Текст книги "Преисподняя II: Even In Death...(СИ)"

Автор книги: Mr. J.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Но танцовщица, конечно же, промолчала, попытавшись отдёрнуть руку, вырваться. Не тут-то было!

– Я задал тебе вопрос. И просто так тебя теперь не отпущу, ты же всё прекрасно понимаешь! – Опьянённый вином и страстью братец, толкнул незнакомку к двери, за которой располагались его покои и та беззащитно упала на пол, вытянув вперёд сложенные в мольбе руки, по-прежнему не произнося ни звука.

– Не знал, что ты извращенец, Вассаго! – Я оказался за спиной у распалённого любовника. Мой тихий голос заставил сына Лилит подпрыгнуть на месте. – О вкусах, конечно же, не спорят, но… Даже для тебя это явный перебор.

– Да как ты смеешь! – Зарычал он, но тут же осёкся, потому что бросил взгляд на то место, где по его предположению, должна была быть немая красавица. Естественно девушки там не оказалось. Вместо неё на полу сидел, дрожа от страха, древний старец Финей, что тысячу лет до этого момента был прикован в зловонной пещере, на берегу ледяного озера. Заросший старик был ещё при жизни лишён языка.

– Тебя опоили зельем, ловелас! – Вассаго так изменился в лице, что я хохотал долго и со вкусом, держась за резную колонну, чтобы не упасть со смеху на чёрную твердь пола, гладкого, будто зеркало.

– Это сделал ты?! Ты! Я проучу тебя сейчас же! – На гневные вопли братца тут же сбежались демоны-стражи и негодующего беса оттащили от меня.

– О, нет! Я на такое не способен. Слишком мелко, – ещё средь толпы чудовищ в тронном зале, я заметил озлобленную Вальпургию, но деликатно умолчал об этом факте, когда повеса брат пил из кубка зачарованное ведьмой вино. – Думай сам, чьи чувства ты задел более всего.

Москва, май 2013.

Солнце пробивающееся сквозь занавески спальни, заставило отступить во мрак не только моих преследователей – по крайней мере, Вассаго точно, но и моих помощников. Тех, что не были людьми. Падшие и бесы не любят света дня, для тех, кто послабее – он губителен, также как и освященная земля, куда им хода нет.

– Макс, проснись! – Моего плеча мягко коснулась Настя, – у тебя телефон звонит, разрывается!

– Ну и ладно, – я зарылся в подушки лицом вниз, – мир я захватить всегда успею, а вот выспаться… Сегодня среда?

– Да. Вдруг что-то важное? – Девушка протянула мне трубку. Я не чужд благ цивилизации, как раз наоборот. Если нужно связаться с кем-то не вызывая подозрений и всплеска потусторонних сил, наличие сотового телефона в кармане очень кстати, – если это Винтер?

– Тебя, что волнует мнение Сэма? – Выглянул, стараясь сбросить остатки сна, – давай сюда.

Но нет, я не услышал в трубке, радушного голоса своего партнёра. Вначале был странный треск, а после звук, будто провели чем-то острым, по металлу:

– Я слушаю? – Осведомился, нахмурившись. – Что вы хотели?

– Слуга твой ранен, Блэкхарт. – Этот гадкий голос мне не перепутать ни с одним другим. Он говорил об Астароте, которого я мстительно отправил помешать Вассаго и Хеллшторму, как только те, предсказуемо, переместятся в германские земли, через портал в арке «Дома на Набережной».

– И что теперь, мне стоит впасть в уныние? – Ответил свысока, вопросительно изогнув бровь, – верно, ты издеваешься. Пусть катится в Ад, раз не способен выполнить простейшую задачу, желательно чтобы ты, вместе с ним, оказался там же.

– Только после вас. Тебе польстит известие о том, что Адские псы Князя хорошенько потрепали охотников в Дортмунде, – звонивший, казалось, не обратил на поднявшуюся во мне злость внимания. – И Астарот бы непременно победил, занося свой меч над безоружным Дэймоном, если бы не я. Ведь завязавшаяся стычка и привлекла меня, пока я колесил по Европе. Вы все вернётесь в пекло, клянусь!

