– Ну, что же. Леди и джентльмены, всем спасибо. Все свободны. Шутка, – хмыкнув он продолжил: – Прекрасные дамы теперь отправляются по своей программе, а всех господ жду у выхода через десять минут для продолжения банкета в другом месте.

Альбус ожидал возмущений или хотя бы расстроенных вздохов, но ничего подобного не последовало. Все быстро собрались и пошли к выходу, кроме Малфоя, который о чём-то говорил с официантом.

Если в «Слизеринце» они были практически одни, то в следующем баре «Хвосторога» народа было хоть отбавляй. Возможно, потому что вечер уже вступил в свои права, возможно, из-за популярности данного заведения. Альбус слышал о нём, но не знал, чем обусловлена такая массовая известность.

Внутри было темно. Только луч прожектора и разноцветные фонари освещали помещение. Когда луч светло-фиолетового цвета попадал на стену, на ней вырисовывались надписи и граффити разных цветов и размеров. Это были отрывки из песен, цитаты знаменитых людей и английских писателей, необычные слова и… ребусы. На стене, возле которой была небольшая сцена, была нарисована сама хвосторога.

Не успел Альбус подивиться видам данного заведения, как оказался у барной стойки. Он даже не помнил, сколько именно и чего он выпил, но голова кружилась, а игравший внутри клубняк уже не казался таким отвратительным, люди вокруг не вызывали раздражения, а старые слизеринские знакомые казались добрыми друзьями.

Наконец, взяв пару бутылок какого-то запредельно дорогого виски, они устроились на диване недалеко от сцены, на которой теперь выступала какая-то малоизвестная группа, открыв час живой музыки.

Альбус начал немного скучать и спросил у Малфоя, когда они будут двигаться дальше, мол, неужели это всё?

Тот лишь хитро сверкнул глазами и сказал: «жди».

Поттер сдался и устало обвёл глазами помещение, полное народа, который всё прибывал и прибывал. Внезапно весь свет погас. Но никто не удивился, казалось, все наоборот только этого и ждали. В зале поднялись аплодисменты, и зажглось одно единственное место на сцене, то, на котором стоял саксофонист, начавший играть в ту же секунду, как его «показали» залу. Через несколько мгновений к нему точно так же присоединился второй. После – появились гитарист и барабанщик.

Альбус не сводил взгляда со сцены, как и все присутствующие, замершие в ожидании, потому что почти каждый из них знал: шоу только начинается.

Он никогда не любил музыку, в особенности джаз, но сейчас явно был тот момент, когда Ал был готов утверждать: музыка может быть сексуальной. И это даже до того, когда на сцене появились три танцовщицы, такие яркие и красивые, что глаза разбегались, и он не знал, куда же ему смотреть, потому что не хотел упустить ничего и никого, ни одного плавного движения, ни одного шага и поворота головы, взмаха рукой или волосами.

– С рождением сына, Поттер. Когда ещё такое увидишь, – сказал Скорпиус, наклонившись к нему, и при этом не сводя взгляда с девушек на сцене.

Альбус кивнул и сказал:

– Действительно.

– Кстати, – протянул Скорп, вспомнив что-то. – У них ещё есть услуга приватных танцев. Вот это вот прекрасное создание, – он кивнул в сторону девушки справа, – ну, или это, – кивок влево, – будет извиваться у тебя на коленях, пока ты сам не станешь умолять её остановиться.

Альбус замотал головой, говоря при этом:

– Нет-нет-нет, ты меня не заставишь. И не уговаривай.

Малфой бросил на него взгляд «вызов принят» и сказал:

– Поглядим.

Ал нервно поёрзал на диване. Он вообще не то чтобы фанат приватных танцев в клубах, да и это как-то странно (таки у него есть жена, теперь ещё ребёнок), но, казалось, Малфой задался целью проводить его по полной в семейную жизнь.

– Это как второй мальчишник, – сказал Поттер, усмехнувшись.

– О нет, это лучше. – Малфой явно был в предвкушении.

Альбус бросил взгляд на бывших однокурсников, с которыми они сюда пришли, и улыбнулся: все заворожённо не спускали глаз со сцены.

