Текст книги "Преисподняя II: Even In Death...(СИ)"

Автор книги: Mr. J.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Как я могу забыть Ойл? – Рассмеялся я, глухим жестоким смехом, – мне не свойственна такая блажь. Я ничего не забываю. Поэтому, я приготовил для тебя чудесный сюрприз!

– Что?! – Испугалась гидра, уставившись на лучи яркого света, что возникли из портала, открытого мной, слева от неё.

– Убить чудовище может не только человек. Они тоже могут! – Двое посланников Света показались в портале и я, не мгновения больше не размышляя, швырнул к ним в руки дочь Дита.

Портал заискрился, подобно бенгальскому огню и бесследно исчез.

Пустыня. 200 миль к югу от г. Остин. Октябрь 2013 года.

Тёмное небо из вечернего, стало ночным, явив среди песчаных холмов седовласого мужчину в длинном плаще и шляпе, гордо восседающего на вороном жеребце.

– Сколько лет, сколько зим, Картер Слэйд! – За спиной всадника раздался голос. До дрожи знакомый голос. Но Слэйд не подал виду, что ощутил страх. Прожив несколько веков, он научился не только терпению, но ещё и умению скрывать свои настоящие чувства. Поэтому он медленно обернулся к говорившему, словно всегда знал, что тот у него за спиной, попутно отметив, что это ужасно дурная привычка, появляться вот так – позади, да ещё и неожиданно. Правда, эффектная.

– И хорошо бы столько же не видеться, Люцифер. – Владыка Инферно выглядел всё также степенно и холодно, как и со времен, их последней встречи. Он опирался на трость знакомую всем его слугам на Земле, без исключения и с насмешкой смотрел на Слэйда.

– Вот видишь, к чему привела твоя оплошность с договором?

– Я не дал воцариться Аду на Земле! Ни твои проклятые замыслы, ни твоего сына, не воплотились в жизнь. Значит, я поступил верно. По совести.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Слэйд. Ад на Земле вещь относительная. Двадцать первый век – самый величайший в истории Земли. Никогда не думал, что моё влияние будет так широко и вездесуще… – Ухмыльнулся, слегка склонив голову на бок. – Заметь, без всякого договора. Блэкхарт ныне не стремится к вышеозначенному Аду на Земле. Землю ждёт кое-что похуже.

– Что же?

– Разрушение равновесия Света и Тьмы. В масштабе мироздания это – Апокалипсис.

____________________________________

В Ассирии и Вавилоне* – Люцифер говорит о богине Астарте. Женской ипостаси Астарота – Великого казначея Ада. Астарта греческое название богини, которой поклонялись некоторые семитские народы. В Вавилоне и Ассирии она называлась Иштар. Астарте поклонялись, как богине-матери.

========== История тринадцатая. Как Кайн и Авель. ==========

Остин. Октябрь 2013 года.

Расправиться с Гери Ойл было легко. Жаль, что такого нельзя сказать о Вассаго и Хеллсторме, живо теснивших Джонни Блэйза, хотя последнему нужно было отдать должное – Призрачный Гонщик нанёс моим недругам достаточно вреда, чтобы они ослабели.

Если Хеллсторм был мне не нужен – сдохнет он или нет, мне наплевать, ведь он – полукровка, то на счёт Вассаго у меня были свои меркантильные планы.

Открою маленький секрет: омытый кровью брата клинок, способен дать мне форы в решающей схватке против Люцифера – как символ перемен.

Думаю, Владыка Инферно, в этот час, устремил свой гордый взор в мою сторону и легионы его наготове…

Я вырву его сердце.

А девчонка? Пусть бежит. Ей всё равно не скрыться от меня. Не будет на Земле такого места! Мысли мои в гневе были именно таковы, но кипящую ярость портило гадкое, въедливое чувство.

Я ведь почти поверил Насте.

Почти? Или всё же поверил?

Зачем?

Нелепо и глупо! Люди отвратительны… они уничтожают всё что создают. Даже самих себя.

1210 год. Индия.