– Астарот мне всё равно никогда не нравился. Он предал Люцифера, предал бы и меня. Это только вопрос времени. А ты… помог дружку Хеллсторму и хвастаешь? Мефистофель скажет тебе спасибо за то, что ты так удачно на него «больше не работаешь». А ещё говорят, что я люблю рисоваться.

– Деймон не враг мне, а вот поверженный твой прихлебатель, равно как и ты – другое дело.

– Хм… С тобой никогда не получалось поболтать по душам, Блэйз. В каждой бочке ты затычка. Расскажи мне, как ты выносишь голод, что пламенем выжигает в тебе Заратос? Он ведь грызёт тебя изнутри? Просит дать ему волю, чтобы он поглотил грехи из душ простых смертных? Как долго ты будешь пытаться контролировать его, а? – Джонни ничего не ответил мне. Он бросил трубку, но фоном, я успел услышать, как вскрикнул Астарот, чьё тело обратилось в прах, лишь только цепь Призрачного Гонщика коснулась раненого беса, возвращая сущность Князя в Преисподнюю.

– Вот и поговорили. – Я натянул брюки, сев на постели и уставившись на Настю.

– Кто это был?

– Старый приятель.

______________________________________________

Heart of darkness* – (англ.) сердце тьмы.

Губернатор Форас** – могущественный дух. Появляется в образе сильного мужчины. Согласно магического гримуара «Малый ключ Соломона» он правит более чем 29 легионами духов.

Ян II и Карл Х*** – центральные участники Северной войны 1655-1660 годов. Король Ян II – Речь Посполитая, король Карл Х – Швеция, две враждующие стороны.

Озеро Коцит**** – в «Божественной комедии» Данте – озеро, расположенное на девятом круге Ада.

Паймон***** – демон устроитель публичных церемоний в Аду.

========== История седьмая. Я ошибался. ==========

Что означает, стиснув зубы идти вперёд, рваться к цели, даже если хочется остановиться и просто рухнуть на землю? Что такое всепоглощающая усталость, от которой темнеет в глазах и мутится сознание? Не думаю, что вы знакомы с этим чувством до такой степени, как Джонни Блэйз, заключивший в себе сущность Духа Мщения – Заратос. Должно быть страшное мучение быть человеком, в чьём теле сосредоточена частица Адского пламени – выжигающая грехи из других душ, пожирающая их и вечно голодная!

Но, такова судьба Джонни.

Он выбрал свой путь в тот день, когда подписал договор с Мефистофелем, продав свою душу. Отец Блэйза был неизлечимо болен, а Люцифер обещал даровать старику жизнь. Думаю, не нужно говорить о том, что Владыка Инферно обратил сделку в свою пользу, сделав мотокаскадёра Джонни своим слугой – Призрачным гонщиком?

Гонщик – это универсальный охотник за головами. Он долгое время, по приказу Люцифера, уничтожал демонов, возвращал их «на историческую родину». Особенно тех, что были неугодны Владыке на Земле. Разные носители духа Возмездия, от Нобла Кейла* до Картера Слэйда, с переменным успехом охотились и за мной. Ведь я всегда был неугоден своему папаше. Но только Блэйз добился успеха. Этакое оружие Тьмы, против себя самой же. А что вы думали? Не одни человечки с энтузиазмом несут друг другу смерть. Да. Бесы тоже. Все мы умираем: люди и демоны, даже ангелы. И стареем. Но небожители и бесы, не так как люди. Иначе – медленнее. Потом мы просто исчезаем. Насовсем.

После того, как Джонни вернул меня в Бездну, он отказался работать на Мефистофеля. Вернее, он до сих пор считает, что отказался и расторг договор. Наивный человек! Подобный пакт расторгнуть может лишь одна сторона – дьявол. Конечно же, Блэйз об этом не знает. Блаженны мы в неведении.

Хитрый Люцифер даже ослабил поводок, на котором держал Заратос, как ручную обезьянку, чтобы тот, вдохнув свободы, начал жрать человечка изнутри. Мне хотелось бы посмотреть на мучения Джонни, также как и он радовался победе надо мной, но встречаться с Призрачным гонщиком я желанием не горел. Вот только, судя по всему, придётся.