Действительно, когда ещё такое увидишь?

Когда песня кончилась, группа, исполнявшая её, удалилась, а девушки стали спускаться со сцены на перерыв, когда к ним подошёл Малфой и сказал что-то, показав при этом рукой на своих спутников, оставшихся сидеть на занятом месте. Альбус нахмурился, но, в конце концов, сегодня же праздник. Пусть Малфой веселится. И остальные с ним заодно. Из трёх девушек одна направилась за Скорпиусом в их сторону. Он, подойдя, наклонился к Алу и спросил:

– Ну как?

Тот, бросив взгляд вверх на девушку, стоявшую рядом с другом, ответил:

– Прехорошенькая.

Он хотел попробовать отказаться от танца, но Малфой уже отошёл, а танцовщица наоборот приблизилась и протянула руку, зовя Поттера с собой.

Он податливо поднялся и позволил увести себя.

Это была обычная комната, в середине стоял небольшой кожаный диванчик иссиня-чёрного цвета, стены отливали сиреневым за счет лампочек, висевших по периметру чёрного потолка.

– Шантель, – представилась она, всё ещё ведя его за руку до дивана.

– А я… – Альбус осёкся. Наверное, ему не стоило называться настоящим именем.

Но Шантель, сказала:

– Я знаю, кто ты.

И, похоже, ты из тех редких девушек, которым на это плевать.

Сказав это, она развернула его спиной к дивану и легонько толкнула. Альбус приземлился на диван, а сама Шантель встала напротив него. В тот же момент начала играть музыка. Девушка медленно провела по плечам Альбуса сверху вниз, по груди, спустившись к ногам, затем сделала несколько плавных движений бёдрами и повернулась к нему спиной, встав почти вплотную между его ног. Так, что он чувствовал резкий кокосовый запах молочка для тела и видел блёстки, оставшиеся на её коже. Девушка резко повела головой, хлестнув его по лицу длинными волосами.

Поттер успел хорошо рассмотреть Шантель. Чёрные, как смоль, волосы, серые глаза, круглое лицо, пухлые губы и маленький носик. В таких случаях редко обращают внимание на лицо и на одежду, но он запомнил. Тёмно-зелёный лиф с кисточкой (пошло, но сойдёт) и почти ничего не прикрывающие трусы-шортики. Сначала Ал не разглядел цвет комплекта, но потом понял, почему Малфой выбрал именно эту девушку. Альбус любил все оттенки зелёного, о чём тот прекрасно знал.

Она продолжала извиваться перед ним, проводя ладонями то по его бёдрам, то по своему телу. Альбус не знал, куда девать руки, но Шантель сама взяла их в свои и провела по собственному животу и бёдрам, а потом сползла вниз, опустившись на колени и упершись руками в пол.

Она выгнула спину, словно кошка, потом перевернулась лицом к нему и, положив руки на колени Альбуса, плавно поднялась, скользя своим телом по его.

Он заворожённо следил за каждым жестом и движением, теперь, наконец, понимая мужчин, любящих проводить субботние вечера в стрип-клубах, а не в объятиях любимых жён.

Но всё кончилось так же внезапно, как и началось. Буквально пять минут ощущений, будто ты в раю, и жестокое разочарование, когда милая Шантель уходит, качнув бёдрами, оставляя тебя возбуждённым, очарованным и неудовлетворённым.

Потерев лицо руками, Поттер встал и направился к выходу, на ходу застегивая пуговицы поло. Ну, кто бы ещё ему устроил такой праздник жизни, как не Малфой.

Его, конечно, уже ждали и заставили рассказать всё в подробностях. Сделав это, Альбус понял, что хочет домой. Или в Мунго. Куда-нибудь, где не так шумно, нет полуголых девиц, и есть Арден.

Альбус понял, что он не один из тех мужчин.

***

– Поттер, ну мы просто обязаны зайти к Арден, – воскликнул Малфой, когда они пьяно вывалились из «Хвостороги», – я же так и не поздравил её.

– Сейчас шесть утра, она спит, – сказал Альбус, и сам зевая.