Делийский султанат – был одним из первейших крупных оплотов ислама, в землях далёкой Индии. Его основали тюрки, но просуществовало государство не долго. Тому причиной не столько распри мелких правителей тех земель, сколько противостояние моё и Мефистофеля. В те времена оно только начиналось и не набрало ещё столь разрушительных оборотов, как теперь. Тогда Дели именовался столицей султаната и был одним из красивейших городов мира. Здесь был возведён уносящийся стрелой в небо – Куту́б-Мина́р – самый высокий кирпичный минарет, высотою 72,5 метра. Именно тот, о ком я стану говорить дальше, заложил его основание, оставив своё имя в истории не только Земли, но и Ада. Он правил северо-западным индийским царством в его первейшие годы становления, и имя его переводилось, как – Ось веры.

Кутуб ад-Дин Айбек* – тюрк по происхождению, султан – был потомком воинственного племени халадж**, что поклонялось от начала времён духам тёмного мира. Демонам, если уточнять. Потомки халаджи хранили знание о том, как открыть на Земле врата, ведущие в царство мёртвых и разбудить в том мрачном мире целые армии асуров от вечного сна.

Первый Делийский султан также обладал таким знанием и в час, когда наше с отцом противостояние достигло очередного накала, Вритра – демон хаоса, посланный самим Люцифером – морской змей, поднялся из быстрой реки Рави, что бежит к океану, чтобы просить султана открыть страшную тайну.

Демон явился к чародею в тот день, когда тот беззаботно играл в поло со своими придворными в Лахоре***.

Каким бы искусным игроком не был правитель султаната, но конь под его седлом, всё же взвился на дыбы, едва Вритра показался на зелёном поле в своём настоящем омерзительном виде:

– Зачем ты явился сюда из своих глубин, повелитель ракшасов? – Закричал в страхе Кутуб, натянув поводья своего скакуна, желая, чтобы тот быстрее успокоился. Но лошадь не слушалась своего наездника, храпела и бока её мгновенно покрылись пеной, как от долгой скачки галопом.

Вритра же, словно кобра, покачивался перед чародеем и смотрел на того тяжелым взглядом василиска, всеми шестью своими красными глазами, горящими пламенем Инферно:

– Мне нужен от тебя секрет, что в племени халадж передаёте вы из уст в уста, от отца к сыну, вот уже несколько веков. – Проговорил демон, и голос его был так же неприятен, как и вид.

– Не понимаю я, о чём ты говоришь! – Кутуб храбрился, пытаясь лгать. Кому-кому, а Вритре такую тайну знать уж точно ни к чему. Он ввергнет Землю в хаос, столь желанный, ибо для него эта стихия ближе и роднее, чем вода в которой он ютиться, прибывая в бренном мире.

– Не прав ты человек… – Змей прочитал мысли чародея и усмехнулся, показав кончик раздвоенного языка. Чёрные кольца его длинного тела всё прибывали и прибывали, – на свете есть зло пострашнее. Его необходимо остановить. Меня послал к тебе с дарами тот, кто главенствует над всеми нами – теми, кого в неведении зовёте вы асурами и дэвами.

– У подобных вам множество имён! Чем плохи эти?

– Ничем. Что хочешь ты в награду за ответы? У нас принято на услугу, отвечать услугой, как у ваших джинов в сказках. Но тебе ли не знать, ведь твой род ведает истину. – Демон чувствовал, что Кутуб решился пойти на сделку с совестью и миром, всем тем, что он поклялся охранять когда-то, как зеницу ока.

– Я хочу, чтобы моя дочь Раззия стала вновь здорова и смогла ходить. Ни один из прославленных докторов не в состоянии излечить её болезнь. Говорят, что от неё лекарства нет. Она угасает… и для отца такое видеть о ребёнке ужаснее всего, будь ты правитель или раб в каменоломнях. Беда не знает ни господ, ни слуг.

– Её съедает проказа. – Короткий смешок и ухмылка, вернее невероятный оскал тысячи зубов шестиглазого беса, – я повинуюсь. Как скажешь, так и будет, но в начале, сделай ты свой ход, султан, дабы повелитель мой, не чувствовал себя обманутым. Вы люди не менее коварны, нежели бесы.