Астарот провалил свою миссию – пытаясь справится с Хеллстормом и Вассаго, а из-за той мышиной возни, которую подняла вся эта троица, явился Гонщик. Зло привлекает его, как кровь акулу.

Правда, подозреваю, что Джонни не сам пришёл к идее о том, что моему брату и Дэймону необходима помощь. Гонщик вернул умоляющего о пощаде Астарота в Инферно. А мог и бы убить. Всё почему? Потому что Князь нужен Люциферу живым. Конечно же, чёрно-белый змей понесёт строжайшее наказание, за предательство, возможно, лишиться чина и части сил.

Хах… Я мог бы долго размышлять на эту тему, но судьба Астарота мне не интересна. На сколько я понял, Вассаго и Дэймон продолжили охотится за мной самостоятельно. Не прибегая к услугам Джонни… А если нет? Если они объединились с Гонщиком?

За Джонни и Дэймона я спокоен. Они всегда идут напролом. А вот с Вассаго могут возникнуть проблемы. Как я и говорил, лишь только узнал, что брат отправился за мной. Братишка будет пытаться найти того с кем я был в Дортмунде.

– Проклятье! – Я снова разозлился на Астарота, теперь метущегося в Инферно и прервал свои размышления, посмотрев в сторону Насти.

Мы ехали в офис. Пока я прикидывал, как лучше поступить и вёл машину, девушка молчала, откинувшись на спинку пассажирского сиденья. Она глядела в окно, за которым плыл пасмурный серый день, зажав в руке маленький золотой кулон, что висел у неё на шее. В таких обычно помещают фотографии близких и родных. В своём Настя хранила фото родителей, погибших, когда она была ещё девчонкой.

– О чём задумалась? – Спросил, включив радио, дабы хоть как-то развеять тяжесть тишины, сам мысля о том, насколько я рядом с ней уязвим. Проклятье дважды!

«In a day you smell eternal summer

In a day the winter had begun

In a day I became your lover

In the morning all the rest will be gone

And it took us ages

To create

And we fill up the pages

Take it down in a day

Take it down in a day…»**

– Ни о чём. Сегодня ещё и работать… – Потянулась помощница, слабо улыбнувшись. – Ночной образ жизни определённо не для меня.

– Не выспалась? – Усмехнулся, поймав на себе Настин взгляд. Почему-то его выражение особенно запомнилось мне: смесь страсти, нежности и… сожаления? Не думал, что способен вызвать в ком-то жалость. Почему? Чувства помощницы вполне очевидны для меня. Как каждый демон, я ощущаю эмоции смертных, что исходят от тех, кто находится рядом. Но это что-то новенькое!

– А как ты думаешь?

– Жалеешь о содеянном? – Вопрос с подвохом. Всегда любил спрашивать прямо. Жаль, многих это раздражает.

– Не знаю… – Растерялась, соображая, что ответить, – наверное, нет.

– Наверное? Не подходит. – Мерседес остановился на парковке рядом с офисом. Пока есть возможность, нужно отпустить девушку и не испытывать поэтому поводу никаких угрызений. Так будет лучше. Для неё. Пусть приятное воспоминание о совместно проведённой ночи останется нашим маленьким секретом.

– Дай мне сказать, – Настя придвинулась ближе, сняв с меня очки с фиолетовыми стёклами и заставив посмотреть на неё, – я не хочу тебя потерять. Тем более надоесть тебе…

Вспомнила о рыжей распорядительнице или Гери Ойл?

– Вот как? – Едва уловимая жесткая ухмылка пробежала по моим губам, когда наши взгляды встретились. – Вот оно какое, значит, не желание терять приобретённое положение. Пока тебе не о чем беспокоится.

– Ты не слышишь меня! – Вспышка обиды и боли в глазах Насти, заставила меня остановиться в рассуждениях, хотя я вполне мог продолжить. Такие сильные эмоции! Как интересно! Слова ведь ранят сильнее пули и клинка. – Я не игрушка для тебя… Сегодня утром ты взбесился из-за звонка этого твоего «старого приятеля», – затараторила помощница, справившись с подступившим к горлу комком. – Макс, что происходит? Тебе грозит опасность? Умоляю, не молчи! Ожидание неизвестного хуже всего на свете.

– Это длинная история, но вывод верный. Вот только опасность не для меня одного. – От чего эмоции девушки нашли во мне отклик, заставив моё сердце биться быстрее? Не понимаю…

– Я никуда не тороплюсь.

– Хорошо.

Я рассказал Насте об охотниках, Гонщике и том, что Вассаго попытается выйти на неё, в попытке ухватиться за ниточку и угодить отцу:

– Не стану утверждать, что так и будет, но есть большая вероятность. Линии судеб изменчивы. Каждый миг они меняют направление. Наше преимущество лишь в свободном выборе. У нас он есть.

– Что мне делать? – Испугалась помощница, вспомнив тот день на Патриарших, когда продала мне свою душу. А ещё в её памяти возник незнакомец, опирающийся на серебряную трость, тот самый, что едва не убил её, всего лишь посмотрев в ту сторону, где стояла девушка.

– Держать оборону. Я же говорил, что весь Ад будет наблюдать за каждым твоим движением. Ты ступила на этот путь добровольно, никто тебя насильно не тянул.

– Я помню. Но как мне защититься? – С удивлением и непониманием. – Это твой мир, Блэкхарт. Его законов я совсем не знаю…

Она впервые назвала меня этим именем. И оттого, как оно прозвучало из её уст, резануло слух.

– Попробую тебя просветить,моя дорогая! – Вздохнул, – однажды, опьянённый желанием просто быть рядом с той, которую любил, я допустил непоправимую ошибку, оставив её одну. Я полагал так будет лучше… Теперь я этого не сделаю. – Глаза в глаза. Что ещё нужно? – Подобный опыт стоил мне очень дорого. Учти и запомни сразу же, – тёплая ладонь сжала мою холодную руку, от этого простого касания, без сладострастия и лести, сердце вновь подпрыгнуло. – Я не смогу тебя защитить от себя и других лучше, чем ты это сделаешь сама. Смотри, – высокая блондинка в синих джинсах и лёгкой светлой ветровке, сидела на лавочке, в скверике напротив офиса адвокатской конторы, делая вид, что кого-то ждёт и смотрит в зеркало, дабы поправить макияж, – за нами уже наблюдают.

– Кто это?

– Понятия не имею, но – пожал плечами, улыбнувшись, – можно это узнать.

Я щёлкнул пальцами, и зеркало в руках блондинки лопнуло, осыпав ту множеством сверкающих осколков. Незнакомка вскочила со своего места, оглянувшись. При чём она уже знала, куда следует смотреть – на серый мерседес.

– А теперь, – я обратился к помощнице, – сделай вид, что разозлилась на меня. Эта женщина – человек. Возможно служанка. Она не почувствует твоей тревоги. Отдёрни руку и выходи из машины. Устроим соглядатаям спектакль.

В принятом решении я не сомневался, ведь на блондинке, когда та обернулась, стал ясно виден знак дочери губернатора Дита – незримые для человека, древние символы начертанные на древней латыни – языке бесов.

Новая эра. Римская Империя.

Сотый год встретил нас на Земле правлением Марка Ульпия***, известного в народе, как император Траян. То было моё любимое время.

Марк нравился моему отцу тем, что был популярен среди легионеров и простого люда, но я его восторгов не разделял:

– Чем более тебя чтят среди черни, тем сильнее твоя власть! – Говорил мне Люцифер, – когда-то и меня почитали. Траян – первый император, рождённый вне Рима, точно так же как и ты – единственный из моих сыновей, что появился на Земле. Траян рождён был стать великим, но его ждёт крах. Смотри, как он украсил Рим!

– Да? Хорошая аналогия. – Я скептически отнёсся к настроениям Люцифера, оглядев пышное пространство площади, где мы стояли. Убранство вечного города изменилось в лучшую сторону, став более изящным, но какой ценой? Огромные траты казны на военные кампании и строительство, лишь прибавили на улицах нищеты.

Вселившись в тело Кассия – первого римского сенатора и верного помощника Траяна, Владыка Тьмы сполна развлёкся. Не так как с Калигулой, но всё же. Имея власть в Инферно, он обрёл влияние и на Земле.

– А что останется мне? Только не говори, что свобода. – Мне досталась оболочка Луция – отпрыска сенатора. – Я устал. Тело мальчишки слабо. Оно сгорает. Внутри оно давно черно, скоро это заметят и снаружи.

– Замолчи.

К месту где мы находились, шёл сам император в сопровождении очаровательной Ульпии Марцианы – своей сестры. Но это тоже видимость. Ширма. Место настоящей Ульпии давно заняла властная Гери Ойл.

– Аве! – Приветствовал правителя сенатор, равно, как и я.

– Привет и тебе, почтенный Кассий. Здравствуй, Луций! – Отвечал Траян с выражением собственного достоинства. Широкоплечий, он имел сложение война, но его тёмные волосы, преждевременно поседели.

– Я слышал, что Плиний Младший, наместник твой в Вифинии говорил о распространении христианских общин в своём округе? Это правда? По-моему приверженцы нового культа слишком рьяно следуют собственным заветам, наплевательски относясь к законам Великого Рима. Полагаю, стоит учинить дополнительное расследование и вычислить всех тех, кто имеет к христианам отношение.

– Анонимные доносы не следует принимать близко к сердцу, – Траян никогда не обращал на клеветников внимания и не давал выхода своему гневу. Так же, как и корыстолюбие, сие было ему чуждо, – однако в случае доказанности принадлежности к христианам следует требовать простого отречения. Не более.

– Справедливость и храбрость твоя, границ не знает, о император! – Усмехнулся Кассий, различив хитрый взгляд Ульпии Марцианы, что как гадюка, готовилась влить в душу ничего не подозревающего Траяна яд сомнений. Император всегда прислушивался к своей любимой сестре, прислушается и на этот раз, когда та, встанет на сторону противников мирных общин, – но я считаю, что наместник Вифании поступает должным образом, расследуя дела тех, на кого доносят как на христиан. Поверьте мне, это опаснейший культ. Он приведёт к падению Римской Империи и вашей власти тоже. Чернь и рабы не должны верить в мифическое спасение! Его не существует!

– Ты будто опасаешься несчастных бедняков, Кассий. – Удивился Траян, – я к ним страха не испытываю. А ты Луций? – Все трое: правитель Рима, сенатор и Ульпия посмотрели на меня, до этого мирно стоявшего в стороне, за спиною отца.

– Хм… Мне не следует быть умеренным, в силу своей молодости и придерживаться какой-либо точки зрения. Но это плохой пример в наш век, – я посмотрел себе под ноги, словно надеялся найти на земле ответ, – хотя это может быть опасно. Христиане верят в неких ангелов, забыв об истинных богах… Тут я с отцом согласен. Да. Я с радостью смотрел как два дня назад, по вашему приказу, император, казнили предводителя общины из Херсонеса – Игнатия. Кажется он родом из Антиохии? Сумасшедший старик мог бы отказаться, от своей веры публично и быть спасённым но, увы – он предпочёл умереть в пасти львов на арене. Что до вас… – Лицо Траяна потемнело. – Вы следовали закону Рима и поступили правильно.

– Мне тяжело далось подобное решение, Луций. По сути, этот человек был невиновен. Он просто поклонялся своему богу.

– Это было необходимо, – вмешался сенатор, – во всём должно быть единство. Вы, как правитель Рима, – подчеркнул Кассий, – знаете это лучше прочих, ибо не стесняетесь входить в дома горожан без личной охраны. Рискуя собой, вы хотите быть с народом, защищая общество от инакомыслия, а следовательно от разложения устоев. Именно распадом чревато появление новой религии, тем более такой, которая не признаёт власти цезаря. Многие римские граждане высоко ценят дела ваши, так не подводите их!

– Прислушайся, брат! Ведь и на площадь ты вышел, без своих преторианцев, – аккуратно добавила Ульпия, взяв Траяна под руку, – сенатор говорит истину. Пусть твой поступок и вызвал широкое осуждение, но суть одна.

– Ах, августейшая сестра! – Вздохнул. – Знаете, что твердят обо мне южные племена Галлии, куда дошли христианские паломники? – Спрашивая, император был как всегда откровенен и твёрд. Гери Ойл так и не удалось отвратить правителя от благочестия и жалости, но дочь губернатора Дита, попыток не бросала до тех пор, пока не разозлила неосторожностью своею Люцифера.

– Что же? – Усмехнулся Кассий. Эта снисходительная «усмешка» целиком и полностью передалась мне от отца. Как две капли воды. Я заметил её со временем, глядя на своё отражение в зеркале. Разные человеческие оболочки не могли убрать с моего лица подобное выражение.

– Они шепчутся между собой о том, что я пролил реки крови, будучи завоевателем с козлиными ушами и ногами. Что мною правят злые духи!

– Ха! Императору не стоит верить в подобные сказки необразованных дикарей, – смех сенатора хорошо был слышен на оживлённой площади, – жертвы любых завоеваний неминуемы и оправданы, если цена им – победа! Хотите получить мою поддержку?

И Марк Ульпий согласился. Не ведая, что подразумевает данная помощь на самом деле. В 116 году захватив столицу Парфянского царства, он был вынужден вернуться в Рим из-за восстания, поднятого в Иудее. Догадайтесь, кто посеял смуту в умах и сердцах жителей провинции? Верно, Кассий. Его законы против «смиренных» общин, заставали те показать волчий оскал и взяться за мечи. Всем сразу стало ясно, что новый культ опасен, а сенатор меж тем, ликовал, ведь обагрившие кровью клинки познали грех, нарушив все заветы своего мессии.

Я явился к Траяну, дабы получить долг, когда тот умирал, так и не добравшись до столицы своей обширной империи:

– Воды… – Император был измучен и немощно протягивал руку к глиняному кувшину. Роскошно убранный, походный шатёр его был пуст. Все слуги разбежались, словно их что-то отпугнуло.

– Она отравлена, – я был бесстрастен, склонившись над правителем, что ещё вчера держал в своих руках огромные владения и был овеян славой триумфатора, – ты уже выпил глоток, и вот, что с тобой приключилось. Ты умираешь.

– Кто…кто ты? – Он не узнал меня, ведь вид мой изменился. Марк видел мою истинную природу, как и многие другие, лежащие на смертном одре.

– Я – тот, кого видят все, кто интересен Люциферу, кто заключил с ним договор. Я – Смерть.

– Но я…

– Не спорь. Меня нельзя обмануть. Я пришёл забрать твою душу.

– Игнатий со своими… христианами, был прав…. Я же ошибался. Так жестоко! Добро и зло существует… – последний вздох, он самый откровенный. За то короткое время, что я являлся к смертным, уходящим в мир иной, чего мне только не довелось услышать!

__________________________________________

Нобл Кейл* – первый призрачный гонщик. Жил в начале XVIII века.

«In a day you smell eternal summer

In a day the winter had begun

In a day I became your lover

In the morning all the rest will be gone

And it took us ages

To create

And we fill up the pages

Take it down in a day

Take it down in a day…»**– песня Ages (Года), автор – Kosheen. Переводится, как:

«Через день ты чувствуешь запах вечного лета

Через день началась зима

Через день я стала твоей любовницей

Утром все остальные уйдут

Требуются года,

Чтобы создать

И мы заполняем страницы,

Перелистывая их день за днем

Перелистывая их день за днем»

Марк Ульпий*** – Ма́рк У́льпий Не́рва Трая́н (лат. Marcus Ulpius Nerva Traianus), больше известный как Траян —римский император, правивший в 98—117 годах. Правление Траяна было отмечено масштабными завоеваниями.

========== История восьмая. Приоритеты. ==========

Москва. Сентябрь 2013 года. 21.00.

Зачем, с какой целью люди совершают столько безумств из-за любви? На что она эта любовь вообще нужна? Почему в ней столько силы, что она способна противостоять злу?

Это же просто похоть, гормоны и ничего более! Физиологические процессы! Раньше я этого не понимал… Пока не встретил Катарину. Тогда всё обрело смысл. Любовь – это сильнейшая мука, не несущая ничего хорошего! Даже тому, у кого нет души. Люцифер не упустил возможность преподать мне урок боли, убив единственную, к кому я испытывал нечто кроме ненависти и презрения. С тех пор я похоронил в себе подобную слабость. Думал, что похоронил.

Чувства Насти, подобно угольку, попавшему в сухие ветки разожгли пламя, растопив лёд. В какой-то степени это меня удивило.

В вечернем переполненном вагоне метро, помощница доверчиво прижалась ко мне, словно ища защиты от окружающего мира, от всей этой толпы, что окружала нас. Она слушала биение моего сердца, прибывая в трепетном и остром состоянии радости, оттого, что я обнимаю её и просто нахожусь рядом. Странная женщина… Так удивительно, что мне самому хотелось слепо поверить в удачу и счастливый случай, что свёл нас. Но чудес не бывает. С такими как я – точно.

Под стук вагонов подземки, я вдыхал запах её шёлковых волос, вглядываясь в лица окружающих, без определённой цели. Просто потому, что мне нравится это делать. Глядя на стариков, подобно Мефистофелю, я при желании вижу, как прожили они свои драгоценные жизни, которыми так дорожат. О, да! Чем старше человек, тем сильнее он боится смерти! Я знаю, какими они были в молодые годы и что совершили для того, чтобы стать продолжением Ада. Хорошая способность, вкупе с остальными. Я мог бы убить всех людей в переполненном поезде, одним лишь движением руки, но бессмысленные смерти мне не нужны. К слову, мои возможности не безграничны. Впрочем, Мефистофеля тоже. Но я над этим работаю.

Ещё в юности я осознал свои умения и потребности, а также то, насколько широко они простираются в рамках Земли и Ада. У меня много достоинств Люцифера и Нут, но нет ни одного их недостатка. Мой символ – зима, держащая в ладонях чёрное сердце, вероятно от этого и произошло моё имя, если вдаться в более глубокие сакральные и семиотические рассуждения. Всё мироздание наполнено смыслами, только некоторые их в упор не видят.

Ныне моей целью было научить Настю видеть эти скрытые смыслы, чтобы при случае, она смогла защититься даже от меня, если это потребуется, не говоря уже о других. В течение прошедших месяцев помощница старалась быть способной ученицей и преданной любовницей, запоминая суть вещей, пока я старательно уклонялся от встреч с Вассаго, Хеллстормом и Джонни Блэйзом, балансируя на лезвии бритвы.

Тремя часами раньше.

Сэм вопросительно посмотрел на меня, усердно изучающего отчёты судебной экспертизы и баллистики, приложенные к материалам нового дела, которое абсолютно не шло мне в голову – клиента обвиняли в том, что он застрелил своего брата.

Со времён Кайна и Авеля людские нравы совсем не изменились. И не только людские. Напротив. Я с удовольствием бы задушил Вассаго, глядя с наслаждением, как капля за каплей, из его сильного тела уходит жизненная энергия.

Не так давно, между братцем и моей сторонницей Исабель Гоуди, произошла стычка. Тогда Вассаго пытался дознаться у красавицы, на которую они вышли с Хеллстормом, что я делал в Дортмунде.

Распорядительница молчала, как мы с ней и условились, но в силу женского коварства решила избавиться от моей помощницы, слухи о которой, как о возможной фаворитке, уже разнеслись в Инферно, с лёгкой руки Гери Ойл.

Совершенно верно утверждение о том, что шила в мешке не утаишь. У смертной появились завистницы, хотя на деле, они не знали истины, но очень хотели до неё докопаться, ловя каждое движение и жест, каждое слово и взгляд, обращённый мной в сторону Насти.

С медовой улыбкой на алых губах, прозорливая Гоуди произнесла, глядя в глаза Дэймону:

– Cherchez la femme, мальчики.

– Женщину? – Не понял охотник, нахмурившись и убрав трезубец в сторону от Исабель, которую до этого мгновенья прижимал им к деревянному полу. Ведьма пыталась сбежать, оказав охотникам всё возможное сопротивление, в результате которого большая часть дома, где обитала колдунья, была разрушена. Всё бы ничего, но это произошло в одном из богатейших кварталов Парижа, – ты имеешь в виду человека? Смертную? Что за фигню ты несёшь, чокнутая! – Но вместо ответа Гоуди расхохоталась, прошептав заклинание на латыни. Короткое, но действенное.

Запутавшаяся в остатках проводки лампа дневного света, за спинами охотников, моргнула и взорвалась. Хеллсторм отвлёкся на это и его тут же смело в сторону мощным потоком воздуха, как следует, припечатав к стенке.

– Глупцы! – Оскалилась безумная Исабель, подобрав под себя изуродованные ноги. Их вид заставил скривиться даже Вассаго, пришедшего на помощь Дэймону. – Вам не выстоять против моего Господина! Он боль моя и сладость! Он придаст мне сил!

– Проклятая ведьма! – Прошипел демон, кинувшись на рыжеволосую распорядительницу, но та уже успела ловко встать и отскочить в сторону. Всё произошло так быстро! Для того чтобы пользоваться силой тьмы людям нужны вспомогательные средства: заклинания, амулеты, артефакты и прочая атрибутика. Бесам всё это по большей части ни к чему. Ни мне, ни Вассаго не нужно произносить проклятье для того, чтобы оно попало в цель и уничтожило противника, если тот не сумел защититься. Достаточно лишь пожелать этого.

Но ослеплённая любовью ведьма, прожившая на свете несколько столетий – это опасный противник даже для Принца Ада, из рассечённой щеки которого, на серую рубашку текла чёрная нечеловеческая кровь. Чары распорядительницы были сильны и попадали точно в цель, достигая самой сути врага. Ради своего Повелителя Исабель пойдёт на всё, но схватка не может длиться вечно. Гоуди – человек и силы её ограничены, а Вассаго слишком хорошо знает колдовство ведуний, которых так часто созывал на шабаши… Это распорядительница упустила.

Они кружили на руинах дома, словно вороны над полем брани, в предвкушении пиршества из гниющей плоти. Друг напротив друга. Глаза в глаза – его бесцветные, с вертикальными кошачьими зрачками, полные злобы и её сумасшедшие, не менее ненавидящие. Демон изматывал Исабель, ждал, пока она выдохнется и не сможет отвечать на его выпады. Она знала это и шла на верную смерть, осмелившись противостоять Вассаго, но иного выбора у неё не было.

– Где же твой Господин? – Презрительно бросил братец, когда ему всё же удалось справиться с колдуньей и слегка придушив, прижать её к остаткам стены, подняв над полом. Его собственная чёрная кровь, бегущая из множественных ран, пропитала рубашку, в которую он был одет, смешавшись с алой кровью ведьмы, что была теперь в его власти. – Молчишь?

– Катись в Ад, свинья! – Гоуди плюнула ему в лицо, – тебе никогда не стать правителем! – Прохрипела, задыхаясь, ведь демон сжал её горло сильнее, наблюдая, как по телу колдуньи пробежали судороги. Но довершить своё злодеяние Вассаго не успел. Рука Принца разжалась, и он оглушенный мощным проклятьем упал на развалины.

Хватая ртом воздух, Исабель сползла вниз по стенке, упав на колени и оказавшись рядом с валяющимся без сознания Дэймоном.

Меня всегда учили тому, что лучшее нападение – это нападение в спину, когда твой противник меньше всего ожидает удара и более всего уязвим.

Зимний холод залил пространство дома Исабель, вернее того, что им, когда то было.

Вечернее небо окончательно потемнело, когда я шагнул из сверкнувшего молниями портала прямо к вздрагивающей Гоуди. Она была обессилена, но прижав руки к груди, смотрела на меня с жаром:

– Вы спасали меня мой Господин! – Окровавленная, в старомодном длинном платье чёрного цвета, обнажающем плечи и покрытые ссадинами руки, она была похожа на увядший бутон ириса.

– Ты сама спасла себя, справившись с порученным заданием. – Я усмехнулся, посмотрев сверху вниз, на оглушенных охотников. Перешагнув через братца, я протянул Исабель затянутую в перчатку руку, помогая встать.

– Убъём их? – Спросила, окинув взглядом окружающее пространство.