Поттер и сам не понял, как и почему, но через минуту они уже оказались на пороге больницы. Девушка у стойки регистрации подозрительно покосилась на двух плохо стоявших на ногах мужчин, но когда Альбус назвал номер палаты, улыбнулась.

Видимо, пьяные отцы в такое время не редкость.

Заглянув в палату, Малфой прыснул от смеха:

– Она спит.

– Ну, я же говорил. На кой-чёрт мы припёрлись? – возмущённо сказал Ал.

Из-за двери раздался оклик:

– Альбус? Это ты?

– Ну молодец. Разбудил её, придурок, – Поттер закатил глаза и ввалился в палату.

Скорпиус вразвалку вошёл вслед за ним и принялся поздравлять Арден с «очень-преочень важным событием в жизни, как так вышло, вообще, вы же только поженились, Мерлин, мы такие старые».

Дени, не удержавшись, засмеялась.

Минут через пятнадцать Малфою надоело ломать комедию, и он удалился в неизвестном направлении. А Альбус присел на кресло, когда Арден сказала:

– Мне не стоит спрашивать, где вы были и почему ты весь в блёстках, да?

Ал рассмеялся и кивнул, зная, что, скорее всего, в иной ситуации она бы его убила.

– Но мне же не о чем волноваться, правда? – снова задала она вопрос, пытаясь по лицу мужа понять ответ раньше, чем он что-то скажет.

– Абсолютно. – Он развёл руками, как будто доказывая свои слова.

– Тогда иди домой и проспись, – Дени усмехнулась. – И не смей будить Бена и сиделку, понял?

Альбус полусонно пробормотал что-то вроде «есть, мэм, как скажете, мэм» и трансгрессировал, свалившись на кровать в их доме и заснув, как только голова коснулась подушки.

========== Глава 40. Гриффиндорская сущность ==========

Наверно, это правда, что вначале было слово.

Но есть ли разница, когда в нём толку никакого?

Я повторяю тебе снова и снова:

Только не делай ничего плохого.

После курсов по колдомедицине Лили решила пешком пройтись до дома.

Погода стояла прекрасная: солнце ярко светило, нежно оглаживая тёплыми лучами лица прохожих, на голубом небе не было ни облачка. Девушка радостно улыбнулась, глядя вверх, и неторопливо двинулась в сторону дома, думая о том, как же это всё-таки прекрасно – жить в Париже летом. В Лондоне ведь не дождёшься такой погоды, а Лили любила тепло и солнце, в шутку всегда называя себя «теплолюбивым растением».

В Англии сейчас были дожди, она знала, потому что недавно к ней трансгрессировал Альбус, который и рассказал о последних новостях. Арден уже выписали из больницы вместе с малышом Беном, который из маленького сморщенного комочка на глазах превращался в маленькое зеленоглазое чудо. Дени чувствовала себя прекрасно, а ребёнок оказался удивительно тихим и спокойным: ел хорошо и спал тоже, только иногда просыпаясь с криками. Реже, наверное, чем обычные дети, но Лили была рада – Альбус не выглядел измотанным или недовольным, а наоборот стал типичным довольным папашей, души не чаявшим в своём дитяте.

Стоило вспомнить Альбуса лет пять назад, морщившегося от одного вида детей и недовольно закатывавшего глаза от любого шума, издаваемого ими. Лили усмехнулась своим мыслям и почувствовала, что буквально не может дождаться выходных, когда снова увидит чудесного малыша.

Лили проходила мимо какого-то магазина и остановилась напротив витрины, увидев красивую чёрную юбку с крупными цветами. Решив, что та ей срочно нужна, девушка собиралась открыть стеклянную дверь, когда увидела в отражении темноволосого мужчину, стоящего недалеко и следящего за ней внимательными маленькими глазками. Обернувшись, Лили никого не увидела и всё-таки вошла в магазин, решив, что ей всего лишь почудилось.

Купив юбку, она направилась дальше в сторону дома, в который не терпелось попасть. Всё-таки усталость от целого дня учёбы давала о себе знать, а рано утром ей вставать на суточное дежурство в местной колдоклинике Святой Анны.