– Хорошо. – Чародей спешился, держа дрожащего коня под уздцы. – В царстве Рактевиры – царя демонов юга, убитого великой Кали Ма есть клинок из воронёной стали. Ты узнаешь его по рукояти, на ней – цветок аконита. И сам он яд для любого асура. Убитый им – обратно не вернётся. Взять может его лишь сильный. Омытый кровью врага клинок откроет на несколько мгновений страшные врата и пробудит всех спящих дэвов. Это всё что я знаю.

– Хм… Не велика тайна. Я думаю, что нескольких мгновений будет достаточно. – Змей резко дёрнулся в сторону Кутуба, пытаясь не сожрать, а защитить того, от ледяного холода, что сковал мгновенно шумную реку Рави, заточив хвост змея в своих льдах.

– Спасибо, что поделился своим секретом чародей из рода халаджи, – голос жесткий и страстный, принадлежал незнакомой женщине одетой в чёрное сари, расшитое серебряными нитями. Голубые глаза её резко контрастировали со смуглой кожей индианки. Она надменно улыбалась, шагая к султану, пока змей предпринимал попытки вырваться, разбив лёд кольцами своего массивного блестящего тела.

– Ты явился в этом обличии, дитя погибели, чтобы украсть секрет и стать выше своего отца? – Вритре не сдавался, повернув голову в сторону незваной гостьи. – Знай, тебе этого никогда не удастся!

– Да что ты говоришь? – Расхохоталась, обратив все смертные творения в округе, в прах, одним движением руки, украшенной сотней тонких серебряных браслетов. Кутуб и конь его мгновенно превратились в потемневшие мумии, а трава под их ногами в песок. – Я добьюсь своего, глупый Вритра. Срок придёт! Мне никто не помешает. Ни ты, ни кто-либо ещё, ибо я как феникс всегда буду восставать из пепла назло судьбе! Запомни мои слова.

– И ты запомни тоже, – глаза змея полыхнули огнём, – Все заносчивые бесы погибают из-за собственной слабости.

– Я не слаб!

– Но будешь… Это дело времени. Твой срок ещё придёт.

Остин. Октябрь 2013 года.

Сражение Гонщика и Хеллсторма было недолгим. Под сенью снежных хлопьев, что падали из мрачных туч затянувших звёздное небо, я снёс обоих прочь, одной своею волей, дабы они не преграждали мне пути к Вассаго, что завидев монстра – меня, попятился, пытаясь защититься при помощи своих колдовских уловок.

– Остановись безумец! – Процедил он сквозь зубы, когда мне удалось загнать его в угол, – ты всех погубишь! И Небо, и Землю, и Ад… вместе с ними и себя! Довольно, Блэкхарт! Развязав войну в пекле, тебе всё равно не стать Правителем! – Сколько эмоций в голосе, столь знакомом и ненавистном.

Не менее, чем голос отца.

И взгляд отчаяния полон, ведь отступать Вассаго больше некуда. Мне не простит его смерти Вальпургия и будет вечно мстить. Подумаешь… Мне безразличны её страдания. Как и страдания других. Я верю в это!

– Вы так надоели мне со своими несбыточными угрозами, потому что твердите их, как попугаи. Лишь одно и тоже, на протяжении веков… – Тихо рассмеялся. – Странно. А вот папаша наш, всегда мне говорил иное, о троне, и о власти. Обо всём. Хотя, нелюбимым сыном был я чаще. – Вассаго попытался скрыть удивление, за маской отвращения, но ему это плохо удалось. Человеческие оболочки выдают наши чувства, делая нас уязвимыми для слов. – Думается мне, что Мефистофель лил патоку в избытке всякому, кто желал этого. А я желал, так горячо, что сам, в конце концов, поверил в свои силы.

– Давай договоримся, брат? – Вассаго видел, что я остановился, и взгляд мой затуманился, – оставь меня в живых, и я встану под твои знамёна, обещаю. Такому союзнику как я, ты должен быть рад и благодарен!

– Снисхождения вымаливать слишком поздно. Ты подобен людям, что извечно торгуются за свои жалкие жизни, даже на пороге гибели мира. Мне такой соратник не нужен. Но скажи, – с ледяным спокойствием я заглянул в глаза демона, когда тот ошибочно принял мой задумчивый взор, до этого, за толику сожаления. – Не моей ли смерти вы так страстно хотели с Мефистофелем, когда дело вышло из-под контроля? – К тому времени я преодолел все чары Вассаго, которыми он пытался защитить себя от моего приближения. Не без труда. Хочу заметить!

Не только в ненависти своей черпал я силы, чтобы устоять. Ещё и в боли, что ныла в сердце. Магия брата сделалась мне как булавочные уколы, столь толстая шкура у бесов, тех, кем мы были на самом деле. Я был. И есть. Он тоже.

Раз… и с Вассаго упала маска обмана, обратив прекрасного юношу с пепельными волосами – любимца ведьм, в ужасающее создание Преисподнии.

Теперь он – могущественны принц, сошедший с древних страниц «Гоетии», с бесцветными кошачьими глазами, что видят во мраке бездны намного лучше, чем при свете солнца и луны. Его цвет серый, ибо на той глубине, где он обитает, оттенки и цвета не существенны.

– Приятно сбросить узы плоти, – бес качнул рогатой головой, ощерив пасть, – до этого я просто давал тебе поблажки в бою. – Заклинания с новой силой закружились вокруг демона, призывая в мир разрушительные силы, что способны сносить до основания города и иссушать океаны, не говоря о том, чтобы уничтожить меня. И принц Вассаго, несомненно, справился бы со своею задачей, уничтожив добрую часть континента, когда мы сцепились с ним и злоба наша полилась рекой… Но я не дал ему расправится с собой.

Забыв о боли, что обожгла меня, в одном молниеносном броске, почти невидимом для человеческого глаза, ибо скорость его была так велика, я оказался между Вассаго и его собственным колдовством. Клинок вошёл в грудь брата, по самую рукоять.

– Слишком рано для кар библейских, – тяжело выдохнул, глядя, как поверженный бес падает у моих ног, – братоубийство практиковалось со времён Кайна и Авеля. Приятно об этом вспоминать всякий раз, когда дело доходит до практики. Если у меня была бы душа, то я, вероятно, почувствовал бы угрызения совести. Может быть. Но нет! – Только теперь я обратил внимание на то, что Вассаго всё же удалось ранить меня. Его стараниями, на боку образовалась рваная рана, из которой широкой дорожкой, вниз, на землю, сочилась чёрная кровь.

– Проклятье! – Я едва не задохнулся, ведь Земля разверзлась подо мной, открывая Врата ведущие в Инферно. Именно Врата, а не какой-нибудь портал, который я могу создать, в любой из девяти миров, как и все верховные демоны. Было бы желание.

В пламени Ада ждали все те, кто присягнул мне в верности когда-то. Даже Астарот. Я глубоко заблуждался, считая Казначея предателем. Да, он понёс суровое наказание от руки Люцифера, потеряв часть своих сил. Как и было сказано, но…

Именно это и склонило чашу весов его выбора в мою пользу.

Помогая мне, Астарот надеялся поквитаться с Владыкой Инферно, и вернуть обратно свою мощь. Чтож… Это я ему обеспечу в случае победы. Наши взгляды встретились.

Кровь Вассаго открыла врата. Клинок с аконитом послужил ключом, как говорил когда-то султан Кутуб из рода халадж.

Второй круг Ада.

Получив поддержку Света, я обещал, что война, которая разразиться в Аду, ЕГО драгоценную Землю не затронет. Возможно косвенно, но не более… И до сих пор для меня было загадкой лишь одно – почему Свет согласился на такое рискованное предприятие? Я всё просчитал. Но ведь мог где-то и ошибиться.

Чего я не заметил?

Где подвох?

Или?

Я не верю ни одному слову небожителей, они ещё более коварны и лживы, нежели бесы, потому что в отличие от нас, Свет даёт надежду… чтобы потом отнять.

– Рана твоя Блэкхарт не затянется так скоро, как обычные. Она нанесена сильным колдовством, – шепнул Астарот, со всей открытостью и прямотой, на которую только был способен, в тот миг, когда бесы-лекари суетились возле меня. – Помни, что тебя должны все видеть сильным, раз уж ты затеял эту игру… Повелитель. – Он замешкался, будто не решаясь произнести, сей титул вслух. – Близится страшная битва, что перевернёт весь Ад и не зазорно тебе будет надеть ратные доспехи командира, – продолжил он, отбросив все сомнения в сторону. – Маленькая хитрость, благодаря которой никто не заметит ранения. Сие подозрений не вызовет. Прими тот облик, что был твоим на Земле, – усмехнулся, – это позлит Люцифера и сэкономит силы.

– Я понял тебя, – мне едва удалось перевести дыхание. Спуск в пылающий мир, властителем которого я так жаждал стать, был слишком стремительным. – Приятно досадить «любимому» родителю. И небожители оценят, ведь так приятны им людишки.

– О, да… – Архидемон согласился, широким жестом указав на равнину, второго круга Ада, где Небирос**** собирал несметные легионы, что подчинялись мне. А ведь совсем недавно дол был пустынен и засушлив, как пески земной Сахары. – Думаю, Люцифер уже вне себя от «радости».

– Всё может быть! – Скривился. Не столько от неприязни к Люциферу, сколько от боли, что причиняла мне дырка в боку. Облик чудовища быстро сменился человеческим его отображением, а чешуйчатая шкура беса – самой совершенной броней, что подобна второй коже, но защищает со всей твердостью. Чёрная, состоящая из тьмы, она впитывала в себя энергию Ада, поддерживая меня.

Астарот последовал моему примеру, приняв вид худощавого мужчины в чёрно-белых доспехах командира рейтар, а длинные светлые волосы архидемона оказались заплетенными в косу*****. Похожая амуниция была когда-то у Отродья******, что был воскрешен демоном Мэлболги дабы служить тому в качестве генерала. Но как-то не сложилось.

Остин. 2007 год.

Тьму в церкви Святого Михаила разгоняли лишь свечи, коими был освещён мраморный алтарь. Великое их множество, царапало своими огненными ноготками пустоту под расписными сводами и цветными витражами, не нарушая торжественной тишины.

Я поднёс руку к пламени, но оно не обожгло меня, а наоборот потянулось в мою сторону, скользнув по пальцам. Забавно. Я даже зажёг несколько огоньков тонкой лучиной, задув её, едва за моей спиной хлопнула дверь и послышались шаги.

Священник.

– Прости меня отче, ибо я грешен! – Наигранно воскликнул, обернувшись к вошедшему через плечо, ожидая увидеть в глазах человека страх. – Очень грешен. – Я был уверен, что святоша сразу же заподозрил неладное в незнакомце, появившимся в церкви, в столь поздний час.

– Стой, где стоишь! – Так и было. Он понял кто перед ним. Липкие волны ужаса, которые сложно контролировать, бушевали в душе священника, но он всё же возразил незнакомцу, чей тёмный силуэт, на фоне ярко освещённого алтаря, создал нужный эффект.

– Где договор Сан-Венганзы? – Мне доставило определённую долю удовольствия наблюдать, как мужчина стиснул в руках деревянные чётки с распятием, осенив себя крестным знамением.

– Я не знаю, о чём вы говорите. – Попытался соврать, смело шагнув в мою сторону, между стройных рядов приходских скамеек, на которых в воскресное утро дремлет его паства, во время скучной проповеди. Люди все похожи по своим повадкам. Этот – напомнил мне покойного султана Кутуб ад-Дина, что так же самоотверженно хранил свой секрет.

– Не лги мне! – Шагнул священнику навстречу, как раз в тот момент, когда он зашептал известный ему экзорцизм, мечтая очистить от «скверны» святую обитель. – Ваш орден поклялся защищать договор. Мне это известно. Отпираться не стоит. – Снисходительно и цинично усмехнулся, глядя на попытки святоши избавиться от моего присутствия. Но молитвы святого отца ожидаемого действия не возымели. Я не рядовой бес.

– Да, – священник не спешил сдаваться, хотя и отступил, согласившись. Страх победил его, а значит мужчина теперь в моей власти. Но какая решимость в глазах! На секунду я даже восхитился этим смертным. Этим он отличен от трусливого султана. Хотя… У Кутуба были свои цели, которые он поставил выше мирового спокойствия и порядка. Я не могу винить его за это. – Мы поклялись защищать договор от существ тебе подобных! – Святоша видел, как тень моя накрыла алтарь, и все свечи мгновенно потухли, погрузив окружающее пространство во тьму.

– У нас есть поговорка: «Не расти бесов, с которыми тебе не справиться», – снова ухмыльнулся, позволяя своему настоящем виду проступить через человеческую оболочку, – мой отец вырастил одного.

– Боже… – я прижал бледного как полотно священника к стене. – Скажу, скажу, кто знает, где договор… – Трус. Или что же это? Выжить сегодня, чтобы драться завтра?

– Кто же?

– Смотритель…. Его зовут Картер Слэйд.

– Очень интересно! – Какое знакомое имечко, – это всё?

– Н-нет!

– Говори. – Моя хватка ослабла, и святой отец рухнул на пол.

– Вы не служите дьяволу, но сами вы истинное зло, – я не стал убивать этого человека, потому что его смелость приглянулась мне, – но вам не устоять.

– Грянет битва, смертный, – я указал священнику на огромное распятие, что возвышалось над алтарём. – Мёртвое божество ваше не поможет вам!

– Блаженны будем мы в неведении. Ведь неизвестно, что уготовано нам свыше.

– Судьбу свою каждый творит сам. И мы, и небожители, и люди.

_______________________________________

Кутуб уд-Дин Айбек* – Кутб уд-Дин Айбек – мусульманский правитель Северо-Западной Индии, он перенёс столицу в Дели.

Халадж** – тюркское племя, пришедшее в Индийские земли из Ирана. Впервые зафиксированы в письменных источниках начиная с VI века нашей эры.

Лахор*** – второй по величине город Пакистана. Когда то он входил в состав Делийского султаната.

Небирос**** – демон, фельдмаршал армии Ада.

Волосы архидемона оказались заплетенными в косу***** – у скандинавских и галльских племён мужчины заплетали волосы в косу, отправляясь на войну.

Отродье****** – Блэкхарт вспоминает о таком персонаже вселенной Инферно, как Спаун. (англ. Spawn – «Отродье»)

========== История четырнадцатая. Во что верят бесы? ==========

Второй круг Ада.

Rage in the cage and piss upon the stage,

There’s only one sure way to bring the giant down.

Defunct the strings of cemetery things,

With one flat foot on the Devil’s wing.(с) Rob Zombie – Living Dead Girl.

Открывшись, Врата не только впустили меня в Инферно, разбудив всех моих сторонников, но и выпустили некоторых древних духов в мир смертных.

Не беда. Зато у Призрачного Гонщика и Хеллсторма – теперь будет чем заняться на выходных. Сто к одному, что будет.

– Господин! – Ко мне приблизился Уиллоу, почтительно склонив голову, – прибыл посланец из стана Владыки Инферно. Хочет говорить с вами наедине.

– Вздор! Так ему и передай. – Штандарты мои развернулись, и легионы были готовы, стоило лишь отдать команду к наступлению. – Если желает, то пусть говорит в присутствии военного совета в числе которого: Нибирос, Астарот и ты сам. Не забывай. Так что, мне было бы не лестно, нести подобный бред, на твоём месте! Где твоя осторожность?

– Да, – рассеянно согласился демон, – привыкнуть трудно. Но посланец брат ваш – Габриэль.

– Его мне только не хватало! Хорошо. Проси.

Горделивую осанку нефилима сложно перепутать с чьей-либо другой. Он был небожителем. Но пал, гонимый ратью Михаила. Вместе с нашим отцом.

Спесь тех времён всё ещё осталась в Габриэле. Он помнил небеса. Жаль, что гордыня – грех. Но какой сладкий…

– Зачем сюда явился? Что ты хочешь? – Спросил я прямо. Нет смысла в тайнах между нами.

– Остановись.

– Краткость – сестра таланта. Упрекнёшь меня в безумии, как и Вассаго? Я столь же безумен, как и Мефистофель, в таком случае.

– Я не собираюсь читать тебе мораль и нотации, – блеск, что сопровождал Габриэля когда-то, казалось, всё ещё остался в нём. Меня он не боялся. – Я здесь не по просьбе Люцифера, хотя отец заинтересован выиграть время. – Рассеянно. – Другая причина привела меня к тебе, Блэкхарт.

– Неужели сам пришёл?

– Да. – Он собрался с мыслями и смерил меня строгим взглядом, словно учитель ученика.

– Всё происходит потому, что я не желаю быть подобен овце, которую ведёт за собой на верёвке Мефистофель. Ты же, шёл по его следам всегда, Габриэль. Куда бы не повернул Князь Тьмы, ты всегда за ним. – Горько усмехнулся я. Старший брат единственный из моего рода, к кому мне не приходилось испытывать неприязни, – и чего достиг ты в слепом служении Владыке Ада, кроме отвратных шрамов на спине? Скажи на милость? А ведь когда-то там были крылья! Ты же всё помнишь!

– У каждого своя судьба. А ты – мятежный дух… ты знаешь это? – Сказал в глаза, как думал. Чувствовал? И мимолётная улыбка, что дрогнула на его губах, не испортила момента откровения.

– Знаю… Присоединись ко мне. Я предлагаю лишь единожды. Вассаго я не предложил, он – подлец, который гибель заслужил, но ты иная суть. С тобой всё по-другому.

– Со мной всё также, как и с ним. Не проси. Подобного не будет.

– Я тебя не понимаю! Ты готов идти на верную смерть, веря словам величайшего лжеца всех миров? – Презрительно скривился,начиная злиться – что за глупая вера, в одну лишь пустую идею?

– Вы стоите друг друга. Ты и Люцифер.

– Нет. – Я отвернулся от Габриэля. Мне стало невыносимо смотреть на брата, что плыл вместе со мной в пламени второго круга ада. Но… – Пусть трубят приказ к выступлению! – Бросил я нарочито небрежно, строящему тут же Уиллоу.

– Ваша воля, Повелитель! – С готовностью и злой улыбкой, в предвкушении кровавого сражения, отозвался демон, а потом исчез. Я же проглотил обиду, но смерти старшему брату, по-прежнему, не желал.

II век н.э. Римская Империя.

Я бродил по песку, бросая камни в серые морские волны, с пенной шапкой на высоких гребнях. Они шипели, прибивая к берегу щепки, водоросли и ракушки – последствия жестоких игрищ шторма, что шумел и ярился не далеко от того места, где я прибывал на тот момент.

Злые ветры, коими правит неутомимый Абигор*, не досаждали скромной римской бухте, обходя ту стороной, словно она была заколдована. Возможно так и было.

– Напрасно мучаешь себя, Блэкхарт. Признай свою ошибку. – За моей спиной возник миловидный юноша в пурпурных одеждах, что в почёте были у местной знати в это лето. Второй век, поистине, был для Рима – золотым. – Отец поступает правильно наказывая тебя. Ты сбежал и задержался у варварских племён, но… чего ты хотел добиться?

– Он ожидал иного? – Перебил я говорившего. – Не так ли, Габриэль? – Сощурился, добавив, – он считал, что я непременно полезу в драку с тамошними героями?

– Он думал, ты вынесешь из подобного опыта урок. Ты ещё молод. Usus est optimus magister – опыт лучший учитель, не забыл?

– Где уж мне, запамятовать! Тем не менее, я уже привык к своей роли.

– К какой? – Сделав шаг в мою сторону, и осторожно развернув к себе за плечо. – Скажи, пожалуйста?

– Изволь. Мой удел – разочарование. Я всегда был объектом для оного. На мне Мефистофель срывает свою злость чаще всего и…

– Глупости! – Отмахнулся Габриэль с улыбкой.

– О, нет. Разве ты не видишь? – Я указал на себя самого, вернее на тело юного Адриана – сына знатного купца из Греции, что было мне вместилищем в последние дни и разрушалось очень быстро. – Всё обращается в одно большое Ничто, стоит мне только коснуться. Может быть, причина и правда во мне!

– Открою тебе секрет: отец полагал, что ты воспрянешь ненавистью к людскому роду, раз вздумал познать глубины зла.

– Не вышло, как видишь. Но в ненависти я воспрял к нему.

– Осторожнее! – Предупредил меня брат, осмотревшись по сторонам, будто опасался, что за нами следят.

– Иначе что? – Недовольно сморщил нос.

– Ничего. Я не скажу никому о той дерзости, которую ты смеешь здесь нести.

– Почему? – С опаской спросил я, – что за новость?

– Ты мой брат.

– Сводный. У нас разные матери.

– Всё верно. Но кровь одна. Всё прочее значения не имеет.

Второй круг Ада.

Через что я готов переступить, дабы достигнуть цели? Я задавал себе этот вопрос бессчетное количество раз. Даже теперь, глядя в спину, уходящему прочь Габриэлю, я снова спрашивал себя – какова цена?

Люцифер знал, кого отправить ко мне с посланием. Последним предупреждением?

В противном случае, голова вестника красовалась бы на острие копья, одного из моих войнов. Возможно, так и следовало поступить. Но что-то остановило меня. И в данный момент, сожаление об упущенной возможности, мелькало в моих мыслях, как скользкий уж в изумрудной траве.

Люди верят в богов, небожители почитают ЕГО… А во что верят бесы? В себя? В свои силы? В судьбу, которую каждый волен изменить сам? Во что?

Прежде мне не случалось задумываться об этом, и никогда не оглядывался я назад, на пройденный путь. Но теперь вдруг произошло и то и другое, посеяв во мне крупицы сомнений, которые быстро дают всходы. И всё это происходило не потому, что я дрогнул перед мощью отца, или же грядущей битвой, в которой aut cum scuto, aut in scuto**. Нет. Я усомнился потому, что в вечной погоне за властью и ускользающей силой, мне случилось потерять самого себя. Я стал одержимым лишь идеей главенства. Именно таким меня сделал отец. Он мог бы быть доволен, если бы не угроза его собственному могуществу. Всё так закономерно и характерно для беса, скажите вы? А я повторюсь, напомнив, что вы о нас ничего не знаете!

Настя, образ которой всё ещё вертелся в моих мыслях, пробудила во мне чувства, которых быть не должно. Жаль понял я это только теперь. Но из-за этого я изменился.

Нужно ли мне всё это?

Нашёл же место и время, для рассуждений!

От горизонта и до горизонта, выстроились две самые сильные тёмные армии, которые когда-либо существовали со времён Падения. Я был в первой линии своих легионов, которые ждали знака, чтобы бросится на врага во всеоружии… похожая картина наблюдалась и в рядах Люцифера. Шпионы донесли мне, что обе враждующие стороны наши оказались равны, как по числу своему, так и по боевым качествам.

Со своего места я видел отца и Габриэля, вполне отчётливо.

Да. Владыка Инферно явился собственноручно уничтожить меня. Как не погнушался? Но не удостоил даже взглядом.

Адские кони – найтмары*** – жестокие вестники кошмаров, с пылающими гривами и хвостами, нетерпеливо рыли копытами землю. Иссиня-черные бока их вздымались, а горящие желтые глаза без зрачков, были устремлены вперёд. Они натянули поводья, желая сорваться с места, однако всадники легко удерживали их, при помощи одной своей ловкости.

«Глупость всегда была твоим величайшим талантом…» – сказанное без слов напутствие, полное яда ненависти и пренебрежения. Личное послание от Мефистофеля. Оно достигло меня. – «Если раньше я называл тебя сыном, то сегодня, есть шанс, что сыновей у меня не останется вовсе. Каким бы не был исход сражения» – Владыка Тьмы поднял своё оружие вверх, и конница его двинулась вперёд.

Я сделал тоже самое, отдав заветный приказ своим солдатам.

Две армии чудовищ шли на сближение, постепенно набирая скорость, словно стремительные волны огненного океана Аввар. Найтмары с рыси перешли на галоп. Всё быстрее и быстрее. Пока две стороны, столкнулись с оглушительным шумом.

Теперь Ад по-настоящему пылал, ведь тьма и ужас были повсюду! Зло сошлось со злом. Abyssus abyssum invocat…****

Москва. Июль 2013 года.

– Ты водишь охотников за нос, бегаешь от них, хотя можешь уничтожить одним махом. Почему ты так поступаешь? – Спросила Настя, закончив читать книгу в толстой синей обложке с уголками, окованными светлым металлом, что я ей дал – настоящий «Ключ Соломона».

– Всему своё время, моя дорогая. Пока они мне нужны. Пусть думают, что загнали меня в угол и преимущество на их стороне. – Фыркнул, не отводя взгляда от девушки, вытянувшейся на широкой постели с фолиантом.