Внезапно волосы на затылке зашевелились. Неужели какое-то идиотское предчувствие сейчас испортит её прекрасный день?

Это как раз тот момент, когда ты замираешь, время замедляется и на подкорке мозга начинает крутиться заевшей пластинкой:

«Сзади».

«Не смотри. Не оборачивайся».

«Сзади».

А Лили и не хотела оборачиваться. Но всё-таки сделала это, как всегда, упрямо не следуя указаниям внутреннего голоса. Обернулась и удивлённо вскинула брови: переулок был абсолютно пуст.

Абсолютно. Безлюден.

Солнечный день, отличная погода, закат и… пустые дворы. Это было слишком странно, чтобы не обратить внимания.

Но Лили не обратила, потому что уж слишком хорошим был этот день, чтобы портить его идиотскими предчувствиями и предвещаниями внутреннего голоса. Нет-нет-нет, только не сегодня. В другой раз.

Но голос не сдавался, царапая затылок упрямой кошкой. Поэтому Лили ускорила шаг, уже мечтая просто оказаться дома. Хорошо, что до него было буквально пару кварталов. Что может случиться за десять минут?

– Извините, мадам, – раздался грубый голос из-за её спины, когда девушка свернула на улицу, где они с Эриданом жили.

Серьёзно? Неужели сейчас?

Она надеялась, что пьяницы появляются на улицах либо рано утром, либо после десяти вечера, но никак не сейчас.

Лили по-быстрому прикинула, как долго она будет доставать палочку, но времени бы ей не хватило. Поэтому она просто изобразила извиняющуюся улыбку и обернулась.

– Это вы мне? – Перед ней оказался черноволосый мужчина с глубоко посаженными глазками, массивный и какой-то неопрятный.

На мгновение Лили показалось, что она где-то его уже видела, но она отбросила эту мысль, вопросительно посмотрев на мужчину.

– О, извините, я всего лишь хотел предложить вам помощь. Мне показалось, что ваши сумки весьма тяжелы. – Надо же, какой учтивый джентльмен.

Вот она, вот она прелесть Франции! Мужчины, предлагающие помощь дамам, и алкоголики, декламирующие шедевры мировой поэзии.

– Спасибо вам, – сказала Лили, – но мой дом буквально в нескольких метрах, так что не надо, но спасибо.

– А может, надо?

Внезапно Лили поняла. Поняла, где видела этого мужлана в потрёпанной кожанке: в отражении той витрины. И затылком чувствовала тоже его.

И голос кричал, нет, буквально ОРАЛ тоже про него. Это всё он.

Осознав это, Лили медленно отступила, спрашивая:

– Что вам нужно?

– Всего лишь, чтобы вы, мадам, передали послание, – учтиво ответил мужчина, делая несколько шагов навстречу.

– К-какое послание? – Лили внутренне сжалась.

А главное – кому?

Отцу? Малфою? Альбусу?

У обеих семей было полно врагов в магическом мире, поэтому девушка даже предположить не могла, чей именно отыскал её. И угрожал сейчас.

Абсолютно без опаски и стеснения. Без хотя бы толики страха разоблачения, а ведь отец из-под земли достал бы его, сделай этот потный мужик Лили хоть что-то. Пусть только волос с её головы упадёт.

Только одно неловкое движение, подумала Лили.

И что?

Ты в Париже.

Тут нет отца. Нет Малфоя. Ни одного из них, впрочем. Нет старших братьев, которые всегда и ото всех защищали её, словно нерушимая каменная стена.

– Вашему доброму мужу, мадам, – сказал наконец незнакомец.

– Я внимаю, – ответила Лили, кладя свободную руку на бедро.

Тогда мужчина подошёл к ней почти вплотную, обдавая запахом дешёвого парфюма, пота и табака, и, взяв её за плечи, глядя прямо в глаза, сказал:

– Скажите вашему мужу, что он плохо прячется.

Он замолчал и отошёл на почтительное расстояние.

И если этот идиот думал, что это произведёт впечатление, то он ошибался, потому что всё, что Лили смогла вымолвить, это: